***
Выпавший ранее запоздавший весенний снег вновь превратил все дороги в единый грязевой поток; побережье размылось, напоминая болото... Слова Лезалита больше подходили к этим местам - сточная канава! Ещё в первые годы службы, когда Ямбрин был боярином и водил свой отряд на вылазки, изматывая северян - он возненавидел земли, окружающие замки Локнитц и Кежмарок. Перекрёсток, совместивший в себе погодные условия со всех окружающих его областей. Северный ветер с побережья, снег и холод со стороны Джучи; ещё тепло с юга, из центральной части материка - воистину, отвратное место! Слишком жарко, для километров снега - как в тундре. Слишком холодно и много осадков - для опрятного свадийского побережья. Перепады температур, грязь и постоянная слякоть... Если встретятся несчастные, живущие в Рипсхольме - надо спросить, видели они в своей жизни нормальную погоду? Миновав деревеньку рыбаков - Оребро, пять сотен воинов короля Вегирса окружили деревянные стены Хорстена. Свеженькие! Имперские галеоны уничтожили прежние ограждение, а за прошедшее время сами установили вал и частокол. Сила есть - ума не надо. Король отдал приказ лучникам рассредоточится, подготовиться к обстрелу позиций - на которых до сих пор лишь трое часовых! Сам возглавил дружину, готовясь нанести удар конницы с фланга; пока пехота пойдёт на защитный вал с кольями, во фронтальную атаку. Белый флаг; потом из-за ограды принялись размахивать ещё парой. С такого расстояния он ещё не успел разобрать, кто капитулирует - венеты или норды? Оставив лучников на позиции, Ямбрин направил отряд конницы к тому, что напоминало ворота. Имперцы! Ворота распахнулись, навстречу вышел центурион, подняв руки; просил о пощаде для своих людей. Похоже, теперь и с силой у них проблемы: гарнизон города из шестидесяти гастатов! Центурион разъяснил, что флот и третий легион уплыли по приказу, а в каждой ключевой точке Северного королевства оставили по одной центурии! Ха! Теперь стоит прогуляться на запад, взять всю северную часть побережья - вплоть до Смерхольма! А на западе - пусть Вернер разбирается, или кто там, у свадов, вместо него... Зная от Борчи о ситуации со вторым легионом, Ямбрин предположил, что дела в Империи уже схожи с гражданской войной - в которой, ранее, самому пришлось поучаствовать. Поэтому, несмотря на недовольство вегиров, король решил сохранить жизнь пленным венетам - если власть в Венетти сменится, можно попробовать выдать их, показать добрые намерения и замириться с Беорией. Он с лёгкостью осуществил задуманное - не прошло и недели, а вегиры захватили треть владений, принадлежавших когда-то несокрушимому Северному королевству. Только в Лахольме когорта самоубийц оказала сопротивление, не желая сдваваться. Их выбор - теперь тела висят на западной стене замка - пусть их видят все, кто задумает прийти и ещё раз изменить границы королевства Вегирс. С двумя сотнями воинов Ямбрин поспешил возвратиться в Брешти: надо направить ещё людей, увеличить гарнизоны и обеспечить съестным, раздать вассалам новые владения. От спутников небыло известий - что с Альтенбургом? Оказавшись во дворце, первым делом он направился к Августине, но пересёкся в паре метров от заветной двери с Лезалитом: их воинство вернулись на два дня раньше него. - Всё прошло быстро, Ваше Величество! Сначала пришлось пробиваться - среди развалин было несколько застав, они пытались отстреливаться. - Каковы потери? Кто остался? - Всего - сорок три убитых, десяток раненых. "Город" занял боярин Дроу и сотня его воинов. Яростно требует поставку пищи - судя по находкам, прошлые обитатели сидели на диете. Не мудрено, что, когда наши снайперы провели несколько залпов - оборванцы дрогнули, пехота вошла в то, что осталось от города. Зрелище не из приятных, командир, когда... - По делу давай! - Виноват. Всё произошло, как Борча говорил: когда солдаты пересекли разрушенные стены, бандюки повалили врассыпную. Тут-то наша конница их и приняла - в полях, что по округе, и по долине преследовать не пришлось. Кто-то на заброшенной ферме засел, или в бурьяне схоронился. Вообщем, большинство поймали, или перебили... Мало, кто ушёл. - Отлично. А Борча-то где? - Ведёт учёт добычи, следит, чтобы солдаты лишнего не взяли... Не присвоил кто. - Сам за собой следит? - улыбнулся Ямбрин. Королю не верилось, что его жизнь, реально, подобна полосам на зебре; и после затянувшейся чёрной, наконец, пошла белая. Ямбрин тихо пошёл вперёд, жестом поманил спутника за собой: он не спеша вытащил из стены два маленьких кирпичика, посмотрел сквозь стекло, установленное там по его приказу. Августина увлечённо что-то рисовала в своей комнате. Рисунок был расположен боком к нему; зато было отлично видно художницу. Постояв пару минут, затаив дыхание, король уступил место Лезалиту. Посмотревший по указке спутник в недоумении уставился на Ямбрина, который раздражённо отвёл его в сторону, вполголоса спросил: - Ты у Рудомира служил... Боярыня Иарина - одно лицо, а?! - Поразительное сходство, - шёпотом ответил воин, - Как так? - Вот и я не понимаю. Чудо... Ладно, князь, иди, куда шёл. Вечером с Борчей забредайте, посидим, - улыбаясь, король вновь приложился к стеклу, словно заворожённый. Прежде чем уйти, Лезалит ещё раз взглянул на Ямбрина: он понятия не имел, что за Ад творится в голове короля. Ясно одно, дочка императора - не Иарина. Даже близко. Какое-то сходство между ними было, но не так, чтобы уж... Голос, глаза - да. Что-то похожее по комплекции, хотя, живущий битвами да тренировочными площадками Лезалит не особо разбирался в женской фигуре. Рост - примерно такой. Но лицо - совсем другой человек. Видно, у командира опять помутился рассудок. В любом случае - выглядел он лучше, намного меньше пил, стал более активным и подобрел. А потому Лезалит не стал влезать в это; остаётся надеяться, что ситуация сама собой разрешится. А если он вмешается и "раскроет глаза", чем всё обернётся? Скорее всего, Ямбрин ему не поверит, а если поверит - быть может, совсем свихнётся...***
Едва его конь остановился, старик спрыгнул в снег. Продолжил уходить в лес на своих двоих, как мог, не обернувшись на ржание - видно, предназначавшийся ему болт вошёл в рысака. Изношенные ботинки проваливались, оставляя следы и тормозя его, но он продолжал двигаться к спасительной воде. Справа пролетел ещё один болт самострела, вошёл в снег. Крик очередного венета, лязг железа. Расползлись по провинции, словно клопы; перебили большинство подручных! Выследить не могли - кто-то проговорился... Твари, - подумал Луций, продолжая пробираться к цели. Выходящий изо рта воздух оставлял белые клубы. Ряса из тоненькой ткани, а ему - не холодно. Адреналин, сердце колотилось, как у загнанной лошади. Три километра на север, от Фишдара и границ Вегирса - тайга, снега, холод и ветер, между океаном и пограничьем; но эти уродцы не отстают! Ну ничего, он уже видел паруса, когда спрыгивал с лошади - спасение рядом! Продолжая продавливать сугробы, позволил себе обернуться: десяток агентов прикрывали его отход, противостоя в рукопашной отряду Братства Вэй. Молодые парни, лучшие из его людей, гибнут, чтобы он - бесполезный старик, уже ничем не способный помочь, продолжал жить. Сделав над собой усилие, Луций быстро развернул голову и продолжил бег, насколько позволял возраст. Небольшой корабль, прибывший за ним, был уже близко: несколько венетов на борту вели огонь из аркебуз по его преследователям. Крик за спиной - совсем близко, он обернулся: милин! В трёх метрах от Луция, с катаной в руках, он выкрикивал ругательства, стремительно настигая. Старик продолжал отступать, но наткнулся на корягу - нога ушла в сторону, он упал в снег. Следом за ним упал подбежавший воин - попадание пули окрасило снег его кровью. Милин стонал и продолжал шевелиться, но подняться не мог. Около лошадей, спрятавшись от пуль, среди деревьев, стоял ещё двое - заряжали опустевшие самострелы. Часть братьев добивала продолжающих отбиваться агентов; трое файлийцев продолжили преследование. Из последних сил Луций поднялся, продолжил бег. Ощущалась слабость, хрип - он давно сбил дыхание. Ныла спина - он согнулся, временами пригибаясь. Деревья сгущались, между стволов он отчётливо видел свой маяк - деревянный корпус, торчащий из тёмной воды. Очередной болт вошёл в ствол дерева - всего в метре! Косорукие, - он уже мог рассмотреть лёгкую броню гастатов на палубе. Трус! Да, и всегда им был - без раздумий он забежал в ледяную воду - хорошо, что корабль у берега... Венет попытался допрыгнуть и зацепиться дрожащими руками за поручень. Не вышло, ещё одна попытка - двое легионеров подхватили его; с трудом он перевалился за борт, тело сотрясал озноб: - Гребите! - развалившись на сырой палубе, Луций видел спины продолжающих отстреливаться аркебузиров; всплеск, из воды донёсся хлопок от взрыва, - Живее! Забудьте о них! Забудьте Кальрадию... - Принцип Кассий Сцева, Вы в порядке? - Я сказал, отчаливай! - выкрикнул старший агент, глядя на командира венетов. - Уже отплыли - мы в море. Вы потеряли сознание, - спокойно ответил принцип, - Как себя чувствуете, Луций Мициан? Осмотревшись, старик только теперь осознал, что всё закончилось: он лежал в каюте, под тяжёлыми шкурами. Его переодели. Ноги продолжали ныть, тело покрыли мурашки, волосы на руках стояли дыбом - столкнувшись с таким потрясением, организм сбоил. - Жив - это главное. - Рад слышать. Куда прикажете Вас доставить? В Ригиду? - Нет. - Туриний? - Нет. Направление на запад, капитан. Сколько провизии на борту? - Ээм, команда небольшая... На неделю хватит. - Отлично. Веди строго на запад, подальше от берега! Оставайтесь в море, от греха подальше. - Зачем туда? - Кассий свёл брови, - На Железный остров? - Не твоё дело, легионер. Запад - и жди дальнейших указаний. Свободен. Озадаченный таким изменением курса, капитан захлопнул дверь: куда? Если обогнуть Кальрадию, а затем сменить на юго - запад, выходит, Каттирские острова... Луций поднял глаза на потолок. Скатившись по щеке, слеза капнула на бороду. Старик сел, не обращая внимания на боль под рёбрами, потёр прослезившийся глаз и уставился в окно. Мициан видел размытые контуры побережья Кальрадии, горы и мыс Гундига. Кальрадия, которую, совсем недавно держал в кулаке; а сегодня его едва не зарезали в ней... Шайка из Братства! Вот и всё... Даже если последние из его донесений о планах противника успеют доставить Мариусу - ничего не изменится. Утратив рычаги влияния и подконтрольных людей, он бесполезен. Империи, которой служил, уже не помочь.