* * *
— Мне надо идти, — выдохнула Гермиона, отклоняясь назад и подставляя шею под губы Драко. — Тебе всегда надо идти, — едва слышно произнес он, скользя ладонями по ее обнаженной спине; Гермиона приподняла его футболку и провела пальцами по мышцам его живота. Сместив руку ей на затылок и зарывшись в волосы, он вынудил ее посмотреть ему в глаза. — Ты всю неделю снова от меня пряталась, — с укором проговорил он. Драко впервые за эти дни видел ее настолько близко. Если раньше он думал, что они с Люком чокнутые фанатики, то теперь в его лексиконе вообще не выискивалось для них никакого подходящего определения. Они все в последние дни носились, практически ничего не замечая вокруг, бегали по преподавателям, улаживали последние проблемы в преддверии начала зачетной недели, но эти двое канули в небытие. Драко не был уверен даже в том, ночевали ли они дома и вообще спали ли. Они появлялись на редких парах, пропуская практически все учебные часы, а когда мелькали в зоне видимости, все время что-то писали, не разговаривая даже между собой. Пересекаясь с ним взглядом, Гермиона выдавливала извиняющуюся улыбку и снова утыкалась в документы. Единственный раз, когда они были близко, произошел пару дней назад, когда она разбудила его посреди ночи звонком телефона, чтобы не стучать в дверь, и под его недовольное бормотание забралась в его постель, попросив ее обнять. Спросонок Драко, точно так же вымотанный последними учебными днями, ничего не сообразил, сразу вырубившись, стоило ей прижаться спиной к его груди. Когда он проснулся, девушки рядом не наблюдалось, и он так и не смог вспомнить, в каком состоянии она была. Сомневался даже в том, не приснилось ли ему то, как она шептала практически бессвязные слова о том, как сильно в нем нуждается. Как и в том, не было ли сном и что она вообще появилась на его пороге. — Я занималась делами, — промурлыкала Гермиона, поднимая его футболку выше, и он снял и откинул ненужную тряпку куда-то на пол, следом вновь прижимая девушку к своей груди. — Естественно, — Драко недовольно цокнул языком, но не смог сдержаться от улыбки, стоило ей обхватить его за плечи и спуститься поцелуями от щеки к шее. — Что делала? — Работала, готовилась к зачетам, носилась как белка в колесе, — перечислила Гермиона, прерываясь на слова между влажными касаниями, и, почувствовав, как от одного ее подрагивающего от возбуждения голоса ширинка начала давить на член, он обхватил девушку за ягодицы. Ему стоило огромных усилий сдержаться, не опрокинуть ее на спину и, избавив от ненавистных в этот момент джинсов, вытрахать из обоих последние силы. — Клиффорд мне не простит, если я опоздаю, — простонала она ему в шею. — Еще минуту, — пообещал Драко, склонившись и найдя ее губы своими. Гермиона то и дело отстранялась, шепча, что может опоздать, но каждый раз сама снова привлекала его к себе. Лишь когда в дверь настойчиво постучали, она резко подняла голову. Драко опустился губами ей на шею, продолжая пальцами вырисовывать узоры на спине. — Время, — раздался приглушенный голос Люка, и Драко не смог отказать себе в удовольствии расплыться в самодовольной улыбке. Может, ему и стоило перестать замечать чужое отношение к Грейнджер, но чувство собственного превосходства никак не унималось. И пусть Люк не имел представления, с кем сейчас находится Гермиона и чем занимается, хватало того, что об этом знал Драко. Он прижал девушку сильнее, кусая за ключицу. — Иду, подожди в машине, — ей практически удалось выкрикнуть это ровно. — Не смей так делать, — на грани слышимости, но все же раздраженно рявкнула она, стоило шагам за дверью утихнуть. — Делать как? — продолжая скользить губами по ее шее, спросил Драко. — Вести себя как ребенок, который никак не может поделить игрушку с другим таким же ребенком. Драко нахмурился и, успокаивающе погладив ее позвоночник, посмотрел ей в глаза. Покачав головой, он погладил костяшками пальцев ее по щеке. — Я ничего такого не планировал, — искренне произнес он, практически не слукавив. Разве что совсем немного. — Я просто не хочу тратить время, которое ты мне выделила, прежде чем снова унестись сломя голову. — Я вообще тебе никакого времени не выделяла, ты ко мне вломился, — фыркнула Гермиона, но все же расслабилась, вроде поверив словам, которые не были такой уж откровенной ложью. — Мне правда пора. Драко демонстративно убрал руки, показывая, что никоим образом ее не удерживает. Напоследок мазанув по его губам, она поднялась с его колен и огляделась в поисках одежды. Он откинулся назад и оперся на локти, не спуская с нее взгляда и чувствуя, как возбуждение еще больше нарастает, несмотря на то что она одевается, а не наоборот. Даже недовольное бормотание о наглых рептилиях раззадоривало, совершенно не портя впечатление. И все бы закончилось на положительной ноте, не вздумай она совершенно не вовремя открыть рот. Точнее, напротив, открыть его слишком поздно. — Я улетаю в понедельник, — повернувшись к нему спиной, выдала Гермиона, запутавшись пальцами в крючках нижнего белья. Драко настолько растерялся, что он добрый десяток секунд не мог сформулировать подходящий вопрос. Он знал, что скоро она улетит, но вот этого совершенно не ожидал. — А сессия? — спросил он и поморщился от глупости вопроса. — Вчера сдала последний экзамен, — пожала плечами Гермиона, поднимая с пола футболку. — Как давно ты об этом знаешь? — обманчиво ласково задал Драко новый вопрос, чувствуя, как разогнанная возбуждением кровь в секунду вскипает — уже от другой эмоции. Он едва сдержался, чтобы не повысить голос. Вот чем она занималась все это время, гоняя себя до беспамятства. — Несколько дней, — Гермиона надела футболку и вытащила волосы из-за ворота. — Почему не сказала раньше? — Драко поднялся с постели, стараясь удержать тон на децибелах спокойствия. — Не была уверена, что удастся все организовать, — ответила она, повернувшись, и, заметив выражение его лица, тут же нахмурилась. — А на самом деле? — он обхватил ее за запястье и потянул на себя, не спуская с нее недовольного взгляда. Она тут же спрятала свой, вновь раздражая строительством новых стен на смену тех, на разрушение которых они потратили и так много времени. — Сколько еще ты будешь сопротивляться? — прямо спросил он, не желая больше быть тактичным. Надоело. Грейнджер переплюнула саму себя. — Я не… — Не надо мне врать, — перебил ее Драко и сжал чужое запястье сильнее, когда она попыталась его выдернуть. — Только все становится нормально, как ты в очередной раз делаешь несколько шагов назад, — он все же повысил голос. — Тебе обязательно все контролировать? — Я пытаюсь сохранить хотя бы какие-то границы, — раздраженно бросила Гермиона, очень быстро выходя из себя, и потянула руку, но он не дал вырваться. — Так будет лучше для нас обоих. — С чего ты взяла, что знаешь, как будет лучше? — Она ничего не ответила, продолжая недовольно на него смотреть и с каждой секундой злиться все больше, и хотя бы в этом они были солидарны. — Ты ведешь себя как эгоистичная сука. Гермиона одарила его настолько враждебным взглядом, что, если бы ее радужки были способны метать молнии, Драко совершенно точно осыпался бы на пол небольшой кучкой дымящегося пепла. Не будь он настолько раздражен, возможно, пожалел бы о сказанных словах, но, к несчастью, он был раздражен именно настолько. — Сюрприз, Малфой, я и есть эгоистичная сука, — процедила она, сбросив его руку со своего запястья с такой силой, что, скорее всего, причинила себе боль. — Я лечу сейчас потому, что вероятность того, что до конца месяца мама забудет, как я выгляжу, практически стопроцентная. Не сказала тебе, потому что элементарно не нашла на это времени. И если тебя так сильно раздражает стиль моей жизни, будь добр самоустраниться и больше никогда со мной не заговаривать, потому что так будет всегда, — выплюнула Гермиона и, толкнув его плечом, направилась к двери. — Выход найдешь сам, — бросила она напоследок, прежде чем удалиться под громкий хлопок. Драко оперся ягодицами на стол, сжав ладонями деревянную поверхность, опустил голову и гневно выдохнул. Терпение утекало сквозь пальцы все стремительнее, а желание встряхнуть Грейнджер и заставить посмотреть на их отношения трезво возрастало. Еще никогда в жизни ему настолько сильно не хотелось одновременно целовать женщину до полного беспамятства и придушить собственными руками. И в данный момент он не мог определиться, что ему нужно больше.* * *
Дом спал. Абсолютную тишину прорезали только едва слышные вдохи и тиканье часов. Подложив под голову руки, Гермиона смотрела на профиль Драко, ощущая, как ее тело все больше стягивают невидимые нити привязанности. Она была наивной дурой, полагая, что им удастся обойтись без последствий. Все с самого начала было сложно, потому что строилось не только на влечении, но она пыталась отмахнуться от фактов, потворствуя серьезности ситуации и идя на поводу голодного эгоизма. Как и было сказано, вела себя как эгоистичная сука. Гермиона не хотела приходить. До последнего собиралась улететь, не извинившись. Убеждала себя в том, что у нее имелись причины, что всю неделю была на взводе, слишком устала, расстроилась… что вспомнила про свои приоритеты… Нашла еще с кучу пустых оправданий, которые перестали работать в одну секунду. Ноги сами принесли ее к чужой комнате. Гермиона постучала очень тихо, надеясь, что Драко спит и ей удастся уйти, успокоив совесть попыткой помириться. Но Драко не спал. Дверь открылась очень быстро, словно он все время стоял там, веря в то, что она просто так не улетит. Они не разговаривали. Стояли на пороге, не смотря друг на друга, и Гермиона долго подбирала правильные фразы, но слова никак не шли. Что она могла сказать? Что ей жаль, что все зашло настолько далеко? Ложь. Она ни капли не жалела. Не найдя правильных реплик, Гермиона просто прижалась к его губам, надеясь, что Драко поймет, что она не хотела выплескивать на него свои проблемы. И, видимо, у него вышло. Или он дал ей уйти от объяснений. Или черт его знает, что еще. Он просто обессиленно выдохнул и придвинулся вплотную, позволяя им попрощаться тем способом, при котором слова не нужны. Пока он прижимал ее к кровати, вновь закидывая на вершину удовольствия, Гермиона отчетливо ловила себя на мысли, что в этот раз, в отличие от прошлых выходных, все иначе. Сначала Драко злился. Это было так же очевидно, как и до сих пор немного ноющие запястья, которые сжимали слишком сильной хваткой. Он словно пытался что-то ей доказать или, может, хотел доказать что-то себе. Но потом, не почувствовав ответной злости, он успокоился. Позволил ей усмирить его раздражение нежными прикосновениями и молящими о снисхождении к ее словам поцелуями. Гермиона не тешила себя иллюзиями о том, что дальше будет легче. Драко был таким же непростым человеком, как она сама, может, даже гораздо более сложным, и их характеры неизбежно столкнулись в противостоянии. Но ее радовало хотя бы то, что сегодня они смогли найти компромисс. В конце концов, если люди так просто договаривались в постели, должны они попытаться сделать то же самое в реальной жизни. — Я буду скучать, — едва слышно произнес Драко в потолок первую фразу за последние два дня, в которые они совсем не разговаривали. Они даже не пересекались ни разу. То ли потому, что взаимно друг друга избегали, то ли потому, что так судьба решила дать им время остыть. Гермиона поднялась на локте и, откинув спутанные волосы на одну сторону, нависла над ним. Он перевел на нее взгляд, и она задержала дыхание, увидев там что-то, что так и не смогла для себя интерпретировать. Или просто не позволила себе этого сделать. — Глупости не говори, — прошептала Гермиона и проскользнула пальцами по рубцам шрамов. Почувствовав боль в указательном, который с силой прикусывала, чтобы ее стоны не разносились эхом по всему дому, она поморщилась. Тело накрыло приятной усталостью, и глаза слипались от сонливости, но она не хотела терять драгоценные минуты. Ее ждал двадцатичасовой перелет с пересадкой в Токио. Успеет выспаться. — Не глупости, — возразил Драко, прислонив ладонь к ее щеке, и она прижалась к нему ближе, опуская веки. Было в этом жесте что-то слишком личное, но она не позволила себе об этом задуматься. Не в этот раз. — У тебя не будет времени по мне скучать. — Я смогу выделить секунд пятнадцать в день. Услышав в его голосе ноты насмешки, Гермиона хихикнула и вновь посмотрела на Драко. Конфликт был исчерпан. — Какие жертвы, — в тон ответила она, лукаво прищурившись. Драко приподнялся на локтях. — Я серьезно, — чуть громче произнес он. — Знаю, — прошептала Гермиона и накрыла его губы поцелуем. Ей следовало бы сказать, что она тоже. Эта фраза пронеслась в голове совершенно беспрепятственно, легко, словно действительно была уместной, но ей будто пережали горло, не позволяя озвучить что-то настолько откровенное. — Я не умею извиняться, — тихо пробормотала Гермиона, отстранившись. — Ты говорила, — снисходительно усмехнулся он, и в его взгляде больше не было той злости, что она видела пару дней назад. Он смотрел на нее чрезвычайно серьезно, и ей захотелось выжечь его образ на сетчатке. — Скажи что-нибудь, что я смогу навсегда запомнить, — попросила Гермиона. — Забудь , — едва слышно произнес Драко, прежде чем снова коснуться ее губ.* * *
Первым, что Гермиона почувствовала, ступив на трап самолета, была резь в зрачках от слишком яркого солнца. Следующим стал облизывающий кожу непривычный жар, от которого она успела отвыкнуть в туманном Альбионе. Все это шлифанул восторг, пробившийся сквозь негатив ожидания встречи с родителями. Скинув солнцезащитные очки с волос на глаза, она спустилась вслед за Люком, ухватившись за протянутую ладонь. Внизу она передала ему в руки рюкзак с вещами первой необходимости, завязала хвост, полностью обнажая плечи, прикрытые лишь тонкими лямками майки, и направилась к зданию аэропорта, изредка кивая на рассуждения Люка о том, что сказать Томпсону, чтобы он согласился на внедрение программы для группы их респондентов прямо сейчас, а не летом. Они решили начать работу хотя бы с теми пациентами, которые уже окончательно забыли своих детей, чтобы опробовать новую разработку, не подвергая лишнему риску тех, память которых все еще была нестабильна. У них был месяц в Австралии, и этого времени должно хватить на первичную подготовку к апробации. Переступив порог аэропорта, Гермиона подняла очки на манер ободка и огляделась. Улыбнувшись на то, что даже незнакомцы навевали ощущение дома, она двинулась вперед, желая поскорее оказаться в городе. Ожидающие их на выходе из терминала Джеки и Майк зашлись в привычном для них восторге от долгожданной встречи, и Гермиона на автомате отвечала на приветствия и наводящие вопросы, все еще находясь в небольшой прострации после долгого перелета. Они быстро шли в толпе, остановившись только тогда, когда оказались на парковке. — Ты же не думал, что я приеду на своей? — с хитрой ухмылкой произнес Майк и, достав из кармана ключи, бросил их Люку. — Наконец-то — довольно протянул он, поймав их непринужденно и тут же прокрутив на пальце. Нажав на кнопку автозапуска, он прислушался, и раздавшееся в незначительном отдалении глухое рычание движка вызвало на его лице настолько искреннюю улыбку, что Гермиона не смогла сдержаться от такой же. Как мало порой ему нужно для счастья. Джеки придержала ее за локоть, позволяя парням уйти вперед, и они направились следом медленно. Остановившись в нескольких шагах от синего мустанга, Гермиона подняла руку и прикрыла глаза от ярких лучей. — Вот смотрю я на них, — задумчиво произнесла Джеки, наблюдая, как Люк с Майком, прерываясь на краткие восторги, прислушиваются к звуку мотора с поистине мальчишескими улыбками на губах, — и каждый раз мне кажется, что им не больше пятнадцати. Время идет, ничего не меняется. Мальчики растут, игрушки растут вместе с ними, — она повернулась к Гермионе и, заметив, что та не так позитивно настроена, нахмурилась. — Повод, конечно, не самый лучший, но все же добро пожаловать домой. Переглянувшись с ней, Гермиона убрала руку, позволяя беспощадному, никого не жалеющему солнцу Австралии на мгновение ее ослепить. Глубоко вдохнув и опустив темные очки, обернулась, высматривая сбоку от аэропорта водную гладь, но расстояние до океана, заполненное пространством парковки, административными зданиями и взлетными полосами, не давало поблажек. Однако даже сквозь смесь отвлекающих запахов она чувствовала его. Свежесть, соль и йод. Запах дома. — Пойдем, эти двое могут болтать о машинах до скончания веков, — через несколько минут молчания подтолкнула ее Джеки в сторону остальных. — Или начнут разбирать ее прямо здесь, — отшутилась Гермиона. Стоило им приблизиться, как Джеки тут же вступила в полемику с Люком, но Гермиона не прислушивалась. Потерев плечи, она поморщилась — успела отвыкнуть от того, что в Австралии очень редкий человек выходит на улицу в такую погоду без солнцезащитного крема, а таким бледным поганкам, как она, приходится в нем практически купаться, чтобы не заработать с десяток ожогов. Дождавшись, пока Джеки с Люком угомонятся, она уселась на заднее сиденье и, стоило Люку вдавить педаль газа в пол, полностью абстрагировалась от их трепа, изучая стремительно проносящийся за окном пейзаж. За стеклом мелькали диковинные деревья, урбанистические здания, прохожие. Стоило им выехать на мост, как перед ней раскинулся необъятный океан, и Гермиона, затаив дыхание, подалась ближе к окну, почти впечатавшись в него носом. Даже не пытаясь сдержать улыбки, она мысленно пообещала себе, что сегодня же выберется на побережье. Она не заметила, как они добрались до их временного пристанища, окунувшись в свои мысли. На автомате покинула автомобиль, зашла в дом, двинулась вслед за остальными к лифту и опомнилась только тогда, когда ее из размышлений вырвал приветственный сигнал прибытия на нужный этаж. Зайдя вслед за Джеки в квартиру, Гермиона огляделась. Ничего не изменилось. Ей всегда здесь нравилось: огромная студия с панорамными окнами во всю стену и с полным отсутствием перегородок, что визуально делало помещение еще просторнее; ничего лишнего, никакого порядка, полный хаос, как и внутреннее состояние проживающих. Органичная обстановка. Для себя в будущем она хотела нечто подобное. Напевая попсовый мотивчик, Джеки распахнула сразу два огромных окна, впуская в квартиру свежий бриз, принесенный с берега океана, прекрасно просматривавшегося с двадцать первого этажа. Гермиона скинула сумку и, подойдя к выходу на балкон, оперлась плечом на косяк, впитывая открывшиеся виды. Даже несмотря на то, что завтра ждет не самая приятная встреча, она рада вернуться. Пахло свободой. Поймав себя на мысли, что хотела бы, чтобы Драко оказался здесь, Гермиона улыбнулась. Она была уверена, что ему обязательно понравился бы ее мир. — О чем подумала? — с улыбкой спросила Джеки, прислоняясь к косяку напротив спиной. — О том, как хорошо дома, — пожала плечами Гермиона. — Настроение странное. Тянет на философские мысли. — Горчица, имбирь и два помидора? — подал голос Люк, и они обе обернулись к зоне кухни, привлеченные недовольством чужого тона. — Майк, ну ты-то адекватный человек, ты можешь следить, чтобы она питалась нормально? — раздраженно бросил он, хлопнув дверью холодильника. — Папочка вернулся, — хохотнула Джеки. — Тебе надо, сам ее и воспитывай, — буркнул Майк, направляясь к ванной и на ходу стягивая футболку. Отбросив ту на диван, он скрылся за дверью, напоследок сказав: — Будто ей что-то можно навязать. Люк уселся за стол, нахмурившись, и Джеки подошла к нему и пробежалась пальцами по его плечу. — Вот поэтому я с ним, а не с тобой, — ласково пропела она, прежде чем отойти к другому столу и щелкнуть выключателем чайника. — Ты с ним, а не со мной, потому что меня не возбуждают ходячие скелеты с комплексом Бога, — язвительно парировал Люк. — Успокаивай себя этим почаще, — с хитрой улыбкой ответила Джеки. — И кто бы говорил про комплекс Бога. Она встала на носочки, доставая кружки. — У него комплекс Иеговы, — ненавязчиво вставила Гермиона, отходя от окна. Подняв края майки выше груди и обнажив живот, она подошла к столу и уселась напротив Люка, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Жарко. Влага, пропитавшая воздух побережья Сиднея, душила. — Я в ваших психологических штучках не понимаю ничего, не умничайте. Уловив в голосе Джеки негодование, Гермиона улыбнулась, но не стала ничего отвечать, наслаждаясь пусть и перегретой, но приятной атмосферой. — Она только что назвала меня эгоистичным невротиком с манией величия, — пояснил Люк. — Ну да, это больше подходит, — судя по звуку, Джеки насыпала заварку и, залив ее кипятком, размешивала сахар. Пить горячий чай в такую погоду было сумасшествием, но именно это лучший способ справиться с невыносимой жарой. Декабрь в Сиднее выдался гораздо жарче обычного. Практически не прислушиваясь к тихой перебранке между Джеки и Люком, Гермиона размышляла о земном, не хватаясь ни за одну проплывающую мимо мысль. Но спустя несколько минут подал признаки жизни телефон Люка, и Гермиона посмотрела в его сторону, приоткрыв один глаз. Мысленно она попросила все высшие силы, чтобы это было что-то, никак не связанное с очередными плохими новостями. — Ник, — буркнул Люк и, отключив звук звонка, уставился на Джеки. — Я тут растрепала, что вы возвращаетесь, — беззаботно произнесла та. — Джеки, — с укором протянула Гермиона. Это конец. Их не оставят в покое. — Значит так, ребятки, слушайте меня очень внимательно, — непреклонно рявкнула Джеки. Она взяла две кружки и поставила их перед гостями. Усевшись во главе стола, она пробуравила в обоих дыру взглядом по очереди. — Я понимаю, что у вас есть высшая цель и вы зацикленные на деле чокнутые, да и обстоятельства сейчас не самые лучшие, но я не позволю вам просто взять, окунуться в свои бумажки с головой и выпасть из жизни. — Люк, — взмолилась Грейнджер, но тот лишь покачал головой, поднимаясь. — Тебе надо, ты с ней и спорь. Я умываю руки, — фыркнул он, нажимая кнопку приема вызова на телефоне и отходя в другую часть квартиры. — Привет. Джеки пересела на его место и, сложив руки на стол, подалась вперед, оказавшись нос к носу с подругой. — Ты можешь прорыдать сегодня весь вечер и всю ночь, я даже тебя поддержу. Завтра после своего визита к родителям повторим, — начала она спокойно, но с каждым словом говорила грубее. — Но послезавтра мы с тобой идем к Шону и веселимся, и мне плевать, что ты об этом думаешь. Потом хоть захлебнись своими цифрами, но до этого момента ты принадлежишь нам, а мы очень соскучились, — Джеки перехватила чужие ладони и, потянув на себя, сжала. — Гермиона, я понимаю. Но ты не можешь просто забыть о жизни. Нет никакого смысла постоянно думать о будущем, оно все равно наступит, зацикливаешься ты на нем или нет. Не трать нервы зря. Живи моментом. Ребята так обрадовались, когда узнали, что вы возвращаетесь. Тут все тухнут от скуки. Последнее она протянула еще более сладким тоном, подмигнув, и Гермиона, сдавшись, едва уловимо кивнула. Развеяться было не такой уж и плохой идеей. — Вот это моя девочка, — удовлетворенно улыбнулась Джеки и перевела взгляд на появившегося из ванной Майка. Он подошел к столу и, усевшись рядом с Гермионой, поманил Джеки к себе пальцем. Та поставила перед ним кружку с чаем, и Майк, обхватив ее за запястье, притянул к себе на колени, положив ладонь ей на бедро. — Уговорила? — с улыбкой спросил он. — Сомневался? — Джеки легко шлепнула его по плечу. — В тебе? — риторически произнес Майк и, притянув ее к себе за подбородок, поцеловал. — Никогда. — Так, мальчики, кровать забираем мы с Гермионой, — громко произнесла Джеки, заметив, что Люк закончил разговор. — Ты предлагаешь мне спать на диване? С ним? — с неверием спросил Майк, указав себе за спину кулаком с отставленным большим пальцем. Когда его девушка кивнула, он тихо пробормотал: — Мне будто снова тринадцать. — Можешь лечь на полу, — невинно произнесла Джеки и, чмокнув его в щеку, поднялась. Повернувшись к Люку, ткнула в его силуэт указательным пальцем. — Я надеюсь не увидеть в моем доме больше, чем положено. — Тебя начала смущать мужская нагота? — с ухмылкой спросил он. — Боюсь окончательно разочароваться, — фыркнула Джеки, усевшись на столешницу. — Я тешу себя надеждой, что за десять лет твои дела улучшились, и не хочу себя расстраива… — Майк, решивший не вовремя отпить чай, поперхнулся и закашлялся. — Это не то, о чем ты подумал! Нахмурившись, она перевела на Люка молящий взгляд, но тот, посмеиваясь, лишь покачал головой. — Сама проболталась, сама и выкручивайся, — с широкой улыбкой прокомментировал он оплошность. — Но мне понравилось, как это прозвучало. Джеки протяжно выдохнула, чем развеселила Люка еще больше. — Майк, я поклялась никому не рассказывать эту историю, — обреченно проговорила она, и тот, недовольно сдвинув брови, перевел взгляд на Люка, отчего тот уже не смог сдержаться от откровенного хохота. Гермиона тихо рассмеялась, наблюдая за развернувшейся картиной. Время идет, ничего не меняется. Что бы ни случилось за последние месяцы, она снова была дома и вновь чувствовала себя на своем месте. Вот только… Нахмурившись, Гермиона повернулась к окну, смотря на маячившую вдали гладь океана. Все на своем месте, идет своим чередом, но все же… Британия оставила неизгладимый след на сердце. Крохотное трепетание сомнения практически не улавливалось, но оно все равно было. Драко слишком глубоко проник в ее жизнь, и его отсутствие чувствовалось. И это очень плохо.