"Крылья молодости"

      Я шла по школьным коридорам в поисках Сигрюн. Её назначили наставником для меня на земле, чтобы выполнить задание. Валькирия, кажется, провалилась сквозь землю. Либо же активно меня избегала. Понять причины такого поведения я не могла. Вообще, после новостей о помолвке, о свадьбе, что намечалась в Рождество, кажется, меня вся школа возненавидела. И опять же — за что?.. Впрочем… иноземка, забравшая самого перспективного ангела школы, да ещё и того, кто был под патронажем Создателя… Я гордилась этим. Возможно, слишком ретиво. Порой хотелось вырвать собственный язык, когда язвительность сыпалась с него, как из рога изобилия. И ведь Фенцио предупреждал, что стоит вести себя сдержаннее. Но когда меня мог успокоить мужчина?.. Да никогда!..       До недавних пор…       Пройдя длинный коридор из сводчатых арок вдоль стены учебного корпуса, я обнаружила полк валькирий в процессе тренировки. Невольно залюбовавшись, почему-то я спряталась за колонной, продолжая наблюдать. Взрослые, мускулистые, сильные женщины. Как наши олимпийские культуристки. Потные тела в удобных костюмах, пляшущее в руках оружие. Тренировка была беспощадной. Мелькающее в руках оружие от острой пики до короткого ножа. Пляшущие в обманчиво изящных руках мечи и палаши…       «И ведь все они — матери и жёны… Лишившиеся всех и всего… В школе как дополнительный персонал. Наставницы и помощники учителей…» — подумала я, сжимая пальцами свиток в руке. Глаза зацепили сургучовую печать с оттиском перстня Вельзевула. Я даже примерно не представляла, куда меня отправляют.       На плечо легла рука. Я подпрыгнула от неожиданности, разворачиваясь с колотящимся о рёбра сердцем к незаметно подошедшей Сигрюн. Одноглазая валькирия смерила меня насмешливым взглядом, протирая покрытое испариной лицо полотенцем:       — Привет. Что-то хотела? — хрипловато поинтересовалась она.       Я кивнула, протягивая свиток:       — Ты — мой куратор на земле. Задание для выполнения. Привет…       Валькирия страдальчески вздохнула, распечатывая сургуч и вчитываясь в строчки. Мне почему-то было стыдно, что отрываю её от дел из-за такой мелочи… Закончив читать задание, она что-то крикнула своим товаркам и с некоторым замешательством посмотрела на меня:       — Полагаю, стоит приступить к выполнению, не откладывая… Готова?       Я пожала плечами:       — Вполне… к водовороту?..       Валькирия кивнула, разворачиваясь и вышагивая в сторону учебного корпуса. Я чуть ли не в припрыжку рванулась следом. Ростом едва доставая ей до плеча, я смахивала на пони рядом с благородной лошадью. Валькирия сняла повязку с глаза до того, как мы вошли в учебный корпус, и протёрла её о свой костюм, избавляя от излишков пыли и пота. Я с дрожью отметила провал пустой глазницы и отвела взгляд. «Должно быть, это невероятно больно…» — почему-то опять со стыдом пронеслось в голове.       Сигрюн хмыкнула:       — Давно не болит… — она толкнула дверь аудитории и встала перед водоворотом, начиная инструктаж. — Майами. Две тысячи девятнадцатый год от рождества Христова. Задание для тебя, скорее всего, будет сложновато… Если хочешь — выполню за тебя.       Я вскинула брови:       — Что в нём сложного?..       Валькирия хмыкнула:       — Требуется быть мягкой, политкорректной и упирать не только на физические возможности, но и на психологию. Тебе это… плохо удаётся. Не всегда думаешь о том, что говоришь…       Я залилась краской от шеи до корней волос: «Получите распишитесь за свой несдержанный язык сурового тумака от постороннего ангела, который понаблюдал со стороны за моими выпадами…». От стыда хотелось сгореть на месте. Но, дёрнув плечами, я выпрямилась, твёрдо посмотрев на свою кураторшу, поправляющую повязку на глазу. Внутри поднимался гнев, что меня пытаются ткнуть носом в… Я сдулась, понимая, что снова сама себя подвожу под чужое неприятие.       — Я постараюсь… — сглотнув, я шагнула к водовороту, но была перехвачена жёсткими пальцами за предплечье и удивлённо воззрилась на Сигрюн.       — Я могу выполнить задание за тебя. Оно без наблюдения. И ситуация весьма деликатная. Если ты… налажаешь, последствия могут собрать две Души…       С трудом сдержавшись от ругательств… в адрес себя самой, я терпеливо вздохнула, смерив её виноватым взглядом:       — Ангел учит меня быть мягкой. Успешно учит. И я рискну всё же не накосячить и с честью выполнить…       — Две жизни, Ника… Сможешь ли ты после спать спокойно, зная, что убила двоих людей, не сумев подобрать слова, направленные успокоить мятущиеся Души?       Я вздохнула, твёрдо посмотрев в её глаза:       — Спать не смогу, но слова подберу верные. Пойдём. Не стоит тянуть…       Валькирия отпустила мою руку и спокойно шагнула в провал телепорта. Я со вздохом ступила следом. Внутри поднималась паника. Не слишком ли я самоуверенна?.. Не отразится ли это на результате?.. Мы ведь не с моделями будем работать, а с реальными людьми… И ответственность действительно велика. И спать я точно после такого… не смогу никогда больше. Глаза встревоженно выхватили свиток в руке Сигрюн. Она свернула его, убирая в карман хлопковых брюк. Я со вздохом прижала крылья к спине, ускоряясь. Хотелось закончить всё как можно скорее и как можно успешнее…       Мы появились на заднем сидении какого-то автомобиля. На передних сидели женщина и мужчина. Они о чём-то переговаривались. О дне рождения сестры мужчины, как я поняла.       — Первая часть задания… Твоё тело, — Сигрюн указала на женщину, — Её зовут Ким. Двадцать восемь лет. Она агент ФБР под прикрытием. Парня зовут Джейк. Познакомились, когда она для истории устроилась работать спасателем в его отряд. Сейчас они едут на день рождения его сестры. Девочка необычная… Зовут Бекки…       Я дёрнула плечами:       — Что необычного?..       — Увидишь. Займи тело. Я просто наблюдатель. Кроме тебя, меня не увидит никто. Так что, будь внимательна и больше думай, а только потом говори.       Я вспыхнула, проглотив свою обиду от этого менторского тона одноглазой воительницы. Плавный рывок вперёд и я объединилась с телом своего объекта для задания. Мысли привычно смешались. Я проанализировала разум девушки, вычленяя информацию. Бекки парализована и прикована к инвалидной коляске. Авария… по вине Джейка… Я перевела взгляд на парня, чувствуя, что начинается мой персональный ад. С детьми я старалась не пересекаться. Даже с двоюродными братьями и сёстрами. Сама была младшей, памятуя о том, как отец от случая к случаю хватался за сердце, когда я начинала чудить. А тут… подросток. С ограниченной подвижностью…       Джейк неожиданно чуть повернулся:       — О чём задумалась?..       Я растерянно хлопнула глазами, подбирая слова:       — Не знаю… Немного нервничаю.       — Ты им понравишься, вот увидишь, — он ободряюще сжал мои пальцы.       С трудом удалось заставить себя не выдёргивать ладонь. Я не любила чужих прикосновений. Только Фенцио, Мисс… И всё. Семья ещё… А тут, посторонний мужчина. Пусть и партнёр моего сосуда. «Часть урока…» — я одёрнула себя и максимально открыто улыбнулась, погладив большим пальцем его фаланги.       — Я постараюсь тебя не подвести…       Автомобиль тем временем остановился у приземистого немного неуютного домика. Из входной двери вышла невысокая усталая на вид женщина. Нас представили друг другу, и я угодила в объятия матери Джейка. Стало ещё более неуютно. Внутренний двор… Куча родственников. Не так, как у меня. Не так, как дома, здесь обилие тётушек и дядюшек, там же мы все мал мала меньше, но братья и сёстры. Человеческие семьи в другой структуре… Я сделала себе отметку в памяти, чтобы не забыть изучить всё более подробно. Не совсем ещё понимая, зачем, но лишним не будет.       Из дома показалась инвалидная коляска. В ней сидела девушка. Милая, немного угловатая… Я вздрогнула, гоня подступившую… впервые за долгое время жалость. Слишком трудно после мира, где ты можешь залечить почти любое ранение, видеть слабое человеческое тело, которому требуются годы на восстановление. И не факт, что процесс пойдёт так, как надо.       — Поприветствуй девочку… — шепнула на ухо валькирия, — Дань уважения, вежливость и дружелюбие. И думай, Ника… думай больше…       Я выдохнула сквозь сжатые зубы и выдавила максимально добрую улыбку, представляя немного озадаченного Фенцио перед собой. Нежничать он не привык. Со мной и вовсе голову в плечи втягивал, ожидая затрещины. Опять стыдно безумно. Но я заслужила его страх, недоумение и подобные реакции. Теперь придётся многое в себе переделать, чтобы соответствовать его собранности и покою, зная… доподлинно зная, что он такое, кто он такой. Боец со стальной волей, несгибаемым характером. Который податлив только и только в кругу близких. И со мной…       Сделав несколько шагов, я опустилась на корточки перед девушкой, несмело дёрнув ладонью для рукопожатия.       — Паралич… — своевременно напомнила из-за спины валькирия.       Я кивнула, самостоятельно приподнимая чуть шевельнувшуюся ладошку Бекки, вкладывая её в свою:       — Привет. Я Ким. Очень рада наконец познакомиться… С днём рождения, Бекки!       Девочка улыбнулась:       — Спасибо… — она с заметным трудом чуть повернула голову в сторону парня. — Джейк, я пить хочу.       Тот кивнул и отошёл к столику с напитками. Стоило ему заняться подготовкой содовой для сестры, Бекки вскинула на меня глаза, чуть хитро улыбнувшись. Я почувствовала, как Ким краснеет против моей воли. Своенравная хозяйка тела оставалась очень близко к поверхности. Сила воли была колоссальной.       — У вас всё серьёзно, да? — с широкой улыбкой спросила Бекки.       — Более чем, — отреагировала я, перебрав воспоминания Ким.       Девочка рассмеялась:       — Поделишься пикантными подробностями?..       Я едва не поперхнулась воздухом, переведя взгляд на собравшихся и краснея ещё отчаяннее. Стало и самой безумно смешно. Я улыбнулась ещё шире, мягко, невероятно мягко для своего характера осадив её:       — Думаю, ещё года три тебе не стоит о таком думать. Всё впереди, но, думаю, когда-нибудь мы сможем об этом посекретничать…       Бекки хихикнула:       — Говоришь прямо как Джейк!       Парень вернулся, заботливо придерживая стакан с газировкой, помогая сестре напиться. На его лице отразилась благодарная улыбка. Я невольно вздрогнула. Взгляд, как у моего ангела. Такой же уютный, такой же тёплый. Ким в теле улыбнулась открыто, полностью разделяя их притяжение. Закончив помогать Бекки, он осторожно отвёл меня в сторону.       — Как тебе моя семья?..       Рывок за плечо. И вот они с телом уже мило беседуют меж собой, после чего уединяются в доме. Мысли рассоединились, стоило бесплотным, невидимым для земных духом встать посреди лужайки. Меня била волнительная крупная дрожь. Сердце колотилось словно безумное, и почему-то стало трудно дышать. Я посмотрела на Бекки пристально, перестраивая зрение, рассматривая судьбу. Рассматривая повреждения, которые невозможно узреть ни врачам, ни тем более обывателям. Просматривая её судьбу в тех моментах, где она должна пойти на поправку…       Этого не должно было произойти никогда. Вечный инвалид. Вечная зависимость от брата и матери. Влачение существования недееспособной калеки. Я почему-то всхлипнула, чувствуя на плече тяжёлую шершавую руку Сигрюн. Валькирия осторожно повернула к себе моё лицо. На её собственном отразилось удивление. Она осторожно поддела кончиком пальца мою слезинку, текущую по щеке, растёрла её пальцами и недоверчиво хмыкнула:       — Рождённая сталью растопила льды своего сердца?       Я всхлипнула, резко подавшись вперёд, и разрыдалась, уперевшись лбом в её грудь. На плечи успокаивающе легли ладони. Погладили у основания крыльев. Материнская забота. Не такая, как от родной матери. Она не претендовала. Просто… просто понимала, что сейчас я слабая. Ведь даже сталь может покрыться заедами ржавчины, разрушаясь… от чужой боли или своей.       — Растопила… — прошептала я.       В голове промелькнуло воспоминание, как Геральд рассказывал о поступке Фенцио, переписавшего историю младенца. «Смогу ли я?..» — промелькнуло в мыслях. Я сглотнула и высвободилась из объятий, подходя к инвалидному креслу. Руки легли на плечи Бекки. Она слегка шевельнулась. Я прикрыла глаза, проникая в потоки её слабенькой человеческой энергии. Восстанавливая связи, разрушенные аварией, разрывы. Становилось страшно — не сделаю ли хуже. Стиснула зубы крепче, выталкивая рассветный ливень в плетении так, что он омывал горечь и слабость тела. Вымывал всё лишнее, оставляя только волю к жизни, желание освободиться от болезни и травм. Руки объяло пламенем, перетекающим в тело девочки.       Я вздохнула, касаясь губами её макушки:       — Божество победы благословляет тебя, дитя… Победи недуг… Ты сильна. Ты справишься… — энергия перетекала толчками, — Желаю тебе победы… Благословляю… благословляю… благословляю…       Поток оборвался, и я рухнула на колени. По верхней губе побежала кровь из носа. Я перестроила зрение, проверяя свою работу. Бекки дёрнула ногой и невольно замерла. По лужайке пролетели удивлённые возгласы.       — Психопатка! — рявкнула Сигрюн, вздёргивая меня на ноги. — Мы не в праве вмешиваться!..       — Вы не в праве. Я — божество. И дарую благословение на другом уровне… — едва двигая губами от истощения, проговорила я.       Меня, словно котика, вздёрнули на ноги и прицельным броском закинули в водоворот над головой. Спорить уже не было сил. Памятуя старые техники из Гимнасия, я черпнула немного энергии из водоворота, восполняя резерв быстрее. Мало ли чем обернётся вторая часть задания. Мало ли как обернётся… Я вздохнула, зябко кутая себя за плечи. Не хватало посоха в руках. Почему-то с ним я ощущала себя увереннее. Гермес — мой близнец. Его силы в этом посохе питали и уравновешивали. И сейчас внутри было пусто от нехватки его энергии, бегущей в посохе. Но… почему-то внутри было и радостно. «Я справилась…».       Рывок за плечо, чтобы я не рухнула головой вперёд. Ноги спружинили о пол в квартире. Я огляделась, отмечая дверь с глазком, светлые стены, декоративные растения. Взгляд выхватил фигуру Ким. Снова. По квартире раздавалось непонятное жужжание. Я со вздохом повернулась к Сигрюн:       — Вторая часть?..       Валькирия кивнула:       — В соседней комнате подруга Ким. Её зовут Шелли. Была похищена маньяком. Сейчас у неё начинает развиваться расстройство психики. Необходимо найти способ, который поможет ей обрести равновесие и не сорваться. Исходов два — либо продолжит жить, либо наложит на себя руки. Думай, Ника…       Толчок в спину, и я снова влетела в тело Ким. Уже как в родное. Сознание привычно потеснилось. Второй раз она отступила даже больше, не чувствуя враждебного воздействия. Я благодарно выдохнула, анализируя последние воспоминания, перебирая информацию о подруге в её голове. Картинки по спасению разворачивались невероятно страшные. Пышущая жизнью и энергичная Шелли, похожая на забитого зверька, который ещё не до конца понимает, что спаслась… В скорой, в палате… бесконечные потоки слёз и страха, что спасение ей приснилось.       Я сглотнула, делая шаг к двери. После тихого стука, та распахнулась.       Мы с Ким охнули одновременно. Короткий ёжик вместо кудряшек… Глаза готовые вот-вот снова разразиться потоками слёз. Человеческое сердце в общем теле сдавило тисками. Шелли улыбнулась, покидая ванную. В раковине лежали сбритые кудряшки и электробритва. Ими был усыпан пол, ванна, унитаз…       Прочистив горло, я перевела взгляд с бардака на нервно улыбающуюся Шелли:       — Ого…       — А я тут… вот… — она отвела глаза, — Что скажешь?..       В глазах защипало, но я собралась, улыбаясь широко, как только могла:       — Вау! Невероятно дерзко и экзотично. Соответствует контрастам Майами. Ты прямо как инопланетная принцесса.       Девушка грустно усмехнулась, провода пальцами по короткому ёжику на затылке:       — Спасибо… я просто… — она судорожно вздохнула, обнимая себя руками за плечи: — не могла вывести запах подвала. Сырость… кажется, до костей эта вонь впиталась. Сколько не мылась, чем не мыла… она впиталась в волосы. И я… я их отрезала. — Девушка немного безумно улыбнулась: — Нет волос — нет проблем, верно?..       Я потянула её к себе за руку. В нос ударилось смешение парфюмов. Психика действительно крошилась, словно сахар в чашке с чаем. Тяжесть, сосредоточенная в моих объятиях, не могла расслабиться. Ей было страшно. Даже сейчас.       — Я не знаю, что мне делать… — всхлипнула Шелли.       Я со вздохом посмотрела на коротко выбритую макушку. Ким внутри предлагала поход по магазинам, поход в кино, ресторан. У меня же в голове мелькало лишь то, что сейчас Шелли нужен максимальный уровень безопасности. А другое место, кроме дома, его не даст. Ким внутри примолкла, отдавая управление и волю до конца.       — Сериал и мороженое?       — Сойдёт… — девушка слабо улыбнулась.       Стало несколько легче. Разделив угощение и включив фильм, мы сидели на диване. Но напряжение всё ещё витало в воздухе. Незначительный разговор. Успокоение. Я поглаживала её плечо, чувствуя, как энергия, точнее — её остатки проскальзывают в тело Шелли, вытравливая безысходность. Рядом на диване воздела к потолку глаза Сигрюн, моля о терпении. Я же внутренне шипела, как кусочек масла на сковороде, отдавая крупицы энергии. Снова закружилась голова. Раздался писк телефона, и Валькирия не мудрствуя выдернула меня из тела Ким.       Я устало прислонилась к стене спиной, едва держась на ногах. Одноглазая со вздохом приподняла моё лицо за подбородок, всматриваясь, изучая:       — Ты уяснила этот урок, полубогиня олимпийского пантеона?..       — Да… — едва слышно прошептала я.       — Что ты уяснила?..       Сглотнув, я опустила глаза:       — Человеческая жизнь хрупка, а мы — идиоты, имеющие силы, способные залечить их раны и травмы, при этом скрывающиеся на небесах и меряющиеся длиной клинка. Люди испытывают многократно большую боль. Потому хотя бы, что живут меньше. Потому, что им приходится выучить всё за короткую жизнь. — я сглотнула, упрямо посмотрев на Сигрюн, — И я поняла, что стоит быть мягче и мудрее к тем, кто нам дорог.       Валькирия хмыкнула, стрельнув бровями:       — Первую часть твоего опуса я пропущу, вторую озвучу. Похвально, Ника. И… у меня есть одна сумасбродная мысль… Надеюсь, ты будешь рада.       Снова рывок за шкирку в водоворот. Я расслабленно откинулась, расправив крылья, чувствуя, что справилась. Выполнила и перевыполнила задание. Если дадут по голове за превышение полномочий — у меня идеальная отмазка. Божество не в праве пройти мимо страждущих. Обеим девушкам нужна была победа. Одной над травмами, второй над страхами. Части своих благословений они заслужили. И я не могла отказать Душам в помощи. Не как ангел. А как божество. Фенцио будет гордиться. Отец не будет укорять. Быть может, мама немного поскандалит. Но это такие мелочи в сравнении с разливающимся внутри теплом от осознания — я переступила через себя, я подобрала правильные слова, подкрепила их силами, энергией и не буду жалеть о перерасходе.       Привычный рывок за плечо. Я провернулась в воздухе, устало выпадая в кабинете с водоворотом в школе. Голова кружилась от перерасхода. Плюхнувшись за парту, я распахнула резервы, словно из банки с вареньем впитывая энергию извне. Хоть немного восстановиться.       Валькирия хмыкнула:       — Правильно. Восстанавливался. Жди тут. Я скоро вернусь. Только отчитаюсь о выполнении и найду кое-кого…       Я послушно кивнула, сложив руки на столешницу и опустив на них голову. Время текло невероятно медленно. Резерв пьянил… Стекающиеся потоки возобновлялись стремительно. Всё же в школе это было легче. Я слегка погладила кольцо пальцами, пытаясь определить, где носит моего Ангела. Святоша нарезал круги на стадионе с двумя демонами. Я даже не могла понять в каком виде определялось его местоположение. Просто перед глазами его энергия и мысли о том месте, где он обретается в данный момент. Действительно безошибочное знание — где он. Энергию не подделать. Ниточка неизбежно приведёт меня к нему…       Двери распахнулись и в аудитории показалась Сигрюн, переодетая в платье, из-за её плеча выглянула удивлённая Мисселина. Она хлопнула глазами, переводя взгляд с валькирии на меня:       — Девочки, а что мы делать собираемся?..       Валькирия неожиданно расхохоталась от того, что её определили девочкой, но с улыбкой взглянула на меня:       — Призови посох. И прими боевое облачение. Так будет лучше…       Я кивнула, поднимаясь из-за парты. Посох отозвался на вспышку, появляясь в пальцах. Удар в пол и родные латы облекли тело. Мисселина встревоженно пискнула:       — Я сумку с зельями в комнате оставила! Если будет мордобой…       Сигрюн подмигнула:       — Мордобой будет, но развлекательный. Лечить никого не надо. Мы отправляемся на девичник. В Асгард… В Вальхаллу…       Мы с Мисселиной переглянулись, издав торжествующий визг: оторваться без парней, да ещё в мире, где женщины воины не диковинка, а правило… Остаток дня обещался быть удивительным…              Короткий инструктаж по пути к залу павших воителей. Мы с Тихоней покорно кивали, внемля каждому слову, оглядывая просторные залы с теряющимися в вышине потолками. Сумасшедше красивые, перетекающие один в другой, увешанные шкурами щитами, мечами, копьями. Я затаила дыхание, всматриваясь в бесконечное переплетение. До чего громадной и бесконечной была школа, после простого Гимнасия олимпийцев. Но тут… чувствовалось величие ещё одной цивилизации. Тем приятнее было знать, что эти божества, этот пантеон, как и мой, живёт силами прошлого, получая лишь минимум подпитки сейчас. Боевой народ, с молоком матери впитавший кровь сражений…       — Один носит титул отца. Он номинален. Все мы его «дети». Обращаться только соответствующе. На травмы воинов не глазеть. Просто получите удовольствие от хмельной попойки и битвы. Если пригласят посоревноваться… ну, готовьтесь, что Локи не дремлет. Может отвернуть фортуну, и вы проиграете. Так что… внимательнее, девушки. Если кто-то начнёт приставать — бейте сразу. Они часто понимают только силу. И далеко от меня не отходите. — Проговорила скороговоркой Сигрюн около огромных дверей, после чего посмотрела на меня, — Представишься полностью, когда я назову твоё имя. Мисселину он уже знает. Мельком видел…       Ангел вспыхнула. Я помнила её рассказы о прошлом, и о том, как она ходила в отряде валькирий под знамёнами Небес. Не удивительно, что валькирии показали её богу Асгарда. Сигрюн поправила повязку на глазу, махнула рукой, материализуя своё копьё. Удар в пол и золотые латы облекли тело, сверкая в подрагивающем пламени факелов. Я залюбовалась. Массивная грубая красота невероятно сильной женщины. Она толкнула тяжёлые створки и тихий безмолвный коридор заполнился какофонией звуков. Голоса, крики, пьяные разборки. Я невольно отшатнулась от такой звуковой волны.       Мисс спокойно шагнула следом за валькирией. За ней скользнули любопытные взгляды воителей. Я поняла, что беспощадно отстаю и рванула следом, слушая, как громыхнули латы. Едва не улыбнулась от знакомого скрежета. Замкнув процессию, я смотрела, как перед валькирией расступаются воины, уважительно кланяясь. С нескрываемым желанием разглядывая Мисс, с непониманием на меня. Под ноги выпало с лавки тело какого-то детины в рогатом шлеме. Он удовлетворённо крякнул, не торопясь подниматься, рассматривая меня с пола.       Сглотнув, я припустила следом.       Один сидел во главе стола, с любопытством взирая на приближающихся. Старец, как мне показалось, первоначально. Седая густая борода, длинные волосы, такая же повязка на глазу, как у Сигрюн. Латы и шкура вепря на плечах.       — И тут мне этот хер, короче, говорит: «Мой молот сильнее!»… — громко проговорил его собеседник, от чего получил пинок под столом, повернувшись к нам.       Валькирия опустилась на одно колено. Следом Мисс. Я встревоженно повторила процедуру. Старец удовлетворённо хмыкнул в бороду, после чего повелительно махнул рукой, и музыка в зале стихла, как и голоса. По нам пробежался водянистый голубой глаз. Тепло скользнув по худенькой тонкой фигурке Мисс, с нежностью по своей названной дочери и впились в мою макушку. Чувствовалось, как острое шило его любопытства поддело блоки, считывая сознание и энергию.       — Встаньте… — басовито для тщедушного сложения тела проговорил он, — Кого ты привела в Асгард, дочь моя?       Валькирия поднялась, махнув нам, чтобы не тормозили:       — Мисселину ты помнишь, отец…       — Конечно помню. Ух, расцвела девка! Заглядение… Не был бы женат, стар да… мёртв, ещё раз женился бы. А ведь такая сопля была. Ма-а-аленькая, юркая, что муравей. Тихонькая. И как кукла. Только глазищи голубые. Как посмотрит молча, так все конфеты мира добыть хочется…       Тихоня вспыхнула, под насмешливым взглядом опустив голову, скользнула к столу и сухо клюнула Одина в щёку. Тот потрепал её по голове узловатыми пальцами и пинком согнал с лавки трёх вояк, освобождая нам место.       Сигрюн повела раскрытой ладонью в мою сторону:       — Ника.       Я склонила голову, ударив кольчужной перчаткой по нагруднику в боевом приветствии всех воителей времён и племён. Слова в горле застревали, но требовалось быть собранной и презентовать себя…       — Полубогиня греческого пантеона. Дочь Зевса Олимпийского и Матери Геры. И мы… — я вспыхнула, умоляюще покосившись на валькирию.       Та широко улыбнулась:       — Девичник у нас… Ника замуж выходит за Фенцио.       — О-о-о!!! — Радостно отозвался Один, — Так тут повод! Как там этот лохматый обалдуй? Давно не видел… Дай-ка подумать… Ну, да… с тех пор, как меня Шеп приглашал глянуть на ваши учения… И ведь каков паразит — совсем старика позабыл… Как тебя угораздило, милая? Да что ж вы стоите-то, как не родные, ей богу! Садитесь уже! Эй! Посуду девушкам замените!..       Подлетели слуги. Перед моим носом появилась чистая тарелка, пустой кубок, приборы. Я с удивлением покосилась на остальных — все ели руками. Дикари. Но… забавные.Сигрюн налила в мой кубок какой-то напиток. Мисс уже точила крылышко куропатки с улыбкой косясь на разомлевшего хозяина попойки. Тот в свою очередь, зычно гаркнув, окинул взглядом гостей, громыхнул кулаком по столу, от чего возобновившийся гомон снова стих. Воители застыли, но отметив кубок в руке бога схватили свои, вскидывая их над головами.       Один крякнул, поднимаясь со стула, от чего тот с грохотом повалился за его спиной. Расторопный слуга поднял его и встал позади, чтобы подвинуть, когда правитель наконец соберётся приземлиться обратно.       — Бойцы! К нам пришли прекрасные вести! Названный сын Фенцио обрёл любовь в лице воительницы Ники, дочери Зевса! Божественные начала роднятся и скрепляются! Так пусть же их чувства будут крепкими, как эйнхерии в наших кубках, а детей будет столько, сколько ветвей на древе Иггдрасиль!.. За Нику и Фенцио, братья и дети мои! За битву сердец, в которой оба победители!..       Я покраснела под радостный гомон вояк. Пригубила жгучий мёд из кубка. Окосела мгновенно. Это крепче глифта… Крепче амброзии. Дыхание выбило и на глазах выступили слёзы. Судорожно урвав кусок кабана с ближайшего блюда, я закусила без приборов, слушая басистый ржач повелителя Асгарда. Нутро успокоенно отозвалось сытостью. Я вспомнила, что с завтрака во рту маковой росинки не было. Стоило подкрепиться, прежде, чем пить дальше.       С трудом подавив смех, я вспомнила, как осадила Фенцио и Геральда, в первый день в школе. «Спортсменка, культуристка, трезвенница-язвенница… Трепло ты, Ника…» — веселился внутренний голос. Когда первый голод был утолён, я уже спокойно пригубила местную медовуху, чувствуя, что «трубы» всё же горят с непривычки. Ядерное пойло… Взгляд невольно выхватил за троном Одина древо… Сглотнув, я воззрилась на бесконечное количество ветвей. Кажется, рожать мне, не сводя ног… Стало ещё веселее. Либо же, в голове уже зашумело от хмеля.       Со всех сторон долетали пьяные байки, хохот, песни…       Я повернулась к Одину, не решаясь задать вопрос, который уже давно крутился на языке. Их вселенная была всегда построена на битвах. Греческая же диаспора от битв отказалась давно. И сейчас меня терзало любопытство. Бог благосклонно кивнул, позволяя озвучить мысли.       Я благодарно улыбнулась и посмотрела на него:       — Вы не знаете, почему человеческое оружие уже шагнуло вперёд на множество этапов, а мы всё ещё используем сталь в битвах?..       — Это же ясно, как день, девочка! — удивлённо всплеснул руками Один: — Впрочем, вы ведь давно перестали воевать… А ты молода ещё. Да и пантеон Победы не всегда упирает на битву, верно?.. Ответ прост — сталь честнее пули. От твоих навыков зависит подпустишь ли на длину клинка свою смерть, или будешь биться, словно зверь во спасение!.. Все мы пали от холодного оружия. Впрочем, некоторые от молотов… Но это ведь частности. Да и… будем честными — руку остановить можно, если понимаешь истину… — многозначительно хмыкнул он, — Пулю не отклонить, если она вылетит из дула механического оружия…       Я вспомнила битву, в которой довелось поучаствовать с командой. Вспомнила и то, как ангелы и демоны не желая воевать отводили оружие. Вопрос был действительно тупым. Я со вздохом уткнулась носом в тарелку, переваривая информацию. Сколь скоро до местных правителей дойдёт наконец, что кровопролитие только усугубляет ситуацию. «Никогда…» — пронеслось в голове, почему-то голосом Фенцио. Я со вздохом хлебнула медовуху и отправила в рот кусок мяса.       К Одину скользнул слуга. Краем уха я услышала отрывок его речи:       — Повелитель, прибыли… с грузом… меч без вашего присутствия… ребёнок…       Я дрогнула. Поднялось дурное предчувствие. Они редко обманывали меня. Я незаметно следила за недавно бывшим добродушным лицом Одина, которое в миг стало невероятно злым и жёстким.       — Нашли время, мать их!.. — он длинно выругался на родном языке, после чего вежливо повернулся к нам: — Девочки, отдыхайте. Я скоро вернусь…       Сглотнув, я повернулась к валькирии, едва он торопливо ушёл из зала:       — Где здесь туалеты?..       Валькирия вскинула бровь:       — Не терпит?..       — Девочкам нельзя терпеть… — наивно хлопнув глазами буркнула я, вынудив её улыбнуться, — Позором будет, если я прямо здесь… обмочусь.       Одноглазая коротко хохотнула:       — Из дверей налево уборные. Только не задохнись…       Я благодарно кивнула и поднялась из-за стола, по широкой дуге обходя пирующих. Главное было не попасться на… глаз Одину и выяснить то, что происходит. Почему-то чутьё подсказывало, что сейчас я влезу в то, во что лезть не стал бы даже мой Ангел. И всё же… Ребёнок? Меч?.. По спине потёк ледяной пот. В пустом коридоре было тихо. Я слегка стукнула посохом по полу, растворяя доспехи. Красться в обмундировании невозможно. Громыхают, как консервные банки.       В конце коридора отдались шаги и недовольные голоса. Я рванула следом, стараясь не шуметь. Руки подрагивали в предвкушении. Впереди показалась бескрылая спина хозяина Асгарда. Он что-то выговаривал слуге, сопровождающему себя. Крайне недовольный тон:       — Сами не могут… Какого хрена их вечно несёт сюда?!.. Нашли козлов отпущения…       Он преодолел длинный коридор, свернул за угол. Я выглянула из-за колонны и едва не вскрикнула. У высоких дверей стояли… Шепфа и Сатана. В руках последнего спал в плаще мальчик. Ребёнок… Спал крепко. Стало ещё страшнее. Слуга отпер перед правителями дверь, и Один шагнул в следующую залу первым. Следом Сатана и Шепфа. Я неслышно прокралась вперёд, заглядывая свозь дверной проём на небольшой участок обозримого пространства. Сатана снял с мальчика плащ, уложив на алтарь маленькое тело… с двухцветными крыльями.       — Я просил больше не посещать мой дом с подобной целью! — громыхнул Один.       — У нас нет выбора… — мягко проговорил Шепфа, — Если бы вы отдали нам меч, мы бы сами…       Один вывернул неприличную комбинацию из пальцев:       — Вот вам, а не меч. Пока я в Сферы не вознёсся, это оружие не попадёт в нечестивые руки!..       Сатана прошипел:       — Имейте уважение!..       Один хохотнул:       — К вам что ли?.. К двум придуркам, которые так своими задницами в стулья вцепились, что готовы убивать детей Равновесия?!..       «Убивать?!» — едва не вскрикнула я.       Шепфа цокнул языком:       — Не все умирают. Есть погрешность в ритуале, да… В случае, если свет и тьма не в равной пропорции — да, дети гибнут. В прочих случаях продолжают…       Один хмыкнул в бороду:       — Жить?.. Вы это так называете? Жизнью?.. Смертное существование тех, кто призван встать над вами и перекроить мир, сделав его чище?.. Вы спятили! Оба!.. — он вздохнул: — Последний раз. И проваливайте. Ищите другой способ…       Я втянула голову в плечи, чуть шире приоткрывая дверь и боясь пропустить хоть одну деталь из того, что начинало происходить. Мальчик на алтаре продолжал сладко спать, словно голоса собравшихся не могли разбудить его. Шепфа встал в изголовье алтаря, воздевая руки. Полилась энергия… Очень похожая на ту, что разливалась от Фенцио. Но… не такая смертоносная. Сила плясала искрами по коже, поднимая волоски на теле. В зале качнулись факелы, увлекая за собой тени. Мальчик на алтаре сморщился и немного заворочался. Что-то сонно промычал… и вдруг закричал так отчаянно, что мне захотелось зажать руками уши. От его тела отделился сгусток энергии. Яркая комбинация, перетекающая из тьмы в белое сияние и обратно. Они смешивались и переливались, словно капля чернил в молоке.       Шепфа начал разводить руки в стороны, растягивая, размыкая энергии. Я зажала губы рукой, чтобы не закричать. Моим мыслям вторил мальчик, изгибающийся на алтаре. Невооружённым взглядом было видно, что в ребёнке света больше, чем тьмы… «Погрешность…» — всхлипнула я едва слышно, уже понимая, что произойдёт дальше.       Один взял из подставки массивный покрытый рунами двуручный меч и шагнул к алтарю. Энергии разделились, лишь тонкая пуповина, сияющая между частями того, что составляло природу мальчика — единство, Равновесие света и тьмы… Ребёнок истошно заорал, стоило лезвию меча тронуть тонкую пуповину энергии. Она дрогнула, мерцая и переливаясь. Я качнулась, зажмурив глаза и уперевшись в холодную скобу лбом.       Крик оборвался хрипом и всё затихло…       Я заглянула в зал, краем глаза выхватывая окровавленного ребёнка и алтарь. Отшатнулась. Слыша тихий голос Создателя:       — Не удалось…       — Проваливайте. Вам здесь не рады. И похороните ребёнка… Как воина, который не выстоял в вашей войне за собственные задницы… Покажетесь впредь — призову Рагнарёк… и дрогнут ад с небесами, захлебнувшись кровью… — отрезал Один, убирая меч на подставку.       Последних слов я уже не слышала, давя слёзы и стремительно несясь обратно на пирушку. Настроение катилось под откос и уже не подлежало восстановлению. Перед глазами стояли дети Аида, которым могла быть уготована такая же судьба, если бы отец с дядей не нашли общий язык… Если бы Персефона не полюбила тьму не меньше света…       Внутренний вой разрывал. Нужно было срочно вернуться. Срочно обрести свой покой в руках Фенцио, пока меня не разорвало от увиденного. Поделиться… этой... грязью. Быть может выслушать оправдательную речь…       Но здесь не было оправданий. Не оправдать смерти детей в угоду власти…       Никогда…              Кольцо вело безотказно. Стоило выскочить из водоворота, я рванулась по коридору в сторону выхода из школы. Крылья работали на пределе. Посох я отправила в комнату, уже понимая, что, если сейчас не уберу его — что-то разнесу к чёртовой бабушке. Я не знала, куда ведёт меня амулет, да и плевать. Там нужные мне руки. Там тихо и забытье… Там меня выслушают, поймут, успокоят… Я заорала во всю мощь лёгких, пытаясь загасить хоть немного боли внутри себя. Не помогало… страшно было невероятно. И ведь… ведь они так спокойно оговорились о погрешности… какой-то погрешности, которая влечёт… смерть!..       Впереди показался скалистый уступ с руинами. Я ощутила, как кольцо на пальце нагрелось, выдавая, что энергия отзывается на хозяина. Ангел и демон о чём-то беседовали на берегу озера. Чистая, без ряби гладь. Словно зеркало, отражающее закатные лучи. Лучи цвета крови… я вздрогнула, взвыв очередной раз, давясь слезами.       Парни услышали шелест крыльев и синхронно обернулись.       Фенцио подскочил на месте, почти словив меня у земли, едва я свернула крылья. Не дал упасть, кутая в свои объятия, в крылья. Оберегая так, как мог только он.       — Что?.. Что случилось?! Ника!..       Я выдала очередной поток слёз, чувствуя, что уже не хватает воздуха. Нечем дышать. Изнутри всё жгло. Демон, шокированно наблюдавший за нами нервно сунул руку во внутренний карман, извлекая фляжку. Фенцио скривился, пытаясь отмахнуться от предложенного глифта. Я же, рыкнув сквозь слёзы, вывернулась, отбирая тару и жадно глотая голубой напиток. Парни переглянулись, но отбирать никто не стал. Когда фляга опустела, я едва не рухнула на колени. Снова заботливое удержание. Фенцио опустился на камень, усаживая меня на свои колени, успокаивающе поглаживая по спине и волосам.       — Они… они убивают детей Равновесия. — прохрипела я.       Ребята переглянулись:       — Кто?..       — Сэт и Шепфа. Они… разделяют. Свет и тьму. После чего, божественное оружие разрезает тонкое единение энергий. И если хоть одна сила преобладает… «погрешность», — я всхлипнула, с ненавистью стирая слёзы, — ребёнок умирает…       Геральд побледнел и сглотнул:       — Откуда?..       Я икнула, уткнувшись лбом в грудь ангела и завыла. Немного становилось легче. Но… всё равно не достаточно.       — Ника, милая… — Ангел осторожно поцеловал меня в висок, — Соберись, прошу…       Я всхлипнула, трезвым, даже после всего выпитого, взглядом вперившись в Демона:       — Сегодня выполняла задание на земле. Сигрюн, которая была куратором, предложила смотаться на девичник в Асгард. Вальхалла… пир у самого Одина. Всё было… хорошо. Но потом слуга сообщил, что прибыли «высокие гости с грузом». Оговорки про меч, ребёнка… Я… — переведя дыхание, я опустила взгляд, понимая, что Фенцио сейчас может всыпать по первое число, и будет прав, — я решила посмотреть. Насторожило очень. Пошла следом. Там стоят ваши правящие, у Сэта в руках ребёнок… двухцветные крылья… Понимаешь?.. Как мои двоюродные братья и сёстры. В мальчике света было больше и погрешность…       Демон поднял руку, бледнея ещё больше.       Дыхание застряло в груди от взбурлившей энергии чёрного марева. Бесконечная бездна и темнота. Сильная, глубокая. Поднявшись с места, Геральд прошёлся до кромки озера. Вода взбурлила, вскипела. Он… закричал. Закричал, как летя к ним кричала я. Тоскливый отчаянный вопль, призванный хоть немного облегчить боль, рвущую на куски от знания, призванного сгубить… Уничтожить.       Он вскинул руку и импульс тёмной силы ударил в камень. Кусок скалы, раздробив его практически в пыль. Куски камня полетели в нашу сторону. Фенцио выставил крыло, чуть сморщившись и прикрывая нас. Руки сжались на моём теле крепче. По виску успокаивающе скользнули губы.       — Посиди. Прошу… — он аккуратно переместил меня со своих колен на камень.       Демон продолжал кричать. Звонкая оплеуха от Ангела заставила его умолкнуть. Не дожидаясь реакции, белокрылый спокойно стиснул Геральда руками. Тот же начал вырываться. Я слышала только обрывки слов. Крика. Хриплого и надсадного, словно его на куски рвали:       — …САМ!.. Этими блядскими руками!.. ОТДАЛ!!! Ангел, как с этим… жить?!.. Лучше бы ты меня прикончил при первой… Как же хреново-то!.. — колотя кулаками по бокам стоящего ангела орал он, но затих вскоре… рыдая; — За что, братишка?..       Фенцио осторожно привлёк его за затылок, прижавшись лбом ко лбу. По руинам рванулась энергия зноя. Моя срезонировала… По венам, кажется, потёк покой… Но Геральду это почти не помогало. Скользнув с камня, я приблизилась, осторожно обняв обоих парней. Прижавшись к ним и расплёскивая свою силу, смешивая её. Тёмное марево и чернота попытались пробиться к своему хозяину, но сейчас нас было двое и отчаянье начало оседать. Мы кучей опустились коленями на камни, продолжая обниматься, словно брошенные дети не существовавшего равновесия.       — Спасибо… — хрипло проговорил демон.       Я неуверенно улыбнулась, впервые с момента ритуала, прижавшись губами к его лбу. Лицо Геральда было влажным, как и моё.       И я снова переламывала себя… видя темноту, которая роняет слёзы от злости на себя и свои решения. «Порой, демоны бывают чище ангелов…» — как-то сказал мне Фенцио. Эту истину я постигла только сегодня. И готова была признать поражение от собственной тупости, обещая себе больше впредь не судить о душах по их происхождению.