Преподаватель

Тэхён очнулся в своей постели. Чьи-то руки и ноги обвивали его, а горячее тело прижималось к боку, и Тэхён тут же понял, что это Чонгук. — Гукки, — позвал Тэхён. Чонгук встрепенулся мгновенно, приподнялся на локте, заглядывая в лицо Тэхёну. — Хён, вы живы? — спросил он тоненьким голосом, и Тэхёну показалось, что не так давно Чонгук плакал. — Всё неплохо, — сказал Тэхён, повернулся и приподнял руку. Чонгук тут же поднырнул под неё и уткнулся носом Тэхёну в грудь. Тэхён обнял его и прижал к себе. — Я думал, что вы умерли, ну, когда вы упали, — проговорил Чонгук задушенно, а затем его будто прорвало. Он поднял голову и заговорил быстро и немного запинаясь: — Я потом понял, что вы просто без сознания, и так обрадовался... Но вы не приходили в себя. Я вас хотел донести до кровати, а потом понял, что выроню, потому что мы оба мокрые и кожа скользкая. Нашёл какое-то полотенце... Где у вас там свет включается, хён?.. Донёс вас до спальни, потом ещё волосы кое-как высушил, чтобы вы не простудились, а вы всё никак не могли очнуться, и я опять жутко испугался, что надо вызывать скорую, а они поймут, чем мы тут занимались, а вы преподаватель, и если кто-то... Потом я подумал, что плевать, если кто-то, потому что если вы умрёте... Я ещё последний раз попробовал вас привести в чувство и вдруг понял, что вы спите. Вы так мирно спали, хён... Я лёг рядом и наверное тоже задремал... — и Чонгук снова спрятал лицо у Тэхёна на груди. — Иногда можно отключиться после оргазма, — сказал Тэхён. — А из-за плохого самочувствия меня конкретно так вырубило. Извини, что напугал, — он потянулся к Чонгуку и поцеловал его в макушку. Волосы у Чонгука были слегка влажные и такие мягкие, что в них хотелось зарыться. Тэхён легонько подул на волосы Чонгука и поцеловал снова. — Можно спросить, хён? — Спроси. — А вы всегда так... отключаетесь? — Неа. Почти никогда. Только если очень сильная разрядка. Мне ведь не двадцать лет, а тут ты со своим вибратором... Чонгук тоненько заскулил. — Вот теперь мне ужасно-преужасно хочется провалиться под землю, хён! И что я это сделал, и что вы теперь знаете — это так позорно... — Так интимно, — исправил его Тэхён. — А вот мне действительно должно быть стыдно, что я кончил, когда ты просто про эту хрень упомянул. Я будто школьник какой-то. — Хён, — сказал Чонгук, обнимая Тэхёна сильнее. — По-моему, это честь для меня, что вы только от одного моего рассказа... Тэхён обнял Чонгука в ответ. — Да, — сказал он. — Ты прав. Они помолчали, лёжа неподвижно, и Тэхён сообразил, что под одеялом они по-прежнему оба обнажены. И как он сразу не заметил? — Гукки, я был почти без сознания в самом конце. Скажи, милый, ты ведь кончил? — Хён, это ещё более ужасно. Хорошо, что вы не помните. — Мне кажется, я помню сперму на своём лице, — сказал Тэхён задумчиво. Чонгук моментально отлепился от него, перекатился на другой край кровати и свернулся там в клубок. — Да, — сказал Тэхён, глядя на него, — не показалось, значит. Потом он подполз к Чонгуку сзади, обнял его и прижался к телу так тесно, как только смог. Он начал гладить Чонгука, целовать и наконец прошептал ему в шею: — Гукки, ты не жалеешь, что у нас с тобой это было? Чонгук сжался, но при этом перехватил руку Тэхёна и поцеловал. — А что это было так спонтанно и по-дурацки, не жалеешь? — спросил Тэхён. Чонгук поцеловал руку Тэхёна ещё раз и прижался к его ладони щекой. — То, что вы называете "спонтанно" и "по-дурацки" — это лучшее, что было в моей жизни, — сказал он тихо. — И теперь я жалею только о том, что не подошёл к вам в первый же день, как увидел. — Я бы отверг тебя, — сказал Тэхён. — Я был бы дураком, если бы поверил, — ответил Чонгук. — То есть ты вообще не верил мне, когда я сказал тебе, что я не по мальчикам? — Я поверил в это сразу, хён, и верю до сих пор. Просто я думаю, что вы из тех людей, которым нужен не пол, а конкретный человек, — и добавил после секундной паузы: — Я сам такой. Тэхён зарылся лицом в его волосы. — Гукки, я хотел бы, чтобы ты мне рассказал, как ты в меня влюбился. Рассказал так подробно, как только возможно, а потом я тебе расскажу про себя. Но прежде я хочу тебе сказать одну вещь. Можешь посмотреть на меня, Гукки? Чонгук повернулся. — Гукки, — прошептал Тэхён, приподнимаясь на локтях, и склонился над Чонгуком, который теперь лежал на спине. — Гукки, можно ты будешь моим дорогим любимым мальчиком? Можно я буду целовать и ласкать тебя столько, сколько сил хватит у тебя и у меня? Я совершенно сумасшедший, и у меня сдвиг по фазе именно на этом. Я хочу своего личного мальчика. И я хочу, чтобы моим мальчиком был ты, и больше никто. Можно, Гукки? Чонгук всхлипнул. — А вы обещаете, что будете всё это делать прямо сейчас, пока я буду рассказывать? — Обещаю, Гукки. — А... вы будете трогать меня... там?.. — Я буду трогать тебя там, и не только там, гладить, ласкать, тискать, целовать и облизывать, и я хочу, чтобы ты кончал столько, сколько сможешь, и тогда, когда захочешь, не спрашивая моего разрешения и не предупреждая, потому что я сам намерен делать это столько раз, на сколько хватит моих собственных сил. Чонгук смотрел на Тэхёна своими огромными глазами, открывал и закрывал рот, будто силился что-то произнести — и не мог вымолвить ни слова. Наконец он совладал с собой и сказал: — Да, хён, я согласен. Тэхёна окатила волна счастья. Он улыбнулся своей широкой улыбкой и припал к губам Чонгука. — Только сперва я поцелую тебя в губы, — проговорил Тэхён. Они целовались долго и нежно, и всё казалось, что им мало, и надо целовать ещё. А когда Тэхён отстранился, давая понять, что Чонгук может начинать рассказ, Чонгук попросил смущённо: — Хён, вы позволите мне тоже... такое с вами делать? Тэхёна обдало волной жара и желания. — Конечно, мой хороший. Столько, сколько захочешь, и ещё столько же. — Хён... — Чонгук смутился ещё сильнее. — Можно мне ещё раз его увидеть?.. Тэхён молча повернулся сперва на бок, потом сел, откинувшись спиной на подушки у изголовья кровати, и убрал одеяло, которым они оба были накрыты. — Ты можешь смотреть на него, сколько захочешь и когда захочешь, — сказал Тэхён. — И трогать тоже. Чонгук сел, потом перевернулся и на коленях подобрался поближе к Тэхёну. Выражение лица у него было отсутствующим, глаза блестели, а рот приоткрылся. Чонгук смотрел, а Тэхён откинул голову назад и ждал, пока член снова станет твёрдым. Это было так развратно — эрекция под взглядом Чонгука, — что Тэхёна опять чуть не повело. Чонгук облизал пересохшие губы и спросил, краснея: — Хён, вы... Вы ведь взрослый человек... Всё знаете... Это нормально, что я хочу смотреть, как встаёт у моего преподавателя по экономике, и у меня у самого от этого встаёт? — Не менее нормально, чем то, что твой преподаватель по экономике возбуждается, когда на его член смотрит его двадцатилетний студент. Чонгук нервно усмехнулся уголком рта. — Хён, можно я потрогаю ваши яички? — спросил он. Член Тэхёна стремительно твердел. — Да, Гукки, — сказал Тэхён хрипло. Чонгук подобрался ещё ближе, расположившись между ног Тэхёна, протянул дрожащую руку и прикоснулся к мошонке Тэхёна. Потом взял её в пригоршню и стал осторожно массировать яички, то слегка сжимая, то отпуская, играл ими, теребил... Когда он случайно задел напряжённый член, Тэхён протяжно застонал — и снова кончил, запачкав себя и руки Чонгука. Но ничего не сказал, как и обещал. Чонгук посмотрел на Тэхёна с опаской, проверяя, не потеряет ли тот сознание, но Тэхён просто моргнул несколько раз, приходя в чувство, а потом посмотрел на Чонгука и потянулся в сторону. Нащупал на тумбочке возле кровати пачку бумажных салфеток. Передал Чонгуку. Когда Чонгук убрал следы спермы, Тэхён снова заговорил. — Иди ко мне, мой ненаглядный, я хочу тебя обнять, — прошептал Тэхён. Чонгук подался вперёд и лёг у Тэхёна на груди. Тэхён повернулся так, чтобы его правое бедро оказалось между ног Чонгука. Они ещё какое-то время искали позу, в которой обоим было бы удобно и лежать, и ласкать друг друга там, где хочется. Наконец Чонгук начал рассказывать.