"Крылья молодости"

      Иронично. Школа… Нас никогда не обучали ничему, кроме боя. Мечи, пики, алебарды… Что угодно. Изредка в натруженные мозолистые руки попадали свитки и талмуды книг. Первоисточники, в которые погружались только те, кому было не лень раскрывать свою историю, свои истоки силы и происхождения. На мой взгляд, это было необходимо. Я не знал своей семьи. Не знал и своего происхождения. В боях за Равновесие гибли мириады апостолов света. И едва ли у противников было хоть сколько-то иначе. И тем не менее, вчитываясь в эти дьявольские строки, где порой упоминались имена тех, кто пал давно, я от чего-то долгое время представлял себе, что кто-то из всесильных Серафимов или Херувимов мог быть моим отцом или матерью. Но имена так и оставались именами. Безликими напоминаниями о том, что мы — дети света. Безмолвные исполнители и вершители Воли Шепфы.       К слову о последнем… После той самой битвы, когда многие из нас уже валились с ног от усталости, кажется, надломилась сама необходимость в кровопролитии. Чем мы отличались друг от друга? Такие же Души, такие же из плоти и крови, среди своих. Лишь цвет крыльев да принадлежность выдавали разницу. Но истоки у всех одни: желание жить. Просто жить, а не сражаться бесконечно друг против друга, обагряя руки и землю кровью тех, кого нам навязывали в лицах противников.       В лагере моего легиона было собрание всего неделю назад. После той памятной битвы. Указ Создателя гласил, что в ближайшее время будет возведена Школа «АиД». Школа, где попробуют ужиться Свет и Тьма. Хотелось верить, что нас наконец услышали, что нужда в дальнейших нелепых попытках разобраться с делёжкой мнимой власти закончилась.       Уже перед отбоем я получил приглашение в личный походный шатёр Создателя. Было несколько неуютно. Я был в числе тех сирот, кто находился под его покровительством. Дать отказ во встрече было равносильно самоубийству, и я всё же пошёл к нему. Прежде мы встречались всего дважды. В день, когда сирот собирали на руинах павшего города. Мне было по земным меркам три весны. Из воспоминаний всплывало усталое лицо и сверкающие надраенные латы. Почему-то они гипнотизировали, заставляя забывать своих родных, свою семью.       Тёплые пальцы на детском лице. «Я вижу в тебе силу, мой мальчик…», — голос спокойный и уверенный. Он искажался в голове, меняя интонацию, тембр. Переливался, словно мёд. Мне от чего-то стало невероятно спокойно тогда. Хотя всего несколько минут прежде того я заливался слезами, как заливался ими и прошедшие пару дней, когда связующие ниточки с родителями оборвались, ознаменовав их гибель. «Они пали в бою за твою жизнь… Не стоит корить их… Ты не брошен. Моей любви и прощения хватит на то, чтобы уберечь твои крылья и твою Душу…», — с усталой улыбкой обронил Шепфа, встрепав мои волосы на вихрастой пепельной макушке. — «Тебя ждёт присоединение к легионам света, к райскому воинству. Это честь и призвание — нести возмездие во славу силы небес, стать частью высшего благого дела. Твоё предначертание, Фенцио…». Я покорно кивнул тогда и отошёл к кучке остальных сирот, таких же бездомышей, таких же испуганных.       Тогда началась боевая учёба. Уже от шести вёсен я мог одолеть в учебном бою любого сверстника. Иногда более умудрённые ангелы приходили в казарму юных бойцов света, рассказывая какие-то истории. Мы слушали, разинув рты, безоговорочно веря во всё сказанное. Слушая то, что после стало истоками человеческой веры. Не понимая и не соображая до поры, что история звучит слишком однобоко. Мы не испытывали нужды в своей детской непосредственности — нужды знать правду о причинах противостояния. Понимание пришло куда позже…       У шатра ожидал страж. Коротко кивнув, он удалился, чтобы доложить о моём прибытии. Я был безоружен. Простая хлопковая рубаха и брюки. Волосы, по которым давно плакали вода и расчёска, смахивали на воронье гнездо. Да только где же в условиях угасшего боя всё это найти теперь?.. Я оглянулся за спину, отмечая что и крылья пора омыть. Слишком… много крови. Своих и чужих…       Страж вернулся, придерживая для меня полог.       — Входи.       Коротко кивнув, я ступил в шатёр.       Да, не казарменное убранство, хотя и довольно аскетичное, если сравнивать даже с домами, в которых мне довелось бывать, сопровождая Создателя в свите. Стол с картой, узкая почти спартанская койка, свечи в изобилии расставленные по немудрёным поверхностям из столиков, табуреток и каких-то лёгких подсвечников. Циновки под ногами, разбросанные прямо по жёсткой вытоптанной земле.       Создатель склонился над столом, сворачивая карты и убирая их в тубус.       Почтительно опустившись на одно колено, я склонил голову.       — Оставь церемонии, мой мальчик. Теперь они неуместны… — немного устало проговорили над головой. — Встань. Нам, полагаю, есть, что обсудить в сложившихся обстоятельствах…       Я покорно поднялся и немного нервно повёл плечами. Давали знать о себе ранения. Но жаловаться я не привык. Жалеть некому. Только стиснуть зубы, когда девушки с белыми крыльями торопливо накладывали повязки, чтобы позволить нам, бойцам, за чьими спинами они были надёжным тылом, снова взяться за мечи и алебарды, снова идти в атаку. Перед внутренним взором всплыло лицо той, что представилась Мисселиной. Я едва сдержал улыбку. Такая же, как и я… Такая же сирота. Красива, юна, хрупка… а всё же не боится быть на передовой. Мысли от новых знакомых со стороны демонов я всячески гнал, опасаясь быть прочитанным создателем, будто книга… Нет, не из страха, что может влететь за братание с мнимым врагом. Скорее, чтобы у них проблем не возникло.       — Проблем не будет… — всё же продавив память, ответил Шепфа на мои мысли. — Равно как и поощрения за ваши отношения, какими бы они не стали.       Я поднял голову, всматриваясь в лукавые глаза Создателя. Белые, по истине огромные крылья за его спиной нижним краем своим влачились по грешной земле и изрядно истрепались. Я помнил его менее измождённым, более созидательным. Видимо, война меняет и Высших, что уж говорить про обычных… про пешки в руках тех, кто разыгрывает адско-небесные партии. И они ведь прекрасно знают, что пешка так же может решить исход боя.       — Фенцио, ты не пешка. И не был ею никогда.       — Я просто воин… — сжав челюсть, я посмотрел в его лицо без какого-то стеснения. — В руках воина нет ничего, кроме оружия и собственной жизни, которую можно положить за правую идею…       Шепфа кивнул.       — Совершенно верно, мальчик мой. Однако, ты недооцениваешь себя. На тебя возложена миссия. Ценнейшая из всех. И, пожалуй, ты первый, кому я могу доверить столь… — он поджал губы, подбирая слова, — столь щепетильный вопрос. Ты приближен. Более прочих. Да, мы не так часто виделись, чтобы была возможность направлять тебя собственной рукой, но, стоит признаться, в отдалении я наблюдал за тобой… Ты амбициозен, хоть и не осознаёшь этого… Перспективен и подаёшь пример многим, кто в твоём легионе одним своим продвижением в пылу схватки. За тобой тянутся, мальчик мой… — Шепфа устроился за опустевшим столом, положив на него локти и соединив кончики пальцев; взгляд голубых, водянистых, мудрых глаз метнулся по шатру; он кивнул куда-то в сторону. — Возьми вон тот стул и присаживайся. Разговор будет не совсем коротким… Полагаю, стоит дать ногам передышку. Кто знает, сколь долгой она будет…       Я покорно взял колченогий грубо сколоченный табурет и устроился на нём, с трудом удерживая равновесие от усталости. Голос Создателя убаюкивал почему-то. Осоловело хлопнув глазами, я воззрился на него.       — Что я могу сделать для воинства?       — То же, что и прежде, Фенцио. Быть примером. Ты уже вступил в опасную, но интересную игру, которую я лишь прошу тебя довести до конца. — Шепфа вздохнул, чуть поведя рукой в сторону, и воздух сгустился, открывая взгляду картинку с возведённым потрясающей красоты замком. — Ты уже наслышан об идее создания общей школы, я полагаю… Она уже возведена. Не знаю, сколь уж долго продлится перемирие, сколь долго Демоны и их отпрыски будут обретаться с вами под одной крышей. Хотелось бы верить, что как можно дольше. — Он махнул рукой, и иллюзия растворилась. — Я отметил, что ты пропал с поля боя, прежде находясь в гуще любой схватки, и был удивлён, пожалуй. Был бы в замешательстве от одной только мысли, что ты бежал с позором, однако, узрев картинку мира… в пылу сражения… четыре противоположности, нашедшие точку соприкосновения в нежелании лить кровь за то… за то, что вам недоступно к пониманию… Это было отчаянно, на мой взгляд, но тем не менее — похвально. Это отрезвило.       Я сглотнул, неверяще глядя на него, отмечая усталость и, пожалуй, отклик на мои судорожно подавляемые зевки. Создатель усмехнулся, кивая и позволяя мне задать крутящийся на языке вопрос:       — Мне доводилось прочесть трактаты, что остались от Сфер… Там слишком многое толкуется иначе, чем нам преподнесено… Ведь по природе своей мы с демонами…       — Ничем не отличаемся, ты прав… — Шепфа кивнул.       — Но в чём же смысл этого кровопролития?.. — Я почти уязвлённо смотрел в его лицо, отмечая, что вопрос вызвал у него отвращение.       По шатру прокатился вздох.       — Сложно объяснить, мой мальчик. Скажу лишь одно… Дать волю тем, кого Сферы нарекли «Детьми Равновесия», всё равно, что дать твой палаш тебе же в три года и попросить им остричь кусты райского сада. Быть может… задачу ты выполнишь, но в каком виде это будет исполнено, Фенцио?..       Я потёр пальцами глаза, старательно гоня сонливость.       — И как это будет выглядеть теперь?..       Создатель со вздохом повторил мой жест.       — Полагаю, пока мы разберёмся, как именно будет действовать такое Равновесие, их появление будет… пресекаться. Только союзы на одной стороне. — Я попытался возразить, но создатель вскинул руку, предвосхищая протест. — Это необходимая мера, к сожалению. Пока нам нужны дети, умеющие обуздать силу, никого и ничего не уничтожив на своём пути. Такие рождаются только от союза идентичных…       Пришлось согласно кивнуть, хотя своё мнение уже засело в голове. Сомнения Создатель уловил быстро, но от комментариев воздержался. Я даже не знал — благодарить за это или насторожиться. В голове укладывалось лишь то, что моя роль в становлении школы и текущего равновесия в том виде, которое нужно мирозданию, заключается просто в беспрекословном подчинении правилам школы.       — Быть примером, не влезать в неприятности, воздерживаться от конфликтов, по возможности сводить на «нет», если таковые возникнут без моего участия. — Я кивнул, чувствуя, что глаза начинают предательски закрываться. — Будут ли ещё какие-то поручения, вседержатель?..       Шепфа качнул головой с несколько лукавой улыбкой.       — Одно будет. Выспись наконец. Марш легионов к школе начнётся послезавтра утром. Стоит отдохнуть, — он хрустнул пальцами. — Ах, да… Едва не забыл. Если Равновесие будет в достаточной мере устойчивым, к нам могут прибыть делегаты и учащиеся по обмену. Полагаю, я могу возложить на тебя ответственность за их адаптацию?.. Не припоминаю более начитанного и щепетильного в диалогах на иных языках ангела небесного воинства…       Польщённо улыбнувшись, я кивнул.       — Безусловно. Благодарю за доверие…       — Ступай, Фенцио. Не откладывай отдых…       Я покорно вышел из шатра, чувствуя, что ноги уже едва держат. Взгляд невольно выхватил фигуру Мисселины, шмыгнувшую в санитарный шатёр. Время было уже за полночь. Я вскинул брови от удивления и решил проверить, всё ли в порядке. Ангел мне нравилась, как друг. Почему-то сразу возникло какое-то… покровительственное чувство. Я не помнил, были ли у меня когда-то сёстры, но к ней испытывал примерно такие же чувства… Что-то родное, кто-то, кого хочется оберегать из-за этой женственности, из-за этой хрупкости.       В шатре пахло снадобьями и порошками. Мисс стояла спиной ко входу, рассматривая содержимое стола с ингредиентами. Я потоптался на пороге, кашлянул, заставив её подпрыгнуть от неожиданности и обернуться. Голубые глаза встревоженно оглядели меня с ног до головы, словно силясь определить цель столь позднего визита в лазарет. Кровь нигде под рубашкой не проступала, так что она даже робко улыбнулась.       — Ты почему не спишь?..       — Тот же вопрос… Я как раз собирался… А вот ты чего слоняешься посреди ночи?..       Она неожиданно шмыгнула носом, отводя глаза и обнимая себя за плечи руками.       — Не могу уснуть… У меня сегодня… у меня… — по щекам заструились слёзы, — двое… на руках умерли. И я теперь глаза их перед собой вижу. Так стыдно…       Она опустила голову, крылья поникли. Только плач, почему-то смахивающий на писк амбарных мышей, рвал душу на куски. Но её беде я сочувствовал. В лазарете были и другие раненные, но их жизням ничего не угрожало, судя по мирному сну. Я со вздохом ухватил Мисселину за запястье, выводя из шатра.       Она икнула, но покорно шла следом. До самой казармы.       — Жди здесь, я на пару минут. Одеяло прихвачу…       Ангел нервно кивнула.       — Хорошо.       Прикинув, что одного одеяла будет мало, я взял два, силясь не беспокоить остальных, уже давно дрыхнущих, бойцов. Вымотаны были все до предела. Половина уже грезила школой, мечтая, что там будет вода, возможность смыть грязь и пот, выдохнуть, наконец, переведя дух. Выйдя из шатра, я кивнул в сторону поля. Мисс пошла следом, понуро опустив голову. Молча. Я поражался её доверию. Тому, что идёт она безропотно и спокойно. Наша природа не предполагала желаний без чувств, как мне хотелось верить. И её спокойствие в моём присутствии всё же давало хоть какую-то надежду на сон для нас обоих.       Расстелив одеяла в траве, я развалился на одном, сохраняя почтительную дистанцию.       — Ложись. Будем пытаться уснуть вместе…       Кажется, она покраснела под лунным светом.       — С мужчиной?.. То есть с Ангелом?..       Я закатил глаза.       — Мисс, спать в плане просто СПАТЬ. Даже если бы мне безумно этого хотелось, я усну, прежде чем вспомню женскую физиологию…       Ангел тихо хихикнула и вытянулась на одеяле, подтянув к груди колени и укрывшись крыльями. Я же закинул сцепленные руки за голову, созерцая непроницаемую чернильную синеву с россыпью звёзд и созвездий. Вечность только начиналась. Нам открывался мир Равновесия, которое было… подменой… Подменой всего, что я знал. От размышлений сон накатывал лишь быстрее. Я слушал сопение Мисс слева от себя, треск костров в отдалении со стороны лагеря, сверчков и цикад…       Начиналась новая жизнь?..              Дойдя до отправной точки почти за сутки, легионы начинали взлетать. Я огляделся, по головам просчитывая свой отряд. Серди высоченных солдат мелькнула светловолосая макушка. Ещё через несколько секунд перед моим носом возникла Мисселина. Лазурные глаза с надеждой посмотрели снизу-вверх. Она робко мяла в руках край платья и косилась на пошловато улыбающихся ангелов. Да, по лагерю быстро покатились слухи, когда утром мы появились со стороны поля и скрученными одеялами вместе. Кто-то даже рискнул пошутить, что уже начали работать над ангельским генофондом. Одного взгляда хватило, чтобы смешки прекратились. Однако же, лекарки хихикали и над Мисселиной. Что ж, мы хотя бы выспались. Уже что-то…       Она тревожно перевела взгляд на взлетающие полки ангелов. Крылья дрогнули, и она потупилась. Издав тяжкий вздох, я аккуратно взял её под локоть и, когда пришёл мой черёд взлетать, потянул её следом. Раздался приглушённый писк, и я невольно улыбнулся. Лазурные глаза стали непередаваемо огромными. Она ухватилась за мою руку и распахнула свои крылья, позволяя утягивать себя следом. Ребёнок, хотя между нами не так была велика разница в возрасте. Взгляд чистый, наивный… По рецепторам разлилась энергия, плеснувшая от восторга. И я не сразу смог понять — это от восторга полёта или… на меня такая реакция?.. Мята и прохладная взвесь весеннего дождя…       Тонкие пальцы обхватили рукав кольчуги, она вытянулась стрункой с широкой улыбкой, подставляя лицо облакам. Позади слышались смешки моих собратьев по оружию. Бросив короткий строгий взгляд за плечо, я покачал головой и поджал губы. Парни примолкли снова. Облака вереницей пролетали, оставаясь внизу. Я бездумно следовал за предыдущим легионом, работая крыльями так, словно просто шёл. Спустя некоторое время Мисселина просто держалась за моё запястье и летела рядом уже сама.       — Прости… — силясь перекричать бьющий в лицо ветер, проговорила она.       Я отмахнулся.       — Потом. На месте поговорим… Не слышно же ничего!       Она покорно кивнула, наслаждаясь полётом.       Спустя несколько часов я отметил скалистый уступ перед удивительной постройкой. Иллюзия, что продемонстрировал Создатель, и на тысячную долю не передавала красоты этого дворца науки. Я зачарованно рассматривал обилие башен и надстроек из белого и бежевого камня. Легионы света выстраивались на просторной площадке в боевой порядок. Я удивлённо вскинул брови. Такое чувство, что они штурмом брать школу собираются. Однако, я обратил внимание на ящики, куда складывали оружие и щиты.       Мисселина, коротко кивнув, сбежала к остальным девушкам. Я лишь вздохнул от очередных едких смешков за спиной.       — Командир, кажется, ты с трофеем из боя вернулся. Того и гляди из доспехов под венец. Девочка-то, между прочим, как лань… Загляденье просто… — хохотнул один из солдат.       Я обернулся, поджав губы.       — Услышу пошлые шуточки в её адрес — крылья выдерну и скажу, что так и было…       Ангелы примолкли, встревоженно переглядываясь. Дёрнув плечами, я снова посмотрел вперёд, отмечая Архангела Гавриила. Сосредоточенное лицо, хмуро сведённые брови. Обмундирование ещё не снял, хотя уже изо всех сил сдувал сальную чёлку с глаз, раздавая командирам легионов предписания. В мои руки тоже угодил свиток. Я проглядел распоряжения, едва подавляя усмешку. Ангелы не имели при себе ничего и никогда. Только строго определённый набор оружия, минимальный набор одежды, броню и книги, которые в конечном итоге просто терялись, переходя из рук в руки.       Ожидая очереди на сдачу обмундирования, я провёл перекличку и обратился к солдатам. Таким же юнцам, как я сам.       — После сдачи оружия и лат проходим в зал школы, сохраняя строевой порядок. Одежда, учебные принадлежности и литература будут ожидать в комнатах. Распределение по комнатам будет в смешанном виде. Ангел и Демон. Вместе… — Послышался недовольный ропот, я снова хмуро окинул их взглядом. — Таково веление Шепфы. Помните, что потасовки с соседом по комнате будут караться со всей строгостью. Лично прослежу, чтобы секли всех. За нашим легионом закрепилась слава самого дисциплинированного. Менять это я не позволю даже в школе. Надеюсь, все уяснили…       Ангелы бодро громыхнули копьями по площадке, прокатилось: «Так точно!». Я спокойно кивнул. Как раз подошла наша очередь на сдачу обмундирования. Палаш, копьё, шлем, кольчуга, ремень с набором ножей. Поднялся край рубашки, когда я снимал кольчугу, оголяя живот. Мимо пробегала стайка отряда лекарок. Девушки хихикнули, проходя в школу чуть ли не в первых рядах вне очереди. Я поджал губы, силясь не выдать смущения.       Позади громыхнули сочленениями доспехов Валькирии. Полк женщин. Те, кто потерял своих мужей. Уже взрослые, старше большинства из нас. Я обратил внимание на уже огрубевшую красоту каждой, кого выхватывал в отряде взгляд. Такие же уставшие, с восторгом, хоть и вымотанные, они осматривали школу. Улыбка наползла на губы. Прекрасные воительницы, которые больше не жалели себя. Их предводительница спокойно получила свиток. Я посмотрел на одноглазую валькирию с уважением и несколько вздрогнул от ответного пронизывающего взгляда. Отметив моё смятение, она дёрнула уголком губ и чуть склонила в приветствии голову. Я кивнул в ответ, приложив руку к груди.       — Сигрюн сегодня не в духе… — пролетело за моей спиной.       — Ещё бы… ты погоди, вымоются, такие красотки бу…       — Заткнулись, построились и маршем в зал. Хватит таращиться по сторонам, — не выдержав, взорвался я. — Услышу хоть слово — попрошу дать в соседи самых отбитых чертей.       Небожители снова замолкли. Я ступил под сводчатые потолки первым, слыша грохот шагов за спиной. Легион молча принял боевой порядок, встав за очередным построением. Я невольно оглядывал присутствующих. Ангелы в привычных «коробках» легионов с командирами во главе. Мои остолопы потеснились, уступая дорогу Валькириям, уважительно присвистывая от вида дев с пыльными крыльями и в туниках, покрытых запёкшейся кровью.       Я перевёл взгляд на другую половину зала, отмечая вальяжно слоняющихся Демонов. Никакого даже отдалённого намёка на дисциплину. Наигранно расслабленные. Безоружны, как и мы. Однако под этой перетекающей вялой грацией чувствовались боевые механизмы, готовые вступить в действие, едва полетит первая же провокация. И причём я мог поклясться, чем угодно… им будет плевать, кто именно спровоцирует. Свои или чужие. Взгляд невольно выловил из толпы нового знакомца. Парня, что упал с неба. Демона, который представился Аароном. Он тоже меня заметил, улыбнувшись вполне открыто. Я склонил в ответ голову, тоже улыбнувшись.       Сбоку опять пристроилась Мисселина. Я почти страдальчески скосил на неё глаза, слушая басистый ржач легионеров за спиной.       Тонкие пальчики чуть тронули мой локоть.       — Ты прости, я больше не потревожу. Просто… хотела поблагодарить, — она вспыхнула и осеклась, — за перелёт. Я просто… так долго не летала никогда. А с тобой… надёжно. Прости… — Она кивнула своим мыслям и хотела отступить.       Я устало улыбнулся.       — Рад, если могу помочь. Прости, если слишком резок. Просто невероятно хочется вымыться и отоспаться больше, чем в поле удалось. Если будет помощь нужна — зови. — Я беззлобно улыбнулся, протягивая раскрытую ладонь и чувствуя рванувшуюся во все стороны энергию свежести после ливня и мяты. — Друзья?..       Голубые глаза радостно сверкнули в обрамлении длинных пушистых ресниц, и она вложила тонкие девичьи пальчики в мою массивную руку.       — Конечно, друзья! — Она почти пискнула, чем опять напомнила мне мышонка; послышались смешки от её товарок, и она покраснела, отступая. — Я… я пойду. И спасибо… ещё раз…       Я с лёгкой усмешкой всмотрелся в гордо распрямлённые плечи Мисселины и покачал головой. Гордость от знакомства с командиром легиона. И счастье от дружбы. И чувство… безопасности. Смешалось всё… Но, кажется, в этом суть её и состояла. Восторженная непосредственная юность, впервые попавшая в зону боевого порядка и бесчисленных смертей. И сейчас она наконец чувствовала лёгкость в противовес тому, что было вчера вечером.       На лестнице раздались шаги. Показался Шепфа, следом… Сатана. Я вскинул брови, слушая речь обоих предводителей двух божественных племён. Равновесие, достигнутое в боях… Примерами молодёжи показавшее, что от битв мы устали. И дабы пресечь деление на Свет и Тьму в избыточно яростном исполнении, расселять по комнатам будут смешивая. По двое в одно помещение.       — Позвольте представить вам новоиспечённого директора Школы «АиД»… — Создатель повёл раскрытой ладонью в сторону, и из-за статуи появился хмурый недовольный старец, которому бы уже на отдых, но решения свыше не обсуждались. — Серафим Кроули. Наставник, ментор, один из лучших конфликтологов, не один век прослуживший на благо Небесной Канцелярии…       Я старался не кривиться… безумно не любил чинуш. Не любил тех, кто свою волю вещает от имени Создателя, пока тот проводит дни на поле брани. Однако же, Серафим Матфей исправно приносил мне книги, не гнушаясь и на копоть от стычек глянуть, и драконами огненного воинства полюбоваться. Однако, при нужде, мог и оружием воспользоваться. Этот же… я всмотрелся в Кроули. Крылья хилые, давно не летает, лицо, словно растаявший сугроб на откосе крыши, сползает с черепа вниз. Гладко прилизанные волосы, несколько надменное выражение. Он судорожно улыбнулся, склонив голову в номинальном поклоне.       Предводители отступили, закончив свою речь, и Серафим вышел к толпе будущих студентов с длиннющим свитком и карандашом:       — Добрый день, студенты. Сейчас я буду называть имена пар, заселяющихся в комнаты. Выходите, получаете ключи. Далее на ваш выбор. В школе предусмотрены женское и мужское крыло, в каждом есть ванные и бани с термоисточниками. Школьная форма не введена, однако, мы призываем вас быть сдержанными и не кичиться принадлежностью…       Я устало слушал его, едва улавливая происходящее. Командиры легионов всегда назывались последними. Пока же до моего строя очередь дойдёт. Взгляд продолжал шариться по половине зала, где были Демоны. Я упорно искал Геральда. Даже выдернул поток Энергии, отправив её по залу, в надежде поймать отклик. Кажется, на стороне демонов импульс полуденного зноя растворился, даже не пытаясь достигнуть цели. Я фыркнул про себя, не совсем понимая, какого чёрта вообще пытаюсь его выделить.       Ответы подкрадывались незаметно: «Да потому, что в тот момент откровения, когда четыре противоположности, четыре разных стихии столкнулись в одном месте, произошло элементарное выкипание… Словно в котелке над костром… вода выкипела, и трещавшие поленья, изойдясь паром, погасили бой…». А всё: демоны, ангелы, глифт и душевные разговоры. И ведь я даже не злился на его шуточки. Они были… беззлобными, кажется. Просто такая натура.       — Иди… — меня ткнула в лопатки Сигрюн, вырывая из мыслей, — тебя называют.       Я встрепенулся и взлетел по ступенькам под насмешливым взглядом серафима.       — Отлично. Ангел нашёлся. Осталось узнать, где Демон Геральд…       Вскинув бровь, я оглядел у подножья лестницы собравшихся. То есть, его ещё и моим соседом определили. Не сказать, что я был против, однако…       Однако, толпа расступилась, и по ступенькам внесли бесчувственное тело с тёмно-серыми крыльями. Повеяло глифтом, послышались смешки со стороны демонов. Я обратил внимание, как Сатана потёр лицо ладонью, стараясь сдержать хохот. Геральда поставили на ноги, но он шатнулся. Пришлось резво подхватить его под спину, не давая треснуться головой о ступеньки. Голубые глаза цвета арктических льдов с трудом собрались в кучку и сфокусировались на моём лице. Публика ждала продолжения.       — О-о-о! — Громко оповестил об узнавании радостный голос демона. — Мой приятель Блон…       Я со вздохом зажал его губы ладонью, едва не упихивая нарисовавшегося соседа подмышку и, извиняясь, покосился на шокированного Серафима.       — Простите, кажется, он отмечал конец войны…       Снова придушенный хохот Сатаны.       — О да… — тихо проговорил он, кашляя в кулак.       Кроули хмуро кивнул, позволяя мне удалиться. Демон радостно повис на плече, стоило мне дотащить нас обоих до коридора этажа мужского крыла.       — Девочка моя… я та-а-ак скуча-а-ал! — Геральд хихикнул, дыша перегаром в моё ухо, воровато огляделся по сторонам. — А пошли по бабам?.. Я тебе такую-ю-ю подберу, прям муа-муа!       Я со вздохом провернул ключ в замке нашей комнаты, втягивая хихикающего чертяку в помещение и укладывая его на одну из кроватей. Геральд задумчиво посмотрел в потолок, слегка подрыгал ногами. Замолк, пытаясь собрать мысли в кучу.       — Как тебя угораздило нагрузиться до того, как прошло расселение?.. — Я выглянул в окно, рассматривая пейзаж. — До вечера не мог потерпеть?..       Демон улыбнулся, скорчив довольную мину.       — А я… это… с того, как мы там… за камнем. Вот. Спёр у патрона побольше, все фляги про запас закрутил. И… — Он осоловело хлопнул глазами, заполз до конца на кровать, скинул ботинки и вытянулся, произнеся почти трезво. — Так… я посплю часа три. А потом точно по бабам!..