"Клетка для Инкуба"

      На удивление, то ли место силы Чантико возымело эффект, то ли то, что энергия была сексуального плана, а не просто поцелуй ценой жизни, побочного эффекта я хоть и опасалась, но не дождалась. Даже не заморачиваясь, оставила носилки и спокойно дотащила Рихтера обратно на внеплановую стоянку. За ношей отправила Мордогрыза. Тот ориентировался в пространстве и помнил куда мы шли ночью. «Спящий красавец» занял своё постоянное лежбище, словно и не покидал прицепа. Однако же, я краем сознания всё же отмечала мелкие детали в виде каких-то хмурых гримас, которые исчезли. Дыхание стало глубже, чище, ещё более спокойное. И нить мерцала ровным уверенным светом.       Под завершение сборов привычно надетая маска. Инкуб с ворчанием «поглотил» шатры. Кажется, идея гастролей перестала ему нравиться. Если так придётся поступать по всему маршруту следования… Это просто расход силы, которые можно было бы потратить на бойню или на вызволение его носителя из плена прошлого. Демон не мог объяснить — куда его занесло, когда мы были у алтаря Саламадры. Только обмолвился, что темно, душно и жарко… Для того, кто повелевает реками Инферно и бесплодными почвами мира сущностей… Я могла лишь невнятно пожать плечами.       Выстроенный маршрут подразумевал просто прямое достижение цели — добраться до Мехико и оттуда к ближайшему поселению, разбить шатры и далее действовать по обстоятельствам. Однако с лёгкой подачи Лилы было решено внимания не привлекать и сделать всё же пару остановок до места назначения не более, чем на сутки. Три шатра и не более того. Просто перевести дух, дать выступление и сняться со стоянки. С арендой пустырей вопросов не возникало, силы демонов позволяли сделать всё максимально скрытно, пока чудики суетились с липовыми установками шатров, громада возникала сама собой.       К моему удивлению, мексиканцы, в прошлом которых уродства всех мастей считались чуть ли не признаком святости, охотно забивали шатёр, даже стоячие места. Незанятой оставалась только площадка выступления. Люди сидели на полу в проходах, приносили с собой раскладные стулья и смотрели на уродов… не с жалостью, и даже не с азартом. Просто для них это было нормой и чудом. Нормой уродство и чудом то, до какой степени пленники масок спокойно воспринимают свои обезображенные тела и души.       Никого даже не смущало, что выступления, если это можно было назвать таким громким словом, проводились на английском языке. Сведущие переводили для тех, кто не понимал. Чудикам часто даже вручали какие-то сувениры. Теперь ситуация в корне менялась. Непривычные к заботе и нормальному отношению публики создания крутили в руках презенты и стремились слинять в кулисы бормоча что-то неразборчивое. Мне было даже немного смешно за этим наблюдать.       Испанский я так и не выучила. Лишь какие-то общие фразы. И это тоже никого не смущало. Местный брался переводить. И слова о человеческой сущности, о уродстве душ… впервые на моей памяти были приняты благосклонно. Хотелось трясти головой и думать… невероятно много думать. До какой же степени государство, куда более отсталое, чем Штаты с их законами, наносной заботой о гражданах и мнимой чистотой помыслов, было чище морально.       Отголосками удавалось улавливать сущности… точнее, их зачатки. Изначальные тени, которые ещё не прошли и первой ступени своего возвышения, чтобы раскрыться и получить право на проявление. Суккуба азартно попыталась распечатать пару близ сцены, когда было выступление, но после одного только взгляда своего партнёра нервно поёжилась и скрылась в сознании, обиженно бормоча ругательства и выказывая обиду. Сущностей было… много. Здесь их не блокировали. Но даже невзирая на обилие культов, всё ещё живых, не могли раскрыть.       По результату первого вечера цирк ушёл на отдых, а уже утром не попавшие на представление с горечью толпились у кассового фургона с острым желанием купить билеты на вечер… Я бесилась, злилась, но… после уговоров, как не странно, уродов, которые ощутили себя не средством устрашения, а чем-то полезным и забавным согласилась на дневное шоу и вечернее. Новость по поселению разнеслась невероятно быстро. Билеты раскупили с такой скоростью, что, кажется, готовы были оторвать с руками акробатов.       И ещё сложнее было заставлять себя надевать своё облачение Хозяйки. Невероятно сложно. Где-то даже удалось найти брошь с рубином. Не маску, всего лишь цветок гвоздики, но образ получил свою финальную черту и сердце почему-то сбивалось с ритма всякий раз, когда требовалось нарядиться для представления. Та же Лила, вполне довольная нашим «туром» и возможностью покинуть опостылевший Балтимор и Штаты в целом, носилась по шатрам и приводила меня в божеский вид.       Отгремевшее выступление и спешно убранные ночью шатры вынудили нас двинуться в путь с рассветом. Рассаживались уже привычным образом. Без споров и склок.       Следующей остановкой был Каньяда-де-Рика. Такой же городок в глуши, отдалённый от оживлённой дороги. Я искренне надеялась, что там удастся провести одно выступление, но надежда таяла с арифметической прогрессией. И снова честь и хвала мексиканцам. Тем, кого я прежде после войны картелей считала сбродом поголовно, но и в другой своей, благообразной части показавших, что это такие же люди, любящие развлекаться и смотреть на диковинки.       Всю последующую дорогу я прислушивалась внутренним радаром к другим источникам силы. Ждала, что где-то будет ещё хоть один разрушенный алтарь Чантико. Но… увы. Везение не моя стихия. Улавливала только вспышки пробуждающихся от моего присутствия более слабых демонов. Малые отголоски силы, малые толчки незнакомых энергий. Черти внутри подло улыбались, чувствуя превосходство. Эти двое вообще казались семейной парой в отпуске. В клубящемся мраке внутренней бездны или уходя в Инферно творили всякую пакость и не только, периодически выползая к поверхности и осматриваясь.       Договориться с администрацией городка о стоянке удалось меньше, чем за минуту. Мэр поселения со смешком ответила, что если мы найдём ровную площадку, чтобы цирк встал не косо, то можем занять её бесплатно хоть на неделю, если не будет каких-то происшествий с артистами. Я только вскинула брови и вышла из неказистого кирпичного здания, заменявшего ратушу.       Собственно, она не пошутила. Найти небольшой клочок земли достаточно ровный оказалось бедой высшей пробы. Когда после петляний по улицам ко мне подошёл какой-то мальчишка, на ломаном английском спрашивая кто мы и что тут забыли, пришлось объясниться. Собственно, так его семья выделила часть поля для установки шатров, а парнишка со скоростью света разнёс новости о приезжем фрик-шоу по округе. Я через силу сунула давшим нам площадку фермерам треть выручки с прошлой стоянки. Упирались долго, говоря, что привечать на своей земле «убогих и калек» завещали предки и до христианства, пришедшего сюда с конкистадорами.       Собственно, на стоянке и произошёл некий казус, введший меня в ступор.       У кассового фургона уже была толпа, на удивление централизованно закупающая билеты пачками на целые семьи. Выбравшись из прицепа утром и созерцая шатёр для выступлений и три поменьше для уродцев и Лилы, я уже сладко потягиваясь собиралась наведаться в местную забегаловку за провиантом. Не удалось.       — Сеньора Сара! Доброе утро!       Словно из-под земли вылез мальчишка, сын фермеров, с которым нам накануне довелось познакомиться.       — Доброе утро, Диего. — я улыбнулась, потягиваясь и щурясь от слепящего солнца. — Что-то случилось?       Мальчишка тряхнул головой отрицательно:       — Не совсем, сеньора. Abuela… Бабушка просит вас прийти в наш дом. Не на долго. Семья хотела бы видеть вас на… desayuno… на завтраке.       Я удивлённо вскинула брови, рассматривая себя: шорты, толстовка, шлёпанцы, на голове воронье гнездо, которое пока даже помыть-то негде. Поджав губы, попросила мальчишку подождать и вернулась в прицеп, перебирая свой багаж. Толстовку оставила, шорты сменила на джинсы, шлёпанцы на балетки и каким-то чудом разодрала колтуны на голове, соорудив пучок. Прихватила солнечные очки, сумочку и вышла из своей обители.       — Веди…       Мальчик бодро зашагал впереди:       — Бабушка — старожил города. Ей почти сотня лет. Она… acostado, discapacitado. Те, кто болеет и от старости уже не встаёт… Но сегодня утром она села в постели почему-то. Что-то говорила… Мы не понять… — виновато стрельнул в меня глазами. — Неправильно сказал?       Я улыбнулась:       — Почти правильно. «Мы не можем понять» — так правильно.       Диего широко улыбнулся, что-то пробормотав на испанском, но спохватился и перевёл для меня:       — Мы учим в школе язык. Сложно. С вами говорить труднее, чем с учителем, но у вас произношение отличается… — он щёлкнул пальцами, подбирая слово.       — Носитель языка. — подсказала я с усмешкой. — Да, когда есть практика в разговорах, язык освоить легче. Я учила немецкий и французский в своё время. Уже почти ничего не помню из-за отсутствия практики. А мой муж… — я немного тоскливо вздохнула, — мой муж владел, кажется, всеми языками мира.       Вскинув брови, Диего обернулся ко мне, продолжая шагать спиной вперёд:       — Вы viuda?!       — Нет, я не вдова. Он жив. Просто спит. Кома…       Он насупился:       — Simpatizar contigo… Ой! То есть: сочувствую вам.       Я вздохнула, рассматривая показавшийся из-за кустарника дом фермеров. При свете дня он был чистым, аккуратным и нуждался только в косметическом ремонте. В остальном — вполне уютное стандартное жильё мексиканцев, питающихся трудами собственных рук в поле и на грядках, в коровниках и курятниках. Уже на веранде нос щекотнули вкусные запахи домашней стряпни. Мой желудок издал радостное урчание и притих в надеждах. И всё же первым делом меня сопроводили к затребовавшей гостя старушке.       Пройдя по коридорам с довольно низкими потолками за мальчиком и поприветствовав всю его семью, я оказалась в небольшой светлой комнате. В постели, оборудованной на манер больничной койки, сидела сухопарая старушка. К моему удивлению для столетней юбилярши с невероятно живыми глазами.       Она что-то сказала Диего, вяло мотнув головой, и тот выскочил из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Старушка что-то начала говорить, но я только виновато свела бровки домиком, с трудом объяснив, что мой испанский далёк от понимания даже мной самой, не говоря о собеседниках. Она дребезжаще рассмеялась. Старчески, надтреснуто. По комнате пошло тепло, которое я не ощущала очень давно. Примерно с тех пор, как последний раз летала к ныне покойной бабушке по отцу в Анкоридж. Но там это был домик с камином на Аляске и времени прошло с тех пор… больше половины моей жизни.       «Но меньше дарованной проклятием вечности…» — я со вздохом посмотрела на свои руки, проведя пальцами по обручальному кольцу.       Рывок силы, словно крючок рыбу, подтянул ближе к поверхности обоих чертей, заставив меня дёрнуться от неожиданности. Суккуба заинтересованно, без какой-то паники осмотрела старушку. Демон осклабился. Вполне довольно, нежась в тепле, наслаждаясь. Я в свою очередь ждала пояснений, которые мне давать не планировали, кажется.       «Низшее божество, даже не в пантеоне…» — пояснил изнутри Инкуб.       Я сглотнула, вспомнив, что от моих вспышек силы угасающая Ситлаликуе вырвалась на несколько лет из лап смерти. Выходит, вспышка энергии от установки шатров была ею абсорбирована частично. Помогла оттянуть смерть… Снова было ощущение, что я как батарейка для всех сущностей в округе, которые находятся в зоне досягаемости. И если здесь расстояние было не так уж велико, то в Балтиморе Мать уловила за мили все резонансы.       Старушка продолжала «греть», что-то щебеча. Глаза стали почти изумрудными. Я замешкалась, но в итоге всё же вытолкнула суккубу к поверхности без материализации. Сущности перешли на родной диалект Инферно, за которым я даже не следила, улавливая только какие-то отголоски мыслей. По всему выходило, что прежде город был под её покровительством. Стоило попытаться уйти на покой произошла делёжка местными кланами, передать сущность в наследство не вышло бы и при наличии родственницы женского пола, так как не было «проводника». А сейчас она даже об этом не просит.       После того, как божество перестало защищать свои владения и утратило последний алтарь, в город попали «гости». Стали пропадать девочки-подростки, появились наркотики, участились прежде вообще отсутствовавшие как факт убийства. Сейчас же… Смерти от передоза, кражи людей и ещё куча подобного дерьма. Просто люди. Без какой-то, кажется, силы за собой. Впрочем, кто мог знать… Если уже на границе меня выловил первый же представитель рогатой родни.       Словом, нас фактически умоляли попытаться за один вечер вычислить и припугнуть по возможности всю шушеру, что успела распространиться по небольшому городку за прошедшие три десятка лет. И просили в большей мере не из-за справедливости, а из-за семьи. Мальчик мог попасть под дурное влияние. Единственный внук. Очередное доказательство, что обуздавшие сущность в состоянии оставлять свою человеческую часть адекватной и доминирующей.       «Жаль, что я себя начинаю терять…» — почему-то вяло пронеслось в мыслях.       Чертовка пообещала сделать, что будет в наших силах за отведённый промежуток времени под сутки или двое в Каньяда-де-Рика. С лёгкой усмешкой помогла лежачей перебраться в инвалидную коляску и покатила к общему столу на залитой солнцем веранде, увитой каким-то мелким виноградом. Семейство удивлённо сервировало стол на ещё одну персону. Понятно, что чисто для галочки, но старушка с неожиданной прытью, судя по окончательно ошалевшим взглядам, принялась за еду, которую было легко прожевать.       Отец Диего что-то спросил, и мальчик перевёл:       — Папа интересуется, сложно ли управлять таким странным шоу.       Я пожала плечами:       — Именно моим — не так уж сложно. На то есть причины.       — А какие? — мальчишка с любопытством заёрзал, ожидая, пока я проглочу порцию кукурузной лепёшки с каким-то салатом.       — В моей стране, в отличие от вашей, к сожалению, люди с пороками и отклонениями в развитии, на взгляд правительства и большинства жителей, должны содержаться в спецучреждениях. Проживать короткую, непримечательную жизнь… — врать не хотелось, но сложно представить себе, с какой скоростью прибудут санитары с уютной рубашкой, оснащённой длинными рукавами, если я скажу правду. — Здесь же каждый из них знает все сложности и свою отведённую роль, чтобы получать в достатке впечатления. Они научились получать удовольствие от своих пороков. Знать, что это может напугать кого-то и, возможно, заставит задуматься…       Диего торопливо перевёл, что успел запомнить и осмыслить, позволив мне откусить ещё немного и отпить настоящий ароматный кофе, а не растворимую бурду, которую продавали на заправках и в придорожных забегаловках. Сыпались вопросы со всех сторон, самые обычные и на удивление спокойные. Я в очередной раз поражалась контрастам отношения мексиканцев к уродству и тому, что происходило на родине.       Снова вопрос:       — Сеньора, а как вы решились его создать? Этот… цирк.       — Это детище моего мужа. Когда-то он очень сильно пострадал в пожаре… — «а потом стал отлавливать сброд, ляпать на гнилые души маски и распугивать честной и не очень народ в Сентфоре, пока ему, как снег на голову, не свалилась будущая жена…» — После чего предпочёл скрывать внешность за маской и… помогать? Да, пожалуй, помогать тем, кто оказался в похожей ситуации.       Мать Диего всплеснула руками, мальчик снова перевёл, наслаждаясь вниманием к своей персоне со стороны семьи:       — Это благородно!       «Угу, очень…» — истерически хихикнул внутренний голос. — «Впрочем, хрен его знает, в какой-то мере действительно довольно благородный поступок. Как посмотреть на ситуацию».       — Может быть. — я отпила кофе. — Меня поражает, что жители Мексики благосклонны. Мои чуд… мои подопечные никогда не встречали действительно благодарной публики. Никогда за многие годы не получали каких-то подарков, сувениров… Для них сейчас это диковинка. И люди их не боятся, а относятся с уважением к тому, что они нашли в себе силы даже в такой форме существования оставаться… живыми.       «Боже, будь я Пиноккио, мой нос допилил бы уже до карибского бассейна…».       Снова «трудности перевода». Диего попутно участвовал в беседе, периодически уточняя у меня верное произношение тех или иных слов. Опять же бесконечно удивляла открытость и охотный выход на контакт. Даже поддерживающая репликами беседу старушка, лукаво косилась на нас. Она с суккубой общалась по ментальному каналу без особых проблем, уточняя какие-то существенные детали предстоящей разборки.       Мать семейства резвым тушканчиком упаковала мне с собой почти неподъёмную сумку разнокалиберной снеди на завтрак для циркачей. Уточнять, что уроды не нуждаются в питании было сродни очередной попытке вызвать санитаров, так что я только благодарно кивнула.       Поле даже без всякой аренды нам предложили в пользование хоть до истечения гастролей, но я всё же вежливо отклонила предложение, уточнив, что, возможно, на обратном пути повторим остановку здесь же. «Если у меня всё получится, заставлю Дамиана продать всё нахрен и осесть в Мексике…» — суетливо думалось мне. Тепло, вкусная натуральная пища, адекватные люди. Свои божества и спокойное отношение к порокам лица и тела. Может, даже от удержания идеального лица сможет отказаться.       Ещё через пару часов я вежливо откланялась, памятуя, что после полудня первое выступление из пары тех, что мы условились дать здесь. Старушка всплакнула. Я нервно хихикала, когда чертовка, надув губы потребовала выдать «бабушке» маску и бессмертие в придачу.       — Ну, начнём с того, что я не Дамиан. Не умею вкладывать в папье-маше достаточную мощь, чтобы дать вечность демону… А перемещать сущность в маску, чтобы потом кому-то вручить кота в мешке… Ну, такое себе благородство. — изображая натужное мотыляние с тяжёлой ношей вдоль дороги в сторону шатров, бубнила я в полголоса.       «А если мы найдём… нового носителя?..» — деловито осведомилась суккуба. — «Это как… огневая поддержка для тебя… На случай бойни с кем-то из высших…».       — Поддержка будет сидеть в маске. Где я тебе кроликов найду, чтобы переместить сущность, как с Матерью? Я и ритуал-то не запомнила нихрена!       «Осмотрись…» — потребовал инкуб.       Я покорно поставила свою ношу на обочину, приложив руку козырьком к лицу:       — И что я должна увидеть?..       «Если будет кровь, стоит придумать, куда спрятать тела…» — с усмешкой напомнила чертовка, выталкивая мне воспоминание, как я с голыми сиськами в одних заляпанных кровью джинсах отмывала полы и кровь со стен в лофте. От воспоминаний даже не передёрнуло. Мы делали это защищая себя. Ещё и Рихтера ранили… В первый раз из-за меня. Внутри виновато заурчал инкуб, которого тоже задели воспоминания. Тогда он ещё не совсем понимал, что стоило бы переместить свою пару в другое, более способное к выживанию тело. До тех пор, пока Дамиан не смог объяснить, что другую он не любит.       Я только улыбнулась, протянув ментальную руку из бездны и тронув его щёку пальцами. Демон благодарно заурчал. Черти всё же переняли от нас невероятно много черт. Потребность в ласке не исключение. Развлекались по-своему, но иногда и им хотелось покоя. Который я научилась щедро давать в благодарность за помощь. Как человек… живой всё же человек, которого теперь старалась в себе сохранить.       Однако, после резонной просьбы подумать о том, куда прятать тела, осмотрелась вокруг внимательнее: частый густой кустарник, отделяющий трассу от фермерских угодий, через дорогу тропический лес. Не особенно густой. За цирком была какая-то полу-высохшая огромная лужа, как я помнила. В сущности, если быть аккуратной, в лес трупы оттащить не составит проблем.       Ступор вызывало только одно — как допрашивать ублюдков, если я языка-то не знаю?.. Впрочем, считывание мыслей при мне. Достаточно правильно задать вопрос… а ответ так или иначе увижу в головах. Значит стоит поднапрячь извилины и открыть разговорник, который я мудро прикупила перед поездкой. Сомневаюсь, что там есть раздел, который способен помочь с допросом представителей местной группировки, однако — кто может знать?..       Ещё через некоторое время я посвистывая донесла свой багаж до стоянки, распихав с трудом в единственный мини-холодильник, расположенный в прицепе и клятвенно пообещав себе купить ещё что-то похожее, а до кучи придумать куда всё это в последствии установить. Лила благодарно утащила завтрак к себе, пообещав после трапезы начать приводить меня в божеский вид к началу выступления. У меня же было время позвонить домой. Точнее…       Долгие гудки соединения, вышек связи было невероятно мало в этой местности. Пришлось забраться на горячую, как адские жаровни, крышу прицепа, чтобы поймать сигнал. Зато демоны кайфовали от горячего металла. Хорошо, что хоть внутри можно было включить вентиляцию на портативном дизель-генераторе.       — Приёмная мистера Магнуса… — сообщил приятный женский голос.       Я удивлённо хлопнула глазами, посмотрев на дисплей своего телефона. Странно, номер набрала мобильника, а какого дьявола отвечает его секретарша. В голову закрались тёмные мыслишки, и я спешно выпалила в динамик:       — Я могу услышать мистера Магнуса?       — Боюсь, это не возможно. Он на процедурах, но я могу передать, что вы звонили или оставить сообщение для него.       С души свалился камень. Я вздохнула, мотнув головой:       — Не думаю, что здесь достаточно качественная связь, как и то, что у меня будет время ответить, так что передайте, что звонила миссис Рихтер…       На заднем плане послышался бодрый голос Байрона, и я радостно оскалилась. Стареющий ловелас умел появляться вовремя. И сейчас это подтвердилось в который уже раз. Очевидно, телефон перекочевал в его руки, потому, что послышался шелест и треск леденца «Тик-Так» на зубах моего партнёра:       — Привет, голубушка! Как добралась?..       Я хихикнула:       — Тебе там точно химию делают, а не инъекции стендап-комика?       — Настроение хорошее. В кои-то веки. Наметился прогресс, так что… — он умолк, до уха донёсся щелчок дверной ручки его кабинета. — Так что спасибо за своевременный пинок к врачу. Думаю, запусти я всё и дальше — так легко бы не отделался, как сейчас. И всё же, как ваши дела? Были проблемы при пересечении границы или мои ребята заслужили хорошие рекомендации от тебя?       — Проблемы были, но не из-за того, что кто-то из твоих охламонов напортачил, — я коротко пересказала ситуацию на таможне. — Теперь вот сижу на измене и думаю, чем закончится эта «одиссея». Планировалось тихое посещение города мёртвых с целью найти зацепки и, по возможности, воскрешение Дамиана… а теперь, я уже и не знаю даже.       Байрон хохотнул:       — Сара, напомни, когда в твоём исполнении что-то выходило «тихо»?       Я послушно заскрипела извилинами, вспоминая всё от начала нашего знакомства в клубе Эштона. Ведь ощутив силу, приняв демона я даже не пыталась долгое время решать всё мирным способом. Впрочем, кто знает, а получилось бы это сделать вообще не только из-за моего поганого характера? Судя по всему — невыполнимая задача со звёздочкой. И всё же в конце, проблема с картелем «принимающей стороны» оказалась решена почти мирно. По крайней мере без трупов.       — Ну, тихо не выходило, в основном, но на то были причины. — вздохнула я наконец. — Ты мне вот что скажи, у тебя здесь есть какие-то проверенные люди, к которым можно обратиться?..       — Сара, это вообще враждебно настроенная сторона, которую мы исключили из конкурентного потока наркобизнеса хуеву тучу времени назад. Как ты думаешь, у меня там есть кто-то?.. — усмехнулся Байрон, — Мне на территории Мексики пулю всадят уже на границе. И сразу в лоб, чтобы наверняка.       Я усмехнулась:       — Ты предводитель, я основной исполнитель «контрактов». Однако… — задумчиво пожевав губу, я выпалила. — Ты представляешь, местные рады уродам…       — В смысле?       — Ну, у них культ какой-то в отношении физических пороков. Уважение к недостаткам и принятие их.       Снова хохот:       — Не пугай меня, и не говори, что собираешься там осесть…       — Ну, вообще-то…       — Сара! Ты соображаешь, что несёшь?.. Бизнес перевести не выйдет! Всё останется здесь. Назначишь управляющих — начнут нагревать на деньги. Потом сольют конкурентам какую-то информацию и просто отнимут всё до последнего гроша. Ты… — послышалось шуршание, как он потёр лицо раскрытой ладонью. — Я тебя уважаю не только как силу, но и как партнёра по бизнесу, который влился в этот сегмент и успешно справлялся, следуя элементарным рекомендациям. Просрать всё ради блажи?.. Ты уверена, что этого хочешь?..       Я вздохнула:       — Если мне удастся вернуть Дамиана, я так или иначе сплавлю всё это дерьмо куда-нибудь. Хотя бы с той целью, чтобы наверстать всё то время, что провела без него…       — Можно же сочетать…       Хихикнув, я увидела, как Лила вышла из шатра, махнув мне рукой, чтобы спускалась и шла в гримёрку. До выступления оставалось чуть больше получаса. Пора было приводить себя в порядок и возвращаться в режим Хозяйки.       — Магнус, я три года из постели буду вылезать только в сортир и в душ. Как думаешь, мне будет какое-то дело до бизнеса с учетом всех накоплений на банковских счетах?.. — я спрыгнула с прицепа на землю, едва не выронив мобильник. — Всё, что Рихтер мне оставил я преумножила, как последняя внебрачная дочь Рокфеллеров. На безбедную старость и вечность хватит. А если не хватит — заработаю как-нибудь…       Вздох:       — Ты больная… три года трахаться… я буду ржать, если при встрече у тебя будет на подбородке ва…       — Иди нахрен. — беззлобно улыбнулась я. — Короче, удочку я тебе закинула… Ты в любом случае можешь выкупить мои заведения.       Байрон хмуро протянул:       — Я предпочту их сохранить до тех пор, пока ты удовлетворишься возвращением мужа. А дальше, «через три года» навёрстываний вернёмся к этому разговору. Всё. Вали делать дела…       Я хмыкнула:       — Хорошо, папуля…       В трубке раздался ржач:       — Ух… представляю, как ты это говоришь сидя у меня на коленке с чупачупсом во рту…       — Ты труп. — хохотнула я, сбрасывая вызов.