"Клетка для Инкуба"

      Мой «покупатель»‎ до конца вечера так и не объявился. Вежливо послонявшись по слёту богатеев, поулыбавшись всем, кому требовалось, я выслушала благодарность от Рейнольдса и посмеялась над тем, сколько средств удалось выручить. Он был в некотором замешательстве при попытке выяснить кто же купил со мной свидание. Покупка анонимная. Чек с монограммой, которая не поддавалась расшифровке, и подпись совершенно неразборчивая. Тайн становилось всё больше.       Высчитав примерное время до дома, я нашла Байрона в компании его «покупательницы», дородной леди примерно его возраста, владелицей сети фастфуда. Он старательно шутил, травил пошлые анекдоты и, кажется, готов был оплатить себе освобождение от её компании. Пришлось напомнить о кодексе джентльмена, подло хихикая и увещевая о благом деле и намёках про любовницу-ровесницу, раз уж он столь горяч, что ему жены мало. Мужчина кривился, но от комментариев воздерживался. В конечном итоге, я сообщила, что сваливаю и вызвала себе такси.       С кривой усмешкой преодолённый путь к фабрике, снова не в меру ретивый водитель со скабрезными шуточками получил красноречивое внушение и утих. Я же невольно поражалась тому, что даже будучи по своей природе агрессивным визуальным подростком с пухлым кошельком, доставшимся «в наследство», всё равно умудрялась кого-то привлекать. Возникало ощущение, что в Балтиморе перевелись девушки, кого можно склеить без вреда для здоровья, самолюбия и психики. Даже если бы могла кого-то осчастливить… я бы просто не стала. Каждая попытка представить себя с кем-то другим погружала меня в транс воспоминаний о Дамиане. Это как замкнутый круг желаний. Первый и последний мужчина, как я ему и обещала… Ничего не изменилось, и едва ли изменится хоть когда-нибудь.       Фабрика встретила привычной тишиной. Я устало скинула туфли на шпильках, выпила пару стаканов виски, почти не различая вкуса, и поплелась в угловую спальню.       — Как и обещала, мой спящий красавец… — я улыбнулась, целуя мужа, и начала стягивать с себя платье и бельё. — Ну что, снова пробуем добраться до тебя во сне?.. Знаешь, а я ведь боялась, что увижу Аннет… Думаю, если бы увидела её, испытала бы ещё более острое желание тебя воскресить, чтобы убить собственноручно за то, что когда-то связался с этой прошмандовкой. Рихтер, я безумно скучаю по тебе, ты в курсе?..       Тишина…       Я со вздохом уползла в душ, смывая с себя приторный запах парфюмерии, налёт чужих прикосновений и взглядов. Внутри посмеивался разделяющий моё негодование суккуб. Ей было странно, что нами интересуются. Она удивляла меня, ведь прежде полигамная авантюрная чертовка сейчас ушла в полное воздержание. То ли из солидарности, то ли не желая мараться до возвращения Хозяина. Инкуба она чувствовала, как и я Дамиана. Жив, но ни в Инферно, ни в разуме спящего носителя его невозможно было найти. Мы постепенно подбирались к мысли, что открыть хоть какие-то тайны мы сможем, только оказавшись в старом Сентфорском цирке. В его иллюзии. В том месте, что создал разум Дамиана, в том месте, которое питал инкуб своей мощью, получив инициацию и перестав быть поглотителем львиной доли резерва.       Высушенные волосы, смытая косметика. Разводы от туши на бледном лице превращали меня в панду. Я насмешливо показала язык мигнувшей в отражении чертовке. Та не осталась в долгу, выпустив рога и хвост, едва не вынудив меня разбить зеркало при попытке почистить зубы. Иногда мне казалось, что если бы не она… я бы просто сошла с ума. Внутренние диалоги и медитации зачастую спасали. Мы были на одной волне. Взрослели физически и морально в теле, которому вечно двадцать два года. Ещё немного времени и начнут неизбежно возникать вопросы о том, что я не старею…       Проверив все наши связующие предметы, я голышом заползла под одеяло к Дамиану, оборачивая вокруг себя тёплую руку и едва не мурлыкая от того, какой он всё же… мой. Вечная грелка. Жаль безучастная…       — Доброй ночи… — я погасила ночник, перемотала соединённые ладони ловцом снов и тронула поцелуем его губы.       Сон, как и всегда, навалился вихрем. Рывок под диафрагмой, словно провал в бездну суккуба, но нет… Не туда…       Я стояла около своего дома в Сентфоре. Снега по колено, а я в чёртовом чёрном платье. И отчего-то было безумно холодно. Словно я действительно оказалась там. Окна пустые, ни единого луча света. Я невольно одёрнула себя от желания заглянуть внутрь. И только потом вспомнила, что мать живёт в доме Никсонов. Да и… так ли мне оно надо?.. Это ведь просто сон…       — Какого хрена я тут делаю?!.. — сорвалось с губ.       Оглядевшись, я поплелась в сторону прежней стоянки шатров. Мне нужен был цирк. Здесь он появлялся. Здесь он родился и здесь погиб тринадцать лет назад. Гнилая земля, где я обрушила на себя через нить «предательством» мощь прежнего проклятия… В ней могли быть ответы на все вопросы. Только бы понять — что от меня требуется.       Было дико скользко. Я всё больше ловила себя на мысли, что это ни хрена не сон. Ноги в туфлях скользили по припорошённой снегом наледи, на ресницах иней и в носу щипало беспощадно. Я не болела с момента принятия суккуба. Демон внутри удивлённо озирался, пытаясь как-то согреть общее тело, привлекая все доступные и недоступные рогатой части методы. Безуспешно. Словно что-то глушило общие силы, вынуждая едва ли не бежать в сторону площадки, которую когда-то занимали шатры.       Я вынырнула из-за угла, созерцая пустое заснеженное пространство с парой чахлых деревьев. Нет шатров…       — На что я блять надеялась?!.. — злясь на себя рыкнула я. — Словно бы по волшебству всё должно быть… ах по волшебству-у-у…       Усмешка… Я сглотнула, перестраивая зрение на самое глубокое из всех, что доступны были суккубу на предпоследней ступени инициации до полного возвышения. Неохотно, со скрипом, но силы, будто замёрзшие, как и я сама, вылезли изнутри. Вспышка знакомой ярости колыхнула жидкий лысый кустарник, покрытый инеем. Где-то вдалеке завыли дворовые собаки.       Память услужливо подкинула расположение шатров в их переплетении бесконечных переходов и коридоров. Острое желание попасть туда, откуда нет выхода для всех, кто не спит постоянно. Не имеет цикла. Я потянула носом морозный воздух, чувствуя, как ускоряется от натуги грохот сердца. Перед глазами поплыли цветные круги. От ногтей на внутренней стороне ладоней появились глубокие лунки.       Вдох… выдох… вдох…       Глаза распахнулись, показывая расплывчатую громаду с колышущимся на ветру пологом служебного входа. Цирк был почти заметён снегом. Иллюзия подрагивала, словно воздух над костром. Нестабильна. Рассыпается. Нет подпитки… Я чувствовала, что шатры держатся из последних сил, питаясь лишь… неизвестно чем. Или всё же известно?.. Известно — кем…       Рука прошла сквозь призрачный полог.       — Это не может быть сном. Это не может быть… так…       «Твоя ярость, твой гнев… всё это питает шатры сильнее, чем проклятие. Я всегда поражался, как быстро иллюзия приняла тебя, как быстро суккуб смог привязать к себе и подчинить её. Ты сильная, Сара…» — говорил мне когда-то Дамиан. Хмыкнув, я снова зажмурилась, вспоминая… Рука потянулась к призрачному занавесу. Я представила, как пальцы касаются тяжёлой портьеры, как бархатистая ткань скользит под пальцами. Текстиль, нити… Мягко, но в то же время жёстко. Алый цвет… Цирк принадлежит мне… я — Хозяйка цирка уродов не меньше, чем был он. Искры силы, гнева плеснули через край. Воспоминания услужливо подкинули разговор в Портлендском отеле с Нельсон… Игру в домике у озера… Фавн, Эйра… Мать…       По коже рванулся жар. Я затаила дыхание, чувствуя, как в пальцы действительно ткнулась ткань. Пуповина связи с цирком окрепла, и суккуб радостно впихнул по образовавшемуся каналу часть резерва. Я с усмешкой шагнула вперёд, чувствуя, как портьера мазнула по лицу. Глаза распахнулись уже внутри.       — Цирк материализовался?..       «Только для нас…» — отозвалась чертовка.       Я кивнула, осматривая первое помещение, и обернулась ко входу, который… растаял. Что ж, моей целью было попасть в шатры, а не найти выход из них. Иллюзия всё ещё немного мерцала, словно вот-вот снова исчезнет. Я хмуро свела брови, выдавая ещё один поток ярости, расплёскивая её вокруг. В голове Армандо, насилующий плачущую Ванду, кричащий Лиам, которого тот пытался у меня забрать около дома в Балтиморе. Воздух вокруг стал плотным, словно желе. Иллюзия впитывала злость, словно губка. Я обратила внимание, как коридоры переплетений переходов стали чёткими. Появился выход в зрительский зал.       Нервно дёрнув плечами, я шагнула туда, наблюдая, как искры гаснут и вспыхивают в лампах освещения. Почему-то мне казалось, что сейчас здесь должно быть всё как прежде. Щелчок пальцев, и заиграла музыка. Я удовлетворенно хмыкнула, поднявшись на сцену. Под куполом покачивался обруч. Подковообразная арка в дальней части сцены. Кулисы. Там я не бывала — не возникало нужды. Сейчас же… Что-то вело именно туда. По шатру пронёсся порыв ледяного воздуха. Я тряхнула головой, вспоминая наркотики. Марко за клубом, первая попытка изнасилования безвольного тела. Тёплые пальцы с ароматом красок и растворителя. Сверкающие во мраке серые глаза с гневными искрами… «Дамиан… Не обольщайся, это псевдоним…».       — Пиздобол… — буркнула я, — псевдоним у него…       Рывок занавеса в кулисы. Пусто. Сваи для удержания купола, перекрытия, поддерживающие декорации подпорки. Сваи вбиты в землю не одну сотню лет назад, подгнили, невзирая на то, что это лишь иллюзия. Длинный изогнутый коридор, ведущий куда-то в сторону. Там я тоже не бывала. Вспыхнули лампы над головой, словно кто-то запустил генератор. Я стиснула зубы, чувствуя, как потихоньку расходуется резерв. Цирк не питался три года. Неполных три года иллюзия держалась на честном слове. «Или всё же волей своего владельца?..». И сейчас мне предстояло вернуть всё на исходную, помня все слова Дамиана. Он ведь говорил, что воссоздать её не сложно, сложно поддерживать, потому, что она и жрёт основную часть восполняемого во сне резерва.       Коридор привёл к рядку кривеньких шатров. Я вспомнила момент, когда нас с Дереком сюда приволок Мордогрыз. Шатры артистов. Здесь силы не хотелось тратить. Но… надо полностью воссоздать всё «от» и «до».       — Зачем?.. — я вздохнула, отдавая ещё часть сил, успокаивая чертовку, начинающую волноваться о перерасходе. — Не переживай. У нас стрипклуб свой… Давно там не бывали. Сходим на шоу и подпитаешься до отвала.       Демон радостно заурчал, ластясь изнутри, чуть скребя когтями по внутренней бездне, словно кошка о когтеточку.       Начала дико гудеть голова. Перерасход давался мне болезненно всегда. Силы слишком долго не получали выхода, аккумулируясь внутри, словно заряд детонатора для бомбы. Теперь, видимо, пришло время взрыва. Я двинулась в обратном направлении.       Столовая. Плотная… Здесь всё было неизменным. Это то место, куда меня выбрасывало всегда прежде. Видимо, место меня чувствует и восстановилось едва ли не первым. Тяжёлый длинный стол, готические стулья с высокими спинками, свечи, подтаявшие в витых канделябрах. Пустые блюда… Перед глазами флешбек с ужина. Теперь с обеих сторон… Моё любопытство, его желания. Неодолимое притяжение, которое дало право демонам подняться из глубин, закрепиться, и всё началось здесь… в тот момент, когда во мне увидели веру в будущее, а я была тупая и испугалась.       — Идиотка… — вздох.       Пальцы пробежались по стулу, на котором сидел Дамиан. Я невольно улыбнулась и провела языком по губам, словно вспоминая привкус соуса от уродливого, но вкусного блюда. «Вариация на тему морепродуктов…» — пояснил он гораздо позже. Я фыркнула, внутренне пообещав себе в ближайшее время смотаться в любимое кафе и заказать осьминогов в соусе. Ностальгия…       Возвращение в первый шатёр. Я прошла к стене, за которой располагался кабинет. Сплошное покрытие ткани. Парусина ткнулась в ладонь, словно доверчивая собака. Словно изнутри кто-то надавил, откликаясь. Я встревоженно замерла, чувствуя, как суккуб оскалился внутри. Не от опасности. Сложно было понять противоречие эмоций. Разгадка так близко… Всего шаг. Сил хватит на подпитку последнего, самого главного помещения старого цирка. Завтра меня будет ждать головная боль с приступами до самого клуба. Я буду хотеть сдохнуть… Но это уже завтра. А сейчас…       Толчок энергии в стену. Я прикусила щёку изнутри, чувствуя пробежавшее по пальцам напряжение. Пуповина дрогнула, выдавая поток переработанного из страсти гнева. Удар вышел такой силы, что шатры, кажется, рвануло ветром снаружи. За спиной из зрительского зала грохнула музыка. Ещё громче и яростнее, словно ускоряясь вместе с моим сердцем, и без того грохочущим в горле. Во рту разлился металлический привкус крови, я сглотнула её, выпуская демона на полную катушку. Чертовка, получившая полную материализацию, вытолкнула остаток резерва и полоснула когтями по ткани. Хруст, словно от порванной бумаги, и иллюзия дрогнула. На месте лохмотьев разорванной ткани появился занавес входа.       В ладонь срезонировали остатки энергии.       Цирк подчинился. Иллюзия стала питаться от меня.       Хмыкнув, я отвела рукой полог, входя… в пустой кабинет.       — Ну блять… — я разочаровано рухнула на колени, чувствуя, что демон схлынул, — я ведь всё сделала… почему?.. Рихтер, ну серьёзно…       По щекам скатились обиженные слёзы. Я заскулила, осматривая место, в котором провела всё время собственного сна до битвы в лесу и с момента появления Дамиана в моей жизни в Балтиморе. Всё до малейшей детали… Двойной стол, полки, шкафы, ширмы, кровать. Крючок на балке под потолком. Размазывая слёзы, я поднялась на ноги, продолжая плакать и всхлипывать. Ничего не изменилось… Всё как прежде. Вот только Хозяина так и нет…       Я переключила зрение, пытаясь найти «нить». Но было пусто и тихо. Лишь канал связи с цирком, который всё ещё абсорбировал последнее вливание, уплотняя иллюзию для меня. Иллюзию, которая оказалась пустой. Очередная зацепка, не приведшая ни к чему. Может, я всё же оступилась где-то… Как говорила гадалка… что-то не учла. Что-то упустила. Но… если иллюзия теперь привязана ко мне, значит любую ошибку я могу исправить. Шатры не исчезнут до тех пор, пока я не обдолбаюсь транквилизаторами или снотворным. Последнее, как я убедилась, не действует теперь, как и большинство успокоительных.       Я вспомнила, что прежде не могла касаться ничего из находящегося в шатрах без позволения Дамиана. Предметы возвращались на исходное место, тая в руках, стоило их взять и отступить на шаг, например, от полки. Голова повернулась к книжному шкафу. Я невольно сглотнула, рассматривая корешки безымянный томов в кожаных грубых переплетах. И ведь уверена, что большинство из них я не пойму, потому, что тупая и иностранных языков не учила вообще. А стоило бы, судя по всему. Что в школе, что в колледже — дохлый номер. Хотя Дамиан выступал на эту тему не один раз.       Рука нервно дёрнулась вверх, к среднего размера книжице, ткнувшейся в ладонь шершавым переплётом. Я нервно сглотнула, смыкая на ней пальцы, вытягивая с полки, и отступила на шаг назад. Книга осталась в руках. Улыбка сквозь слёзы, и я обошла стол, усаживаясь на хозяйское место. Почему-то вспотели ладони. Словно я опасалась, что всё рухнет, едва я притронусь к чужому.       — А с какого перепугу чужое?.. Моё наследие, с проклятием в подарок, как долбанный хэппимил с игрушкой в Макдональдсе. — проворчала я, открывая книгу.       Не печатное издание. Рукописное. Желтоватые пергаментные страницы, почти выцветшие чернила. Как не странно, на английском. Хоть и почерк почти непонятный из-за обилия завитков и готических закорючек. Я пролистала книжицу вдоль и поперёк, словно надеясь найти оглавление и ознакомиться с содержимым. Наивное дитя кукурузы… Со вздохом открыв самое начало, я углубилась в чтение.       Разумеется — маски… Но не про изготовление. Про историю, свойства образов, мистические образы из оккультизма и ещё тысячи занимательных тем. Я с любопытством вникала в техники и уже задалась мыслью попробовать на своём рабочем месте в Балтиморском цирке некоторые особенности работы с материями нечеловеческого происхождения. Страсть и ярость всегда со мной. Выдать узкий поток в маску, отсечь его, укрепив морозником, и можно поэкспериментировать на очередном ублюдке, который неизменно загремит в «Вечность», воруя кошельки или кроя, на чём свет стоит моих уродов.       Я со вздохом отстранилась от чтения, оглядывая кабинет. Странно, что в посещения цирка в шестнадцать мне не удавалось разглядеть вход. Быть может, Дамиан его скрывал. По сути, если не знать о его наличии — чёрта с два найдёшь. Как и десятка полтора-два прочих переходов и помещений. Цирку не одна сотня лет. И мне стоило бы облазить каждый его угол, разобрать всё в деталях, чтобы отыскать… кого?.. Дамиана? Инкуба?       — От чего-то… От кого-то же шатры питались прежде, чем я ввалилась в их иллюзию, заявив свои права…       По плечам пробежал холодок.       Я втянула голову, ёжась, словно снова оказалась на улице. Сил оставалось мало. Суккуб не бунтовал внутри только потому, что жратвы предстоящим вечером будет немало. Стрипклуб у меня был на всякий случай. На именно такой случай. Хотя, признаться, после бойни у костра и обрушения проклятия резерв был не пришей кобыле хвост. Тратить было не на что.       Прикрыв глаза, я откинулась на спинку стула, всматриваясь в пульсирующую пуповину от середины груди, тянущую тонкие щупальца потоков к стенам шатра. Почти как та самая «нить», что связывала меня с Дамианом. Я судорожно напрягла мозги, силясь ощутить каждую эту струнку, каждый угол иллюзии, не вставая с места. Он ведь чувствовал всё, словно это был он сам. Немного закружилась голова. Я потянула воздух носом и вслушалась в ощущения. Музыка в зрительском зале, немного подрагивающие от ветра стены, тихая мелодия, почти неразличимая в столовой. В шатре близнецов под ножкой ширмы от тепла появилась трава через стыки деревянного напольного настила.       Тихо и пусто…       — Сара?..       Я вздрогнула, резко подрываясь на месте и распахивая глаза:       — Дамиан?!       Пусто. Воздух спёртый, вязкий. Жар и холод. В кабинете пахнет… огнём. Если огонь имеет запах — то именно такой. Жар, опаляющий лёгкие, запах трещащих дров и камней, веток… всего подряд. По спине скользнула пара капель пота. Я снова старательно зажмурилась, притягивая наверх демона, пытаясь уловить все спектры ощущений от двух ипостасей. Чертовка на поверхности мигнула взглядом изнутри, щерясь на запах. Тоже чувствует. Жар, огонь, горит не цирк…       — Опять его воспоминания? Пожар в его доме?..       «Нет…» — прошептала чертовка, втягивая воздух ещё более глубоко. — «Память, но не пожар… Инкуб…».       Я сглотнула, пытаясь рассмотреть одну «ниточку».       — Сил слишком мало… — прошептала моими губами демонесса. — Пора уходить… После подпитки попробуем ещё раз. Здесь есть… что-то… или кто-то.              В клубе грохотала музыка. Полуголые девицы у пилонов выворачивали какие-то беспощадные номера. Мне было невероятно любопытно попробовать тоже. Давно уже. Почему-то я судорожно вспоминала все танцы в цирке, взгляды Рихтера, жрущие и опаляющие каждый мой нерв. Я физически чувствовала все его желания от того эротического балета, что ему выплясывала. И ведь хотелось… бесконечно хотелось почему-то, словно Матери Терезе додать то, чего он был лишён. Тепло, любовь, заботу, ласку. И всё это делалось на автомате. Насмешка над моим либидо и всеми бунтами юности…       Глаза скользили по забитому залу. Резерв восполнился за первые полтора часа шоу. Я с ужасом вспоминала своё состояние по пути в клуб. Расход был почти такой же, как в тот день, когда я вытянула отца из комы. Только на сей раз у меня не было заботливого Дамиана. Некому было на ручках тащить меня в лес в уютную могилку, чтобы восполнить всю нехватку растраченной энергии. Ныть было некогда, потому я вспомнила все боли, что до сих пор были в моей памяти после выхода из наркотической зависимости, взяла в руки свои несуществующие яйца и пошла собираться, едва дотянув до начала стриптиза. Зато стоило моим девочкам появиться, как суккуб с радостным захлёбывающимся визгом жадно хлебнул разлитую по залу похоть.       И ещё любопытнее было — что с ней стало бы, выйди я на сцену самолично, пусть в маске (разумеется не в своей), чтобы не быть узнанной. Поставить какой-то танец, чтобы у клиентов и посетителей просто головы посрывало от перевозбуждения. И ведь могла бы. Но не стану. В памяти невероятно вовремя промелькнуло воспоминание о вопросе, который я когда-то задала Дамиану по поводу позирования для художников в виде натурщицы. А тут ещё и стрипуха… Он бы меня просто размазал по всему городу, не побоявшись действительно двинуть кони следом.       Наша ревность всегда была чем-то вроде окурка с бензоколонкой. Рвануть могло просто беспощадно и в любую секунду. Далеко не всегда, к слову, вовремя. Да, наши разборки на почве полного нежелания делить друг друга даже с прошлым, были самым… прекрасным во всей истории. Действительно прекрасным, и не только из-за процедуры последующего примирения. Для каждого из нас путь от отрицания к принятию был болезненным и по-своему долгим. Я всё чаще ловила себя на мысли, что испытываю восхищение. Оставаться адекватным, сохранить разум в условиях, которые всем прочим едва ли были бы по зубам. Пережить пожар, предательство, опустить руки всего раз, активировав проклятие… а после более трёх сотен лет потратить лишь на то, чтобы чистить грёбаный Сентфор без перспективы на что-то иное, кроме этой нелепой и бесполезной фильтрации.       Отпив из бокала свой лонгайленд, я сморщилась — события привели меня к тому, что думать приходится и удаётся чаще, чем мне бы самой того хотелось… Философ, застывший в одиночестве в городе, который не многим лучше того же Сентфора. Такой же барьер для уродов внешних и внутренних. Убийца при необходимости. Кара для нечистых и…       — Миссис Рихтер…       Я вздрогнула, поворачиваясь к администратору, молодому парню, единственному, не считая официанта, который мне делает кофе и коктейли, кому можно посещать мой вип балкончик.       — Д-да?..       — У нас проблемы. Я прошу вас пройти в кабинет. Боюсь, без вашего внимания этот вопрос мы полюбовно не решим…       Я кивнула, уже на автомате перелопатив его мысли. Лицо стало деревянным, и начала подниматься такая волна удушливого гнева, что бедный администратор даже пошатнулся. Осадив энергию, я залпом осушила бокал с коктейлем и, перехватив пальцами клатч, направилась через зал в сторону гримёрок и служебных помещений.       Какая-то мразь толкает дурь. В моём клубе. На моей территории…       По коридору я прошла на автомате, отмечая, как под напором разрывающей изнутри восполненной энергии персонал старается как можно быстрее свинтить, дабы не попасть под горячую руку. Это было… странным. Головы ещё никто не снимал, моральное насилие среди нерадивых сотрудников пресекалось на корню самым простым из способов, который распространялся на оба клуба, но не мог распространиться на цирк. Уродов совать было некуда. Их не уволишь после трёх предупреждений. Однако… что-то мне подсказывало, что сегодня, с учётом, что дилера выловили без меня, силами охраны и бдительных сотрудников, придётся вызвать копов и проследить, чтобы ублюдок получил по заслугам.       Дверь в кабинет распахнулась, громыхнув по стоявшему не слишком удобно шкафу с документами. От удара вздрогнул даже вышибала, держащий дилера, как нашкодившего щенка за шкирку. Точнее… за капюшон толстовки… с эмблемой бывшего колледжа Тайлера. Я поджала губы, обходя их обоих по широкой дуге, кинув на диван для посетителей клатч и устраиваясь за столом.       Настроение ползло вверх. Уголки губ тоже…       Марко… Собственной персоной.       — Ну, привет… — я перевела взгляд на охранника. — Подожди за дверью, пожалуйста.       Тот напряжённо свёл брови к переносице, размышляя, что я слишком мелкая для дилера, если тому взбредёт в голову напасть. Я раздражённо поджала губы, выпустив волну ярости. Охранник спал с лица и резко отпустил Марко так, что тот едва не рухнул на колени в отсутствии поддержки. Дверь закрылась почти бесшумно. Грохотать здесь могу только я…       Дилер оскалился:       — Ты ещё кто?..       — Оу… а я погляжу, что у тебя память как у рыбки гуппи… — усмехнувшись, я откинулась на спинку стула, — двенадцать лет назад. Клуб. Мой день рождения. Дурь, смахивающая на почтовую марку. Смесь экстази и кокса самого хуёвого качества. А потом чей-то немытый хер попытался оказаться в моём теле… Чей бы это мог быть хер, а, Марко?       Вздрогнув, парень замер, словно тушканчик на ночной трассе в свете фар, который уже встречает свою смерть, понимая, что колёсами его размотает на несколько десятков метров кровавой каши. В воздухе запахло адреналином, паникой, страхом… Разве что дерьмом не понесло. Я удовлетворённо соединила кончики пальцев «домиком», устроив локти на крышке стола.       — Хорошо выглядишь… э-э-э… прости, имя забыл… — дрожащим голосом проговорил Марко.       Я расхохоталась от нелепости ситуации. Парень вздрогнул. Я всмотрелась внимательнее… Сдал основательно. Толкает дурь скорее по инерции. Обтрёпан, как старый башмак Мордогрыза. В памяти всплыла картинка с того самого праздничка, где мы пересеклись. Я отметила россыпь тугих шрамов на его лице, внутренне хваля Дамиана за тот мордобой в проулке. А ведь когда я сама этого сукина сына отвлекла от малолетки, которую он пытался трахнуть спустя год после меня, было слишком темно и таких деталей я не разглядела. Суккуба думала только о жратве и едва ли подмечала хоть какие-то детали.       Скривив губы в усмешке, я посмотрела на него в упор:       — И что делать с тобой прикажешь?..       Тот едва ножкой не шаркнул:       — Можно я свалю?.. Ну, по старой дружбе…       — Старой… что?.. — я приложила руку к уху. — Прости, не расслышала…       Марко сглотнул:       — Я просто первый раз тут…       — Да мне похер как бы… первый или сто первый. Тебя предупреждали. Тебе ставили на кон собственную шкуру… И ты более чем за десяток лет не сделал необходимых выводов… Ай-яй-яй… Надо наказать, Марко… плохой мальчик. Плохо себя вёл. Сегодня я твой Санта, наказывающий за пару месяцев до рождества персонально. — я насмешливо закусила губу, отмечая, как он побледнел. — Вариантов в общем-то не очень много, мой дебильный знакомый. Вариант первый: вызов полиции, упоминание всех клубов, где ты бывал, проверка фотороботов с камер слежения с девками, которых, я уверена, ты ещё периодически сношаешь на помойках в неадеквате… И напомню, что ты меня пытался… Миранда и Тайлер подтвердят. Вариант второй: я сейчас позову нашего гея-уборщика, и он восстановит справедливость твоей анальной девственностью, если таковая ещё в наличии. А то мало ли, чем ты там дозы оплачивал… Ну и третий, самый лайтовый: ты едешь со мной и работаешь на меня там, где я скажу.       Марко думал не долго:       — Поехали!       Я улыбнулась ещё шире от этой игры в кошки-мышки:       — А я передумала…       В кабинете повисло молчание. Адреналин мешался с гневом, внутри покатывался суккуб, наблюдая удивительную картинку, когда у мужика от страха за собственную жопу готово встать сердце. В мозгу мечутся грешки. При желании, я могу сделать копам прекрасный подарок, дав полную наводку на все клубы и даже имена некоторых девушек за последний год. Допросить их, и Марко сядет на несколько лет за хранение и сбыт наркоты, принуждение к сексу лиц, находящихся под воздействием веществ и…       Я вскинула бровь, уловив мыслишку про то, что в городе мелко шевелится мексиканский картель. Слишком мелко. Точно, как его, засылают в клубы, бары, стрипы, закрытые вечеринки с товаром. После чего просто гребут куш и на дно, пока новая партия не приедет. Я поджала губы, продолжая перебирать его память, как страницы ежедневника. Как обычно — кусок бесполезного дерьма, в котором нет никакой ценной информации. Ничерта не знает — слишком мелкая сошка и полностью бесполезная в делах производителей.       — Вот странно, двенадцать лет прошло… тебе сейчас сколько? Тридцать два? Тридцать пять?       Марко сглотнул:       — Тридцать четыре…       — Ну, не суть важно… Неужели за это время со всей херни слезть не вышло?.. Нет, мне плевать, ты не подумай. Просто любопытно…       Тот поджал губы, проглотив колкость. Я хмыкнула, вглядываясь в очередную волну воспоминаний. Безработный, вылетевший из колледжа, лишившийся финансовой поддержки семьи, без нихрена… Зарабатывать умеет только дурью, которую до седых шаров готов толкать. Или пока не убьют в подворотне за некачественный товар. Просто дурак, который только и научился — надеяться на собственное везение, которое сегодня испарилось…       — Гарри!..       Охранник робко просунул голову в кабинет:       — Да, миссис Рихтер?       — Полиция уже здесь? — он кивнул, сверля неприязненным взглядом поникшего Марко. — Тогда пригласи сотрудников сюда, пожалуйста…       Бумажная волокита… Я едва сдерживалась от того, чтобы не перестать мило улыбаться сотрудникам правопорядка, закатить глаза и просто решить всё маской и соком морозника. Бюрократия, да и только. Дилер в наручниках односложно отвечал на вопросы, смирившись с участью, а у меня уже отваливалась рука от обилия подписей.       Когда Марко увели, я скользнула взглядом по дисплею мобильника. Час до полуночи. Губы снова скривились в подобии улыбки: Золушке пора было возвращаться в свою нелепую сказку, где в полной тишине её ждал единственный и неповторимый монстр… по которому она безумно скучала. Лениво плеснув себе воды из графина на столике у стены, я вызвала такси. Мысли возвращались в привычный боевой порядок.       — Мне вот, что интересно: иллюзия сейчас замкнута на меня. Твой резерв тратится на подпитку шатров? — поинтересовалась я у чертовки.       В отражении стакана мигнули аквамарины.       «Немного… У нас больше сил, и после восстановления иллюзии… расход почти не ощущается… Одного закрытия шоу в цирке на полное восстановление резерва… вполне будет достаточно, чтобы держать иллюзию… Но это… больно… шатры далеко…» — мурлыкнула чертовка изнутри, прислушиваясь к пуповине.       Я закусила губу, пытаясь сложить два и два:       — Мы сможем перетащить иллюзию из Сентфора в Балтимор?.. Так было бы проще. Да и, по сути, картина у нас, проклятие на мне… Я хозяйка, которую с этой жопой мира уже не связывает абсолютно ничего…       Чертовка пожала плечами внутри, не совсем понимая, как можно вытащить из той дыры то, чего на самом деле просто не существует. Я поняла, что сморозила чушь и притихла. Мобильник оповестил сообщением, что такси уже ожидает у входа в клуб. Подхватив клатч, я двинулась на выход. Кабинет оставался открыт для администратора заведения. Ему сегодня ещё переодеваться здесь. Так что, я просто передала через менеджера информацию и отчалила домой.       Кажется, таксисты стали легко внушаемыми, поскольку сегодня всё обошлось без брачных заигрываний и попыток склеить пассажирку. Либо же от меня до сих пор разлетались гневные волны после встречи с Марко. В голове носилась мысль, что если бы его выловила в клубе я, пришлось бы звонить Байрону и ждать машину с вместительным багажником для транспортировки будущего уродца в сторону цирка. Хоть какая-то польза от мудилы была бы… Впрочем, польза была всё же, и Байрона я собиралась набрать как только окажусь дома. Спустя долгое время мексиканцы снова решили вылезти в нашем городе. Я этого допустить не могла. В прошлый раз всё быстро вышло из-под контроля. Второй раз без Дамиана я слишком рискую… Так что, придётся действовать не своими руками, но при необходимости выпустить демона и в очередной раз выступить в роли крысоловки для ублюдков…       Ввалившись на фабрику, я привычно заперла нашу обитель на все замки и установила сигналку. Мобильник долго «радовал» длинными гудками, и я уже на последнем сигнале опомнилась, что Байрон может вообще-то уже спать как убитый, а не ждать, пока я соблаговолю осчастливить его своими радостными в кавычках новостями. Уже оторвав трубку от уха и готовясь нажать отбой, я уловила ответ.       Виновато покосившись на дисплей, я поднесла трубку к уху:       — Алло, Байрон?..       Послышался тяжкий вздох:       — Нет, Сигурни Уивер и «Чужой» вас слушают… — саркастично проворчал он, — Сара, ты смотрела на часы?..       — Угу, только тогда, когда ты уже трубку снял… — едко ответила я. — У меня для тебя хреновые вести, мой седовласый друг…       Послышалось недовольное ворчание вне трубки и смачный посыл в задницу. Судя по всему, жена моего партнёра была не особенно рада моему звонку, как и он сам. Байрон, видимо, выбрался из тёплой постели и покинул спальню. Я услышала щелчок запертой двери.       — Итак, что там за вести, которые не могут до утра потерпеть?..       Вскинув брови, я ядовито буркнула:       — А ты уже совсем в пенсионера превратился? После девяти вечера молочка с печенькой и баиньки?..       — Сара, ты снова перегибаешь… — устало проговорил Байрон. — Ближе к делу, иначе тебе правда придётся ждать утра.       Я покаянно вздохнула:       — Хорошо, прости… В общем, сегодня в клубе охрана выловила одного моего старого знакомого. Неприятная была история. Он работал на мексиканцев. Собственно, новость в том, что они снова в городе. И, раз уж ваша лаборатория уже несколько лет как ликвидирована, кажется, они пришли к выводу, что плацдарм свободен и можно попробовать ещё раз. — Я умолкла, позволяя ему переварить информацию; тишина затягивала. — Что делать будем?..       Послышался тяжёлый выдох:       — Твои предложения?..       Я пожала плечами и только потом поняла, что жеста он не видел. Пришлось озвучить.       — Нет предложений. Впрочем… можешь выпустить своих подручных на их прежние точки, прощупать доки и старый порт. Ну, где у них базы прежде были. Если удастся всё вычислить — зачистим. Я голову в петлю совать не стану, но помогу, если какая-то рогатая пакость выползет. Суккубу пора на последнюю ступень…       Байрон закашлялся:       — То есть это ещё не предел?..       Чертовка внутри хмыкнула и закатила глаза, словно насмехаясь над его выводами. В моём уме явственно читалась её мысль о том, что пределов у нас нет.       У богов свои причуды…