***
- Ваше Величество! - растерянный слуга забежал в комнату, а глаза бегали так, что Мариус не смог поймать его взгляд, - Город в осаде! - Какой теперь? - Как?! Наш! Венетти в осаде! Мариус развернулся к окну: к стенам приближалась объединённая армия Фай Ли. Доспехи и знамёна тысяч воинов расплывались в единой, пёстрой массе. Звучали сигналы, противник продолжал движение - россыпи камней летели в их сторону. - Император, вам послание! Голубиной почты! - выкрикнул охваченной паникой слуга. - Ппхх, брось к остальным! Хоть кто-то додумался, - Мариус направился к другой стене, окна которой выходили на север: армия сальминов поддержала штурм. Мамлюкская конница осуществила рывок на своём направлении, по ним били аркебузиры первого легиона. Следом за мамлюками, плотным строем, двигались янычары. Ничего, если их оттеснить, можно перебить поодиночке, - направляясь к следующей стороне, император пытался убедить себя в том, что можно остановить неизбежное, - Первый легион на стенах, стража столицы и моя гвардия... Тициан справится! С южной стороны наступления не было, но противник всё же присутствовал. Кто-то окружил дорогу и поле на юго-востоке, предпочитая сохранить дистанцию. Император схватил со стола подзорную трубу и шлем, вернулся на позицию: уцелевшие кальрадийцы и предатели второго легиона. - Так, если эти не полезут, - Мариус двинул обратно, он уже слышал орудийные залпы, как ему показалось, раздающиеся всё ближе. Показалось! - император цеплялся за эту мысль. Прильнув к окну, на северной и восточной стенах столицы он видел файлийцев. Решётка ворот была поднята, через них в город проникали всё новые мамлюки. Воспользовавшись лестницами, янычары заняли башни и вели огонь по отступающим ко дворцу легионерам. Горожане, за всю свою жизнь не столкнувшиеся с подобным, разбегались по улицам и домам, не оказывая сопротивления. Мамлюкская пехота уже охотилась за ними. Прикрываясь скутумами, две центурии продолжали отступление по городским улицам, под обстрелом отбиваясь от пехоты противника. Находившийся среди них легат Арреций повалился, получив две пули. Попытался подняться и преодолел несколько метров, но новый залп уложил его и треть венетов поблизости. Глядя на всё это, император не верил, что эта группа солдат - всё, что осталось от первого легиона. Что все эти бесчинства происходят в его городе. Он подошёл к столу и взял оставленное слугой послание: "Император Мариус, легаты Вепсан Апрониан, Вариний Белз и Бебий Фиск, вместе со своими людьми перешли на нашу сторону. Ваша армада и войска на границах перебиты, ваша страна захвачена. Даже ваш сын принял наши требования и сдал Янос. Не усугубляйте ситуацию, продолжая кровопролитие и сопротивление. Сложите оружие, и мы..." Император бросил письмо на стол: да что город? При угрозе жизни, сынуля и страну сдал бы, если б мог... Не усугублять! Сейчас всё будет. - Преторианец! - Император? - один из гвардейцев появился в дверях. - Привести моего алхимика, если не обнаружите на месте - найдите, - Мариус наконец вспомнил про шлем, удерживаемый в руке, - Передайте, пришёл тот самый день! Выполнять! Они могут занять без боя города предателей, могут перебить новобранцев и беззащитных горожан. Но это ещё не конец. В его власти остались две сотни преторианцев; личная гвардия, за своего Бога-императора готовая на всё. - Преторианец! В проходе появился ещё один венет. - Общий сбор! Всех сюда. Наглые ублюдки могут взять город, но об императорский дворец обломают зубы! Вскоре покои правителя заполнили группы гвардейцев. В центре поставили крупный стол с несколькими ёмкостями, в которых двое императорских алхимиков продолжали готовить варево. - Подходите, быстрее, - Мариус стоял рядом, слыша выстрелы в садах, - Полный бокал, каждому... - Император, слишком много. Вы решили проверить на себе? - Каждому! В нашей ситуации терять не чего, выбирать не приходится. - Понимаю. Тогда послушайте, у вас будет меньше часа... - Нам этого хватит, - видя, что большинство преторианцев заправлено, правитель потянулся сам. Содержимое напоминало самую обыкновенную воду, которую он проглотил в несколько крупных глотков. Едкий, горьковатый вкус сменился пустотой. - Императорская гвардия! Вы слышите их? Тех, кто пришёл к нам... Их больше, но нам есть что им дать. Я не стану толкать занудных речей и топить вас в пафосных соплях! - Мариус извлёк из ножен два гладия, - Все за мной! - Слава императору! - преторианцы двинулись за ним в коридор. Несмотря на грядущий бой и неотвратимую смерть, император чувствовал себя спокойным; присутствовала бодрость, какой не ощущалось даже по утрам, разве что в юности. Едва первая двадцатка выбралась из императорской залы, в коридоре уже встретились первые враги. Желающие помародёрствовать, сальмины не ожидали встретится с бегущими к ним преторианцами, во главе с ним. Лезвие вошло в пёстрый халат, рассекло плоть. Алебарда второго прошла над алым гребнем; присев, Мариус вогнал второй гладий в живот оппонента. Впереди появилось два лучника: с криком император рванул к ним, не сомневаясь, что увернётся. Приближаясь, он видел, как один упал, получив преторианский пилум; второй опоздал на мгновение и с натянутой тетивой упал под ударом. Впереди ещё один отряд, на уничтожение которого ушло меньше двух минут. Гвардия рассредоточилась: небольшие группы в двесять-двадцать преторианцев бегали по закоулкам и извилистым паркам, с криками и хохотом ликвидируя незваных гостей. Мариус уложил несколько милинов-копейщиков, не испытывая усталости. Противники были медлительнее, а их действия - предсказуемы. Окровавленные гладии в руках императора были словно пёрышки, будто сроднились с руками, стали одной из частей тела. Лезвия рассекали плоть, а когда одно сталкивалось с круглым щитом, второе мигом входило сбоку. Крупный отряд сопровождения повторял за командиром: на стенах и плитке в коридорах оставалась кровь и множились тела. Снаружи продолжались крики, доносились звуки выстрелов. Ко дворцу подходило всё больше атакующих. Дело дошло до тяжёлой пехоты Уэй: точный удар массивной алебарды и преторианец уже на полу. Блокируя скутумами и пригибаясь, имперская элита несколькими ударами пробивала файлийскую броню, находила прорехи. Подобно мамлюкам, файлийцы гибли в узких коридорах. Обернувшись на шум, из окна Мариус увидел расстрел янычарами одного из отрядов. - Они обходят! Зайди со спины! - выкрикнув, император присоединился к вакханалии в одной из комнат. Очередной залп уложил выбежавших во двор по его приказу преторианцев. Стены закрывали обзор, но теперь стало ясно: стрелки окружили дворец. - Оставаться внутри! Все за мной! - оценив обстановку, император рванул в наиболее приемлемую для обороны комнату - гостевую, для крупных приёмов. Вспоминая, что там не так много окон и довольно просторно, Мариус рванул в восточное крыло. Появляющиеся на пути, выходящие из проёмов враги гибли под ударами копий и гладиев. Под воздействием эликсиров, все чувства и без того натасканных ветеранов обострились. Истекая кровью, они продолжали истреблять врагов своего Бога-императора, не чувствуя полученных ран и не испытывая страха. Добравшись до зала приёмов, Мариус сразу исправил ошибку, назначив несколько человек с пилумами занять позиции возле окон. Их поддержали трое преторианцев с мушкетами - добытыми по ходу дела. Остальные заняли два прохода, не позволяя врагу проникнуть в комнату, а стены укрыли гвардейцев от огнестрела. - Ломай! Сорвите с петель! - доносилось из толпы в коридоре, - Топор в ход, дайте больше пространства! Слышался грохот, деревянная дверь с резным узором рухнула в коридор. - Идиоты! - крикнул император, глядя, как десяток сальминов стоят, вытянув руки и удержать её массивный корпус. Мариус продолжал колоть пытающихся проникнуть через проём; копьё стоящего за спиной преторианца активно помогало в этом. Правая дверь вновь распахнулась, мамлюкский ятаган полоснул по руке императора; после пинка преторианца дверь ударила по лицу, мамлюк отступил. Затем троица навалилась, опять отворив дверцу, напоролись на преторианские копья. Толпа атакующих не ослабляла натиск; преторианцы удерживали позицию. Левый дверной проём был также неприступен. Уходя в сторону при перезарядке, гвардейцы уступали позиции за окнами собратьям с пилумами; во дворе увеличивалось число павших. - Прикройте огнём! - выкрикнул Цы Май. Когда, под пулями янычаров, преторианец скрылся за стеной, брат Вэй ринулся к свободному окну. Забросив пару бомб, милин нырнул в траву за углом. Взрыв раскидал венетов в стороны, уничтожив стол в центре; в помещении разлетелись осколки рухнувшей люстры. Комнату заволокло дымом, послышались крики. Воспользовавшись моментом, милины полезли в окна; мамлюки в дверных проёмах теснили уцелевших преторианцев. Выжившие полтора десятка искалеченных имперцев попали в окружение, продолжали бой. Поднявшись, Мариус увидел окровавленную броню, но боли не было, его гладии продолжили разить ближайшие цели. Стоящие рядом преторианцы наносили точные удары, пробивая лёгкую броню. Удары, увороты, блок и снова выпад - трупов всё больше. Пара преторианцев внезапно упала на пол - видимо, от полученных ран. Не ощущающий всё это время боли и усталости, Мариус застонал - последствия пережитого резко обрушились на него. Тело стало ватным, руки не подъёмными, звон в голове и боль. Ноги перестали слушаться, не чувствуя тело, император рухнул на окровавленный пол. Следом за ним повалились ещё несколько; толпа растерзала оставшихся на ногах преторианцев. Один из милинов подбежал к императору, склонился и осмотрел: несколько порезов, никаких серьёзных ран... Сердце остановилось. - Мариус мёртв! Радостные возгласы и ругань бойцов заглушил приказ генерала Си Фао: - Прекратить! Прочесать дворец. Перебить всех, кто не сдастся!***
Пока во дворце продолжали бой, за стены разрушенной столицы прошёл легион Апрониана, не желавшего воевать со своими. Легионеров встретили взятые под стражу сенаторы, во главе с Авлом Публием. Совместно с командирами атакующих, они решили первостепенную задачу: прекратить грабежи и расправы в полыхающем городе, остановить жаждущих поквитаться за своих кальрадийцев и мстящих за годы унижений файлийцев. Общими усилиями порядок был восстановлен, а консул объявил о сдаче, утвердил переговоры глав всех стран, участвовавших в войне. Местом сбора выбрали Лютецию - крупный и опрятный город, не пострадавший во время наступления Альянса. Как проигравшая сторона, Империя взяла все расходы на свой счёт. В течении недели правители и вассалы продолжали съезжаться в город. Обеспокоенный изменившейся ситуацией, король Вегирса прибыл одним из первых и поставил караул, желая встретиться раньше других с одним единственным монархом. Этим человеком был король Беланз - глава Альянса в Кальрадии. Ямбрину было ясно, что после смерти Мариуса Вегирс оказался между двух огней, и если Альянс решит поквитаться - могут подключить нового императора, канитель начнётся по новой. Когда родокский король со свитой и охраной появился в Лютеции, Ямбрин уже знал, на какой вилле их разместят. На веранде насторожившихся родоков уже поджидала вегирская дружина. Люди остались на своих местах, с оружием наготове. - Ваше Величество, король Ямбрин ожидает внутри, - из ближайшего виноградника появился Борча, - Желает пообщаться. - Это жилище отведено нам... - Правильно, но король желает немедленно переговорить с вами, до заседания. - К чему? У нас с ним нет не законченных дел, - Беланз спрыгнул с рысака, - Я наслышан, но лично... Мы даже не знакомы. - Вот и повидаешь! - донеслось сверху, - Люди по хорошему начали, "просто поговорить". Что ж ты так! Подняв голову, Беланз увидел сбоку, на крыше десятки готовых к запуску стрел вегирских снайперов. - Как к королю обращаешься?! - выкрикнул один из сопровождавших сержантов. Родокские арбалеты поднялись на изготовку. - Я и сам - князь, - спокойно ответил Лезалит. - Пойду с Вами, - молодой дворянин с трудом покинул седло, богатая одежда скрывала повязки и ранение. - Наедине, - оскалился подобравшийся ближе Борча. - Всё нормально. Подожди здесь, Алайен. Если не вернусь - перебейте их. - Так точно. - Хах, бывай, вояка, - кергит махнул графу волосатой пятернёй, - Ваше Величество, сюда пожалста. Следуйте за мной. Короли встретились в одной из украшенных комнат - кергит вышел, после чего, не скупясь на нецензурные выражения, Ямбрин чётко донёс до Беланза, что не планирует воевать с их "группировкой". Но если Альянс решится и начнёт сам - все армии Вегирса будут брошены на королевство Родоков, и, если вегирам суждено сгинуть в новой войне, родоки в ней точно не выживут... - Я тебя услышал. Но ради чего был нужен этот спектакль? - Наглядно показать, что мы можем достать. И достанем, лично тебя и всех, кто тебе дорог... Если решишь наломать дров!***
Прошедший через два дня совет прошёл быстро и довольно тихо: присутствующие на нём от империи Венетти Вепсан Апрониан - в должности командира легионов, и Авл Публий - как правитель страны до выборов, во всём соглашались с гостями. Халиф Латыф бен Мансур не явился, не считая их ровней. От Халифата мамлюков прибыли визирь Бакир бен Сулейман и генерал Нуриман аль-Масгус, привезли с собой султана Хакима, как "суверенного правителя сарранидов". Ко дню совета армии сальминов захватили половину Беории, поэтому спокойно диктовали условия мира и опустошили имперскую казну: выгребли всё, до последнего динара. Королева Цинь Уэй и даймё Одаварра получили в бессрочное пользование пограничные земли Венетти; кроме того, как и каждое из шести государств Кальрадии, ежемесячные выплаты от венетов. Имперцы не обделили даже нового короля Железного острова - Хорруна Снегохода, явившегося без приглашения.***
По возвращении домой, Ямбрин не пошёл по традиции прямиком к ней, а переоделся в меховое одеяние, повесил золотые украшения и захватил новые подарки. Взаимоотношения становились всё лучше, в последние дни Августина сама шла на контакт. В четверг они гуляли во дворе; она смотрела на звёзды, а он на неё. Когда Ямбрин прочёл новый стих, её пробрало до слёз. Вручив пленнице очередной дар, сегодня он решил повторить прогулку. До вечера ещё далеко, но погода позволяет: сегодня теплее, ясный день, а королевский дворик расчищен. Когда они спустились вниз, он вновь погрузился в воспоминания: то же место, и она. Единственное, что портит картину - четыре стражника у стен, она под надзором. Неподалёку привычно копошился кергит, изредка бросавший на них косой взгляд. Осмотревшись, король глубоко вдохнул: всё хорошо! Впервые за долгое время, не надо никуда скакать, не с кем воевать. Ясно, что Беланз его презирает, но и боится. И пока оно так остаётся - война не придёт в эти края. Августина разглядывала одну из опор, стоящий рядом страж с интересом наблюдал. - Что там? - Странная постройка, - постояв пару минут, она плавно двинулась к нему. - Обыкновенно, как во всех городах. - А в Беории - по другому, когда наши... Она продолжала рассказывать как венеты ведут строительные работы, он следил за её движениями. Девушка словно плыла, плавно и изящно; ветерок развевал длинные рыжие волосы. Было сегодня в ней что-то другое, как-то по новому. Когда Августина подошла вплотную, он ощутил острую боль, поняв в чём дело: она шла с согнутой правой рукой, спрятав в широкий рукав лезвие. Тёмно-зелёный кафтан начал краснеть слева; прежде чем отскочить, король получил ещё два укола в бок. - Ты всё время врал! - пленница стремительно приближалась, целясь в грудь и желая завершить начатое, - Все вокруг говорят о смерти отца и Империи! А ты просто улыбался и... В этот момент подоспевший Борча схватил её за горло; правая рука забрала кинжал. Откуда у девчонки оружие? Осмотревшись, герцог не заметил, как вегир у колонны прикрыл рукой опустевшие ножны на поясе. - Доигрался, - пробурчал кергит, глядя на прислонившегося к стене короля, харкнувшего кровью. - Доктора сюда! Живо! Ямбрин посмотрел на них: вот откуда эта покорность и радушие! Она втёрлась в доверие, поняв, что спасения не будет. Хороша, - он застонал. - Знаешь, что с тобой сделают за покушение на жизнь короля? - откинув в сторону стражи оружие, Борча хлопнул ладонью по меховой шапке на её голове, - Ты понятия не имеешь... - Надеюсь, за убийство! - Ах ты... - вторая рука вцепилась в горло пленницы. - Стой! Не тронь! - выкрикнув, Ямбрин ощутил новый всплеск боли и, плавно скатившись, сел. Серые глаза смотрели на неё: спокойное лицо, ожидающее приговора. Но это уже не его Иарина! Минуту назад была, а сейчас? - король горько рассмеялся. Очередная порция боли и понимания: так и знал! Чёрная полоса безумия, всё закончится как всегда... - Хозяин! Что прикажешь?! - помощник подошёл ближе, волоча Августину за собой, - Ты жив? Даже не смей... Точно не она! Те же только глаза, в которые он продолжал смотреть, не отрываясь. - Никто... - сглотнув, Ямбрин снова сплюнул, - Её не тронет! Никогда! Ты понял? - Да, хозяин, а что мы... - Пусть живёт тут, как жила, а если... - король замолчал, растянувшись вдоль стены.***
За стенами королевского дворца, как и по всему континенту - за исключением Беории - народ ликовал. Переживший такую кровавую и всепоглощающую войну, её потери и лишения, простой люд выходил на улицы городов и деревень, братался и пел песни. Превозмогая себя, первые несколько дней трактирщики и торговцы делали скидки - в благодарность, за снятие имперского ерма. Жившие на границах пришли домой, началось повсеместное восстановление поселений и торговых связей. Солдаты вернулись в гарнизоны, а вассалы - к привычной жизни. Даже проигравшие - венеты, оставшись в должниках, вздохнули с облегчением. После переговоров состоялись выборы императора, на которых победил легат Вепсан Апрониан. Для одних - он был героем, принёсшим мир, спасшим граждан столицы от смерти, а страну - от рабства и разорения. Другие ненавидели его за предательство и лицемерие, называли трусом, воспользовавшимся ситуацией и сдавшим свою Родину врагам, ради титула. После произошедшего, правители наладили диалог и постановили решать любые - даже локальные конфликты путём подобных сборов. У континента появилась хрупкая возможность сохранить мир, доставшийся безумным количеством жертв.