Ботан Оливии нравился давно. Вот уже полтора года.
Все началось с того, что однажды Оливия почувствовала желание быть нужной, чтобы на нее кто-то смотрел и восхищался, повторял, как она дорога и нужна.
Обыкновенная для девушки жажда быть любимой...
Она смотрела на сверстниц, у которых была вся эта милота: цветочки, целовашки (не в засос правда, это для нее выглядело «нафиг мерзко»), обнимашки, и понимала, что ей это тоже нужно. Нет, не для того, чтобы поднять свою самооценку, и чтобы самоутвердиться и понтануться перед Брайном, например, а для себя лично, чтобы скрасить это ужасное чувство одиночества.
Она ни с кем не общалась, даже с родственниками и другими близкими людьми. С единственными двумя подругами контакт был разорван ещё в школе, когда они ее подставили и добились отчисления Стар.
Иногда по ночам Оли представляла, как её кто-то обнимает и нежно целует, и вдруг она начала замечать, что все такие романтичные мысли сводились к одному человеку, который носил нелепые очки и смешную рубашку.
«Нет, херня какая-то. Видимо, та шавуха была просрочена», — подумала Оливия, когда такая мысль пришла к ней впервые.
Однако на следующую ночь она попыталась ещё раз нарисовать такую картинку. Ситуация повторилась.
«Нет, нет, нет, нет, Стар, не думай о Ботане, запрещаю думать о Ботане», — повторяла Оливия себе мысленно. Не хватало ещё в Ботана влюбиться, для полного счастья. Счастья — в саркастическом смысле, естественно.
Но как бы Оливия ни старалась гнать мысли о Ботанике прочь, блокировать любые воспоминания с ним, ничего не выходило. Он засел в ее сердечке прочно, вшит был туда крепкими швами.
Далее происходили такие ситуации, где Оливия не вела себя, как грубая и резкая девчонка, которой плевать на всех и всё с высокой колокольни, а как нежная и заботливая девочка.
«Зима. Раннее утро.
Ботан собирается в институт. Оливия проснулась от его сборов.
Когда Ботан был уже готов уйти, она вдруг вышла из комнаты и крикнула:
— Стой.
Ботан обернулся, думая, что же ещё ей потребовалось.
— Шапку надень. Уши замёрзнуть могут. И простынешь короче.
У Ботана глаза стали по пять копеек. Но он послушно надел головной убор, бросил напоследок что-то вроде «спасибо» и наконец скрылся за дверью.»
«Троица собралась посмотреть фильм. Выбирают жанр.
— Давайте хоррор какой-нибудь? — Брайн очень любил ужастики с кровушкой и прочими страшными вещами.
— Нет, — неожиданно сказала Оливия, которая обычно была «за» ужастики, — Мы не будем смотреть ужасы.
— Но почему? — поразились оба парня.
«Потому что у Ботана расшатанная психика благодаря родителям, и он может неделями не спать после одного такого просмотра», — подумала Оливия, а вслух сказала:
— Потому что смотреть уже противно.
— Тебе противно? Лив, ты спокойно смотрела «Пилу», даже не заорала ни разу! — воскликнул Брайн.
— Я сказала нет, значит, нет, объяснять причину не хочу! — раздражённо ответила Лив.
Она покраснела, и ее взгляд случайно направился на Ботана. Брайн это заметил и раздражённо сказал:
— Все с тобой ясно. Ты из-за Ботана не хочешь смотреть. »
«Начало учебы в институте. Первый день. Ботан вернулся домой в слезах и в синяках.
Брайн не знал об этом, так как в тот момент монтировал видео.
Оливия услышала плач и подошла к нему. Она увидела синяки, и ее сердце сжалось...
— Ботан, кто тебя так? Говори быстро.
— М-мой однокурсник.. Я же не хотел.. Я же не могу четыре варианта, где вопросов тридцать и двадцать с развернутым ответом за сорок минут сделать! Я не успел помочь, я понимаю, что виноват, но бить-то зачем? — говорил Ботан, плача навзрыд.
— Пошли со мной, — она взяла его за руку, потащила к себе в комнату и посадила на кровать. Ботан даже не задавался вопросом, что она будет делать.
Лив встала на носочки, чтобы дотянуться до аптечки (тогда она как-то оказалась у нее в комнате, а не на кухне, как сейчас), но чуть не упала. Ботан рванул к ней, боясь, что Лив упадет, но она стояла на месте.
— Я сказала сядь и сиди! Куда ты прешь? — рявкнула Оливия.
Ботан испугался и занял свое место. Оливия не знала, как оказывать первую помощь, наугад достала перекись водорода, вату, мазь от синяков, сбегала на кухню, притащила лёд, который приложила к самому крупному синяку.
— У тебя из губы кровь течет, ты в курсе? — мрачно усмехнулась Оливия, беря в руки вату и наливая на нее перекись водорода.
— Да, мне ее разбили...
— Не болтай, твою ж мать, — спокойно сказала Лив, — Щиплет?
— Есть немного, — Ботан не хотел показаться слабым, поэтому не говорил о своем настоящем состоянии.
Лив, пока обрабатывала губу, рассматривала его лицо. Она никогда не была к нему так близко.
Оказывается, у него есть родинка у левого виска. Маленькая такая.
Оказывается, у него выразительные глаза, красивый разрез... "Ниче се, какие у него сухие губы", — подумала Оливия, — "Они ж зимой трескаться будут до крови."
Она перешла к синякам.
— Сиди тихо, не рыпайся.
Это было уже лишним, потому что Ботан и так сидел, боясь пошевелиться. Оливия полностью обработала его лицо и когда закончила, попросила:
— Назови мне того человека, кто это сделал.
Ботан попятился назад, будто рак и затараторил испуганно:
— Оливия, — он всегда называл ее полным именем в знак уважения, — Не надо! Я не хочу, чтобы ты влезала в мои проблемы. Я сам разберусь. Не маленький я, в конце концов! И я получил по заслугам.
— Это ИХ, — местоимение Лив подчеркнула громкостью своего голоса, — Проблемы, что они ленивые, тупые создания, которые не могут ничего выучить. Ты здесь ни при чем. Надо преподать урок, чтоб к тебе не лезли! Повторяю ещё раз! Это. Кто. Сделал? — она делала паузы между каждым словом.
Ботан сдался, и назвал имя и фамилию своего однокурсника, который его так разукрасил в боевые оттенки.
Неизвестно, что было на следующий день, но тот однокурсник подлетел к Ботану с круглыми глазами, извинялся чуть ли не на коленях (Ботан его остановил от этого поступка), умолял о прощении, и впоследствии весь курс каждый день покупал ему сосиски в тесте из буфета, хотя Ботан их терпеть не мог, но боялся сказать.
Ботаник не был дурачком и понял вмиг, что, скорее всего, с тем однокурсником поговорила Оливия. Она умела жёстко ставить обидчиков на место. В этом плане Ботан восхищался Оливией, и хотел бы стать таким же сильным, как она.
Но он не знал, что ее так закалило время и испытания, которые она пережила, будучи ещё подростком...»
Таких ситуаций, где Оливия помогала Ботану, хотя, по логике должна была послать его к черту и плюнуть на его проблемы, было много. Лив сама не понимала, почему ей хочется помочь ему, почему она волнуется за него, почему хочет заботиться о нем, как мать о своем сыне. Да и эти мысли, из-за которых она краснела, смущалась и улыбалась, будто школьница... Неужели это
любовь?
Да нет. Оливия вообще сомневалась, что способна испытывать это чувство.
Крайней точкой кипения стал один случай.
Это был обычный вечер. Ботан был на факультативе в институте, Брайн и Оливия смотрели кино. Ничего такого, просто дружеский просмотр.
Это была их любимая комедия. Ребята смеялись, ели попкорн, все здорово.
Но вдруг началась небольшая постельная сцена, где-то на минуты две (за этот момент рейтинг фильма поднялся до R). Лив смутилась, хотя раньше она довольно спокойно воспринимала такие вещи, могла даже посмеяться.
У Брайна вдруг появилось шаловливое настроение, и он спросил у Оливии:
— Хотела бы также с Ботаном?
Оливия ответила не сразу, потому что попыталась это представить. Если бы это у нее спросили год назад, ответом был бы сильный удар и вопль «нет, иди нахер», но сейчас... Ей даже понравилось думать об этом. Стало приятно где-то внизу живота.
— Ой, покраснела! Я же говорил!
Оливия вернулась в реальность. Внезапно её романтичное настроение сменилось злобным.
Она разозлилась на Брайна за то, что из-за него она думала о Ботанике в таком контексте. То удовольствие, которое она испытала при этих мыслях, вдруг стало ей противно.
— Иди нахер, ясно? Я покраснела, потому что это.. это.. аллергическая реакция на попкорн!
— Оливия указала на раскрытую пачку любимого лакомства. Брайн рассмеялся так, как, по-моему, не смеялся ни разу за всю комедию.
— Ты этот попкорн уже который год ешь, и у тебя не было реакции. А тут прямо все! Сразу плохо ей. Да всё с тобой ясно, Боливцы правы.
— Боливия НЕ канон! — Оливия выделила отрицательную частицу, — Нет любви! Нет! — Она повторяла это так отчаянно, как будто сама пыталась в это поверить. Ей казалось, что если повторить эту фразу кучу раз, то она станет правдой.
— Есть! Ты думаешь, мы такие все слепые? Нет, Ботан тупой, ему простительно. Но мы все видим, что
ты в него влюбилась!
Оливию взяла ещё большая злость за то, что он копается в ее чувствах, которые для нее были чем-то тайным и сокровенным. Она взяла подушку, лежавшую неподалеку, прицелилась и молча запустила её в миску с попкорном Брайна. Она с легкостью попала в цель. Все рассыпалось по полу, а миска разбилась.
Увидев ошарашенный взгляд Брайна, Оливия крикнула в ответ:
— На счастье, придурок.
Брайн не обиделся на девушку. Он понял уже сам, что глупо поступил, залезая в сердце Лив и пытаясь хоть что-то там понять. Ну любит, и любит, что здесь такого плохого? Это нормально.
Брайн спокойно пошел за веником, совком и подмел весь пол, даже ту часть, которая не была в попкорне.
Оливия ушла к себе в комнату, заперлась на ключ и даже не стала продолжать просмотр фильма. В ее душе вдруг поднялась волна эмоций и переживаний, которую она не знала, как утихомирить хоть немножко. Ей ничего уже не помогало, ни один привычный метод. И вдруг её осенила очень важная мысль, которая повлияла на дальнейшее общение её с Ботаном.
— А что, если с любовью можно бороться обратным чувством — ненавистью? Действительно! Я сделаю вид, будто ненавижу его.. В каждой шутке есть доля правды, авось и сбудется, и уйдут чувства куда-то в задницу. И будет всё нормально. Определенно да...
Оливии даже легче жить стало, как будто выросли крылья. Она начала кружиться по комнате, но остановилась, когда дверь открылась, и Брайн грубо сказал:
— Оливия, ты можешь не бубнить так громко? Я видео снимаю.
Оли лишь послала его далеко и надолго. Брайн закатил глаза и вышел.
***
Оливия следовала своему плану вот уже год. В принципе, ей действительно стало немного легче, если под словом «легче» подразумевать чувства к Ботану: они стали не такими сильными.
Но все равно она его любила, и готова была быть рядом в трудную минуту, когда это требовалось.
***
Итак, что же происходило далее, после того, как Оливия подарила Ботану ту злосчастную шоколадку?
Оливия лежала на кровати и прокручивала в голове то, что произошло, пыталась понять, что она чувствует.
«Когда мне было шестнадцать лет, мы часто дрались с Ботаном»— размышляла Лив, —
«Я почему-то к нему отрицательно относилась. Во время наших драк я часто сжимала его горло и отпускала через несколько секунд, естественно. Сейчас мы будто поменялись ролями. Будто он сжал, но не горло, а... Сердце, допустим, и не отпускает, держит, держит, не может меня отпустить.
Блин, ванильно как-то. О, ваниль. У меня ж йогурт с ванилью. Пойду пожру.
***
Ботан читал про экономику, делал конспекты. Он изучил вопрос настолько детально, что знал его лучше всех остальных билетов. Ботаник уже радостно представлял, как он приходит к Алевтине Григорьевне, идеально все отвечает, та извиняется и ставит заслуженную пятерку. Все счастливы, все довольны.
Но Ботана мучала не только экономика. Во-первых, что происходит с его голосом? Он же не может меняться постоянно с баритона на писклявый голос несозревшего до конца подростка.
Во-вторых, почему периодически он плохо себя чувствует? То болит голова, то болит ещё что-то, то скрутит живот. Окей, второе может быть признаками простуды или банального отравления. Но первое было действительно странным.
А ещё был один пунктик. Оливия. Зачем она подарила ему шоколадку с ободряющей запиской и убежала, как убийца с места кровавого преступления? Ботан был уверен, что та будет стебаться над его неудачей. В принципе, сначала же она посмеялась, пошутила про то, что не получилось получить зачёт благодаря... Фу. Ботану даже думать об этом было противно.
«И как людям нравится говорить об этом и шутить?» — подумал Ботан, копируя очередную информацию, которая отлично вписывалась в его ответ.
***
Оливия кое-что придумала, как выпутаться из этой неловкой ситуации. Она пришла в комнату к Брайну, который игрался с котом
(очень странно, что Тигра не съел все конечности Брайна за то, что к нему кто-то подошёл) и сказала:
— Можно тебя на пару слов?
Брайн отпихнул от себя питомца, который убежал в угол и кивнул.
— Короч. Ситуацию объяснять не буду. Если Ботан тебя спросит, кто подарил ему шоколадку, говоришь, что это ты, ясно?
— Ты задумала какой-то розыгрыш? — на лице Брайна появилась полуухмылка.
— Да, задумала. Тебе это знать необязательно, — Оливия пыталась уйти от ответа, но получилось плохо. Брайн что-то заподозрил.
— Оливия, скажи честно, ты подарила Ботанику шоколадку?
— И чё? — вопросом на вопрос ответила Лив.
— Ну круто! Почему ты пытаешься это скрыть?
— Не твое кошачье дело. Делай то, что сказано, собака ты эдакая.
— Ладно, ладно, — Брайн для себя все понял, — Не скажу. Скажу, что явился призрак этого дома. Каспер. Да. И подарил шоколадку. И назвал Ботана так, как называешь только ты.
Оливия поняла, что спалилась. Брайн называл Ботана «Ботаном», что логично, остальные называли по имени, подписчики тоже называли «Ботан». Никто больше не подчеркивал тот факт, что у Ботана близорукость.
— Но ты же не выдашь меня?..
— Не выдам, хер с тобой, — Брайну порядком надоел этот диалог и он отмахнулся от Лив. Оливия выдохнула с облегчением и пошла к себе в комнату смотреть смешные видео и нарезки на Ютубе.
***
Ботан устал от подготовки к пересдаче, и решил немного перекусить. Шоколадка лежала на краю стола. Ботан посмотрел на нее, на записку, и вдруг плитка начала сама лететь в его руки. Ботан заорал на всю комнату от ужаса. На его крик сбежались Брайн и Оливия. Брайн в испуге смотрел на друга, лежавшего на полу от страха, а Оливия раздражённо поинтересовалась:
— Чё орёшь?
Ботан посмотрел сначала на Оливию, потом на Брайна. Он волновался, потому что не знал, как преподнести им информацию о том, что произошло сейчас. Это был яркий пример телекинеза. Но какой телекинез? Он обычный человек! И все вышеупомянутые признаки...
Ботаник решил соврать, хотя врал он не очень. Но в его ситуации это было единственным выходом.
— Я увидел страшную картинку в контакте с монстром из «Whatsapp»¹.
— Она крутая, между прочим. Я с ней советовалась по поводу маника².
«Сейчас Брайн скажет: "Оливия, ты что, делаешь маникюр? Не знал..."»
— Оливия, ты что, делаешь маникюр? Не знал...
«Оливия скажет: "Пошел нахер. А ты живёшь с котом и не делаешь нихера целыми днями"».
Все это каким-то шестым чувством понимал Ботан. Когда в первый раз его гипотеза совпала, и Брайн повторил фразу из мыслей Ботана в слово в слово, паника накрыла умника с ещё большей силой.
— Пошел нахер. А ты живёшь с котом и не делаешь нихера целыми днями! — ответила Оливия.
«Я что, угадал?..»
— Это все, к чему ты можешь придраться? — самодовольству Брайна не было границ в тот момент, — Считаю спор оконченным.
Брайн и Оливия ещё посмотрели друг на друга, вкладывая в свой взгляд максимум неприязни и вышли из комнаты Ботана.
Но Лив остановил робкий голос Ботана:
— Оливия, останься! Давай поговорим!
***
— Прелестно.
Дьявол наблюдал за Ботаном с помощью магического шара, немного поблескивающего в кромешной темноте Ада.
— Все идёт лучше, чем я думал. Признаки начали проявляться уже сейчас. Уже сейчас скачет голос, способность к телекинезу, телепатии, плохое самочувствие...— Он самодовольно улыбался.
— А когда начнется самое интересное? — противным голоском заговорил самый младший демон, хихикая невпопад.
— Скоро. Скоро начнется разрушительное действие. Эмоциональное выгорание, приступы агрессии... Посмотрим, как ты будешь вести себя тогда, Ботан...
***
— Ну и чего тебе, очкарик? — фыркнула Оливия, с неохотой поворачиваясь назад.
— Слушай, это ты мне купила шоколадку?
— Лол, нет. Нахера? Может тебе ещё отсо..
— Но я видел твою рубашку! Она мелькнула на секунду. Ты врешь мне!
Именно в этот момент Ботан почему-то отчётливо понял, что ответ Оливии неправдив. Ещё одна способность — распознавание лжи лучше любого полиграфа и детектора.
— Да, вру. И чё?
— Зачем? Я наоборот хотел тебя поблагодарить за это. Мне было... Приятно. Это было нужно мне в тот момент. Спасибо тебе за поддержку, — Ботан тепло улыбнулся Оливии и потрепал ее по волосам. Лив пробежала глазами по экрану компьютера Ботана. Там была не закрыта вкладка с материалом.
— Учишься?..
Ботан лишь кивнул. Он опять подумал о пересдаче и закусил губу, чтобы не выдать своих отрицательных эмоций.
— Слушай, не обижайся, если спрошу. Как так сложилось, что ты не сдал? Ты же такой умный парень, трудолюбивый... — Оливия старалась подбирать слова, чтобы не причинить Ботану боль. Ботан нахмурился, но пересказал всю ситуацию спокойно, без эмоций, как всё было.
— Вот она сучка!
Ботан отвернулся и чихнул, прикрыв нос и рот локтевым сгибом левой руки. Это была реакция на нецензурную лексику. Оливия это вспомнила, и перефразировала:
— Вот она самка собаки. Это же несправедливо! Ты пробовал в деканат пойти, поднять этот вопрос?
— Нет, зачем? Она слишком авторитетна, я могу говорить все, что угодно. Крайним останусь я. Я уже почти все выучил, я пойду на пересдачу раньше нужного. Мне не сложно, мне легко. Так что... — Ботан прервался, потому что Оливия вдруг накрыла своей ладонью ладонь Ботана. Она хотела задать один вопрос, который мучал ее вот уже давно.
Ботан от этого малейшего касания был в полной прострации. Тема девочек для него была чем-то запретным, что естественно для его правильности. Однако сейчас он не хотел отталкивать Лив от себя, ведь начал чувствовать что-то новое, необычное.
— Ботан... — Лив облизнула нервно свои губы, — Как у тебя на личном фронте?
— Никак. Почему я должен быть на фронте? Сейчас же не война, мирное время. А в армию меня не возьмут, у меня минус ше...
— Я не про армию, а про личную жизнь, — прервала его Оливия, — Про семейное положение, или как там это у вас, у Ботанов называется?
— А, понял.. Я не планирую ничего строить, влюбляться. У меня нет на эти глупости времени. Вот закончу институт, найду работу, тогда можно и о... Хотя нет, я рассматриваю отношения только для репродуктивной функции.
— Можно не по-научному?.. — Лив на фоне Ботана чувствовала себя глупой и ей было непривычно из-за этого.
— Ну для того, чтобы оставить потомство.
— Хах, то есть ты видишь в девушках только матерей? Производителей детей? — хмыкнула Оливия, — Не ожидала от тебя.
— Но мне вся эта тема донельзя противна сейчас. Я имел в виду то, что я буду заводить отношения не просто, чтобы развлечься, а построить новую ячейку общества, — объяснился Ботан. После этих слов лицо Лив стало менее хмурым.
— Поняла. Ты такой наивный. Мне вот интересно, — Стар подперла пальцами подбородок, — А если ты влюбишься прямо сейчас? Будучи студентом? Что ты будешь делать? Засунуть чувства в задницу не получится, держу в курсе.
«На собственном опыте знаю», — чуть не сорвалось с языка Оливии.
Ботан замялся, серьезно размышляя над этим вопросом. Он и не задумывался, что любовь может нагрянуть неожиданно, и он уже не будет в силах изменить что-либо.
— Такого не будет! — Ботан ушел от ответа, отломав дольку шоколадки, — Будешь одну?
— Я на диете, — фыркнула Оливия, смотря на плитку. А ведь хотелось её откусить... Но это же его шоколадка.
— Зачем тебе худеть? Ты же и так красива! — серьезно сказал Ботаник, — Просто восхитительна.
— Ну спасибо, — Лив не показала никакой реакции, но в глубине души ей было очень приятно. Его мнение для нее было важным.
— Не за что, — Ботан подмигнул Лив. Вдруг его голос опять стал другим, каким-то искусственным, но Лив решила не обращать на это внимание.
— Слушай, Ботан, кхэм, — Оливия кашлянула, — Безумно интересен этот диалог, но.. у меня дело одно есть. Я пойду, ладно?..
— Иди, конечно! — Ботан улыбнулся, потрепав Оливию по голове, как глупенькую девочку. Стар надулась.
— Чё ты с прической сделал, придурок? — она рассмеялась звонко, показывая, что совсем не злится.
Ботан пожал плечами, продолжая улыбаться. Она ещё потупила немного, а затем вышла из его комнаты.
