Последний год

Гермиона распахнула дверь в комнату Мел, зажгла свет, вошла внутрь и скинула туфли прямо на пороге, больше не выдерживая ноющих ощущений в ступнях. Она обожала это черное произведение искусства, покрытое посеребренной пылью, но носила только в исключительных случаях и каждый раз, когда у нее начинали болеть ноги, проклинала свою любовь к обуви на высоких каблуках. — Закрой рот, Кристофер, — раздраженно выкрикнула Мел, ввалившись следом. Захлопнув дверь, она прижалась к дереву макушкой и горестно простонала, прикрыв глаза. — В ход пошли полные имена, — хихикнула Гермиона, отталкивая ступней туфли с прохода. Подойдя к постели, она раскинула руки и повалилась спиной. — Раз уж ты готова произносить столько лишних букв, дела плохи. — Я, блин, терпеть не могу, когда он напивается и начинает демонстрировать свои умения на мне, — процедила Мел, распахивая веки. — Обхаживал бы дальше свою крашеную блондинку, глядишь, уже вытрахивал бы из нее стоны, а не мотал мне нервы, — продолжила она еще более раздраженно и прошла внутрь. Сбросив туфли, она улеглась рядом с Гермионой и уставилась в потолок. — Мел, — позвала та, переворачиваясь на бок, и Мел вопросительно выгнула бровь. — Ты нравишься ему и нравишься давно. Все, кроме него, в курсе, что это взаимно, и не надо делать такое лицо, ты знаешь, что я говорю правду, — усмехнулась Гермиона, когда Мел скривилась так, словно по ее горлу пропустили галлон лимонного сока. — Он держится от тебя на расстоянии только потому, что боится до чертиков, и я сейчас не о том, что твоим языком можно убивать. Крис думает, что ему ничего не светит, и не хочет портить вашу дружбу своими желаниями, которые считает неуместными, — Гермиона накрыла ладонь на животе Мел своей и погладила. — Но мы обе знаем, что он ошибается. — Ему отлично живется с новой бабой каждую неделю, — Мел помотала головой, отчего ее волосы растрепались. — Кто-то ревнует, — язвительно произнесла Гермиона, поднявшись пальцами по телу подруги и проведя по неприкрытой платьем ключице. — Ты знаешь, почему его не интересуют отношения, — продолжила она, переворачиваясь на живот. — Но с тобой все было бы иначе. — Ну конечно. — Боже, Мел, если бы ты не была в «списке избранных», он подкатывал бы к тебе не только тогда, когда пьян и не может себя контролировать, — саркастично заявила Гермиона, поднимаясь. Обойдя постель, она подошла к зеркалу и скривилась в лицо своему потрепанному отражению. Она потянула молнию платья вниз, устав от облегающей ткани. — По себе судишь? — задрав голову так, чтобы видеть Гермиону, зло спросила Мел. — Да, по себе, — не стала ничего отрицать та и, спустив платье до талии, обернулась через плечо. — Извини, мне не стоило приплетать вас с Люком, — поморщилась Мел, и Гермиона кивнула. Отвернувшись, она позволила упасть ткани на пол. Скатав чулки и оставшись в одном нижнем белье, Гермиона подхватила футболку со спинки стоящего рядом с зеркалом стула и надела. Критично оглядев свое отражение, она провела расческой по волосам. — Как он себя сегодня вел? — Ничего большего, чем обычно, все такой же флирт на грани фола, — пожала плечами Гермиона, возвращаясь на кровать. Повернувшись к Мел, которая, поднявшись, тоже начала переодеваться, она поджала одну ногу под себя и откинулась на отставленную назад ладонь. — В последнее время он… — Стал уделять тебе меньше внимания? — предположила Мел, снимая платье. — Не то чтобы меньше, просто иначе, — проговорила Гермиона, наблюдая, как Мел убирает одежду в шкаф. Усмехнувшись на то, как та, укоряюще покачав головой, подняла ее тряпки с пола и бросила на стул, она продолжила: — Не могу объяснить, в чем именно разница, просто по-другому. — Чем закончился ваш спор? — Я проиграла, — нахмурилась Гермиона, вспоминая, как несколько часов назад Люк сделал ее практически всухую в их простенькой игре на внимание. — И что он выменял на Кидиса? — заинтересовалась Мел, расстегивая лиф и отбрасывая и его на стул. Надев на себя короткий топ, она подошла к кровати и повалилась на живот рядом с Гермионой. — Ты будешь в восторге, — улыбнулась та, подгибая вторую ногу. Взяв подушку и обхватив ее руками, положила на нее подбородок. Мел повернулась на бок и, опустив голову на ладонь, вопросительно вскинула брови. — Я должна до конца семестра носить без споров все, что ты предлагаешь. — Кто бы мог подумать, что он выберет именно это, — откинувшись на спину, пьяно Мел захихикала. — Там было что-то про подмазаться к тебе и удовлетворить его эстетические потребности. — На ноги твои в юбках хочет почаще смотреть, — снова повернувшись на бок и подогнув колени, сделала вывод Мел, и Гермиона кивнула. — Буду благодарна, если ты назло ему полюбишь мои джинсы, — заговорщицки проговорила она, но Мел лишь расплылась в коварной ухмылке, обещая оторваться по максимуму. — Ты перевела тему, — с укором произнесла Гермиона. — Ты недостаточно пьяна, чтобы увести разговор в другую сторону? — возмутилась Мел, и Гермиона улыбнулась, покачав головой. — Не то чтобы я не думала об этом вообще. Просто… — Мелоди замолчала и, поднявшись, уселась по-турецки четко напротив Грейнджер. — Это же Крис! Наш Крис, понимаешь? Каким бы говнюком он ни был, он очень мягкий. Наивный. Очень эмоционально на все реагирует. И я… Мел указала на себя рукой и взмахнула, черт его знает что подразумевая. — Только не говори, что дело в неуверенности, — засомневалась Гермиона. — Нет, конечно, — пожала плечами та и, отведя взгляд, посмотрела в окно, за которым начинал брезжиться рассвет. — Если бы тогда, когда между нами все искрило, мы были бы одиноки… Не знаю. Сейчас все кажется слишком нереальным, а я не хочу портить нашу дружбу чем-то непонятным. Да и нам обоим не нужны отношения. А просто развлечься… — Мел поморщилась. — С ним я не могу. — Ты все еще паришься из-за Дина? — предположила Гермиона и тут же пожалела о своих словах, заметив, как Мел изменилась в лице. — Не напоминай мне об этой твари, — злобно процедила та, и Гермиона успокаивающе погладила подругу по коленке. Ей не стоило лишний раз упоминать человека, который в середине второго курса сделал Мел настолько больно, что ее раны до сих пор кровоточили каждый раз, когда о нем заходила речь. Дин был плохим человеком, но Мел этого не замечала за пеленой своих чувств. Ее использовали и психологически подавляли, а она поняла это лишь тогда, когда все же разорвала узел токсичных отношений и послала этого парня в места, из которых, если бы они существовали в реальности, он никогда не выбрался бы. Гермиона до сих пор помнила, как много понадобилось времени на то, чтобы убедить Мел, что ее отношения — нездоровые. Обычно бойкая, рядом с Дином она становилась призраком. Мел с открытым ртом слушала каждое его слово. Она ругалась с друзьями, отстаивая человека, которого болезненно любила. Так и не узнала, что, когда она все же смогла порвать со своим личным криптонитом, Люк с Крисом нашли этого мудака и предупредили, что если он еще хоть раз появится в жизни Мел, то очень сильно пожалеет. К счастью, Дин пропал с горизонта сразу после этого. — Но напомнить о том, у кого ты рыдала на плече, я все же могу, — с улыбкой сказала Гермиона. — А потом он задрал хвост и унесся к своей тупоголовой идиотке, — раздраженно процедила Мел и отвернулась. — Помнишь, каким он был, когда она его бросила? — Даже вспоминать не хочу, — со вздохом произнесла Гермиона, но картинки конца второго курса появились в сознании совершенно бесконтрольно. Когда они увидели Криса в тот день, они сразу все поняли. Лисса никогда никому из них не нравилась хотя бы тем, что была абсолютно бешеной в своей ревности. Они постоянно скандалили, Крис в последние месяцы их отношений с каждым днем все больше увядал. Когда Лисса поставила ему ультиматум — она или друзья, — он не смог дать ей желаемого, и она ушла, напоследок окончательно его растоптав. На Криса было страшно смотреть. Он потерял интерес ко всему, что происходило вокруг, запирался в комнате и не выходил сутками. Ни с кем не разговаривал. Вплоть до того момента, пока Люк не психанул и не увез его за пределы дома. Никто из них не объяснил, где они провели две недели каникул, но, когда вернулись, Крис стал прежним. — Люк так и не рассказал тебе, как он его вытащил? — настолько безэмоционально спросила Мел, будто этот разговор высосал все ее чувства. — Нет, — покачала головой Гермиона. — Но у него отличный опыт в переживании болезненных расставаний. В ее голове снова пронеслись мысли о том, что, может быть, они так дорожили друг другом именно потому, что все из их компании, кроме Джима, были так похожи в том, что пережили не самое лучшее окончание отношений. Даже Ким, ни разу не замеченная в по-настоящему серьезных связях, очень болезненно перенесла одну из интрижек со взрослым мужчиной, который, как выяснилось позже, изменял с ней жене. Их компания — квинтэссенция того, как не стоит строить отношения. — Что произошло сегодня? — Гермиона посмотрела на нее с непониманием. — Вы ушли своей компанией взрослых, — пояснила Мел, выделив последнее слово воображаемыми кавычками, — потом вернулись все в разное время, ты так вообще основательно задержалась. Мел перевернулась на живот, уперевшись локтями в поверхность постели, положила голову на кулаки и улыбнулась. — И? — И Драко, ушедший со своими друзьями примерно в одно время с вами, так и не появился. — Гермиона недовольно цокнула языком. — Кто из этих полудурков испортил тебе настроение? — Будто мне нужен кто-то, чтобы портить настроение. Я вполне справляюсь с этим сама, — она улеглась на спину, подняла ноги на стену, надеясь, что отток крови все же уймет ноющие ступни. Мел переползла и, развалившись поперек кровати, положила голову ей на живот. — Я рассказала Драко о родителях, — едва слышно вымолвила Гермиона, запустив руку в растрепанные пряди подруги. — Ого, — пораженно произнесла та. — Чего я не знаю? — спросила Мел, и Гермиона демонстративно отвела взгляд в потолок. — Давай, выкладывай, я призналась тебе в чувствах, на которые ты намекаешь уже год, твоя очередь. — Мы целовались, — тихо ответила Гермиона. — Так и знала, — восторженно воскликнула Мел, и от энтузиазма, прозвучавшего в ее голосе, Гермиона поморщилась. Она категорически не понимала, чем Малфой умудрился покорить Мел. — То-то он такой довольный ходит. Кто кого поцеловал? — Я его, — кратко ответила Гермиона и закусила губу, снова невольно погружаясь в воспоминания о том, как тепло скручивалось в низу живота в тот вечер-ночь на кухне. — Жалеешь? — Нет, — призналась Гермиона. Даже зная об отсутствии перспектив, она поступила бы так еще раз. Никак не удавалось отмахнуться от того, как Драко прижимал ее к себе и целовал так, словно они были последними людьми на земле и с первым лучом солнца мир должен перестать существовать. Один-единственный поцелуй затмил все воспоминания о других мужчинах в ее жизни за последние два года. С ним не мог сравниться никто из тех, кто прикасался к ней после того, как они с Люком разрушили свои отношения. — Ты надеешься, что он отстанет? — спросила Мел, но Гермиона не стала отвечать, все и так было ясно. — По нему видно, что он не пасует перед трудностями. — Было бы лучше, если бы пасовал, — вздохнула она. Драко оказался еще более упертым человеком, чем Гермиона думала, и она не знала, как на это реагировать. Наверное, она должна была расстроиться, что он все равно хочет причинить боль и ей, и себе, но по ее венам растекалось тепло оттого, что он был увлечен ей настолько, чтобы осознанно идти на такой риск. Что он готов был плевать на последствия. Это приятно. — Почему? — Проще. — И любишь же ты драматизировать, — недовольно вздохнула Мел и, резко поднявшись, уселась, подогнув колени. — Ну вот от чего ты так отчаянно бегаешь? — Гермиона лишь пожала плечами. — Ну не сложится ничего, да и хрен с ним. Не он первый, не он последний. А если вы все же найдете общий язык, то ты приятно проведешь остаток учебного года. Мир не рухнет, если ты закрутишь что-то вроде курортного романчика. Люди стремятся к такому, мечтают пощекотать себе нервы, а ты сопротивляешься так, будто если позволишь себе им увлечься, то неизбежно распадешься на куски. Не все отношения заканчиваются так, как закончились ваши с Люком, Гермиона. Не стоит бегать от всего из-за того, что когда-то было больно. Так может пройти вся жизнь. — Ты слишком пьяна для таких серьезных разговоров. — Точно, — рассмеялась Мел и, развернувшись и закинув ноги на стену, приняла точно такое же положение, что и Гермиона. — Ну, и как он целуется? — Потрясающе, — прикрыв глаза, мечтательно протянула она. — Если бы ты не позвонила, вы застали бы меня, скорее всего, без одежды, — продолжила она, и Мел, переплетя их пальцы, захихикала. — У меня вообще мозги отрубились. Давно такого не чувствовала. — Вот и наслаждайся, дурочка, — вдохновенно произнесла Мел, проходясь кончиками пальцев по ее плечу. — Будет, что вспомнить. Гермиона улыбнулась, мысленно проговаривая, что, даже если Драко все же включит голову и оставит ее в покое, у нее и так останется достаточно приятных воспоминаний. Но она соврала бы, сказав, что ей не хочется, чтобы их стало еще больше.

* * *

Шелест страниц и скрип ручек по листам в последние дни стали несмолкающей музыкой на кухне их дома. После того как их друзья улетели, Гермиона и остальные с головой окунулись в учебу, наверстывая. Приближался декабрь, и, помимо того, что им необходимо привести исследования в достойный промежуточный вариант, на носу также была сессия. Первые экзамены начинались за несколько дней до каникул, и хоть каждый из них и готов уже давно, никто не хотел лишний раз рисковать. Гермиона беспокойно постукивала ручкой по столу, то и дело бросая взгляд на часы над выходом и недовольно хмурясь. Недавно Люк уехал за результатами, которые им переслали из Дарема, и с каждой минутой ее одолевало все большее напряжение. Харрис по телефону сообщил только то, что они должны это увидеть, но он настолько торопился, что ничего не успел объяснить, и по его голосу Гермиона так и не смогла понять, хорошие или плохие новости их ожидают. Течение времени все больше замедлялось, и это становилось невыносимым. Посмотрев на Мел и Криса, которые сидели напротив нее и, склонившись друг к другу и переговариваясь, выполняли задание к ближайшему зачету, она едва слышно усмехнулась. После разговора в ее спальне Мел по-прежнему игнорировала возможность их с Крисом отношений, и тот так же делал вид, что все как обычно. Ничего нового. Опустив взгляд, Гермиона сдвинула свои задания так, чтобы ей была сразу видна вся информация, и, подняв одну ногу на стул, положила подбородок на колено. В отличие от остальных, у нее сегодня по плану было их с Люком исследование, и она, пытаясь не отвлекаться, структурировала новую часть методики в полноценную программу, которую можно представить в качестве предварительной. Их последняя разработка значительно расширилась, и надежда на то, что она сработает и позволит добиться хотя бы того, чтобы новые воспоминания сохранялись в памяти, была огромной. Но Гермиона не позволяла себе слишком сильно в нее верить. Ей не хотелось вновь разочаровываться. Легче быть готовой к провалу, после которого она, дав себе отдых на несколько дней, снова начнет работать. Из-за музыки в наушниках Гермиона не сразу заметила, как на кухне появились еще два человека, но краем глаза все же обратила на них внимание и посмотрела на вошедших ровно в тот момент, когда Драко, прислушиваясь к тому, что, активно жестикулируя, рассказывал ему Джейс, окинул присутствующих отрешенным взглядом, посмотрев напоследок на Гермиону как на пустое место. Повернувшись к другу, он что-то произнес, и она, опустив взгляд обратно на листы, прибавила звук, желая перебить знакомыми любимыми нотами навязчивые мысли. Вопреки всем ее ожиданиям, Драко в последние дни ее практически игнорировал, лишь выдавая сдержанные приветствия и какие-то нейтральные фразы. Гермиона надеялась, что он поступит именно так, но то, что он действительно ее послушал и оставил в покое, застало врасплох. Она не ожидала, что это почувствуется настолько паршиво. Она настолько ушла в работу, пытаясь унять несмолкающий занудный внутренний голос, что обнаружить возвращение Люка смогла только тогда, когда перед ее носом плюхнулся отчет об исследовании, сшитый шелковыми черными нитями. Проведя пальцем по скрученным в замысловатый узор гифам, Гермиона подняла взгляд на Люка, и от его безжизненного выражения лица ее сердце пропустило несколько ударов. Не может все быть настолько плохо. Опершись на стол рядом с ней ягодицами, он пусто пялился в окно. Люк взял со стола ее кружку с чаем и сделал внушительный глоток, отчего его кадык резко дернулся. Зажав чашку на уровне живота двумя ладонями, он никак не реагировал на ее внимание, продолжая абсолютно безэмоционально наблюдать за происходящим за стеклом. Гермиона стиснула руку в кулак, причиняя себе боль впившимися в кожу ногтями. — Куда смотреть? — достав наушники, надломленно спросила Гермиона. — Четырнадцатая страница, — ответил Люк и сделал еще один глоток. Дрожащими пальцами она придвинула к себе отчет, перелистнула на нужное место, поставила локоть на стол и положила на ладонь голову, вчитываясь. Перед глазами расплывались буквы, и Гермиона чувствовала, что может разрыдаться только от одного его настроения, но это продлилось ровно до тех пор, пока ее взгляд не коснулся фразы «воспоминания сохраняются». Ее эмоции резко изменились, дернувшись и сменив полярность, словно они падали вниз на тросе для роупджампинга и, практически разбившись в лепешку, отпружинили обратно и взмыли вверх. Перед ней были не просто хорошие новости. Это было лучшее, что она видела за все последние годы. Снова посмотрев на Люка, она заметила, как он прячет в кружку самодовольную ухмылку, и гневно выдохнула. — Я убью тебя, — угрожающе произнесла она и, дождавшись, пока он проглотит выпитый чай, с силой толкнула его в бок, на что он, пошатнувшись, расхохотался. — Ты напугал меня до сотни седых волос, сволочь. — Ты бы видела свое лицо, — подмигнул Люк и, отставив кружку, зашел ей за спину. Положив одну руку на спинку стула, он склонился и перелистнул отчет дальше. — Смотри. Гермиона увидела имя девочки, которую запомнила с их прошлого посещения слишком хорошо. Та самая Мелани, которой было двенадцать и которая ничего о себе не помнила. Но читая ее слова, сказанные несколько дней назад, Гермиона понимала, что это уже не так. Девочка помнила свой возраст, имя, могла назвать имена своих родителей и, самое главное, свои увлечения. Это значило только одно: она вспоминает. — Вспоминает, — выдохнула она едва слышно. — Она действительно помнит. — И есть еще новости, — проговорил Люк. — Он этого добился. — Врешь, — недоверчиво произнесла Гермиона, посмотрев на парня, но он покачал головой. — Она наша, — многообещающе подтвердил Люк, на что Гермиона не смогла сдержаться от радостного вскрика и, подскочив, повисла у него на шее. Эта новость была практически такой же хорошей. Если в Сиднее, помимо своих родителей, они нашли еще трех человек, имеющих такой же диагноз, то в Британии таких людей не было. Встречались пациенты с подобными проблемами, но по уровню тяжести они не подходили. Но несколько недель назад в Лондонскую больницу поступила девочка, у которой был схожий диагноз с их родителями. Девочка тринадцати лет забывала саму себя, но процесс забывания происходил постепенно, а новые воспоминания не сохранялись надолго. Она была идеальным кандидатом для проведения пилотного исследования. Однако ее родители, отчаявшись, бросили ее и не подписывали разрешение на проведение экспериментального лечения. А допустить Люка и Гермиону до нее без этого разрешения не мог никто. Клиффорд обещал, что обо всем позаботится и добьется разрешения, но что Гермиона, что Люк не особо верили. Но Клиффорд сделал невозможное. — Клиффорд просил тебя завтра зайти, — сообщил Люк, как только Гермиона отстранилась. — А ты? — А я поеду знакомиться с нашим научным проектом, — ответил он, поставил перед ней почти опустошенную кружку и отошел к полкам для того, чтобы сделать себе другой чай. Гермиона улыбнулась, не став вслух благодарить его за то, что снова взял нагрузку на себя. Они давно выработали негласное разделение обязанностей, которого старались придерживаться, если не требовалось присутствие обоих. Люку всегда было сложно общаться с исследователями, преподавателями, медиками, признанными в мире психиатрами, потому что он не уважал авторитеты. Она же, в отличие от него, никогда не умела полностью абстрагироваться, и поэтому ее главным уязвимым местом стало взаимодействие с пациентами. — Все девочки достаются тебе, да? — с усмешкой спросила Гермиона. — Ей тринадцать, в чем ты меня подозреваешь? — Да кто ж тебя знает, — сыронизировала она, на что Люк никак не отреагировал, обратив все внимание на чайник. — Поверить не могу, — практически неслышно пробубнила Гермиона себе под нос, возвращаясь документам. Сегодняшний день официально можно было назвать лучшим за все последние годы. Его можно было даже обозначить в качестве национального праздника ее собственной маленькой страны под названием «Разочарование в жизни». Такого хорошего настроения и воодушевления она не чувствовала очень давно. Настолько давно, что она уже не могла вспомнить, была ли так счастлива хоть раз за последние пять лет.

* * *

— У тебя когда исследование начинается? — спросил Джейс, не отрываясь от разложенных перед собой учебников и выписывая найденные данные, необходимые для его выпускной работы. — Сразу после Рождества, — ответил Драко, перелистывая страницы выбранной монографии. — Остаешься в стране на каникулы? — пораженно спросил Джейс, поднимая на него взгляд, и Драко кивнул. — Сочувствую. Драко лишь неопределенно повел плечом. Он не видел ничего плохого в том, чтобы провести последнее Рождество в мире маглов, не покидая Кембриджа, даже если и дома в полном одиночестве. Джейс собирался во Францию, а все австралийцы практически круглосуточно трубили о том, как они вернутся в свою страну и устроят хаос на побережье чего-то там, что он так и не запомнил. Но Драко никогда не был слишком сильно привязан к обществу, чувствуя себя достаточно комфортно и наедине с собой. К тому же сейчас это было ему в какой-то степени даже необходимо. Остаться на несколько недель в полной тишине после всех «громких» месяцев, наверное, будет слегка странновато, но он уже предвкушал, что отдохнет. Возможно, это была последняя такая возможность перед тем, как выпускное полугодие в университете закрутит его в поток непрерывных дел перед защитой, а потом его жизнь превратится в неразбериху, когда он вернется в магический мир. Драко даже примерно не представлял, что ждет его за границей магловского мира, но предполагал, что вряд ли все пройдет гладко. — Прекрати тараторить, я еще не дошла, — знакомый раздраженный голос привлек внимание даже сквозь непрерывный библиотечный гул, стоящий тут постоянно. В отличие от библиотеки Хогвартса, в которой мадам Пинс тщательно следила за тишиной, в читальном зале Кембриджского университета за студентами никто не бегал: все считались достаточно взрослыми для того, чтобы самостоятельно просить кого-то, увлекшегося болтовней, убавить звук. Драко поднял взгляд и успел заметить, как мимо на бешеной скорости пронеслась Гермиона и скрылась за полками с книгами. Он усмехнулся и покачал головой. Ничего не меняется. Те дни, что прошли с откровений в его спальне, Драко практически с ней не разговаривал. Они перебрасывались приветствиями и стандартными фразами, но ему необходимо было время на осмысление. Но даже обдумав все еще несколько раз, он остался при своем мнении. Это того стоило. — Иди, Ромео, — усмехнулся Джейс, заметив, что Драко, сдвинув брови, неотрывно смотрит в сторону, где скрылась Гермиона. — Пользуйся моментом, пока вокруг нее не крутится этот, — он поморщился при упоминании «хвоста» девушки. — Только смотри, как бы эта пиранья тебе член не отгрызла. — Вроде была акулой, — вскинув бровь, полувопросительно произнес Драко. — Больно мелкая, — пробубнил Джейс, вновь начиная писать. Обратив внимание на то, что Малфой закрывает книги и складывает их в ровную стопку, он недовольно цокнул языком. — Не теряй время. Поймать ее в одиночестве, не привязав к кровати… — Джейс многозначительно замолчал, и на его губах заиграла похотливая ухмылка. — И все-то тебе надо опошлить. — Еще скажи, что ты каждый день перед сном представляешь, как гуляешь с ней за ручку под луной, — фыркнул Джейс. — В жизни не поверю, что ты уже месяц никого не пускаешь в свою постель не из-за того, что у тебя зубы сводит от желания трахнуть именно ее. — Хоть иногда фильтруй, что говоришь, — жестко произнес Драко, поднимаясь. — Можешь рычать сколько угодно, я тебя не боюсь, — беззаботно отмахнулся Джейс. — Лучше бы использовал свои таланты, чтобы отвадить от нее еще одного такого же зацикленного. Малфой не стал ничего отвечать, молча направившись в сторону стеллажей, за которыми скрылась Гермиона. Накручивать себя из-за Люка, начинающего раздражать все больше, не было никакого желания. Каждый раз, когда Драко о нем вспоминал, перед глазами вставали картинки того, как парень кладет руку Гермионе на плечо и шепчет на ухо что-то, отчего на ее губах тут же расцветает улыбка. Как она машинально, не задумываясь, накрывает его ладонь своей, стоит ей подумать, что его что-то беспокоит. Как они, сидя рядом и деля одни наушники на двоих, молча работают, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами, а то и просто взглядами, понимая друг друга без слов. Проходя мимо полок с книгами и прислушиваясь, чтобы определить, куда именно направилась Гермиона, он хмыкнул от вновь пронесшихся мыслей в голове. Время, когда его веселила неуместная ревность Люка, теперь казалось лишь призрачным воспоминанием, словно этого периода и не было никогда. Кто бы мог подумать, что спустя почти три месяца после того, как Драко упивался негативными эмоциями человека, сразу вставшего ему поперек горла, он поймет чужие чувства. Драко уже давно забыл, каково это, когда не наплевать на отношения других людей, но пришлось резко вспомнить. Даже если Грейнджер хотела его до такой степени, что у нее отключался мозг каждый раз, когда он к ней приближался, до уровня ее доверия к Люку ему было очень далеко. И это оказалось очень неприятным. И непривычным. Бесило до ужаса. Уловив нотки знакомого смеха, он прислушался и направился в нужную сторону. Гермиона обнаружилась рядом с полками, практически под завязку наполненными литературой по диссоциативным расстройствам, и Драко мысленно сделал себе замечание, что ему следует все же хотя бы попытаться рационально мыслить. Можно было сразу догадаться. — Ты решил переквалифицироваться в штатного клоуна? — со смешком спросила Гермиона в трубку телефона и, вытянув с полки книгу, переложила ее удобнее к двум другим, прижимая к груди. — Да, ваше величество, — язвительно продолжила она. — Выключи уже генератор дебильных шуток и давай следующего автора. Она закатила глаза, прежде чем отвлечься от изучения форзацев книг и бросить взгляд на Драко. Малфой подошел ближе и, встав от нее на расстоянии вытянутой руки, прижался плечом к перегородке между полками. Она выразительно осмотрела его с ног до головы и, задержавшись на ослабленном галстуке, болтающемся на шее ниже необходимого из-за двух расстегнутых пуговиц на рубашке, усмехнулась. Затем нахмурилась и вновь переключилась на книги. — Можешь повторить? — продолжила она говорить по телефону. — Да, невнимательная, рассеянная и далее по списку. Ближе к делу, — слушая собеседника, она абсолютно игнорировала Драко, выискивая что-то важное. — Вижу. А когда все же соизволила вновь его заметить, прищурилась и, замешкавшись на мгновение, подошла вплотную. Зажав телефон плечом, Гермиона обхватила издания двумя руками и буквально впечатала их в его тело, заставляя перехватить. Убедившись, что ничего не упадет, Гермиона отступила, достала обнаруженную ранее книгу и протянула ее Драко. Он покачал головой, но все же забрал и тихо усмехнулся, стоило девушке, проходя мимо, толкнуть его плечом. — Кто последний? — донесся до него голос сзади, и Драко обернулся, чтобы снова ее видеть. — Вирджиния или Роберт? — спросила Гермиона и, пару секунд помолчав, вздохнула. — Откуда я знаю, может, ты решил мне под шумок подкинуть книг по сексологии. Роберт, значит? Она вытянула нужную книгу. — Уверен, что в одной из этих? — выдержав паузу, Гермиона улыбнулась. — Ладно, выйду от Клиффорда — наберу, — сбросив звонок, она шепотом «прокричала»: — Тревога, Драко Малфой на горизонте, дети, прячьтесь по укрытиям. — У тебя хорошее настроение, — проигнорировав ее выпад, произнес Драко. — А с чего ему быть плохим? — беззаботно пожала плечами она и протянула руки, требуя свои книги назад. Драко ответил тем же игнором, развернулся и направился в самый дальний угол библиотеки, где вероятность встретить случайных свидетелей минимальна. Услышав за спиной недовольный вздох, он предвкушающе улыбнулся. Даже стук каблуков по плитке отражал нетерпеливость Гермионы, и это стягивало все его мышцы в тугие жгуты предвкушением. Когда она «кусалась», она нравилась ему гораздо больше, чем в те моменты, когда от нее веяло неуверенностью. Или, что еще хуже, болью. Завернув за последние стеллажи, Драко выложил книги на спрятанный от любопытных студентов стол. Опершись спиной на стоящий рядом шкаф, он проследил, как Гермиона ставит сумку, наклоняется над первым талмудом и, открыв оглавление, пробегается пальцами по строкам, беззвучно шевеля губами. Затем она пролистала страницы и, нахмурившись, захлопнула талмуд. Повторив то же самое со следующим, она шумно выдохнула и посмотрела на Драко. — Что тебе надо? — спросила она в лоб. — Соскучился, — ответил он настолько же прямо. Драко демонстративно пробежался взглядом по ее силуэту, обтянутому белой рубашкой, уходящей под узкую черную юбку непозволительной для серьезных разговоров длины. Стоило ему снова посмотреть ей в лицо, как Гермиона фыркнула. — Смешная шутка, — бесцветно прокомментировала она и, отвернувшись, занялась следующей книгой. Открыв ее на нужной странице, Гермиона уделила несколько секунд абзацам перед собой, но продолжающий стоять рядом Драко, видимо, окончательно вывел ее из себя, потому что ему показалось, что он действительно слышит скрежет ее зубов. — Ты так и будешь меня отвлекать? — Что ищешь? — спросил Драко, старательно спуская на тормозах вызывающее поведение. Ругаться было не место и не время совсем. — Лечения непрерывной амнезии, сопровождающейся аутоперсонамнезией, — буркнула она. Драко нахмурился, припоминая, где встречал это словосочетание, на которое точно наталкивался в последние несколько дней. Вспомнив, он встал за спиной девушки, просмотрел названия книг и нашел нужную. — Эта, — тихо произнес он, упираясь рукой в стол рядом с ее бедром и склоняясь так, чтобы коснуться носом ее волос. Несмотря на высокие каблуки, она была немного ниже него, и даже этим она соответствовала его предпочтениям. С недавнего времени Драко часто обдумывал, почему до определенного момента не воспринимал ее так, как сейчас, и каждый раз ответом было их прошлое. Но его радовало, что он все же смог абстрагироваться. Обойти вниманием такую девушку стало бы огромным упущением. Повернувшись, Гермиона посмотрела на него с непониманием, и Драко без лишних слов взглядом указал на книгу. Она открыла оглавление и, найдя нужный раздел, перелистнула страницы. Натолкнувшись на описание нужных клинических случаев, она перехватила книгу за обложку и позволила листам зашелестеть, оставляя талмуд открытым на развороте со вставленным в кармашек формуляром. Вытянув последний, она провела пальцами по его фамилии и дате, выведенными дрожащей рукой престарелого библиотекаря. Драко вернул эту книгу на полку буквально пару часов назад. — Зачем? — Подтягивал матчасть, — пожал плечами Драко, рассматривая ее лицо, не скрытое волосами, собранными в высокий хвост. Однако, поджав губы, Гермиона упорно пялилась в одну точку перед собой. — Слушай, я не знаю, что ты себе надумал. Я рассказала тебе все не потому, что мне нужно твое сочувствие или помощь, — как-то совсем мертво произнесла Гермиона, упирая книгу корешком в стол. Драко заметил, с какой силой она сжала переплет, выдавая волнение. Возможно, даже злость, он не удивился бы. Кажется, ее зацепило то, что в последнее время они не особо общались. Или черт его знает вообще, почему она такая колючая. — Моя жизнь не несчастная, даже если так кажется со стороны. Я не сахарная, легко со всем справляюсь и не нуждаюсь ни в чьей дополнительной поддержке. — Я понял. — Мне нужно идти, меня ждет Клиффорд. Гермиона попыталась шагнуть вбок, но он преградил ей выход второй рукой, тут же закинув себя во флэшбэк практически такой же ситуации, произошедшей на прошлых выходных. Воспоминание сразу запустило по венам адреналин, разогнавший кровь до бешеной скорости. — Через сколько он тебя ждет? — спросил Драко, сжимая руки на столе сильнее, чтобы не поддаться искушению, в эту же секунду не прижать к себе и не позволить своим рукам осуществить все то, что он представлял ежедневно, стоило ему даже случайно коснуться ее взглядом. Ему не хотелось пока проверять, как она, судя по всему, до глубины души задетая его отстраненностью в последние дни, отреагировала бы. Недовольно отбросив книгу, Гермиона подтянула к себе сумку и, достав телефон, посмотрела на время. Положив его на стол, она толкнула гаджет пальцами, позволяя тому врезаться с еле слышным стуком в переплет одной из монографий. — Двадцать минут, — отчеканила она и надавила на его руку, требуя освободить проход. — У себя? — не поддавшись, снова задал вопрос Драко, и она кивнула. — Туда идти не больше восьми минут. — Чего ты хочешь? — резко повернувшись к нему лицом, Гермиона обняла себя руками, цепко ухватившись пальцами за плечи. Ее голос дрогнул. Ну точь-в-точь обиженная девочка. — Застать тебя в одиночестве совершенно невозможно, — негромко ответил Драко. — Я пользуюсь всеми выпадающими мне возможностями. — Я живу в соседней от тебя комнате. Тоже мне, нашел проблему. — Не боишься, что я пойму твои слова неправильно? — вкрадчиво спросил Драко. — Например, как непристойное предложение. Подняв руку, он провел костяшками пальцев по ее щеке, надеясь, что она уже перестанет строить из себя обиженную дурочку и снова начнет язвить. — Ладно, что происходит? — Не знаю, это ты на меня рычишь, — усмехнулся Драко, повторив движение пальцев, только теперь вниз. — Я думала, мы все выяснили, и… — она осеклась. — И я испугался твоей животрепещущей истории и сбежал, поджав хвост? — В целом да, примерно так, — Гермиона небрежно повела плечом, все еще выдавая растерянность. — Ты плохо меня знаешь, — Драко отошел от нее и полуприсел на стол, чтобы оказаться с ней на одном уровне. Обхватив Гермиону за запястья, он притянул ее к себе, заставив встать между его разведенных ног, и она слишком легко поддалась для той, кто создавала видимость такой отстраненности, будто они находились в эту секунду на разных полушариях. — Мне нужно было подумать. А делать это, когда ты рядом и тем более… — свободной рукой он поднялся по ее талии, груди и выше, к ямочке между ключицами. Поддев пальцем болтающуюся цепочку, Малфой провел костяшкой вдоль ткани рубашки по коже. Он вытащил кулон с заглавной буквой ее имени из-под ткани, стянутой пуговицами в ложбинке груди, и, пропустив его между пальцами, повел руку ниже, едва касаясь пуговиц. — И тем более выглядишь так, немного проблематично. Драко положил ладонь ей на живот, огладив, сместил ее на талию и придвинул Гермиону еще ближе. Подняв на нее взгляд, он заметил, как она облизывает губы, следя за его движениями, и удовлетворенно улыбнулся. — Я ведь тебе все рассказала, — на выдохе произнесла она. — Рассказала, — кивнул Драко. — И ты знаешь, что пожалеешь. — Знаю. — И все равно ведешь себя как неразумный ребенок. Он отпустил ее запястье, поднялся рукой выше и прижал ладонь к ее щеке. Она прикрыла глаза, словно хотела лучше почувствовать. В таком обычном, ничем не примечательном жесте было столько усталости и смирения, что на несколько мгновений Драко даже пожалел, что все еще настаивал на своем. Но он знал, что они оба в любом случае не смогут долго этому сопротивляться. Рано или поздно они снова окажутся в этом моменте. Лучше рано. Раз уж судьба сложилась так, что они повязаны на ближайшие полгода, видя друг друга каждый день, держаться на расстоянии долго все равно не смогут. Он точно не вывезет. Так что бессмысленно разводить драму на пустом месте. — У меня есть условия, Малфой. Приняв какое-то одно ей известное решение в своей слишком умной голове, Гермиона распахнула глаза. Хоть их и начало заволакивать пеленой опьяняющей близости, она все еще смотрела на него с требованием. — Составим договор? — насмешливо спросил Драко и, заведя руку ей за спину, подтолкнул девушку на себя, на что она вцепилась пальцами в его плечи, прижимаясь практически вплотную. — Когда ты перестаешь соображать, ты нравишься мне больше. — Гермиона отодвинулась, продолжая прожигать его серьезным взглядом. — Что ты опять хочешь? — вздохнул он, смиряясь, что с ней иначе просто не получится. Это же Грейнджер. — Мне не нужны лишние проблемы к тем, что у меня уже есть, — четко проговорила Гермиона, старательно игнорируя поглаживания по спине, хоть он и видел, что ей приходится делать над собой усилие. До чего же упрямая девчонка. — Так что ты не будешь пытаться навязать мне никаких правил или границ и не станешь ничего усложнять. И, когда придет время, мы просто разойдемся в разные стороны без лишней нервотрепки. — Где подписать? — сыронизировал Драко, второй рукой скользнув ей за спину и сцепив пальцы на ее пояснице. — Я серьезно. — Своей дотошностью ты сама все усложняешь, — выгнув бровь, констатировал он. — Я понял. Еще замечания или требования будут? — Последнее, — улыбнулась Гермиона. — Ты распускаешь руки в библиотеке. — Сюда никто никогда не ходит, слишком умная литература для среднестатистического человека. — И ты знаешь об этом не понаслышке, да? — съязвила Гермиона, цокнув языком. — Ревность тебе не к лицу. — Больно мне надо тебя ревновать, — пренебрежительно фыркнула она, едва ощутимо щипая его за плечо. — Много чести. Драко убрал одну руку с ее спины и, подняв ее подбородок выше, провел большим пальцем по пересушенным губам. — Надо найти твоему дерзкому рту еще парочку применений, ты слишком много болтаешь, — хрипло произнес он, слишком живо вспоминая, на что способны эти губы. — Кто бы говорил, — едва слышно выдохнула Гермиона, когда он опустился ниже, задевая ребром ладони грудь, и, положив пальцы на талию девушки, снова потянул на себя. — Я с превеликим удовольствием, — он коснулся губами ее шеи. Улыбнулся, когда она ласково провела по его коже к затылку пальцами, легко поглаживая, и втянул кожу ртом, а после подул на влажный светло-розовый след; пальцы в его волосах сжались сильнее. — Кончился словарный запас или будет что-то еще? — Восемь минут, — смиренно выдохнула Гермиона, капитулируя. Наконец-то. — Огромное количество времени, — посмотрев на нее, с ухмылкой произнес Драко и накрыл ее губы своими. Он не стал церемониться, сразу делая поцелуй глубоким, и Гермиона тут же ответила, позволяя им продолжить именно там, где они закончили в прошлый раз. Протолкнув язык ей в рот, он сжал ее волосы в хвосте, моментально накаляя атмосферу, наполненную пылью многовековых фолиантов. Как этому можно было сопротивляться, когда каждый раз это ощущалось как самый правильный выбор в его жизни? И ему хотелось большего. Всего этого было до ужаса недостаточно. Опустив руки, Гермиона вцепилась в ворот его рубашки и наклонила голову. Драко сделал один оборот, обматывая волосы вокруг кулака, и слегка потянул, заставляя ее выгнуться. С каждым мгновением и с каждым развязным движением губ ее дыхание сбивалось, скручивая тугой узел внизу его живота все сильнее. Мысли разбегались, мозг разошелся, навязывая картинки того, как она могла бы стонать, если бы они не были в библиотеке и ему не приходилось бы контролировать свои руки. Очертив пальцами его ослабленный галстук, Гермиона едва слышно усмехнулась прямо в поцелуй. Драко отпустил ее кудри и, сжав чужой подбородок пальцами, отстранил девушку от себя, чтобы видеть лицом. — И что тебя так веселит? — глухо прошептал он, смещая пальцы ниже на шею. — В школе ты предпочитал всегда выглядеть так, будто за каждым углом тебя ждали колдокамеры, — даже сквозь утяжеленное дыхание можно было уловить нотки язвительности. Она намотала его галстук на ладонь и потянула на себя, но Драко, надавив на шею, не позволил ей снова прижаться к его губам. — Ты в школе тоже предпочитала юбки подлиннее, — другой рукой он опустился на ее бедро и, проскользнув вверх, приподнял ткань на несколько дюймов выше. — Я же не жалуюсь. — Четыре минуты, — выдохнула Гермиона остаток времени, будто считала истекшие секунды в голове, и натянула его галстук сильнее. В этот раз Драко поддался ее инициативе. — Вот и не отвлекайся, — успел он высказаться, прежде чем позволить им обоим потерять все нити сознания в настойчивых движениях губ. Опустившись по спине Гермионы, он сжал ладони на ее ягодицах, на что она оттянула его волосы и на дюйм отодвинулась. — Руки, — попыталась в поучительность Гермиона, но стоило ему усилить давление пальцев, как она прижалась своим лбом к его и полузадушенно простонала, прикрыв глаза. — Ш-ш-ш, мы же в библиотеке, будь хорошей девочкой, не привлекай внимания. Он поднялся и, толкнув девушку, прижал своим телом к шкафу с книгами, обхватив одной рукой угол боковой стенки чуть выше ее лица. Опустив другую и сжав ягодицу, он подтянул ее на себя, позволяя полностью прочувствовать животом навязчивую проблему ниже пояса. Склонив голову, легкими прикосновениями прошелся губами по шее, прикусывая кожу на сгибе. — Чем больше ты мне запрещаешь и сопротивляешься, тем больше я тебя хочу, — прошептал он, обводя языком место укуса. — Тогда мне лучше уйти прямо сейчас, пока ты не испортил свои брюки, — больше простонала, чем проговорила Гермиона. Он поднял голову, сталкиваясь с ее взглядом, в котором даже за пеленой похоти было слишком заметно очевидную насмешку. Перехватив ее руки, лежащие на его плечах, он завел их ей над головой и сжал оба запястья одной ладонью. — Если ты и дальше продолжишь пытаться меня выбесить, — Драко сместился на ее живот и, расставив пальцы и поднявшись вверх, легким движением расстегнул верхнюю пуговицу ее рубашки, — я раздену тебя прямо здесь, — он оголил открывшийся участок кожи и огладил ткань лифа. — И меня точно не смутит всякая чушь вроде общественного места. Гермиона подняла голову так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, и, лизнув уголок его губ, коварно ухмыльнулась. — Если ты и дальше продолжишь мне угрожать, я доведу тебя до состояния, когда ты не сможешь думать ни о чем, кроме меня, и оставлю тебя в одиночестве с этим справляться, — многообещающе произнесла она. Драко медленно опустился ладонями по ее плечам и развел границы рубашки. Он прошелся языком по ключицам ниже к границе лифа. Гермиона, откинув голову, прикусила костяшку указательного пальца зубами, а другую руку запустила ему в волосы, сжимая до легкой боли. Покрывая поцелуями ее кожу, Драко пытался удержать в сознании, что у них осталось не так много времени. Он прислушивался к тому, что происходит рядом. Хоть он и знал, что в этой части библиотеки люди появляются очень редко, да и кичился тем, что может забить на случайных свидетелей, все же делиться видом возбужденной Грейнджер ни с кем не собирался. Однако желание раздеть ее окончательно не то чтобы спрашивало, стремительно возрастало, заставляя забыть об этом совершенно. — Мне надо идти, — выдавила Гермиона. Она надавила ему на плечи, и ему все же пришлось отстраниться. Опустив руки, она привела в порядок рубашку, пристально смотря ему в глаза и точно так же тяжело дыша. Драко не отодвинулся, лишь оперся на шкаф рядом с ее головой ладонью, чтобы вновь не увлечься, и прошелся легкими касаниями губ по ее щеке к уху. — Это пятый раз, когда я позволяю тебе уйти, — прошептал Драко. — В следующий раз ты так легко не отделаешься. — Книги на тебе, — закончив с рубашкой, она нырнула под его руку, вызвав усмешку. Неподражаемая женщина. — Иди, пока я не передумал. Гермиона подхватила книгу и сумку и двинулась к проходу между стеллажами, но, замешкавшись, все же вернулась. Оставила невесомый след губами у него на щеке и уже собиралась вновь отстраниться, но Драко опять прижал ее к себе и поцеловал. Лишь спустя несколько настойчивых движений языков он отпустил, позволяя ей удалиться. Прислушиваясь к неровному стуку каблуков, Драко развернулся и прижался макушкой к створке шкафа. Прикрыл глаза, дожидаясь, пока дыхание выровняется, а возбуждение хоть немного спадет. Нужно вновь идти к Джейсу и продолжать начатую час назад работу, но его мысли сейчас очень далеко от учебы. Зря он потерял столько времени на размышления. Следовало на следующий же день прижать ее к стенке и… Прижать для начала достаточно, они бы точно занимались тем же самым. Он усмехнулся и покачал головой. Нет, он все сделал правильно. Всегда лучше подумать и убедиться, чтобы потом не пожалеть. За прошедшие дни он точно уверился в том, что пожалеет о том, что попробовал, гораздо меньше, чем если пойдет на поводу оправданий Гермионы и пустит все на самотек. Это того стоило. Гермиона того стоила.