"Крылья молодости"

      Я открыл глаза, обозревая белый потолок… без балдахина. Сбоку было невероятно тепло и дико затекло плечо. Стараясь не показывать, что я живой, удалось немного скосить глаза. В поле зрения показалась макушка Ники. Я сглотнул, чувствуя, как в пересохшем горле слюна впиталась в язык, не достигнув пищевода.       «Зачем мы вчера столько выпили?..» — тоскливо подумал я, пытаясь сообразить хотя бы, есть на мне что-то из одежды или нет… Судя по ощущениям — только простыня и… всё. Глаза полезли на лоб, прогоняя остатки хмеля и сонливости. «Первый раз с той, кого я люблю, и по синей лавочке… Позорище, ангел… Куда тебя нелёгкая понесла?!..» — матерясь на всех известных диалектах в своей голове, я поднял ладонь, потирая лицо, силясь не завопить.       Ника зашевелилась, потянувшись с кошачьей улыбкой:       — Проснулся, мой хороший?..       — Что вчера было?.. — хрипло спросил я.       Гречанка хихикнула, поднимаясь с постели. Я отметил полностью обнажённое тело, заливаясь краской и судорожно натягивая простыню почти до самого носа. В голове кадрами замельтешили расплывчатые образы произошедшего вчера. Но из-за обилия провалов в событиях восстановить их было не так просто, как мне того хотелось бы. Уловив мою нарастающую панику за своей спиной, она взяла со спинки кресла мою рубашку, накидывая её на своё тело. Через плечо на меня был брошен красноречивый взгляд. Плеснула вода в стакан из графина, стоявшего на столике. Сделав несколько глотков, Ника приблизилась, передавая его мне.       Осушив первую порцию живительной влаги, я болезненно потёр лицо рукой, скорчив самое скорбное из своего арсенала грустных и виноватых лиц:       — Ника… я… я тебе больно не сделал?..       Она хохотнула:       — Как тебе сказать…       — Честно… — я сделал умоляющие глаза, — А ещё лучше рассказать с самого начала. Почему я у тебя, а не у себя в спальне?..       Снова тяжёлый вздох, забрав стакан, она отставила его на тумбочку и снова вытянулась сбоку от меня, закидывая стройную ножку на живот. От внутренней паники организм не смог должным образом даже попытаться среагировать на такой провокационный жест.       — Ну, слушай, коли так интересно… — хихикнула гречанка, — Дело было так…              Я сидел в саду, судорожно пытаясь подобрать основу под кольцо-амулет и сочетающиеся камни. Задумка была грандиозной. Средства у нищего студента грандиозными не становились. Излазив близлежащие острова, я смог собрать розовый кварц, осколок опала и бирюзу. В пальцах порхали инструменты, обрабатывая кусок металла, пытаясь сделать достойную для такого набора оправу. Получалось весьма сносно. Чары вставали как нужно… Вот только итоговое предназначение… Что? Какие функции кольцо должно исполнять? Чем оно поможет ей?.. Я не хотел создавать бесполезную побрякушку. От всего должна быть хоть какая-то польза.       На плечо легла рука, заставив вздрогнуть и выпасть из созидательного транса. У стола показалась всклокоченная, но страшно довольная физиономия летуна. Роня наполнил кубок апельсиновым соком и осушил его залпом, почёсывая короткими ногтями плоский живот. Всё в тишине. Хмыкнул, рассматривая мою заготовку.       — Т-т-тебя Н-н-ника ищет… — наконец проговорил он.       «Твою мать!» — я судорожно огляделся, понимая, что, если сейчас попадусь с инструментами, мне отломают руки по самые ноги. Я из гостевого крыла-то слинял только с целью не встречаться и спокойно поработать без обещания устроить казнь для студента на каникулах.       В доме послышались уверенные шаги. Прямо чувствовалось, что гневные. Тревожно сгребая инструменты в сумку, я заметался по площадке и нырнул под стол, молясь, чтобы длины скатерти хватило на то, чтобы укрыть меня от гнева и расправы.       — Прикрой меня! — свистящим шёпотом попросил я демона.       Зайка с доброй усмешкой пожал плечами, вставая у стола и поворачиваясь к дверям.       Запыхавшаяся Ника выскочила из дома, обозревая террасу, Роню с кубком. Не найдя меня, коротко рыкнула.       — Аарон, ты не видел Блондинку?..       — Н-н-неа… Вроде… — он судорожно напряг извилины, — В-вроде они с Геральдом собирались на пляж…       Гречанка прищурилась:       — Кому ты втираешь?! Геральд уже который день у Эры тусуется… Да и на пляж без меня?.. Он дурной, но не самоубийца… надеюсь… — со вздохом проговорила она, складывая руки на груди, — Признавайся, лётчик. Где Фенцио?..       Зайка развёл руками:       — Хрен его з-з-знает… П-п-поругались?..       Ника нахмурилась:       — Нет… Точнее, пока нет. Прикинь, он с инструментами на каникулы приехал! Сто процентов где-то спрятался и что-то точит…       Я зажал рукой рот, стараясь не ржать. Прозорлива, агрессивна и чётко ориентирована на то, чтобы заставить меня отдохнуть. Да вот только я и отдых… это почти несовместимо. Дождавшись, пока она унесётся обратно, потирая кулаки и предвкушая трёпку, трусливо озираясь, я всё же вылез из укрытия к плохо сдерживающему смех летуну. Сочувственный взгляд и он покачал головой:       — Д-долго ещё?..       Я вздохнул:       — Если не придётся драпать от каждого шороха — часа три максимум, — я вздохнул, прикидывая место, где можно было бы схорониться во избежание проблем.       Зайка неожиданно хмыкнул:       — Мисселина с-спит. Если н-н-не разбудишь, то м-можешь у нас в к-к-комнате п-п-поработать. Т-там т-точно искать н-не будут…       Я радостно кивнул, судорожно припоминая, куда выходят их окна. Идти через дом было опасно. Пришлось красться вдоль стены. Летать тоже опасно — мелькнёт крыло и пиши пропало. Найдёт, и ближайшее время я буду летать только в гипсе. Словно последний трус, я крался вдоль стены, памятуя, что летун сказал, что балкон открыт. Молился только о том, чтобы Тихоня была хоть в какой-то одежде. Работать в комнате с голой женщиной будет… сложно.       Радостно обнаружив крепко вцепившийся в крышу и стену плющ, я узрел наконец искомое, взял в зубы сумку и торопливо полез в нужном направлении.       — Феня?!..       С перепугу разжались руки, и я рухнул в кусты.       — Красава, мать твою… — потирая ушибленный бок буркнул я, — Ну зачем так орать?..       Демон виновато хмыкнул:       — А ты чего тут в спайдермена играешь?.. Ещё и к Тихоне в окно! Тебя чё, третьим в шведскую семью пригласили?!       Злобно рыкнув, я замер, вслушиваясь в снова грохочущие по дому шаги. Опасно близко. Пришлось рыбкой нырнуть обратно в кусты. Ника выскочила из дома, оглядывая пространство. Серые глаза гневно мазнули по фигуре демона:       — Где он?..       — Кто?.. — вкрадчиво уточнил демон, начиная понимать причины моей паники.       Гречанка хмуро свела брови к переносице:       — Не прикидывайся идиотом. Я слышала, как ты произнёс его имя…       Демон взлохматил волосы, как и Зайка, судорожно придумывая, что соврать, чтобы меня не похоронили в тех кустах, где я прятался.       — Да сам ищу… — развёл руками Геральд, — Вот и позвал… Думал отзовётся. А то я всё: «Ау-ау! Фенцеслав, свет очей моих!». Вот сто пудово боится тебе признаться, что меня любит…       Она фыркнула, направляясь в нашу сторону. Стараясь не дышать, я замер в укрытии. Гречанка остановилась перед Геральдом, полыхая негодованием:       — Если найдёшь — передай, что он труп… И застегни ширинку.       Снова удаляющаяся тонкая фигура, скрежет молнии и полыхающий всеми оттенками пурпура ржущий демон. Оправившись, он неслышно скользнул к двери, высматривая Нику. Не обнаружив девушку, подал мне знак, что постоит на стрёме. Благодарно выдохнув, я выбрался из густого спасительного кустарника и полез по плющу наверх. Руки ухватились за перила балкона, позволив мне наконец забраться на узкую площадку.       Красава хохотнул:       — Миссион комплит!       — Иди в задницу…       Хихикнув, он отмахнулся и скрылся в доме.       Помолившись Сферам насчёт одежды на Тихоне, я осторожно отвёл занавеску, шмыгнув в прохладную спальню. Поначалу даже завис на пороге. Комната была… почти разнесена. Все поверхности пустовали. Перекопанная постель, распластавшаяся по ней Мисс, размеренно дышащая. Только простыня на бёдрах. Я сглотнул, нервно отворачиваясь. Глаза выделили стол. Радостно рванувшись к нему, я тихо высыпал инструменты и вернулся к своему занятию. Снова плетения чар. Вставшие в оправу камни образовали узор, переливающийся в лучах солнца. Согнутые лапки крепежей.       Почти готовое изделие получало порцию потоков энергии. Я задумался о начинке и снова подвис. В голове проносились все моменты от первой встречи до этого дня. Женщина-контраст. Бомба замедленного действия. Которая меня ищет… По всему дому. Не удивлюсь, если, найдя, свернёт шею… И почему-то мне смешно. Ведь всё это можно было провернуть уже в школе. Спокойно и с чувством выполненного долга.       — Почему мне приспичило поторопиться?..       В затылок прилетела подушка, заставив голову мотнуться.       Мисс села в постели:       — Ты что тут делаешь?!       Я зажмурился, снова недостойно ругаясь на все лады про себя:       — Аарон разрешил. Мне нужно закончить… кольцо.       Ангел замоталась в простыню, с любопытством заглядывая через плечо. Голубые глаза пробежались по плетениям, распознавая наложенные чары, оценили компоненты. Мисс довольно хмыкнула, стукнув ноготком в центр почти законченного кольца:       — Чего-то здесь не хватает…       Я вздохнул:       — Предложения?..       С улицы донёсся гневный вопль:       — ФЕНЦИО! Молись, чтобы я тебя не нашла!..       Я послушно помолился, снова вернувшись к амулету. Позади хохотала Тихоня, почти с жалостью рассматривая меня. Через несколько секунд на стол легла маленькая жемчужина. Я сглотнул, рассматривая своевременный сюрприз. Ровный перламутровый шарик встал так, словно там всегда и обретался. Кольцо засияло ровным светом, показывая, что для завершения осталось добавить только функцию.       Я сглотнул, оборачиваясь к Мисс, уже успевшей нарядиться в платье:       — Что бы ты хотела из полезного, например, от амулета, который постоянно будешь носить?..       Ангел задумчиво склонила белокурую голову на бок:       — Она тебя ищет и найти не может. Как думаешь?..       Я сглотнул, представив себе очередную пьянку, или задание на земле, куда амулет будет неизменно приводить ко мне любимую женщину. «Может, не так уж плохо?.. Удобно. Главное, не забрасывать тренировки по крылоборству. Быстро бегающий и летающий по голове не получит… Щёлкнув пальцами, я высек искорку, скользнувшую в амулет, вплетающую часть моей энергии в его основу. Беспроигрышный маяк… Даже после смерти она остаётся некоторое время в пространстве.       По стыкам и «лапкам», удерживающим составляющие композицию камням, прошлась производственная полировочная кисть. Мисс за плечом очарованно вздохнула:       — Красиво…       В дверь деликатно поскреблись, и я вздрогнул, судорожно сметая инструменты со стола и думая, в какую сторону спасаться.       — Свои! — суфлёрским шепотом оповестили из-за двери голосом Геральда.       Мисс со вздохом откинула шпингалет и открыла комнату. Демоны опасливо прошмыгнули в помещение. У каждого в руке по бутылке глифта. В футболке Геральда какие-то спешно надёрганные в саду фрукты на закуску. Внутренне порадовавшись тому, что амулет я успел всё же закончить прежде, чем по венам в крови скользнёт глифт, я рассмеялся от их партизанских лиц. Мисселина со вздохом нарезала на небольшую тарелку всё добытое и расставила по столу выжившие после их с Роней игрищ стаканы.       Ангел удручённо покосилась на плеснувший в сосуды глифт:       — А повод?..       Геральд хохотнул:       — Наш белокрылый шаман собирается делать предложение. Я предположил, что ему недостаёт храбрости… — демон отсалютовал стаканом, — За Блондинку, который женится на блондинке и наделает блондинок в армию света!..       Я, не чокаясь, опрокинул в себя глифт и наполнил стакан снова самостоятельно под удивлёнными взглядами команды.       — Это ч-ч-то с-с-сейчас бы-было?.. — оторопело поинтересовался Зайка.       — За упокой, когда я выберусь из комнаты и пойду делать предложение. Она меня прибьёт…       Мисс хохотнула, игриво взглянув на Роню, у которого перед глазами, кажется, всё ещё стояли её тренировки с кнутом дяди. Провожая мою свободу, а может и жизнь, мы смеялись так, словно завтра начнутся занятия, и в школе снова появятся преподаватели. Так, словно я проснусь в одной комнате с храпящим Красавой и чётким ощущением катающегося во рту перегара. Буду видеть больную голову Мисс после возлияний и… и всё будет как прежде. Мы ведь просто студенты. Просто те, кто сумел установить собственное… Равновесие. Каким бы убогим оно в конечном итоге не стало…       Глаза в тысячный раз оббежали мою маленькую «семью», которая вот-вот станет вторым местом в списке важных для меня достижений. Ещё немного… Чем бы не закончилось. Кем мы были?.. Дети погибших родителей. Дети ангелов, демонов, которые дали нам шанс жить в мире, где всё невероятно хрупкое и готово разлететься осколками от одного неаккуратного прикосновения. Но почему же мы… почему мы с Геральдом не помнили своих семей?.. Почему эти страницы стёрлись из памяти, словно их не существовало никогда?..       «Но мы ведь не могли просто… материализоваться в мире, где свобода и покой строятся на крови таких же, как мы сами?..» — пронеслось в уже не совсем трезвых мыслях.       — Не страдай, старче… Я обещаю, что не буду заводить себе нового соседа по комнате… — пьяненько улыбнулся Геральд, укладывая руку на мои плечи.       Я вздохнул, выдавив нервную улыбку. Это было следующей проблемой, которую предстояло решить — жильё, если после сегодняшнего меня не убьют. Можно и в школе пока побыть…       Солнце клонилось к закату. Резиденция успокоилась, и гневная гречанка, сыпля ругательствами, ушла к себе в комнаты. Мы же продолжали «трясти стариной», вспоминая кучи шуток из школы, из битв. Из всего, что нас связало. На столе после радостного хлопка по лбу вылезли самокрутки с «дарами» Фидеро. Кумар использовал нас как подопытных кроликов, в большей мере. И не сказать, что мы были сильно против. Вот и сейчас я в очередной раз покачивал головой в такт с музыкой, звучащей только для меня одного.       Мутноватый взгляд выцепил Мисс, сонно посапывающую на плече Рони, живенького Геральда. Захотелось обнять, но… Одну не стоит будить, второй уже сам носом клюёт, Геральд опять пошутит про нетрадиционную ориентацию…       — Ты слишком много грузишь себя, ангелок… — тихо проговорил Красава, кивая на дверь и махнув Аарону рукой на прощание. — В браке жизнь не заканчивается. Не будешь каблуком — сможешь сочетать в себе и дружбу с нами, и любовь к ней…       Я помотал головой, чувствуя, что извилины прокатились в пустой проспиртованной черепной коробке:       — Я не этого боюсь… — наконец удалось вычленить рациональное звено из своих сумбурных размышлений; дверь за нами закрылась, и я устало привалился плечом к стене: — Кто мы, Красава?..       Тот пожал плечами:       — Демоны с ангельским началом и ангелы с немного чёрной душой. Это нормально, Феня… Мы те, кто сумел объединить в себе полутона, пусть не кровью, но отношениями, которые сильнее всяких кровных уз.       Улыбнувшись, я хлопнул его по плечу:       — Философ-убийца и мой лучший друг… Как я с тобой связался?..       Геральд хохотнул:       — Как всегда: глифт, шутки и мордобой за власть… — он боднул меня в лоб, — Пойдём, что ли, проконтролирую, как твой секундант в дуэли с этой богиней вечного пантеона…       Я вздохнул, и мы пошли к комнатам Ники. В коридорах было пусто и тихо. Либо все обитатели резиденции уже разбрелись по своим делам, либо сидели, как и в прошлые вечера, на террасе, потягивая вино и делясь сплетнями. Я тревожно подбирал в нетрезвых мозгах длинную витиеватую речь, призванную растопить ледяное сердце гречанки и сохранить его рядом с собой всю вечность, что нам подарена этим миром…       У двери Геральд деликатно кашлянул и отступил в сторонку.       Я со вздохом постучал:       — Ника, мы можем поговорить?..       Тишина, гневное пыхтение. Торопливые шаги… по двери с противоположной стороны громыхнул кулачок, заставив нас подпрыгнуть:       — Иди в задницу, ангел!..       Сглотнув, я прижался лбом к двери:       — Это очень-очень важно…       — Вот вали и говори с теми, с кем ты весь день провёл, скотина крылатая! Я тебя целый день по всем комнатам искала. И хоть бы слово сказал, что у тебя дела какие-то! — она всхлипнула. — Если вы опять с Герой на блядки ходили…       Демон вскинул брови:       — Никуда мы не ходили!       — И ты тоже в задницу иди!.. — буркнули из-за двери, — Прикрывал, небось, этого белокрылого паразита… Видеть вас не желаю!..       Послышались удаляющиеся шаги. За дверью перестали быть слышными и всхлипы, и дыхание. Где-то в комнате громыхнула разбитая от броска в стену ваза. Демон закатил глаза, ехидно улыбнувшись мне:       — Бедный… бедный Фенцеслав… Теперь тебе ещё и уворачиваться от летящих в голову предметов предстоит… — он расхохотался, разворачивая меня за плечо, — Идём, ловелас… Добавим романтики…       Я покорно поплёлся следом.       Мы вышли во двор. Воровато оглядевшись по сторонам, демон сорвал с куста своей тёзки и матери Ники розу, сунув мне её в руку. Деловито обошёл по кругу, расстегнув мою рубашку и выпростав её из брюк. Стянул резинку с волос, взбив их пальцами, нащипал щёки до какого-то нездорового румянца. Из кармана показался орешек, который был деловито сунут мне в зубы.       — Мускатный орех. Запах перебить, чтоб она от перегара в обморок не рухнула… Всё, Казанова… Ты готов, мой юный падаван!..       Я хлопнул глазами:       — К чему?!..       Демон фыркнул:       — Голову подними, дурилка…       Вскинув глаза, я обнаружил широкий балкон с мраморным парапетом. Удачно расположенный над нами и весьма романтично оттенённый персиковыми тюлевыми занавесками. Я со вздохом размял шею и взял розу в зубы. «Только бы не свалиться…» — подумал я, вспомнив, как днём уже повалялся в кустах после похожей попытки влезть на балкон в спальню Мисс, чтобы закончить амулет.       Сглотнув, я ощупал карманы, здраво опасаясь, что забыл кольцо на столе. Повезло… всё на месте. Выдохнув сквозь зубы и едва не перекусив стебель цветка, я полез по сплетениям плюща наверх.       Позади послышался смех Геральда, когда я уже был почти на балконе:       — Феня… ну ты дурак… Крылья тебе на что?!..       — Поздно… — буркнул я, ступая на балкон.       Мозг отключился окончательно. В свете неярких магических ламп моя прекрасная гречанка сидела на своей постели, обняв руками колени, и горько плакала. Стало невероятно стыдно. Однако… Если меня сейчас не убьют, я себе пообещал, что это последние слёзы, которые она пролила из-за меня. Робко шагнув внутрь, я вздохнул:       — Прости меня…       — Уйди… — она взяла в руку стоящую на тумбочке вазу, — Не доводи до греха…       Я качнул головой, готовый к тому, что сосуд сейчас очень точно встретится с моей черепной коробкой. Нервно подойдя к кровати, я опустился на колени, созерцая чуть подрагивающие от гнева и обиды губы. Невероятно красива, обжигающе привлекательна, в гневе… в нежности… вся она. И эти покрасневшие глаза, прожигающие злостью, которая свойственна демонам. Но… ангел. Мой ангел, которого я не позабуду никогда, даже если получу отказ.       Качнув головой, я несмело взял её за руку, отбирая вазу под настороженным взглядом:       — Я расскажу и отдам тебе кое-что. Потом, если захочешь… уйду и больше не стану тебя тревожить. Только… выслушай, прошу…       Ника поджала губы:       — Выкладывай, пернатый, а потом брысь из моей комнаты тем же путём, как влез…       Я благодарно поцеловал её пальцы, садясь на пятки, и прочистил горло. В голове стало безумно тихо, и слова выстраивались в нужном порядке только оттого, что я мог видеть её, чувствовать эти маленькие аккуратные пальцы в своей руке. Я любил… Та самая любовь с первого взгляда, с первого потока энергии… То, что связывало выше и сложнее, чем любовь, оттеняя её, даря связь куда более сильную, чем что бы то ни было.       — Наша первая встреча была безумно бестолковой. Я понял это запоздало, но… Прежде чем вырубиться после удара посохом, увидел твои глаза и… пропал. После, в школе… Не знаю, чего мне хотелось больше при встрече — сбежать или весь мир к твоим ногам положить…       Ника сглотнула:       — Почему… сбежать?..       Я горьковато улыбнулся, поглаживая её ладошку большим пальцем:       — Кто я?.. Безродный приблудный ангел, который не знал ни семьи, ни любви… Ничего. Моя жизнь была проста и понятна — книги и оружие. Наука и битвы за то… что отбирает жизни в угоду стоящим у штурвала. И тут… богиня… Что я могу дать тебе, кроме собственной шкуры? Что я могу дать, кроме своего сердца и навыков, которые буду оттачивать, чтобы защитить тебя, обезопасить и оградить от всего, что может угрожать, — я качнул головой, — Не твоего уровня, Ника. Ниже… намного ниже. Я… простой. И тогда, в тот день, мне хотелось выть от бессилия. От понимания, что даже рядом стоять не в праве.       Она сморщилась, силясь вырвать ладошку из моей руки:       — Дурак…       Согласно кивнув, я улыбнулся:       — Влюблённый в тебя дурак. Бесповоротно и до конца… — серые глаза блеснули слезинками, и она всхлипнула, робко улыбнувшись, — Когда мы попали сюда, я был удивлён, что нет никакого негативного отношения к тому, что у меня нет прошлого. Нет отвращения к тому, кто вынужден стоять тенью за спиной Шепфы и проливать кровь ему в угоду. И мысли о… союзе… я не думал о них прежде, считая, что ещё рано… Я ошибался…       Рука нырнула в карман, извлекая колечко, которое я сжал в ладони, почему-то боясь показать, надеть на палец. Внезапно стало невероятно неловко — я ведь размера не знал… Впрочем, чары смогут решить проблему, как я надеялся…       — Что там?.. — выдёргивая меня из мыслей, Ника с любопытством свесилась с постели, глядя на мои руки и чуть стукнулась со мной лбами. — Ой!..       Я улыбнулся, тронув место удара на её лбу губами. Из-под чёрных длинных ресничек снова потекли слезинки. Она сглотнула их, всматриваясь в мои глаза, и улыбнулась невероятно мягко.       — Знаешь, у людей есть традиции, связанные с тем, что они дарят друг другу символы, которые создают образ связи. Которые её… скрепляют, в своём роде. И сегодня, только не ругайся… я сделал для тебя такой символ. Он… особенный, — я разжал ладонь, показывая маленькое кольцо с аккуратными отполированными камнями. — Это символ того, что тебе принадлежу весь я. Больше не потеряешь, даже если захочешь. В нём часть моей энергии… Она будет вести тебя ко мне в любой момент дня и ночи, когда ты захочешь видеть меня. Даже если я умру, ещё сутки или несколько, кольцо будет указывать путь…       Ника подняла на меня затравленный взгляд:       — Что ты несёшь, Фенцио?! Какая смерть?..       Я пожал плечами:       — Бессмертные тоже умирают, моя богиня… Только если их убьют, — вздохнув, я протянул ей кольцо на открытой ладони. — Ты будешь моей вечностью, Ника?..       Девушка всхлипнула, неверяще глядя на меня. В серых глазах было несочетаемое пересечение чувств: радость, обида, страх… и всё же на дне этих восхитительных глаз — любовь и моё счастье, которое сосредоточено в ней одной. Потянув носом воздух, я улыбнулся, наблюдая, как она с кивком вдела безымянный палец. Лёгкий поток чар и металл сузился до нужного размера, обхватывая его, но позволяя при желании снять. Улыбка от вида камней и венчающей их жемчужины. Ника недоверчиво перевела с кольца взгляд на меня.       — Что теперь будет?.. — почему-то шёпотом спросила она.       Я улыбнулся, чуть подавшись вперёд и тронув поцелуем её губы:       — Всё, чего ты захочешь…       — Мы захотим… — поправила она, обхватывая моё лицо узкими ладонями, — Ангел, я… я тебя люблю очень-очень сильно. Веду себя как дура, прости… Но это такая… глупая любовь. Я её раньше не испытывала так остро, понимаешь?..       Я кивнул, поднимаясь на ноги. Повело — на пятках сидел долго. Затекло всё, что было ниже колен. Скривившись под её смех, я шагнул к балконной двери. Внутри приплясывало всё, что только можно. «Согласилась, не отказала… Моя… теперь только моя и ничья кроме…» — восторженно носилось в голове, куда эйфория ударила похлеще глифта.       — Доброй ночи, Ника… подумай, как следует. Если решение не изменится, завтра я официально попрошу у Зевса твоей руки…       Она хлопнула глазами, стремительно срываясь с постели:       — Куда тебя понесло на ночь глядя?..       Я вскинул брови, развернувшись от её рывка за руку:       — К себе…       Злобно рыкнув, девушка потащила меня к своей постели и толчком в плечи повалила на неё. Несколько торопливых движений, гасящих свет и нежное тело оказалось на моих бёдрах…              Я сглотнул, неверяще глядя на кольцо, всё ещё присутствующее на её пальце. Память с трудом восстановилась. Теперь стало понятно, почему болела голова и всё тело. Но всё же… если я здесь. И если это самое кольцо не вставлено мне в ухо на манер серьги в наказание за ночь после алкогольных возлияний…       Снова отчаянно покраснев, я надавил на свои глаза пальцами до замелькавших под ними звёзд:       — Надеюсь, я не напортачил…       — Ангел… Если ты про секс, то у меня для тебя хреновые новости… ты уснул!..       «Стыдоба…» — я чуть не всхлипнул от разрывающего истерического смеха, который поднимался внутри.       — Прости… Я… нервничал, мы перебрали, потом все признания, ноги затекли… Я со стены навернулся…       Ника вскинула бровки:       — Фенц, ты думаешь, мне это интересно?..       Я помотал головой, виновато глядя на неё. В ответ полетела улыбка, и она медленно наклонилась надо мной, целуя в губы. Тёплая ласка, медленно сдвигающая в сторону блоки, поднимая зной, кутая его в рассветный ливень. В губы улетел тихий стон, и тонкая ладошка с ободком кольца скользнула по щеке, сдёргивая блоки полностью…       Энергия взвихрилась, заливая комнату удушливой тёплой взвесью сочетания зноя и прохладного ливня. Комната, кажется, погрузилась в туман, моросью оседая на теле, искрами и желанием… Я перекатился, увлекая её на спину и стягивая с плеч рубашку. Открывающиеся дюймы тела с бархатной нежной кожей, сияющей и переливающейся от прилива энергии. Губы касаются её, собирая дыхание, мурашки и восторг от этого чувства открытости. Сверкнуло кольцо, отзываясь на первоисточник во мне, засияло камнями.       Я опустился на локти, чувствуя оплетающие себя руки, зарывающиеся в волосы. Благодарная улыбка… Ладони скользят по её телу с каким-то восторгом, словно я выиграл эту любовь в неведомой лотерее, вытянув один счастливый билет из миллиона пустых обманок. Губы прочерчивают изгибы, касаясь рёбер под полупрозрачной мягкой кожей, очерчивают груди с поднявшимися розовыми навершиями от возбуждения. Ласкают впалый живот, подрагивающий от желания…       — Веришь мне?.. — тихо спросил я, касаясь губами её бедра.       — Полностью… — хрипло и не задумываясь ответила Ника.       Улыбнувшись в её кожу, я опустился между стройных ног, лаская самое желанное в мире тело. Не так умело, не так, наверное, как нужно. Чутко ориентируясь на каждую ласку к трепещущей плоти, каждую реакцию на неё. В волосы снова нырнули тонкие пальцы, и она изогнулась, подставляясь ещё сильнее, кусая губу от неизвестного прежде удовольствия. А я… я наслаждался ею полностью. Настоящей, открытой… моей до того предела, когда откровения тел лишь дополняют союз душ. И губы пляшут жадно по припухшим алым лепесткам невинной девичьей плоти с тем трепетом, что доступен мне, что известен и подвластен.       Она вздрогнула и расслабленно прикрыла глаза, стараясь отдышаться. Я поднялся на локтях, нависая над ней, рассматривая отрешённое лицо с лихорадочным румянцем. Серые озёра распахнулись, внимательно всматриваясь в моё лицо. Чуть повела бёдрами, призывая продолжить. Вера, доверие… уверенность.       Я сглотнул:       — Уверена, что хочешь продолжить?..       — Да…       Направляющее движение. Лёгкий толчок и тихий крик, собранный губами. Она всхлипнула, с какой-то мимолётной обидой взглянув на меня. Вздох и тонкие ладошки чуть надавили на поясницу, призывая продолжить. Обжигающая невинность дурманила. Дурманила знанием, что теперь пути назад не будет. И он нам не нужен. Я двинулся в её теле, собирая губами выступившие слезинки. Снова колыхнувшаяся энергия. Чуть напряжённая от первого акта любви, но постепенно шелестом ливня в душном полуденном зное расслабляющаяся…       Скрывшиеся за ресницами серые глаза, закушенная губа. Пальцы скользнули с поясницы, поглаживая основания крыльев, распахнувшихся над постелью белым куполом, скрывшим её от мира, но не от меня. Восторженный вздох от ощущений, от зрелища. От того обновления, что ей прежде было незнакомо. Неторопливые толчки срывают с припухших губ несдержанные тихие стоны. Она прогнулась, прижимаясь так тесно, как позволяли тела, определяя для себя давлением на мою спину комфортную скорость, притискивая ногами за талию так сильно, как могла.       Кружащий голову поток энергий, запах страсти, запах любимого и единственного желанного тела. Я вжался лбом в изгиб её шеи, чувствуя грохочущий под светлой кожей пульс. Тело растворяется в ней, кажется, ловя пляску потоков на коже, подводящих к финалу куда стремительнее, чем определяет физиология. Стоны всё громче, почти срываются на крик…       Ника охнула, растекаясь на постели и подрагивая, как перетянутая струнка ангельской арфы. Краска бросилась в лицо… Снова вскрикнула, сжимаясь изнутри до безумия, вынуждая покорить эту вершину вместе. С протяжным стоном, я двинулся финальные разы и едва не вырубился от удовольствия. Энергии утихали, мешаясь с выступившей на коже испариной и оседая прохладной взвесью.       В мой висок улетел тихий смешок:       — Ангел… я тебя безумно люблю. И всегда буду любить…       Я улыбнулся, тронув её губы поцелуем:       — И я тебя люблю, моя богиня… Всю вечность буду любить…       Откатившись в сторону, я притянул её к себе, наслаждаясь покоем и, пожалуй, второй раз в жизни, радуясь, будто дитя, от ощущения, что заполучил в свои руки самую важную ценность. Ту, что будет нужна так же, как стала нужна дружба…       Теперь у меня была и любовь…