Фенцио
Я тихо радовался, что нас с Геральдом никто не слышит и не видит. Сидели на задних партах, бдительно следя за нашей подопечной. Сара с серьёзным видом слушала очередной урок, выполняя задание. Внимательная, собранная. И на удивление быстро пришедшая в себя после той истории с Писадейрой. Я поражался её стойкости. Другая бы уже спешно сматывала удочки, чтобы быстрее оказаться подальше от этого места. Но… не она. Оправилась, подняла голову, заплаканное уставшее личико, встала и пошла дальше. В каждый новый день… Во мне просыпалось всё больше восхищения к людям. Именно к таким людям. Которые бьются не за что-то, а вопреки всему… Я невольно просматривал энергии её одноклассников, раскинув купол по всему классу. Слабенькие. Как правило уже определившиеся. Судьбы прописаны и движутся по проторенной дорожке. Кто-то всё ещё надеется смутно покинуть унылый городишко… Кто-то, наоборот, старательно убеждает себя чем-то из серии «где родился, там и пригодился». Мне было трудно их винить. По сути я уже видел, что наш мир, небесный, в таком же «коконе». Только все эти кошмары — часть нашей жизни. Та самая часть, которая позволяет небожителям закаляться. Но всё меньше оставляет шансов понять земных обитателей. Геральд всхрапнул, дёрнувшись на стуле: — Феня! Лопату!.. — проорал он хрипло и резко выпрямился, озираясь по сторонам. Я заржал — демона иногда мучили кошмары после нашего приключения. Собственно, не только его. Меня тоже. — Всё нормально. Тут убивать никого не надо… Демон хлопнул глазами и потёр лицо ладонями, сгоняя сон, и неожиданно покосился на дверь класса, куда вошла учительница и какой-то парень. Геральд напрягся, глядя на мальчишку: — Уверен, что не надо?.. — Блять… — не выдержал я. И было с чего. Парнишке было лет шестнадцать от силы. Но это визуально. Внутренний механизм же выдавал давнишнего покойника. Я напряжённо ввинтился потоком своей энергии в его душу, силясь считать хоть что-то. Поверх моего плетения протянулся тоненький лучик от души Сары. Я даже моргнул от неожиданности. Способная девчонка. Не знает тонкостей, не понимает, как, но прощупывает. И мудро прощупывает… Но, как и я, пробиться не может. Нахмурился, расширив поток. Попытался вскрыть щиты: — Что за хрень?.. На плечо легла рука демона. Привычно вброшенная в голову формула подкачки энергии. Закончив последние руны в уме, я сплёл два потока ментальной энергии и со всего маху попытался пробиться в существо, находящееся в теле парня. Рикошет, выскочивший в открытое окно; ударил гром, небо на улице заволокло тяжёлыми тучами в мгновение ока, и хлынул дождь. Геральд шумно сглотнул: — Блондинка, ты в курсе, что тебе тонкие энергии в такие ситуации доверять всё равно, что пытаться сбить монету ядерной боеголовкой?.. Ты монетку-то собьёшь, но и ещё полпланеты до кучи… — Сам попробуй… — буркнул я. Демон нахмурился, получив от меня светлый импульс. От его узкого плетения приподнялись волоски на моём загривке. Тоненькая иголка силы. Прокол, который лишь скребнул панцирь и внезапно жахнул в непроницаемую стену. Снова рикошет в окно. Опять гром и новый поток ливня. — Да уж… блять… — присвистнув ответил демон. Класс завороженно наблюдал, как через открытое окно на пол косыми каплями бьёт дождь. Учительница вынырнула из оцепенения, захлопывая раму, и наконец восстановила порядок. Парень представился Джоном Холлом и преспокойно прошёл на свободное место, вынимая из сумки тетради и канцелярию. Я отметил, что Сара перестала пытаться пробить немного бреши в обороне. Просто с любопытством посмотрела на новенького, улыбнулась неуверенно… И тут… — Смотри!.. — я ткнул демона в бок. Парень улыбнулся в ответ, скрутил цветок оригами из бумаги. Его блоки шатнулись и из-под них показалась… энергия. Чёрная, как у Писадейры, но… разумная. С лёгким лучом света. Почти незаметным. Но всё же он был… Купол раскрывался неосознанно. Только в обстоятельстве, когда парень испытывал… симпатию?.. Энергия Сары потянулась снова, но щиты встали на место, и эмпатическое плетение отпрянуло. Она чуть робко улыбнулась, приняв подарок. Я невольно улыбнулся от того, как мило она покраснела. — Так… — Геральд вслушивался в фон кокона, накрывающего город, — Опять херня начинается. Масштаб надо выяснить. И уже чую, что один не управлюсь… Противоречивая энергия. Ни тьма, ни свет… Что-то… Я тоже вскинулся, силясь уловить изменения. В лесу что-то появилось, отозвавшись на наши попытки пробить броню мальчишки. — Как думаешь, а не подкинуть ли местным правителям идею о полной вырубке массива леса к чьей-то матери?.. — встревоженно протянул я. — Не станут… экология, вся херня. Надеюсь, парнишка не будет чудить сразу. Погнали к источнику проблем… Лучше всё выяснить как можно скорее. Кивнув, я вызвал водоворот. Почему-то безумно хотелось призвать его… домой. Прошёл месяц. Я не видел ни сына, ни Нику. Безумно скучал и уже понимал, что эти два компонента моей жизни составляют первооснову. Хотелось обнять обоих, успокоить, рассказать. Но… увы. Покинув Сентфор, я рисковал не иметь возможности вернуться обратно. Стиснув зубы, всё же рванул в клубы облаков с места, по технике друга отправив свои книги в нашу временную халупу для жилья. Нос резанул запах хвои. Свежо, сыро… Туманная тёплая взвесь. Я запустил несколько импульсов, Геральд тоже. Отклика не возникло. Неожиданно один из импульсов энергии бесследно исчез. Я вскинул брови, пытаясь отозвать его обратно, но безуспешно. — Запад… — я резво почесал в сторону, где исчез импульс. Позади хрустели ветки, и матерился Геральд: — Вот чего бы им не вылезать посреди города, а не у Сатаны на рогах. — Хорошо, что на рогах, а не в другой части тела… Там бы мы вообще… — Слыш, белокрылый… — демон вскинул бровь, — Я всё понимаю, но ты как-то не по-ангельски чешешь! — С кем поведёшься, — радостно оскалился я. Блуждали почти час, судорожно и нервно прислушиваясь к «якорю». Сара была спокойна. Я косился на демона, который ловил всякий рывок цепи, сломя голову кидаясь помочь, уберечь, оградить и далее по списку, только бы голубоглазка не пострадала. Разделяя его беспокойство, тем не менее, я отмечал изменения в энергии друга. Словно тьма немного светлела. Самую малость, но уже приметно. Словно девочка подпитывала то, что он в себе отвергал. Я задумчиво брёл вперёд, перешагивая через коряги. Ровно до тех пор, пока не вметелился лбом в преграду, кажется. Что-то смахивающее на стекло. Гулкий удар, гаснущая вибрация. Остановился, потирая лоб пальцами. Демон покатывался позади, но быстро успокоился, подходя ближе и укладывая руку на поверхность незримой преграды. Я со вздохом выпустил нить солнечного жара, надеясь определить периметр щита. Под моим порядком офонаревшим взглядом энергия бесследно втянулась внутрь, ещё и попыталась выкачать то, что оставалось по каналу. — Опачки… — Геральд дёрнул плечами, — Давай вручную. Считай шаги и не пинайся энергией. Кивнув, я приложил руки к преграде и, чётко чеканя шаг, двинулся в противоположную от демона сторону. После пятидесяти шагов стало неуютно. После сотни — тоскливо. Демон вынырнул из-за кустарника, отплёвывая какую-то паутину и ругаясь на чём свет стоит. Он оглянулся назад, гневно скалясь. — Двести восемнадцать и один дохлый олень. — Тоже двести восемнадцать… оленей не встретил. Углов нет. Выходит, какая-то круглая, либо эллипсоидная площадка… ограждена барьером, втягивающим энергию, — я пожевал губы. — А где ты мёртвого оленя нашёл?.. Демон хмуро поджал губы: — Я его убил. Вылез из кустов, рога растопырил и полез на меня… Я от неожиданности лупанул что есть силы. Половину купол втянул, остальное в оленя… короче, там воронка и жаренное мясо. Любишь оленину?.. Я сморщился, озираясь по сторонам: — Не фанат. Ничего не замечаешь?.. Деревья. В остальном лесу ещё листва держится, а тут… — красноречиво обведя площадь рукой, я вздохнул, — Опять ведьмы?.. — Не думаю. Так, пошли домой. То есть за Сарой, а потом домой… А ещё лучше… — он настороженно замер, — Куда её нелёгкая опять понесла?! Мы стремительно рванули в водоворот, который выплюнул нас в лавке старушки, которая торговала антиквариатом. Сара дрожала, сжимая в руке какой-то артефакт. Мы же судорожно озирались по сторонам. Спящие животные, небольшой погром, девчонка, нервно забившаяся в угол. Я сглотнул, считывая чужеродные энергии. Было чисто… Но она чего-то испугалась. Хотелось дать успокоительный импульс, но это уже влияние на внутренний баланс. В лавку влетели следом за нами уже знакомый нам очкарик и ещё один приятель Сары. Она показала им артефакт, и я невольно потянул к нему импульс, силясь не касаться руки. — Гера, у нас проблемы… — сглотнув резюмировал я. — Утешил… Что там?.. — Языческое божество… Легенды о фавнах. Они вообще ещё в Европе распространялись. А здесь, похоже, были в бородатые времена основным дохристианским культом. Либо же шли по добожественной ветви, — хрипло проговорил я, рассматривая хрустальную иглу. — В этом городке сюрпризы кончатся вообще?.. Демон хмыкнул, как и я, осторожно прощупывая предмет: — Я тебе больше скажу. Его плетение очень сильно похоже на то, что появилось в лесу… И явно как-то связано с тем долбоносом, что появился в школе сегодня… Не нравится он мне… Я сдержал улыбку, глядя, как Сара убрала иглу в карман своей куртки. Прибыл Шериф, отец второго приятеля девушки. Они объяснили ситуацию. Мы уже хотели было выдохнуть, что полицейский отвезёт её домой… но наша мадам своенравно пошуровала в ночь пешком… Мы с демоном истерически хохотнули и поплелись следом, пугая всё, что могло быть в радиусе мили всплесками энергии. Для подстраховки больше… Дома девица хмуро подбирала, куда спрятать артефакт. Демон с довольной физиономией попрыгал на скрипучей половице, и девушка мигом смекнула, поддев её и убрав туда свою находку. Геральд торжествующе пробубнил что-то из серии: «Ты ж моя умничка…». Она ещё что-то делала в комнате, но мы уже усвистали к себе, повалившись на диван, едва оказались в помещении. По столу снова развернулись длиннющие свитки, нарисовались рюмки, глифт, закуска. Привычный режим научного производства. Вторая часть диплома писалась сложнее. Нам необходимо было понять, чем подпитывается кокон. Явно не только артефактами. Проклятие было стянуто к какому-то исходнику, который успешно прятался от нашего внимания. Впрочем, всё разрешилось довольно быстро… Утром через неделю мы сели в своих постелях, чувствуя, что «якорь» сигнализирует о нервозности Сары. Как были, в одеялах, сиганули в водоворот. Босиком и с крайне недовольными рожами. Хотелось всыпать непоседе по первое число. Однако, девушка стояла у какой-то картины, невидящим взглядом созерцая полотно. Я дёрнулся, пытаясь разобраться в чём дело. Демон потянулся тоже. Мы синхронно вздохнули, кивнули и взяли девчонку за оба плеча, погружаясь в её мысли и память. Не её… Подброшенное воспоминание… Горящие дома, люди с факелами, гоняющие по лесу самых настоящих фавнов. Сара стояла посреди всего этого безумия, круглыми глазами таращась на пожар, на трупы рогатых и людей. Её энергия пульсировала со скачками грохочущего сердца. Баланс был равным. Чтобы проникнуть в её разум, мы использовали идентичные объёмы своей энергии. Внезапно один из рогатых повернулся в нашу сторону, рассматривая Сару. Оскалился, шагнув вперёд, почувствовав у неё артефакт. Мы встревоженно рванулись на перерез, но не успевали, путаясь в одеялах, прикрывающих задницы. Хватка, оставляющая… след. Метку… — Ещё раз! — прохрипел Геральд. Снова синхронный рывок за плечи Сары, вытряхивающий всех троих в реальность. — Опачки… — я посмотрел, как нашу подопечную уводит охранник музея, — Ну хоть пару минут дух перевести… Думаю, сейчас ей ничего не грозит… — Феня, разуй глаза. Вот оно… — демон дёрнул подбородком указав на картину у которой стояла Сара. Я ощутил, как табун нервных мурашек рванул от затылка до задницы. Картина был окутана бурлящей темнотой. Два светлых пятна… На лице горящей в огне светловолосой девушки и немного непропорциональной, нескладной молодой женщины, смотрящей на пылающий костёр. Геральд, не смущаясь заграждения, ткнул пальцем в холст на ту, что стояла в стороне. — Эйра! — торжественно провозгласил он, — А наша-то — умничка! Освободила бабёнку от проклятия… — Ничего не замечаешь?.. — я сглотнул, рассматривая ведьму. Демон шагнул почти вплотную, рассматривая искажённое предсмертными муками девичье лицо. Невероятно детализированное, притягательное… Если бы не уносящий её жизнь огонь. Друг устало отступил на несколько шагов, вяло опустившись на музейную банкетку и зажимая рукой рот, чтобы не начать орать. Я разделял его страх. Сара и девушка с картины были чем-то похожи. И, кажется, у нас в головах сложилась неутешительная картинка, подсказывающая, что наша девчонка для снятия кокона должна быть принесена… в жертву?!.. — Я убью Кроули, если с ней что-то случится… — сообщил Красава. — Поддерживаю, — я кивнул, призывая водоворот. Нужно было хотя бы переодеться. Снова бдение над дипломами… свитками был завален весь пол. Пить уже не успевали. Только с тоской косились на чемодан, запасы из которого были тронуты меньше чем на треть. Либо корпение над свитками, либо вытряхивание Сары из переделок. В остальное время мы только с нытьём добирались до постелей едва живые, мгновенно засыпая от усталости. Попытка выкрасть иглу, которую с трудом удалось предотвратить. Облазили лес в поисках пропавших детей… Следы обрывались у уже обнаруженного нами второго внутреннего кокона. В голове не выстраивалось и мало-мальски внятной картинки. Ещё и подопечная закрутила роман с этим мутным типом, который не пропускал нас под свои блоки для анализа энергии. Злило, напрягало невыносимо. Я со вздохом поднял голову от свитка, когда в комнате появился водоворот. Геральд вскинул бровь, глядя на клубящийся провал. Мы замерли, предвкушая нагоняй за безалаберное исполнение своих обязанностей и ждали, кого принесёт. Однако, взбурлившее пространство вытолкнуло на пол изящную девушку в кремовом платье. — Ну и дыра… — буркнула Ника, оглядываясь, — Привет, лучшие двоечники небесной школы. Радостно рванувшись с места, я снёс всё на пути, стремительно сгребая жену в объятия. Геральд деликатно отвёл глаза, пока мы, впившись в губы друг друга, навёрстывали полтора месяца разлуки. Моя богиня чуть ли не пищала. Привычно выдернутая энергия залила наше жилище дымкой, удушливо колыхнув пространство. — Так, если вы тут трахаться собрались, я лучше с глифтом уединюсь в сортире. Только быстро, ладно?.. Ника хихикнула: — Не думаю, что успеем, — она заботливо скользнула тонкими пальчиками по моей щеке. — Пробиться смогла только из-за кольца. Мисс и Аарон тоже пытались к вам попасть. Не пускает никого… И меня скоро выбьет. Я благодарно зарылся носом в светлую макушку, чувствуя, что сердце поёт. Накатила тоска по сыну, но понимал, что тянуть его сюда, даже если бы получилось, невероятно опасно. Мы коротко изложили информацию о задании, показали две неравномерные стопки своей писанины, как идиоты, хвастаясь, «у кого больше». Ника хохотала, с тоской сидя у меня на коленях. Водя пальцами по щекам и пытаясь наверстать за оставшееся время всё, чего мы были лишены. — Как Дино?.. — Да, как там Герман? — хихикнул Красава. — Кабир… — сурово и многообещающе проговорила моя гречанка, но улыбнулась, — Всё хорошо. Требует папашку, чтобы учил летать, а то я не разрешаю… Он сейчас с Евой… Я вздохнул, чувствуя, что внутри снова поднимается тоска. — Как у Эрато дела? — невзначай поинтересовался демон. — Так же… устроилась в земную гимназию преподавать музыку. Довольна, — Ника широко улыбнулась. — У меня для вас новость. На небесах праздник… — пауза, заставившая нас с Геральдом неуютно заёрзать, — Ева ждёт ребёнка. Скоро у Создателя появится наследник. Ну или наследница… Хмыкнув, я припомнил свой амулет. Видимо, чары вошли в активную фазу. Что ж, скоро у Шепфы не останется времени на игру с чужими судьбами. Я в этом был уверен на тысячу процентов уже как отец. Оставалось лишь дождаться появление нового божества и соблюсти баланс… — Ну твою мать… — протянул Геральд, хватаясь за сердце, — Сара… Куда тебя понесло?! За окном была ночь, а «якорь» безумно вибрировал от опасности. — Бегите… мне пора, — Ника спрыгнула из моих объятий, невесомо поцеловав в губы. — Удачи, мальчики. Мы очень сильно по вам скучаем… Я со вздохом отметил её схлопнувшийся водоворот и призвал наш, торопливо врываясь в едва развернувшуюся воронку, слыша шелест крыльев Красавы. Увиденное повергло нас в шок… Кокон исчез, открывая на обозрение высоченную скульптуру Фавна, вокруг которой располагались четыре углубления со спящими детьми, увитыми черно-фиолетовыми цветами… Вокруг скульптуры клубилась энергия. Древнее божество готово было пробудиться и забирать жизни. У статуи на коленях стоял Джон Холл…Геральд
— Мать его за ногу, — резюмировал Блондинка и окинул внимательным взглядом поляну. — Что мы имеем? Джон, бормочущий что-то, стоящий на коленях, рыжий парень, рвущийся в бой, энергия порывистая, двое из банды — Вишня и Бурый, удерживающие его, осторожный и осмотрительный Дерек, серьезный и вдумчивый не по годам… Я усмехнулся; правильно подобранные прозвища, отражающие суть, раскрывающие их энергии, а значит и характеры, их первооснову, ещё раз поражаясь тому, что люди могут глубоко чувствовать, гораздо глубже, чем мы о них думаем — Сара сплошное тому доказательство. Она и сейчас стояла посреди этого безобразия, до ужаса собранная, и пыталась понять ситуацию. Нельзя было вмешиваться, нельзя… а так хотелось… Мы переглянулись с Фенцио и одновременно мотнули отрицательно головой; шкурки потенциально были слабы, они и вправду не понимали, с чем связались. Магия. Настолько древняя, что я не ручаюсь даже ответить, когда… Встав спина к спине, мы с ангелом накинули сеть на поляну, по поверхности бытия прошла рябь. — Что это? — невольно вырвалось у меня. Я не видел такого никогда, сматывая свою часть «сети». Я оглядел задумчивого ангела, его выражение лица было крайне обеспокоенным. — Рискну предположить, что это наложение одной реальности на другую, — после коротких размышлений произнес он. — И что? — спросил я, иногда не понимая ход рассуждений своего пернатого друга. — Красава, это же не магия уже, это игры с реальностью, это нечто… — начал он растолковывать. — Божественное… — закончил я, и мы переглянулись. — И что? Ты думаешь, тут и Шеп пошалил? — Нет, энергия намного тоньше, менее могущественная, но сильная всё же, ты должен чувствовать, как поляна сейчас слетит к чертовой бабушке, как перевернутая страница, и мы сможем очутиться в другой реальности, — снова разъяснил Фенцио. — Угу, а нас с тобой первых вытряхнет, — согласился я. В свете луны что-то сверкнуло. Лезвие иглы. Девочка позвала Джона, а в голове крутится, что убьет с их помощью. — Не убьет, — проговорил я, — но кровь детей нужна для ритуала. — Может всё-таки в Майкла ломануться, — в раздумьях прошептал ангел. И словно ответ на его слова действие Майкла. Тот побежал на Джона, но был остановлен древесными корнями, отброшен в сторону и, кажется, лишился сознания. Мы вновь переглянулись с Блондинкой. Тот кивнул, мол, понял, пока не вмешиваемся. Да как не вмешиваться-то… У меня зудело всё тело. И ещё я что-то почувствовал в мареве энергии, которая окружала нас — что-то знакомое, с чем или с кем я уже сталкивался… Я не мог нащупать основы, потому что энергия всё время видоизменялась, не подпуская к своей сердцевине. Что за бог такой? Живой, как ртуть… И вдруг дернулись Бурый и Вишня, неотвратимо надвигаясь на Джона. Тот даже не дернулся. — Куда? — патетически вытянув руку, промолвил Фенцио. — Олени, — в сердцах сказал я про парней, но из леса и впрямь выскочили олени и примяли их крепкие тела к земле. Блондинка с укором посмотрел на меня. — Мы как существа высшего порядка должны иногда остерегаться своих слов, — проговорил он менторским тоном. Я почесал в затылке, решив заткнуться на время, по крайней мере до конца стычки точно. Мы почувствовали темно-фиолетовую энергию качнувшегося пространства вокруг нас. Джон осматривал спящих детей с видом заправского ученого или маньяка. Меня передернуло от отвращения. А тем временем наша отчаянная рванула из рук худосочного парня и напала на Джона. — Что она делает? — прошептал Фенцио и стиснул ладони в кулаки. Я вообще закусил кулак. Сару грубо оттолкнули вновь в объятия Дерека. Я знал, ощущал скорее, что если бы хотел, он бы причинил ей вред, но он боялся это сделать — девчонка запала ему в душу. Такая кому угодно западет. И даже пернатому… — Бобби жалко, — коротко ответствовал Фенцио. — А наш Джон-то и вправду сумасшедший. Смотри, как он объясняет им про Короля леса, — проговорил я, кивая на него. — Хотел бы я нащупать, что за такой Король леса, — произнес Фенцио и осмотрелся по сторонам. — Ты тоже… — начал было я. — Да, — продолжил он, — энергия знакомая, не то чтобы я её хорошо знал, но я уже встречался с этим… У тебя также? — Угу, — коротко ответствовал я, — и крутится он как уж на сковородке. — Я бы сказал ещё смачнее, но не буду, — руки Фенцио напряглись, и он вновь озирался по сторонам. — Майкла заткнули, — констатировал я факт. — Может к лучшему, многое не по делу, — проговорил Блондинка. И вдруг мои волосы зашевелились на загривке. — Я хочу вернуть мать, — с уст парня слетела горечь, помноженная на века тоски и боли. Мы переглянулись с Фенцио, его слова обожгли нас, тех, кто не знал своей матери. — Геральд… — ангел встрепенулся и посмотрел на меня глазами, полными отчаяния. — Что делать-то будем? Действия, неправильные и губящие других, проделываемые ради благих целей, ради матери. — Как он собирается возвращать мать? Откуда в голове у этого засранца такие мысли? — немного нервно проговорил я. Сара образумила, вернув в реальность словами о смерти матери — обозлился. Энергия колыхнулась, волны её прошли через всё тело, неся отчаяние. Мы поморщились, мы знали его боль, слишком знакомой она оказалась. Наша девочка пыталась образумить, вернуть к логике, к реальным поступкам, к жизни… Но эти глаза безумца… Он поставил её на колени. Я было дернулся, но Фенцио задержал рукой. — Он что-то хочет сказать ей, — проговорил тот. — Давай послушаем. Когда Джон начал говорить, то его голос словно бы дал некий сигнал, колышущаяся вокруг нас реальность поплыла, и мы успели только прыгнуть и нас буквально перелистнуло, выбросив в другое время, кажется. Фенцио дико озирался вокруг. — Мы на планете Земля, — проговорил я и сцепил руки на груди в замок. Блондинка усмехнулся и тихо произнес: — Понял, что не на Венере. — Размечтался, — проворчал я, вспоминая второе имя Афродиты. Мы рассмеялись больше от нервов, конечно. Мы следили за диалогами двух детей, сами будучи недавно детьми, и понимали их. Мать умерла. Трагедия двух детей, обстоятельства, в которых никто не виноват из них, взрослые, только поставившие детей перед моральным выбором, который не под силу никому. Мы не успели моргнуть, как страница закрылась и плюхнулась перед нами, как мыльный пузырь, вновь возвращая нас к реальности. Джон обозлен на свою сестру и ему больно как раненному зверю. — Его энергию бы да в мирное русло, — с горечью проговариваю я. Фенцио согласно кивает, ловя мысли парня и разворачивая перед нами, как экран, его воспоминания. Он пытался вернуть мать, принося жертвоприношения зверей как дары королю леса. И однажды он достучался… — Если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя… — пробормотал я, силясь проникнуть в темные коридоры его души под одинокие своды. — Бесполезно, Геральд, — проговорил севшим голосом Блондинка. — Та сила хранит его пуще, чем Один свой меч… — Опять эти фиолетовые цветы, они ещё и усыпляют. Сколько лет парнише-то? — присвистнул я. — Не меньше трехсот, — ответил Фенцио и побледнел. — Он просыпался каждые десять лет, чтобы принести в жертву четырёх невинных детей, их теряли родители, такое горе и… Он ведь сам знает каково это… Почему же…? — Тогда делал? — докончил до него я. — Цель оправдывает средства. Фенцио сделал пас рукой: воспоминание заморгало и выключилось, словно на экране телевизора. — Мир грёз? — переспросил я. — Я не слышал о таком, — проговорил он, словно бы перебирая в памяти знания как перфокарты на считывающем устройстве. — Может быть, это какая-то иллюзия? — Не ад и не рай, Школа ангелов и демонов? — предположил я. — Как тайная библиотека в Школе, — произнес Фенцио. — И об этом месте мы тоже можем не знать. Мы вновь переглянулись. Этот город, как момент откровения всей нашей жизни, вскрывал какие-то вопросы, как умелый хирург гнойные пузыри, расчищая для нас плацдарм знаний. Кто-то решил, что мы должны знать, чтобы попробовать добраться до истины, но кому это надо и зачем, почему именно мы? — Сара контролирует происходящее, заговаривая зубы Джону, — Фенцио кивнул на то, что она удержала дурня Дерека, порывавшегося пробраться к Бобби. — Моя девочка, — с гордостью прошептал я. Ангел усмехнулся и произнес: — Я смотрю, у тебя навыки хранителя имеются на генном уровне. — Да не дай Шепфа, не к ночи будет упомянуто. Мы вновь расхохотались, чтобы не сойти с ума. — Это цветы так действуют? — спросил я. — Возможно, он встречался в мире иллюзий с матерью, король леса подсадил его на эти встречи как на наркотик, — Фенцио кивнул головой, показывая на мечтательно-одержимое лицо парня. Вновь попытка Сары отвлечь, но тщетно. Блеснуло лезвие хрустальной иглы. Запястье детей. Попытки девушки спасти их. — Обряд на крови, — шепнул я. — Самый сильный, — проговорил ангел, трогая амулеты на своей груди. — Блять, ещё один, — в сердцах протянул я, видя, как корни уволокли тщедушное тело сынка шерифа. — Не понимают, что им не справиться… Просьба девушки о том, чтобы отпустить детей. И снова выражение маньяка на лице Джона. И детей не отпускает, существо, с которым связался старик с личиной парня, питался временем, отпущенным детям для их жизни. — Шепфа, как же знакомо, — прошептал Фенцио, силясь вспомнить. — Всё время ускользает, как красота улыбки Моны Лизы, — задумчиво пробормотал я. — По Эре соскучился? — проговорил он, чуть усмехаясь. — Ну не железный же я, — Улыбнулся, но тут же становясь серьезным от слов Джона. — Короли питались людским временем, а взамен давали земные блага. — Фавны, — пробормотал он, а я чувствовал, как под умной черепушкой Блондинки буквально шевелятся шестеренки его бесценных мозгов. — Очень древние существа, — для чего-то сказал я. — Да и люди однажды пошли против них, слишком кровавыми стали жертвы благодетелей. Сара вновь начала увещевать Джона, напомнив про дружбу. Но в данном случае это было бесполезно; точно мячик пинг-понг, отбрасываемый в стену, всегда возвращался обратно в руки. Бесполезно. А теперь Фавн оживал. — Будь готов, — прокричал я. Ветер поднимался, мы перестали чувствовать свои тела, будто онемев. — К чему? — крикнул ангел мне в ответ. Я посмотрел на него и не успел ответить. Наша дернулась и начала вырывать цветы у подножия «могил», где лежали дети. Дети начали просыпаться. — Догадливая, — приятно изумился Фенцио. Я не успел порадоваться за неё. Перед хрупкой фигуркой девушки, почти сносимой ветром, высилась громада в виде огромного существа на двух звериных лапах. Мы не успели среагировать; удар и энергия стала звеняще тихой, окислилась и потеряла краски. Мы крикнули, а Фавн повел головой, точно бы всматриваясь во что-то. Он чувствовал нас, не видел, но знал. Сара потеряла сознание на миг. Детей мгновенно опутали корни деревьев. Фавн ходил мимо них и более тщательно присмотрелся к нашей подопечной. Он забирал у детей их годы, безжалостно, словно главный бухгалтер, подсчитывающий прибыль фирмы за год. Сара не смогла не среагировать, но сопротивление было бесполезно, существо проклинало, вот-вот заберёт в свой мир грез, ветер вертелся клубком вокруг ног Сары, она не могла передвигаться. — Как его нейтрализовать? — рассуждал я, усиленно потирая себе лоб указательным пальцем. — Ещё и эта смутно знакомая энергия… Рядом ахнул Фенцио, когда девушка воткнула ему нож в плечо. Но это бесполезно, одним движением он нейтрализовал драконов. — Всё, я вмешиваюсь, пошёл Кроули в жопу со своими заданиями, — решительно произнёс я и огляделся в поисках тушки. Но раздались выстрелы со стороны леса, и мы, переглянувшись, недоуменно уставились на появившегося на поляне Аарона. — Как он мне Зайку напоминает, — зачем-то произнес я. — Я тоже самое порывался тебе сказать, — подтвердил он. — И энергии схожи… Мы переглянулись и продолжили наблюдение. Но пукалка главы Драконов не принесла нужного эффекта, кроме противоположного — Фавн был очень зол. С Аароном получилось как и с прочими — король леса отбросил его также безжалостно, словно старую сломавшуюся куклу. — А в Джоне есть что-то человеческое, он пытается прогнать их всеми силами, — пробормотал Фенцио. Но уходить никто не собирался. Аарон начал стрелять в Джона. — Вот это поворот! — вскричал я и был готов расцеловать «Зайку». А тем временем Фавн делал свое черное дело — забирал у детей года их жизни. — Мать его… — выкрикнул Фенцио. Сара всадила нож в спину Джона, действуя решительно и безжалостно. Какие глубины скрывались в этой маленькой женщине? Джон на глазах старел. Парень был одной из многих загадок Сентфора, таких как Писадейра. А сколько ещё здесь есть? — Нужно что-то сделать, я ощущаю, как его сила растет, — истерично прокричал я. Он двинулся на Сару. Мы словно бы решились и обрушились энергиями на Фавна, жалящие: темный камень, десять тысячелетий лежащий без единого луча солнца, и жар солнца обрушились на короля леса. Он притормозил и мотнул головой. Злобно улыбнулся, увидев нас, но в глазах мелькнуло удивление. Это дало детям передышку и они отразили его атаку. Фавн пал. Стало очень спокойно, слишком. Дети собирались в кучку и помогали сами себе. А я заметил движение в фигуре Фавна, как будто изображение подернулось рябью. От Фавна отделилась фигура… Гермеса. — Мать его, Фенцио, это же Гермес, — ошарашенно произнес я. Тот озирался по сторонам воровато и, увидев, что мы его заметили, хотел было рвануть. — Не так быстро, тварь, — прикрикнул Фенцио, и мы рванули за ним, тут же настигнув его. — Парни… — виновато произнес олимпийский бог. Я саданул ему аккурат промеж того места, где у него ранее были рога, полностью нейтрализовав. Взвалил его себе на плечо, спросил Блондинку, справятся ли ребята. Тот обвел придирчивым взглядом поляну и кивнул. Водоворот и мы у себя. Фенцио расчертил пентаграмму на полу, а я для пущей безопасности связал его вместе со стулом. Через некоторое время «Фавн» очнулся, пробуя на прочность веревку и обжигаясь ступнями об очертания расчерченной звезды. — Парни… — начал было говорить он. — А мы думали, что за сука паскудничает тут, смущает людей… — злобно проговорил я. — Я это… — проговорил он, — Мне надо… — У него ломка, Геральд, — спокойно произнес он. — От чего? — удивленно приподняв бровь, спросил я. — Боги иногда страдают этим, а сейчас тем более, нет уж того внимания людского и они подсаживаются вот на таких несчастных как Джон, глумятся над горем, — разъяснил он. — Чё будем с этим делать? — вновь вопрос. — Пускай посидит, — проговорил Фенцио, — подумать надо. — У, зараза, — прошипел я и замахнулся на болезного. Мы сели за глифт, иногда кидая взгляды на угол, в котором сидел Фавн Гермес. Ситуация была щекотливая. Гермес — бог, сын Зевса. Фенцио отправил весточку Нике через свой амулет, надеясь, что она подскажет, как лучше поступить, особо ни на что не рассчитывая, ибо сигнал связи слишком слаб. Всё, что нам оставалось — это ждать. На утро нас посетил сам Зевс. Мы его ещё таким не видели. Он мрачно поздоровался с нами и убийственно воззрился на Гермеса. Тот сразу сжался в комок, став раза в три меньше. Без лишних разговоров он впихнул сына в водоворот, раздав смачных подсрачников, и, коротко кивнув нам, исчез. Мы переглянулись и подумали, что даже у великих богов могут быть дети-оболдуи. Впрочем, этот инцидент хоть и оставил ощутимый след в наших душах, вскорости был забыт. Мы писали диплом, жарко спорили над тезисами, от досады пили глифт, иногда закусывая, и неотрывно блюли благополучие Сары.