* * *
— В понедельник надо будет смотаться до больницы, — проговорил Люк, открывая перед Гермионой дверь. Пропустив ее вперед, он прошел внутрь дома следом. — Мне надо к Клиффорду, он хотел лично, — произнесла Гермиона, расстегивая молнию куртки. Повесив ту на крючок, она посмотрела на раздевающегося Люка. — Я сам, — пожал он плечами, и она кивнула. Возбужденные голоса привлекли их внимание. Нахмурившись, они посмотрели на вход на кухню и, уловив знакомые слова, улыбнулись. Там опять проходило традиционное для их компании соревнование. Преодолев порог, Гермиона оперлась плечом на косяк, наблюдая за развернувшейся картиной. Люк встал за ее спиной и рассмеялся. — Он вконец ее достал, — прошептал Люк Гермионе на ухо. Перед их глазами Мел активно уделывала Джейса в игре, в которой была профессионалом. Она придумала это развлечение еще несколько лет назад после очередного спора, в котором никто не мог договориться. Игра состояла в том, что соревнующимся раздавались листы с описанием двадцати диагнозов. Соперники на время должны были написать правильное название каждого. С годами игра усложнялась, и теперь описания были настолько завуалированными, что они, знающие эту информацию на зубок, справлялись с ней гораздо дольше, чем если бы трактовали стандартные характеристики. В исключительных случаях игра сопровождалась активным распитием алкоголя для усложнения задачи. Мел была в этой игре непобедима, и значит, Джейс действительно ее основательно вывел, если она решила так оторваться. За их спинами стояли Ким и Крис. В незначительном отдалении у барной стойки расположился Малфой и наблюдал за развернувшейся сценой с огромным интересом. — Я бы посмотрел, как он отреагирует, когда сольет всухую, но я валюсь с ног, — устало произнес Люк. — Потом расскажу, — пообещала Гермиона и забрала у него пакет. Когда Люк удалился, она быстро разложила покупки в холодильник и снова посмотрела на играющих. В этот раз перед ними было несколько листов, значит, и диагнозов было больше двадцати. Она даже примерно не могла представить, что сделал Джейс, чтобы настолько достать Мел. Та собиралась его не просто победить — хотела размазать. Бросив взгляд на Малфоя, Гермиона нахмурилась. Было ли хорошей идеей с ним общаться после утреннего? Нет. Грандиозно хреновая идея. Гермиона привыкла никогда себе не врать. Ничего в отношении этого человека не могло считаться хорошей идеей. Ради Мерлина, это же Малфой. Как бы сильно он ни удовлетворял ее привычным предпочтениям, это все еще был Малфой. То, что он позволял ей на время забыть о притворстве, совершенно не оправдывало то, что она забывала о границах каждый раз, когда они оставались наедине. В утреннем разговоре он не был для нее Малфоем. Был обычным симпатичным парнем, с которым интересно общаться и внимание которого льстит. Мозг просто отрубил привычные защитные механизмы, и Гермиона повела себя так, будто не так уж и против проснуться с ним в одной постели. Или и правда не против? Заметив ее взгляд, Малфой расплылся в самодовольной ухмылке, и от этого адреналин в крови забурлил. Он прямо светился от удовольствия, и захотелось утопить его в этом удовольствии. Вот уж точно Мел была права, когда говорила, что ее цепляют козлы. Малфой точно тот еще козел. Не позволив себе смутиться, Гермиона подошла к нему и встала по другую сторону барной стойки. Не дождется. — Ну и что натворил твой друг? — спросила Гермиона, переводя взгляд на Джейса и Мел. — М? — Она ему мстит. — Вот как, — заинтересовался Малфой и, судя по тому, что у нее пропало отчаянное желание почесаться, перестал прожигать ее своим чертовым взглядом. — Она в этом хороша? — Она придумала эту игру, — снисходительно ответила Гермиона. — Ее никто и никогда не побеждал. — Вы часто это практикуете? — Каждую неделю. Так мы определяем, кто будет мыть посуду. — И насколько ты в ней хороша? — через несколько мгновений проникновенно спросил Малфой. — Хуже Мел, — нейтрально ответила Гермиона, с улыбкой наблюдая, как та активно расправляется с последним лежащим перед ней листом. Перед Джейсом оставалось еще два. — Интересно, насколько я был бы в ней хорош. От созерцания духа соревнования в голове Гермионы возникла совершенно невообразимая мысль, и она даже не задумалась, прежде чем ее озвучить: — Можем проверить. — Звучит интересно, — у него снова был этот довольный голос, который подстегнул ее еще больше. — Но проверять просто так слишком скучно, верно? Она сразу поняла намек. — Зачем мне это? — Если ты выиграешь, я от тебя отстану. А если выиграю я… — Стоило ей посмотреть в его сторону, он вновь самодовольно улыбнулся. — Если выиграю я, ты расскажешь мне про свою головомойку за пределами этого дома. Там, где твои вездесущие друзья не смогут нам помешать. Скажем… — он постучал пальцем по губам. — За кофе. Завтра. — Завтра меня выгуливает Мел. — Тогда послезавтра. — Мы следующие, — повысив голос, произнесла Гермиона и под одобрительный гул со стороны своих друзей отвернулась, не до конца понимая, зачем она вообще согласилась на это сомнительное мероприятие. После того, как Мел, восторженно вскрикнув, отодвинула от себя последний лист, Гермиона довольно улыбнулась, наблюдая за счастливой подругой. Пока Крис проверял их ответы, та пританцовывала, точно зная, что победила. А на лице Джейса отпечаталась такая печаль, что сдержаться от смеха было очень сложно. Что бы он ни натворил, явно уже десятки раз пожалел. — Играем по-взрослому? — спросил Крис, когда Гермиона и Малфой расположились друг напротив друга. — По-взрослому? — фыркнула она. — Хочешь лишить его любых шансов? — А поподробней? — встрял в их небольшой диалог Малфой. — По-взрослому — это с алкоголем, — пояснила Мел, активно перебирая подготовленные для таких случаев задания в поисках наиболее сложных. — Стопка за каждые четыре диагноза, стопка за каждую ошибку, стопка по завершении и стопка каждые две минуты. — Обычно до двух минут не доходит, — продолжил за нее Крис. — Какой у тебя рекорд? — спросил он, посмотрев на Гермиону. — Минута сорок шесть, — безмятежно ответила та, пожав плечами. — Всего на три секунды дольше, чем у Люка, — проговорила Ким, отходя к холодильнику. Открыв дверь, она достала сок и продемонстрировала его всем присутствующим, но никто не обратил на нее внимания, чрезмерно увлеченные происходящим. Мел уже успела определиться и положила листы с диагнозами перед Гермионой и Драко, повернув их так, чтобы пока задания были не видны. — И на пять секунд дольше, чем у меня, — улыбнулась та и отошла. — Готовы? Гермиона просто кивнула и взяла в руки ручку, не поднимая взгляд на Малфоя. В голове появились мысли, что снова ведет себя нетипично из-за него, но она силой отогнала их от себя. Она подумает об этом позже. Никогда, желательно. Мел дала отмашку, и, перевернув лист, Гермиона сразу же начала записывать первый диагноз. Она делала это сотни раз. Она не может проиграть. На последнем диагнозе ее рука замерла. У нее была фора в несколько секунд, она видела, что Драко, как новичок, справляется с заданием хуже. И это осознание почему-то заставило пробежаться в ее голове нескольким фразам, сказанным людьми, которые знали ее лучше всех. Если ты выиграешь, я от тебя отстану. Выглядишь лучше, чем вчера. Драко быстро соображает. Мне хотелось бы, чтобы ты, может быть, дала ему шанс? И Гермиона сделала то, что так и не смогла объяснить себе позже. Выведя буквы последнего диагноза, она отодвинула от себя лист, опередив Драко на несколько секунд. Дождавшись, пока они оба закончат, Мел села во главе стола и придвинула к себе листы. Пробежавшись по результатам Малфоя, она отодвинула их от себя с улыбкой и приступила к бланку Гермионы. С ее лица не сползала удовлетворенная улыбка, пока она не коснулась взглядом последней строчки. Нахмурившись, она посмотрела Гермиону, и та тряхнула головой, чтобы волосы скрыли выражение ее лица. Она подняла уголок губ в намеке на улыбку, демонстрируя, что все именно так, как подумала Мел. Та еще несколько секунд смотрела на нее в замешательстве, а потом отложила лист и перевела дыхание. — Гермиона допустила ошибку, — вынесла она вердикт. — Победил Драко. Договорив, Мел смяла ее лист в кулаке, чтобы его больше никто не увидел, встала и, подхватив Гермиону под руку, увела с кухни. Оказавшись в своей комнате, Гермиона сразу улеглась на кровать и прижала колени к груди. Осознание накрыло ее сразу, как бурливший по венам адреналин отступил. Какого черта она творит? — И что это было? — сразу начала с допроса Мел. — Я расскажу тебе завтра, когда буду пьяна, — простонала Гермиона и отвернулась. Может, завтра, когда она напьется, она сможет и себе объяснить, что это было.* * *
Гермиона чувствовала пристальный взгляд Мел, но показательно его игнорировала, изучая присутствующих в субботний вечер в баре недалеко от Кембриджского университета студентов и людей постарше. В последнее время именно это помещение стало любимым для их компании: качественный алкоголь, приятная атмосфера, да и контингент по большей части что-то среднее между австралийцами и коренными интеллигентными британцами. Идеальное сочетание. — Ладно, — сдалась Гермиона, решив, что выпила достаточно и сможет это вынести. Залпом опрокинув остатки коктейля, Гермиона подозвала рукой бармена и, попросив его повторить, посмотрела на подругу, которая выглядела несколько обеспокоенно. — Давай сначала проясним, что именно тебе известно? — На непонимающее выражение лица Мел она вздохнула. — Мы ведь разговариваем честно? Давай не будем делать вид, что ты не в курсе. И не только ты. Я не дура. — На самом деле ты зря напрягаешься. Все не так уж и очевидно. Я знаю, что он хочет залезть к тебе в трусы, примерно… — Мел пошевелила губами, будто подсчитывая. — Еще с конца сентября, верно? — Гермиона просто кивнула. — Это заметила только я. — Люк знает, — вставила Гермиона. — Его мы не упоминаем, этот все о тебе знает, — улыбнулась Мел. — Я сразу заметила. Он чуть ли не слюной давится каждое утро, пока ты ложки свои облизываешь, — хохотнула Мел. — Мужчины до ужаса примитивны. Вызвать у них фаллические ассоциации настолько просто, что, я думаю, они представляют, как мы у них отсасываем, чуть ли не каждые несколько минут. — Люк как-то говорил, что так и есть, — рассмеялась Гермиона, чувствуя, как напряжение постепенно отходит на задний план. То ли алкоголь начал действовать, то ли ей действительно надо было это хоть с кем-то обсудить. — Люк на все реагирует сексуально. Может, запишем его к сексопатологу? — Еще запишем Криса. А также большую часть мужского населения Земли, находящуюся в возрасте от шестнадцати до тридцати пяти. — И он постоянно, когда на тебя смотрит, мысленно тебя раздевает, — проговорила Мел. — Я не могла не заметить, как его взгляды изменились. Но ты никак на это не реагировала, так что я просто оставила все как есть. Ты не в первый раз сталкиваешься с таким вниманием, так что… — И почему ты такая умная? — псевдопечально вздохнула Гермиона, и Мел коварно улыбнулась. — А потом случилась Северная Каролина, и практически пропало твое внутреннее напряжение, — уверенно произнесла она. — Тебя как-то слишком резко отпустили переживания из-за Британии и мамы твоей, да и Люк сказал, что кошмары стали реже. Ты стала напоминать себя во времена ваших отношений с Люком, я задумалась, и… В четверг мы обсудили это с Крисом, и он предположил, что дело в парне. — Я знаю, да, — встряла в ее монолог Гермиона. — Он все же с тобой поговорил? — немного зло спросила Мел. — Просила же. — Все нормально, — безмятежно произнесла Гермиона. — Ты не то чтобы прямо палишься, я догадалась только из-за счастливого стечения обстоятельств. — Воскресенье. Бармен, подойдя к ним, поставил перед ней коктейль, и Гермиона, благодарно улыбнувшись, вновь уделила все внимание Мел. — В воскресенье у меня только закрались сомнения, — продолжила та, когда бармен оставил их наедине. — Конечно, то, как ты отреагировала на нарушение личного пространства, меня смутило. Ты никогда так не зажимаешься с другими, а тут ты выглядела так, будто на тебя ведро ледяной воды вылили. И ты бы видела его улыбочку, когда он это заметил, — она сделала несколько глотков из бокала, предварительно вытащив трубочку. — У него было такое довольное лицо, будто ты ему уже дала. — Не было у нас ничего, — поморщилась Гермиона. — Я знаю, — усмехнулась Мел. — Твой недотрах слишком очевиден. Если бы что-то было, ты бы не выглядела как обиженная жизнью старая дева. — Гермиона посмотрела на нее возмущенно. — Честно ведь разговариваем? Тогда давай не будем делать вид, что мы обе не понимаем, что в постели с ним не было бы скучно, — кокетливо проговорила Мел, погладив Гермиону по ладони. — Только вчера я окончательно убедилась, что этот парень — он. Я не идиотка, чтобы поверить, что ты могла допустить ошибку в синдроме Кехрера. И теперь, внимание, вопрос. Зачем ты дала ему выиграть? Если бы Гермиона могла хотя бы себе ответить на этот вопрос, она, может быть, просветила и Мел. — Без понятия. — Так… — Мел залпом допила и подозвала бармена. Заказав себе сразу двойную порцию и еще один коктейль для Гермионы, она посмотрела на подругу и улыбнулась. Взяла с барной стойки вилку, которая лежала там еще со времени, как они пытались делать вид, что их интересует еда, и торжественно постучала той по бокалу Гермионы. — Понятно. Настало время для психоанализа. На что вы поспорили? — Если выигрывает он, мы идем пить кофе. Если выигрываю я, он от меня отваливает, — вяло произнесла Гермиона. — А ты, видимо, не хочешь, чтобы он отваливал, — рассудила Мел. — Видимо, не хочу. — Хм, — Мел провела по барной стойке пальцем, раздумывая. — Как давно ты поняла, что он хочет тебя трахнуть? — На мой день рождения, — решив ничего по возможности не скрывать, ответила Гермиона. — Настолько давно? — пораженно выдохнула Мел. — Он мне прямым текстом об этом сказал. — Вот как, — задумчиво произнесла та себе под нос. — А ты что? — Сказала, чтобы зря не старался. — Взяла его на слабо, — прыснула Мел. — Не странно, что он настолько увлекся тобой. Таких только и провоцировать. — Да знаю я, — сердито прокомментировала Гермиона. — Я повела себя как идиотка. Не ожидала. Не будем акцентировать на этом внимание. — Ладно, — протянула Мел. — Что было потом? Гермиона сделала несколько внушительных глотков из бокала и заговорила. Под пристальным взглядом подруги она озвучила, что почувствовала, когда узнала, что случилось с ее мамой. Как в ее голове возникла непреклонная мысль о том, что связываться с Малфоем в таких условиях она просто не может. Как спровоцировала его на эмоции и постаралась убедить от нее отвалить. Как поняла, что этим сделала только хуже, потому что тот их разговор заинтересовал его еще больше. Как начала его показательно игнорировать, пока занималась улаживанием дел с исследованием в Дареме, но все равно замечала, насколько пристально он за ней наблюдает. Как целый месяц они практически не разговаривали, но она все равно держала его в поле зрения и наблюдала. Как в этот месяц начала задумываться о том, что есть в нем что-то, что интересует и ее, в общем-то. Как ей захотелось понять, что он за человек. — Ты выводила его на эмоции примерно в то же время, что мы ездили в Лондон? — спросила Мел сразу, стоило ей закончить. — Чуть раньше. — Значит, десятка — это тоже он? — заинтересованно произнесла Мел, и Гермиона непонимающе нахмурилась. — Ну как ты там говорила. Умен, привлекателен, амбициозен и бла-бла. — А, — Гермиона вспомнила их разговор в баре и кивнула. — Да, я говорила о нем. — Интересненько, — лукаво улыбнулась Мел. — Значит, ты подумала о возможности этого мероприятия уже тогда. И что произошло потом? — Потом мы начали разговаривать, — отставив локоть на барную стойку и положив голову на ладонь, равнодушно ответила Гермиона. — О чем? — О том, что произошло со мной в Британии, — осторожно произнесла Гермиона. — Он знает, что с тобой произошло? — пораженно выдохнула Мел, и она выдавила из себя намек на многозначительную улыбку и слегка качнула головой. — Он тоже был там? — с еще большим неверием продолжила девушка, правильно интерпретировав ее небольшой посыл, и Гермиона кивнула. Та после этого движения схватила свой бокал и практически полностью его осушила. Мел ничего не знала об этом печальном факте биографии Гермионы, — как рассказать маглам о войне, в самом деле? — но догадывалась, что в ее прошлом случилось что-то на самом деле серьезное. Настолько серьезное, что Гермиона не может говорить об этом вслух — так Грейнджер объяснила свое нежелание рассказывать. Это вписывалось в общий портрет: сложные ситуации часто ставят блок на откровении. — Только ты не дай ему понять, что ты в курсе, ладно? — попросила Гермиона. — Я — могила, — недовольно фыркнула Мел. — Ну, теперь мне многое стало понятнее. Ты можешь говорить об этом вслух с ним, правильно я понимаю? — Гермиона снова просто кивнула. — И поэтому тебе становится легче, да? Поэтому тебя отпускает все то напряжение, что годами сдавливало тисками? — Снова всего лишь молчаливый кивок в ответ. — На сколько по десятибалльной шкале ты с ним откровенна? — На двести восемьдесят шесть, — вздохнула Гермиона. — Но только в этих вопросах. Когда он лезет туда, куда ему лезть не следует, я его посылаю, конечно. — Например? — Например в наши с Люком отношения. — Его это волнует? — Скорее он просто прощупывает границы дозволенного. Будто пытается понять, что именно может себе позволить, не нарвавшись на неприятности. — Понятно, — кивнула Мел. — И последний вопрос, — она хитро улыбнулась. — Был какой-нибудь физический контакт? — Да не спала я с ним, — возмутилась Гермиона, повысив голос. — Да поняла я, — улыбка Мел стала шире. — Я имею в виду, он касался тебя? Не просто случайно, а с определенным контекстом. — Гермиона кивнула. Произошедшее вчера утром было со вполне себе понятным контекстом. — И? — Что «и»? — Мел на ее вопрос снисходительно покачала головой. — Да, я это позволила, да, я не оторвала ему за это руки, и да, мне понравилось, — раздраженно ответила Гермиона. У нее до сих пор бегали по телу мурашки, если она воскрешала в сознании его легкие поглаживания по ее спине и проникновенный шепот, от которого все ее предохранители, помахав ручкой, выгорели. Мало того, она ответила ему тем же и получила такое удовольствие, что потом еще час не могла сдержать улыбку. Какого черта вообще? — Пей, — настойчиво произнесла Мел, и Гермиона сделала глоток. — Пей, — еще более твердо произнесла та, и Гермиона сделала еще один. Но Мел по-прежнему требовательно на нее смотрела, так что пришлось осушить бокал до конца. — Он тебе нравится. — Кажется, я уже давно признала, что он привлекателен, — скептически прокомментировала ее слова Гермиона, отодвигая пустой стакан. — Нет, ты меня не поняла, — снисходительно произнесла Мел. — Он тебе нравится, — последнее слово она выделила. — Чушь не неси, — фыркнула Гермиона. — Он — полный кретин. — Ой, а ты ни разу в жизни не западала на кретинов, да? — с издевкой ответила ей на это Мел, явно намекая на Люка, который был тем еще кретином, если быть честной с собой до конца. — Я на него не запала! — возмущенно воскликнула она. — Ты позволяешь ему к себе прикасаться; посылаешь из-за него все свои правила; ты его хочешь; тебе нравится с ним общаться до такой степени, что ты позволяешь отключаться мозгу и делаешь ошибки; и ты, блин, ему доверяешь. Скажи мне тогда, как именно это называется, может, я просто чего-то в этой жизни не догоняю. — Расстройство мозга? — риторически спросила Гермиона. — Вполне может быть, — цыкнула Мел, и они, переглянувшись, тихо рассмеялись. — Ладно, может, ты на него и не запала. Но не отрицай, что это все равно большее, чем обычно. Ты ни на кого так не подвисала после того, как вы с Люком разбежались. — Гермиона ничего не ответила. Идея разобраться в себе больше не казалась ей хорошей. Хотелось забиться под одеяло, накрыть лицо подушкой и поорать. И надо же было так вляпаться. — Знаешь, Гермиона, я не думаю, что он такой уж кретин. Я не знаю, но есть в нем что-то… что-то такое, что отличает его от других людей. Думаю, никто не в курсе, кто он на самом деле. Может, он и сам не до конца это понимает. — Может, — пожала плечами Гермиона. — Что будешь со всем этим делать? — мягко спросила Мел. — То же, что делаю последние недели, — натянуто улыбнувшись, ответила Гермиона. — Глупости. Она не могла вспомнить, когда в последний раз делала что-то подобное, совершенно не вписывающееся в уравнение ее жизни. Когда позволяла себе расслабляться и поступать так, как хочет маленькая девочка внутри нее, а не как взрослая, умудренная опытом и проблемами девушка. Ее жизнь в Австралии никогда не была скучной, но, даже развлекаясь, она обдумывала каждый свой шаг и поступок. С Малфоем она слишком часто переставала думать вообще. — Значит, пойдешь пить с ним кофе? — ехидно улыбнулась Мел. — Я никогда не нарушаю условия споров. — Зря мы пришли сегодня сюда. Тебя сейчас интересует конкретный человек, который гораздо глубже, чем все, кто сегодня здесь присутствует, — Мел покрутила рукой над головой, как бы демонстрируя всех посетителей бара. — Так что пытаться заставить тебя избежать формирования синдрома Кехрера бессмысленно. — Это бессмысленно в любом случае, — рассмеялась Гермиона. — Я не беременна, и мой организм меня за это наказывает, — пояснила она на непонимающий взгляд подруги, и та возмущенно приоткрыла рот. — И зачем ты вообще тогда позволила мне себя сегодня вытащить, еще и согласилась на него? — выгнув бровь и выразительно оглядев чрезвычайно короткое красное платье Гермионы, спросила Мел. — Я же обещала. — Из-за тебя нам пришлось оставить Криса одного, — обвинила Мел, указав на Гермиону пальцем. Когда та в ответ лукаво прищурилась, она закатила глаза. — Не смотри на меня так, мне просто его жаль. — Ну конечно, — съязвила Гермиона, за что тут же получила хлопок по коленке. — Не надо ни на что намекать, это было очень давно. Просто ему одному дома скучно. — Почему он вообще с остальными не поехал? Она не стала сама спрашивать у Криса, почему он предпочел проигнорировать приглашение Люка, Джима и Ким смотаться с ними в Лондон на субботнюю ночь. Те трое отправились на какую-то тематическую вечеринку, вникать в специфику которой Гермиона тоже не стала. Ее все равно никто не спрашивал, потому что Мел всем дала понять, что сегодня ее общество присвоено только одним человеком. — Грустит, — пожала плечами Мел. — Ладно, уговорила, — усмехнулась Гермиона. — Звони ему и поехали домой. Она сделала вид, что не заметила, как на губах Мел проскользнула мимолетная и настолько счастливая улыбка, что сомнений не осталось: быть сейчас дома ей хотелось гораздо больше, чем находиться здесь. Тем более после того, как стало ясно, что успокоить свою душу за счет наставления Гермионы на истинный путь она точно не сможет.* * *
— И все равно я не понимаю, почему ты ее игнорируешь, — укоризненно продолжил отчитывать Драко Джейс, не отставая от него ни на шаг, пока они двигались в сторону дома. — Она же вот, бери и радуйся. — Именно поэтому, — тяжело вздохнул Драко, уже утомившись объяснять в очередной раз другу, что его не интересуют те, которых не надо даже уговаривать. Он не помнил имени девушки, о которой они говорили, тем более не горел желанием узнать ее поближе. — И любишь ты усложнять себе жизнь, — рассеянно произнес Джейс. — Ты предпочитаешь трахать внешность, я предпочитаю трахать человека, — не сдержавшись от того, чтобы перейти на несколько раздраженный тон, проговорил Драко, открывая дверь в их обитель. — Чувствуешь разницу? Джейсу было сложно его понять. Все его отношения были похожи на игру в шашки: он выбирал девушек, которые изначально играли в поддавки. Вот только Драко всегда предпочитал шахматы. — Будто в постели имеет значение, кто что собой представляет, — устало ответил ему Джейс, снимая куртку. Повесив ту на крючок, он, как и Драко, уловил отдаленные разговоры и вскинул руку, как бы прося о молчании. Они прислушались, и тихие слова стали отчетливее. Переглянувшись, они улыбнулись и двинулись в сторону голосов, которые раздавались из практически темной кухни. — И больше никто не будет ко мне грязно подкатывать свои яйца, — донесся до них задумчивый голос Мел. Заглянув, Драко заметил, как небольшая компания австралийцев, расположившись на диване, негромко переговариваются под освещением настольной лампы, стоящей сбоку. Он щелкнул выключателем, и на него уставилось сразу три пары недовольных глаз. — Выключи! — воскликнули они в один голос. Драко медленно вернул рубильник в прежнее положение. — Вы чего в темноте сидите? — спросил Джейс, заходя на кухню вслед за ним. — Рефлексируем, — ответил Крис и сделал глоток из бутылки рома. Передав ту Мел, он раскинул руки на спинку дивана и слегка пошевелил корпусом, садясь удобнее. Мел и Грейнджер, недовольно поворчав, повторили за ним и плотнее прижались к его бокам. Они сидели абсолютно одинаково, опираясь на своего друга, согнув ноги в коленях и упершись ступнями в подлокотники. — Если есть желание пофилософствовать, присоединяйтесь, — качнув бутылкой, предложила Мел. Сделав внушительный глоток, она поморщилась и вложила бутылку в протянутую Гермионой ладонь. Драко и Джейс переглянулись и приняли одно и то же решение. Такая перспектива манила больше, чем просто лечь спать. Да и его в самом ближайшем будущем ждало «испытание Грейнджер», так что упускать шанс узнать ее чуть лучше, пока она навеселе… однозначно глупо. Драко прошел внутрь и, взяв стул и развернув его спинкой вперед, уселся прямо напротив Грейнджер. Он заметил, как на ее лице промелькнула мимолетная улыбка, но девчонка очень быстро вновь вернула себе невозмутимость. — Что случилось в вашем радостном мирке? — спросил Джейс, усаживаясь рядом с ним. — Наш знакомый женится, — отрешенно произнес Крис, и он выглядел до такой степени оторванным от внешнего мира, будто его заперли в собственной голове, а ключи выбросили в Темзу, забыв рассказать, где эта река находится. — Это плохо? — удивленно спросил Драко. — Хм, как бы тебе объяснить, — Грейнджер сделала глоток из бутылки. Передав ту обратно Мел, она посмотрела на Драко. — Помнишь Кормака? — Маклаггена? — уточнил он, и она кивнула. Он помнил его смутно, как и многих, с кем в Хогвартсе не особо общался, но точно знал, что на шестом курсе между Маклаггеном и Грейнджер что-то было. В гостиной Слизерина делали на это ставки. Драко участия не принимал, но воодушевленного Блейза видел перед глазами очень отчетливо. — Это?.. — многозначительно спросила Мел. — Такое же животное, как Рей, — брезгливо ответила Грейнджер. — Ходили слухи, что у тебя с ним что-то было, — насмешливо произнес Драко, на что та лишь пожала плечами. — Так тебе и в школе нравились козлы? — возбужденно сказала Мел и вложила бутылку в протянутую Крисом руку. — Не путай козлов и мудаков, — с едва уловимым раздражением проговорила Грейнджер и, съехав ниже, чтобы упереться макушкой в бок Криса, прикрыла глаза. — Да и не было у нас ничего особенного. Один раз целовались. — И? — продолжила допрос Мел. — Да откуда я помню, сколько лет уже прошло, — бесцветно ответила Грейнджер, взяв бутылку из рук Криса, и поставила ее себе на живот, обхватив двумя руками. — Не понравилось, — констатировала Мел. — Не понравилось, — задумчиво произнесла Гермиона, будто окунувшись в воспоминания. — О чем я говорила? А, — протянула она и посмотрела на Драко. — А теперь представь Кормака на максималках. Такого, что он не просто полный мудак, который пытается охмурить всех мало-мальски симпатичных девушек, а вообще не пропускает ни одной юбки. Буквально. Ни одной. — Сколько лет Рей к тебе подкатывал? — спросил Крис, потрепав ее по макушке. — Два года. — А к тебе? — задал новый вопрос он, повторив то же самое с Мел. — Три, — настолько брезгливо произнесла Мел, будто человек, о котором они говорили, был неандертальцем. Не все австралийцы были приятными людьми. — К тебе меньше, — улыбнулся Крис, забирая у Грейнджер бутылку. — Он от Люка панически шарахался, — пояснила Грейнджер, и тот понимающе хмыкнул. — Осмелел только тогда, когда точно убедился, что мы разошлись. — Кажется, он принял слишком близко к сердцу слух о том, что Люк скармливает крокодилам любого, кто подходит к тебе ближе, чем на десять ярдов, — ласково проговорила Мел, и они все после ее слов несколько пьяно рассмеялись. — Мой любимый, — елейно произнесла Гермиона, зажмурившись. Недолго помолчав, она посмотрела на Криса. — Мы с Люком, — не задумавшись, ответил тот, и тут же его лицо стало таким испуганным, словно он выдал тайну государства, за нарушение которой его могут расстрелять. Обе девушки, возмущенно воскликнув, абсолютно идентично подскочили, развернулись и уставились на него требовательными взглядами. — Что? — угрожающе спросила Грейнджер. — Так, тихо, — Крис поднял руки в примирительном жесте. — Мы тогда накидались. Больше ничего не спрашивайте, даже если я очень захочу, я не вспомню, как мы к этому пришли. — Распустили-то вы его зачем? — обвинила Грейнджер. Окончательно развернувшись, она прижалась спиной к подлокотнику и, немного вытянув ноги, спрятала ступни под бедро Криса. — А это не мы, — развел он руками. — Лисса с нами тогда была. — Ну тогда не странно, — Гермиона откинула голову назад и сняла резинку, позволяя слегка растрепанным волосам упасть каскадом ей за спину. — Я никогда Лиссе не нравилась. — Вы обе Лиссе не нравились, — продолжил Крис. — Вы постоянно называли ее идиоткой. — Если бы твоя идиотская девушка… — возмущенно начала Мел. — Бывшая девушка, — перебил Крис. — Если бы твоя идиотская бывшая девушка не была ревнивой неадекватной сукой, мы бы не называли ее идиоткой, — еще возмущеннее договорила Мел. Она легко пнула его в бедро, на что он посмотрел на нее осуждающе и покачал головой. Она показала ему язык и, протянув руку, передала бутылку. — Мы снова слишком отвлеклись, — подала голос Гермиона и, подняв голову, посмотрела на Драко. — Так вот. А теперь представь, что этот Кормак на максималках женится на ком-то вроде… — она задумчиво покусала губу, видимо пытаясь подобрать правильное сравнение. — Вроде Миртл. Представив эту экстравагантную парочку, Драко рассмеялся. Если бы он увидел такое сочетание людей и привидений в жизни, он вряд ли смог бы адекватно разговаривать, не отвлекаясь на безудержный смех, очень долго. — Как ситуация? — улыбнулась Гермиона, оценив его реакцию. — Абсурдная? — риторически произнес Драко, и она кивнула. — Уходит целая эпоха, — как-то излишне лирично проговорил Крис, прикрыв глаза. — Так, мы обещали философские разговоры, — перейдя на уверенный и твердый тон, заговорила Мел. Отобрав у Криса бутылку и протянув ее Драко, она лукаво улыбнулась. — Давай, первые ассоциации, которые описывают твое восприятие жизни сейчас. Забрав алкоголь, он задумался. Действительно интересный вопрос. Он давно не размышлял о чем-то подобном. И внезапно пришло осознание того, как изменилось с годами его мировоззрение. Раньше он как-то не замечал. Конечно, сложно упустить определенные трансформации, но чтобы настолько сильно… — Нет ничего невозможного, — ровно, немного меланхолично проговорил Драко, глотнул из бутылки и передал ту дальше по кругу — Джейсу. — Жизнь слишком коротка, чтобы думать о правилах, — практически не раздумывая выпалил тот и, повторив за Драко, пустил тару дальше, вручив алкоголь Мел. — Извержение вулкана, — весело заявила она и, запрокинув голову, сделала сразу несколько внушительных глотков. — Никогда не спорь с женщиной, которая тебя ненавидит, — горестно произнес Крис, когда ему передали алкоголь, который в данный момент выступал в качестве аллюзии на микрофон. — Эй, — возмущенно вскликнула Мел, легко толкнув его в плечо, и Крис, улыбнувшись, отпил из бутылки и передал ту Грейнджер. Обхватив ту за горлышко, Гермиона опустила голову и задумалась. Через несколько мгновений она подняла голову и, качнув бутылкой, отследила, как по янтарной жидкости идут небольшие волны. — Круги на воде, — глубокомысленно произнесла Гермиона. На ее лице отражалось непривычно много всего. Такие моменты за все то время, что они жили вместе, случались очень редко. Когда она позволяла себе расслабиться. Перестать притворяться перед всеми вокруг и перед самой собой. И сказанное… пробрало. Драко предполагал, что он лучше всех сейчас понял подтекст. Вся ее жизнь, да и вся его жизнь тоже, была словно множество кругов от брошенного в воду камня войны. В первые годы, когда камень только коснулся поверхности, этих кругов было множеством и они покрывали воду такой ощутимой рябью, что за ней невозможно было рассмотреть ничего иного. Сейчас они тоже были, но уже иные — не такие заметные. Сложно сказать, исчезнут ли они хоть когда-нибудь. — Снова всех уделала, — вдохновенно протянула Мел. — До чего же красивое сравнение. — Вы всегда на все спорите? — не заметив смены атмосферы, весело спросил Джейс. — Как правило, — пожал плечами Крис. — Вот как вы решаете конфликты между собой? — Ищем компромисс? — риторически спросил Джейс. Драко краем глаза заметил, как Грейнджер прячет язвительную улыбку за волосами. Естественно, она не поверила ни на секунду сказанным словам. Основная проблема Джейса была в том, что он придавал их с Драко отношениям совсем не тот смысл, который был на самом деле. В важных ситуациях Драко просто грамотно убеждал принять его нужное ему решение, а в остальном, если ему было плевать на исход, пускал все на самотек, — что поделать, на его умении общаться с людьми очень сильно сказалось мировоззрение Люциуса. Он редко с кем вел себя по-настоящему открыто, и Джейс точно не вписывался в число этих избранных — ни один магл не вписался бы. Сандерс нравился Драко, но он никогда не был с другом искренним. Просто не мог. Они были людьми из разных миров. — Найти решение, которое будет устраивать шестерых, практически невозможно, — продолжил Крис. — В нашей компании каждый человек слишком уперт. Если мы будем пытаться прийти к компромиссу — это превратится в хаос, в котором мы все столкнемся, и это будет адом. Мы друг друга растерзаем своими тараканами. — Например? — спросил Драко. — Ну, смотри, — Мел подобрала ноги и пересела на колени, сложив ладони на бедрах. — У нас есть Люк, который владеет языком настолько хорошо, что может прогнуть под себя практически любого человека. — Ты до сих пор помнишь, как он владеет языком? — провокационно произнес Крис, склонившись к ней ближе, на что Гермиона, опустив голову, тихо рассмеялась. — Если ты действительно хочешь это обсудить, то это именно я научила его владеть языком, так что, естественно, я помню, — язвительно ответила Мел, повернувшись к нему. — Может, и меня чему-нибудь научишь? — Крис поиграл бровями. — Мне нельзя над тобой шутить еще… — она подняла его руку и, сдвинув брови, посмотрела на часы на его запястье, — сорок минут, так что продолжим этот разговор позже. — На ее слова Крис печально вздохнул и откинулся обратно на диван. — Вообще я про его технику вести разговоры. Согласитесь, он может заговорить любого. Даже нас. Даже, блин, тебя, Гермиона. Если он приложит усилия, каждый из нас сделает то, что он скажет, и будет думать, что сам этого захотел. — Твоя правда, — кивнула Грейнджер. — У нас есть Гермиона, которая так же талантлива, как Люк, только не такая агрессивная, — продолжила Мел. — Она может вскрыть твою самую гниющую рану всего несколькими словами, запустить туда свои проворные пальчики и заставить тебя испытывать такие эмоции, что ты проклянешь день, когда родился на свет. У нас есть Ким, которая с виду милая девчонка, но, если ее зацепить, она подключит свою фантазию и отомстит так, что ты очень пожалеешь, что пошел против нее. У нас есть Джим, который с виду простак, но, если задеть его, он упрется так, что ты в жизни его не переспоришь. Никогда. — А вы? — Криса практически не обмануть, он настоящие эмоции будто носом чует, — ответила Грейнджер. — А Мел по мельчайшим огрехам в поступках, по минимальным отклонениям от типичного поведения может сложить характер человека. — И каждый из нас может использовать это против других, — вставил Крис. — Особенно против тех, кого хорошо знаем. А теперь представьте, что мы все вшестером серьезно схлестнулись, — мрачно проговорил он и шумно втянул воздух сквозь зубы. — Мы нахрен распотрошим психику друг другу. — Продемонстрируете? — заинтересованно попросил Джейс, скользя взглядом от Мел к Крису и обратно. — Да ладно, интересно же, — надавил он, когда те посмотрели на него скептически. — Я вас плохо знаю, — откинувшись обратно на диван, проговорил Крис. — К примеру, вот по Гермионе и Люку я могу определить эмоции за доли секунды. На первом курсе они оба позволили мне ставить на них эксперименты, и я по ним учился считывать феномены. Так что эти двое для меня как открытые книги. По вам судить сложнее, но есть вещи, которые всегда замечаешь. Это условный рефлекс, я не специально, если что. Вот ты, Джейс, постоянно нервничаешь, когда у тебя что-то не получается, даже самое элементарное. Теряешься на месте, самооценка резко так вниз съезжает. Кто тебе планку задрал? Родители? Драко успел заметить, насколько Джейс шокирован словами Криса, прежде чем тот это спрятал. Его родители с самого детства на него давили, требуя лучшего результата во всех начинаниях, и очень жестоко наказывали за промахи. Во многом Джейс напоминал Драко его самого времен пятого-шестого курсов Хогвартса. Может, Джейс нравился еще и поэтому. Он так и не смог определиться. — А ты, я уверен, долгие годы перед зеркалом отрабатывал фальшивые эмоции. По тебе я вообще ничего сказать не могу, — снова заговорил Крис, посмотрев на Драко. — Ты всегда играешь на публику, манипулируешь окружающими, преподнося им то, что они хотят увидеть. Вряд ли для тебя хоть кто-то имеет значение, кроме тебя самого, но об этом никто не догадывается. И никогда не догадается, если ты сам этого не захочешь. Талантливый парень. Очень талантливый. — А ты? — спросил Драко, посмотрев на Мел. — В нашем доме живет три типа людей, — Мел, вытянув руку, пощелкала пальцами, и Джейс, подняв бутылку с пола, передал ту ей. Она пригубила, улыбнулась и заговорила: — Помните задание, в котором нам давали три описания для постановки диагнозов разноуровневой сложности? Ты, Джейс, выбрал тот диагноз, который был по середине. Так же, как Джим и Ким. Вы из тех людей, которые ставят перед собой определенные цели и планки, выше которых прыгать вам не обязательно. Вам достаточно того, что вы лучше большинства окружающих, но совсем не обязательно взбираться на самую вершину, — Мел передала Крису бутылку и, отследив взглядом, как дергается его кадык при глотке, привалилась к его плечу. — Мы с Крисом выбрали самое сложное задание. Нам важно быть лучше всех. Нам важно быть лучше вчерашних себя, — посмотрев на Драко, Мел снова заговорила, и он уже знал, что услышит. Он уловил ход ее мыслей. — Люк, Гермиона и Драко сделали все три задания. Это другой уровень людей. Они из тех, кто пойдут на все ради достижения своей цели, не побрезгуют ничем. Будут жертвовать собой, окружающими, чем угодно, но добьются того, чего хотят. Они отличаются от абсолютного большинства. Это как сравнивать единожды рожденных и дважды рожденных. — Дважды рожденных? — заинтересовался Драко. — Гермиона? — позвала Мел. — Можно? — кинув взгляд на Криса, спросила Грейнджер, и тот с понимающей улыбкой похлопал себя по коленям. Взяв подушку со спинки дивана, она положила ту парню на колени и улеглась. Не теряя времени, Крис запустил пятерню ей в волосы, но она тут же перехватила его запястье. — Если тебе все еще не нужно, чтобы я издавала смущающие звуки, будь добр, не потакай моим слабостям. — Да ладно, создадим расслабленную атмосферу для истории, — безмятежно произнес Крис. — Только давай как следует, тем голосом и со всеми твоими штуками. — Эту историю нам рассказали на третьем курсе, на психологии в чрезвычайных ситуациях. Как пример того, как меняется мировоззрение людей после того, как они пережили что-то такое, что навсегда их изменило. Сделало их дважды рожденными. Я сейчас уже не вспомню, сказка ли это, сюжет фильма или что-то еще. Суть в самой истории, — тихо проговорила Гермиона и положила голову на подушку. Она прикрыла глаза, видимо настраиваясь, и мягко улыбнулась после того, как Крис, снова зарылся в ее волосы. Он неспешно массировал ее голову, и постепенно лицо Грейнджер стало совершенно умиротворенным, словно ее окунули в пушистую перину. Такой Драко не видел ее еще ни разу. И наверное, только сейчас он до конца понял, что именно для нее значат ее друзья. Когда Грейнджер заговорила, он непроизвольно изменил дыхание, вдыхая глубже, но размереннее. То ли так повлияла созданная австралийцами атмосфера доверия, которое ощущалось между ними как осязаемая плотная нить, связывающая каждого человека их неполной компании, то ли полумрак, то ли то, как она озвучивала слова. Она излагала суть мягко, ненавязчиво расставляла акценты. На губах ее друзей появились абсолютно одинаковые счастливые улыбки. Настраивала Грейнджер первоклассно, это точно. — Единожды рожденные идут по дороге своей жизни и, когда заходят в лес трудностей, боли и страха, останавливаются. Они пасуют, предпочитают дорогу назад. Однако, если возможности отступить нет, они не могут сделать шаг навстречу сложностям, они останавливаются. Сетуют на жизнь, не в силах сдвинуться с места. Всю их жизнь, какой бы долгой она ни была, их окружают трудности, и они смиряются. Свыкаются со своим положением. Адаптируются. Забывают о мечтах. Стоило ей рассказать первую часть истории, как Гермиона немного повернула голову и, распахнув глаза, посмотрела на Драко. Когда она снова заговорила, все еще мягко улыбаясь, у него создалось впечатление, что она хочет рассказать это именно ему. Будто ей было важно, чтобы он услышал. Осознал каждое слово. — Но есть дважды рожденные. Они продолжают идти по этому лесу, даже если страдания, с которыми они сталкиваются, становятся невыносимыми. У них нет пути назад, они давно потеряли обратную дорогу, но они все еще помнят о своих мечтах. Их дорога с каждым шагом становится все сложнее, извилистее, они могут заблудиться, потеряться, но все равно идут. Они никогда не успокоятся. Они просто не смогут остановиться и либо выйдут из леса, либо умрут, не прекращая пытаться. Гермиона замолчала, раздались шумные выдохи ее друзей. Они восторженно что-то говорили, но Драко не мог уцепиться ни за одно произносимое ими слово. Он смотрел в карие глаза, желая задать еще один вопрос — важнейший из всех сегодня прозвучавших: Что ищешь ты за пределами своего леса?