"Крылья молодости"

      Утро, свет в глаза и… боль. Я лежал на чем-то твердом. Не то, чтобы куда-то идти или хотя бы сесть, нет, невозможно было даже глаза открыть. И этот свет.       — Выключите солнце, — пробормотал я и, услышав девичий визг, мигом открыл глаза и протрезвел.       Надо мной стояла Мисселина в античной тоге и орала во все горло. Я, щурясь, огляделся и понял, что мы с ней в пустыне. Рядом раздался стон боли. Мне удалось повернуть голову и я увидел опухшего Блондинку, рассмеялся и тут же взвыл от боли.       — Блондинка, я тебя сегодня не хочу, — проговорил я, откидываясь обратно.       — Почему? — прошлепал сухими губами Фенцио, но тут же, спохватившись, промычал. — Демон…       Я откровенно потешался, и мой взгляд уперся в синее небо. Оглядевшись кругом, я понял, что мы в пустыне. Мои глаза округлились, как и глаза Тихони, и я вскочил на ноги.       — Какого… меня? — спросил я в пространство, еще несколько секунд сдуру ожидая, что мне ответят.       — Вы Аарона убили, ироды проклятые, — запричитала Мисселина и, упав на колени перед и вправду недвижимым демоном, легла на его груди и горько зарыдала.       Мы с Фенцио переглянулись и он также сел. В его глазах была сотня вопросов, и он с надеждой воззрился на меня, ожидая, что я хоть что-то помнил, как обычно, но мой мозг был девственно чист, как и память. Мы вновь воззрились на лежащего на спине «мертвого» демона и заметили, как его рука, дрожа, аккурат легла на пятую точку ангела. Та, вздрогнув и громко вскрикнув, отвесила тому пощечину такой силы, что он, нехотя, тоже привстал.       — За-за-за что? — пролепетал тот.       — Только посмей умереть, демон, еще раз, — прошептала Мисселина и набросилась на того с поцелуем такой силы и страсти, что повалила Роню обратно на песок.       Фенцио усмехнулся. На нас повеяло прохладным водяным ветром, взрывом их соединившейся энергии. Мы старательно отводили глаза, чтобы смотреть на слепящее солнце, на голубое небо, на барханы, бороздящие сыпучее пространство пустыни, любопытных ящериц, снующих туда и обратно, на все, кроме парочки влюбленных, которые сейчас самозабвенно целовались, наплевав на закон Неприкосновения и непонятную ситуацию, в которой оказались все втроем.       Оглядываясь, я заметил кое-какой предмет, от вида которого я мигом протрезвел и вскочил на ноги, чуть покачнувшись от легкой ряби в глазах.       — О, нет, нет, нет, нет, — сдавленно от боли прошептал я, резко присаживаясь на корточки и сжимая волосы.       — Что? — осипшим от волнения голосом проговорил Блондинка, вставая и подходя ко мне, издавая сдавленный отчаянный стон.       Мисселина заглянула за меня, скорчившегося на песке в позе рака-отшельника, и, громко воздохнув, сначала нежно проговорила, а затем издала гневную тираду:       — Зайка, ушки прикрой. — Тот послушно сделал то, о чем его просила ангел. — Вы два долбоёба, придурки. Ладно Геральд…       — В смысле ладно, что это за… — начал было я, вставая и возмущаясь.       — Лучше заткнись, Красава, — проговорила она и её голос, взвизгнув, осел на моем лице морозной мятой, освежив окончательно. Мисселина повернулась к несчастному Фенцио и продолжила. — Но ты-то более ответственный…       — Ничего не помню… — промямлил Блондинка и вновь уставился на предмет, лежащий недвижимо на песке.       Я вновь взглянул на блестящий жезл, похожий на молнию с орлом венчающим его, и вспомнил.       — Мать его, это жезл Зевса, — ошарашенно произнес я и посмотрел на Фенцио, который мигом стал серым, как я.       — Как это? — изумленно вскричали в один голос Фенцио и Мисселина.       — Позаимствовал у тестя, а, Фень? — попытался шуткануть я, но моя улыбка быстро сползла с моего лица и мне пришлось нахмурить лоб, когда на меня воззрились осуждающе три пары глаз.       Но потом меня словно пробило, и я, вскрикнув, захохотал, как сумасшедший.       — Я кое-что вспомнил.       Все сосредоточенно и выжидающе смотрели на меня.       — Минералки бы сейчас, Мисселина… — жалобно проговорил я и щенячьими глазами уставился на неё, забыв, что только Зайка мог растопить её становящееся временами жестоким чуткое сердце ангела.       — Ага-да, сейчас тебе будет и минералка, и райские кущи с девственницами…       — Только не с девственницами, — взмолился я, начиная хохотать.       — Рассказывай, давай, — проговорила она, чуть смягчаясь, и все втроем сели около меня, с опаской глядя на жезл.       И я начал вспоминать.       «Свист меча, прорезающий воздух, знакомый, любимый звук, пробирающий до мурашек, движения отточены до автоматизма.       По другому нельзя, это ад, здесь тебе ничто не сулит хорошего, здесь готовы выдирать друг другу кадыки, чтобы выжить, чтобы жить, чтобы хоть немного прикоснуться к могуществу Сатаны.       Еще один выпад и я почувствовал, что кровь сильнее разнеслась по телу, даря радость от движений.       Глупцы, слепцы, безумцы! Сатана никого никогда не потчует просто так, у него для всех и всего есть время. И если уж он выбрал тебя и уделяет хоть мало-мальски внимания, то будь уверен, что не просто так, а также можешь на сто процентов точно знать, что тебя используют, как пушечное мясо. И вот где проверяются демоны: удержишься ли рядом с таким хозяином. Если ты выжил, то будь уверен, что не заслужил ни капли уважения, и твоя жизнь ничего не стоит и никому, кроме тебя, не важна.       Снова выпад и меч запел, а я чуть прикрыл глаза, чувствуя, как мы с ним единое целое и как он продолжается во мне, а я в нем. Я мечтал быть таким же острым, беспощадным и холодным.       Для чего я нужен хозяину, мне еще предстояло разобраться, но после той ночи, когда он поймал того мальчика, его отношение ко мне стало более доверительным, он знал, что его пёс еще сильнее привязан теперь к нему. И я знал, что буду привязан, с той лишь только разницей — теперь я понимал цену Равновесия.       Из сосредоточенности меня выдернул насмешливый голос Махаллат, она аплодировала мне, стоя около косяка двери в мою комнату. Я мрачно, исподлобья скользнул по ней холодным взглядом и, вложив меч в ножны, потянулся за полотенцем.       — Взглядом порезал меня, — вкрадчиво произнесла Махаллат, расплескивая в воздухе сладкий яд, но у меня был иммунитет на это, во многом благодаря Лилит.       Я промолчал и начал вытираться, она горящим взглядом следила за каждым моим движением, чуть прикусив губу. Я усмехнулся и, добродушно рассмеявшись, мотнул головой, проговорив:       — Зачем явилась?       — Так, просто. — Вновь лукавство и вкрадчивость. Мозг стал бить тревогу.       Но я невозмутимо продолжил:       — Не верю, чтобы прародительница всех кровавых культов, божков местного и вселенского разлива, вот так от нечего делать явилась ко мне…       Она расхохоталась. Кому-то этот смех мог показаться перезвоном хрусталя, но я слышал лишь шипение.       — Ты кажешься мне хорошим парнем, Геральд… — начала она, подходя всё ближе. На это я лишь выгнул бровь, на секунду любуясь грацией, но лишь на секунду; змей я не любил, на что Махаллат рассмеялась. — Я просто хотела предупредить…       — О чем же? — спросил я, невольно сглатывая, когда её пальчики оказались на моей обнаженной груди. Хохот и шипение, но ощущения стали пропадать, яд был во мне, а её ладонь спускалась ниже, ноготки царапнули пресс, заставив прогнуться волной под её удовлетворенный рык.       — О том, что скоро у твоего патрона родится наследник… — еще слова елейным голоском и я понимал, что плыву.       — Я рад за него, — прохрипел я.       — И не дай Шепфа, если его глаза будут цвета самого невозможно холодного льда… у нас только один демон с такими глазами, — произнесла она с легким хохотом и пальчиками чуть оттолкнула меня от себя, а я окончательно очнулся и меня прошиб пот с непередаваемыми ощущениями.       Мы смотрели друг на друга: я — ошарашенно, она — насмешливо. Я хотел было что-то сказать, но промолчал. Опрометью бросился в душ, но и он мне не помог, я…».              — Так, погоди-ка, Красава, то есть Лилит наконец-то беременна, да еще и от тебя, — резюмировала Мисселина, выхватывая меня из воспоминаний.       Я мрачно посмотрел на неё, и она умокла и сочувствующе вздохнула. Видимо, я действительно был жалок в этот момент.              «В общем-то, через какое-то время я оказался в нашей с Фенцио общажной комнате. Тот опять усиленно грыз гранит науки и не сразу заметил моё размотанное состояние. Когда же Блондинка соизволил оторваться, то слегка опешил и уложил меня на кровать, предусмотрительно подложив мне под голову подушку, а я почему-то не сопротивлялся. Сел на стул рядом и замолчал.       — Ты чего? — спросил я, изумленно воззрившись на того, ожидая рюмку глифта, косяк, да что угодно, только не молчание.       — Ты чего? — повторил он фразу за мной и продолжил. — Говори, что тебя беспокоит.       — Именно лёжа? — настороженно спросил я.       — Я тут в кино смотрел, — сказал Фенцио и почему-то густо покраснел.       — Тааак, — произнес я и одним рывком сел на кровати, спустив ноги вниз, продолжая, — я не знаю, о чем это… кино, но мне уже не нравится…       — Нет-нет, там такое же начало, героя отпускает, а потом… я не стал смотреть, — произнес Фенцио и вновь стал пунцовым. — Ну немного, а потом меня стошнило.       Я побагровел. Он, видя мою реакцию, пробормотал, что он исследователь и всё такое. Мы переглянулись и больше никогда эту тему не обсуждали.       — Что случилось? — произнес Блондинка и внимательно взглянул на меня. Вот этот знаменитый взгляд ангела — пронзительный, презрительный и одновременно сочувствующий, окрасил мой день в серо-бирюзовые тона.       — Лилит беременна и, похоже, от меня, — выпалил я и ожидал реакцию Фенцио.       Тот подавил в себе бурю эмоций: от «я же говорил не совать член во все, что движется» до «охренеть, я тебя поздравляю, молодой папаша», и деловито откинулся на спинку стула. Я аж взмок, пока он медлил.       — Мы можем плод… — начал было ангел.       Я нервно вскочил с кровати и возмутился:       — Дитя же будущее, ты чего удумал, ангел.       Фенцио тоже вскочил и гневно прошипел:       — Дурак что ли, демон, ишь чего подумал.       Мы помолчали, глядя друг на друга, и вновь опустились на свои места.       — Я говорю о том, чтобы сделать зелье, — проговорил он и, встретив мой угрожающий взгляд, примирительно продолжил далее. — Абсолютно безвредная для ребенка сыворотка правды, чтобы узнать, от кого же всё-таки ребенок, чтобы ты не терзался. Ну или терзался.       Сейчас я смотрел на Фенцио с широкой улыбкой, готовый или убить его или расцеловать.       — Когда ты сможешь приготовить зелье? — спешно спросил я, вставая и идя к двери.       — Хоть сейчас, но… — произнес он и его слова заставили меня остановиться.       — Но что? — немного раздраженно спросил я.       — Нам нужно семя божества, — проговорил он после тягостного молчания.       — Что?! — вскричал я, но потом мои губы вытянулись в озорную улыбку. Я многозначительно посмотрел на Фенцио.       — Нет, — протянул твердо ангел.       — Но… — пробовал возразить я.       — Я не буду просить об этом Еву, — тихо, но твердо произнес Блондинка.»              — Может, надо было всё-таки попытаться попросить? — робко предложила Мисселина, и мы с гневом посмотрели на неё. Она примирительно подняла ладони и кивнула мне. — Продолжай, Красава…              «Я вздохнул, достал из-за панели за моей кроватью бутылку глифта и поставил её на стол. Ангелу не надо было даже предлагать. Больше нет. Отточенное движение руки и рюмки были наполнены до краев. Только мы поднесли стопки к губам, как в комнату к нам заскочил Аарон, немного запыхавшийся и растрепанный. Мы с удивлением воззрились на него, а он на нас, сглатывая слюну. Я широко улыбнулся и налил ему рюмашку. Мы тут же опрокинули в себя их содержимое, занюхав Ронькиными волосами, а он просто втянул в себя воздух.»              — Успел-таки накатить без меня, — проворчала Тихоня, толкая Зайку в бок.       — Ну-ну-ну я-я-я-я-я… — начал было он говорить, но понял, что ему без бутылки не осилить, просто обнял Мисс, которая сразу же притихла. — То-то-то же.       — Вы меня слушать будете? — раздраженно произнес я.       — Да, — в голос вскричали все трое.              «Мы вкратце рассказали обо всем Аарону, успев накатить еще несколько рюмок, и тот заговорил, будто Цицерон:       — Я знаю, где мы можем достать сперму. — Он с видом победителя посмотрел на нас. — У Евы. Фенцио, она же, вы же…       — Нет, — вместе произнесли мы и увидели, что Роня сдулся.       Однако потом вновь как будто оперился и, подбоченясь, предложил неожиданно стоящее, ну для меня стоящее.       — На Олимпе тоже можно достать, у тебя же Ника, Фенцио, ну та блондиночка…       — Нет, — отрезал ангел, побагровев.       — Почему нет-то? — спросил я, с надеждой глядя на него.       — Как тебе такое: Ника, мы тут с тобой без году неделя знакомы, и мне нужна сперма одного из твоих многочисленных родственников. И всё, я не успею даже опомниться, как погружусь в небытие, — отрезал тот.       — Хм, попробовал бы, я всё-таки друг тебе, — упрямо возразил я.       — Ага, может кому-то болт надо было в штанах держать?! — гневно проговорил он, вскакивая с места. Вскочил с места и я, и мы столкнулись грудью.       Аарон мягко разнял нас друг от друга.       — Парни, тише, тише, — начал он говорить и мы одновременно посмотрели на него. — Вы видели жезл у Ники?       — Да, — ответил Фенцио, а я утвердительно мотнул головой.       — Как они, думаете, перемещаются в пространстве? — спросил крылоборец.       Мы пожали плечами.       — С помощью этих посохов и жезлов, там же у всех они есть. Они с помощью его перемещаются в пространстве, да и во времени тоже.       — Ты откуда такое знаешь? — удивленно просил Фенцио, рассматривая Роню во все глаза.       — Ну, я видел, как Ника появилась на занятиях по крылоборству. — Он чуть помолчал, а мы ждали, что он скажет дальше. — Я помню жест, которым сопровождалось её появление.       — Надеюсь, это не средний палец, — сострил я и тут же словил гневный взгляд влюбленного. Я расхохотался.       — Сможешь повторить? — спросил Блондинка и мы удивленно воззрились на него.       — Да, — коротко-изумленно ответствовал Аарон.»              — Неужели я осмелился? — вырвалось у ангела.       — Хех, — усмехнулся я и продолжил, — слушай дальше, мой влюбленный друг.              «Я благодарно посмотрел на Фенцио и получил взгляд в ответ, как бы говорящий «чего уж там». Накатив еще по маленькой и две на посошок, чувствуя в себе удаль и силы продолжать, мы пошли трезвыми, как нам казалось, походками искать Нику. Несколько хитрых маневров и расспросов нужных персон и мы стояли в кустах. И смотрели на купающееся божество. Ну как смотрели, Фенцио закрыл нам ладонью глаза.       — Ну и как мы найдем посох? — спросил я, упираясь руками в бока.        — Я вижу, — ответил тот чуть осипшим голосом, видимо, зрелище не оставило его равнодушным, — но взять не могу.       — Почему? — наивно спросил Аарон.       Фенцио глубоко вздохнул.       — Руки заняты у нашего ангелочка, — тихо рассмеялся я.       — Обещаю не смотреть, — тоном заговорщика произнес Зайка.       — На что не смотреть? — звонкий голос Мисселины заставил нас всех обернуться к ней.       Она, деловито растолкав нас, воззрилась на то, на что смотрели мы, и её буквально затрясло от гнева.       — Извращенцы, — вскричала она. Аарон прикрыл рот Мисс, а мы, оглянувшись, замерли. Ника посмотрела в нашу сторону и мы дружненько начали молиться и её богам. Пожав плечами, она вновь начала плавать, нырнув и сверкнув на солнце округлой попой.       — Ну чё, раздавальщик советов держать болт при себе, бери жезл, — и мои слова прозвучали, как призыв к действию.       Фенцио схватил посох, мы ухватились за него, он крутанул им, как наскоро объяснил Аарон. Мисс тоже решили взять с собой, чтобы панику не поднимала. Нас озарил яркий свет, но в процессе открытия портала жезл из рук ангела выпал, упав в то же место, откуда мы его взяли. А мы очутились в ослепительном зале.»              — Вот вы придурки, — снова ругнулась Тихоня, но осеклась под моим хитрющим взглядом, понимая, что история еще не окончена и она в ней тоже есть, и она ничего не помнит из того, что было, а я продолжил.              «Немного привыкнув к свету, мы огляделись и увидели, что оказались на пиру. По разным сторонам от нас располагались боги и божества, полубоги и… людокони — кентавры, бишь.       — Здрасьте, — произнесла Мисселина, поклонившись, и пнула Фенцио. Тот согнулся пополам, вынуждая и меня поклониться, Зайка безукоснительно последовал примеру обожаемой им Тихони.       Они с интересом рассматривали нас, а мы их. Наконец-то молчание прервал мужчина в военной форме с гневным выражением на лице. Он вскочил с диванчика и подошел к нам, обходя со всех сторон, рассматривая, как подопытных насекомых.       — Убить, — произнес он вердикт и я почувствовал, как задрожали я и мои спутники. Может, ну его, хрен с этой сывороткой, возьму ребенка, воспитаю сам…       — Нельзя нас убить, — осмелел я, ответив, и гневно воззрился на того.       Тот, казалось, как будто вырос и погрузнел, и уже хотел было двигаться в мою сторону, но его тут же осадил вкрадчивый нежный голосок с хрустальным переливом:       — Полноте-ка, братец.       Из-за его плеча вышла пленительная красавица и все прибалдели, даже Фенцио. Её бедра при ходьбе плавно перекатывались, будя воображение. Ничего не скрывало её обнаженную красоту: аккуратную, упругую грудь, которая помещалась в ладонь, а белокурые локоны мягкими кудряшками ниспадали вниз, как бы доказывая, что она волосы не красила и была натуральной блондинкой.       — Они смотрят на тебя, — гневно произнес он и уже начал вытаскивать меч из ножен, а я автоматически встал в оборонительную позу.       — Как же им не смотреть на такую красоту, — она покрутилась около нас, а Мисселина, опомнившись, прикрыла глаза своему демону.       Женщина рассмеялась, а мужчина одобрительно взглянул в мою сторону. Меч скользнул обратно, а я выпрямился.       — Воины, — проговорил он, с интересом рассматривая нас.       — Красавцы какие, — проворковала рядом стоящая богиня.       — Арес, — представился бог нам и, показывая жестом на женщину, произнес, — а это моя сестра — Афродита.       — Приятно… — начал было я, но увиденное заставило меня содрогнуться: Арес впился не очень-то братским, слишком глубоким поцелуем в уста Афродиты. Когда они оторвались, я договорил, — познакомиться.       Я не поверил своим глазам, когда понял, что богиня подмигивает мне. Я механически улыбнулся.       — Хватит мучать гостей, Арес, — произнес нетрезвым голосом низкорослый мужчина и махнул в нашу сторону. — Давайте ко мне.       Арес фыркнул и ответил:       — А тебе лишь бы найти собутыльников, Дионис.       — Ну, всё поинтереснее, чем твоя угрюмая рожа, Аресик, — дразнясь, произнес он и подозвал нас широким жестом к себе.       Мы не двинулись с места. Гнев Ареса и оскал Диониса. По законам жанра нас сейчас что-то должно было спасти, однако мы стояли посередине залы, буквально раздираемые богами, для которых мы были диковинными игрушками с крылышками. Фенцио обвел нас тяжелым взглядом и легонько растолкал по богам, шагнув к Аресу и Афродите вместе со мной, Тихоню и Зайку к Дионису.       — Мудрый, — послышался из-за спины голос Диониса.       Я слышал, как обреченно вздохнули Мисс и Роня, а мы хотели было присесть за стол гостеприимных брата и сестры, как к нам подскочил резвый мужчинка, поджарый и улыбающийся во все тридцать два. Он посмотрел на нашу четверку и поклонился.       — Гермес.       Мы тоже неохотно поклонились. Стройный проговорил бодрым голосом, а я поймал себя на мысли, что кого-то он мне напоминает.       — Зевс и Гера ожидают вас.       И сделал жест рукой, показав на стол в отдалении, который мы сначала не заметили, а сейчас он засверкал всеми красками радуги. Я увидел обреченный взгляд своего блондинистого друга и он тихо проговорил мне на ухо:       — Геральд, если я стану седым раньше времени, это целиком и полностью твоя вина.       Я сглотнул и мы двинулись на ватных ногах к престолу самого верховного божества. Зевс взирал на нас весело и, пригласив жестом за стол, сделал жест и наши бокалы сами наполнились вином, запах которого пьянил ничуть не меньше, чем оно само.       — Рад видеть друзей своей дочери у себя в скромных пенатах, — громогласно хохоча, произнес громовержец. — Какими судьбами?       — Оглядеться, себя показать, других посмотреть, — будничным тоном произнес я, боковым зрением уловив, как Гера презрительно усмехнулась, даже не глядя в мою сторону.       — Молодцы. И прямо к нам на пир, — снова расхохотавшись, произнес Зевс. Видно было, что он уже немного пьян.       Так, бокал за бокалом, мы всё больше смелели, а Зевс всё больше хмелел, и даже взгляд богини смягчился.       — Вот Фенцио помню, а остальных, ребят, не обессудьте, нет.       — Это Аарон и Мисселина, — представил нас Фенцио. — А вот Геральд.       Я с удивлением заметил, как встрепенулась богиня и, посмотрев на меня, пронзительно проговорила:       — Твоя мать поклонялась мне?       А у меня ком застрял в горле. Фенцио толкнул меня, возвращая из оцепенения.       — Ну началось, — немного сварливо произнес Зевс. — Ну всё вращается вокруг тебя и твоего имени.       — Главное, чтобы я не прекратила вращаться, — загадочно произнесла женщина и все также вопросительно глядела на меня.       — Он — сирота, — произнес ангел, а я увидел, как её взгляд вновь смягчился.       — Чем ты хочешь, чтобы я одарила тебя, сирота Геральд, названный так в мою честь твоею предусмотрительной матерью? — произнесла она и улыбнулась.       — Чем сама желаешь, мать, — неожиданно для себя произнес я.       Рядом крякнул Зевс и произнес, хохоча:       — Ты гляди, какой дамский угодник.       Гера довольно улыбнулась и возложила на меня руки.       — Геральд, сын неизвестной матери, чтившей меня, одаряю тебя способностью вызывать очищающий дождь, приносящий людям облегчение или смерть, если они того желают, — проговорила она. Неожиданно и я почувствовал в себе неизвестную силу, осевшую в меня непосильным грузом. Потом, когда Гера сняла с меня руки, сила как будто растворилась во мне, до поры до времени.       Женщина улыбнулась мне и, попросив прощения, удалилась. А я еще долго смотрел ей в след, ощущая в себе отголоски её благословения. В конце концов, кубок за кубком, мы, сильно захмелевшие, слушали россказни полумертвецки пьяного верховного божества всея Олимпа.       — … Вооот и пришлось мне Диониса выносить в своей ляжке, — произнес тот и громко хлопнул себя по бедру. Я при этом сморщился, видя, что Мисс спит на плече Рони, а тот держится изо всех сил.       Фенцио был мертвецки пьян, как и я. А мертвецки пьяный Фенцио — это то еще зрелище. Он начинал строить такие теории, что просто я диву давался. Он объяснил с научной точки зрения, каким образом Зевс умудрился выносить в ляжке своего сынулю. Я ничего не понял, но был почему-то в диком восторге.       — А как вы сюда попали? — спросил Зевс, до вершин его невозможного божества это, видимо, только доперло.       Ангел расправил крылья и проговорил:       — Так мы это… жезл крутанули.       У Зевса глаза полезли на лоб и он тихо спросил:       — Какой жезл?       — Ники, — буднично ответил Фенцио и запулил в рот виноградину.       — Чего? — громко вопросил олимпийский божок и его голос разлетелся по зале, заставив всех развернуться к нам.       Фенцио замолчал, хлопая глазами. Хлопал глазами и Зевс тому в ответ.       — А ну давай мой, — произнес тот и поднес к нему свой жезл в виде молнии, начало которого венчала фигурка орла.       — Да как я смею… — попробовал отмазаться ангел.       — Давай, — настаивал громовержец, — я потом соберу тебя… может быть.       И Фенцио, прикрыв глаза, взял посох в свои руки, весь сгруппировавшись, но ничего не произошло. Зевс удивленно уставился на него.       — Если не ты, тогда никто… — загадочно произнес бог и громко хлопнул в ладони, и в руках Блондинки очутился рог изобилия, до краев наполненный вином.       Под громкое улюлюканье собравшихся в зале богов он им был выпит. А я увидел, что Фенцио не выпускает жезл из рук. Он многозначительно глянул на нас Аароном, тот крепко сжал руку спящей Мисс и мою, а я ухватился за ангела, еще мгновение и мы осели в мягкую темноту.Я стукнулся головой о что-то твердое и потерял сознание.»              — То, зачем пускались в авантюру, не достали, — с сожалением промычал я.       — Да уж, — протянула троица.       Вдруг словно из воздуха материализовался Гермес и с усмешкой воззрился на нашу четверку. Он поднял руку и к его ладони, словно примагниченный, притянулся посох громовержца.       — Встал батюшка сегодня с утра, ни посоха, ни гостей…       — Мы не крали… — заверил его я.       — Знаю, — промолвил тот с усмешкой и, мотнув головой, продолжил. –Зевс велел спросить, чего желаете больше всего?       — Семя бога, — с видом отличницы проговорила Мисселина.       Тот громко рассмеялся и начал расстегивать брюки.       — Э, — вскричал Аарон, забывая заикаться и вскакивая с кулаками на Гермеса.       — Нам в сосуде в каком-нибудь, — ошарашенно произнес я.       Тот беспечно пожал плечами и выдал пробирку, неожиданно появившуюся у него в руках. Я брезгливо взял её в руки, делая пас, заставив колбу исчезнуть. Гермес провернув свой жезл и исчез, а Фенцио вызвал водоворот. Когда мы оказались в родных стенах нашей альма-матер, ангел, достав необходимые талмуды и ингредиенты, принялся за зелье, а я стал терпеливо ждать. Зелье готовилось достаточно легко, но должно было быть готово только через неделю. И поверьте, я и подумать себе не мог насколько эта неделя оказалась трудной для меня. Но как только зелье настоялось, я незамедлительно вылил его в напиток Лилит, которая как на духу призналась мне во всем. Когда я выходил из залы, то был одновременно и мрачен и весел. Я знал, что унесу её тайну с собой в могилу.