* * *
— Это, по-твоему, еда? — скептически спросил Драко, наблюдая, как Гермиона вытащила изо рта ложку и, посмотрев на него и слизав языком с губы неаккуратно оставленную капельку растаявшего мороженого, отбросила ладонью мокрые после душа волосы за спину. Салазар, теперь любое ее движение будет ассоциироваться у него с сексом. Он успел забыть, каково это, когда секс — не просто секс. Не просто потребность физического удовлетворения и попытка получить эмоциональную подпитку от осознания наличия контроля. Когда это действительно важно. Когда по венам бежит не только похоть, а желание обладать конкретным человеком. — Не осуждай, пока не попробовал, — невинно ответила Гермиона и подогнула одну ногу под себя. Придвинув контейнер с мороженым, она протянула Драко ложку, но он отклонился. — Оно не слишком сладкое, а ударная доза углеводов позволяет быстрее восстановить физические силы. — Тебе так не терпится, чтобы я побыстрее восстановил физические силы? — выгнув бровь, сыронизировал Драко, снова увернувшись. — Кто знает, кто знает, — не купившись, ответила она и кивнула на ложку. — Давай, ты мне должен. — Это за что это я тебе должен? — За незаконное использование пыток на территории свободной страны, — буркнула Гермиона. Заметив, что мороженое уже немного растаяло за время их небольшой перепалки, она недовольно нахмурилась и, выложив ее содержимое на одну часть контейнера, обновила его все еще холодной субстанцией. — Я жду, — настойчиво проговорила она, и Драко тихо рассмеялся. До чего же забавная. — Я ведь могу начать тебя шантажировать. Драко предостерегающе поцокал языком. — Я плохо на тебя влияю, — насмешливо произнес он, но она продолжила смотреть на него требовательно, и ему пришлось смириться. Непреложное правило: не спорь с женщинами перед тем, как увлечь их в свою кровать. Или в их кровать, это уже детали. Или постфактум — тоже детали. — Недурно, — одобрил Драко, распробовав, и Гермиона удовлетворенно улыбнулась. — Черт, — прошипел он через мгновение, прижав палец к виску. От резкого перепада температур в мозгу заныло. — Эх ты, хладнокровное, — вздохнула Гермиона, отложив ложку в контейнер. — Открой рот, прислони язык к небу и коснись кончиком пальца под языком, — проинструктировала она и продемонстрировала наглядно то, что озвучила. Драко посмотрел на нее скептически, и Гермиона обиженно надула губы. — Я знаю, о чем говорю. Чисто из интереса он отзеркалил ее движения, чувствуя себя полным идиотом, и, как ожидал, не ощутил ни малейшего облегчения. Но спустя пару мгновений боль на самом деле резко прошла, и Драко, удивленно вскинув брови, достал палец изо рта. Гермиона, дернув бровями, прошлась кончиком языка по мизинцу. Он сделал шаг к ней и, зажав рукой ее бедро, приблизил свое лицо к ее. — Не делай так, — от моментально возникших ассоциаций голос прозвучал пересушенным; захотелось прочистить горло. — Не делать как? — невинно спросила Гермиона и закусила кончик пальца зубами. — Я не шутил про отсутствие сна, — предупредил Драко. — Я тебя не боюсь, — прищурившись, усмехнулась она. — Тебя сложно напугать, я помню, — практически соприкоснувшись с ней губами и неотрывно смотря в глаза, припомнил Драко очень-очень давний разговор. — Идиот, — положив ладонь ему на плечо и оттолкнув, рассмеялась Гермиона. Она отвлеклась на шрамы у него на груди и едва ощутимо провела по ним кончиками пальцев. — Как ты объясняешь их своим бабам? — спросила она. — Автомобильная авария, — кратко озвучил он типичную отговорку, не цепляясь к упоминанию других женщин. Просто не захотелось. — Люди решают, что тема больная, и допросы не продолжают. — Умно, — кивнула Гермиона. Драко опустился ладонью на ее шею и, немного задрав голову, провел большим пальцем по шраму от кинжала Беллатрисы. — Велосипед. Драко тоже кивнул. Обманывать маглов не так уж и сложно. Несмотря на то что их мир был гораздо безопаснее волшебного в военные годы, даже здесь можно было помереть каждую секунду в рядовых ситуациях. Гермиона помрачнела, словно ей на ум пришла какая-то очень неприятная мысль, и отвела взгляд. Драко немного надавил ей на горло, поворачивая ее голову обратно к себе. Она недолго помолчала, смотря ему в глаза, а потом едва слышно выдохнула скопившийся воздух. — Я много думала о том, почему все это, — она сначала указала на него, а потом на себя, — напоминает мне иллюзию. А ведь мы с тобой оба всего лишь иллюзии, — как-то обреченно продолжила Гермиона. — Разве может быть иначе… То, что она озвучила, и каким именно образом это прозвучало, снова запустило работу мозга. Драко пытался сложить все известные ему обстоятельства ее жизни в один единый пазл, но ничего не выходило. И главным вопросом, маячившим перед глазами навязчивым ярким сигналом, стал отказ от магии. Он никак не мог понять. Гермиона, конечно, была маглорожденной, но он не сомневался: для нее магия то же самое, что и для него. Всего лишь инструмент, который сопровождает жизнь, однако настолько важный, как обе руки. — Почему ты на самом деле не пользуешься магией? — рискнул он все же пойти ва-банк, понадеявшись на удачу. Но Гермиона его не обрадовала, моментально ощетинившись. — Я живу в магловском мире, — процедила она. Драко успокаивающе погладил ее по щеке. Гермиона осеклась, сделала несколько глубоких вдохов и выдавила намек на благодарную улыбку. — Ты говорила, что вообще к палочке не прикасалась все эти годы, — осторожно продолжил Драко прощупывать почву, и она кивнула. — Где она сейчас? — Здесь, — коротко ответила Гермиона. — Но ты ее не трогаешь. — Гермиона покачала головой, и он задал следующий вопрос. Главный: — Почему? — Не спрашивай меня об этом, — накрыв его ладонь своей, взмолилась она, и ее глаза наполнились слезами, а тон перестал даже отдаленно напоминать спокойный. — Пожалуйста, не вынуждай меня врать. — Ты мне все еще не доверяешь? — Доверяю, — Гермиона обессиленно уронила руку себе на бедро. — Но это принадлежит только мне. Пожалуйста, не надо, — другой рукой она стерла слезу из уголка глаза и, подавшись вперед, положила ту ему на шею. — Лучше поцелуй меня. Драко не находил сил на дальнейший спор, когда она становилась такой. Молящей. Даже не так. Умоляющей. Как бы ему ни хотелось докопаться до сути, он все еще не имел права требовать. Поэтому Драко не стал настаивать, а выполнил ее просьбу. Выпрямив ногу, Гермиона пододвинулась к краю стола и обхватила его бедрами, прижимаясь ближе. Она зарылась пальцами в его волосы и наклонила голову, скользнув языком ему в рот. — Ты меня специально отвлекаешь? — немного отодвинувшись, спросил Драко. Гермиона опустила ладони на обнаженную грудь, провела ниже, легко царапнув мышцы живота, и остановилась на резинке домашних штанов, поддев большими пальцами. — Получается? — Получается, — Драко двинул тазом, позволяя прочувствовать, насколько хорошо получается. Удовлетворенно улыбнувшись, Гермиона снова притянула его к себе, не оставляя ему никакого выбора.* * *
— Ты решил у меня прописаться? — Гермиона повела плечом, стоило Драко повернуть голову и пошевелить дыханием ее волосы. — Тебя смущает мое присутствие? — спросил он, проводя костяшками пальцев по ее бедру, едва прикрытому короткими шортами. Они провели вместе всю субботу и утро воскресенья. Они слышали, что Джейс вернулся, и к его превеликому удовольствию Гермиону даже это не смутило. Драко ожидал, что она сразу его выставит, но она просто прислушалась и, пробормотав что-то совершенно неразборчивое, но точно не очень лестное по отношению к его другу, снова прижалась к его боку, продолжив рассказывать различные глупости про Австралию. Они практически не выбирались из кровати, прерывая отвлеченные разговоры на то, чтобы насладиться друг другом, словно они сорок лет продирались через песчаные барханы в пустыне под палящим солнцем в поисках оазиса и, наконец, нашли его. Остановиться просто невозможно. И только час назад Гермиона «вспомнила» про свою работу и непреклонно, уперев руки в бока, пригрозила, что, если он не перестанет отвлекать ее прямо сейчас, она найдет самую тяжелую вещь в комнате и запустит в него. Драко не стал ей говорить, что практически раздетой, даже в столь угрожающей позе звучит малость неубедительно. Уверившись, что он все равно не собирается уходить, она недовольно покачала головой, но не стала больше спорить, уселась у него между ног и, прижавшись спиной к его груди, начала разбираться в своих документах. Не отвлекать ее было огромным испытанием — она выглядела так, что на то, чтобы мысленно ее раздеть, ему хватало трех секунд. — Тебе должно быть скучно, — пожала Гермиона плечами и перевернула страницу. — Не скучно, — возразил Драко и, откинув ее волосы за спину, прижался губами к шее. — Ты обещал не отвлекать, — возмутилась она, но все равно отклонилась, позволяя ему выводить языком узоры на большей площади открытой кожи. — Ты запретила все самое интересное, — укоризненно прошептал он, скользя ладонью к внутренней поверхности бедра. — Прекрати, — настойчиво произнесла Гермиона, перехватив его руку. — Ребята должны скоро вернуться. — Я спрячусь в шкафу, — заговорщицки проговорил Драко и, проведя носом по ее щеке, оставил поцелуй на линии челюсти. — Отличная идея, — захихикала она. — Ты мне сейчас до ужаса напоминаешь Живоглота. — Кого? — Моего кота, — пояснила Гермиона. — Полуниззла. Ты должен был его видеть, он любил гулять по Хогвартсу. Рыжий такой. — И уродливый, — усмехнулся Драко, вспоминая это исключительное животное. Вряд ли в Хогвартсе был кто-то еще с рыжим полуниззлом, так что тот, кого он помнил, точно был именно ее котом. Гермиона возмущенно хлопнула его по бедру, но он перехватил ее руку и, поднеся к лицу, коснулся губами сгиба запястья, чувствуя под пальцами, как ускоряется чужой пульс. — Никогда не думал, что это твой кот, — он переложил ее руку на свое колено и накрыл ладонью. — Иначе вряд ли мы подружились бы на седьмом курсе. — Чего? — недоверчиво переспросила Гермиона, повернув к нему голову. — Мы частенько пересекались в коридорах, — поведал ей Драко историю из прошлого. — Он иногда позволял мне себя трогать. Пару раз даже мурчал. — Врешь, — ошарашенно протянула она, но он лишь покачал головой. — Быть не может, — скептически продолжила Гермиона, отвернувшись. — Живоглот никому, кроме меня, никогда не давал себя трогать. Он только к Джинни относился нейтрально, поэтому, когда я поняла, что не могу взять его с собой, я попросила ее за ним приглядывать. Он был очень самостоятельным, так что для этого не надо было особых усилий. Ему никто не нравился, кроме меня. — Понятно, почему я тебе его напоминаю, — улыбнулся Драко, накручивая на палец кудрявую прядь. — Не поэтому, — Гермиона смутилась. — На людях он всегда был весь из себя такой независимый, гордый. На мальчиков фыркал практически по-человечески. Но каждый вечер, когда я ложилась в постель, он укладывался на меня и мурлыкал. А если я чесала его за ухом, он подставлял живот и ласкался, как маленький котенок. — Ты что, только что назвала меня милым? — возмутился Драко, и она тихо рассмеялась. — Почему тебе так нравится меня оскорблять? Он несильно обхватил ее за шею и, надавив, развернул лицом к себе. — Не ворчи, — улыбнулась Гермиона и прижалась к его губам. Сжав руку на ее горле немного сильнее, он сразу раздвинул ее губы языком, в одно мгновение превращая невинный поцелуй в практически секс. Издав глухой стон, она ответила, позволяя ему вести, и Драко поймал себя на мысли, что, когда Гермиона делает так, он действительно напоминает все, что она озвучила. Даже хуже: он становится похож на дрессированного безмозглого щенка, готового идти за хозяином куда угодно. Но сравнение, пронесшееся в голове, не споткнулось ни об один из выстроенных им барьеров. Оказалось, что отпустить ситуацию и позволить себе плыть по течению, не задумываясь, так просто. Так же просто, как дышать. Отстранившись, Гермиона прижалась своим лбом к его и, переведя дыхание, посмотрела ему в глаза. Улыбнувшись, она едва заметно покачала головой. — Я бы с удовольствием продолжила, но мне правда надо с этим разобраться, — она потрясла желтой папкой и отвернулась, снова углубляясь в чтение. — Где сейчас твой кот? — Погиб на войне, — мертвым голосом ответила она, и Драко пожалел, что задал этот вопрос. Снова накрыв ее ладонь своей, он переплел их пальцы в молчаливом сочувствии. — Это было давно. Я это пережила и стараюсь помнить о нем только хорошее. — С чем тебе надо разобраться? — перевел Драко тему. Он положил подбородок на ее плечо и заглянул в бумаги, пробегаясь взглядом по расшифровкам бесед. Из выцепленных слов не получалось вычленить ничего конкретного. — Тебе правда интересно? — спросила Гермиона, и он озвучил положительный ответ. — Это результаты диагностики девочки, лежащей в Лондонской больнице. Она перелистнула бумаги на первую страницу, где была прикреплена фотография пациента. Совсем еще ребенок, но выражение лица… не было похоже на того, кто наслаждается детством. Слишком серьезная, потухшая. Драко назвал бы ее очень взрослой для своих лет. — Она забывает свою жизнь, — печально произнесла Гермиона, скользя пальцами по биографическим данным девочки. — Практически ничего не помнит о себе, своих родителях и многих знакомых. Процесс идет катастрофически быстро, — она тяжело вздохнула. — Мы разобрались с тем, как лечить сразу два диагноза, немного противоречащих друг другу, но не знаем, почему она начала забывать. Она не помнит. Поэтому мы не можем определиться, с чего начать. — Родители? — нахмурившись, спросил Драко. — Отказались от родительских прав, — на грани слышимости ответила Гермиона. — Из-за того, что она забывает события своей жизни, связанные с родителями, мы предположили, что имело место домашнее насилие. Такое часто случается. Но то, что она забывает еще и себя… — она отклонилась назад и прижалась макушкой к его плечу. — Это очень похоже на огромное чувство вины, превышающее обычное развитие, которое характерно для типичного домашнего насилия. Такое часто бывает, когда… Гермиона замолчала, видимо не имея желания это озвучивать, но Драко и так догадался. — Сексуальное насилие, — продолжил он за нее, и она кивнула. — Медицинская экспертиза этого не подтвердила, но сексуальное насилие может быть не только с прямым проникновением, так что мы приняли эту версию за основную, — проговорила Гермиона через несколько минут напряженного молчания. — Службы опеки привлекли полицию, но родители все отрицают. Ничего нельзя доказать и доподлинно выяснить, пока она не вспомнит. А опираясь только на предположения, можно навредить… Она перелистнула несколько страниц и остановилась на расшифровках бесед с девочкой. — Мерзость какая, — брезгливо поморщился Драко. — Мы живем в мерзком мире, — горько произнесла Гермиона, и он легко погладил ее по плечу. На мгновение повернувшись, она одарила его благодарной улыбкой и снова обратилась к документам. Драко тоже пробежался взглядом по буквам, передающим все состояние девочки, и с каждым словом становилось противнее. Он никогда не считал себя хорошим человеком, но вот такие пороки человечества даже для него были настолько ужасающими, что временами, услышав о чем-то подобном, он уверялся в мысли, что некоторые люди достойны смерти. Любая форма сексуального насилия, тем более по отношению к ребенку… Хуже только убийство. В некоторых случаях оно даже гуманнее. От трели телефона, раздавшейся через несколько минут, Гермиона вздрогнула. — Ненавижу твой телефон, — пробормотал Драко, когда она, отложив документы, начала выбираться из его объятий. — Временами я тоже его ненавижу, — улыбнулась она, поднимаясь. Ее настроение, резко испортившееся из-за поднятых нелегких тем, немного улучшилось, и он убедил себя, что это его «вина», потешив свое самолюбие. Но стоило Гермионе посмотреть на имя звонящего, она тут же нахмурилась и словно потускнела. Прикрыв глаза, она протяжно выдохнула и, замешкавшись на несколько мгновений, повернулась к Драко. — Можешь сделать мне чай? — попросила она. Намек стал очевиден сразу. Очередная демонстрация недоверия отозвалась неприятным чувством, но Драко все равно молча поднялся и покинул комнату. Глупо рассчитывать на то, что она сразу раскроет все свои секреты. Спустившись на кухню и включив чайник, Драко выглянул в окно и усмехнулся. За последние два дня он не раз ловил себя на мысли, что эти выходные были лучшими за все время его проживания в магловском мире. А раньше он часто думал о том, что его жизнь в этом мире гораздо приятнее той, что у него была дома. Несмотря на все сложности, особенно в первые годы, когда он практически не спал, тратя все свободное время на то, чтобы освоить культуру и прогресс маглов, само существование здесь было гораздо проще. Конечно, он едва не сошел с ума, пока изучал чужие и совершенно для него инородные законы. Одна физика, которая легко нарушалась волшебством, практически взорвала ему мозг, а помимо них в науке маглов было столько всего… Но чем больше он узнавал, тем сильнее становился интерес, и тем больше Драко разочаровывался в жизни волшебников. Отчаянное стремление магического общества игнорировать прогресс приводило его в ступор непонимания, и он очень сомневался, что, когда вернется, не будет испытывать отвращения к родным для него в детстве традициям. Волшебники были слишком недальновидны, не признавали, что, если бы им удалось адаптировать множество магловских технологий, магический мир изменился бы. Преобразовался во что-то, больше напоминающее прогрессивное общество, чем в данный момент. Драко, конечно, мало что знал о том, как сейчас живет магический мир, но информации из "Пророка" было достаточно, чтобы понимать, что изменилось не так много. Никто по-прежнему не интересовался развитием. Если он осознавал, почему чистокровные так упирались, то бездействие маглорожденных и полукровок никак не укладывалось в голове. Они точно должны осознавать все преимущества. Хотя он допускал, что, возможно, даже если они стремились протолкнуть что-то подобное, их останавливали как раз чистокровные, которые до войны имели огромный вес в политических играх. А после войны прошло еще слишком мало времени, чтобы общество, которое только восстанавливалось, пережив страшные времена, пришло к чему-то новому. Но Драко тешил себя надеждой, что однажды это изменится. Щелчок чайника совпал с хлопком входной двери, и, доставая две кружки, он покачал головой. Вернулись. Беспроблемные выходные закончились. Друзья Гермионы, особенно некоторые — некоторый — из них, выводили из себя. Как минимум тем, что девушка будто сразу теряла адекватность, стоило ему показаться на пороге. Насыпав заварку в кружки, он перевел взгляд на вошедших на кухню парней, которые выглядели не лучшим образом. Это насторожило. — Гермиона дома? — с порога спросил Люк, закрыв рукой микрофон телефона, который держал у уха. Когда Драко так ничего и не сказал, он опустил взгляд и, заметив две кружки, видимо, нашел ответ на свой вопрос, потому что сразу обернулся к Джиму, остановившемуся на пороге. — Скажи ей, — бросил Люк и прошел внутрь, направившись к стеллажу с документами. — Да-да, я тебя слушаю. Нахмурившись, Люк достал ноутбук и, поставив его на стол, включил. Усевшись, он продолжил вслушиваться в то, что ему сообщали, беспокойно постукивая пальцами по столу. Точно что-то произошло. Подойдя к Драко, Крис выдавил натянутую улыбку и поздоровался. Достав кружку, он дождался, пока Малфой зальет заварку кипятком, быстро сделал чай, поставил его перед Люком и уселся напротив, не спуская с него настороженного взгляда. — Когда ты в Сидней возвращаешься? — спросил Люк у «телефона», благодарно кивнув. — Можешь Нильсона набрать и сказать, чтобы он передал расшифровки Джеки? Мы не можем столько ждать, Гермиона с ума сойдет от неизвестности, — помолчав мгновение, он едва уловимо покачал головой. — Заодно уточни, когда они будут готовы, Джеки тебе перезвонит завтра уже в нормальное время, — кинув взгляд на часы, проговорил Люк. — Только ныть не начинай, — предостерегающе рявкнул он, бросив взгляд на экран ноутбука, зажал телефон плечом и застучал пальцами по клавишам. — Да, вижу, повиси пару минут. Через минуту на пороге появился Джим. — По телефону разговаривает, сейчас спустится, — произнес он спокойно, но было заметно, что это напускное. — Роджер? — спросил Люк, и тот, кивнув, скрылся из вида. Снова посмотрев на экран, Уокер сдвинул брови. — Как мы и прогнозировали, — он тяжело вздохнул. — Ладно, жди звонка от Джеки завтра. Спасибо. Отложив телефон, он бросил на Криса тяжелый взгляд. — Все плохо? — спросил тот напряженно. — Пока еще неизвестно, сколько именно она забыла, но процесс продолжается, — ответил Люк, беспокойно проведя ладонью по волосам. — Это значит… — Да, — перебил Криса Люк. Снова взяв телефон, он нажал на одну из кнопок. Видимо, быстрый набор. — Привет, — поздоровался Люк, когда ему ответили. — Извини, но дело серьезное, — устало продолжил он, но стоило ему услышать собеседника, как Люк недовольно нахмурился. — Джеки, угомонись, это срочно. Сможешь на неделе сгонять до Сиднейской и забрать документы на Джин? Их отдадут только лично, а Курт еще на две недели в Перте завис, — выслушав ответ, он покачал головой. — Мы еще практически ничего не знаем. Документы надо отсканировать и отправить мне. Курт завтра уточнит, когда они будут готовы, перезвони ему после обеда, — откинувшись на стул, он запрокинул голову и прикрыл глаза. — Пусть она сначала это переварит, ладно? — упавшим голосом снова заговорил Люк и, выслушав ответ, едва заметно улыбнулся. — Спасибо, Майку привет. Появившись через несколько минут, Гермиона замерла на пороге, посмотрев на Люка, и тот, услышав ее, открыл глаза и уставился на нее точно таким же взглядом. Это всегда бесило Драко больше всего. То, как они общались друг с другом, не проронив ни слова. Но сейчас его это не разозлило, настолько сильно его захлестнула еще большая волна беспокойства, когда он увидел ее. Гермиона успела не только нормально одеться и завязать волосы в хвост. С ее и без того бледного лица, с которого слез весь налет загара, заметный в первые месяцы ее прибытия в Британию, схлынули абсолютно все краски. И взгляд, которым она вперилась в Люка, был пропитан тревогой. Чистой. Неприкрытой. Она даже не пыталась ничего замаскировать. От того, как они смотрели друг на друга, практически слышался грохот разрушающихся стен, которые Гермиона выстроила между ними в последнюю неделю, и стало совершенно очевидно, что то, что она узнала, было намного важнее. — Хорошо, пап, как прилетим, мы сразу заедем, — безжизненно произнесла она в трубку телефона, двинувшись к столу. — Я тоже тебя люблю, — печально улыбнулась она. — Да, он здесь, — проговорила Гермиона и протянула телефон Люку. Он сразу забрал трубку из ее рук, будто ни одного сомнения не возникло в его голове. Когда он поднялся и попытался ее обойти, Гермиона обхватила его запястье и заглянула в глаза: — Не говори ему. Люк кивнул. — Роджер, добрый вечер, — прислонив телефон к уху, поздоровался он, подхватил свою кружку и покинул кухню. Уставившись в одну точку на столе, Гермиона закусила губу и тяжело опустилась на стул. Затем она посмотрела в экран ноутбука, и ее дыхание стало рваным. — Мне жаль, — тихо произнес Крис. — Все нормально, — Гермиона постаралась выдавить улыбку, но вышло криво. — Мы этого ожидали, так что… — Крис недоверчиво нахмурился, и она вздохнула. — Правда, я в порядке, иди отдыхать. Он замешкался на несколько секунд, но затем поднялся и, кинув на Драко странный, словно о чем-то просящий взгляд, оставил их наедине. Драко повернулся к Гермионе, но она не сводила глаз со стены напротив и практически не моргала. Подойдя ближе, он поставил перед ней кружку и сел рядом. — Спасибо, — выдохнула Гермиона. Придвинув к себе стакан, она заговорила, снова удивив внезапной честностью: — Мама начала забывать, как я выгляжу. Это предпоследняя стадия перед тем, как человек окончательно стирается из памяти, — с горькой улыбкой она провела пальцем по ободу кружки. Затем, видимо, от слишком горячих ощущений она потерла указательный и большой пальцы. — Забудь. Это только мои проблемы, — прошептала Гермиона, и Драко только хотел сказать что-то ободряющее, как она снова покачала головой, прерывая любые его попытки. — Не надо, не говори ничего. Пора заканчивать мою холодную войну. Я найду тебя позже, ладно? Она поднялась, прикрыла крышку ноутбука, взяла кружку и быстрым шагом удалилась. Ответ ей явно не требовался. Драко сдвинул брови. Ему не хотелось даже предполагать, насколько тяжело было слышать такие слова о своих родителях. Но контролировать попытки примерить ситуацию на себя не получалось. И да, это ужасно. Это предпоследняя стадия перед тем, как человек окончательно стирается из памяти.