Преподаватель

Они смотрели друг другу в глаза: Чонгук — медленно краснея, Тэхён — холодея изнутри. Чонгук первым отвёл взгляд. — Мне ничего не нужно от вас, хён, — сказал он гораздо тише, чем раньше. — Вы просто есть, и это уже сделало со мной всё, что только можно придумать. Мне ничего от вас не надо. Но я не могу от вас отказаться. Просто не могу. Вы больше, чем я смогу вынести, если вас не будет. Я не стану вам мешать. Я вас никогда не побеспокою. Я ничего не прошу для себя, кроме одного. Не гоните меня прочь, — и добавил так горько, что внутри у Тэхёна всё сжалось: — Пожалуйста. Тэхён не нашёлся, что ответить. Они сидели рядом, не касаясь друг друга, и смотрели каждый в свою сторону: Чонгук — под ноги перед собой, Тэхён — вперёд, через дорогу, на серое скучное здание издательства. Вдоль аллеи парка гулял ветер, по серому октябрьскому небу ползли серые октябрьские тучи. Было довольно свежо, особенно для взмокшего от жары в вагоне тела. Если поначалу уличная прохлада принесла немалое облегчение, сейчас с каждой минутой сидеть на продуваемой со всех сторон скамейке в парке становилось опасней. Тэхён не знал, как продолжить разговор. Что ты, Тэтэ, тридцать пять, холост, детей нет, доходы средние, можешь сказать двадцатилетнему парню, который понимает в происходящем больше, чем ты сам, хотя ты откровенно старше и теоретически опытнее? А может быть и он не понимает? Нет, точно не понимает, он сам так сказал, но он хотя бы непонимание своё осознаёт, и у него в голове нет твоих дешёвых установок из глянцевых журналов для снобов и дурацких иллюзий о том, что твоя жизнь под контролем... — "Я знаю, что ничего не знаю, но другие не знают даже этого", — произнёс Тэхён медленно. — Сократ, — сказал Чонгук. Они опять замолчали. — Я тут вроде бы затем, чтобы тебя утешить, наставить на путь истинный, убедить, вправить мозги, задавить авторитетом, я твой преподаватель и почти гожусь тебе в отцы, а на деле выходит, что ты мне просто рассказываешь, как ты живёшь, и я понимаю, что ни хуя не понимаю ни в тебе, ни в себе, ни в принципе, — сказал Тэхён. — Ты связался с дураком. Чонгук неопределённо хмыкнул. — Я не уверен, что у нас обоих был выбор, каким быть Киму Тэхёну в жизни Чона Чонгука, — сказал он. Фаталист. Мимо проехала карета скорой помощи, помаргивая проблесковыми маячками и покрикивая сиреной. Чонгук словно встряхнулся. — Вы сейчас в порядке, хён? В смысле, голова не кружится? Тэхён прислушался к себе. — Вроде нормально, — сказал он. — Я бы сейчас чего-то выпил и проглотил. Ты хочешь выпить? — В смысле — надраться или?.. — В смысле — кофе, — сказал Тэхён с лёгкой укоризной. — Я кофе не очень, — Чонгук поморщился. — Горький. — Ну, я не в смысле, что обязательно кофе, — ответил Тэхён. — Можно какао, чай там... Что-то подобное. Прохладно становится... — Чёрт, хён, а почему сразу не сказали? — Чонгук подскочил. — Я сижу как дурак, растравляю рану, а вы сейчас воспаление лёгких схватите! — и добавил, отведя глаза: — И даже не разрешите мне навещать вас в больнице. — Лёгочных больных в наше время не навещает никто, — сказал Тэхён, поднимаясь. — Сам понимаешь обстановку. Чтобы не увеличивать количество трупов, как по телику не говорят, но имеют в виду. — Хён, не надо... Тэхён посмотрел на Чонгука и увидел, что тот испуган. — Ты говорил, кафе там есть? — сказал Тэхён и махнул рукой в сторону здания издательства. — Да, несколько разных, — Чонгук кивнул. — Пойдёмте скорее. На то, чтобы преодолеть несколько метров до пешеходного перехода, потребовались считанные секунды, но Чонгук то и дело с беспокойством оглядывался на Тэхёна, словно проверяя, в порядке ли он. Тэхён не выдержал. — Я в порядке, — сказал он. Между бровей у Чонгука залегла складка. Он словно не слышал. Когда они остановились у края тротуара, ожидая зелёный свет, Чонгук сказал: — Давайте я вам дам свою куртку — сверху накинуть. — Сдурел? А сам? — Тут недалеко, вон вход в торце. — Ну и вот именно. Потерплю полминуты. Складка между бровей стала глубже. — Тогда давайте я вас просто от ветра закрою, — сказал Чонгук. — Поближе просто встану и... — Зелёный, — сказал Тэхён. — Пошли. За то время, что они пересекали улицу, Тэхёну удалось задушить в себе эротомана, и к моменту, когда они входили в здание, Тэхён почти совершенно полностью, с вероятностью 99,9% заставил себя перестать вспоминать руки Чонгука на своей обтянутой лишь тонкой рубашкой спине. В одном кафе был только лёгкий алкоголь и кофе, в другом — только кофе, в третьем столовалась такая огромная толпа туристов, что Чонгук с Тэхёном не смогли даже зайти... В "Старбаксе" были кофе, какао, чай, фреши, до черта разных сэндвичей, пончиков, пирожных и прочей лабуды — и полно свободных мест. Они переглянулись и провели экстренное совещание. Чонгук выбрал какао. Тэхён выбрал "Старбакс". — Хочешь вон там, возле окна? — спросил Тэхён. — Там кондиционер над головой, лучше не надо. — А на диванчике? Сядем рядом. Там мягко и должно быть удобно. У тебя наверняка устала спина, — Тэхён поймал себя на том, что они будто поменялись ролями, и он тут наконец-то хён, а Чонгук — его застенчивый и слегка капризный братишка. Драгоценный братишка. Любимый. Бля. Тэтэ, если против тебя объединятся твой внутренний эротоман и твой внутренний педофил, ты как вообще это потянешь?.. Заткнись нахер. Я взрослый мужик. Я покормлю, согрею и успокою себя и своего красивого юного рыцаря, а с этими двумя гандонами разберусь позже. Я знаю, где они живут. — Нет, давайте за столиком, — сказал Чонгук. Тэхён критически осмотрел ряд высоких маленьких столиков и барных табуретов возле стены. Места были организованы таким образом, что за каждым столиком могло сидеть только два человека. — А не мало мéста? — с сомнением спросил Тэхён. — Зато никто не пристроится рядом и не будет слушать, — ответил Чонгук и добавил, снова отводя взгляд: — Хочу сидеть напротив. После этого он поднял глаза, на миг встретившись взглядом с Тэхёном, и заметно покраснел. Половина Тэхёна запричитала "Откуда ты только взялся на мою голову, герой-любовник!", другая половина умилилась и искаваилась, дала первой половине с вертушки в рыло и объявила полную победу. — Как знаешь, — сказал Тэхён вслух. Чонгук взял какао и пончик, Тэхён взял кофе и сэндвич, они сняли верхнюю одежду, повесили на вешалку и заняли столик с краю. Несколько минут оба молчали. Тэхён размышлял, надо ли начать придумывать нейтральную тему для разговора. Чонгук ёрзал на табурете, и Тэхён сперва подумал, что ему неудобно, но потом до него дошло, что Чонгук хочет о чём-то спросить. И точно. — А вы, хён? — М-м? Чонгук опять помялся. — Вы... женаты? Ему явно было неловко. Когда Тэхён спрашивал про девушку, это было как "Выбрось дурь из головы и вернись к нормальным отношениям". А когда Чонгук спросил про жену, это уже звучало скорее как "А вы ведь не бросите меня ради неё?" Тэхён помахал перед Чонгуком рукой: — Видишь — кольца нет. Чонгук дёрнул плечом. — Некоторые не носят, — ответил он. Тэхён покачал головой. — Мы в разводе. Уже год. Чонгук чуть расслабился, но затем снова подобрался. — А... у вас есть кто-нибудь? Он не смотрел на Тэхёна. Изучил свою чашку, размешал какао ложечкой по часовой стрелке, потом против часовой, переставил блюдце с пончиком с одного края стола на другой, потом снова переставил, протёр стол салфеткой... Наконец взял чашку двумя руками, поднёс к губам и сделал маленький глоток. — Нет, — сказал Тэхён. Лицо Чонгука исказилось. Тэхён понял, что он пытается скрыть невольную улыбку. Как будто это увеличивает твои шансы, мальчик... Как будто нет, а, Тэтэ? Извращенца кусок... Чонгук осторожно поставил чашку на стол. Тэхён заметил, что руки у него слегка дрожат. Продолжая смотреть в чашку, Чонгук спросил: — А почему вы расстались? — Не сошлись характерами, — сказал Тэхён. Чонгук не ответил, и Тэхён понял, что он ждёт каких-то подробностей. Тэхён продолжил: — Сначала всё было хорошо и прикольно, а потом мы стали отдаляться друг от друга. Ну, как отдаляться... Ругались-то мы каждый божий день. Однажды после скандала она сказала, что больше так продолжаться не может, потому что она меня ненавидит. Я сказал, что сам подам на развод, потому что ненавижу её больше. В течение месяца мы всё решили, всё разделили, плюнули друг другу в лицо напоследок и разошлись. — И больше не хотите ни с кем встречаться? — спросил Чонгук. Тэхён покачал головой, но поскольку Чонгук по-прежнему не смотрел на него, ответил: — Не хочу. Да и не с кем — я никого не знаю. И, честно говоря, не стремлюсь. Я необщительный. Люблю быть один. Чонгук посмотрел на него исподлобья. — Я тоже, — сказал он. Затем снова спросил: — А дети у вас есть, хён? — По счастью нет. — Жалеете? Брови Тэхёна полезли вверх. — Гукки, ты чего? — сказал он. — От неё? Чтобы им жить в такой обстановке? Чонгук заметался. — Нет, нет, я не это имел в виду! Я имел в виду — вообще... — Нет, — сказал Тэхён. — Почему? — Ребёнок — не растение и не щенок. Его нельзя убрать на дальнюю полку или подарить соседям. С ним нельзя развестись. Он будет тем, что ты из него лепишь, но не тем, что ты ожидаешь от своих усилий, потому что он впитывает не твои слова, а твоё поведение. И он с тобой до конца твоих дней. Всю жизнь наблюдаешь, как он разгребает твои ошибки. Я к такому тоже не стремлюсь. Мне будет за себя перед ним стыдно. — Обычно никто не задумывается, — сказал Чонгук. — Сочувствую их детям, — сказал Тэхён. Они снова замолчали. Тэхён чувствовал, что разговор не клеится. Неловкость между ними никак не проходила. — Извини, — сказал он. — Как-то не получается у нас с тобой нормально поговорить в неформальной обстановке. — Это я всё испортил, — сказал Чонгук грустно. — Надо было сдержаться и не писать вам в тот раз. И зачем я только на вас всё это повесил?.. Тэхён не нашёлся сразу, что ответить. Если говорить честно, он был согласен: зачем? Посмотри, какой мальчик, Тэтэ. Просто посмотри. Но я же не по мальчикам... Звенящая пустота в голове. Белый шум. ... ... Тэхён, у тебя на компьютере порно, орала она. Ты что, лазила в мой компьютер, стерва, орал он. Это порно для геев, Тэхён, орала она, для геев, Тэхён. Лучше геи, чем ты, орал он. Не лезь в моё личное, орал он. Как ты достала, орал он. Ненавижу тебя, орал он. Я твоё личное, орала она, я, я, я, а не эта мерзость. Это ты меня достал, Тэхён, это я тебя ненавижу... ... Не по мальчикам? Тэтэ, кому ты заливаешь?