* * *
Исследовательский центр Дюкского университета, по мнению Гермионы, был самым красивым зданием Дарема. Даже на фоне древней архитектуры учебного заведения полностью стеклянное современное сооружение выделялось. В солнечной Северной Каролине помещения центра, освещенные искаженным и приглушенным из-за окон светом, казались приветливыми, и даже то, что здесь происходило, не уничтожало благоприятное впечатление. Масштаб эксперимента поражал своей грандиозностью. Огромная выборка, насчитывающая более двухсот человек с диссоциативной фугой, которые были собраны со всей страны; множество специалистов; методика, проработанная настолько детально, что прикопаться вообще не к чему, — все это приводило Гермиону в бешеный восторг. Особые чувства у нее вызывал руководитель исследования — мистер Харрис, оперирующий такими терминами, что у нее периодически перехватывало дыхание. Их приняли очень тепло, все показали и везде допускали. Даже позволили пообщаться с некоторыми пациентами. Все происходящее было как личный рай для Гермионы, которая совсем недавно еще пребывала в отчаянии, но теперь, заразившись положительным настроем окружающих, смогла почувствовать себя впервые за долгое время целым человеком. Они с Люком снова воодушевились и практически беспрерывно работали. После тяжелого дня Гермиона стояла в коридоре центра, смотрела сквозь стеклянные стены на отблескивающие от озера лучи заходящего солнца и улыбалась. Погода в Дареме благоволила хорошему настроению: за все время их пребывания в Северной Каролине дождь был всего один раз, да и температура воздуха, на десять градусов превышающая температуру в Британии, тоже приносила удовольствие. На фоне Люк, прижавшись спиной на железную перегородку между стеклами, разговаривал по телефону с матерью, и Гермиона, отвлекшись от мыслей и услышав в его голосе напряжение, нахмурилась. Она не улавливала предмет обсуждения, но Люк с каждой секундой все больше злился. — Ненавижу с ней разговаривать, — процедил Люк, когда голос из другой страны замолчал. Убрав телефон в передний карман джинсов, он повернулся к Гермионе и тяжело вздохнул. — Когда она включает этот свой официальный тон. Гермиона была с ним солидарна: стоило ей позвонить родителям — и ее спокойствие тоже стремительно испарялось. Очень часто на фоне разговора с папой раздавался мягкий голос мамы, спрашивающий: «Кто такая Гермиона?», и она едва сдерживала рыдания. Папа постоянно напоминал маме, что Гермиона — их дочь, но это не задерживалось в памяти миссис Грейнджер надолго. Как и у мамы Люка. Он рассказывал, что у той на всех возможных поверхностях были размещены записки, которые напоминали о забытом прошлом, и каждый раз она раскладывала перед собой клочки бумаги с именем и статусом Люка, чтобы неожиданно не потерять связь прямо в процессе диалога. Жестокий поворот судьбы. — Что натворили твои крокодильчики? — Им надоело трескать сырое мясо, и они решили сожрать туриста, — все еще напряженно ответил Люк. — Я шучу, — поспешил он ее успокоить, когда Гермиона в ужасе открыла рот, поверив ему на слово. Покачав головой, она толкнула его в плечо. — Там проблемы с поставщиком, не грузись еще и этим. Люк развернулся, снова прислоняясь спиной к железной балке, и задрал голову, рассматривая потолок, представляющий собой причудливое переплетение металлических стержней, выкрашенных белой краской. Они стояли в холле, и это было единственное место, где потолок был одновременно крышей: здание имело пять этажей, но холл не был разделен, а представлял собой единое вытянутое вверх пространство с небольшой стойкой администратора, несколькими лифтами, зоной ожидания с удобными креслами и крохотным буфетом. — Мне надо завтра до юриста сгонять, — устало проговорил Люк и прикрыл глаза. День сегодня выдался не самым легким, и они оба успели основательно утомиться. — Успеешь? — озабоченно спросила Гермиона. — Будто у меня есть выбор, — равнодушно ответил Люк, пожимая плечами. — Может, продать эти фермы к чертям? — Твоя семья владеет ими три века. И твоя мама любит эти фермы. — Любит, — задумчиво произнес он и, повернув голову, уставился на пейзаж за окном. Ей бы очень хотелось узнать, о чем он размышляет, но спрашивать не решилась. В таком настроении он становился не самым приятным человеком. — Пора начинать искать квартиру, — через несколько минут молчания снова заговорил Люк, и она поняла, что именно он обдумывал. Будущее. По возвращении в Австралию — после защиты и получения диплома — они собирались идти учиться дальше. Однако магистрантам, как взрослым людям, которые уже могли совмещать обучение с работой, не предоставлялось жилье от университета. Возвращаться им уже некуда. Они закончат обучение в Британии гораздо раньше тех, кто сейчас занимают их спальни в Австралию. — Ты все же хочешь квартиру, а не дом? — спросила Гермиона. — Зачем мне дом? — задал он риторический вопрос, в ответе на который не нуждался. Одному человеку большая площадь была совершенно ни к чему. И квартиру в самом Сиднее было приобрести гораздо проще, чем дом. Раздолье с частными жилыми зданиями было только в пригороде, но Люк относился к этой перспективе скептически. — Ты сама-то что думаешь? — Хочу проверить дом и продать его. Зачем мне недвижимость в Британии? — ответила она, поведя плечом. — Нужно думать о будущем. Так что я тоже в стадии «Пора начинать активный поиск жилья». Гермиона уже давно решила, что должна переступить через себя и избавиться от дома, который был практически последним несгоревшим мостом в ее прошлую жизнь. И денег, которые она могла выручить с не самого маленького здания в пригороде Лондона, вполне хватило бы на неплохую квартиру в Сиднее. Родители вряд ли воспротивятся продаже, совсем недавно они сами настаивали, что все равно никогда не вернутся и этот дом им ни к чему. — На Рождество сходим к риэлторам, — предложил Люк. — Я могу не успеть до Рождества, — засомневалась Гермиона. Она не была уверена, что за полтора месяца сможет найти в себе силы посетить тот дом. Внутри все еще стоял блок, на разрушение которого ей требовалось еще немного времени. — Тебе не обязательно сразу покупать. Пока можно просто посмотреть, — пожал плечами Люк. — Если что, первое время поживешь у меня. — Я не буду напрягать твою маму, — возразила Гермиона настойчиво. — Ты не будешь выпендриваться, — тем же тоном рявкнул Люк. — И я говорил не про тот дом. Я планирую разобраться с жильем до нашего отлета. Туда я точно не вернусь. Гермиона сочувственно погладила его по плечу. Он не любил вспоминать дом, в котором вырос. Перед его глазами все еще слишком живо стояли картинки с кровью его матери на кухонном столе. Уставившись на ярко-зеленый газон перед центром, Гермиона попыталась представить свою жизнь через год. В магистратуру собирались только они вдвоем, Крис и Мел. Ким планировала совмещать профессию с творчеством и не считала, что дальнейшее обучение ей необходимо; Джим намеревался переехать в Мельбурн к Фрэнки. Через год их компания распадется, и Гермиона пока не могла представить, как это будет выглядеть. — Через год нас останется только четверо, — задумчиво произнесла она. — Это странно. — Странно. Где Крис планирует жить? Гермиона поправила кофту, висящую на предплечье, и подтянула лямку сползающей сумки. — Пока не парится. Просто снимет что-нибудь или к Мел или ко мне на первое время напросится. — Я бы к родителям Мел тоже пошла жить, — улыбнулась Гермиона, вспоминая милую маму Мел. Эта женщина была очень приветливой и всегда пыталась закормить Гермиону до смерти, причитая, что она слишком тощая и совершенно не заботится о своем здоровье. — Ты лучше спишь? — очень серьезно спросил Люк. — Относительно. Здесь, — она взмахнула рукой, демонстрируя всю Северную Каролину в целом и Дарем в частности, — как-то попроще. И времени нервничать практически нет. — И дела идут хорошо, — покрутив узел рукавов толстовки, которая снова, как и всегда, болталась на шее, продолжил за нее Люк. — Да, — улыбнулась Гермиона. — Это даже лучше, чем я надеялась. — Если бы еще твой поклонник не мотал мне нервы постоянно, вообще было бы идеально, — посмотрев на часы, возмущенно произнес Люк, окончательно растеряв все терпение за те полчаса, что они торчали в холле в ожидании мистера Харриса. — Сколько можно его ждать? — Прекрати, — поморщилась Гермиона. Они с руководителем исследования очень быстро нашли общий язык, и она практически от него не отставала, все время задавая вопросы, на что Люк уже успел придумать в своей не самой адекватной голове романтическую историю. — У него ко мне профессиональный интерес. — Конечно, — с немалым сарказмом фыркнул Люк, за что снова был награжден толчком в плечо. — Поэтому ты ему глазки строишь? — Люк, он столько знает, — с восторгом произнесла она, и он закатил глаза. — Он как что-нибудь скажет, так у меня волосы дыбом встают. — И дело только в этом… — Естественно, — отрезала Гермиона. — Лучше замолчи и продумай стратегию для той красотки, — ухмыльнувшись, перевела она тему туда, где можно было задеть его. Он в первый же день увлекся медсестрой, которая совершенно никоим образом не реагировала на его обаяние. — Мне там ничего не обломится, — невозмутимо произнес Люк, и она уставилась на него требовательным взглядом в ожидании подробностей. — Потом расскажу, — шепнул он и повернулся по направлению зазвучавших за спиной Гермионы шагов. Она доброжелательно улыбнулась приближающемуся мистеру Харрису. Он восхищал ее, но вовсе не в том смысле, который подразумевал Люк. Мужчина, конечно, был симпатичным: немного ниже того роста, который она предпочитала, более худого телосложения, чем ей нравилось, но с правильными чертами лица, обворожительной улыбкой и добродушными карими глазами. Хороший мальчик, определенно. Может быть, когда-нибудь в другой жизни. — Вот, — подошедший протянул папку с результатами диагностики Люку. — Завтра в то же время. Мисс Грейнджер, можно вас на минутку? — Конечно, — кивнула она и, обернувшись через плечо, посмотрела на Люка страшными глазами, чтобы он даже не вздумал ничего вякнуть. Тот расплылся в хитрой улыбке, но до комментариев не опустился, продлив себе тем самым жизнь минимум на один день. Гермиона проследовала за мистером Харрисом к стойке администратора и остановилась напротив мужчины. — Я достал результаты прошлых исследований по пациентам, у которых схожий генезис интересующего вас заболевания, — заговорил тот, и Гермиона радостно улыбнулась. Они обсуждали вчера за кофе те исследования, которыми они с Люком занимались, и мистер Харрис рассказал, что пару лет назад в их центре проводились подобные наблюдения, результаты по которым так и не опубликовали. — Это просто прекрасно, мистер Харрис. — К сожалению, завтра я улетаю в Вашингтон, но мы могли бы встретиться утром за кофе, и я передал бы вам нужные материалы. — Это было бы отлично, — кивнула она, и мужчина, одобрительно улыбнувшись, озвучил время и место. Поблагодарив его и попрощавшись, она направилась в сторону Люка, который, судя по выражению лица, едва сдерживался от того, чтобы не расхохотаться. — Терпи, Люк, если ты сделаешь это прямо при нем, я тебя убью, — прошипела Гермиона, поравнявшись с ним. Передав ему сумку, она быстро накинула кофту. Забрав вещи обратно, она подтолкнула его в спину, призывая покинуть помещение побыстрее. Стоило им выйти из центра, как Люк, остановившись прямо у выхода, рассмеялся. Гермиона скрестила руки на груди и, выгнув бровь, покачала головой. — Успокоился? — слащаво спросила она, стоило тому угомониться. — Тебе что, пять? — Прости, но его влюбленные взгляды поднимают мне настроение, — улыбнулся Люк, и она толкнула его бедром настолько ощутимо, что он даже умудрился потерять равновесие. — И вовсе они не влюбленные, — буркнула Гермиона, прежде чем повернуться в сторону парковки. — Сразу в отель? — спросил Люк, стоило им подойти к арендованному автомобилю и приземлиться на сиденья. — Да, надо еще это просмотреть, — Гермиона помахала папкой, которую сразу взяла в руки, стоило двери захлопнуться. Сразу окунувшись в цифры, она даже ничего не сказала, когда он слишком резко стартанул с парковочного места и превысил по дороге скоростной режим, установленный в Северной Каролине, минимум в полтора раза. Она не заметила, как пролетело то время, что требовалось, чтобы добраться до их отеля, увлекшись результатами диагностики и звучавшей из колонок расслабляющей мелодией. Попрощавшись с Люком и закрыв дверь в свой номер, Гермиона отложила папку на столик рядом с выходом, достала из кармана телефон и наклонилась. Нащупывая пальцами застежки туфель, она пролистывала сообщения от Мел, которая загорелась описывать ей любые мало-мальски важные новости, пока Гермиона и Люк отсутствуют. Сняв левую туфлю, Гермиона натолкнулась взглядом на сообщение с незнакомого номера и замерла, так и не выпустив обувь из рук. Выпрямившись и опершись на разутую ногу, чтобы не потерять равновесие, она несколько раз моргнула, надеясь, что у нее просто галлюцинации. Но сообщение никуда не делось. Быстро скинув вторую туфлю, она позволила сумке скатиться по плечу и упасть на столик рядом с выходом, и прошла в номер. Положив телефон на стол, она села и еще раз пробежалась взглядом по буквам на экране. Точно не галлюцинация. — Да до чего же настырный человек, — тихо пробубнила она себе под нос, отклонилась на спинку стула и уперлась ступней в стол, раздумывая. Почувствовав не особо приятное натяжение юбки, она задрала ее на пару дюймов, снова взяла в руки телефон и еще раз прочитала сообщение: «Я хочу увидеть твою комнату. Это будет справедливо». Проскользнув пальцами по кнопкам, она усмехнулась. Это никогда не закончится. Малфоя не получится послать так же легко, как Джейса, которого отшить оказалось так элементарно, что она даже удивилась. Но Малфой не настолько прост. И было еще одно «но»… Это было… весело? Стоило признать, Малфой и правда стал интересным человеком. Если раньше она говорила об этом больше для отвлечения внимания, то теперь он действительно ее занимал. За всем его фасадом самонадеянности и развязности было что-то еще. Что-то, что она пока не могла, но очень хотела нащупать. Улыбнувшись, Гермиона напечатала ответ: «Передай Забини, что распространять контактные данные — уголовно наказуемое преступление». Гермиона отложила телефон и поднялась. Расстегнув молнию на юбке, она позволила той свалиться на пол и отправила туда же кофту и блузку. Скатав с ног чулки и оставшись в одном нижнем белье, она прошла к небольшой зоне кухни, плеснула себе немного сока и, облокотившись на столешницу, прикрыла глаза. День оказался слишком тяжелым. Под веками все еще стояла двенадцатилетняя девочка, которая совершенно не помнила, кто она такая. Чистый лист. Вибрация телефона отдалась громким звуком дребезжания от лакированной поверхности стола, и Гермиона подняла уголок губ. Даже сейчас Малфой отвлекал ее от негативных мыслей, сам того не подозревая. Стоило сказать ему «спасибо», если бы это, конечно, хоть в одной вселенной считалось бы уместным. «Я польщен, что у тебя даже не возникло сомнений в том, кто это». Гермиона фыркнула и, глотнув из стакана, отставила тот на стол. Практически не раздумывая, она застучала по кнопкам: «Не обольщайся, я всего лишь не раздаю свой номер КОМУ ПОПАЛО. Несложно догадаться». Подойдя к окну, она оглядела пейзаж, раскинувшийся перед отелем. Место, в котором они остановились, выбирал Люк, и она снова укоренилась в мысли, что у него отличный вкус. Из ее окна открывался великолепный вид на небольшой парк, посреди которого в начавшей сгущаться темноте светилось огромное название их отеля — «Sheraton Imperial Hotel». Немного ближе к отелю располагался небольшой бассейн со множеством шезлонгов, и, если бы в Дареме температура уже не успела опуститься ниже двадцати градусов, может быть, они нашли бы время и на него. Гермиона даже не стала возникать, что добираться до исследовательского центра приходилось дольше часа. Иногда стоило позволить принять решение другому человеку, чтобы не взваливать на себя всю возможную ответственность. «Комната, Грейнджер. Не вынуждай меня на радикальные поступки». — Шантаж как стиль жизни, — усмехнулась Гермиона, прочитав новое сообщение. Бросив взгляд на время, она улыбнулась. В Британии было уже далеко за полуночь, и… кто-то, кажется, совершенно зациклился. «В мою комнату не допускаются те, о ком я ничего не знаю. Хочешь вскрыть мне голову — придется позволить мне сделать то же самое. Это будет справедливо». Отправив ультиматум, она отложила телефон и отправилась в душ. Развивать разговор дальше не было ни смысла, ни желания. Теперь оставалось только надеяться, что она не совершила ошибку, все же пойдя у него на поводу, и что все это позволит ей отвлечься от проблем, а не спровоцировать появление новых. Смыв с себя тяжелый день, она проверила телефон в последний раз на сегодня и, прочитав ответ, улыбнулась. «Договорились». — Договорились, — прошептала она, прежде чем отключить телефон и снова раскрыть те документы, которые сегодня им передал Харрис. Стрелка часов приближалась к девяти вечера. Она могла позволить себе поработать еще немного.* * *
— Но ты же не будешь отрицать, что они оба ее использовали? — перекрутив несколько фишек между пальцами и бросив их в общую кучу ставок в центре стола, спросил Джим. — Я не буду отрицать, что они использовали ее исследования для разработки своих теорий, — оценив расклад с выложенной пятой картой и пасанув, ответил Драко. — Но вот то, что Юнг использовал ее в постели, очень спорный вопрос. Она прекрасно знала, что он женат, что у него есть дети, — он отклонился на стул и, перемещая фишку между пальцами, проследил, как Джейс отвечает на ставку. — Шпильрейн не была примерной девочкой, и в обратном ты меня не убедишь. — И после того, как он ее послал, она побежала жаловаться Фрейду, — вставил свою шпильку в разговор Джейс, вскрывая карты. Драко хмыкнул, обнаружив у него на руках только две пары. В их небольшом вечернем покерном развлечении они оба безбожно проигрывали, пока Джим, совершенно не напрягаясь, обставлял их, как детей. — Да, но вы же не будете утверждать, что Фрейд и Юнг рассорились из-за нее, — выложив сет, улыбнулся Джим и сдвинул выигрыш в свою сторону. — Очень напоминает сюжет мелодрамы, — Джейс цокнул языком на очередной проигрыш. — Банальной мелодрамы, — кивнул Драко. Сюжет, где двое мужчин ругаются из-за женщины, был настолько заезженным, что его уже нельзя было воспринимать как что-то оригинальное ни под каким соусом. — Конечно, они просто разошлись во взглядах. И не признавать, что Шпильрейн внесла очень много в теорию психоанализа и была недооценена, — очевидная глупость, — отбросив фишку, что крутил между пальцами, в центр стола в качестве начальной ставки, он собрал карты и сложил в стопку. — Но утверждать, что она просто была невинной овечкой, раздираемой двумя гонорными мужчинами, — тоже глупость. — Все равно мы не узнаем, как все было на самом деле, — пожал плечами Джим. — Привет, мой умирающий от скуки друг, — кивнул он появившемуся на кухне Крису, который в последнюю неделю, если не занимался учебой, постоянно слонялся по дому и горестно вздыхал. Вся компания австралийцев, после того как Люк и Грейнджер улетели, будто замерли в ожидании. Они все время рассредотачивались по дому, практически не появлялись все вместе, больше не шутили. Словно из часов пропало несколько важных элементов, которые не позволяли механизму функционировать полноценно: стрелка дергалась на месте, но не могла сдвинуться и закрутиться в привычном бешеном темпе. Атмосфера угнетала, будто каждый из них нервничал за исход, который последует за недельным отсутствием этих двоих. — Присоединишься? — спросил Драко, продемонстрировав ему колоду. — Я не играю в азартные игры, если в них не участвуют женщины, — покачал головой Крис, прежде чем отвернуться, открыть холодильник и оценить содержимое. Не найдя там для себя ничего интересного, он захлопнул дверь и подошел к столу. — Из-за твоей безответной любви Мел постоянно разводит тебя, как ребенка, — рассмеялся Джим, складывая выигранные фишки в ровные столбики, которые уже в полтора раза по высоте превышали столбики Драко и минимум в три — Джейса. — Не могу перед ней устоять. Когда в ее глазах загорается азарт, у меня все тело сводит, — Крис зажмурился, будто воскрешая что-то в памяти, и, довольно улыбнувшись, вздрогнул. Распахнув веки, он развернул стул спинкой вперед и сел. — Не тревожь мои старые раны, такие платонические отношения — это все, что мне светит с этой самкой богомола, — с улыбкой продолжил он и, уперев локти в спинку стула, положил на кулаки подбородок. — Что на повестке? — Фрейд, Юнг, Шпильрейн, — перечислил Драко, сдавая. Разложив по две карты перед каждым игроком, он выложил три общие и отложил колоду. — М-м-м, садомазохизм, — мечтательно протянул Крис. — Склонность Шпильрейн к мазохизму тоже сейчас уже нельзя подтвердить. Это может быть лишь выдумка очевидцев, — Драко внимательно отследил ставки Джима и Джейса. Оценив собственные шансы, он сразу пасанул. Глупо блефовать без каких-либо перспектив. — Я предпочитаю верить в лучшее, — улыбнулся Крис. — Женское общество тебя утомило? — спросил Джим, стуком пальцев о стол давая понять, что поднимать больше не планирует. Когда Джейс ответил тем же, он лишь кивнул и снова посмотрел на друга. — Я стратегически отступил, пока одна меня не убила, а вторая сама не умерла и меня не обвинили в доведении до самоубийства, — ответил Крис. — Люк звонил. От новостей Ким мазнула кисточкой не туда и обвинила меня в том, что я испортил ей работу всей недели, а Мел расхохоталась и не может успокоиться, — он посмотрел на потолок, словно пытаясь услышать то, что происходит в комнате прямо над ними. — Смеется до сих пор, боюсь, она может задохнуться. Меня точно не оправдают. — Что они опять учудили? — заинтересованно спросил Джим, перекладывая карты из ладони в ладонь. Кинув взгляд на выложенную четвертую карту, он, не позволив себе хоть как-то измениться в лице, подкинул две фишки в общую кучу ставок. Когда Джейс ответил, он улыбнулся и снова посмотрел на Криса в ожидании ответа. — Задерживаются на два дня. Хотят смотаться в Лос-Анджелес. — На откровенный вопрос, отразившийся на лице Джима, Крис подался вперед и четко произнес: — Посетить. Гребаный. Музей. Гребаных. Разрушенных. Отношений. — После его слов Джим отбросил карты и, сжав переносицу большим и указательным пальцем, рассмеялся. — Почему это всем, кроме меня, кажется уморительным? — Мне нравится, что они могут относиться к своим отношениям с юмором, — хохотнул Джим. Снова взяв свои карты и оценив пятую, он еще повысил ставку, на что Джейс ответил еще большим повышением. — И раз у них появилось время на смех, значит, неделя прошла хорошо. Так что можно выдохнуть и выбраться из окопов. Опасность попасть под перекрестный огонь миновала. Джим докинул остальные фишки в общую ставку. — Вот как они это делают? Ты можешь представить, чтобы ты и Фрэнкс… — Даже не думай заканчивать это предложение, — резко оборвал его Джим холодно и даже враждебно. — Никто меня не понимает, — ни разу не смутившись от такой реакции, простонал Крис и, крутанувшись, поднялся. — Что ж вы все такие бесчувственные-то? — печально протянул он, прежде чем покинуть кухню и отправиться в одном ему известном направлении. — Почему они вообще не вместе? — выкладывая стрит, заинтересованно спросил Джейс. — Я никогда в жизни не видел двух людей, которые так идеально друг другу подходят. — Сегодня вам совсем не везет, — притворно-расстроенно произнес Джим, демонстрируя каре. Сдвинув фишки в свою сторону, он посмотрел на Джейса с такой серьезностью, которую, на памяти Драко, ни разу еще не демонстрировал. — Что до Люка с Гермионой: если тебе дорого твое здравомыслие и у тебя нет лишних зубов, лучше больше никому не задавай этот вопрос и тем более не думай задавать этот вопрос им. Провоцировать этих двоих и лезть в их личные дела — не самая лучшая идея, — спокойно и ровно проговорил Джим, но, стоило по столу пробежаться вибрации его телефона, он снова принял доброжелательный вид. Кивнув на телефон, он поднялся и прислонил тот к уху. — Фрэнкс. И чего тебе не спится в такую рань? Проследив, как тот скрывается в проходе, Драко перевел взгляд на Джейса, который, разделив колоду на две части и соединив их краем рубашек, большими пальцами прошелся по кончикам, смешивая стопки между собой. Он в последнее время полностью растерял весь свой энтузиазм по отношению к Грейнджер, а Драко как-то не находил ни времени, ни желания обсуждать причины. Его не особо волновало, что мог предпринять Джейс: судя по тому, что он уже успел узнать, любой метод Сандерса был бы напрасной тратой времени. Но прояснить положение вещей следовало, чтобы не воплотить в жизнь сюжет той самой заезженной банальной мелодрамы. Еще более закрученной банальной мелодрамы, учитывая, что хвостом за Грейнджер ходил еще один заинтересованный человек. В их цирке только этого для полного счастья не хватало. — Тебя перестала интересовать Грейнджер, — произнес Драко, снова беря в руки фишку и зажимая ее между пальцами. — Она меня отшила. — Давно? — Да еще месяц назад, — пожал он плечами. — На следующий день после того, как чуть не разрыдалась на этом самом месте. Драко удивленно вскинул брови. — Что сказала? — Это был очень долгий, фееричный и обидный монолог, который она закончила тем, что я должен сказать ей «спасибо» за то, что она говорит это все мне наедине, и, если я не отвалю, в следующий раз она сделает это уже в присутствии друзей, которые уже сделали ставки на мое унижение, и тогда они мне вообще жизни не дадут, — развел руками Джейс. — Не такая уж она и интересная, чтобы рисковать тем, что у меня потом вообще не встанет никогда в жизни. В этом море много другой рыбы, зачем связываться с акулой? — расплывшись в довольной улыбке и продемонстрировав, что не так уж его и парит отказ Грейнджер, закончил Джейс. — Твоя правда, — кивнул Драко, хоть и не думал, что с этой «акулой» может сравниться хоть одна рыбешка их университета. Да и всего близлежащего города. Хочешь вскрыть мне голову — придется позволить мне сделать то же самое. Драко не мог даже предположить, на что согласился. Но был уверен, что это того стоит. Кто не рискует — тот не выигрывает.* * *
Визг, который раздался, стоило Гермионе и Люку переступить порог коридора перед входом в терминал аэропорта, до такой степени напугал других пассажиров, что некоторые из них шарахнулись в сторону. Когда они выбрались из толпы, их обоих снесло и зажало в объятиях темноволосое недоразумение, причитающее, насколько соскучилось. Люку пришлось наклониться, чтобы Мел, которая обвила руками шеи их обоих, не выглядела перекошенной статуей Иисуса в Рио. Гермиона демонстративно всунула палец в ухо и покрутила, будто пыталась унять звон. Наблюдающий за этой сценой чуть поодаль Крис посмеивался. Когда Мел отпустила несчастных прибывших и позволила им отойти подальше от прохода и не мешать другим пассажирам покидать аэропорт, он быстро приобнял Гермиону, обменялся приветственным жестом с Люком и, перехватив у того багаж Гермионы, перебросил сумку за спину. Весело насвистывая, он отправился к выходу, и все остальные двинулись за ним. Пока Мел сыпала вопросами, а Люк кратко рассказывал, как прошла их работа, Гермиона молча шагала к парковке, ежась от прохлады раннего утра, слишком ощутимой в ее легкой кожаной куртке. — Музей разрушенных отношений? — позволив парням отойти чуть вперед, Мел обвила рукой локоть Гермионы. — Там было мило. Позже расскажу. Подойдя к машине, Крис перебросил ключи Люку, и Мел на это горестно простонала. Хохотнув, Люк сложил вещи в багажник. Открыв заднюю дверь, Гермиона тут же почувствовала дуновение резко контрастирующего с окружающей обстановкой тепла. — Ну и Ташкент вы тут натопили, — пробурчала она, расстегивая куртку. — Нам ехать больше часа, — весело проговорил Крис, передавая ей свою верхнюю одежду. Закинув все лишнее на заднее сиденье, они расселись, и Люк, заведя мотор, газанул с такой скоростью, что Мел все же не смогла сдержаться и облила его бурным разнообразием нецензурной брани. Когда она заткнулась, Крис снова начал расспрашивать об их увлекательном путешествии, и Гермиона, уставившись в окно на темнеющий горизонт, позволила Люку пересказать все за них обоих. Сама она глубоко задумалась о том, что ждет ее в эти полтора месяца, которые она должна была безотрывно провести в Британии, прежде чем отправиться в Австралию за новой порцией эмоционального равновесия. — Ты решила проблему, о которой мы говорили? — вырвал ее из размышлений голос Мел, которая, стоило Люку закончить, перекинула всю одежду ближе к двери и, сбросив обувь, с ногами забралась на сиденье, сместившись к середине. — Нет. — Это он тебе помешал? — обвинила Мел Люка, ткнув в его сторону указательным пальцем. — Что за проблема? — заинтересовался Крис и высунулся в просвет между передними сиденьями. — Если ты о той проблеме, из-за которой она рычит постоянно на окружающих, то я ни при чем, — слегка повернув голову, чтобы не упускать из виду дорогу, проговорил Люк. — А, — понимающе протянул Крис, снова возвращаясь взглядом к лобовому стеклу. — Эта проблема. — Закройте свои похотливые рты, девочки разговаривают, — воскликнула Мел, не спуская с Гермионы взгляда, в котором так и светилось: «Рассказывай, почему ты так и не нашла ни одного козла». — Ты зря затыкаешь мне рот, — усмехнулся Люк, бросив взгляд в боковое зеркало. Убедившись, что препятствий нет, он дернул руль, перестраиваясь, и Мел, покачнувшись, осуждающе вскрикнула. — Так ты можешь и не узнать, что все возможности решения проблемы от нее гонял запавший на нее руководитель исследования. — Я все еще здесь, — вяло попыталась избежать дальнейшего допроса Гермиона. — Что за парень? — даже забыв по-настоящему наорать на Люка за плохое поведение на дороге, заинтересованно спросила Мел. — Во-первых, ему тридцать шесть, он не парень, — сердито насупилась Гермиона. — Во-вторых, я всего лишь два раза выпила с ним кофе. — Мел и Крис в один голос протянули «о-о-о», и Гермиона закатила глаза. Схватившись за сиденье перед собой, она подтянулась так, чтобы видеть одновременно обоих. — Мы обсуждали работу! Если вы не умеете разделять личное и профессиональное, не надо думать, что все такие. — Он преувеличивает? — Мел отставила кулак, указывая большим пальцем на Люка. — Откровенно врет. — Клянусь, Мел, мне приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не наступить в те лужи слюны, что он за ней оставлял. — Если ты продолжишь в том же духе, я всем расскажу про ту медсестричку, — пригрозила Гермиона, легко ткнув его в плечо. — Рассказывай, — фыркнул он, оценивая обстановку в боковое зеркало. — Скажи, что ему не дали, и я умру счастливой, — с надеждой проговорила Мел, и Гермиона многозначительно улыбнулась. — Да! — радостно воскликнула та, вскинув кулак, и тут же застонала, когда зацепила костяшками пальцев крышу. — Теряешь хватку, — хмыкнул Крис. — С ней у Гермионы было больше шансов, чем у меня, — пожал плечами тот, снова резко перестраиваясь. — Девочка оказалась по девочкам. Скинув обувь, Гермиона заняла то же положение, что и Мел, и, толкнув ту плечом, заставила ее немного сдвинуться. Обхватив подголовники передних сидений и подавшись вперед, она окинула взглядом сначала одного, потом второго. — Кто из вас ведет счет? — спросила она. — Я, — довольно проговорил Крис, обнажая зубы в широкой улыбке. — Помни, Крис, я болею за тебя, — заговорщицки произнесла Гермиона, на что Люк выдавил из себя разочарованный вздох. — Куда вы там сегодня нас собрались затащить? Вчера перед самолетом Мел написала, что вечером после прилета они идут развлекаться и ей совершенно наплевать, что они оба об этом думают. — Хэллоуинская вечеринка, — просветил Крис. — Ее устраивают Итан и Лео. — Регбисты? — скептически спросила Гермиона. — Надеюсь, наряжаться не надо? — Вечеринка для взрослых: минимум одежды, максимум настроя на веселье, — предвкушающе пропел Крис. — Эти ребята хотят нам доказать, что англичане тоже умеют веселиться. — А где? — спросила Гермиона. — У них, — ответила Мел. — Площадь позволяет. Гермиона понимающе кивнула. Дом этих парней превышал по размерам их собственный минимум в три раза. И, по рассказам Мел, которая однажды там была, планировка первого этажа подходила для чего-то подобного. — Гермиона, даже не думай снова втиснуть свои великолепные ноги в джинсы, — требовательно продолжила Мел, положив руку ей на колено. — Прятать такие икры — просто преступление. — Согласен, — вклинился в обсуждение Люк. — Мое мнение никого не интересует, да? — Не-а, — расплывшись в хитрой улыбке, протянула Мел. — Настаиваю на черном платье. Которое с белым воротником. — Ты даже позволишь мне прикрыть больше пятидесяти процентов тела? — в притворном ужасе вскликнула Гермиона, прижав ладони к лицу. Платье, о котором говорила Мел, было практически самым скромным из всего того, что за последние годы ее заставила купить подруга. Несмотря на то, что оно полностью облепляло тело, подобно второй коже, оно имело приемлемую длину практически до колена и рукава, заканчивающиеся чуть ниже локтей. Полностью черное, оно имело единственный белый акцент в виде широкого воротника, выглядывающего из овального выреза. — То платье — самый секс из всего твоего гардероба, — без капли сомнения проговорила Мел. — Его сразу хочется снять, — согласился Люк. — Боже, что вы делаете? — воскликнул Крис и, откинувшись на сиденье, прикрыл уши руками. Но спустя мгновение опустил правую, снова прислушиваясь. — И те туфли, — добавила Мел, планируя вечерний гардероб Гермионы, на что та цокнула языком. Спорить бессмысленно. Угроза быть запертой была в лексиконе Мел основной и даже иногда действительно реализуемой. — Прекратите, иначе я не доживу до вечера, — простонал Крис. Повернувшись к Люку, он возбужденно заговорил: — Ты бы видел, какие туфли Мел вчера купила. Клянусь, я полдня не мог связно соображать. — Охотно верю, — хмыкнул Люк. — Что за прикол такой новый — людей в их присутствии обсуждать? — подавшись вперед и выдвинув голову прямо между ними, возмущенно спросила Гермиона. — Я не могу себя контролировать, я соскучился, — радостно выдал Крис. — Что поделать, без вас я впадаю в анабиоз. — Что же будет, когда мы закончим? — вскинув бровь, сыронизировала Гермиона. — У нас еще два года магистратуры впереди, не заставляй меня страдать раньше времени, — отмахнулся от нее Крис. — Значит, ребятки хотят показать нам настоящее веселье, — задумчиво произнес Люк, сбрасывая скорость после пересечения знака въезда в город. Мел облегченно выдохнула и потянула Гермиону за локоть, призывая приблизиться. Откинув ее волосы, Мел быстро зашептала ей на ухо, предлагая очередную авантюру. Гермиона, выслушав, согласно кивнула. Мел радостно взвизгнула и подалась вперед, просунув голову в просвет между сиденьями. — Мальчики, не хотите перестраховаться от, скорее всего, унылого вечера и повеселиться самостоятельно? — сладко проговорила она. — Выкладывай, — с предвкушением произнес Люк, прежде чем выкрутить руль и повернуть на нужную им улицу. Когда Мел коротко пересказала задуманное, он кивнул. — Ставлю на Гермиону. — Мел? — позвал Крис. — Не волнуйся, мы их сделаем, — многообещающе проговорила та. — Что на кону? — спросил Люк, выжимая тормоз, отчего Мел немного пошатнулась и, когда они совсем остановились, кулаком стукнула его в плечо. — Вам понравится, — пообещала Гермиона, натягивая кеды. — Это сделает ваше прекрасное пари еще интереснее, — продолжила за нее Мел, тоже обуваясь. Когда Люк и Крис повернулись к ней в ожидании, она, закончив с ботинками, отклонилась назад и скрестила руки на груди. — Тот, кто проиграет, получает в награду две недели воздержания. — Эй, — возмутился Крис. — Соглашайся, — ласково пропела Гермиона. — Вы тоже? — спросил он, вскинув брови. — Нет, мальчики, — покачала головой Мел. — Мы и так делаем всю работу. Соглашайся, Крис, повеселимся. Подмигнув, она подняла руку и пробежалась пальцами по его плечу. — Не могу тебе отказать, — прикрыв глаза, горестно простонал Крис. — Все же придется надеть платье, — задумчиво произнесла Гермиона, открывая дверь. Взяв куртку, которую ей передала Мел, она накинула ткань на плечи. — У них никаких шансов, — уверенно припечатал Люк, выходя из машины. — И на что я снова согласился? — Крис захлопнул дверь и оглядел друзей. Обойдя машину, он забрал у Люка свою одежду. — Вы все чокнутые, — пробурчал он, застегивая молнию. — Брось, Крис, — Мел одарила его своей самой милой улыбкой. — Это будет весело.* * *
— Ну и как вам? — спросил Итан, поиграв бровями, и Гермиона едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. — Боюсь, вы нас не удивили, — ответила она и сделала глоток из бутылки. Отставив тару на стол, она закинула ногу на ногу, что Итан внимательно отследил. Не позволив себе удовлетворенно улыбнуться, Гермиона оперлась локтем на плечо стоящего рядом Криса и с напускным равнодушием вздохнула. — Наших девочек очень сложно впечатлить, — насмешливо продолжил Крис, смерив взглядом двух парней. — Они знают толк в развлечениях, — влез Люк, приобняв за плечо Мел, потягивающую коктейль через трубочку. — И что же может впечатлить ваших девочек? — оскалившись, спросил Лео, выразительно оглядев Мел с ног до головы. Платье Мел было куда более откровенным, чем одежда Гермионы, и она привлекала к себе сегодня очень много внимания. — Палм Бич, — Гермиона ни на секунду не задумалась. — О Боже, да! — воскликнула Мел и, обернувшись и отставив стакан на стол, скользнула рукой за спину Люка, обнимая его в ответ. — Лучшая вечеринка года, — мечтательно произнес Крис. — Рождество, песчаный пляж, сотни студентов со всех университетов Сиднея, океан, музыка и полное отсутствие нормальной одежды, — перечислила Гермиона и зажмурилась, вспоминая один из самых веселых дней в своей жизни. — Так девочек впечатляют раздетые мальчики? — спросил Итан, продолжая скользить взглядом по ногам Гермионы и особо отвлекаясь на болтающиеся на ее лодыжках туфли. — Ты вообще видел наш генофонд? — издевательски фыркнула Мел и с обожанием посмотрела на ухмыляющегося Люка. — В Австралии заниматься спортом считается традицией, которой следуют практически все, — продолжила она, скользнув другой рукой по его животу. — Понимаете, да, как нам сложно живется среди такого раздолья? — Ты говоришь со спортсменами, детка, — подмигнул Лео. Ему сейчас очень повезло не огрести за ненавидимое для Мел прозвище. Но, возможно, она расквитается с ним за это позже. — Ну вас-то мы оценить не можем, — с сомнением сказала Гермиона, опустив руку с плеча Криса и переложив ту ему на грудь. — Здесь-то мы все видели, наши мальчики скромностью не отличаются. И как тут устоять перед такими представителями нации? — А ты, значит, не любишь тех, кто отличается скромностью? — склонив голову и скрестив руки на груди, спросил у нее Итан. — Я люблю тех, кто свободен в своих поступках и не ограничен правилами, — не прерывая с ним зрительного контакта, Гермиона взяла бутылку и сделала глоток. Отставив ту обратно, она скользнула пальцем по горлышку и потерла большой и указательный пальцы, растирая между ними каплю конденсата. — Продемонстрируешь, чтобы мы могли сравнить? — провокационно подтолкнула Мел парня к нужному ей решению. — Или ты слишком скромен для этого? — с придыханием произнесла Гермиона после того, как он не отреагировал на уже сказанные слова. Ухмыльнувшись, Итан спустил руки с груди и, подцепив края футболки, стянул ту через голову. Едва сдержавшись от торжествующего вскрика, Гермиона лишь улыбнулась. То, что было ниже, ее не особо интересовало. Для проформы высказав одобрение, Гермиона незаметно хлопнула Криса по плечу, и тот, активно поддерживаемый Люком, очень быстро перевел их разговор в привычное для них направление: спор о том, какой же спорт является более предпочтительным для «настоящих» мужчин. Не прислушиваясь, Гермиона обвела взглядом помещение. На самом деле, вечеринка была не так уж плоха. Для тех, кто постоянно так развлекается. Обычная среднестатистическая глобальная пьянка с несколькими зонами примитивных игр. Для людей, у которых нет фантазии, — вполне. Заметив в незначительном отдалении Малфоя, разговаривающего с симпатичной девушкой, Гермиона села поудобнее, задерживая на них внимание. Пока девушка что-то увлеченно рассказывала, сам Драко скучающе рассматривал присутствующих. Заметив Гермиону, он склонил голову и вскинул бровь, на что она приветственно кивнула. Сегодня они еще не пересекались: сначала она полдня отсыпалась, а после практически не покидала комнату, пытаясь сладить с волосами под громкие осуждающие вопли Мел о том, что ей давно пора отстричь эту львиную гриву, ведь, в конце концов, она не волшебница из Средневековья и не должна бояться потерять магию. Не расхохотаться на это заявление оказалось огромным подвигом. Когда девушка похлопала Драко по плечу, он наклонился, позволяя ей прошептать что-то на ухо, но зрительный контакт с Гермионой не разорвал. Скосившись на его спутницу, практически прижимающуюся к нему всем телом, Гермиона отсалютовала Малфою бутылкой и отвернулась, уловив по разговору, что Итан и Лео собирались их покинуть. Как только эти двое удалились, Гермиона выставила руку вперед и расплылась в довольной улыбке. — Как детей, — рассмеялся Люк, хлопая по ее ладони своей. — Да они вообще никакие, — пренебрежительно фыркнула Мел. — Можно было сразу сказать ему снять футболку, и он бы даже не задумался, — подтвердила Гермиона. — Алкоголь — зло. — Две недели, — простонал Крис в потолок. Посмотрев на Мел, он осуждающе покачал головой. — Ты теперь мне должна. — Ох, малыш, давай я не буду стебать тебя за твой спермотоксикоз, и ты спишешь с меня долг? — псевдожалостливо взмолилась Мел. — Целую неделю. — Договорились, — кивнул Крис. — Никогда больше с вами связываться не буду, — пробурчал он, выискивая в толпе Джима, который пропал из виду еще час назад. Только он мог выслушивать нытье Криса, не издеваясь. — Ты говоришь это минимум раз в неделю, — Гермиона сочувственно похлопала его по плечу и посмотрела на Люка. Тот, подав ей руку, помог спуститься. — Ну и чем еще тут можно заняться? — отпустив ее ладонь, весело произнес Люк и оглянулся в попытке найти для себя еще что-то интересное.* * *
В темноте ночи тлеющий уголек сигареты, который Драко заметил краем глаза, двигаясь в сторону дома, сразу привлек внимание. Опознав знакомую россыпь кудрявых волос, он удовлетворенно улыбнулся. Он и не рассчитывал застать Грейнджер в одиночестве. Весь вечер, что он торчал на вечеринке, он не упускал их компанию из виду, и до определенного момента они были практически в полном составе. Но затем все рассредоточились, и найти Грейнджер он больше не смог. Потратив еще час на то, чтобы хотя бы попытаться почувствовать веселье на этом унылом кладбище развлечений, Драко отправился домой, решив, что с него достаточно. Подойдя ближе, он встал в проходе многогранной беседки и, прислонившись спиной к столбу, спрятал руки в карманы. Грейнджер точно его услышала, но не отреагировала, даже не пошевелилась. Драко пробежался взглядом по ее ногам, которые она вытянула на скамейке и положила друг на друга, и с неудовольствием заметил, что она успела переодеться в джинсы и теперь снова походила на невзрачную школьницу. То, как она выглядела несколько часов назад, нравилось ему гораздо больше. Платье, которое она выбрала для вечера, настолько плотно обтягивало ее фигуру, что, даже несмотря на то, что оно прикрывало практически все тело, простора для фантазии не было вообще. Оно подчеркивало небольшую грудь, тонкую талию, плоский живот, изгиб бедер и великолепно стройные ноги, которые из-за тех туфель, что на ней были, для ее небольшого роста казались неестественно длинными. Драко был уверен, что не единственным сегодня во всех красках представлял, насколько легко было бы задрать юбку этого платья. Судя по реакции Итана, тот успел за их небольшой разговор мысленно трахнуть ее на том самом столе, на котором она так вольготно рассиживалась, далеко не один раз. Драко даже задумался, не делал ли он этого уже в реальности, когда не смог обнаружить их обоих, и это заставило его усомниться во вкусе Грейнджер. Но вряд ли она успела бы вернуться домой к этому времени, если бы его мимолетные мысли оказались правдой, так что разочаровался, видимо, зря. Грейнджер затянулась, и уголек, став более ярким, осветил часть ее лица, позволив ему на мгновение заметить легкую улыбку. Стоило ей выдохнуть дым, и губы снова пропали в темноте. — Ты в курсе, что, когда ты так пристально на кого-то смотришь, от этого мурашки по коже? — едва слышно заговорила она, стряхивая пепел на пол. — Ты тренировался людям страх одним взглядом внушать? — Ты еще и куришь? — тихо спросил Драко, не желая нарушать атмосферу. — Временами. — Ему показалось, что ее голос звучит крайне устало, но доверять своим ощущениям он не торопился. — Ты справляешься со стрессом своими методами, я своими. — Мои гораздо полезней. И приятнее. — Давай сегодня без этого? — вздохнула Грейнджер. — Я жутко устала. — Тяжелый день? — Тяжелая жизнь, — с легким флером трагичности заявила Грейнджер и тихо рассмеялась. У нее было какое-то странное настроение. Плотно сплетенные между собой воодушевление и разочарование. Сделав последнюю затяжку и потушив сигарету о край скамейки, она прицельно бросила окурок в мусорку под стол и, спустив ноги, села нормально. — Ты почему не веселишься? — Не нашел там для себя ничего интересного, — ответил Драко, и, судя по ее силуэту, она кивнула. — Где твои друзья? — Люк, скорее всего, уже вылизывает чьи-то гланды; Крис напивается и плачется Джиму на очередной проигранный спор; Ким еще неделю назад познакомилась с каким-то парнем, так что я ее с самого начала вечера не видела; а Мел… — она замолчала, словно перебирая варианты, а потом он услышал ее едва слышный смешок. — Нет, тут никак не предсказать. — Ты почему здесь? — не пряча заинтересованности, спросил Драко. — Я слишком устала, — пожала плечами Гермиона. — Эта неделя была не самой простой. — Как прошла ваша работа? — с искренним любопытством произнес Драко. Та самоотдача и тот напор, с которыми Люк и Грейнджер работали, его восхищали. Несмотря на то, что по отношению к этим двоим он испытывал множество противоречивых эмоций, не признавать, что они были талантливыми и очень целеустремленными, было бы поступком, характерным для маленького ребенка. — Тяжело. Но успешно. Программа очень перспективна. В январе станут известны первые результаты, и если это сработает, то мы к концу учебного года сможем сделать приемлемый вариант своей методики и летом уже начать внедряться. — Я думал, вы должны вынести ее на защиту. — На защиту подойдет любая из методик, которые мы разработали. Самая первая дала эффективность выше, чем все, что применялось до этого, так что с этим проблем у нас нет, у нас на руках годы исследований, — равнодушно произнесла Грейнджер. — Я же тебе говорила, личное дело. Мы собираемся в магистратуру, потом, если понадобится, с головой уйдем в исследовательскую деятельность. Пока не добьемся результата. Она замолчала, и он не стал задавать новых вопросов, не желая ее провоцировать этой темой. Их работа была для нее больной темой, и, если он надеялся на выстраивание хоть каких-то взаимоотношений с этой девушкой и тем более тех взаимоотношений, на которые он все еще рассчитывал, вызывать у нее лишний раз негативные эмоции было плохой идеей. — Что будешь делать, когда вернешься? — через несколько минут молчания спросила Гермиона, поставив его этим вопросом в тупик. Он не позволял себе думать так далеко в будущее. Пока он обозначал для себя только возвращение домой, а дальше… все было слишком непредсказуемо и неопределенно. Поэтому он просто озвучил это, даже не задумываясь над нормальным ответом: — Без понятия. Я стараюсь так далеко не загадывать. Грейнджер поднялась и, подойдя к выходу, встала коленями на скамейку. Уперевшись локтями в перила, она перегнулась через них и высунула голову на улицу. От резкого порыва ветра ее волосы разметались во все стороны, и она, рассмеявшись, зачесала их назад, обнажая лицо и позволяя себя увидеть. Она и правда выглядела уставшей, но по странному довольной и радостной. Гораздо более веселой, чем до того, как улетела из Британии. Видимо, недолгое отсутствие позволило ей прийти в себя после эмоционального потрясения от встречи с Поттером. — У тебя много вариантов, — подняв взгляд на небо и улыбнувшись, тихо проговорила она. — Ну конечно, — произнося это, Драко не смог сдержаться от того, чтобы добавить в голос издевки, оправданной ее наивностью. Когда она на него посмотрела вопросительно, он продолжил: — Грейнджер, я — Пожиратель. — Бывший Пожиратель, — возразила она. — Без разницы. Волшебное сообщество всегда было закостенелым и бескомпромиссным. Кому, как не тебе, это знать. Она нахмурилась, скорее всего вспомнив, как в свое время относились в Хогвартсе к таким, как она. Да и не только в Хогвартсе. Несмотря на то, что Дамблдор проповедовал политику равенства, за пределами школы отношение к маглорожденным всегда было снисходительным. Это не выражалось слишком очевидно, чтобы не провоцировать конфликты лишний раз, но и до Второй магической войны в общем представлении волшебников полукровки и маглорожденные негласно оставались людьми второго сорта. — Только в опале теперь другие, — посмотрев на деревья, с которых постепенно под влиянием изменения погоды начали осыпаться листья, равнодушно произнес Драко. — Мои поступки всегда будут висеть надо мной дамокловым мечом. Меня сможет понять только тот, кто прошел через что-то подобное. Для всех остальных я всегда буду тем, кто пытался убить Дамблдора. Что бы я ни сделал. — Ты его не убил, — продолжила гнуть свою линию Грейнджер. — Будто это имеет какое-то значение. Он всегда знал, что его прошлое не пройдет для него бесследно. Несколько лет назад его это волновало, но позже он научился не принимать мнение общества близко к сердцу. Сейчас и вовсе забил на осуждение со стороны. Ему было совершенно все равно, что о нем думают окружающие. Даже если все, что они думают, — сплошной негатив. — Имеет, — снова заупрямилась Грейнджер, и он, вздохнув, посмотрел на нее как на идиотку. Ни один человек на планете не мог быть настолько упрям, чтобы продолжать навязывать свое мнение окружающим. Она покачала головой, но настаивать не стала. Через несколько минут молчания, в которые он изучал ее черты лица, она снова заговорила, и он смог представить, о чем именно она думала: — Ты все еще помнишь то, что чувствовал там? Хочешь вскрыть мне голову — придется позволить мне сделать то же самое. — Лучше, чем что-либо другое, — на грани слышимости честно ответил Драко. — Безысходность. Загнанность в угол. Отсутствие хоть какой-то надежды на благоприятный исход. Я очень хорошо помню, каково это, быть пешкой, которая должна выбрать, кто достоин жизни: самый великий волшебник современности или собственные родители. — В твоей жизни все стало одного оттенка гораздо раньше, чем в моей. — Наверное, в моей жизни изначально все было одного оттенка. Только я не сразу это осознал. — Ты боишься возвращения? — Конечно, нет, что за бред, — возмутился Драко. — Просто я осознаю, что это не будет просто. Гермиона отвернулась и, запустив руку в волосы, перекинула их на одно плечо, обнажая шею, не скрытую ее легкой курткой. Расчесав кончики пальцами, она наклонилась вперед и потерла ладони, видимо пытаясь их отогреть. Для стоящей на улице температуры она слишком легко оделась. — Наши жизни когда-нибудь станут нормальными? — Наши жизни уже нормальные, — высказался Драко. — Относительно того, что было раньше, все остальное может быть вариацией нормы. — Хороший ответ, — она оттолкнулась от перил и спустила ноги со скамейки. Пару раз мотнув левой, словно пытаясь размять сустав, она повернулась к Драко, сделала шаг ближе и оперлась плечом на столб выхода, противоположный от того, где стоял он. — Когда ты такой, ты нравишься мне больше. — Осторожно, Грейнджер, а то я решу, что ты со мной флиртуешь. Она легко пнула его по ступне, призывая освободить дорогу. Медленно он оттолкнулся от столба и, подобрав ноги, сделал проход возможным для выхода. Но она просто встала напротив и, улыбнувшись, склонила голову. — Кто знает, может, так и есть? Он сделал полшага в ее сторону, приближаясь максимально для того, чтобы не касаться, но достаточно, чтобы нарушить личное пространство. — Ты пьяна? — положив ладонь на грань столба на уровне ее глаз, тихо спросил Драко. Гермиона обхватила его ладонью за запястье и поднялась на носочки, удерживая равновесие захватом на его руке. — Ты настолько плох? — оказавшись с ним практически на одном уровне, она перешла на шепот и чуть сместила руку, проскользнув ледяными пальцами по его коже, не скрытой верхней одеждой. — Смелости тебе не занимать, — Драко пробежался взглядом по ее лицу, которое еще ни разу не видел настолько близко. Свет луны позволил увидеть небольшую россыпь веснушек вокруг ее носа, которую обычно сложно заметить. Несколько трещинок на губах, возникшие, видимо, от любви облизываться на ветру. Неидеальные вещи, которые делают человека кем-то особенным. Настоящим. — Гриффиндор — это диагноз. Гермиона тихо рассмеялась и, поднырнув под его руку, направилась к дому. Сделав пару шагов от беседки, она обернулась через плечо и перехватила волосы, не позволяя им вновь перекрыть лицо. — Ты идешь? Или тебя больше не интересует моя комната? — Сейчас? — А у тебя есть дела поинтереснее? — Слишком просто, — с недоверием произнес Драко. — В чем подвох? — Если ты останешься здесь, ты ведь никогда не узнаешь, правда? — пожала она плечами и отвернулась, позволяя быстро принять решение. Драко, усмехнувшись, пошел следом. Кто он такой, чтобы отказываться от приглашения в логово «акулы»? К тому же… Кто не рискует, тот не выигрывает, верно?