Турианская роза

      Сперва Зиртус даже не понял, где находится. Перед глазами блеклыми пятнами расплывались неясные круги, турианец резко тряхнул головой и сел в постели. На него тут же накатила такая волна усталости и раздражения, что Зирт улегся обратно и смог встать только спустя пару долгих, показавшихся бесконечными, минут.       На кухне пахло пряным ароматом ягод и сладостью домашней выпечки. Экелона хлопотала там же, временами подсматривая в полупрозрачное окошко духовки. Она выглядела особенно обворожительно в коротких ярко-желтых шортах и черной майке, на которой отвратительной розово-перламутровой кляксой был напечатан принт в виде Бласто, держащего в щупальцах по пистолету. Запоздало Ниатар вспомнил, что сегодняшний день был ее выходным днем, и она предпочла не улететь по своим делам, как обычно, а провести утро вместе с ним. Турианец сдержанно улыбнулся, скрывая простую, почти детскую, радость от ее решения.       — В душ иди, — улыбнулась азари, не оборачиваясь к Ниатару. — И садись. Через две минуты доставать их, лишь бы с временем не прогадать.       На кухонном столе стояла раскрытая печатная книга на одном из множества языков людей. Ровные столбцы текста и математических расчетов сопровождались обилием разноцветных фотографий с ингредиентами для приготовления завтрака среднестатического человека с Земли. Периодически азари наклонялась к справочнику, спешно обтирала перепачканный палец о фартук и водила им по странице, сверяя данные. На лице ее блуждала улыбка, какой турианец не видел уже очень давно, еще с тех пор, когда они впервые встретились.       В душевой комнате он быстро стянул с себя нательное белье и сунул его в стиральную машину, загрузил программу и, облегченно выдохнув, ступил под едва теплые струи воды. Усталое тело, измученное некомфортными условиями сна и жестким внутренним экзоскелетом его боевого костюма, благодарно отозвалось на нежные прикосновения капель, стекавших вниз по бронированному костяными наростами, телу. Турианец уперся одной рукой в матовую стенку душевой кабины, другой в стену, наклонил голову и коснулся лбом прохладного металла. Он уже и забыл, когда в последний раз имел возможность по-настоящему отдохнуть, забыть обо всем, что тревожило его распаленный воображением рассудок. Мысли его представлялись самому Зиртусу в качестве туго сжавшегося клубка, распутать которой было не так уж и просто, как могло показаться на первый взгляд. То и дело он вспоминал голубые глаза Кейтлин, за ними крылось гораздо больше, чем подумалось Зирту в самом начале их краткого знакомства. Эти глаза, этот пытливый взгляд преследовал его всюду, он понял это только сейчас.       Стоя под жаркими струями воздуха, вырывавшимися из кондиционера, Зиртус встревоженно шевелил мандибулами. Он должен избавиться от наваждения бледно-голубых глаз как можно быстрее. И дело было не только в том, что на работе могли поползти всякие нехорошие слухи, нет, хотя и в этом тоже, но в большей степени от того, что эти глаза, этот взгляд, сама Кейтлин Зиртуса… пугали. Он понял и тут же отчетливо осознал, что до этих самых пор ему не требовалось вспоминать взгляды Экелоны, чтобы цепляться за ее присутствие в его жизни. Она была, была всегда, была рядом. Он был ей благодарен, но настойчивое желание видеть ее после работы, видеть ее дома, разговаривать с ней после рабочего дня, было продиктовано одним-единственным стремлением, не дававшим ему покоя уже несколько лет. Он не хотел оставаться один, не хотел ощущать безысходное одиночество.       Хрупкая привязанность к Кейтлин Нарра, неизвестной девочке из доков, должна была разбиться вдребезги с первой же попытки отгородиться от неестественного чувства ответственности и смутного желания встретиться с ней вновь, но этого не случилось. Зиртус глубоко выдохнул, усмиряя слабую панику. Три медленных вдоха и три медленных выдоха, так, чтобы легкие сдавило от напряжения. Зиртус всегда задавался вопросом были ли выдохи в самом деле так полезны для обретения душевного равновесия или цель ставилась иначе: боль действовала на мозг отрезвляюще, и он забывал про поднимающуюся волну панической атаки? Следуя за этими приятными и ни к чему не обязывающими мыслями, Ниатар решил, что подумает о воздействии бледно-голубых глаз Кейтлин на него позже и вернулся на кухню.       На «острове» уже стояло большое блюдо, на котором взгромоздились одна на другой пышные лепешки, щедро приправленные шоколадом и сата-соусом.       — Садись уже, — поторопила Экелона Зирта. — Где ты застрял?       — Обдумывал кое-что, — недружелюбно буркнул Ниатар. — Что это?       Экелона замерла на мгновение, перемена в голосе турианца застала ее врасплох.       — Это еда людей, она называется «панкейк». Рецепт, конечно, пришлось поправить с учетом того, что у нас разные аминокислоты. Но я думаю, что мне это прекрасно удалось. А эти, — она с энтузиазмом махнула в сторону блюда поменьше, — мои, с использованием обычной муки и…       Азари смущенно улыбнулась и потупила взгляд.       — Итак, я хочу, чтобы ты немедленно это попробовал. — Она пододвинула тарелку и столовые приборы к Зиртусу, а сама встала, чтобы налить обоим по кружке кофе.       Зиртус некоторое время повозился с вилкой и ножом, чтобы распилить башню из лепешек пополам, а затем еще раз пополам и положил отрезанный кусок в рот. Что-что, а готовить Экелона умела хорошо. Ее никогда не подводило чувство вкуса, было ли дело в том, что за время готовки азари постоянно пробовала то, что получилось или же в том, что у нее были столетия на то, чтобы отточить мастерство, Зиртус не знал. Да и, по правде говоря, не задумывался об этом.       — Я хочу познакомиться с твоей подопечной, с Кейтлин. — Азари подождала до удачного момента, когда Зиртус отправил в рот довольно внушительную порцию.       Ниатар возмущенно булькнул, поперхнулся и, сделав над собой чудовищное усилие, побыстрее проглотил восхитительный панкейк с шоколадом и соусом из саты. Он медленно вытер острия мандибул салфеткой и воззрился тяжелым, немигающим взглядом на азари.       — Познакомиться? — переспросил турианец. — Что ты имеешь в виду?       Экелона была одновременно магнитом и отпугивателем для всех, кто когда-либо имел смелость, возможность или желание приблизиться к Зиртусу в поисках общения. Он прищурился, мозг включился и снова заработал на полную мощность. Если он искал способа избавиться от желания видеть вновь взгляд Кейтлин, то решение проблемы стремительно приближалось к нему вне зависимости от его окончательного выбора. Турианец ощутил, что вслед за тревожным ощущением, зародившимся где-то в глубинах грудной клетки, пришло и нежелание продолжать трапезу. Он отодвинул от себя тарелку, заметил легкое разочарование на лице азари и поднялся с барного стула. Постучав когтем по поверхности стола, пожал плечами.       — Делай как тебе заблагорассудится, — наконец сказал он, не улыбнувшись. — Ты по-прежнему настаиваешь на том, что она мне якобы нравится?       Сиреневые с голубым оттенком глаза азари вспыхнули.       — Я знаю, как ты смотришь на людей. И как смотришь на нее. Я видела. Она тебя чем-то привлекает, и я хочу убедиться, что это дружеское поползновение, а не… Не то, что мне кажется. Если ты думаешь, что меня не касается Кейтлин, то…       — Я уже сказал, — предупреждающим тоном сказал Зиртус. — Делай так, как сочтешь нужным в этой ситуации. Я поделился с тобой мыслями, а ты решила перевернуть по-своему, пусть так. Я ухожу, вернусь к утру, у меня ночная смена.       Он врал. Снова врал, сохраняя невозмутимость лица.       Зиртус поспешно переоделся, быстрым шагом пересек квартиру, выбрал и зарегистрировал оружие на стойке и вышел в узкий технический коридор между другими жилыми помещениями блока ZX9. На душе было неспокойно. Выдумал себе ночную смену, чтобы сегодня не пересекаться с Экелоной. Если ей взбрело в голову, что ему способна понравиться человеческая женщина, это ее проблемы.

----

      Оживление в доках было одновременно успокаивающим и приятным, но вместе с тем же напряженным и настраивающим на тяжелую, монотонную работу. Зиртус протиснулся сквозь поток новых беженцев, выстроившихся в ряд на регистрацию, и тут же заметил Лиатуса. Тот перекрикивал толпу, раздавал указания. Поперек внутреннего зала были разложены три медицинских носилки, хмурый медперсонал пытался стабилизировать состояние трех больных: двух азари и пожилого человека с подернутыми белизной глазами. То и дело слышались окрики и приказы, и вглядываясь в происходящее, Зиртус на мгновение не поверил в реальность происходящего. Мимо него скользнул Релсар, турианец в последнюю секунду ухватил его за плечо и развернул лицом к себе.       — Что происходит? — спросил встревоженно.       — Отравление, — быстро понизил голос саларианец. — Анафилактический шок, один человек умер два часа назад. Лейтенанту Тайкусу пока не до этого, а так он тебя искал, если что. Просил передать, чтобы ты зашел сразу же, как придешь на пост.       — Так ему не до меня или мне все-таки зайти?       — Он сам тебя вызовет, — кивнул Релсар. — Извини, мне надо бежать.       Еще до подхода к своему посту Зиртус заметил Алийрн. Она стояла в углу между дозаторами панацелина и складом личных вещей беженцев. Турианка нервно оглядывалась по сторонам, будто что-то тревожило ее. Сегодня на ней была простая темно-фиолетовая туника со средней длины рукавами и гладкие, почти домашние, леггинсы, изобретение человечества, охотно перенятое другими расами. Сиджил увидела Зиртуса и махнула ему рукой. Когда он наконец подошел, она чуть раздвинула и опустила мандибулы в стороны, сигнализируя о нетерпении.       — Я кое-что разузнала, — без предисловия обратилась к мужчине турианка. — Это «мирвия розовая», «пцахакетус». Обмолвились ненароком, что на прошлой неделе в док R15 доставили особый груз. Распоряжений по нему не последовало, но коробки, а их было двенадцать блоков, исчезли на следующий день. После этого было временное затишье, а потом в доке Е31 несколько человек были отправлены в больницу с анафилактическим шоком. Какая связь, спросишь ты? Кое-кто нашептал мне, что в декларации груза было указано настоящее, ботаническое название мирвии — «пцахакетус тура», это разновидность розовой мирвии, произрастающей исключительно на Палавене. Эта тура — генно-модифицированный продукт. На левовращательных она оказывает нежелательное воздействие, но самое главное не это! Пцахакетус тура действительно может серьезно потрепать левовращательного, это так, да, но анафилактический шок с последующей смертью развиваются только в том случае, если представитель этой аминокислоты… биотик!       Алийрн выдержала небольшую паузу и с воодушевлением посмотрела на Зиртуса. Глаза ее лучились в ожидании одобрения. Ниатар цокнул языком и поднял на турианку взгляд. В очередной раз закралась мысль, что он верно выбрал себе информатора на все случаи жизни, еще ни разу Сиджил его не подвела.       — Ценные знания, они мне пригодятся, — важно кивнул Зиртус. — Тебе удалось узнать, кто распространяет эту дрянь в моих доках?       Турианка сдержанно качнула головой.       — Твоих доках? — шевельнула женщина мандибулами в подобии улыбки, но мгновенно посерьёзнела. — Пока нет. Болтают неохотно, озираются по сторонам. Я буду наблюдать, если что-то появится интересное — тут же сообщу. — Она замолчала и бросила быстрый взгляд куда-то в сторону.       Зиртус был погружен в свои мысли и не заметил ее встревоженности.       — Идет, — кивнул мужчина. — Постарайся вытянуть побольше информации.       — Слушай, если бы не я, ты бы сидел сейчас ни с чем. Я слышала, что у вас трое левовращательных отправились в клинику, так что подумай лучше вот о чем: зачем кому-то в разгар войны со Жнецами выступать против биотиков, а?       Это был хороший вопрос, и Зиртус тщательно его обдумывал, пока возвращался на свое рабочее место. Он опубликовал списки погибших и прибывших, несколько минут созерцал беспорядочность, царившую в доках, а затем включил компьютер. Вошел в личный аккаунт, пролистал уведомления и письма, пришедшие на рабочий адрес почты на Цитадели и без интереса уткнулся в отчеты.       К одиннадцати часам утра по времени Цитадели Зиртус заполнил десяток бланков-распоряжений на выдачу спальных мест и пайков для прошедших регистрацию беженцев, успел написать три довольно подробных отчета и закрыть никак не меньше полсотни жалоб, поступивших на его пост за последнюю неделю. Турианец устало потер шею, повел плечами, пытаясь сбросить напряжение и усталость последних четырех дней. За спиной он почти буквально ощущал груз, тянувший его на дно. Хотя бы на дно самобичевания, если не недостатка физических упражнений. Ниатар подумывал возобновить курс боевой подготовки при отделе Спектров еще месяц назад, но потом размеренная жизнь с Экелоной взяла свое. Он убедил себя, правда, не с первого раза, что он достаточно устает на работе, чтобы прибавлять к этому тренировки. Он убедил себя, что работа с СБЦ временное решение, что совсем скоро он вернется на Палавен и займется, наконец-то, делом.       Джаспер Крид вернулся с двумя пончиками и двумя картонными стаканами с напитком, который люди называли «чай». Несмотря на многочисленные попытки Экелоны приучить Зиртуса к турианскому приближенному аналогу чая, Ниатар так и не сумел сделать больше глотка и не скривиться от непривычного, отвратительного вкуса. Может и к лучшему, что у них на Палавене никогда не было этой дряни.       — Привет, — поздровался напарник. — Я там пару имен выписал, потом надо пойти и сообщить им о… ну ты знаешь, о погибших. Там женщина, ее дети погибли при стыковке шаттла и еще есть азари, ее жена или… как там правильно, муж, если она тоже азари? В общем, ее спутница жизни не выжила при нападении на Лесусс.       — Мы публикуем списки на экранах, — Зиртус неопределенно махнул рукой в сторону группы из четырех мониторов, висящих за его спиной и над ним. — Они могут прийти и сами посмотреть. Или это твоя личная инициатива?       — Вроде того, — ответил Джаспер, с аппетитом вгрызаясь в ярко-оранжевый пончик, щедро обсыпанный крохотными разноцветными палочками. Крошки падали из его рта на форму, и Зиртус в неодобрении скривился. — Всегда лучше, когда знаешь, что о тебе позаботятся. Когда есть, кому сообщить о беде. Не согласен?       Офицер Ниатар безразлично пожал плечами. Он не думал об этом. Джаспер, тем временем, отложил пончик на салфетку и шумно отпил из картонного стакана.       Зиртус уже хотел высказать напарнику все, что думал о его неопрятности, еще одном пункте, который он привык ненавидеть с подачи матери, когда на поверхность рабочего стола легла трехпалая ладонь, закованная в бронированную перчатку.       Лиатус поджимал мандибулы так, что они почти врезались в верхнюю челюсть. С первого же взгляда Зирт понял: что-то идет не так. Глаза турианца горели внутренним огнем; сотрудник СБЦ явно сдерживался, чтобы не обрушить на неподготовленного Ниатара все, что накопилось у него в душе. Рядом с первым, — странно, но Зиртус сперва не заметил старшего по званию, — стоял лейтенант Тайкус. Турианец непривычно сверкнул глазами и кивнул Зиртусу.       — Зайдите ко мне, офицер Ниатар. Вы тоже, офицер Крид. Релсар, посиди вместо них, меня ни для кого нет, кроме Спектров и Денеф С’Орл, ясно?       Саларианец возник из ниоткуда и тут же шумно уселся в кресло. Недоумевая от происходящего, Зиртус медленно закрепил пистолет на поясе, свернул активное «окно» на компьютере и вышел из-за стойки. Лейтенант Тайкус приглашающим жестом предложил им пройти вперед и последовал за ними. В молчании они пересекли притихшие доки, спустились по лестнице на технический уровень и через него прошли до самого кабинета. Тайкус приложил руку к блокиратору, и двери послушно разъехались в стороны. Зиртус всего два раза был в этом кабинете: когда его переводили на работу в доках и когда Ниатар приносил медицинское заключение своего лечащего врача. Оглядев помещение, турианец пришел к выводу, что Тайкус ничего не менял, все осталось на своих местах. Лейтенант ловко обогнал подчиненных и оказался в кресле по ту сторону стола.       Первым, о чем подумал Зиртус, была, против его воли, Кейтлин. Неужели Тайкус что-то разнюхал про нее, про него, про его опекунство? Зиртус мысленно перебрал все разговоры с Кейт, все случайно оброненные фразы, случайные взгляды, за которыми крылись тайны, разгадать которые у Зиртуса до сих пор не получалось. И перевел дыхание: нет, если их и вызвали на допрос, то это точно не из-за Нарра.       — У меня к вам два вопроса, оба важные. Требуют от вас лишь одного: честности.       Лейтенант Тайкус смерил Зиртуса и Джаспера внимательным, колючим взглядом, от которого засвербило нехорошее ощущение. Ниатар осторожно сглотнул.       — Да, сэр, — синхронно ответили оба.       — Хорошо. Тогда первый вопрос. Где вчера находился Лиатус Кайто с семи до восьми часов вечера по местному времени?       Это был вопрос, которого Зиртус совсем не ожидал. Он запнулся, попытался вспомнить, что происходило в доках с семи до восьми часов вечера и пришел к выводу, что именно в этот промежуток времени Лиатуса не было. Не было его и на обычном посту возле мемориала за десять минут до смены, когда Зиртус вышел на вечерний обход. Он запомнил легкое удивление, недоумение.       — Я не видел его в указанный промежуток, — пожал плечами Ниатар.       — Я видел, как выходил из полевого госпиталя, но точно время не скажу. По-моему, было в районе семи, может даже, семи пятнадцати. Я запомнил это, потому что…       Он недовольно скривился и ткнул пальцем себе в живот.       — Прихватило меня, вот что, — буркнул он. — И я просидел в сортире до восьми тридцати, оно никак не заканчивалось, я прям злился… Не стоило есть те булочки…       Лейтенант выслушал отчет Джаспера с невозмутимым лицом, кивнул и перевел взгляд на Зиртуса. Турианец поежился от взгляда, которым Тайкус его смерил, но ничего не сказал. Ощущение тревоги продолжало нарастать с каждой минутой.       — Хорошо. — Тайкус активировал инструментрон и внес данные. — Второй вопрос. Помните, что ваша честность значительно повлияет на мое решение.       Зирта так и подмывало спросить, что произошло, но лишь крепче стиснул зубы. Лиатус пришел в сопровождении лейтенанта, значило ли это, что произошло нечто такое, о чем требуется знать немедленно и что может в значительной степени повлиять на слаженную работу Службы Безопасности в доках? Он вспомнил сдержанную ярость Лиатуса, его растерянность и нервное возбуждение. Теперь память раскрылась перед ним во всей своей полноте, воспоминания пробуждали ее, делали насыщенной, отчетливой и очень точной. Лиатус был взволнован, испуган?       Зиртус вспомнил невзначай и не поддающийся объяснению, встревоженный взгляд Алийрн. Тогда он не обратил на это внимание, но сейчас этот факт встревожил.       — Офицер Ниатар! — напомнил ему о себе лейтенант Тайкус. — Что вы скажете?       — Я задумался, — машинально признался Зиртус.       — Прекрасно, — свирепо выдохнул через нос лейтенант. — Повторяю вопрос: вы замечали в поведении Лиатуса Кайро отклонения? Например… Он был горд собой или, наоборот, был подавлен? Расстроен? Рассеян быть может?       Зиртус наблюдал за Кейтлин больше, чем за Лиатусом, поэтому ничего конкретного сказать он не мог. Был ли его лучший друг рассеян? Горд собой? Расстроен? На мгновение Ниатару показалось, что они говорят о двух совершенно разных турианцах, не похожих друг на друг друга как две луны.       — Нет, сэр, — как можно равнодушнее ответил Зиртус.       — Офицер Крид?       — Не замечал. Хотя знаете что? Я ему шутку рассказал, а мне азари одна знакомая рассказала, а ей… да неважно, про элкора, смешную, а он не рассмеялся! Сказал, что я страдаю всякой фигней, представляете? Блин, ну раньше же он смеялся! Ему нравилось все, что про элкоров и про медуз этих, простите, оговорился, ханаров. Вот.       Лейтенант Тайкус сдержал рвущийся смешок и шевельнул мандибулами. Внес показания на инструментрон и жестом приказал Джасперу выйти.       — Останьтесь, Ниатар, у меня к вам дело.       Минуту или две лейтенант сосредоточенно смотрел в экран инструментрона, затем неожиданно поднял глаза и пригласил Зиртуса присесть в одно из жестких кресел напротив. Турианец подчинился, в груди зрело нетерпение, недовольство и раздражение. Что происходит? Он терпеть не мог подолгу оставаться в неведении. Едва от Зиртуса начинали что-то скрывать или недоговаривать, и его уже ничто не могло удержать на пути к познанию истины. Особая кропотливость вкупе с абсолютной памятью на вещи, которые были ему искренне интересны, подстегивали его природное любопытство, позволяя Зиртусу в кратчайшие сроки сопоставлять, анализировать и приводить к логическим выводам тонны информации.       — До меня дошли слухи, что вы обдумываете возможность перевода в другой отдел. Я просто хочу вам напомнить, что ваш послужной список на Цитадели скромен, а строгий выговор двухмесячной давности из-за нападения на гражданского снижает ваши и без того низкие шансы. Да, вы с отличием выпустились из Академии СБЦ. Да, у вас есть влиятельные друзья, которые могут… посодействовать. Я должен сказать, что я также не намерен расставаться с ценным работником, особенно на фоне войны и всей текущей ситуации с беженцами. Поэтому я прошу еще раз обдумать ваше, уверен, поспешное желание сменить область и род деятельности.       Зиртус откинулся на спинку кресла, насколько ему позволяли головные гребни и лениво повел мандибулами, изображая улыбку. Кто бы сомневался, что Тайкус первым узнает об этом — даже не решении, даже не желании, — простой мечте.       — Это лишь слухи, — сказал он спокойно. — Что реально, так это мое желание участвовать в ходе расследования преступлений против азари. Убийства детей, на Президиуме? Я был лучшим в Академии на должность детектива, но обстоятельства вынудили меня… отказаться от перспективной работы. Сейчас я готов и могу помочь.       — Это дело находится в ведении Спектра Т’Косс и капитана Галарос. Мне интересно, откуда вы об этом знаете. Да, о первом убийстве вам рассказала госпожа С’Орл. Она продолжает снабжать вас засекреченной информацией?       Зиртус пожал плечами и пропустил вопрос мимо ушей. Он был провокационным, а подставлять под удар Денеф турианцу хотелось меньше всего на свете.       — В любом случае, это не то дело, по поводу которого я пригласил вас для беседы.       Тайкус замялся, словно ему отчего-то вдруг стало неудобно сидеть в кресле, в этом кабинете. Он нервно оглянулся по сторонам и вздрогнул.       — Меня попросили об одолжении, я согласился. В моем положении…       Он резко поднялся из-за стола, обошел его и в полном молчании покинул кабинет. Двери закрылись, и Зиртус остался сидеть в недоумении и в одиночестве. Ниатар уже подумывал двинуться вслед за ним, но тут двери разъехались и в проеме показалась фигура, которую Зирт мечтал никогда больше в жизни не видеть.       Женщина была на полголовы выше Экелоны, ее серо-голубая кожа мягко светилась. То ли это было из-за сияния светодиодных ламп, то ли так проявлялась природная способность азари заставлять кожу поблескивать, но Зирт заставил себя сглотнуть, только расслабиться не получилось. Все внутри сжалось в тугой комок, турианец мысленно подобрался, впился когтями в мягкую обшивку подлокотников.       — Милый, ты совершенно не изменился, — промурлыкала азари.       Она обошла его кругом, села в кресло и закинула ноги на стол. На ней была белая с темно-синими узорами броня, последнего слова техники и бронепроизводства. Он только слышал о новинке, никогда не видел лично, а для азари этот боевой костюм был не больше, чем самой обычной военной моделью. Постарайся, и она смогла бы назвать еще с десяток недостатков этого образца. Вэйра Т’Косс определенно знала как производить впечатление, а заодно еще и заставать врасплох.       — Чего тебе нужно? — враждебно прошипел Зиртус. — Для чего весь этот… спектакль?       — Я хотела повидаться, — улыбнулась азари, — а ты так неласково меня встречаешь. Скажи, может быть, это связано с твоей новой пассией? Я слышала, она тоже азари.       Зиртус щелкнул языком, не ответил. Сколько уже раз он попадался на ее коварную обольстительную улыбку? Сколько раз он давал заманить себя в порочный круг ее маленьких изящных «замыслов»? Ниатар покрепче впился когтями в кресло.       — Ничего удивительного в этом нет, — прошелестела Вэйра. — Я знаю, что ты пытаешься меня заменить этой дешевой куклой Экелоной В’Ирсан. Она миленькая с виду, но в душе она глупая мамашка, которой не хватает выводка. Абсолютно не в твоем вкусе. Тебе нужна опасность, граничащая с безумством. Смерть должна дышать тебе в затылок, но чтобы девушка не была легкомысленной наседкой. Я могу предложить…       — Ты ничего не можешь мне предложить, — перебил ее Зиртус. — Говори, зачем пришла. И убирайся, я не хочу тебя видеть ни сейчас, ни потом.       Вэйра изогнула полноватые губы в недоброй усмешке. Теперь главное выдержать шквал ее манипуляций, которые обязательно последуют за этим выражением лица. Не поддаться, не впасть в порочное искушение. Он проигрывал ей эту схватку с полным осознанием собственной беспомощности раз за разом, пора показать ей, кто чего стоит. Он больше не будет бегать за ней.       — Мне показалось, что ты хочешь расследовать дело о Синекожем. Мы так его прозвали, этого наглого убийцу из Президиума, что мучает и садистски убивает детей моей расы. Ты знаешь, он ведь не постеснялся прийти на место первого преступления, совершил второе, имел наглость посмеяться над нами. Тело второй девочки — прошу прощения, жертвы — он уложил точно так же, как и первое. И ни одного следа, ни единой зацепки. Место это, между прочим, в мертвой зоне. Мне следовало догадаться включить запасные камеры наблюдения или дрона оставить, но я и подумать не могла, что этот придурок заявится на то же самое место.       Вэйра улыбнулась повторно, но уже рассеяно, как бы задумчиво.       — Не такой уж он и придурок в таком случае, — не сдержался Зиртус и тут же успел проклянуть себя за этот ответ. Вэйра специально подначивала его, чтобы он втянулся в это обсуждение, которое не значило ровным счетом ничего.       Т’Косс потянулась к столу, схватила ручку и завертела ее между пальцев. Зирт отвел глаза, уговаривая себя сдерживаться, контролировать себя, даже если это будет стоить ему всей жизни, работы, возможности вернуться на фронт, квартиры в жилом блоке ZX9 и еще той кучи всего, что может напридумывать себе Вэйра. Он разжал мандибулы и медленно выдохнул.       — Но если ты не хочешь видеть меня ни сейчас, ни потом, то, боюсь, я ничем не смогу тебе помочь, никак тебе посодействовать. Видишь ли, я могу потянуть за ниточки, и твой некрасивый поступок с тем беженцем — он просто канет в лету. Даже больше, о нем все забудут. И я могу сделать это прямо сейчас, смотри.       Он этого не сделает. Только не теперь. У него еще осталась турианская честь, он ударил того человека, он сделал это с полным осознанием и принял на себя всю полноту ответственности. Он заслужил это место, ему нравится работать в доках, даже если его тянет участвовать в настоящем расследовании, общаться с профессионалами своего дела. Он доволен текущим расположением, он сглупил, когда предпочел прислушаться к Экелоне и согласиться на возможный перевод в другой отдел. Он ведь совершенно не задумывался о том, что там, за пределами доков, ему придется каждый день встречаться с Вэйрой Т’Косс, терпеть ее насмешки и подколы, граничащие с издевкой и лаской одновременно. Как бы он ни стремился выбраться из доков, здесь ему было спокойно, здесь он оставался собой.       — Вот твое личное дело, — мурлыкнула азари. — Я просто делаю вот так, и…       — Нет, — ударил Зиртус кулаком по столу. — Мне не нужны твои одолжения. Я хочу, чтобы выговор и все сопровождающие его «привилегии» остались там, где им надлежит быть — в моем личном деле. И хватит хвастаться своим положением. Оно не меняется уже с десяток лет, признайся, ты достигла своего потолка.       Брови Т’Косс взметнулись вверх, и Зиртус понял, что задел ее за живое.       — О, — притворно улыбнулась она, — кто-то наконец отрастил себе зубки.       Она встала с кресла и легко поднялась, заскользила вдоль панорамного окна, откуда открывался вид на оживленный проспект рабочей части доков.       — Только, увы, кусаться ты еще не научился. Я — доверенное лицо Советницы Тевос, ее правая рука, ее личная телохранительница. И, чтобы ты знал, для меня не существует никаких ограничений, никаких преград…       — Снова хвастаешься.       — Вовсе нет! Горжусь своими успехами, дорогой. Посмотри на себя. Когда мы познакомились и начали встречаться, ты вот-вот должен был стать вторым заместителем директора Паллина. И кто ты теперь? Обычный служащий в доках, принимающий вечно недовольных, вечно страдающих беженцев, трусов, которые сбежали от войны. Если кто и достиг потолка, милый, только ты. У меня есть все, чего пожелает душа, что есть у тебя? Ты думал, я не наводила справки? У тебя жалкая двухкомнатная квартирка, даже не своя, съемная. Не стыдно туда приводить девушек? Ах да, я совершенно забыла! Ты же пытаешься играть в семейного парня с наивной дурой по имени Экелона. Верно. Она настолько не твой тип, что я даже не учла ее в списке твоих «достижений». Кто ты такой вообще, кем ты стал с тех пор, как мы расстались? Нет, извини, поправку внесу. Я ушла от тебя, потому что мне стало с тобой скучно. Даже люди, да-да, те самые люди, которых ты так ненавидишь, лезут, карабкаются по карьерной лестнице проворней тебя.       — Тебе определенно весело сейчас, — раздраженно фыркнул Зиртус. Он чувствовал, как потихоньку воздвигнутая им самим стена безразличия к Т’Косс начинала рушиться под напором ее точных, выверенных ударов. Она имела возможность подготовиться к их разговору. — Где твой перспективный человек сейчас? До меня дошли слухи, что он расстался с тобой, потому что ты не удовлетворяла его в постели.       Т’Косс вспыхнула, по бледно-серому лицу пошли сиреневые пятна. Она сжала руку в кулак, пальцы ее засветились биотикой — насыщенно-фиолетовой, что говорило о довольно высоком потенциале. Зиртусу пришла в голову внезапная мысль, что если ему когда-нибудь понадобиться навсегда избавиться от Вэйры, ему не обязательно нанимать ассасина. Он просто-напросто подложит ей мирвию. И все.       И хотя мысль была из разряда шутливых, она его напугала.       — Он хотел того, чего я не могла ему дать, — сквозь зубы пробормотала Т’Косс. Она потрясла рукой, избавляясь от остатков биотического всплеска. — Ты думаешь, что ты умен? Думаешь, ужалил меня? Ты ведь знаешь, что я могу жалить намного больнее. Как насчет… Не знаю, например, мы откажем в праве проживания на Цитадели человеческой девушке по имени Кейтлин Нарра, что скажешь? Два движения, и ее отправят обратно на Интай’сей или откуда она там прилетела? Мне доложили, что ты ее «типа опекун» и присматриваешь за ней, пока она ждет… кого она там ждет?       Зиртус шумно выдохнул. Турианец подскочил, сам того не замечая, точно под ним разогнулась пружина.       — Не смей, не смей приплетать сюда Кейтлин! — зарычал он, в голосе отчетливо прорезалась угроза, которая не имела ничего общего с его текущим состоянием.       — Мне сказали правду, — удовлетворенно улыбнулась Т’Косс. — Что ответишь? Я ведь изначально пришла сюда с мирными намерениями. Мне бы пригодилось твое мнение, твои профессиональные качества в расследовании этого дела. Неофициально. Видишь? Я пришла, чтобы попросить тебя о помощи. Но ты был так неласков, а я… я вспомнила все былое, что было между нами. И подумала, что мы бы могли… Не знаю, милый, попробовать все сначала?       Зиртус сверкнул глазами. Если он согласится и станет играть по ее правилам, то только для того, чтобы защитить Кейтлин от ее пагубного влияния.       — Я помогу тебе поймать убийцу. Правда, у меня есть одно условие, — кивнул Ниатар, ненавидя себя за очередной провал. — Я хочу, чтобы ты дала мне доступ к засекреченным материалам, относящимся к семейству Нарра.