Последний год

Темные волосы разлетались под лаской легкого ветра, и Мел то и дело поправляла пряди, увлеченно наблюдая с открытой лоджии за туристами, разгуливающими по широкой улочке района Рокс. Набежавшие со всех стран путники забавно озирались, рассматривая богатые украшения из покрывшегося яркими цветами Рождественского куста, многие смеялись и пританцовывали, откликаясь на мелодии уличных музыкантов, нашедших пристанище на набережной Харбор-Бридж. Царила праздничная идиллия, и это грело уставшую от постоянных дедлайнов душу. Мел не отдыхала уже гребаную вечность и, оказавшись наконец в одном из домов Амелии — та купила несколько объектов недвижимости после того, как избавилась от огромного мертвого здания, выбранного когда-то ее почившим мужем, — чувствовала себя свободной. Мама Люка навязала их в кои-то веки собравшейся в полном составе шумной компании отдых в одном из красивейших домов и районов исторического Сиднея, и Мел впитывала в себя рождественское настроение и предвкушение короткого отпуска, стараясь выбросить все рабочие моменты из головы. Она безумно любила свою работу, но общество сложных подростков, какими бы милыми они ни были, все равно иногда надоедало. За ее спиной раздались уверенные шаги, и Мел мягко улыбнулась, вновь поправляя норовившие забраться в глаза волоски. — Мэм, — Крис протянул ей бокал с красным сухим вином и, стоило девушке его забрать, ловко перехватил свой виски из другой ладони в правую. Он легко стукнул грани друг о друга, и по улице разнесся тихий звон. — Не хочешь в этом году снова поучаствовать в прибытии Санты? — спросила Мел, пригубив из своего бокала. — Не знаю, — сделав глоток, Крис немного высунулся вперед и окинул горящим взглядом ярко освещенную праздничную улицу. — Я сто лет на доске не стоял. — Мастерство не пропьешь, — хохотнула Мел, качнувшись и едва заметно задев его плечом. — И то верно, — он посмотрел на нее из-под прикрывшей глаза челки и подмигнул. — Долго собираешься всех игнорировать? — Что я пропустила? — она развернулась к выходу с лоджии и заглянула в помещение, но смогла увидеть только стремительно скрывшийся силуэт Киры, которая бросилась вниз по лестнице в эту же секунду. — Очередное соревнование по шахматам. — Боже, — она закатила глаза. — Они когда-нибудь угомонятся? — Два задрота, — усмехнулся Крис и, завидев, что Мел все же хочет вернуться обратно, задержал ее за плечо. Открыв перед ней дверь, он галантно протянул руку, за что тут же был наказан номинальной оплеухой. — Чокнутые феминистки. — Будешь сегодня спать один, Кристофер, — с напускным недовольством рявкнула Мел, но тут же заткнулась и едва сдержала улыбку, когда ее совершенно беспардонно буквально лишили возможности говорить. Прервав поцелуй практически сразу, она цокнула языком, растирая пушистым носком с рождественским принтом капли пролитого вина, на что Крис совершенно по-детски захихикал. Устранив свидетельства своего проступка с дорогущего паркета, Мел подошла к деревянному ограждению, страхующему прогуливающихся по второму этажу, и уставилась на людей, расположившихся в огромной светлой гостиной на первом. Это, как и всегда, больше походило на муравейник, чем на приличное общество. Гул голосов, прерываемых смехом, придавал картинке еще больше иллюзии бурной жизни. Иногда Мел не понимала, как они собирались таким огромным скопищем и до сих пор умудрились никого случайно не угробить. Ким, обнимаясь с притащенным из очередного путешествия азиатом — вроде коренной житель Брисбена, как бы комично ни звучало, — имя которого Мел даже не попыталась запомнить, оглушительно смеялась и что-то доказывала Джиму, который в ответ активно жестикулировал, то и дело тыча в нее указательным пальцем. Френки бросала реплики, не забывая щелкать на пленку каждого присутствующего, и оставляла на щеках покрасневшего Джима легкие поцелуи. Но самое главное зрелище, конечно же, было во главе небольшого стола с размещенными на них шахматными фигурами. — О, они в этот раз поменялись ролями, — хохотнула Мел и опустилась локтями на бордюр. — Кис-Кис сказала, что Люк истрепал ей нервы и теперь она окончательно переходит на сторону Драко, — встав рядом с ней, пояснил Крис. — А Гермиона, конечно же, встала на сторону нашего деспота? — Естественно. В этот самый момент Кира, стоящая за спиной Драко и подбадривающе разминающая его плечи, победоносно вскрикнула и вскинула кулак вверх, стоило тому снять одну из черных фигур с шахматной доски. Однако Люк ответил не менее смертоносным ходом, и тут уже сидящая на подлокотнике его кресла Гермиона отбила ему «пять», лукаво улыбнувшись. — Как они одновременно могут быть настолько похожи и так разительно отличаться? — пробормотала себе под нос Мел, наблюдая за картиной, которая стала традиционной. Драко уже давно сместил Криса с соревновательной позиции, и теперь с Люком всегда сталкивался только он. Это было по-дружески, но все же… после всей их истории между ними остался крохотный налет напряженности. Почти незаметный, но указывающий на то, как им обоим важно, насколько каждый из них полезен для ментального состояния Гермионы. — Превратности судьбы, — Крис картинно развел руками. — Но ты же сразу просекла, что в их головах пляшут джигу одни и те же кенгуру? — Да, сразу, — Мел улыбнулась и сделала очередной глоток из бокала. — И это ты тоже предвидела в первый же день? — он отставил указательный палец, удерживая свой стакан остальными, и сначала указал на Гермиону, а затем на Драко. Мел проследила за каждым из них и снова улыбнулась. Эти трое так очевидны. Слепую привязанность между ними можно было заметить, даже не особо стараясь. Но эта привязанность у двух парней оказалась совершенно разной. Люк никогда не смотрел на Гермиону так, как сейчас на Киру. Его влюбленность в Кис-Кис улавливалась очень быстро. Она не стала такой, которым когда-то было чувство к Гермионе, — ни общей боли, ни адской зависимости, ни попытки защитить собственную голову чужими бедами. Они с Кирой просто были. И Люк с ней смог освободиться от своих демонов, похоронить их за замками спрятанных очень глубоко шкатулок и пусть и не полностью, но все же подзабыть. Но его взгляд на Гермиону так и остался своеобразным. Мел назвала бы это почти братской преданностью. Люк пошел бы ради этой женщины на многое. На все, возможно. Но это не было тем-самым-чувством. Что-то иное, тоже сильное, но все же иное. Когда Мел пыталась понять отношения Драко и Гермионы, она видела, что они не освободились от своих демонов. Не похоронили. Вместе они смогли их приручить. — Это сложно было не заметить, — на грани слышимости прошептала она. Мел не потребовалось много времени, чтобы уделить внимание взгляду, с которым Драко почти с самого первого дня смотрел на Гермиону. Будто молил ее вылезти из собственного ада и заодно утащить и его вместе с собой. Как в древней истории, только наяву и с реальными мертвецами за спиной. Эти двое изначально переглядывались по-особенному. Драко не был Люком и не видел в Гермионе кого-то родного и до безумия близкого. Для него в хрупком силуэте суетящейся девушки сконцентрировался целый мир. А для нее… Для нее Драко стал единственным четким маяком и ориентиром. Мел сказала бы, что так смотрят друг на друга те, кто вместе прошли войну. Кто проходят войну каждый день. Бесконечную, никогда не прекращающуюся. Начинающуюся с каждым новым рассветом и длящуюся каждый новый день, в который им приходится бороться за свое место под солнцем. Ей бы очень хотелось узнать, что именно им пришлось вместе пройти еще тогда, когда никто из них не был знаком. Будь волшебники реальными и окажись Мел одной из них, она обязательно попыталась бы прочитать их мысли. Быть может, маги смогли бы изобрести что-то вроде кинофильма, в котором можно посмотреть чужие воспоминания, и Мел с удовольствием окунулась бы в их детские жизни, чтобы прочувствовать эту связь. Но она не была волшебницей и понятия не имела, что знает этот мир только наполовину. Так что ей оставалось довольствоваться тем, что два самых загадочных человека в ее жизни позволяли ей увидеть. И любить их каждым уголком своей огромной души.