Турианская роза

      Лиатус сдавал пост усталым и вымотанным. Он поднял пронзительные глаза на Зиртуса, подошедшего к товарищу с винтовкой наперевес, и обреченно выдохнул. Тяжело поднялся, разминаясь.       — Лучше я дважды в неделю буду охранять мемориал, — сказал он, заметив на себе любопытствующий взгляд Ниатара. — Нет. Трижды.       Зиртус рассмеялся. Перемена обстановки пошла на пользу им обоим. Скопление беженцев у мемориала оказалось более спокойным, чем турианец представлял. Ему даже не пришлось разнимать ни единой драки: печальные, погруженные в свои мысли люди, батарианцы, саларианцы и азари не были настроены на выяснение отношений. Лишь на то, чтобы вспомнить последние встречи с теми, кого они потеряли на этой войне. По сравнению с дежурствами в тренировочном лагере, простоять двенадцать часов по стойке «смирно» было проще простого и отлично разнообразило времяпровождение Зиртуса. От мемориала было рукой подать до регистрационной стойки, за которой бессменной фигурой заседала Экелона.       Ночная смена приходилась на каждую третью ночь в дежурстве Зиртуса. И хотя его клонило в сон, стакан крепкого кофе отлично взбодрил турианца. Зиртус помог Лиатусу выбраться из-за стойки, машинально сверил время публикации последних сводок по погибшим, прибывшим и пропавшим без вести и сел в неудобное, но уже ставшее привычным кресло. Активировал компьютер и стал неспешно переносить обновленные данные, полученные от лейтенанта Тайкуса. Освещение в доках постепенно становилось приглушенным. Самое время воздать духам почести за то, что турианцы были способны видеть в темноте. Беженцы засыпали, погружались в тревожные сны-кошмары и изредка просыпались, неуклюже взмахивали руками и шептали себе под нос обрывки некогда важных слов. Зиртус не сразу заметил, что койка девчонки пуста. На ней, широко развалившись, храпел крупный батарианец.       В три часа ночи по бортовому времени Ниатар, прихватив пистолет, вышел на обход. Кое-где еще веселились азари: приглушенные голоса изредка перебивались сдавленным хохотом, кто-то читал при свете фонарика, а кто-то просто смотрел в бесконечную даль собственных мыслей. В медблоках негромко стонали раненые. Привалившись к стене, дремал некто Гаррус Вакариан. Зиртус слышал о нем множество раз. Вот кому повезло: сражаться со Жнецами на передовой! На Цитадели этот хмурый турианец появлялся редко, но почти всегда его можно было наблюдать в доках. Офицеры СБЦ ходили перед ним на цыпочках, и Зиртус слышал, что это было как-то связано с его отцом и протекцией человеческой женщины. Были еще слухи, и Зиртус им не верил, что гордый представитель его собственной расы состоял в отношениях с тонкокожей женщиной-человеком. Неужели Вакариан мог променять стройную, гибкую турианку на уязвимую и мягкотелую, лишенную суровой привлекательности женщину из людей? Это не укладывалось в голове.       В грузовом отсеке С батарианский проповедник дочитывал последние строки религиозного обращения к отчаявшемуся народу. Когда он только появился в доках, Зиртус подумал, что от него не оберешься хлопот. Однако проповедник редко покидал отсек и общался только с батарианцами. Он был вежлив и скромен, и у Зиртуса было время взглянуть на представителей его расы иначе.       У мемориальной стены спали вперемешку все те, кому не хватило мест в доках и грузовых отсеках. На лавках, наваливаясь на друг друга, дремали заплаканные азари, истощенные саларианцы, усталые и лишившиеся последней надежды люди. Их лица блестели в свете ночной Цитадели, угрюмые и мрачные, покорившиеся недоброй судьбе. Кто-то улегся прямо на полу, подложив под головы мешки с одеждой и рюкзаки. Тайкус, дежуривший возле входа, одобрительно кивнул Зиртусу и поманил его рукой.       Ниатар приблизился.       — Завтра возьмешь выходной, — кивнул Тайкус. — И перестань ходить с азари по клубам. Если ты хочешь вернуться в строй, Ниатар, тебе нужен крепкий сон. Или ты думаешь, что я не заметил твоего опоздания два дня тому назад? Повезло, что никому из беженцев не пришло в голову жаловаться на задержку.       Зиртус прищурился, слегка дернув мандибулами от неудовольствия.       — Я прав, и ты прекрасно знаешь это, — заметил жест лейтенант.       Но на утро случились сразу два происшествия.       Батарианцы повздорили с человеком и завязалась потасовка. Кто-то позвал на помощь азари, и драка стала угрожать жизням беженцев. Ниатар влетел в самую гущу схватки и, несмотря на достойное сопротивление, получил сильный удар в грудь. Пластина затрещала под напором биотики, и Зиртус ощутил, как неведомая сила стискивает его внутренние органы. На помощь подоспел Тайкус и Лиатус в сопровождении Денеф и еще пары людей. Стычка прекратилась, и пострадавших заставили разойтись. У большинства были разбиты лица, у Денеф оказалась сильно рассечена бровь.       Второе происшествие грянуло спустя пару часов, когда Зиртус с очередным стаканом кофе в руках думал, что ничего страшнее драки уже случиться не может. Пока они выясняли, кто протащил через сканеры партию нелегального оружия, пришло время обновлять сводки новостей.       Зиртус устало упал в кресло и активировал инструментрон. Мониторы отразили первые строки новой информации. Толпа взволнованно зашелестела, беженцы заговорили между собой. Спустя минуту азари навзрыд плакала, тощий саларианец успокаивал ее, прижимая к себе. Некоторые отходили от поста с окаменевшими лицами, кто-то изо всех сил пытался не дать чувствам взять верх. За пару недель работы на посту в доках Зиртус Ниатар научился распознавать выражения самых разных лиц. Турианец выдохнул, нахмурился и тоже уткнулся в сводки на компьютере.       — Давай мне те распечатки по… — Денеф появилась из ниоткуда и сверилась с записями на инструментроне. — …Глории Хокинс и Джазбре Крайф.       Зиртус бросил рассеянный взгляд на азари. На синем лице появился панацелиновый пластырь, заклеивавший рассеченную бровь. Затем турианец посмотрел левее и заметил девушку. Она стояла на своем привычном месте, глаза прикованы к верхнему монитору, на лице отражалось крайнее сосредоточение. Над скулами появились синевато-фиолетовые пятна. Неужели с кем-то повздорила?       — Глория Хокинс, — напомнила Денеф и ухмыльнулась, заметив направление взгляда турианца. — Ты смотришь на нее иначе.       — Что? — встрепенулся Зиртус. — Перестань нести чушь, Денеф. Человек как человек, ничего особенного в ней нет. Для того, чтобы я смотрел на нее иначе, мне нужно перестать испытывать к человечеству ненависть. А этого не случится в ближайшее время, и ты знаешь об этом лучше прочих.       Денеф широко и загадочно улыбнулась. Она перелистала файлы в папках, убеждаясь, что все в порядке и наклонилась к Зиртусу.       — Видишь ли, она — не человечество, лишь отдельный его представитель.       Азари подмигнула ему и умчалась, оставив Ниатара в недоумении. Он перевел взгляд на девушку и неожиданно открыл рот:       — Где ты была ночью? — в голосе его зазвучали стальные нотки.       Человек перевела на него взгляд бледно-голубых глаз. Пожала плечами.       — В другом доке, — сказала она. — Туда прибыл корабль с Интай’сей, вот я и подумала, что мои родители наконец прилетели. А место свое я уступила батарианцу, он очень устал спать на скамейке и попросил меня об одолжении.       — И чем он тебе отплатил?       Зиртус кивнул на синяки под глазами у девушки.       — О… О! — Она улыбнулась, поняв, о чем спрашивает турианец. — Нет. Нет. Это всего лишь синяки под глазами. Они бывают у всех, кто плохо спит ночью, ну или много волнуется. Баксул рассказал мне о своем родном мире, о колонии, в которой он родился, но которой больше не существует. Ее уничтожили.       — Жнецы? — уточнил Зиртус, невольно вовлеченный в разговор.       — О, нет. Командир Шепард и ее астероид. Колония называлась Аратот.       Девушка замолчала, поджав губы. Ее взгляд вновь вернулся наверх, где появились последние сводки по стыковкам кораблей. Зиртус еще минуту разглядывал лицо девушки. Слегка суженное книзу, курносый нос, гладкая и ровная светлая кожа, тонкий шрам пересекал правую бровь. Странно, но раньше он совершенно этого не замечал. Кулон на шнурке был каплевидным сиренево-белым камушком, поверх него шел золотистый рисунок. У азари тоже была грудь, но у девушки выглядела как-то иначе. Хотя и была выгодно подчеркнута…       Зиртус помотал головой, сбрасывая проклятое наваждение. О чем он только думает? Что за глупые, бесполезные мысли приходят ему в голову!       Турианец встал, чтобы сходить за еще одним стаканом кофе.       — Долгий день? — спросила беженка, бросив на него быстрый взгляд.       Ниатар замешкался с ответом, и девушка кивнула на три стоящих в ряд картонных стакана из-под кофе по ту сторону стола.       — Это будет уже четвертый. Мама не разрешала мне столько пить, говорила, что… — девушка осеклась, прикусила язык и замолчала. — Извините, сэр.       Зиртус приподнял пластинчатую бровь. И по пути к кофейному аппарату никак не мог отделаться от мысли, что его мать сказала бы точно то же самое. Ему тоже было пора заканчивать с кофе. До конца смены оставалось еще шесть с половиной часов, глаза буквально слипались. В торговом автомате он выбрал несколько энергетических напитков и прихватил пару сандвичей. Экелона махнула ему рукой, и турианец кивнул ей без особого энтузиазма.       Когда Ниатар вернулся за стойку, девушки уже и след простыл. Зато выстроилась небольшая очередь желающих уточнить информацию.       — Ее зовут Блейки Шоун, — сказала первая женщина, тоже человек. У нее были седые волосы, черные безразличные глаза. — Она должна прибыть сегодня!       Зиртус пролистал сводки, покачал головой.       — Может быть ее корабль опаздывает или перераспределен в другой блок, мэм. Попробуйте уточнить на стойке регистрации челноков. Это дальше по коридору и налево. — Турианец легко перегнулся через стойку, чтобы махнуть рукой в указанном направлении. — Следующий!       Перед ним выросла саларианка. Женщины их расы нечасто появлялись на Цитадели, предпочитая вести дела с родных планет. Матриархат, что говорить!       — Оксилла Нирзоннон, — быстро прощебетала она тонким голосом. — Я разыскиваю своих сыновей. Их тринадцать. Запишете или запомните?       — Они все будут на одном шаттле, мэм? — уточнил Ниатар. — Или…       — У клана Нирзоннон свои корабли, — надменно произнесла саларианка и полуприкрыла глаза, показывая насколько ее оскорбило предположение сотрудника службы безопасности. — Они должны были прибыть вчера!       — Я распределяю беженцев, матриарх, — склонил голову Зиртус. — Про прибывшие шаттлы и корабли можно узнать на стойке регистрации…       Он не договорил, а саларианка не дослушала и умчалась.       — Следующий.       Девушка тряхнула густыми темными волосами и улыбнулась так, будто готова была вот-вот съесть турианца с потрохами. Зиртус Ниатар насупился.       — Да, мисс Мариса? Что-то еще случилось?       — Вовсе нет, я зашла поболтать. Вам тут ужасно, наверняка, все надоело. — Она протянула руку и обрисовала некое невидимое пространство, полное бегущих от войны людей, азари, турианок и батарианцев.       Зиртус дернул мандибулами от неудовольствия и нахмурил пластинчатые брови. Назойливость. Еще одна черта человечества, которая его злила. Не будь он офицером СБЦ, он бы оттолкнул эту противную женщину от себя прочь. И не забыл бы потом вымыть руки, лучше дважды. Но правила сковали его личное мнение, осталось лишь профессиональное. После ранения он был образцовым турианцем, не стоило начинать играть по-плохому сейчас, когда до возвращения на фронт оставалось две, в крайнем случае, три недели.       — Может вы захотите прогуляться вечером? — спросила Мариса, накручивая на палец темный локон волос. Это что, какая-то попытка соблазнения в понимании людей? Зиртус перевел взгляд на лицо молодой женщины.       — Вечером я буду спать, — отрезал он, постаравшись сохранить вежливый тон.       Мисс Мариса оглушительно фыркнула и отошла от стойки.       — Объявляется прибытие эвакуационного шаттла Ро Аргус, Феникс.       Зиртус поежился, услышав голос по общей связи. Объявляли в крайних случаях, когда на борту были раненые или погибшие за время перелета люди.       Справа мелькнули светлые волосы, и Ниатар заметил, как спешит… Если он приглядывает за ней, то не мешало бы узнать как ее зовут. Девушка проскользнула мимо него, и он поймал ее взгляд — легкий, радостный, полный нескрываемой надежды. В душе кольнуло. Если на этом челноке нет ее родителей, то вечером этот взгляд будет мрачным и холодным.       — Помоги мне, — выдохнула Денеф, обрушившись на стойку.       Турианец поперхнулся напитком, утер рукавом пластины рта и кивнул.       — Вон, видишь ту азари? Она потеряла дочь.       — Мы все кого-то потеряли на войне, — полушутливо заметил Зиртус, но вопреки его ожиданиям Денеф не улыбнулась.       — Перестань! Я серьезно. Девочка крутилась возле матери, та отвлеклась, чтобы принести еды, а когда вернулась, то маленькая пропала.       Зиртус кивнул, мандибулы крепко прижались ко рту. Он всегда сводил их вместе, обозначая серьёзный интерес или напряжение. Мельком взглянув на фотографию на инструментроне Денеф, турианец легко поднялся из-за стойки и зашагал наравне с азари. При текущем скоплении народа найти маленькую девочку все еще было реально, тем более, что Ниатар успел познакомиться с большей частью контингента. В этот момент пол под ногами дрогнул: произошла стыковка шаттла, и в одночасье зал превратился в какофонию звуков, всхлипываний, надрывного плача и резких щелчков — команд, приказов и распоряжений со стороны военных, медиков и сотрудников СБЦ.       Памятуя о процедуре поиска потерявшихся членов семьи, Зиртус с особой дотошностью опросил всех свидетелей блока и саму мать. Через пятнадцать минут фотография девочки-азари уже транслировалась на Цитадели, любому, кто знал о местонахождении ребенка предлагалась солидная сумма кредитов. Вдвоем с Лиатусом Ниатар прочесал доки три или четыре раза, они вместе сделали запросы в другие порты и дважды возвращались в штаб СБЦ за обновленной информацией. Люди толклись и там тоже, каждый рассказывал свою историю о том, где видели ребенка. Пока Зиртус не понял, что эти безнадежные отбросы современного галактического общества желали просто поживиться на печальной истории.       К тому времени, когда пришло время публиковать вечерние сводки, Зиртус Ниатар был истощен до предела. Посмотрись он сейчас в зеркало, он бы с уверенностью мог сказать, что у него под глазами тоже появились… синяки.       — Извините, — раздался голос.       Турианец перевел тяжелый взгляд с монитора компьютера вверх. Крупный мужчина резко оттолкнул с дороги девушку, толкнул ее плечом и фыркнул. Она потирала ушибленное место, на лице на мгновение проступило мстительное выражение. Она прищурила глаза и дернула носом, почти точно так же, как он сам, Зиртус Ниатар, дергал пластинами носа, когда ему что-то не нравилось. В бледно-голубых глазах появилось сияние, неестественный блеск, и турианец поймал себя на мысли, что не хочет оказаться на пути ее скрытой ярости.       — Тупая клуша, — проворчал беженец, устраиваясь поудобнее. — Смотреть надо, куда прешь. Чего глазеешь на меня? Иди отсюда.       Зиртус шумно выдохнул через нос, опустил глаза и приступил к обновлению объявлений о пропаже азарийской девочки возрастом двадцать пять лет, темно-фиолетовая кожа, метки заостренные, на головных… как там азари называли свои щупальца, свою «прическу»? От поисков его оттеснили старшие офицеры, и среди них большинством были люди. Почуяли легкую наживу? Деньги, повышение. Подобные желания порой появлялись и у Зиртуса, но он имел возможность честно признаться себе в стремлении жить лучше, чем тот же его брат. К тому же турианец всегда выбирал наименьшее из двух зол. Сейчас ему хотелось убедиться, что азари-мать найдет свою дочь в целости и сохранности. Ему хотелось в это верить.       — Уходи пораньше сегодня.       Перед Ниатаром возникла Денеф. Ее глаза светились усталостью. Она оперлась руками о стойку и зевнула.       — Я опубликую сводку сама. И завтра не выходи. Лейтенант Тайкус сегодня расписание поменял. Вместо тебя завтра Лиатус посидит.       Турианец усмехнулся, вспомнил реакцию друга на сдачу смены.       — Я сам, — сказал он вымученно. — Полчаса осталось.       Лицо Денеф приобрело хитрое выражение. Она подмигнула и умчалась.       Толпа начинала скапливаться. Люди потягивались, сбрасывали дремоту и оцепенение, разминались. Стали переговариваться, общаться. Зиртус нашел знакомую беженку в дальнем углу, она смотрела куда-то в сторону, положив одну руку на живот, а второй подперев подбородок. Губы кривились в усмешке.       — Сегодня в «Чистилище»? — спросила Экелона, материализуясь из воздуха.       Зиртус вздрогнул, отводя взгляд от беженки со светлыми волосами. Азари надела одно из любимых откровенных платьев. Турианец качнул головой.       — Я сразу домой, — сказал он твердо. — Двое суток на ногах. Пора немного передохнуть. Сходи сама, если хочешь.       Экелона поморщилась.       — Приготовлю тебе что-нибудь тогда. — Она ободряюще улыбнулась и положила руку на плечо Зиртуса. — Буду ждать. Ты скоро заканчиваешь?       — Через полчаса, — кивнул Ниатар. — Встретимся дома.       Азари наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в мандибулу.       — Лейтенант Тайкус не поощряет этого, — убедительным тоном ответил Зиртус. — Если уж мое опоздание не прошло незамеченным…       Иногда он забывал о том, что дома его ждала Экелона. Нежелание надолго оставаться в одиночестве сопрягалось с тем, что азари буквально поселилась у него на квартире. Он знал, что ей некуда идти, пока она в ссоре со своей сестрой. Иногда, когда усталость догоняла его, а силы стремительно покидали тело, когда сон был единственной отрадой в жизни, Зиртус Ниатар мечтал о том, чтобы прийти домой и лечь спать безо всяких обязательств. И тогда его не беспокоило то, что придется метаться в кровати в полном одиночестве.       Он заметил взгляд бледно-голубых глаз и дернул мандибулами в попытке не то улыбнуться, не то поприветствовать знакомую.       — Родители не прилетели? — спросил он, чувствуя себя донельзя глупым.       — Нет, — ответила она спокойно. — Должно быть, прилетят на следующем. Кое-кто из нашей колонии был на том челноке.       — Тебе что-нибудь передали?       Девушка пожала плечами.       — Нет. Они меня не узнали. Но они говорили о моем отце. Я чувствую, что он скоро прилетит. Он должен прилететь. Потому что…       Она дернула плечом и замолчала. Только сейчас Зиртус понял, что она впервые подошла к его стойке до обновления сводки новостей, а не после.       — Как тебя зовут? — спросил турианец.       — А у вас разве не написано? — ответила она вопросом на вопрос, кивнув в сторону компьютера. — Меня зовут Кейтлин Нарра. Но можно просто Кейт.       — Зиртус, — машинально кивнул Ниатар. — Интай’сей — жаркая пустынная планета, если я не ошибаюсь. Каково жить там?       Девушка улыбнулась уголком губ и перевела взгляд на монитор.       — В основной колонии было неплохо. Мы выходили из дома только вечером, когда температура спадала с обычных пятидесяти градусов до тридцати двух. В центральном округе у нас были и деревья, и цветы. В парке. Часть колонии находилась под защитным куполом. Мы с родителями тоже жили там.       Она усмехнулась, встряхнулась и неосознанно коснулась подвески на груди.       — Значит, твои родители были…       — Мама — инженер. Она налаживает производство в колонии, следит за куполом и щитами. Иногда помогает настраивать роботов, если таких завозят. Папа — младший губернатор Тореу Меса, так называется крупнейший город. Поэтому он отправляет вместо себя и мамы других наших граждан. Для него всегда это было важно. Я просто надеюсь, что он не забудет спастись сам.       Ее голос дрогнул, и она разочарованно замолчала.       Взгляд бледно-голубых глаз столкнулся со взглядом ядовито-зеленых глаз. Она смотрела прямо, открыто и оценивающе. Зиртус ответил ей: твердо, спокойно и совершенно флегматично.       — Зирт, сводки! — мимо промчалась Денеф.       Глаза ее весело поблескивали в полутьме готовящейся ко сну станции. Турианец встряхнулся и активировал инструментон.       Толпа нахлынула, и Кейт потерялась. Зиртус разложил папки, отсортировал полученные данные, навел порядок на столе, выбросив пустые стаканы из-под кофе и коробки сандвичей. Когда люди постепенно разошлись, он вспомнил, о чем хотел сказать девушке прежде, чем расспрашивать ее о родителях.       Она стояла где и всегда, руки за спиной, слегка покачивалась взад-вперед.       — Если кто-то будет доставлять тебе проблемы, сразу говори мне, хорошо?       — Да, сэр, — кивнула она. — Ко мне хорошо тут относятся.       Зиртус перевел взгляд на мужчину, пробивавшегося к скамейке. Он вполголоса ругался и расталкивал окружающих.       Кейт поймала взгляд турианца и улыбнулась.       Ее улыбка не была ни радостной, ни благожелательной.       — О нем я уже позаботилась, — прошептала она одними губами, и Зиртусу оставалось только гадать, как он понял ее.       Раздался треск, скамейка рухнула, и мужчина тяжело провалился вниз. Грязно выругавшись, человек предпринял попытку подняться, но только плотнее застрял. Несколько азари и саларианцев не сдержали довольных смешков, и толстяк взревел, словно раненый зверь. Турианец поискал глазами девушку, но она уже растворилась в скоплении праздных зевак и злорадствовавших зрителей. В этот момент Зиртус понял, что Кейтлин Нарра может за себя постоять. И это чрезвычайно его восхитило.       Впервые в жизни.