***
«Я здоров! Неужели я здоров?» — Ботаник крутил листочек со своими результатами и буквально плакал от радости. Ему не терпелось поскорее ехать домой и крепко обнять друга и возлюбленную, ведь теперь ничего не угрожает Лив. Ну, кроме демона, конечно. Ботану позвонила мама. Ботаник мгновенно снял, даже не задумавшись о том, есть ли тут подвох. — Мам? — Сынок. Странное начало диалога. Просто у обоих сторон сейчас было состояние шока: у Лидии от того, что сын идёт с ней на контакт, а у Влада — от того, что мама интересуется его жизнью. — Я просто хочу узнать, как там твоё здоровье. Ты вчера так закончил разговор... — Мама, я здоров. Здоров! — последнее Ботан буквально выкрикнул, будто прямо из души. — Правда?.. — она не поверила сразу, — Ты уверен? — Могу скинуть фотографию результата. — Я была бы рада. Неловкое молчание. — Просто когда я узнала из новостей, что у твоей девушки этот самый вирус, я поняла, что могу тебя потерять навсегда. И... Я просто хотела оказать тебе поддержку в трудной ситуации, ведь... Это тебе очень нужно, наверное, — говорила мама. Ботан слушал каждое слово и пытался на основе знаний по психологии людей уловить, врёт она или нет. — Стоп, из новостей?! Каких новостей?! — опомнился Ботан. — По телевидению говорили, что светская львица узнала о своём положительном ВИЧ-статусе... «Если Брайн и Оливия узнали об этом, то мне не поздоровится», — подумал Ботан. Всё похолодело внутри его. — Ладно, я рада, что ты здоров, езжай на учебу. Лёгкого тебе дня, — Мать завершила разговор. Ботан пошел в сторону метро и набрал Брайна. Этот звонок должен был стать некой «проверкой связи»: если Брайн уже знает, то всяко при разговоре с Ботаном он будет отчитывать его за это. Может, и поставит ребром вопрос о его проживании, ведь Мапс может не знать, что воздушно-капельным путём этот вирус не передается, и опасности никакой не представляет для окружающих. — Алло? — Блоггер снял трубку практически сразу. Голос спокойный, расслабленный. — Как дела? — Ботан усмехнулся. — Нормально. Ты позвонил, чтобы спросить, как у меня дела? Ты мог это спросить, когда сегодня закончишь учёбу в институте, — Брайн рассмеялся, не совсем понимая причину звонка друга. — Ну я захотел сейчас узнать, — Ботан покраснел от того, что в открытую лгал. — Узнал, молодец. У меня все ок, рыжая задница тоже ок, ходит по столу и мешает мне писать сценарий к видео. ЧВЖТ что-то пишет в блокноте с калькулятором в руке, наверное, контрольную по математике решает. Оливия тоже норм, смотрит сериал какой-то про хулиганов. «Они не знают еще», — заключил Ботан и уже спокойно попрощался с Брайном. «Не знают. Они не смотрят телевидение. Брайн вообще хотел продать телевизор, но хозяин квартиры не разрешил ему это сделать.» — подумал Ботан. В соцсетях пока не было информации о диагнозе Александровой, что было очень странно: уже ведь неделя прошла.***
Оливия встала по будильнику, что далось ей очень тяжело. Она чуть не упала в обморок. Но сегодня она не злилась из-за раннего подъёма. Сегодня она прощается с когда-то близким ей человеком навсегда. У Лив в гардеробе была одежда в основном ярких, «кричащих» оттенков: красных, оранжевых, зелёных, розовых. Найти что-то чёрное, чтобы соответствовать «дресс-коду» было сложно. Лив с трудом нашла черные колготки, черные балетки (это был первый раз, когда она носит что-то помимо кроссовок и тапок), но вот с верхом было сложно определиться. Ничего темного не было. В итоге Лив позвонила Ботану, у которого как раз была перемена и спросила: — У тебя есть черная рубашка какая-то? — Есть, в шкафу, на вешалке. Мне с тобой туда поехать может быть? — Ботан, ты как себе это представляешь? — Оливия рассмеялась, — Тебя там никто не знает. Да и как-то странно будет, что ты приедешь к тому, кто любил меня, вроде как. — Действительно нехорошо получится, — согласился Ботан, — Держись там, родная. Лучше много не плакать, ведь покойникам тяжело от слёз. — Обязательно, — кивнула Лив и провела пальцем по экрану, заканчивая разговор. Рубашка действительно была, даже три черных. Оливия поразилась такой мрачности, но потом поняла, что это же Ботан. Что можно от него ожидать? Лив взяла одну, которая более-менее подходила (правда, в груди жало немного, но это потерпеть можно). Одевшись и подготовившись, она вышла из комнаты и спустилась вниз. Брайн ел чипсы и листал соцсети. — Куда идешь в таком виде? У тебя траур? — пошутил Брайн, весело смеясь. — Вообще-то да, Брайн, — Оливии хотелось втащить ему по лицу за его неостроумные шутки, — Я еду на похороны так-то. Я ещё никогда на таких мероприятиях не была.. — Лив вздрогнула. — С дебютом, что я могу сказать. А кто погиб-то? — уже без насмешки спросил Брайн, но у Оливии не было охоты обсуждать с ним это всё.***
Оливия поразилась тому, как мало людей собрались в зале прощания. Только мама Андрея, судя по всему, музыканты из его группы и ещё несколько людей. К Лив сразу же подошёл Лёха и предупредил: — Мать не знает о зависимости Андрея. Помалкивай. — А разве она не поняла ещё? — удивилась Оливка, — У него же даже на руках следы... — Она думает, что он лечил какую-то болезнь. Ей пытались объяснить, что нет болезни, но она орёт и настаивает на своем. Мать, что поделать. Внезапно кто-то ещё вошёл в зал. Оливия поняла, что лицо незнакомки очень знакомо ей. Приглядевшись, она поняла, что это...Ева? — А что тут эта делает? — тихо спросила Лив. — Ева? Она встречалась с Андреем в одиннадцатом классе. А ещё они были знакомы по сама знаешь какому делу, — Леха говорил приглушённым голосом, — Ева же тоже какое-то время употребляла, а Андрюха ей подгонял. Вот. Ева подошла к Оливии, чтобы что-то сказать, а Лив незаметно сжала кулаки, чтобы не нахамить ей и постаралась взять себя в руки. — Оливия, нам нужно поговорить, — робко начала Ева. — Не сегодня, — отрезала Оливия. — Хорошо, — кивнула Александрова.***
Прощание прошло довольно быстро: каждый подошёл к гробу, что-то сказал, поцеловал в лоб и всё. Лив дрожала и плакала после этого. Будто пришло болезненное осознание произошедшего, да и вид мертвого обгоревшего тела напугал. Потом все разъехались, кто куда. Музыканты поехали на чисто свою тусовку. Лив не знала, куда ей деться. — Ты свою миссию уже сделала, — сказал ей Лёха, — Я рад, что ты нашла в себе силы, чтобы приехать сюда. Я думал, не придёшь. Не вини себя. Андрюха этого не хотел. Оли вытерла слезы и спросила: — С чего ты это взял? — В наш последний вечер состоялся разговор. Я только сейчас понимаю, что он последний был. Андрюха многое говорил, что не хотел кончать с собой, ведь это удел слабых, что хотел бы сгореть красиво, и самое главное — о тебе. Он говорил, что понимает, почему ты рассталась с ним, полностью тебя понимает. Он ведь больше всего боялся того, что ты будешь жить с мыслью, что ты виновата в произошедшем. Он хотел, чтоб ты счастлива была. Даже благословил вас. Он просто сам не понял, наверное, как передозировка произошла. Вот и всё. — Вот и всё, — эхом сказала Оливия, опять начиная плакать, сама удивляясь своей реакции.***
ЧВЖТ закончил расчеты, подчеркнул нужные цифры, и вдруг его будто молнией ударило. — Ботан же не под гипнозом! Вдруг что-то произойдет! — он вскочил и побежал на улицу прямо в толстовке и тапочках, но поняв, что не знает куда идти, вернулся обратно домой.***
Оливия уже ехала домой, вытирая слёзы. Ей позвонил Ботаник, она сняла. — Солнце, ты как?.. — с волнением спросил Ботан. — Все закончилось уже, — мрачно произнесла Лив, — Там поминки только для тех, кто с ним играл. Не понимаю, нафига такое разделение. Там ещё Ева припёрлась, я думала, она что-то выкинет, но нет. Мы с ней не пересекались, — звук собственного голоса успокаивал, поэтому Оливия начала всё рассказывать в подробностях, — Там ещё короче мне его друг сказал, что это не самоубийство было, что Андрей считал, что суицид — удел слабых. Он хотел сгореть красиво. Видимо, накаркал себе. А ещё он сказал, что не хотел, чтобы я чувствовала вину за случившееся, что он рад за нас и полностью понимает меня. Я искренне надеюсь, что это правда, а не выдумка друга с целью успокоения. Вообще, это всё как-то тяжело и страшно далось. — Я понимаю. Так и должно быть. Со временем боль утихнет. Ему там сейчас лучше, — Ботан говорил всё, что принято говорить в таких случаях, все эти банальные фразы, но для Оливии это стало настоящим спасением. — Спасибо за поддержку, Ботан. Не знаю, чтобы я делала без тебя. Брайн вообще ничего не сказал ободряющего, только угорать начал, мол, чё ты вся в черном, да потому что! — договоривала Оливия. — Ужасно. Он же не знал, подумай об этом, — напомнил Ботан, — А ещё... Насчёт Евы. Она больше ничего выкинуть не сможет. Сил нет у неё на проказы. — О, ебаться со всеми подряд устала? — с умилением произнесла Лив. Ботан громко чихнул и высморкался. — Я же не люблю маты... — жалобно произнёс Ботаник, — У меня аллергия. — У тебя там перемена бесконечная? — фыркнула Оливия. — Да сейчас физкультура идёт, я освобождён. Преподаватель не следит за освобожденными. — В смысле, Воробьёв? — услышала Оливия чей-то громкий голос, принадлежавший физруку, — Ты тут зубы не заговаривай! Потом с девчонками разберёшься! Телефон убрал и за уроком следишь! — Ладно, позже поговорим, — Ботан сбросил и уставился на занимающихся, которые отрабатывали техники ведения баскетбольного мяча.***
— Ну что ж, я вижу, его демон набрался достаточно сил, чтобы заглушить человеческую сторону этого юноши, — произнёс Дьявол, — Начинаем наше шоу.***
Прозвенел звонок с физкультуры, и все рванули в раздевалки, кроме освобождённых. Ботан накинул рюкзак и уже собрался уходить, но тут его остановил Гриньков, взяв его за плечо. — Влад, вопрос есть. Важный очень. Для тебя. Говори честно. У вас с Евой всё было по обоюдному согласию? Ботан затрясся, перед его глазами опять пронеслись те самые события, его взгляд забегал. Он не нашёл, что ответить, но судя по всему, это было не нужно. — Вижу, что не по обоюдному, раз так нервничаешь. Она нам просто все по-другому преподнесла, что ты проявил инициативу и всё такое... Вот мы и стебались. Стыдно ужасно, — Никита смотрел в пол. — Вам же смешно. Какая разница, как это было? Вы всегда будете верить ей. Смейтесь дальше, — Ботан вывернулся, но Никита опять преградил ему путь. — Мы хотим тебе помочь. Просто... Скажи, как всё было. Мы хотим просто понять и как-то отомстить Еве... — Зачем ей мстить, — устало сказал Ботан, — Отвалите от меня! Я не хочу вспоминать это! — Мы поверим тебе, а не ей. Мы уже поняли, что она за человек. Ботан остановился и поколебавшись сказал: — Ладно, я расскажу. Только я не буду это каждому двадцать раз рассказывать. — Без проблем. За раз всем расскажешь.***
— Мы ей жить спокойно не дадим! В одной питерской квартире сидели пятеро школьниц. Их всех объединяло то, что они с ума сходили по Брайну Мапсу, его контенту, а особенно скетчам. Им были дороги персонажи этих видео, поэтому, узнав из каких-то источников, как Ева поступила с Ботаном, они просто взорвались и стали продумывать план того, как отомстить Еве. — Может, лицо облить чем-то? — предложила одна. — Ника, ты дебилка. Это слишком, — покачала головой другая. — Лера, критикуешь, предлагай. — Следить за ней, действовать на нервы. Знаешь, как раздражает то, что тебе напоминают о твоих косяках в прошлом? — сказала Лера. — Кстати, Лера права, — вставила третья девочка, Оля, — Можно будет маячить перед ее глазами. А ещё выложить ее адрес. Тогда от гостей отбоя не будет. — Эм... У её дома есть охрана, — возразила Ира. — Разберемся с ней в два счёта, — решила Лера. На этом обсуждение пока закончилось.***
— ... И несмотря на мои просьбы остановиться, она этого не сделала. Хотя, я сам виноват в произошедшем, знаю. Но всё же, — Ботан закончил рассказ и посмотрел на однокурсников, которые встали в круг, как участники КВН. — Мы в шоке. Это просто возмутительно. Почему ты раньше молчал?.. — произнёс Никита, — Тебе сейчас нужна помощь моральная хотя бы? — Я уже справляюсь. Мне уже легче. Меня дома поддерживают, — улыбнулся Ботан, — Спасибо за то, что поинтересовались. — Ты вообще в целом нормальный парень, просто иногда твои ботанские замашки раздражают, — сказал какой-то парень. Вся группа одобрительно загудела. — Я уже давно не Ботан, — хмыкнул умник, — Хоть так и кажется, возможно. — Влад, поговорить нужно, — Снежана отвела Ботана в сторону от всех, — Ты знаешь про болезнь Евы? — Знаю, да. Я не болен, тесты отрицательные. А что? — Ева бы хотела никому не говорить о её диагнозе. Поэтому не говори ничего на эту тему, — попросила Снежана, — Ей и так плохо. Ботан уже хотел возразить, но Снежана не дала ему этого сделать: — Я знаю, что ты думаешь, что раз она всем всё рассказывала и выставила тебя клоуном, то ты можешь ей сейчас блестяще отомстить, но пойми то, что она тяжелобольной человек. Подумай об этом, пожалуйста. — Снежана, я всё понимаю. Можешь не беспокоиться за это, — заверил её Ботан.***
Ева Александрова никогда ничего не боялась. Ещё с детства она знала простую истину: тот, у кого есть деньги и связи, выберется из любой ситуации. А ещё Ева понимала, что у неё безграничная власть. Она могла спокойно нарушать закон, делать то, что её душе захочется, чудить так, как хочется, и всё спускалось с её белоснежных рук. Однако всё же один маленький страх у Евы был. Её отец. Именно он был тем звеном, на котором держалась вся «крутость» Евы. Если бы её отец узнал хотя бы йоту того, что пробовала в своей жизни его дочь, то Ева бы потеряла всё. Хорошо, что журналисты мгновенно удаляли статьи про неё и молчали о всех похождениях. Сегодня Ева даже не пошла в институт, так как собиралась поговорить с отцом, пока он взял выходной. Папа лежал на диване и читал какой-то модный журнал. — Пап? — Ева осторожно позвала его. Она надела на запястье красную ленту¹, надеясь, что возможно ничего и говорить не придется. Но он ничего не понял. — Да, Ева, что случилось? — Отец был спокоен, впрочем, как всегда, — Классная ленточка. — Спасибо. С этим и связано то, что я хочу тебе сказать, — Ева села к отцу на кровать, — У меня вирус иммунодефицита человека. Он сначала никак не отреагировал, видимо, переваривая услышанное, а потом спросил: — Ева, ты уверена в этом? — Да. Я знаю, от кого из своих многочисленных партнёров я заболела, — Ева занервничала, голос уже был не таким уверенным, — И я планирую лечиться в Швейцарии. Дашь мне денег на это?.. Вот тут уже отец орал конкретно. Что Ева только не услышала в свой адрес: что она развратная, грязная, всё в таком духе. Ева все это стойко переносила, даже не дрогнув. Оказалось, что отец догадывался, что Ева гуляет по парням. Почему же ночью телефон отключен, а на утро опять доступен?.. — Ты вся в мать, получается, — сказал в конце отец, — Она же тоже в 2001 году ехала не на работу вовсе... — Не поняла, на что ты намекаешь?— спросила Ева испуганно. — Когда произошла авария, Оксанка ехала не на работу, как я верил. Она ехала к любовнику. А я не знал даже. Теперь все ясно. У Евы округлились глаза. Она была уверена, что её мать верная и преданная. — Я дам тебе денег, но знать я тебя больше не желаю. У меня больше нет дочери. Ева закрыла лицо руками и начала громко плакать. Атмосфера в доме была напряжённая весь день, поэтому Александрова ушла на занятия, чтобы не попадаться отцу на глаза. Когда она вошла в аудиторию, то обратила внимание на то, что все шушукаются за её спиной и косятся на неё. — Всем привет, — громко сказала она. Все продолжили шептаться о своём и игнорировали Александрову. — Алло, вы чё не здороваетесь? — возмутилась она. — Мы с предательницами не общаемся, — решительно заявили все. Ева разозлилась и топнула ногой: — Я вас не предавала! — выкрикнула она. Ботан подошёл к ней вплотную и шепнул на ухо так сладко: — Мы поменялись ролями, малышка.***
Ева и Ботан сели по разным рядам, стараясь не контактировать друг с другом. Она смотрела на него пристально, еле сдерживая желание убить его к хренам. Она и так мучилась, а тут теперь ещё и это. Фактически, от неё уже отвернулись все, кто только мог. Родной отец, однокурсники, Снежана. Естественно, она не будет больше общаться со своей подругой. Ева осталась одна, будто проклятая. Хотя, она сама себе подписала приговор когда-то очень давно. Учебный день пролетел незаметно, Ботан рвался домой. Неожиданно ему пришли уведомления от «ВКонтакте». «Никита Гриньков хочет добавить вас в друзья» «Екатерина Лопырева хочет добавить вас в друзья» «Даниил Маликов хочет добавить вас в друзья» И так вся группа, помимо Евы и Снежаны, которые уже были в друзьях. Ботан улыбнулся. Кажется, ему дали второй шанс.***
Ночью Ботан попрощался с друзьями, с ЧВЖТ, всё было хорошо, как обычно. Потом он посидел пару часов над курсовой, отредактировал пару моментов, выключил компьютер, когда в глазах лопнули все сосуды, а мозг начал уставать и просить пощады. Ботан прикрыл глаза и начал видеть страшный сон. В его голове раздался чёткий голос, глуховатый, будто шедший из другого мира:«Сделай это с ней... Сделай...»
Дьявол не зря выбрал для подготовки Ботана к устранению Лив из его жизни ночное время. Ночью разум человека легче доступен к негативным мыслям и потустороннему воздействию. «Еще никогда и никто не видел обычного хиленького заучку таким жестоким и злым. Глаза красные, будто кровью налились, губы искривлены в безумной насмешке, как у маньяка, на голове небольшие рога, за спиной — могучие крылья, по оттенку напоминавшим вино. — Отпусти меня! — крикнула Оливия, пытаясь вырваться из этой стальной хватки, — Выпусти, я тебе сказала! Ботан на нее так посмотрел, такими глазами, что Лив ослабела, ноги стали ватными, а земля ушла из-под ног. Её тело стало бесполезной тушкой. Оливия стала жалкой марионеткой, управлять которой собирался беспощадный и безжалостный кукловод, которого она так нежно любила.» — НЕТ! НЕТ, НЕТ, НЕТ!!! — четырехкратное «нет» в ночи кажется каким-то нелепым. Ботан часто дышал, будто после длительной пробежки. Он повернул голову и посмотрел на себя в зеркало. Парень в рубашке, с красными глазами, рожками. Где-то в кровати валялась алая роза...