7.
12 октября 2020 г. в 17:00
Дорога до Каэр Морхена занимает около двух недель, и это в два раза дольше, чем Геральт планировал изначально, но это ничего. Ведьмак просто заметил, что чем больше времени они проводят в дороге, тем хуже Лютику становится к вечеру, поэтому мужчина решил путешествовать только полдня, а остальное время тратить на сон, отдых и друг на друга. Благо, они выбрали относительно оживленный торговый путь, а это значило, что постоялые дворы появлялись довольно часто, и им почти не приходилось ночевать под открытым небом.
Работы для Геральта тоже хватало, но к выполнению заказов мужчина стал подходить с еще большей осторожностью, чем раньше. О своем здоровье ведьмак не особо беспокоился: его больше волновал Юлиан, который просто нуждался в присутствии Геральта рядом.
Яд продолжает путешествие по венам Лютика, все стремительнее отравляя его кровь, поэтому парень, скрипя душой, перестаёт петь в трактирах. Он просто не может больше этого делать, потому что память играет с ним злую шутку, путая строчки баллад в голове или и вовсе стирая их из памяти.
— Давай продадим лютню, — предлагает Юлиан, когда они бредут с ведьмаком по относительно пустынной дороге.
Геральт удивленно переводит на него взгляд и пару секунд не верит в то, что он услышал все правильно.
— Ты хочешь продать лютню? — все-таки переспрашивает он.
— Я не хочу… — слегка невнятно тянет Лютик, и поправляет инструмент на своём плече. — Но я не могу больше выступать. Не могу больше быть бардом и зарабатывать ею деньги, а значит, она мне не нужна. Мы можем продать её и выручить кругленькую сумму. Она ведь эльфийская, как-никак.
Ведьмак качает головой.
— Мы не будем её продавать.
— Но деньги… — начинает Юлиан, однако мужчина прерывает его.
— Не должны тебя волновать. Я позабочусь об этом. Просто доверься мне, — просит Геральт и немного сильнее сжимает руку парня.
— Скоро я забуду, как играть на ней… — бормочет Лютик, но на душе парню всё же становится легче от того, что ему не придётся продавать любимый инструмент.
— Не говори так.
— Но ты ведь знаешь, что это правда, — Юлиан пожимает плечами. — Это ничего. Буду играть, пока могу, а потом… со временем я даже и не вспомню, что когда-то был бардом. И не смогу по этому скучать.
Геральт знает, что Лютик прав. Мужчина прекрасно понимает, как будет развиваться болезнь, и, если Весемир не сможет помочь, то ведьмак может представить, чем все закончится. И только от этих мыслей Геральту становится невыносимо плохо. Неужели человек, который любит его такой искренней, чистой и самоотверженной любовью заслужил такую кончину? Это несправедливо.
Они добираются до Каэр Морхена, когда на улице уже стемнело. Из-за особенностей местности им пришлось ехать целый день практически без остановок, чтобы добраться до ведьмачьей школы и не ночевать в лесу. Ночью в Синих Горах ужасно холодно, и, если Геральт теоретически смог бы с горем пополам пережить такую температуру, то Лютика подвергать подобной опасности мужчина уж точно не хотел.
Последние несколько часов пути выдались самыми сложными. Парень, которому становилось все хуже и хуже, всю дорогу сидел на Плотве и обнимал ведьмака руками за талию, утыкаясь носом ему в спину, чтобы хоть как-то облегчить себе страдания. Зелье Йен лежало у Геральта в сумке, но Юлиан не мог его принять по понятным причинам. После зелья его сразу начнёт клонить в сон, а заснуть на таком холоде — практически подписать себе смертный приговор.
Ведьмак ощущал страдания Лютика всеми своими обостренными чувствами. Он слышал, как быстро стучит сердце у парня в груди, ощущал его прерывистое дыхание и как сильно сжимаются руки Юлиана у него на талии, когда резкая боль пронзает голову барда снова и снова. Мужчина чувствовал все это и спешил, как мог, чтобы поскорее добраться до Каэр Морхена, но гористая местность и только что выпавший снег не давали возможности набрать скорость. Единственное, что оставалось Геральту, это медленно плестись по горным уступам, вслушиваясь в далекое завывание волков, и надеяться, что у Лютика хватит сил, чтобы выдержать эту дорогу.
Когда они все-таки оказываются во внутреннем дворе крепости, Геральту приходится помогать парню слезть с лошади, потому что его боль стала настолько сильной, что бард едва мог ориентироваться в пространстве.
— Только не уходи, — как в бреду бормочет Юлиан, цепляясь пальцами за доспехи ведьмака в какой-то отчаянной попытке удержать его рядом.
— Лютик, я рядом. Рядом, слышишь? Я никуда не уйду, — обещает Геральт, целуя парня в макушку и слыша мимолетный вздох облегчения.
Мужчина закидывает сумку к себе на плечо, кое-как привязав Плотву к стойлу. Он вернётся позже и уделит своей лошади необходимое внимание, но сейчас Лютик для него главное, и Плотва должна это понять. Лошадь фыркает с нотками одобрения, что Геральту даже кажется, будто она его отпускает.
Юлиан делает пару шагов в сторону слегка приоткрытой двери, но его ноги предательски подкашиваются, и ведьмак только каким-то чудом умудряется вовремя подхватить его на руки.
— Прости, — почти бессознательно бормочет парень, утыкаясь носом мужчине в шею и стараясь выровнять сбитое дыхание.
— Все в порядке. Ты только держись, хорошо? — просит Геральт, перехватывая Лютика поудобнее.
— Хорошо.
Ранее слегка приоткрытая дверь открывается нараспашку, и на улицу выходит Весемир. По лицу видно, что мужчина не ждал сегодня гостей, но Геральта он узнает почти сразу.
— Нам нужна свободная комната. Как можно быстрее, — говорит ведьмак, подходя к своему бывшему наставнику и начисто игнорируя приветствия.
Весемир хочет что-то спросить, но вовремя улавливает состояние парня на руках у Геральта, поэтому пропускает их внутрь без лишних вопросов и сопровождает до свободной комнаты, которая оказывается двумя этажами выше.
— Больно… — шепчет Лютик, когда ведьмак настолько бережно, насколько это вообще возможно, опускает его на кровать. Парень совершенно не осознает себя в пространстве и практически ничего не видит, потому что перед глазами все плывёт.
— Сейчас станет легче, — обещает Геральт, стаскивая с Юлиана ботинки. — Только не расчёсывай запястье, — просит он, аккуратно забирая руку парня от набухших вен. За всю их долгую дорогу Лютик действительно успел знатно расчесать себе правую руку, оставив несколько кровавых царапин. Парень сделал это неосознанно, потому что в таком состоянии не мог здраво оценить ситуацию и практически не чувствовал физической боли, поэтому ведьмак старался следить ещё и за этим.
— Мне так плохо… — стонет Юлиан, руками хватаясь за плечи Геральта. — Я умру?
— Не сегодня, — коротко и, возможно, немного резко отвечает ведьмак, а затем подносит зелье Йен к губам парня. — Выпей, пожалуйста, — просит он, и Лютик тут же слушается. Затем мужчина бросает пустую баночку обратно в сумку и помогает парню аккуратно лечь на подушки. Юлиан держит Геральта за руку, когда закрывает глаза, чтобы точно быть уверенным, что ведьмак рядом. Парню требуется около минуты, чтобы погрузиться в глубокий сон.
Геральт тяжело вздыхает и нежно убирает прядь волос с лица Лютика, изо всех сил стараясь его не потревожить. Парень и так многого натерпелся не только за сегодня, но и за последние несколько месяцев, так что ему нужен отдых.
Когда ведьмак оборачивается, Весемир все так же стоит у входа в комнату и выглядит ужасно обеспокоенным.
— Мне нужна твоя помощь, Весемир, — произносит Геральт, и мольбы в его голосе больше, чем мужчине бы хотелось. — Он умирает…
— Проклятье? — уточняет старый ведьмак. Несмотря на то, что здесь все предельно очевидно, Весемир должен быть уверен на сто процентов. Мужчина не успевает признаться себе в этом, но в глубине души он надеется, что его бывший ученик ответит «нет».
— Да, — произносит Геральт так, словно это слово причиняет ему непереносимую боль. — Я не знаю, что делать. Я не могу ему помочь. С каждым разом приступы все хуже… он забывает все больше и больше, словно кто-то намеренно стирает все важные воспоминания у него из головы. Я… — ведьмак прерывается и встряхивает головой. Ему нельзя поддаваться панике, потому что Лютик зависит от него, и мужчина не может его подвести.
Весемир кивает и какое-то время молчит, обдумывая ситуацию. Положение практически безвыходное, и в глубине души старый ведьмак это знает, но он не может не попытаться. Потому что Геральт выглядит таким ужасно виноватым, а этот парень, что лежит на кровати, явно не заслуживает такой смерти. Только не такой.
— Поговорим утром, — все же произносит Весемир, заставляя своего бывшего ученика снова взглянуть в свою сторону. — Возможно, получится найти выход. А сейчас вам нужно отдохнуть. Вам обоим. Путь до Каэр Морхена был неблизким.
— Спасибо, Весемир, — настолько искренне, насколько это возможно, говорит Геральт.
— Пока не за что.