Фенцио
Проторчав несколько суток в библиотеке и сменяя друг друга над книгами о истории города и наблюдениями за Сарой, мы набрали кучу неутешительных сведений о ведьмах. Почти по всему городу разбросаны артефакты. Невидимые или же неприметные для обывателей. Часть находок была в музее. Туда решено было пойти вместе, но позже. Забрать предметы возможным не представлялось; по истечению срока давности они уже действительно, даже по своду законов Равновесия, принадлежали земле. Но следовало разорвать связи, указывающие на принадлежность вещиц. Зато ведьмы… Наложенное на город проклятие действительно таило в себе множество загадок. Мы прочёсывали лес ночами, собирали данные о ритуалах. В основном всё было вполне мирное. Травницы, знахарки, лекарши, но ведьмы больше по прозвищам, нежели по истине. Ритуалы на преумножение всходов, рождаемость скота, плодотворную охоту и рыбалку. Полезное сплошь и рядом. И вдруг громом среди ясного неба — кровавый ритуал, приведший на пограничное состояние город, вставший на границе миров, при этом пускающий в свои границы только людей и старающийся выдворить высших… Геральд задумчиво покосился на наручные часы. — Через пару часов у неё заканчивается урок. Надо будет проконтролировать, чтобы домой добралась… Я хмыкнул, переступая через корягу: — Заботливый папаша… — Ты сам видишь, что тут творится. Тут и папашей быть не надо, чтобы волноваться, — неожиданно серьёзно проговорил демон. — Я даже за содержание диплома беспокоюсь меньше, честно говоря. Отмахнувшись, я проговорил: — Введение сможешь у меня переписать своими словами и извернув в нужном ключе. Едва ли что-то отличаться будет. Геральд благодарно кивнул, но неожиданно замер посреди широченной поляны. Оскалились белые зубы. Демон шатнулся вперёд, разводя руки в стороны, ощупывая пространство. Я застыл позади, наблюдая движения его энергии. Здесь мои полномочия разлетались — тёмная материя такого уровня была для демонов более послушной. Однако было видно, что острые вбуривающиеся шила энергии пытаются пробить какой-то купол раз за разом. Не выходило… Поджав губы, я шагнул вперёд, положив ладонь на плечо Геральда. — Преобразуй. Тебе не хватает… Толчок собственной энергии с формулой, которую требовалось только завершить на преобразование, рванулся через прикосновение. Демон дрогнул, зашипев от жара, и тёмное марево его энергии широким клинком рванулось вперёд, пробивая нечто, что я не мог разглядеть. Раздался хлопок и рванулся ветер, качнувший деревья. Качнул, причём так, что едва не сломал. Я зажмурился, прижав крылья к спине, чтобы не снесло к собакам. Геральд не сдвинулся с места, но хрипло произнёс: — Ахиреть… Я высунулся из-за его плеча, рассматривая покосившийся домишко из грубо сложенного камня, едва ли отёсанного. Энергия рассеялась, оставив только обрывки мощи. Знакомой. Артефакт внутри притягивал, манил… И не один. Несколько артефактов, которые в своей связи создали из обычной травницы действительно настоящую ведьму. Неисчерпаемый источник. — Это ж Вельзевула энергия… — вскинув брови, проговорил я. — Амулет чувствую. На его крови запитан… Странно, что за три сотни лет ещё действует… Он же подпитки требует каждые пол сотни. — Двойная. Вельз и кто-то из светлых пернатых… Но его мы… не знаем. — Демон стиснул зубы и шагнул вперёд. — Давай осмотримся, пока время есть. Я кивнул, подходя к дому и на всякий случай материализуя в руке палаш. Позади заржал демон: — Ты от пауков отмахиваться собрался? Со вздохом убрал оружие обратно и шагнул в домик, осматриваясь. Энергия тьмы разливалась по помещению чем-то приторным, а следом из-под неё, словно отголоском, нечто светлое. Кто-то из прежде мной не отмеченных, как и Геральдом. Мы оглядывали трухлявое убранство. Под ногами скрипел изгнивший пол. Если бы был подвал — наверняка провалились бы. Энергия манила сверху. Кажется, чердак был под ещё одним пузырём… Но нет. Просто завеса, отгоняющая любопытных… Поднялись по приставной лестнице. Темнота хоть глаз выколи. Я щёлкнул пальцами без особой надежды на наличие свечей, и уж тем более без надежды, что они ещё смогут гореть, не один век простояв на своих местах. Пахнуло мраком, но тьма расступилась, открывая на обозрение нетронутую чердачную комнату. Словно замершую во времени. Ни пылинки… чисто, прибрано. Ни единого аромата тления и плесени. Я шагнул от люка, позволяя другу подняться следом. — Гляди… — На столе лежала книга в кожаном переплёте. — Не так давно касались. Лет пятьдесят или шестьдесят. Не наши… Геральд сморщился. — Люди. Слишком нестабильный след… Кто-то смог пролезть под заклятие. — Его пальцы пробежались по обложке без опознавательных знаков, выталкивая минимум чёрного марева, — Опачки!.. На обложке проступили слова: — Древнедемонский… — я хмыкнул. — Демон Астарот. Не трактат, но наработки, которые Сэт когда-то показал людям, чтобы те искали не только свет и вознесение… Геральд хмыкнул, откидывая обложку и неторопливо пролистывая страницы. — «И освежёванных животных положат так, чтобы вышел круг, дабы замкнуть всю темную силу. И в центре оставят волчье тело с человеческим разумом и глазами — как символ безжалостной людской натуры. Да ответят же народу за их деяния, в наказание, в напоминание. Да будет кара витать в воздухе, пока не найдет своё пристанище…» — проговорил он. Тени сгустились, рухнув со всех сторон и пытаясь погасить пламя. Пришлось вытолкнуть марево, вспышкой осветившее убогую чердачную комнатушку. Я шагнул ближе, водя пальцами по бумаге: — Написано кровью. Козьей. Вот тебе и травницы-знахарки. А у одной крыша полетела в неведомые дали. — Я вытянул закладку из тонкой серебряной цепочки с рубином в навершии. — А вот и амулет, который подпитывал купол вокруг дома. Двойной удар разрушил плетение. Видишь — камень потемнел? Геральд кивнул. — Итак, вывод: человеческая история отлова всего необъяснимого вылилась в охоту за безобидными бабами из леса, которые делали настои и отвары, чтобы дохлые городишки на недавно открытом материке не загнулись от болезней. Но откуда-то из Европы привезли что? Правильно… церковные книжонки, которые, я уверен, Шеп спецом запустил в массы своих сподвижников, чтобы Сатане не перепадало поклонения. Знахарочки стали нарекаться ведьмами, отлавливаться и… их элементарно убивали просто так. И вот одна из них пошла на сделку с тем же Вельзом, допустим, получила сей небогоугодный труд. Подговорила подружек и… — И провела ритуал, который прописан в книге, — закончил я. — Судя по всему — отсроченное проклятие. Грянуло, когда кого-то из очередных последовательниц оттараканили на костёр. И причём… Геральд вздохнул. — Судя по контексту, это могла быть и не ведьма вовсе. Только вот вопрос — что в девчонке-то нашей такого необычного, что она запустила цепочку событий? Промежуточная, да. Всего поровну. Что в энергии нашёл?.. Я вздохнул, припоминая первый день и все последующие, что, находясь рядом, наблюдал за изменениями её энергии. Сара не была инертна. Её энергия щупальцами подтягивалась к новым знакомым, выискивая что-то комфортное для себя. Пока связь наиболее крепкая была установлена между ещё одной девочкой, которую я не запомнил, и уже виденным мной Люком. В остальных случаях прощупывание заканчивалось, едва связь истончалась от нежелания местных наладить контакт. — Она… странная. — Я неожиданно залип, получив странный вывод, словно обрушившееся в голову озарение. — Стойкая, не в пример местным, любознательная, но при этом очень… осторожная что ли. Не стремится сблизиться. И ещё у неё… двойная энергия. Геральд вскинул бровь. — Это как?.. — Ну, материализация — дикие травы. А менталочка двойная. Что выпустит, то и будет… но держит внутри. В ней, как сказать… Ад и Рай сочетаются. Лёд и огонь… И нам нельзя вмешиваться. Демон задумчиво кивнул: — Иначе ебанёт… — Мягко говоря… — Я согласно мотнул головой, но настороженно притих, вслушиваясь в натянувшуюся цепочку «якоря». — Вызывай водоворот. С ней что-то случилось… Демон махнул рукой, но ничего не произошло. Дом был утыкан блокировщиками. Матерясь, мы выскочили на улицу, отбегая подальше от постройки. Снова более сложный пасс рукой. Облака над головой вспенились, позволяя нам рвануть в портал. Ускоренное перемещение вскружило голову. «Якорь» натягивался, бросая в энергию девочки, хлещущую через край. Страх, злость, непонимание… Яркие эмоции впервые за время, что мы обретались бок о бок. — Избили? — Я вскинул бровь, рассматривая объект. — Мозги включи… Сама ободралась. Но кто-то гнался. Слишком много всякой хрени… — Демон дёрнул плечами. — Так, в памяти вижу, что-то с тем мальчишкой, которого они с блондином в лесу нашли… Ты в морг или я? — Смотаюсь. Бди за Сарой, чтобы домой дошла хотя бы без приключений… Бедовая, что ужас… — Я хмыкнул, вызывая водоворот. — Какие хранители, такие и подопечные… Геральд сморщился. — Сам ты «хранитель». Диплом закрою и забуду эту смазливую мордашку на веки вечные… Дальнейший бубнёж я не слышал, уже запрыгивая в клубящееся марево. В голове роились картинки мальчишки. Странный цветок, подобранный Сарой. Вокруг таких больше не находилось. Хотя на место, где нашли тело, я мотался раз пять, силясь найти хоть какие-то ниточки. И вот сейчас… в морге… обоняние резанул приторный запах цветов. Я сглотнул, силясь как-то выставить блок от этого аромата. На столе тело, укрытое простынёй. Сморщился от вида внутренностей в колбах и плошках. И от вида таза, источающего аромат… Содержимое… желудка?.. Цветы?.. Передёрнуло. Словно он их ел и не мог насытиться. Ядовитый аромат и что-то не человеческое. Я откинул простыню в сторону, занося руки над синюшным телом, покрытым шрамами после вскрытия. Да и не только, признаться. Семью мальчишки мы уже проверили. Те ещё выродки… ожоги от сигарет, порезы, синяки и застарелые гематомы. И ведь он ещё как-то занимался спортом. Вот только травмы совершенно не спортивные были. Пальцы разошлись, разбирая тонкую материю остаточной энергии на ниточки, связывающие… ничего не связывающие. От шеи до низа живота нити были грубо ободраны и сочились тем самым ядом, что источали цветы. Разрывы потоков грубые. Словно мальчишка был напряжён, сопротивлялся чему-то, но вот, грянул гром среди ясного неба, и человеческая слабенькая энергия не выдержала удара, вплетая в себя нечто чуждое. Срастаясь до той поры, пока не придёт время… сменить носителя? Я дрогнул, отступив и тяжело дыша. Заклубился водоворот, выталкивая демона в кабинет патологоанатома. — Так вот ты какой, северный олень… — Демон хмыкнул, переведя взгляд с тела на меня. — Что ж, мы нашли исходник… Эта дрянь в их учительнице сейчас… Скривившись, я всмотрелся в голубые глаза демона. — Тоже разрывы энергии? — С мясом, — кивнул тот. — Более того… Это не первый поток. Каждые десять лет город приманивает таких, как Сара, чтобы либо ужесточить и подпитать проклятие смертью чистого неогранённого бриллианта Души, либо ожидая, что силёнок хватит снять. Я мотнул головой. — Не получится. Из-за щита мощь не растрачивается, а только набирает обороты и аккумулируется внутри, убивая тех, кто призван бороться. И что-то мне подсказывает, что это только часть мозаики. Демон присел на корточки, без отвращения и страха погрузив пальцы в таз с ошмётками цветов и крови, понюхал приторный запах, но на вкус пробовать, слава богу, не решился. Иначе меня бы стошнило. Однако, лицо стало сосредоточенным. Он свёл брови к переносице, поводя рукой и считывая потоки тёмной энергии. — Совершенно верно, Блондинка… Местные живут в петле. Привыкли и не ощущают изменений. Для них цикл нечисти раскрывается раз в десять лет. Вот только есть одно, но… — Демон испытующе посмотрел на меня. — Это не энергия Вельзевула. Это обманка. Я отвёл девчонку домой и смотался к той халупе… Здесь был Сатана… И с ведьмой он явно не в шахматы резался. Я дрогнул. — Думаешь, пытался подкопить энергии? Но тут же церковь есть. Рабочая… Шеп должен заглядывать. — А ему оно надо? — усмехнулся Геральд. — У него свои небесные делишки. Люди не попадают под его сферу интересов. Скривившись, я напоследок внимательно оглядел тело и призвал водоворот. Нужно было проанализировать информацию и подобрать ключ к решению загадки. За одно всё же приступить не только к возлияниям, но и к непосредственной цели визита. «Якорь» молчал. Сара была в относительном покое. Звенья цепи натягивались не часто. И ещё становилось очень сложно улавливать её мысли, считывать всплески. Я наблюдал, как щупальца местного проклятия оплетают её дом, который покинул отец девушки. Отрубить их не представлялось возможным — древняя магия. Сложнее, чем текущая. Пресыщенная. Даже умудряющаяся давить солнечный жар. И всё же в разуме спящей подопечной мельтешили картинки, которые я списывал на всплески энергии. Геральд хмыкнул через несколько дней: — Так. Мы с моим внутренним голосом подумали, и я решил, что пора нам немного разделиться… Береги девчонку, наблюдай. Я пойду «с тыла» подлезу к училке. Надо разобраться с тем, как эта проклятая дрянь пробивается в плетение. В противном случае задачку мы решим только физически. А следует найти источник бед. Я хмуро кивнул, оторвавшись от свитка, который уже занимал в развёрнутом виде полкомнаты, не меньше. — Если что — держи в курсе. И не забывай домой заваливаться, чтобы я тебя не искал по кустам. Демон притворно всплеснул руками. — Так и скажи, что бухать один не хочешь! Я взоржал и, качая головой, вернулся к своей писанине, подбивая текущие результаты первой главы. Время шло и всё, кажется, утихло… До тех пор, пока звенья цепочки «якоря» не натянулись внутри, сигнализируя о том, что Сара снова влипла в переделку.Геральд
Вышел из помещения и втянул носом воздух. Тысяча девятьсот восемьдесят шестой год отдавал яркими, иногда не сочетающимися между собой красками, несуразностью в одежде, прическами на грани фолла с высокими гребнями, как прибой, настолько залаченными, что можно ими колоть грецкие орехи, и ведь расколют… Я поморщился. Воздух отдавал неким застоем и от этого даже мне, демону, привыкшему видеть безнадегу в глазах обреченных душ, становилось тоскливо. Прощупав пространство, я еще раз поразился тому, как живут здесь люди. Я пытался немного пройтись по городу, чтобы кое-что понять. Мы, как существа высшего порядка, о, Шепфа, не люблю так говорить, но мы чувствовали, что город влияет на живущих людей, но исподволь во мне зрела мысль, что люди тоже воздействуют на него. И получался замкнутый круг. Нити «якорька» натянулись и я качнул головой — эта бедовая вновь вляпалась в очередную ловушку проклятия. Взмах рукой и густые облака, громко схлопнув, сомкнулись за мной, я рванул, как будто это могло ускорить моё прибытие и всё-таки… Мы и так не можем вмешиваться, а здесь хотелось бы быть наблюдателем хоть с какими-то полномочиями. Я сам себя знал — мог не сдержаться. Но туда, куда прибыл, Сары я не нашел. С водоворотом, а следовательно, и с нашей силой творилось нечто странное, она словно бы отключалась и начинали действовать свои законы. Это был дом учительницы, той, в которой жило мрачное нечто, то, что как и мальчишку, пожирало пожилую женщину изнутри. «Якорь» натянулся, всплеск энергии, но потом всё отступило, видимо, девочка просто волновалась. Проверю только когда закончу здесь. Приложив руку к глазам, увидел, что дом словно в каком-то липком желе, в сером и прозрачном. Смачно ругнувшись, я подошел к двери и представил себе как разметаю то существо, что здесь нашло себе приют, если сейчас вляпаюсь в эту энергетическую жижу, испортив себе одежду и прическу. Но то ли от моего гневного всплеска, то ли по законам жанра, пелена сдвинулась, словно бы я — это нечто чуждое здесь, до такой степени непонятное, что лучше опасливо отступить и понаблюдать издалека. Духота, мухи, продукты, разбросанные по полу, окна, заляпанные тем, о чем я не буду упоминать в дипломе. Я на миг прикрыл глаза и отключил обоняние. Прошел еще дальше по коридору, попав в залу, видимо: старый телевизор, красные ковры и зеленая обивка на мебели — просто кровь из глаз. Хотелось пошутить и посоветовать хозяйке дома поменять мебель, выбросить ковры и завести себе мужика. Но я передумал, как только почувствовал всплеск темной энергии, отдающей горечью потери и неизбывной тоски. Мне хотелось присоединиться и выть. Посередине этого апокалипсиса в темном углу на кресле-качалке сидела пожилая женщина. Она не могла меня видеть, но то, как её зрачки передвигались вслед за моими движениями, натолкнуло меня на мысль, что ей каким-то образом это дано. Возможно не меня самого во плоти, но моё присутствие точно. Я встал как вкопанный, взмахнув руками, выпустил свою энергию, серую как камень, такую же крепкую и непоколебимую. Она мощным потоком прощупала помещение и рванулась к женщине так, что даже её волосы зашевелились. Неожиданно я услышал звенящую тишину, перестали даже биться мухи о грязные стекла. Кресло замерло в неестественном для земного притяжения положении. Замер и я. Женщина не дышала, не чувствовалась её энергия, зато я ощутил энергию… монстра. Из-за тьмы, припрятавшейся за спиной учительницы, выдвинуло свою пасть нечто. С расплывчатыми краями женское лицо, неуловимое, злое, несчастное, жидкие волосы колыхались вокруг и одежда, она как бы плавала в этом желе, что окружило дом, что старательно обтекало мою сущность. Еще секунду относительного спокойствия и она ощерилась, излучая из себя импульс темной неуправляемой энергии настолько сильный, что меня покачнуло, а волосы на затылке невольно привстали. Еще миг мы изучали друг друга. Я не сдвинулся с места, не растерявшись, и теперь чувствовал любопытство твари, широкой тягучей волной начавшей изучать пределы моей ауры. Она не могла меня прощупать настолько глубоко, как бы ей хотелось. Я победоносно улыбнулся и выпустил заклятие-ловушку. Но… не тут-то было. Она тенью метнулась в стену дома и растворилась. А пространство вокруг меня изменилось — я стоял посреди хорошо проветриваемой и уютной гостиной с неуместными, правда, цветами, но всё же. Никаких мух и чистые окна. Женщина как будто ожила и, схватив сумочку, резво умчалась. Я чувствовал в ней некий излом, но ничего такого, что было в том мальчишке. Как твари так удается прятаться и почему я не могу считать тьму будучи её представителем? Закрыв глаза, я мысленно подумал о девочке и водоворот услужливо переместил меня к ней. Монастырь. Женский. Я огляделся и хмуро посмотрел в серое небо, отметив, что меня начинает удручать это место как и в город в целом. Девушка выходила из ворот, рядом плелся очкарик, которому она рассказала вкратце историю… Я знал имя твари — Писада Эйра. Я произнес это имя и передо мной развернулся словно бы экран. Молящаяся женщина. И при жизни-то не красотка — где-то в глубине меня пискнул паршивенький голосок внутреннего демона. Свист плети и горячая молитва — псалом 50. И тут же, как сумасшествие, мысли в разброд, представляет, как выберется из монастыря… Монахини зря стараются, я чувствую пограничность, такое не замолить и не сгладить. С таким только добро пожаловать на самые горячие курорты в этой вселенной — в ад, мы поджарим вас до хрустящей корочки! Так вот как работают механизмы зла: стоит только помыслить и грех войдет в вас тихой сапой и поселится, разрастаясь, постепенно беря в плен душу и гостеприимно распахивая двери другим грешкам и грехищам. В темноте мелькнул нож. Безумная! Мне захотелось прорезать воздух криком, как безумная полоснула ножом по горлу послушницы. Я ничего не мог сделать, только лишь увидел светлые заботливые руки, принимающие душу убитой. Писада Эйра рванула в сторону леса. Она что-то искала, она выла, она рыла землю руками, она так и не смогла найти… Её тело нашли спустя несколько месяцев… Я взмахнул рукой и видение исчезло. Чертыхнулся, натолкнувшись на сопротивление неведомой силы, не мог заглянуть дальше, вынужден был толкаться вокруг девчонки и стараться не воздействовать. Душа, которой место и не в раю и не в аду. А где? Ну не в школе же ангелов и демонов? Мне захотелось рассмеяться от такого предположения. Но факт оставался фактом: мы не в первый раз сталкивались с неким явлением с ангелом и это вводило в некий ступор. Мы шкурами чувствовали, что грядут перемены. Фидеро, собирающийся свалить, совместные шашни Сэта и Шепа, тайна разделения душ, полупустые аудитории Школы ангелов и демонов… За размышлениями чуть не упустил главное. Я попал в некую петлю. Вместе с ребятами. Я видел какими глазами они смотрели друг на друга. Ужас срезонировал по мне и я поморщился как будто от боли. Меня как будто коснулся обоюдоострый нож: холодно, остро и близко к смерти. Я огляделся: мы были в лесу. Знакомое место, слишком. Это лес, где сгинуло тело Писады. Ребята побежали, за ними рванул и я. Услышал, как всколыхнулась энергия Сары — разрушенный колодец, брошенные камни туда ребят и энергия Сары также колыхалась. Чувствительная, как натянутая стрела, слишком, эмпат… Хорошая девочка, надежная, словно из другого века — не бросит, не предаст, отогреет, приголубит, накормит, напоит, на ночь сказку расскажет… Я проникся… Они не узнали, зато понял я. Место, словно желая очиститься от скверны, прямиком вытолкнуло их к энергетической дыре. Я ощущал воронку — кости человека, совсем маленького… Это младенец! Заблудшая душа Писады искала здесь своё дитя, старательно скрытого вначале. Она была безумна, а дитя утонуло. Вокруг меня сгустился воздух, место просило избавить его от скверны, очистить, захоронить кости как следует… Как их натолкнуть на мысль? Посовещаться бы надо с другом… Девочка пошла домой, а я, потоптавшись на границе её ауры, решил, что мне нужно посетить школу. Может зря я в школу-то припёрся, вроде спокойно всё. Школа как школа… Ничего странного, но ощущались всполохи темно-фиолетовые, рваные импульсы. Я поморщился, чувствуя себя беспомощным; столько всего умею, а все воздействия рассыпаются в пепел. Я двигался по темным коридорам школы и понимал, что зря терял время. Вот только зря ли? Словно импульс, тревожный звонок на уровне подсознания, цепь, соединяющая меня с девушкой, дрогнув, натянулась до предела и я рванул туда, где находилась Сара. Близко. Это в школе. Я успел увидеть почти фиолетовую руку Писадейры, замыкающую кабинет. — Чё-ё-ё-ёрт, — в отчаянии проговорил я и хотел было нырнуть сквозь стену, но не тут-то было — я действительно столкнулся со стеной. Потирая ушибленный лоб, понял, что тварь защищалась. Мне было не по себе — как зверь в клетке. Крик девочки, мальчишки. Она кричит в надежде, что её кто-то услышит. Я не думал, я начал действовать почти на инстинктах. Судорожно закрыв глаза, просканировал пространство вокруг себя. Открыл глаза и посмотрел в конец коридора. В подсобке была Душа. Мгновение и я был там. Мужчина, уборщик, взгляд совершенно неосмысленный. Шаг и я в нём. Прости, Шепфа, я поморщился от такой фразы, звучало весьма двусмысленно, но я и впрямь был в его шкуре. Хмыкнул, соображал он туговато. Болят ноги, я слишком быстро бегу, моля «костюм» простить меня. Загремели ключи, подталкиваю его разум действовать быстрее. Я распахнул дверь и выкрикнул детям что есть силы: — Бегите! Бобби рванул в коридор. Тварь ощерилась и отвлеклась, шумно втягивая воздух носом. Сара вырвалась из её цепких «объятий». А я накинулся на Писадейру. — Беги! — выкрикнул я через плечо. — Я найду помощь, — заверила меня девочка и подбежала к двери. — Беги и не оглядывайся! — крикнул я и почувствовал, что меня буквально вынесло из тела уборщика, но перед этим я успел почувствовать, как трещат позвонки на его теле. Сара всё же обернулась и увидела то, что видеть не должна была: оторванная голова и брызги крови. Ребята убежали. Сопроводив их до безопасного места, я урывками добрался до Фенцио. Тот услышав шум и, увидев моё бледное лицо, вопрошающе смотрел на меня. — Эта тварь может физически убивать. И я рассказал ему всё. Пить не хотелось, еда не лезла в горло. Мы пытались понять, что мы можем сделать. — Ты понимаешь, что мне пришлось применить всё своё умение, чтобы вытащить тебя из тела уборщика. — Да, я почувствовал это, но не мог стоять в сторонке спокойно, как наблюдатель, не мог я, она бы убила девчонку, а потом бы до мальчишки добралась… Фенцио тёр лоб. — Ладно, хорошо всё то, что хорошо кончается. Мы вроде прямо не вмешивались, а уборщик — это не Сара. Он хлопнул меня по плечу и мы засели за диплом. Мы потеряли счет времени. «Якорь» был в относительном покое, что означало что девушка в порядке, и поэтому мы позволили себе немного расслабиться. Безконтрольный своей Победой Фенцио расслабился и мы с ним погрузились в бесконечные баталии по поводу того, что же всё-таки происходит в городе, скрытом за тяжелыми свинцовыми облаками безнадежности и скрытой угрозы. — Эйра Мария Писада, или просто тварь, жрущая человека изнутри — Писадейра, безумная женщина, потерявшая ребенка, убившая невинную девушку… — проговорил я, роясь в черновиках. — Ещё немного и я подумаю, что ты решил перекрасить крылья в белый свет, — произнес он весьма иронично, слишком пристально глядя на меня. Я взъерошил волосы на голове и выдернул карандаш из-за уха, делая пометки, однако слова Фенцио заставили меня взглянуть на него в ответ. — Не знаю. — Мотнул головой, словно пытаясь освободиться от чего-то. — Когда я увидел девчонку в школе и что с ней может что-то случиться… как щелчок внутри, я не мог не помочь… — Геральдь влю-ю-бился, — протянул Фенцио и усмехнулся. — В земную?! — Я поднял бровь и тут же заметил. — Энергия не моя… Ангел громогласно рассмеялся: — Всё же прошелся по ней… — Иди ты, Блондинка, я такие качества ищу в женщине, как у Сары. — Я, немного помолчав, продолжил. — Да и с Эрой понял всё-таки, что не моё, вроде поток близок к моему… но не моё… отзывается только тело, с Сарой наоборот — ничего плотского, а душа взывает… — Во-о-от, — назидательно проговорил он, — я каждый раз нахожу подтверждения своей теории — теории схожести энергии, как источника гармонии и стабильности пары. Это как сердцевина земного шара, его основа — пылающая магма внутри, все остальное — как следствие. — Ты прав, дружище, — проговорил я и напрягся. Блондинка замер. — Мать её, — коротко проговорил он и мы кинулись вон из сарая. Миг, водоворот и две вроде бы противоборствующие силы в едином порыве недоуменно останновились возле лавки. — Кто? — спросил я и мы оказались внутри. — Миссис Хилл, — произнес Блондинка и прошелся глазами по пожилой женщине. Я слышал суть обряда и мне захотелось крикнуть — не слишком ли много для подростка, неожиданно вспомнив себя, меня тоже никто не пожалел, всегда один… — Ты ощущаешь? — спросил Фенцио, оглядываясь в попытке понять причину своего беспокойства. — Что? — проговорил я, тяня носом воздух. — Это остаточная энергия Зайки. — Его всегда сильный голос упал в непонимающий шёпот и он глазами указал на миссис Хилл. У меня волосы зашевелились на затылке и я отрицательно помотал головой. — Это не Зайка, это его дядя… Глаза Блондинки округлились и как бы спрашивали, я пожал плечи — ещё одна тайна. Откроется ли правда? — Все ли ещё пернатые побывали в этом месте, — про себя пробормотал он. Дети вышли на улицу с огромным чемоданом, а я подумал: ну за что такое этой девочке, в душе которой читалось отчаяние и страх, но бросить она этот чемодан не в силах, потому что не в её это характере, пойдет до самого края, хлебая по полной всего, потому что… этот город нуждается в герое, в том, чтобы этот герой освободил его… Мы уныло поплелись за ребятами. — Бобби тоже не бросит, боится, но пойдет за ней… — Фенцио кивнул им вслед. — Хороший парень, смелее многих… — подтвердил я. — У меня нехорошее предчувствие, — мрачно выговорил ангел. Его глаза зорко и неотрывно следили за парочкой. Они привели нас к кладбищу. — Отчаянные, — вырвалось у меня. Нашли, кажется, могилу. Мы переглянулись с Фенцио. Бобби с неохотой начал копать. Блондинка сжал ладони в кулаки и проворчал: — Я метнусь в Бобби, а то мы и до второго пришествия пробудем здесь. Я утвердительно мотнул головой, видя, как исчезает Фенцио, проявляясь в мальчишке. Усмехнулся. «Бобби» ускорился раза в три и работал в обе лопатки. Ритуал на крови. Ведь своей не пожалела. Сила духа человеческого. Читал, но не сталкивался. Икар, Сара… Может стоит пересмотреть свои приоритеты в отношении людей и дать им шанс на чаше весов моих рассуждений? Полные губы шепчут заклятие, подожженый дымокур… Тревожно оглядываюсь, «якорь» дрожит звеньями, беспокойный взгляд Бобби в пустое пространство, где находился сейчас я. И туман, стелящийся по всему пространству кладбища, клубящийся, словно извивающиеся в брачном беспорядочном танце змей… Около меня крутилась липкая, мутно-прозрачная с фиолетовыми прожилками энергия Писадейры. Лизала мои ботинки. Боялась всё же. Я мрачно исподлобья усмехнулся. Крик Сары и я дернулся, словно от удара. Собака. Нечто инфернальное. — Ну же, Блондинка, — прошептал я, понимая, что он ограничен зрением очкарика, — голубчик… — Получай!!! — раздался крик Бобби-Фенцио и я облегченно вздохнул. Дети испуганно жались к друг другу. Могила и я прикрыл глаза… на секунду. Резко распахнул, Писадейра собственной персоной взирала на свой раскрытый гроб и детей, суетящихся там. Всё произошло настолько быстро, что я опешил. Бобби летел к дереву, больно ударяясь и теряя сознание. Фенцио отдуваясь, оказался рядом. Он тяжело дышал и коротко выговорил: — С ним всё в порядке. Писадейра нависала над девушкой и играла на потаенных страхах, вот-вот душа вырвется их хрупкого тонкого тела. Мы переглядывались, в глазах отчаяние. Импульс… Где? Совсем рядом. Мужчина. Я рванул по следу энергии. Тело. Долго рассуждать было смерти подобно. И вот он это я. Ружьё в руках. Выстрел. Морок рассеялся. Ещё одно перемещение. Обрыв, кости ребенка… Я пытался уловить злобную энергию Писадейры… Но увидел слёзы на ее глазах. Любовь? Любовь. Отдала кости. Упокоиться бы… Вновь всплеск злобы. Но Сара, воспользовавшись передышкой, столкнула Писадейру с обрыва. Та в своей фантасмагории меняла облик. Мы заметили движение руки Сары и в ладонях девушки блеснул маленький крестик. Стремительность, с какой девушка двинулась в сторону… — Она к колодцу, — проговорил рядом бегущий ангел, — молодец девочка. Короткий разговор, рыдания-смех Писадейры, крестик на мшистом камне. Минуту стояла оглушающая тишина. — Смотри, — проговорил я и указал Фенцио на небо. — Руки Шепфа, — прошептал он и тут же помолился, — упокой грешную душу… Мы переглянулись и синхронно взглянули на девушку. Она, измотанная, стояла на краю колодца. — Глифта? — проговорил Фенцио, а я взглянул на него и мне показалось, что часть его волос отливала серебром. — И побольше, мой белокрылый дружок, — резюмировал я.