"Клетка для Инкуба"

      Я сидела в кабинете, рассматривая работу замерщика и ремонтной бригады. И реставратора по древесине. Помещение удалось проветрить. Но состояние от каждого взгляда на раскуроченную комнату снова колебалось между гневом и истерикой. Пришлось облачиться в костюм для выступлений. После клуба, куда я завалилась в цирковом комбинезоне, становилось дико неуютно от собственного, прямо скажем, похабного вида. Сейчас же… Кажется, черно-красный панцирь обволок тело, словно уже какой-то предсмертный саван.       После ситуации в шатрах мне было… страшно, честно говоря. Но ресурс был исчерпан почти до нуля. Пришлось звонить помощнику Байрона, чтобы меня отбуксировали в стрип на подпитку. И сегодня предстояло… вернуться в шатры, решить, как быть дальше. Завтрашний день полностью вылетал из расписания, поскольку было чёртово свидание с моим «покупателем», которое купили на аукционе. Уже была вполне непрозрачная мысль просто перечислить деньги за пропуск и забить на это огромный хрен, но мне всё же было любопытно посмотреть на этого щедрого мецената, пожелавшего вблизи поговорить по душам и так тщательно соблюдающего собственное инкогнито.       — Стол можно зашкурить и залакировать заново. Но, полагаю, это проще сделать будет, временно сняв повреждённые элементы… — проговорил реставратор, выводя меня из размышлений.       Я вздрогнула, выдавив нервную улыбку:       — Разумеется. Всё, что необходимо…       Он кивнул, откручивая расцарапанные дверцы и фасады ящиков. Стол начал смахивать на уродливую коробку. А ведь покупала я его у антиквара за нехилые средства. Захотелось ещё раз навестить Хилла и поиграть им в баскетбол. Но… Я слишком долго не касалась Рихтера. От этого ощущения неправильности, нехватки чего-то важного — его тепла, его тела рядом… внутри всё сворачивалось в тугой узел. Ломка посильнее любого наркотика. Всё равно, что с кокаина на алкоголь. Кокаином был живой Дамиан, алкоголем стал… тот, что лежал в глубоком сне угловой спальни лофта. И я уже не знала — что из этого было страшнее.       Пролистав каталоги с драпировками и прайс-лист очередного лавочника на покупку зеркал, я с чувством выполненного долга спустилась к парковке. Беспрепятственно. Уродцы после вчерашнего светопреставления прятались, как крысы по норам. Вообще, всё чаще возникала мысль забросить цирк. Но моя миссия не имела финальной точки до тех пор, пока я не выясню: как вытащить Дамиана, чтобы не подвергать его риску, избавившись от старой труппы. А желание сделать это душило давненько.       Впрочем…       Глаза обшарили громаду, и на губы наползла тяжёлая улыбка: у меня была собственная тюрьма для тех, кто мог уклониться от закона, бесперебойный источник питания и стимул не застревать в своём дерьме. Где не справлялись копы, появлялся суккуб и моя бесценная задница. Очередная аналогия с местным супергероем смешила. Жаль ненадолго.       Заурчал двигатель мерседеса. По лобовому стеклу застучали дождевые капли, и мир начал расплываться. Усиливающийся дождь снова баюкал, словно намекая, что меня ждут в иллюзии. Теперь ждут… Хоть кто-то. Хотя бы Хозяин. Я невольно улыбнулась, вспомнив прикосновение демона. Не то, что дарит дружбу — то самое, которое уже доводилось чувствовать, когда инкуб «учился любить».       За десяток лет демону пришлось так же, как и нам, перестроить собственное существо — желая и питаясь только от одного существа — от меня. Это вынуждало любить. Открыто и честно. Так, как, пожалуй, любят дети… Другой аналогии я не могла понять. Это было куда чище, если к инкубу такое понятие было вообще применимо. И всё же… не Дамиан, увы… Утешало лишь то, что теперь я доподлинно знала, что сознание вышибло куда дальше, чем Хозяин предполагал. Туда, где была гарь и копоть… Вариантов было не так уж много — либо пожар в мастерской, либо… костёр со святой сукой. Как бы то ни было, я знала, что мне нужно. Но, к стыду своему, пока не понимала, как забраться в те воспоминания. Как оказаться в его голове до такой степени глубоко. Особенно с учётом, что я наверняка не знала и тысячной доли того, что он пережил до нашей встречи. Только Сентфор. Только цирк. Только ужин в столовой, где завеса тайны начала приподниматься, позволяя мне погрузиться в историю его прошлого с головой. И только я, трусливое животное, слиняла оттуда, сверкая пятками.       Тронув педаль газа, матерясь от хлынувшего стеной дождя, я вывела автомобиль с парковки. Дворники работали нон-стоп, едва ли справляясь с потоками воды. Почему-то я любила дожди. Именно теперь откровенно любила. Казалось, что они смывают с города не только пыль, но и ублюдков. Обманчивое впечатление. Неиссякаемое море дерьма…       Петляние по улочкам, ругань из-за отвратной видимости. Пришлось прижаться к обочине и пристегнуться — рискованная езда в таких условиях не позволяла думать о чём-то, кроме того, что, если дренажные системы не управятся, нас ждёт повторение восемьдесят четвёртого года, когда залило всё, включая подземные переходы до самого потолка. Снизив скорость, едва тащась, я всё же добралась до фабрики. Из-за отвратной погоды было темно, и я обратила внимание, что в спальне не горит ночник.       Совсем… а ведь я оставляла его включенным…       Сглотнув, я вывалилась из автомобиля, дрожащими руками отпирая гараж и судорожно ставя мерс на его законное место. Ключ никак не желал попасть в скважину, ведущую из гаража в жилую часть и студию. В голове роились дебильные мысли и надежда на чудо… «Если он очнулся, я умру…» — пролетело в мыслях. Вдох-выдох… руки замерли, и я всё же воткнула ключ в скважину, проворачивая его и ввалилась в лофт.       Знакомая давящая тишина. Абсолютная. Скинув туфли, я понеслась по коридору, почти ничего не замечая. Глаза перестроились волей суккуба почти мгновенно. Темнота отступила, позволяя погрузиться в яркие краски сумрачной старой фабрики. Прутья лестницы впиваются в стопы, но это не имеет значения. Я влетела в угловую спальню, встревоженно и с какой-то смутной надеждой оглядывая мрачноватое пространство. Оглядывая всё, что оставляла неизменным уже невероятно долго…       Ноги подкосились, роняя меня на пол с беззвучным воем и открытым, будто от нехватки кислорода, ртом. Та же обстановка. Тот же спящий невероятно крепко Рихтер. Та же тишина. На сей раз душащая вакуумом. Просто… просто выбило пробки. Просто не пищат и не шуршат приборы системы жизнеобеспечения. Нет даже липовых толчков сердцебиения. Мне показалось, что я оглохла от этой тишины, слыша удары своего сердца, дыхание, гул крови в ушах.       Свернувшись на коленях, я вжалась лбом в пол, стараясь не скулить. Ненавидела тишину. Прежде из страха перед демоном. Теперь… из страха, что она знаменует полную потерю. Разбавив беззвучие, по ламинату застучали слёзы. Крупные с горошины. Слишком горячие, кажется. Внутри, словно заботливая домашняя кошка, потёрлась о бездну чертовка, пытаясь успокоить. Суккуба слишком хорошо чувствовала мою боль, будучи её непосредственным участником. Тоже связь выше, чем любая дружба. Не только по причине одного тела на двоих… Нет. Мы сошлись во множестве перекликающихся частей. От характера, до острого желания вернуть… наших мужчин. Её пару вернуть удалось. Я же продолжала барахтаться, всё ещё упорно надеясь, что выгорит… получится… когда бы не произошло.       «Вставай… Хозяин ждёт нас…» — мурлыкнули успокаивающе внутри.       Я выдохнула, размазывая слёзы с косметикой по щекам. Жалеть себя нет времени. Вчера наметился ощутимый прогресс, и останавливаться… подобно самоубийству. К своему стыду, в суициде я знала толк слишком уж хорошо. Спустившись в подвал, я добралась до щитка, передвинув хренову кучу коробок. Дом ожил, загудев приборами и техникой. Морщась, я вернулась в кухню, водя носом в пустом холодильнике, силясь определить — может ли вонять то, чего нет?.. Идиотка, одним словом.       Мельком взглянув на себя в зеркало и отметив круги и разводы от туши вокруг глаз, всё же уползла в угловую спальню. Стоило принять душ. Губы привычно тронули поцелуем лицо Дамиана. Я провела пальцами по его щеке, вздохнув:       — Я соскучилась… Потерпи… Сейчас схожу в душ, сделаю тебе массаж и будем спать.       Вздох и безмолвие. У меня в голове вполне чётко отразилось, что его дыхание всё же нарушало тишину лофта без электричества. Что-то всё же остаётся неизменным. Спящий, но живой. В своём прошлом, куда мне ещё предстоит прорваться. С боем, лишившись всего, оставив позади своё существование или… да плевать мне на цену. Только бы найти. В конечном итоге, мне будет достаточно одного его живого взгляда, чтобы спокойно застрелиться в голову, чтобы прервать этот бесконечный цикл самоубийственных истерик, низводящих к бесполезному вою любую попытку найти его.       В душевой кабине я как-то почти неосмысленно рассматривала свои запястья. Кресты шрамов давно превратились в белые, едва приметные узелки. Прошло тринадцать долбаных лет, с тех пор, как я впервые решилась на суицид. Тогда я была тупее, чем можно предположить. Начиталась фигни, насмотрелась кино… порезала поперёк. Только всё кровью заделала, сидела в ванне, заматывая сама себе запястья бинтами. Через сутки выхватила по мозгам от отца и загремела к миссис Колд. Мысли плавно переметнулись в кабинет психолога… Пожалуй, терапия закончилась сразу после суда. Я ходила к ней до тех пор, пока не получила справку о том, что нет в крови наркотиков. А после, куда позже, получила открытку в Портленде с поздравлением в честь замужества. Грех было жаловаться… она просто не могла поверить в истину, которую я сама приняла только с появлением Дамиана до конца.       Полотенца, сушка, футболка, бельё… Ноги скользнули в трусы, и я не торопясь прошлась к кровати, привычно извлекая из тумбочки флакон с маслом. Одеяло в сторону. Снова устраиваясь на бёдрах, массируя руки, плечи, грудь. Чувствуя тепло тела, улыбаясь почему-то. Член не реагирует. Я насмешливо покосилась в лицо спящего Дамиана:       — А когда-то стоило только залезть в постель рядом и всё работало, как часы, и даже точнее и быстрее. Ладно… Верю, что ты не виноват. И вытащу тебя, что бы не стояло на кону. Слышишь?..       Я скользнула вперёд, обхватывая его лицо пальцами и целуя губы. Мало. В условиях вечности этого безумно мало. Пальцы сместились на его шею, улавливая… всё же улавливая чуть ускорившийся пульс. Я моргнула, отстраняясь и прижимаясь лбом к его лбу. Улыбнувшись, я со вздохом прошептала:       — Если ты слышишь — подай мне знак. Где искать тебя?..              В шатрах пустынно. Облазив с матами цирк и не найдя инкуба, я, психуя, уползла в кабинет, вставая напротив зеркала. Общение с чертовкой удобнее было проводить именно так. В противном случае, я начинала думать, что крыша моя всё же упорхнула в неведомые дали. Пощекотав бездну внутри, я уловила пустоту. Эта зараза тоже куда-то смылась. Пришлось начать буянить глубоко внутри себя.       Глаза мигнули отблеском. Встрёпанная чертовка показалась на поверхности, эротично облизывая губы.       — Простите, блин, что побеспокоила… Вы где шарахаетесь, дорогие мои???       Отражение перетекло в частичную трансформацию. Позади нервно появился инкуб. Я едва не расхохоталась от их виноватого вида. Стало даже немного стыдно — отвлекла их от «сладкого». Ещё и бунт учинила. Чертовка внимательно рассмотрела меня, оценивая уровень силы, уровень возможностей. Без моего ведома тело развернулось, зрение мигнуло, меняя спектр… Ниточка превратилась в пульсирующий канал между демонами. Чертовка со вздохом попыталась толкнуть через него силы, чтобы запитать Хозяина.       Ноги подкосились от вспышки боли, и я ухватилась за стоящую рядом ширму, вытеснив демоницу из сознания:       — Что происходит?!..       Суккуба выдохнула, изогнув губы в болезненной усмешке, обернувшись к зеркалу:       — Канал… Мы смогли дать ему силу на полное обращение в шатрах. Больше поток энергии не идёт… Мы… пытались в инферно…       Пытаясь отдышаться, я закусила губу, в отражении рассматривая общее тело и нервно переминающегося за спиной инкуба с невероятно грустной миной. Если бы не горело в груди, на месте соединения нити, я бы рассмеялась. И всё же, возникшую проблему требовалось решить. Если это… требовалось.       — На что влияют его силы? — хрипло поинтересовалась я у рогатого отражения. — Шатры запитаны на нас. Резервы Хозяина не должны тратиться…       — Его обитание в этом мире…       — Он в иллюзии! — я вскинула брови. — Какой к дьяволу «мир»?!..       Чертовка терпеливо вздохнула:       — Шатры реальны… Они не исчезли, потому что не исчез цирк. Уродцы… не ушли в сон за носителем… Он не отправил их в цикл… Они просто… невидимы и бесплотны… Для всех, кроме нас…       Я замотала головой. Находиться в двух местах сразу? Спать с Рихтером в лофте в Балтиморе, при этом быть тут? Это, даже с учётом всей мистической херни моей жизни, было перебором. Пространство не должно и не может поддаваться таким изменениям. Как бы сильно мы не накопили сил и не продвинулись…       — Невозможно… — выдохнула я.       Чертовка красноречиво ударила кулаком по столу. По ладони прошла боль:       — Как видишь… Что до его сил… — она умолкла, подбирая слова. — Носитель слишком… далеко. Инкубу требуются силы, чтобы… добраться до его самых ранних воспоминаний… И дать их я… не могу.       «Снова тупик» — пронеслось в голове со свистом пули. Я закусила губу, глуша подступающую панику.       — Выход должен быть. — твёрдо проговорила я.       Суккуба замялась:       — Он есть… но тебе не понравится…       Чертовка ощутимо нервничала, блокируя наши общие мысли. То ли не желая пугать, то ли сама, действительно волнуясь о благоприятном исходе. По спине пополз неприятный холодок — черти что-то скрывали, боясь растревожить какой-то уголок моего прошлого, который неизбежно всё снова перевернёт с ног на голову и рискует сделать лишь хуже.       — Выкладывай… — я сложила руки на груди, всматриваясь в полыхающее зарево на своём лице. — Я готова заплатить любую цену, чтобы вернуть Дамиана. Если надо — перебью собственными руками весь Сентфор или создам для тебя персональный кровавый культ с жертвоприношениями…       Чертовка нервно дёрнула головой:       — Секс…       Я расхохоталась, покачиваясь на месте:       — Какой, мать твою, секс?! Меня касаться не может никто, кроме Хозяина и друзей, которые не хотят трахнуть!.. — я сглотнула; медленно начинал доходить смысл. — Погоди… то есть…       Она качнула головой, отводя взгляд от зеркала.       Мурашки рванулись от затылка к заднице, и я сглотнула, рассматривая в отражении инкуба. В памяти всплывал один из самых первых моих кошмаров, после принятия чертовки. Самый яркий, который случился в реальности. Самый удушающий, мучивший меня куда дольше, чем я готова была бы пережить, не будь рядом Рихтера.       Перед глазами поплыли картинки…       Серая спальня, графин с водой, разлетающиеся осколки по полу… Росс, слизывающий кровь с порезанной стопы. Полная парализация тела и бесконечная боль, разрывающая весь низ живота. Растягивающиеся стенки плоти, принимающие непомерно большой член, толкающийся так глубоко, что под кожей чудится его движение — приподнимая живот снова и снова. Сверкающие глаза бледного демона и всё более новые волны отчаяния от осознания того, что я могу просто не пережить эту боль, если она не закончится сию секунду.       Ноги не держали… Я опустилась на пол, обхватывая руками колени, чувствуя, что… я всё-таки слабая безвольная тряпка. Слишком безвольная, несмотря на стальные несуществующие яйца. Столько всего пройти, столького достичь, чтобы теперь снова испытать это?.. «Любая цена… Пиздоболка…» — обругала я себя изнутри.       Я прикрыла глаза:       — Как… это должно выглядеть?..       Суккуба любопытно мигнула аквамаринами под смеженными веками:       — Выдержишь?.. Я не смогу… подстраховать… Близость со мной… сил не даёт. Его природой заложено… питаться от человеческого желания… возбуждения…       Истерически хохотнув, я представила "размеры" Хозяина и вздрогнула. Дамиан никогда в моменты близости не отпускал демона до финальной черты, осознавая физиологию и её возможности. Сейчас же… По телу пополз липкий холодный пот, приклеивающий неизменный халат к телу. Я прикрыла глаза, вспоминая, как инкуб пытался не вредить. Объятия, втянутые когти и клыки, чтобы не травмировать. Но тело?..       — У меня здравые опасения, что в этой форме его тело возбуждения может и добьётся. Но, как понимаю, нужно ещё и наслаждение. А с учётом воспоминаний и того, что я в три раза меньше него… — потянув носом воздух, я всхлипнула, уговаривая себя решиться на этот шаг.       Просто так нужно. Тело — малая цена за то, чтобы… И он любит меня. Приложит усилия, чтобы не причинить боли сверх меры.       Но, что делать, если боль неизбежная часть?..       — Он может наслать образ… Как мы. Показать… лучшее, что было у тебя с носителем Хозяина. Но… последствия… Готова ли ты к ним?.. Я заживлю всё, но ты должна потерпеть…       Я дрогнула, чувствуя, что слёзы скользнули по щекам безмолвно.       — У всего есть цена…       Ноги подрагивали, когда я поднялась и ровно встала, оборачиваясь к нервно переминающемуся демону. Чертовка схлынула, оставляя тело полностью в моей власти. Разум очистился полностью. Лишь где-то на самом дне сознания яркими аквамариновыми росчерками бдительно следили глаза-щёлочки, готовые полностью перехватить инициативу и заглушить последствия. Успокаивало, но самую капельку. Тот случай, когда разум понимает, но у тела уже собственная память.       Застывший инкуб нервно отшатнулся, когда я потянулась к его лицу. Замотал головой, видя слёзы. Втянулись когти. Жёсткий шершавый палец скользнул по моей щеке, знакомым жестом подбирая влажную капельку. Он лизнул её, и непонимающе склонил голову на бок. В алых сполохах читалось явственное: «Разве я хоть раз причинил тебе боль?..». Я опустила взгляд, делая шаг вперёд и вставая вплотную. Руки потянули пояс и без того короткого халата. Кроме белья… хлопковых трусов нет ничего. По телу в равной пропорции мурашки от страха и от ощущения, что смотрят не только с желанием… но и с любовью.       Дыхание перехватывает, когда ладонь демона, осторожно поглаживая, скользнула от щеки к затылку, лаская кожу пальцами. Горячая, жёсткая… не руки Дамиана, но он касался меня через них. Двое мужчин в одном теле. Слёзы продолжали бежать из-под опущенных ресниц. Прикосновение обжигающе горячих губ. Обветренных, жестких, прерывающих солёные водопады. Короткая вспышка силы чертовки, приглушившая в кабинете свет, чтобы… не пугать тем, что будет дальше. Я сглотнула, чувствуя, что он приблизился, сгибаясь в три погибели из-за разницы в росте, чтобы просто поцеловать…       В голову побежали яркие кадры… То, что происходило в общей спальне лофта, на яхте, в доме Портленда… В автомобиле в лесу. Картинки со вкусом и запахом. Сознание начало уплывать куда-то от ощущения подхватывающих рук, поднимающих под ягодицы куда-то высоко невероятно.       — Не открывай… глаза… — ветром по коже.       Я втянула носом воздух, не решаясь касаться даже… Ещё более высокий напор воспоминаний. Старая мастерская. Дамиан между моих разведённых ног. Не вижу, но чувствую горячие колючие губы, собирающие с шеи и груди так же струящиеся от страха и… жалости, слёзы. Как пальцы скользят по оплавленному огнём лицу, которое я никак не решалась объединить с телом того, в чьих объятиях спала после завершения ломки. Сны на двоих, жизнь на двоих…       Вот только смерть разделить не удалось…       Ответом на последнюю мысль — в голове кадры первого раза. Связанные запястья, глаза, укрытые повязкой. Обжигающие дыханием поцелуи по всему телу. Мозг отключается почти полностью, уходя в ту грёзу, в бесследно ушедшее прошлое, оставившее только эти… прекрасные кадры, подарившие мне лучшее в моей жизни время, которое удалось ему посвятить. И я уже не улавливаю, что мудро подобранная картинка воспроизводится и в реальности. Боль, что он причинил мне в первый раз. Необходимая боль от невинности, отданной тому, кто ею восхищался…       Я выгнулась от поцелуя во внутреннюю сторону бедра. Ноги разведены невероятно широко. Разум всячески старается не подавать картинку реальности в то, что происходит в голове. Скольжение губ по давно забывшей всякую ласку плоти… проскальзывающий в тело язык. Демон искусен… в его памяти тысячи картин прочих женщин, для питания, не больше. Ведь инкуб не испытывает любви… не испытывал. Пока не появилась женщина с первозданной тьмой отливающей аквамарином невероятно глубоко, способная воспринять не только картинку, но и реальность. Виток наслаждения, утраченного так безумно давно, ударил по нервам, заставляя выгнуться на постели, опуская ладонь на голову склонившегося над моей промежностью демона. Жёсткий короткий ёжик волос, витые рога… Разум выталкивает к поверхности — «Не Дамиан…».       Всхлипнув, я попыталась снова поймать ускользающие образы… Больше не выходило. Но и… какого-то сомнения не возникало. Какого-то испуга, кроме того, что тело может меня подвести… Над постелью раскинулись кожистые крылья и он поднял голову, потеревшись щекой о моё бедро. Взгляд виноватый и потерянный от предвкушения…       Выдавив робкую улыбку, я откинулась на подушку, чувствуя, что начинается ад. Расслабиться не выходило… Если не сделать — будет хуже. Сила инкуба рассеялась, словно не появлялось… Словно вереницы воспоминаний в голове и не возникало вовсе. По обонянию разлился аромат лаванды. Словно из спальни. Последняя попытка… Разум судорожно подбрасывает воспоминание после вечера, когда была бойня в лофте. Желание инкуба исцелить до конца… Первое полноценное знакомство.       Уловив картинку в моей голове, он поднялся, увлекая меня на свои бёдра. Поза в точности повторила то, что происходило в ту ночь. Слишком маленькая в его руках. Талия, как обхват его плеча. Немного страшно, но алое зарево смотрит с благодарностью… Чувствуя, что страх продиктован не его видом.       — Моя… нежность… — жаром по коже рокочущий голос.       Я всхлипнула, обхватывая ладонями его лицо и целуя губы, жадно сплетая языки. Тело отозвалось на скользнувшие ладони от лопаток до ягодиц, привлекающие ближе. Стараясь не думать о том, что упирается в промежность, я повела бёдрами, чувствуя, что у Хозяина тоже сбилось дыхание. Колыхнулась сила. Его питает наслаждение… А в страхе я его не смогу дать… Ладонь опустилась между прижатыми телами, обхватывая твёрдую плоть пальцами, чувствуя пульсирующий жар. Движения вверх… вниз… Взгляд демона подёрнулся дымкой. По комнате пролетел сдержанный полурык-полустон. Он откинул голову, позволяя мне скользнуть губами по пурпурной коже своей открытой шеи…       В голове пронеслось, что для него — бойца, по сути, это испытание — открытость такого уровня. Доверие того уровня, когда тебе могут перегрызть горло, но вместо этого, грохочущую под кожей жгучую кровь саламандр ласкают губы и язык. Ещё движение руки, вынуждающее охнуть от предвкушения… и уже не совсем понятно — чего именно. Ведь пальцы даже не смыкаются в обхвате. Страшно безумно… Перед глазами мельтешащие картинки. Угольки глаз инкуба, прищуренные от наслаждения, кажется, улыбаются. Обжигающие ладони обхватили ягодицы, страхуя от вероятной ошибки.       Вдох-выдох…       Плавно опускающееся тело поддаётся весьма неохотно. Раздвигающиеся стенки плоти принимают то, к чему едва ли кто-то сможет приспособиться. Несколько плавных движений. Поглаживающие ноги ладони и поцелуй в шею, вбирающий кожу. Ещё чуть глубже. В голове салюты и сложно понять — до какой степени истончилась граница между наслаждением и дичайшей болью. Выдох демона в висок… Всё ещё страхуя, он все же непроизвольно толкнулся чуть глубже, заставив меня сдавленно всхлипнуть и застонать. Голос хриплый, дыхание сбитое…       Снова закушенная губа, снова чуть робкое прикосновение обжигающих губ к щекам. Сейчас всё должно быть предельно аккуратно. Почему-то не вовремя ловлю себя на мысли, что белый демон Росса был оснащён куда хуже, а той боли я… не испытываю?.. Воздух срывается с губ, улетая в поцелуй… Осмелевший демон тянет чуть ближе, чутко ориентируясь в голове на состояние моего тела. И сдавливающие ягодицы руки неожиданно отпускают, позволяя повалиться на спину…       Алое зарево чуть выше лица. Разведённые колени и лёгкая стимуляция… Выгибаюсь до хруста в спине от тандема ощущений, которые заставляют выть. Мозг готов отрубиться от неглубоких, но уверенных толчков. Положение — расслабленное и тёплые ладони, почти в кольцо способные сжать мои бёдра, обводят тело с трепетом, не свойственным даже огромным людям. Гипнотизирующий взгляд, впитывающий резонансные эмоции, ощущения.       — Нежность…       Я вскрикнула, чувствуя, что по телу всё же прокатывается волна возбуждения. Нетерпеливый рык в тишине смахивает на раскат грома, и губы снова впиваются в шею, чуть кусая, сминая кожу. Открывается что-то новое — пока невозможно понять… Тело вспыхнуло, кажется, тысячей огней, стекающихся к точке слияния, сбрасывая трёхлетний груз напряжения в поистине убойном оргазме. Тело вывернулось до надлома в позвоночнике, проворачивая шатёр вокруг моей головы и…       Инкуб выскользнул, тяжело опустившись на локти и хрипло дыша…       Чертовка моментально вклинилась в сознание, силясь оценить ущерб…       «Всё в порядке… Немного будет больно… Но быстро пойдёт…» — прошелестело в сознании, и она, без всякой ревности, скрылась в бездне, лишив меня даже наблюдения.       Я бессознательно блуждала взглядом по потолку шатра. Впервые за пологами не выл ветер. Не чувствовалось никакой мистики… Кроме демона, старательно пытающегося не придавить меня к постели. Шею жгло тяжёлое дыхание. Руки почти бессознательно скользнули по его спине от поясницы до основания крыльев, поднимающихся в такт со вдохами. Судорожно прислушиваясь к ощущениям, я прикрыла глаза, чувствуя поцелуи, покрывающие лицо.       Прочистив горло, я подняла его голову ладонями, рассматривая глаза:       — Ты почти не разговариваешь…       Демон откатился в сторону, бессознательно, кажется, повторяя жест Рихтера, привлекая меня к себе. Гулом без рычащих ноток прозвучал в тишине ответ:       — Сложно… Носитель всегда говорил… только внутри…       Я невольно улыбнулась, памятуя скрытность своего мужчины на самом старте, на заре отношений. Бессознательно переплетающиеся пальцы с массивной ладонью, поглаживающей живот. Уют, чем-то похожий на то, что осталось в прошлом с тем, в ком обретался Хозяин.       Показалось, что стало прохладно. Я дёрнулась, пытаясь дотянуться до смятого одеяла. Уловив попытку, инкуб укрыл крылом. Тёплое, словно печка. В уме неуместно всплыла аналогия с гладкостью кожи на… Я покраснела, уткнувшись лбом в его плечо. Никогда не слышала смеха демона — смахивающее на фырканье большой кошки. Слишком тихое и похожее на шелест опадающих листьев.       Я сглотнула, прислушиваясь к ритму сердца, бьющегося в лопатку, куда быстрее моего, человеческого:       — Это было… страшно?.. Когда связь начала обрываться?.. О чём он думал?..       Тяжёлый вздох и руки обвились вокруг тела сильнее:       — Не хотел тянуть следом… свою… маленькую любовь… — его голос, кажется, чуть надломился, силясь передать интонации Дамиана, — поспи…       Я качнула головой:       — Не могу… Мне спокойно.       — Это… плохо?..       — Это прекрасно. Я давно не ощущала покоя. Прошло три года. Я три года прихожу домой, пока его нет, но знаю, что рядом… тело. Понимаешь? Без чувств. Без эмоций. Без отзыва… на что угодно. Что бы я не делала… — я сглотнула, вспоминая контрастом сегодняшний, или уже вчерашний массаж и поцелуй; отбившееся быстрее сердце — кровь в венах под пальцами; — Он слышит меня, как думаешь?..       Инкуб задумался, почти бессознательно поглаживая моё тело. Я невольно улыбнулась, чувствуя, как он крутит головой, силясь уложить её с рогами на постель. Выходило скверно. Промучавшись, он снова фыркнул, разочарованно и замер. Рассмеявшись, я выбралась из невероятно горячих рук, осматривая постель. Собрав ворох подушек, подложила под его голову, забираясь прямиком на грудь, чувствуя, как демон довольно урча вытянулся на спине, продолжая кутать меня крыльями. Снова ощущение собственной мизерной незначительности. Тело его уже претерпело изменения. Я снова отметила про себя, что он не любитель сверкать тем, что ниже пояса.       Вздохом по кабинету:       — Ты… изменилась…       Я потёрлась щекой о его шею:       — Пришлось… К сожалению. Я… я создала свой цирк. Он в Балтиморе. Все уродцы Дамиана. А ещё мои… И ваш… — я сморгнула подступившие слёзы, — тот, что пытался вас убить. Тебя и носителя. Ублюдок счёл, что раз нашего племени, убив того, кого я люблю, я буду с ним…       Демон глухо рыкнул. Руки сжались на моём теле крепче, стискивая, словно ребёнок игрушку, которую кто-то попытается отобрать:       — Моя…       — Твоя. — я улыбнулась, впервые без оскала. — Это не изменится. И его… Дамиана… Я скучаю по нему…       Вздох:       — Я буду искать его… в памяти. В остатках общих… воспоминаний. Там… знакомый жар… Закаливший его и меня… огонь…       Я вздрогнула:       — Пожар в его доме?..       Хозяин задумчиво пожал плечами. С женским телом на груди, в лежачем положении и с трудом разместив рога на постели… это выглядело забавно, и я прыснула всё же, не удержав смех, отступающий под потоками слёз, которые раньше никто не мог собрать толком. Успокоить. Сейчас же… Поглаживающая массивная рука легла на затылок, зарываясь в волосы, поглаживая кожу. Снова флешбек: ломка, карцер, финальная стадия и отступающее безумие. Тёплые пальцы бегут по затылку, поглаживая, снимая боль абстиненции, погружая в крепкий сон.       В тишине прозвучал вопрос:       — Ты… одна?..       Я качнула головой:       — Я с тобой. Мы с суккубой прокляты. Сгоревшая нить обрушила проклятие на меня. Меня… нельзя касаться. И, по правде, я боялась, что тебе тоже будет больно. Но, видимо, что-то всё же сохранилось. Два тела, четыре связанных души… Всё не могло быть так просто. Что-то должно было подстраховать. — я неожиданно осеклась. — Быть может, даже лучше, что он улетел дальше, чем в истоки шатров, когда мы только встретились. Если бы я не успела…       Усмешка в мой лоб:       — Успела бы… я… чувствовал.       — Что?..       — Попытки попасть… сюда… в иллюзию… — он вздохнул, — и мне… было стыдно… Стыдно, что я его… не удержал. Всё было отдано… на этот бросок сознания… Тело найти можно… Если не утрачен разум… Я мог бы… переместить сознание. Во второго… инкуба.       Меня передёрнуло от мысли, что Хилл стал бы носителем моего инкуба и разума Рихтера. Стало тошно. Я поёжилась, поднимая голову и всматриваясь в пылающие щёлочки глаз жмурящегося от расслабленной атмосферы демона. Снова аналогия с большими кошками. Снова бесконечное тепло, словно лежишь у очага или касаешься натопленной каминной кладки. Только жарче. Но и я без него замёрзла.       Меня давно интересовал вопрос, который я не могла озвучить, а потом забывала до тех пор, пока не исчез тот, кто мог дать на него точный ответ.       — Ты помнишь, своё первое воплощение?..       Инкуб задумчиво вздохнул, колыхнув волосы на моей макушке:       — Пара… суккуба. Не от плоти… От души той части,. что пробудила меня. Шиутекутли…       Я поставила галочку во внутреннем расписании, давая себе установку сходить в библиотеку и вычитать информацию. Зачем — не знаю. Видимо, хотелось знать больше, раз выпал такой сомнительный, но важный шанс. Единственное, что я помнила — у ацтеков не существовало мужского эквивалента моей рогатой подруги. А это значит, что инициация именно инкуба, который ещё и был ограничен против своей природы питанием от одной женщины, случилась по моей вине. Я невольно хихикнула: «возбудила Рихтера в Маске — получила демона похоти…».       — Он тоже связан с близостью и совокуплением? С пороками?..       Инкуб лукаво усмехнулся:       — Хозяин… Инферно.       Я сглотнула, чувствуя, что звиздец подкрался, откуда не ждали:       — То есть?!       Огонь в глазах инкуба вспыхнул ярче, практически освещая лицо:       — Бог огня, вулканов… Создающий свет в темноте… Жар в холоде… И держащий жизнь в смерти…       Поднявшись на руках, упирающихся в его плечи, я неверяще всмотрелась в довольную улыбку того, кто… «Твою мать…» — пробилось в мозгах. Его силы позволили Рихтеру выжить в пожаре, который наверняка должен был угробить человеческую жизнь, оставив шрамы, на которые демону было глубоко плевать. В пламени погибла Аннет, пробуждая остатки сущности, которая вернула жизнь в тело, после того, как Дамиан свёл счёты с жизнью в лесу… Моя, мать её, жизнь! Осенью восемьдесят седьмого! Была удержана им — подсказал, как спасти, а не добить.       — «Свет в темноте…», — повторила я, — Выходит… Ты всё же сможешь вывести его… Носителя… Дамиана?..       Инкуб усмехнулся:       — Саламандра найдёт… дорогу… Лишь бы носитель… больше не испугался огня…       Я замотала головой, словно вода попала в уши, всё ещё силясь переварить информацию. Доставшийся суккубе в пару демон явно был постарше многих в своём пантеоне. И обращение «Хозяин» приобрело куда более глубокую окраску, подводящую к очередному выводу — шанс есть. И теперь задача всего одна — напитать, дать сил, позволить ему выбраться из бессознательного в шатрах.       А для этого мне необходимо вернуться в Сентфор…       — Дорога домой?.. — тихо спросила я.       — Я буду ждать… — прогудел демон, снова баюкая меня на своей груди. — Сколько потребуется…