Танец Хаоса. Поступь бури

На широкой спине ящера было чудно, и Лэйк все время ерзала, пытаясь устроиться поудобнее. Мешали огромные крылья Тьярда, которые он старательно прижимал к спине, чтобы ей было комфортнее, но это не слишком-то помогало. Мешали кожаные ремни, затянутые вокруг ее ног и крепящие ее к седлу. Сидеть было ужасно неудобно, да еще и копье пришлось вытянуть из креплений на спине и нести в руке, параллельно телу ящера и так, чтобы не задеть им Тьярда. Это уже не говоря про холод, который на такой высоте пробирал буквально до костей. Внизу под ними скользили облака, которых с каждым преодоленным километром становилось все больше. Сулико сдержала слово, Боевые Целительницы постарались, и поднявшиеся из сонных лощин раздраженные ветра заставили небо вскипеть и переполниться ледяными клубами сгущенной воды. Сейчас они напоминали кипящее призрачное море внизу, загадочно мерцающее под серебристым светом равнодушных звезд. Насквозь его пропарывали острые заснеженные пики гор, будто усыпанные полными горстями алмазов, молчаливо глядящиеся в небо. Луна зашла около полуночи, утонув в белом молоке туч, перестав своим назойливым глазом вычерчивать теневой путь спешащей вперед армии анай и вельдов. Теперь они летели в темноте, окруженные лишь ледяным паром дыхания и ветрами, что толкали ящеров под крылья, рвали одежду Лэйк, заставляя ее стучать зубами от холода. На такой высоте мороз был просто лютым, и даже техники концентрации плохо помогали, а пламя она призвать не могла, чтобы не выдать свое местонахождение. Анай никогда не летали так высоко – надобности в том не было, да и в скорости на высоте они теряли по сравнению с тяжелыми ящерами, неспособные сопротивляться ретивой мощи ничем не сдерживаемых ветров. Макто же наоборот здесь было самое место. Твердый панцирь защищал их от холода, мощные ветра наполняли крылья, позволяя планировать на протяжении долгого времени. От нечего делать последние полчаса Лэйк неотрывно наблюдала за Вильхе, и он за это время лишь дважды едва шевельнул кончиком крыла, переходя с одного потока на другой. Все остальное время он лишь висел, распластавшись между небом и землей, и его бледная тень тянулась за ним внизу по поверхности белоснежного марева туч. В очередной раз отдернувшись от перьев Тьярда, что невыносимо щекотали ей лицо не ветру, Лэйк заерзала в седле, пытаясь устроиться поудобнее. - Непривычно? – спросил Тьярд, слегка повернув к ней голову и улыбаясь краешком губ. Густой белый пар дыхания сорвался с них, сразу же уносясь встречным ветром прочь. Лицо его сейчас украшали узоры боевого раскраса, как требовали того традиции вельдов. Черные полосы пересекали лоб и щеки, тянулись вдоль горла вниз, под плотный воротник кожаной летной куртки, смешиваясь там с узорами татуировки наездника на макто. Волосы он, правда, распускать пока не стал, чтобы не изводить сидящую сзади Лэйк, и они были намертво скручены на его затылке кожаной лентой. Когда-то такой узор означал неминуемые потери для анай – именно на битвы с ними вельды выходили с разрисованными лицами. Сейчас же одна из анай сидела верхом на макто за спиной у царя Небо вельдов, плевалась от щекочущих губы перьев за его плечами и с его помощью намеревалась намять бока их общим считавшимся сгинувшими пращурам. Неисповедимы пути Твои, Милосердная. Мы можем лишь следовать ими туда, куда укажешь Ты. - Перья мешают, - отозвалась Лэйк на вопрос Тьярда. - Ну уж извини, - рассмеялся он, качнув головой. – С этим я точно ничего поделать не могу. А что насчет остального? Все нормально? Лэйк ощутила внутри себя его мягкое лукавое любопытство. Что ж, она и сама была в замешательстве от происходящего, так что неудивительно, что царь Небо хотел знать ее мнение о первом полете верхом на ящере. - Никогда не думала, что по своей воле однажды окажусь на спине макто, - призналась она, посмеиваясь. - Ну и как тебе? – спросил Тьярд. - Холодно. И попахивает, надо сказать, - Лэйк сморщила нос, который за столько часов уже почти перестал чуять кисло-острый запах, исходящий от чешуи ящеров. – Но в целом весьма приемлемо. - Вы тоже не розами благоухаете после дневного перехода, знаешь ли, - отбрил Тьярд. – Мне рассказывали ветераны, что разведка вас так и находила раньше в Роуре – по запаху. - Смотри, как бы я своих клещей перьевых тебе в крылья не насажала за такие разговоры, - пригрозила ему Лэйк, и Тьярд вновь добродушно хмыкнул. Посерьезнев, она добавила. – А вообще, конечно, есть в этом что-то. На своих-то крыльях, разумеется, удобнее, но и так тоже хорошо. - Ты никогда не славилась красноречием, сестра, и лучше не пытайся начинать, - посоветовал ей Тьярд. Черные крылья Вильхе впитывали в себя ночь, раскинувшись на добрую дюжину метров в размахе. Чешуя у него была глянцевой, покрытой крохотными темно-синими пятнами, которые сейчас, под слабым серебристым светом звезд, загадочно мерцали. Лэйк ощущала, как бьется под толстым слоем чешуи его сердце, как пульсирует сила в нем и Тьярде, слитом с ним через малхейн. Именно так наездники вельдов контролировали своих макто – открывая им собственное сердце, становясь едиными в молчаливом взаимопонимании контакта. И по образовавшейся связи с Тьярдом Лэйк теперь тоже чувствовала ящера, пусть и куда слабее, куда расплывчатее вельда. Все мы связаны так или иначе, пусть даже не осознаем этого. Странная мысль побеспокоила ее, заставив задуматься. Весь мир сплетался так в одно целое – через тысячи связей, что устанавливали, а может, просто открывали между своими сердцами живые существа. На этом строилась и связь Аватар со своими Спутниками, связь ведунов с Источниками Энергии, связь эльфов с окружающим их пространством. Любовь была корнем этой связи, ее причиной и следствием, любовь была этой связью, и она оказалась куда сильнее смерти и присущей ей деструкции, хоть это и казалось на первый взгляд невозможным. - Вот мы и пришли к этому, Тьярд, - тихо проговорила она, обращаясь больше к самой себе, чем к сидящему перед ней вельду. – Осколки одного народа, наконец-то объединившиеся против своего истинного врага. Преодолевшие вражду и реки крови, нашедшие в себе силы поделить небо пополам, а не воевать за него. - И направившиеся добить своих собственных предков, которые все это и сотворили с нами, - подхватил за ней Тьярд, покачав головой. – Столько лет прошло, сестра. Такой долгий путь пройден. - Я рада, что сейчас мы идем по нему вместе, царь Небо, - проговорила Лэйк, слегка отклоняясь в противоположную сторону, когда Вильхе лег на крыло, чтобы обогнуть вырастающую перед ними из белоснежного моря туч скалу. – Рада, что мы подошли к его завершению. Осталось только поставить точку, и все будет кончено. - Орунг да направит нас, - кивнул Тьярд, и оба они замолчали. Говорить больше было особенно не о чем, да Лэйк и не нуждалась в том. Она чувствовала его спокойную уверенность внутри себя, чувствовала его стремление, направленное в унисон с ее собственным, и этого было достаточно, чтобы понимать друг друга. Спустя тысячи лет непримиримой вражды они наконец-то договорились, а это означало, что путь пришел к своему завершению, и время гринальд истекло. Сегодня оно должно было закончиться раз и навсегда. Смотри, Грозная, на дело рук Твоих детей. Торжествуй в победе замысла Твоего. Они приближались – Лэйк чувствовала это внутри себя точно так же, как и в прошлый раз, когда это знание только открылось в ней. Последнюю четверть часа внутри нарастало ощущение чего-то неправильного, дурного, искореженного, что смутно зависло впереди, на северо-западе, и становилось лишь сильнее с каждым мгновением. Где-то там, внизу, в расщелине среди горных пиков, скрытое от глаз искривленным светом, лежало становище гринальд, и они бесшумно летели к нему, затерявшись среди облаков. Чуть более двух сотен черных ведунов, две тысячи вельдов и анай верхом на макто – этого должно было хватить даже в том случае, если в становище все еще оставался Эвилид. Тем более с учетом боевого рисунка уничтожения, который наконец-то закончила Боевая Целительница Найрин. Когда-то именно он и решил исход битвы за Роур, не единожды уже применялся в Танце Хаоса, и у ведьм было предостаточно времени для того, чтобы хорошенько изучить его. Найрин, лично занимавшаяся этими разработками долгие годы, утверждала, что наконец-то сумела сделать его максимально действенным и неотразимым, и Лэйк склонна была верить ее слову. Нимфа никогда не бросала слов на ветер и доводила до конца все, за что бралась. Сейчас ее с войсками не было, и увидеть результаты собственных исследований она не могла. Настаивать на ее присутствии Лэйк не стала, видя состояние Первой Боевой Целительницы анай. Смерть Лары и последовавшее за ним новое исчезновение Вэйнэ стали для нее сильным ударом, ей требовалось время, чтобы справиться, и Лэйк никогда не посмела бы ее этого времени лишить. Хоть упрямая неверная и нашла в себе силы, чтобы прийти к ней в палатку перед отлетом войск и долго упорно убеждать взять ее с собой, ведь для создания подобного рисунка все равно требовалась Боевая Целительница, аккумулирующая мощь остальных ведунов и направляющая удар. Шуметь было нельзя, чтобы не привлекать к себе внимание врага, но вельды летели достаточно плотной группой, пропустив макто царя Небо вперед и позволяя ему указывать путь. И когда впереди за плотной завесой туч Лэйк ощутила стремительно приближающееся пятно скверны, Тьярд наклонился вперед и повел Вильхе на снижение, почти уложил его на бреющем полете брюхом на облака. Следом за ним маневр проделали и остальные наездники, на лету уплотняя ряды, группируясь в один единый кулак. - Черноглазый, ты чувствуешь их? – крикнул Тьярд, повернув голову вправо. Там, почти что крыло в крыло с Вильхе, летел за спиной широкоплечего вельда-наездника низенький сухопарый Шана. Лицо его было обмотано толстым шарфом, оставляющим узкую полозку для глаз, и в ответ Тьярду он приглушенно прогудел сквозь ткань: - Да, царь Небо! Слабо, но чувствую! - Тогда готовьте рисунок! – крикнул Тьярд, и его приказ по цепи разбежался в обе стороны вдоль сгруппировавшихся наездников на макто. – Как только выйдем из облаков, бейте! Да, ведуны не могли увидеть укрытый вывернутым светом город гринальд, но они могли ощутить энергетические потоки, которые беспрерывно кипели глубоко под толщей каменных стен. Даже Лэйк чувствовала их сейчас, благодаря установившейся между ними с Тьярдом связи. Это походило на длинные жесткие жилы, что дрожали в стоячем пространстве где-то далеко внизу под ней, и она ощущала, как эта дрожь растекается по воздуху вокруг. Странная дрожь, чем-то похожая на набегающую на берег волну. - Мы готовы, первая! – раздался слева голос Махту дель Раэрн. Удивительно, она сидела на спине макто легко, выпрямившись, будто только и делала, что всю жизнь каталась на ящерах. Да еще и возвышалась над правящим наездником почти что на целую голову. Спокойный взгляд зеленых глаз обратился к Лэйк, и она кивнула: - Роксана с нами! Лэйк отвернулась, глядя вперед, на быстро приближающиеся белоснежные клочья туч, в которые по диагонали опускался Вильхе. На этот раз ей даже и не пришлось уговаривать ведьм участвовать в битве – достаточно было лишь помянуть слово «гринальд», чтобы они безоговорочно согласились. И это при том, что обычно Способные Слышать наотрез отказывались причинять вред живым существам при помощи своей силы, нарушив запрет лишь единожды во время битвы за Роур тридцать лет назад. Выходит, месть врагам мотивирует их куда лучше защиты своей земли? Промелькнувшая мысль была беспокойной, словно первый порыв осеннего ветра, и Лэйк непроизвольно нахмурилась, отбрасывая ее прочь. Не время было для того. Сейчас ее ждала Грозная. - Снижаемся! – приказал Тьярд, и Вильхе, каркнув, забил крыльями, провалился в белое марево облаков. Лэйк привычно прикрыла веко, переживая обжигающее холодом прикосновение висящей в воздухе водяной взвеси. Волосы моментально пропитались водой и отяжелели, по лицу побежали капли, которые встречный ветер буквально размазывал по щекам. Кожаная летная куртка Тьярда покрылась мелкими капельками воды, как и черный панцирь Вильхе, глянцево засверкавший в белом мареве. Клубы туч окружили их со всех сторон, стремительно пожирая серебристый звездный свет, и чем ниже они опускались, тем быстрее темнело. Облака были такими густыми, что Лэйк с трудом могла разглядеть снижающихся по обе стороны от Вильхе макто. - Отстегивайся, - коротко бросил Тьярд, заводя руку за плечо и стаскивая кожаную ленту с собранных в пучок на затылке волос. Встречный ветер сразу же растрепал их, бросил Лэйк в лицо, заставив поморщиться. Система креплений для второго наездника макто была сложной, но необходимой для неспособных летать вельдов. Несмотря на крылья за спиной Лэйк, Тьярд все равно настоял на предосторожностях на тот случай, если придется выполнять в полете сложные фигуры, в результате которых она могла вывалиться из седла. Морщась и ворча под нос, Лэйк с грехом пополам отстегнула крепкие кожаные ремни и освободила ноги, уже мечтая наконец оказаться в воздухе на своих собственных крыльях. Теперь ей пришлось обхватить Тьярда за талию, потому что Вильхе шел вниз довольно круто, то и дело лавируя среди выплывающих из белого марева горных вершин, а седло от оседающей на нем воды стало скользким, будто отполированный оттепелью лед. Щурясь из-за лезущих ей в лицо волос Тьярда, Лэйк кое-как высунулась из-за его плеча, глядя вниз. Внизу и впереди среди сплошного полотна туч мелькнуло одно темное пятно, будто клякса, упавшая на молоко, за ним другое, третье. А потом они резко вырвались из слоя туч, и Лэйк заморгала, осматриваясь вокруг. Строй макто разбился о поднимающиеся к небесам пики, прорывающие насквозь молочное марево облаков. Рядом с ними сейчас осталось не больше двух десятков макто, жмущихся к Вильхе Тьярда, остальные вынуждены были притормозить и садились медленнее. Внизу из темноты выплывали очертания горных склонов, между которыми зависла в воздухе перевернутая серебристая сфера. Будто рябящая поверхность воды на ветру отражала она свет, не позволяя увидеть то, что было укрыто под ней. Но стоило лишь затихнуть, сосредоточиться на самом донышке собственного сердца, и эта рябь опадала, успокаивалась, сходила на нет. Позволив связи с Тьярдом, а через него – со всем окружающим миром направлять свой взгляд, Лэйк видела теперь сквозь Мембрану, которой было окружено становище гринальд. Выросли из темноты уже знакомые ей похожие на термитник утесы, источенные отверстиями ходов. По их склонам раскинулись странные маленькие башенки, сложенные из грубого камня без единого отверстия, с плоскими крышами, на которых с трудом развернулся бы и один человек. Не было заметно ни огонька, ни движения, становище выглядело вымершим и опустевшим, будто покинутая птенцом разбитая скорлупка. Похоже, гринальд и впрямь не заметили их появления, и преимущество внезапности было на их стороне. И все же, что-то заставило Лэйк прислушаться к себе и внимательнее приглядеться к темному зловещему термитнику под ними. Что-то происходило там, внизу, хоть ее взгляд и не мог уловить движения, слишком уж тихим и заброшенным казалось становище. Лэйк призвала волка внутри себя, усилила слух и вновь прислушалась, ощущая смутно нарастающую волну тревоги, холодную, мрачную. Что-то неправильное и темное поднималось им навстречу, будто громадная тень, распахнувшая слепые глаза и внимательно наблюдающая за каждым их шагом. Знающая, что сейчас будет. Ждущая их. - Тьярд, мне кажется, это ловушка, - нахмурившись, проговорила Лэйк и ощутила внутри себя, как Тьярд напрягся, тоже прислушиваясь к шепоту окружающего мира. Но ответить ей не успел. - Потоки на меня! – рявкнула Боевая Целительница дель Раэрн, и ей ответил дружный рев глоток зрячих и Черноглазых, со всех сторон опускающихся вниз среди отвесных склонов. Лэйк ощутила изменение в воздухе каждой фиброй своего тела. По коже побежали мурашки, волоски на затылке встали дыбом. Сотни напряженных сгустков сформировались вокруг нее, надуваясь, будто мыльные пузыри, какими так любили баловаться дочери по весне. И от каждого такого пузыря потянулись тонкие ниточки к Махту дель Раэрн, что должна была создавать рисунок. Выхода у них не было: хоть Держащая Щит и запретила им прикасаться к Белому Источнику, а обойтись без помощи Боевой Целительницы они сейчас никак не могли. Чтобы одним ударом уничтожить гринальд, нужно было собрать в один кулак всю мощь черных ведунов, а сделать это могла лишь Боевая Целительница. Потому Вель, скрепя сердце, и разрешила им эту атаку, хоть и осталась очень недовольна собственным решением. Лэйк тоже не слишком нравилось идти против воли Эрис, но выбора у них не было. Последний удар, в который мы вложим всю свою силу. Последний удар, Грозная. Позволь нам его нанести! Махту дель Раэрн судорожно вздохнула, выпрямляясь на спине макто. Лэйк ощутила, как пространство вокруг нее буквально раскалилось, наполненное силой. Что-то засияло на вытянутой правой руке Махту, на которую она напряженно смотрела, не отводя глаз. Что-то очень-очень яркое, будто сгущенный в одну точку свет, запертый в мутное черное стекло, сквозь которое он все никак не мог пробиться наружу. С каждым мгновением сияние становилось все интенсивнее, все гуще… Лэйк быстро взглянула вниз, на укрытое Мембраной становище гринальд, к которому они подлетали все ближе и ближе. Оно лежало во тьме, тихое и зловещее, будто вымершее, только во чреве его что-то напрягалось все сильнее. Как зверь, свернувшийся в тугой комок, готовясь к прыжку. - Ты права, что-то здесь не так, – напряженно проговорил рядом Тьярд, тоже не отрывая взгляда от термитника в темноте под ними. – Быть может, разумнее было бы повременить с ударом. Ответить ему Лэйк не успела. - Роксана! – рявкнула во всю глотку Боевая Целительница Махту, а в следующий миг ослепительный беззвучный взрыв выбил Лэйк из седла. Взрывная волна ударила в грудь так, что, казалось, проломила ее насквозь, до самого позвоночника, не оставив возможности даже вскрикнуть. Перед глазом полыхали белые вспышки, Лэйк ничего не видела, а вздохнуть просто не могла больше, только бесполезно открывая и закрывая рот. Ее волокло, кубарем катило по воздуху с такой силой, что едва не ломало конечности. Лэйк изо всех сил прижимала к спине крылья, чтобы их не вырвало с мясом из лопаток, навсегда лишив ее возможности летать. А потом хватка воздуха разжалась, сменившись болью от нанесенного удара, и она рухнула вниз, прямо в белоснежную бездну обожженной роговицы, которая больше ничего не видела. Она еще предприняла судорожную попытку раскрыть крылья, тормозя собственное падение, пытаясь поймать ветра под перья, и… Жесткий удар о камень выбил из нее весь дух. Нужно было очнуться. Обязательно нужно было очнуться. Вокруг нее была белизна, и в этой белизне кто-то стоял, заслоняя ее от всего, кто-то прямой, простой, такой знакомый. Лэйк вглядывалась в его силуэт, пытаясь уловить черты, но белоснежные волны тумана прятали от нее фигуру, скрывали ее мягким саваном, оставляя лишь ощущение. Лезвие клинка, направленное в небо, золотое копье стремления. Твердость нерушимых гор, неподвластных времени и стихиям. Простота ветра, что раскачивает синюю головку горечавки на скале. Ману Небесная на земле? Этот кто-то повернулся, обретая форму, и Лэйк узнала взглянувшие на нее через клубы тумана глаза – тихие, будто ледники на головокружительной высоте, недвижимые и бестрепетные, как раскинувшаяся над миром вечность бескрайнего неба. Лэйк замерла в благоговении узнавания, ощущая омывшую изнутри все ее существо волну облегчения и радости. А Великая Царица через все время мира наклонилась над ней, медленно и неотвратимо накладывая белоснежную длань на ее голову, поднимая ее вверх, будто котенка, таща куда-то… Лэйк с хрипом очнулась, дыша тяжело и рвано, изо всех сил пытаясь ухватить хотя бы глоток воздуха. В груди жгло, так тяжело было вдыхать, будто кто-то пережал ее раскаленными цепями и сдавливал все сильнее. Ребра сломаны, скорее всего. Под ней было что-то твердое, она чувствовала, что распласталась всем телом на наклонной поверхности. Ледяной камень жег щеку, но одновременно с этим ее грело что-то мокрое и горячее, растекающееся вокруг. Кровь? Где я? Боль терзала тело, и дышать она почти не могла, с присвистом втягивая в себя воздух маленькими глотками, ровно столько, чтобы не задохнуться совсем. Голова кружилась так, что к горлу подкатывали комки тошноты, и Лэйк отчетливо слышала бульканье крови в собственной груди. Вдобавок, когда она попыталась приподняться, боль с такой силой впилась в позвоночник, что руки обессилено вытянулись в стороны, а с губ сорвался резкий вскрик. Что-то со спиной. Дело плохо. Оставался только один выход, и Лэйк, отпихнув от себя боль и сосредотачиваясь, призвала зверя. Это было больно, куда больнее, чем обычно. Она рычала и скребла пальцами, оставляя кровавые следы на скале, пока эти самые пальцы обращались тугими подушечками лап с острыми когтями. Она изгибалась дугой и выламывалась, чувствуя, как переломанный позвоночник трескается вновь, уже в другом месте, вытягиваясь, меняя форму. В голове мелькнула слабая мысль, что он должен был срастись, ведь при переходе в тело зверя все ее раны обычно заживали. Еще несколько невыносимо долгих мгновений Лэйк как будто со стороны наблюдала за тем, как ее кости ворочаются внутри разошедшейся плоти, меняют форму, принимают иное положение, а затем обессилено рухнула на склон, вновь ощущая себя целой. Ничего больше не болело, только тело казалось очень-очень слабым, едва способным двигаться даже в волчьей шкуре. Будто все ее силы до самой последней капельки выскребли из нее, оставив пустой и гулкой, как наполненный пылью печной горшок, забытый в дальнем углу. Тяжелое волчье тело медленно заскользило по склону вниз, ее тянуло все ниже, ниже, и даже стальные когти сальвага не могли зацепиться так, чтобы затормозить движение. Позволив себе несколько глубоких вздохов, Лэйк начала обратное превращение в тело анай, вновь крича от боли, но на этот раз уже вполне обычной, той самой, какую испытывала тысячи раз за свою жизнь. И в конце концов растянулась навзничь на скале, обнаженная, обессиленная, но живая. Руки и ноги повиновались ей, боли в груди и спине больше не было – в этом она убедилась первым делом. Медленное скольжение вниз по склону тоже остановилось – масса тела анай была куда меньше массы взрослого сальвага, и земля уже не так тянула ее вниз. С трудом приподнявшись на подрагивающих руках, Лэйк вскинула голову, в попытке оглядеться и понять, что происходит вокруг. Взрыв отбросил ее на ближайший склон, и внизу, прямо под ней, раскинулось становище гринальд. Оттуда, словно рой разозленных ос из растревоженного улья, поднимались темные силуэты крылатых людей. Они двигались одним кулаком, ровно и слаженно, поднимаясь вверх, к небу, выстроив что-то наподобие ежа, который часто строили анай во время воздушных битв. Взгляд Лэйк переместился под облака в попытке отыскать своих, и сердце в груди в миг заледенело, пропустив удар. Макто разметало по небу между склонов, и они метались в панике под самым полотном туч, будто вспугнутая стая ворон, удирающая от мечущегося между ними хищника. Вдобавок их было куда меньше, чем в начале атаки, едва ли не в разы меньше, если зрение не обманывало Лэйк. Как и разноцветных пятен крыльев анай. Судорожно обыскивая взглядом небо, Лэйк видела по одному - два огонька, что неровно горели то здесь, то там среди склонов, будто мотыльки, разогнанные ветром, искала, искала, все еще надеясь найти скопление светящихся крыльев своих дочерей, но не находила его. И внутри с каждым мгновением все стремительнее разрасталась ледяная пустота. Она привела сюда тысячу анай, а теперь видела разве что несколько сотен. - Нет, Грозная!.. – хрипло прошептала она, качая головой и бессильно наблюдая за тем, как выстроенный гринальд еж поднимается в небо и зависает ровнехонько над похожим на термитник становищем. В центре его закипели вспышки - видимо, там находились вражеские ведуны, - и Лэйк ощутила, как поднимается в них энергия Источников, собирается в один кулак точно так же, как до этого собиралась в руки Боевой Целительнице Махту. Нужно было что-то делать, прямо сейчас что-то делать! Пока проклятые гринальд не убили одним ударом всех ее оставшихся в живых дочерей! - Тьярд! – в отчаянье взвыла Лэйк, обращаясь к нему в своей собственной груди, цепляясь бессильными ватными руками за склон в попытке приподняться хотя бы на карачки. – Тьярд! Он все еще был здесь, прямо внутри нее, стоило только позвать. Сосредоточенный до предела, сотрясаемый ледяными волнами страха, которые стали чуть менее интенсивными, стоило ей позвать его. Глаз сам нашел макто, вывернувшего из-за соседнего склона и быстро направившегося в ее сторону, и Лэйк знала, кто сидит на его спине. Она предприняла еще одну попытку встать, но руки поехали по крутому склону, ее поволокло вниз, и пришлось неловко цепляться за камень крыльями, чтобы остановить падение. Кончик ее махового пера задел что-то, валяющееся в стороне, и Лэйк едва не застонала, когда с характерным металлическим скрежетом ее долор сорвался с кручи вниз и канул во тьме обрыва под ее ногами вместе с обрывками ремня, на котором висел. Одежду разорвало в клочья, пока она меняла тело, но иначе было нельзя. Она бы захлебнулась собственной кровью, если бы не перекинулась… А теперь ты потеряла душу Саиры, которую она вложила в твои руки тридцать лет тому назад. Голова кружилась от изнеможения, и Лэйк могла лишь краем глаза наблюдать за тем, как спускается с неба, широко расправляя крылья в стороны, черная фигура Вильхе. Ты потеряла дочерей, которых привела сюда. Ты потеряла все. - Лэйк! – когти Вильхе со скрежетом врезались в склон справа от нее, ящер каркнул, часто хлопая крыльями, сползая по отвесному склону и едва не падая в бездну следом за долором Лэйк. Тьярд на его спине наваливался на переднюю луку седла так, будто не мог держаться прямо, голос его был хриплым и надломленным болью. – Сюда, Лэйк! Я долго не удержусь! Что я сделала не так, Грозная? Чем я прогневила Тебя? Заскрипев зубами, она собрала последние силы и распахнула крылья за спиной, несколько раз ударив ими по воздуху. Зверь внутри отзывался неохотно, он не желал больше откликаться, он хотел лишь отдохнуть, иссушенный до предела, но Лэйк вцепилась в него железной хваткой, заставив его силу хлынуть в кровь. Жилы сразу же разбухли под кожей, добавляя ей силы, клыки удлинились, наполняя рот металлическим привкусом крови из растревоженных десен. Зарычав, Лэйк оттолкнулась от склона и взлетела, кое-как дотащив свое тело до спины Вильхе, а потом почти что повалилась в седло за спиной Тьярда. Такой тяжести оказалось слишком много для макто, и он протяжно заревел, сползая по склону вниз, стремительно теряя опору. - Держись! – крикнул Тьярд, дергая поводья на себя и отклоняясь в седле, и Лэйк буквально всем телом вцепилась в него, чтобы не упасть, когда макто опрокинулся навзничь, спиной вперед падая в бездну. Он падал вниз, изломавшись, громко вопя, и воздух свистел в ушах Лэйк, почти что срывая ее со спины Тьярда, ледяными ножами разрезая обнаженное тело. Земля крутнулась под ней, и она ощутила, как отрывается тело от седла, увлекаемое вниз собственной тяжестью и непреложным законом, который ничто живое, будь даже оно и крылатым, не могло преодолеть. Но каким-то чудом макто все-таки удалось выправиться, выходя из штопора, и с приглушенным стоном Лэйк врезалась головой в спину сидящего впереди Тьярда, едва его самого не вышвырнув из седла. Каркнув, Вильхе повис в воздухе, поймав под крылья ветер, кое-как удерживаясь в горизонтальном положении и давая им мгновение, чтобы передохнуть. Правда, провисел он так недолго. Лэйк даже не успела ничего понять, когда перед глазами вновь полыхнуло белым, громкий треск ударил по ушам, и в склон слева от них врезалась зубчатая молния, выбив во все стороны каменное крошево. - Иртан! – взревел Тьярд, дергая поводья в сторону и почти что падая на шею Вильхе. Лэйк упала следом за ним, прижимая крылья к спине и на этот раз уже от всей души жалея об отсутствии на ней дополнительных креплений наездников. Вильхе несся вперед и вниз, перепадая с крыла на крыло, на лету резко меняя направление полета, едва не врезаясь в камень склонов вокруг, и вот сейчас свалиться с его спины было проще простого. А Лэйк не была уверена в том, что ей хватит сил для приземления. Она едва умудрялась держаться за Тьярда, не то, что лететь самостоятельно. А вспышки молний тем временем продолжали сверкать вокруг них, ударяясь в склоны справа и слева, между которыми лавировал макто. Вильхе с криком пригибал голову, ужом протискиваясь между отвесных скал, лавируя в воздухе с удивительной прытью для такого тяжелого создания. Лэйк удалось улучить мгновение и обернуться назад в попытке понять, кто же их преследует. Отдаленные вспышки молний высветили крылатую фигуру, летевшую за ними, к счастью, слишком медленно. Прямо на глазах Лэйк с рук ведуна гринальд сорвалась еще одна зубчатая молния, но Тьярд дернул Вильхе в сторону, и ящер лег на крыло, изламываясь в воздухе и уходя влево. Каменный склон взорвался напоследок крошевом за их спинами, а затем скрыл от них фигуру нападавшего. - Надо уходить! – прокричала она в ухо Тьярду, преодолевая жадность встречного ветра, так и стремящегося вырвать слова из ее рта и унести их прочь. – Нужно собрать всех и отступить! - Если успеем, - прохрипел в ответ царь Небо, и на этот раз в его голосе уже не было никакой уверенности. Одно только рвущее жилы напряжение. И Лэйк поняла, почему он так сказал, стоило Вильхе вынырнуть из-за склона и рвануть вверх к облакам, облетая по большой дуге укрытое Мембраной становище. Еж из гринальд распался на части, простые воины брызнули в стороны, освобождая дорогу для своих ведунов. А те зависли в воздухе плотной группой аккурат над термитником, и от них во все стороны били тонкие росчерки молний, врезаясь в отчаянно стремящихся укрыться в облаках анай и вельдов. На одно короткое мгновение тонкие раскаленные ниточки молний соединяли их с зависшей в воздухе группой ведунов, а потом гасли без следа. И оставались только равнодушно падающие вниз с небес черные точки – тела ее дочерей и сыновей Тьярда. - Пощади нас, Эрен!.. – глухо прошептала Лэйк в одночасье осипшим горлом. Ведуны гринальд работали методично и быстро, нанося один удар за другим, будто все время мира было у них в запасе. Как бы быстро ни били тяжелыми крыльями рвущиеся к облакам макто, как бы ни меняли траекторию своего движения разноцветные крылья за спинами анай, молнии гринальд все равно настигали их, сшибая с неба с пугающе легкой простотой. Будто камешки из пращи, направленные в полет меткой рукой. Нас сейчас всех перебьют, с ледяной ясностью осознала Лэйк. Где ведьмы? Почему они ничего не делают? Выругавшись, Тьярд сорвал с пояса каким-то чудом уцелевший после удара взрывной волны рог, приложил его к губам и выдул оттуда резкий сигнал – приказ уходить вверх, единый как для макто, так и для анай. Вильхе повиновался его движению, забил крыльями, рывками поднимая их выше и выше к густой пелене туч над головой, но Лэйк знала, что они не успеют уйти из-под удара. Как можно было увернуться от молнии, коли у них не было больше силы ведьм? Как можно было противостоять гринальд? Нужно время, чтобы дать им уйти в облака. Нужно просто дать им время, и все. Решение созрело внутри с молниеносной быстротой, и Лэйк не колебалась больше ни мгновения. Они проиграли этот бой, пытаться обернуть его в свою пользу было уже бессмысленно. Единственное, что они могли сейчас сделать, - это спасти как можно больше жизней. А значит, гринальд нужно было отвлечь. - Уводи их! Я задержу гринальд! – закричала Лэйк Тьярду, со всей силы отталкиваясь от спины макто и всю себя отдавая в руки Грозной. Как тогда, в тот черный день над Роуром, когда стахи громили ее войска, и казалось, что никакой надежды не осталось для них. А потом пришла Роксана и защитила Своих дочерей, несмотря ни на что. Придет Она и сейчас, я знаю это. Алое пламя хлынуло по коже, объяло все ее тело, заключая его в непробиваемый для энергии Источников кокон. Лэйк зависла в воздухе, широко разбрасывая в стороны крылья и прикрывая ими отступление Тьярда, скрестила руки на груди, готовясь принять на них удар, утвердилась в воздухе так прочно, как только могла. Ее должны были заметить издалека, сейчас она светилась, будто факел посреди черной ночи. Этого должно было хватить, чтобы купить время на отступление братьям и сестрам. Прости, горлинка, что не уберегла твой долор. Прости за все. Трескучее белое копье вонзилось прямо в скрещенные перед грудью руки Лэйк, отшвыривая ее на несколько метров назад, но не пробив огненного щита, которым закрыла ее Грозная. Тьярд что-то закричал издали, но Лэйк не расслышала его слов, потому что следом за первым в огненный панцирь ударило второе копье из света, за ним еще одно, а потом они посыпались градом, одно за другим. С каждым ударом ее отбрасывало все дальше и дальше назад, с силой швыряло, будто кто гигантской ладонью пихал ее в грудь. Откуда-то сверху доносился напряженный зов рога, повторяя приказ – уходить сквозь облака, и каждая следующая бьющая в грудь Лэйк молния означала, что она вырвала у равнодушного времени еще одно мгновение для своих людей. Что не все еще было окончательно и бесповоротно потеряно. Ослепительные вспышки превратились в одну единственную выжигающую роговицу молнию, от треска и грохота уши перестали что-либо слышать, и звук рога постепенно растаял вдали среди затянувших небо облаков. Удары сыпались на нее градом, и Лэйк уже просто не могла держаться в воздухе прямо, все больше проседая и проседая на едва способных удерживать ее на весу крыльях. Силы зверя почти не осталось внутри, она с трудом цеплялась за жалкие ее остатки, всю мощь переключив на крылья, но этого было недостаточно. Я сделала все, что могла, Огненная, чтобы искупить свою ошибку. Прими же меня к Своему трону. Крылья в последний раз ударили, вытолкнув ее вверх, а затем закрылись, не в силах больше держать вес ее тела, и Лэйк уже приготовилась к падению, как вдруг резкий рывок едва не вырвал ее руку из сустава. От неожиданности и боли Лэйк вскрикнула, ослепшим от вспышек глазом пытаясь разглядеть того, кто ее схватил. Почему-то сильно воняло горелой плотью, а ее саму медленно потянули вверх, пока копья молний продолжали врезаться в объявшую ее огненную сферу. - Первая, это я! – прокричал над головой смутно знакомый, дрожащий от напряжения голос. - Держись! Я вытяну тебя! Всю роговицу избередили ослепительные росчерки молний, слезы лились из глаза, не позволяя ей увидеть ничего, кроме черного сгустка, мельтешащего где-то над ее головой. Черного – значит, это был кто-то из Раэрн? Слышалось тяжелое дыхание, железные руки тащили Лэйк вверх, упрямо вверх, и на этот раз рушащиеся на них удары молний как будто бы даже помогали им, отбрасывая с каждым разом на несколько метров вперед. У Лэйк уже не было сил хоть что-то делать. Она просто болталась кулем под волокущей ее сестрой, пылая ярче солнца и молясь Огненной, чтобы все молнии достались ей. Чтобы та, что пыталась спасти ей жизнь сейчас, не пострадала. Прикосновение ледяных капель было таким неожиданным, что Лэйк громко выдохнула, дрогнув всем телом. Ледяная вода хлынула по голове и плечам, омыла все тело, принесла облегчение, и огонь на коже Лэйк померк, а затем и вовсе погас без следа. Роговица все еще была обожжена, и всю ее пересекали фиолетовые полосы от росчерков молний, но вспышки прекратились, да и ударов Лэйк больше не чувствовала. Гринальд прекратили атаку, Дочь Земли выволокла ее в безопасную зону. - Кто ты? – прохрипела Лэйк, без особого успеха моргая и пытаясь разглядеть в черном пятне над собой сестру. - Это я, первая, Махту, - хрипло отозвалась та. – Погоди чуток, перехвачу тебя по-другому. Больно ты тяжела, царица. Но Лэйк уже была не в состоянии что-либо ответить ей. Она еще слабо ощутила, как анай с натугой перехватывает ее за руку, тянет вверх, но потом перед глазами все померкло, и силы оставили ее.