"Клетка для Инкуба"

      Я с каким-то смутно извращённым удовольствием вспоминала всю дорогу момент, как вкатила по морде Франческо. У цирка Рафаэль нервно притормозил, выскочив из машины, чтобы открыть дверь и помочь мне выбраться, но, кажется, я была до такой одури зла, что вывалилась сама, отмахнувшись от прощания, я пошуровала в сторону стоянки по гравию, утопая каблуками в мелких камнях, царапая и обдирая их. Хотелось безумно разнести всё по кирпичику, но только на территории цирка мне стало спокойно. Ну, как… сравнительно.       В прицепе, как всегда — тихо, спокойно, глубокое сонное дыхание Дамиана, которого мои долбоносы так и не перенесли в кабинет цирковых шатров, пачка влажных салфеток на столике, подготовленная Лилой, и баклажка воды, которой был шанс хоть немного сполоснуться после этой вечеринки. И плевать, что холодной… Стянув платье и обувь, я развесила всё на дверце шкафа, стёрла слой косметики, вычесала лак для волос из шевелюры и поплелась в халате на улицу с баклажкой и полотенцем. Пожалуй, сейчас мне действительно хотелось лишь одного — залезть под бок Рихтера и спать.        Удивляли очередные метаморфозы. Очевидно, близость к истоку помогала частично ослабить проклятие. По крайней мере, в отношении меня. Появилось желание спать, вернулись вкусовые предпочтения и отличия. Окатив себя из баклажки за прицепом со стороны леса, я растёрлась полотенцем и снова нырнула в халат. В голове невнятно мельтешили мысли о том, что есть некоторая вероятность о правоте Ситлаликуэ — если меньше верить в проклятие, его сила слабеет. Плюс, попав в родную среду обитания чертей, где они осознавали себя, получили визуализацию… Кажется, приходило подавление божеств над теми, кто обитал лесной глуши и создал проклятие.       Уже забравшись под бок к Дамиану, привычно обернув вокруг себя его руку, я неожиданно хихикнула, подумав о том, что смогу напиться, наверное, в кои-то веке. Если, конечно, всё будет наиболее благополучно и благопристойно. Впрочем, здесь мне было уже не до выпивки совершенно. В голове, погружающейся в сон, мелькали события с банкета в доме тётушки Локвудов. Целый, мать его, альянс божеств, которые под войну не заточены, ещё и вымирают из-за того, что не в состоянии зачать без благословения более «прокачанного» демона.       «И ведь опять родится целый выводок пацифистов, который…» — я неожиданно оборвала мысль, открыв глаза. Ацтеки, несмотря на кровавые жертвоприношения, в том числе и человеческие, были вполне мирной расой. Коренные мексиканцы являлись по большей части своей мирными кукурузниками, пребывающими в обороне. А потом испанские колонизаторы пришли в поисках земель и золота, которое обитатели южной Америки воспринимали не как признак богатства, а просто как красивый металл.        И от этого становилось неуютно — меня фактически заманили сюда. Причём в многоходовой партии: Ситла, потом на ферме старушка, заставившая активировать силу демона, следом вечеринка у Локвудов в особняке… Проверка на то, до какой степени я развилась. Явно не только для «плодов любви», будь такие вообще оказались зачаты по итогу вчерашней оргии. Судя по роже Франческо, у него было четкое понимание, что меня можно для чего-то припахать, чтобы добиться своего. И, судя по радости — я достаточно сильна, чтобы принять активное участие в его задумке без вреда для здоровья… Его здоровья. О моём, разумеется, речи и не шло.       Наконец в темноте мыслишки осели, решив, очевидно, появиться тогда, когда я смогу отдохнуть в достаточной мере. От моего движения, в попытке прижаться ближе, голова Дамиана чуть склонилась, почти уткнувшись в мою макушку носом. Волосы колыхнуло дыханием, и я вырубилась наконец, обнимая его и вжимаясь так тесно, словно он от меня сбежать пытался куда-то. Мерно стучащее под ладонью сердце навевало в памяти на те дни, когда руки обнимали ответно, ничуть не менее крепко, как губы пахли кофе, прижимаясь к моим, как произносимое со вздохом имя предсказывало мне одинаково точно нагоняй и безумный секс на предстоящие несколько часов.       Появились сны. Не те, что душили воспоминаниями с утра до ночи, сожалениями. Нет. Мне снилось будущее. Город солнца, город мёртвых… Теотиукан, лёгкое предвкушение страха, в большей мере от того, что я так и не нашла тот самый заветный «ключ», который сможет отомкнуть горящий ад, в котором Рихтер застрял. Что, если без него вытащить не выйдет? Что, если ключ придётся отбивать силой?       Разум проваливался всё глубже, оставляя тело на воле суккубы и инкуба. Это уже было нормой, что они занимали свои места «согласно купленным билетам», едва я отключалась. Тем более, во сне инкуб мог безболезненно устроить трансформацию — полную или частичную — не важно. С чем это было связано — тоже не совсем понятно, но имело место быть. Сейчас я лежала в знакомой баюкающей бездне, проваливаясь всё дальше и с нервной усмешкой представляя, что ещё немного и окажусь без чертей в Инферно.       Порой мне было любопытно, кстати, когда, оказываясь в Инферно, я представала в теле чертовки. Измерения менялись, показывая мне, что в каждом из них существовать можно только сообща. Я не выживу без своего демона, как и он не выживет без меня, как без носителя, и это полностью зеркально.       Сон прервался из-за стука в дверь прицепа. Я разлепила один глаз, страдальчески взвыв, и хрипло крикнула:       — Пять минут! Дайте хоть одеться…       Вьетнамки, шорты, футболка. Скрутив волосы в гульку на макушке, я справилась с замком и выбралась наружу. Уже кипела жизнь на площадке. Знакомая очередь покупателей в билетную кассу, снующие там и сям до обеденного представления уродцы, детвора, стоящая вдоль обочины, но не имеющая права пересекать черту арендной площадки. По крайней мере, преднамеренно никто не влезал. Хотя, по слухам, Мексиканцы вообще не имели понятия о том, что из себя представляют понятия частной собственности и личного пространства.       Там же, у дороги стоял уже знакомый мне внедорожник. Словно и не уезжал. Рафаэль за рулём робко махнул рукой, приветствуя, и устало улыбнулся. «Может, действительно никуда не уезжал?» — нервно хихикнул мой внутренний голос. Секундой позже я взглянула вниз, натыкаясь на знакомого прилизанного референта. Теперь то знала, что это локвудовский выкормыш… Захотелось выпустить демона и раскатать тонким слоем по дороге. Парень недоумённо окинул меня взглядом, оценивая вид. «Миссис Рихтер» осталась в штатах. Здесь была Сара, в большей мере. Потому, кажется, для него было несколько неожиданным, увидеть меня в настолько неформальном виде.       — Сеньора Рихтер… Я… — он прочистил горло. — Доброе утро. Сеньор Локвуд ожидает вас в семейном ресторане. Надеюсь, у вас найдётся пара часов для партнёрского завтрака?       Я вскинула бровь:       — Чтобы сеньор Локвуд снова не соизволил появиться в условленное время, а меня пришлось развлекать вам? Нет, простите покорно, но мне как-то уже от одной только мысли о том, чтобы встречаться с вашим работодателем на его территории противно. — я картинно потянулась, оголив впалый живот и вытягивая из прицепа литровую бутылку с водой, чтобы напиться. — Если хочет встретиться, сообщите ему адрес этой площадки…       Референт побледнел:       — Сеньора, боюсь, вам всё же стоит наведаться к нему. Прежде всего, спешу заверить, что сеньор Локвуд уже ожидает вас. Он с раннего утра завершил осмотр семейных предприятий, чтобы выделить время для завтрака с вами. — референт оттянул воротничок белоснежной рубашки, глядя, как я неторопливо отпиваю прохладную воду, даже не пытаясь как-то поторопиться. — Сеньора, прошу вас. Это весьма важная встреча, которая может вам и нам быть полезной.       Я широко зевнула, прикрыв рот ладошкой, и чуть насмешливо взглянула на него:       — Вот как… Ну, если важно, то и он сам тем более может приехать. Мне никуда сегодня ехать не нужно… Я буду на стоянке… — развернувшись к нему спиной, я собралась уползти обратно в прицеп, но уловила отчаянный стон, с любопытством обернувшись. — Простите, вы ведь человек, верно? Без… «Тёмной начинки»?       Черти внутри начали пробовать новый термин на вкус. Референт же просто опустил голову:       — Без. Да, я просто человек. С какой целью вы интересуетесь?..       — Удивляет, что человек работает на того, кто является носителем сущности… Или в вашем случае это попадает под угрозу жизни?..        Он хлопнул глазами:       — Нет! Разумеется, нет… Это великая честь — работать на Носителя. Мексика даже после появления христианства остаётся страной культов… — он неожиданно покраснел, чем вызвал у меня волну умиления. — Мы… Своего рода жрецы, пожалуй… или прислужники. Если вам угодно, и никто из нас не считает, что это насилие или рабство…       Я удержалась от усмешки, скрываясь в недрах фургона. В голове откладывалась язвительная и саркастичная мыслишка о том, чтобы всё же нанести визит. Укрыв Рихтера и поправив подушки, я взяла клатч и поплелась на выход. Прямо как была. В том же «домашнем обмундировании». Щёлкнула кнопка запуска кондиционера, чтобы Дамиан не угорел в прицепе в моё отсутствие. Сейчас было около девяти утра, и температура была вполне щадящей. Тем не менее к обеду могло подняться и к тридцати. «Чёрт, надо будет потом купить защитную плёнку, отражающую. На каркасах, чтобы закрывала весь прицеп и мерседес до кучи…» — метнулось в голове.       Из прицепа я вышла уже вполне довольная жизнью, с хитрым прищуром, и в предвкушении веселья. Дверь на замок, ключ в сумочку, лениво почесала бедро, взглянув на референта:       — Ну, вези…       — Но… Сеньора… Это же ресторан. Один из лучших в Мехико!..       — И что?..       Он сглотнул:       — В таком виде?..       — Прости, дорогой, в прошлый раз, когда сеньор Локвуд не соизволил явиться на свидание аукциона, я потратила на салон три часа, чтобы выглядеть достойно. Теперь же, с учётом его подмоченной репутации, даже причёсываться не стану. — усмехнулась я, облокотившись о прицеп. — Ну, так что? Едем, или я пойду заниматься цирком?..       Снова оттянутый нервно белый воротничок, он окинул мой «наряд» страдальческим взглядом, после чего, всё же кивнул нервно и поплёлся вперёд, указывая маршрут к внедорожнику, словно я впервые на арендованной площадке оказалась. Привычно выбравшийся с водительского места, Рафаэль спешно распахнул передо мной пассажирскую дверь на заднем сидении. Мне становилось всё более смешно — неожиданный прикид для завтрака в охрененном ресторане.       «Впрочем, Локвуду ещё много раз придётся попрыгать, прежде чем я хоть пальцем о палец ударю, чтобы выполнить его просьбу. Разве что, если у него есть какие-то мыслишки, чтобы вызволить Рихтера…» — подумала я, устроившись на заднем сидении. В какой-то момент даже пожалела, что не переодела шорты. Кожаное сидение липло к заднице и невероятно раздражало. Но тут уж, как говорится — умная мысль пришла с запозданием.       Из клатча показалась пластиковая трубка мобильника. Я влезла в контакты, проверяя пропущенные звонки. Была тишина. Только сообщение от Байрона об очередном транше за клуб. Пораскинув мозгами, я набила ответное с просьбой открыть левый счёт в банке оффшорной зоны, разделить наличествующие средства и скинуть мне реквизиты. Стоило обезопаситься на всякий случай… Не знаю, что мной двигало — раньше бизнес меня мало интересовал, как источник не только дохода, но и проблем. Я научилась копить и вести управление всеми своими доходными шарашками, но вот именно сейчас почему-то моча в голову стукнула поиграть со своими доходами в эту нелепицу.       И тем забавнее, что сейчас вообще вполне спокойно можно было исчезнуть, вытянув со счетов абсолютно всё до цента. Было бы ради чего… Ради кого. Цирк давно испарился из поля зрения, но я всё равно почему-то обернулась на окошко заднего вида. Внутри сжималась ощутимая пружина предвкушения. Проще говоря — задницей чувствовалось, что если мне и предложат помощь, то цена её, как учила Ситлаликуэ — будет озвучена уже сейчас. А вот смогу ли я её осилить — большой вопрос.       Внедорожник оттормозился перед рестораном на берегу реки. Всё утянуто в антимоскитные сетки, драпи и усажено зеленью. Чем-то напоминало клуб в Балтиморе, где я впервые встретилась с Байроном и Эштоном, только не было кирпича. По крайней мере, в зоне видимости. Рафаэль дёрнулся было опять выполнить роль лакея, но лишь вздохнул, когда я самостоятельно открыла дверцу, со скрипом отодрав ляхи от кожаного сидения. Задница вспотела беспощадно.       Референт так же покинул машину, вежливо кивнув и пригласив следовать за собой. Веранда ресторана действительно была восхитительной. Никакого аромата тины и гнилья, которые неизменно сопровождают подобные заведения, расположенные вблизи русла водоёма. Бриз, ароматы стейков, кофе, какой-то выпечки… Желудок недовольно сообщил, что неплохо было бы подкрепиться. Я даже удивилась тому, что теперь эта пакость, молчавшая три года, и жившая только на виски, роме и бренди, начала судорожно хотеть жрать.       Меня усадили за столик в живописном углу с видом на камыши, лодку и небольшой причал. Идиллическая картинка, очевидно, призванная успокаивать. Принесли меню, сообщив, что заказ от заведения, и Франческо будет с минуты на минуту. Я не глядя заказала стейк средней прожарки и сырные начос с острым соусом. В качестве аперитива принесли сухое вино… «Утро мне всё больше нравится. Начинать завтрак с вина — такие номера я даже в молодости не откалывала…» — нервно хихикал внутренний голос.       Слуха коснулась нежная мелодия рояля. Я невольно восхитилась мастерству пианиста, и прикрыла глаза, потягивая вино. Запоздало в голову влетел кадр прошлого, как младший Локвуд играл сонату в резиденции Армандо при нашем знакомстве. Любопытство пересилило, и я обернулась, без всяких сомнений обнаружив упомянутого черноволосого мексиканца у рояля на площадке с инструментами для вечерней живой музыки. Играл действительно прекрасно. Даже странно было — наркоторговец, представитель картеля, который в своё время едва не угробил Балтиморскую банду Росса, держатель сущности…       «Впрочем, хер его знает, сколько ему лет-то на деле… Может, он, как Ситла, живёт не одну сотню лет… Хотя, нет, тогда бы Армандо был ещё более борзым…» — истерически хохотнул внутренний голос, пока я наблюдала за пианистом. Белая рубашка, брюки, галстук, собранные в хвост чёрные волосы. Не иссинего оттенка, а скорее с отливом в тёплый тон. Быть может, в этом возрасте, и не люби я Рихтера до каждой клеточки себя, я бы обратила внимание на такую неординарную фигуру, но…       Мелодия закончилась, редкие утренние посетители, забредшие на ароматы, поаплодировали. Я снова юркнула на диванчик поглубже, ожидая своего собеседника.       — Приятного аппетита, сеньора.       Миловидная официантка принесла заказ, поставив перед моим носом такой кусок мяса, что я всерьёз усомнилась, что не лопну, сидя за столом, даже от половины. Начос перестали казаться хорошей идеей, ибо их тоже была огромная порция. Возникли подозрения, что Франческо специально приказал закормить меня, словно я годами одними овощами питалась. «Лишь бы не попытались в жертву принести, как свинью на убой…» — нервно хихикнула я про себя. Внутри заворочались черти, принюхиваясь к ароматам стейка. Пришлось удовлетворить общее любопытство, отправив в рот первый кусочек.       Я довольно застонала, невольно подумав о том, что, если бы могла кончать от вкусовых ощущений, это непременно бы случилось именно здесь и сейчас. Второй кусочек, запитый вином, скользнул по пищеводу. Уже было плевать — лопну или нет.       — Доброе утро, Сара… — улыбнулся Локвуд, выходя на террасу. — Судя по всему, вы уже успели оценить наше коронное блюдо по достоинству…       С усилием проглотив очередной кусок мяса, я усмехнулась:       — Без сомнений могу сказать, что это лучший стейк из тех, что я когда-то пробовала… Хотя, должна заметить, что завтракать мясом в таком виде — моветон.       — В штатах — возможно. Мы не размениваемся на стереотипные мелочи вроде подбора блюд. — он с усмешкой подозвал официантку, заказав вина себе и повтор мне. — И всё же, рад, если смог угодить… Однако, должен признаться, меня несколько смутил ваш выбор наряда для нашего «свидания». — последнее слово он произнёс с ироничным нажимом.       Я хмыкнула:       — В прошлый раз, когда я была при параде, вы не появились. Тратить время сегодня на то, чтобы соответствовать статусу заведения, я посчитала нерентабельным. Так что, надеюсь, вы не огорчены. — я выдавила саркастичную усмешку, отправляя в рот очередной кусочек стейка. — К тому же, полагаю, вы меня позвали не кухню обсуждать, а причины того, зачем меня заманили на вашу территорию, ещё и на границе продержали херову тучу времени…       Франческо расхохотался, откинувшись на спинку соседнего дивана. Взгляд на меня был брошен не похотливый, но заинтересованный. Без сомнений, уже знал про Рихтера, знал, что я без своей пары. Вот только о том, что во мне теперь ещё и инкуб обретается, едва ли догадывался. Черти уплотнили защиту, чтобы невозможно было выделить второго рогатого.       Отсмеявшись, Локвуд резко помрачнел. Настроение снова скакнуло из одной крайности в другую:       — Вы правы. Я хотел бы предложить вам… сделку. Думаю, вас заинтересует моё предложение не меньше, чем я нуждаюсь в вашей помощи. Так что, этот завтрак нам обоим выгоден равнозначно… — он чуть пригубил вина, задумчиво протяну. — Это будет полезным…       — Конкретнее. — отпив вина попросила я.       Короткая пауза, и мой собеседник облокотился локтями о стол, видимо, компонуя информацию, чтобы не выдать лишнего, но и не врать избыточно, как и не утаивать важное:       — Видите ли, после того, как вы обезглавили наш картель на пару моих родственников, мы остались без защиты. Нет, в вину вам это никто не ставит. Мы, признаться, не знали, что есть ещё какая-то движущая сила на восточном побережье, и попытались отхватить лакомый кусок. Впрочем, вы без какой-то сложности, хоть и запоздало, объяснили, что мы не правы… — он криво усмехнулся. — Вот только, как я и сказал, семья осталась без последних «офицеров». Шолотль так и не обзавёлся детьми, которые могли бы продолжить его дело. В итоге, лет пять тому назад мы едва не полегли при вторжении иностранного клана. Улавливаете иронию?.. Картель, который пытался подмять под себя восточное побережье штатов, едва не был истреблён конкурентами ещё чуть ниже по материку…       Я молча уделяла внимание стейку, изредка кивая и не встревая в монолог. Становилось всё более любопытно — я-то им тут нахера… Понимание обрушилось в голову внезапно. Оставалось только выяснить детали и уточнить пару вопросов из серии: что их клан покуривает, если решил для столь занимательного дела пригласить вообще стороннего человека. И что ещё важнее: какую цену я смогу стребовать…       Приглашая продолжить историю, я откинулась на спинку диванчика, потягивая мирно вино. В голову не сшибало, и даже было вкусно… Со стейком так и вовсе шикарно. Хотя, Рихтер скорее всего говнил бы как не в себя — белое вино к мясу… «И это ещё если учесть, что я пью даже до одиннадцати утра…» — ржал внутренний голос, которому вторили черти. За это меня бы пороли беспощадно…       Франческо молчал, я ждала, и в конечном итоге не выдержала:       — Я тут причем вообще? Они что, тоже божки какие-то?       — Божки… — скривился мой собеседник. — У них инкарнация бога мёртвых. Он просто одним прикосновением может забрать жизнь, если пожелает…       — Ага… Вернёмся к первому вопросу: я тут причём?       Он вздохнул:       — Нам нужна боевая форма Порока. Нам нужна жестокость и смерть. Ты можешь это устраивать без вреда для кармы и своего пантеона. Мы — нет…       — Франческо… — мрачно обратилась я. — Я не собираюсь подставлять свою задницу ради вашего благополучия, уж прости. Я приехала-то сюда только с целью…       Он перебил:       — Вытащить свою пару. Я уже понял… — повисла короткая пауза: — Что, если я смогу договориться с нашей богиней мёртвых, чтобы для тебя открыли переход?.. Только есть одна загвоздка…       Я прикрыла глаза, чувствуя, что впервые за прошедшие годы под ногами начинает появляться твёрдая почва — единственная цель моей жизни: вытащить Дамиана. Единственная цена, которую я платить была совершенно не готова — собственная жизнь. Она нужна хотя бы потому, что жив Рихтер, пока я дышу. А вот дальше…       — Какая загвоздка? — настороженно поинтересовалась я.       — Тебе нужно вступить в брак с…       Мой ржач слышал весь ресторан:       — Я замужем, Локвуд! Я всё ещё ЗАМУЖЕМ! — поднималась волна удушливого гнева. — Какой нахер брак?!       — Ты должна быть частью клана… — прошипел он. — В противном случае, я не смогу договориться. Не «не захочу», но не смогу — помощь такого рода оказывается только в семье.       Я хлопнула глазами, переваривая услышанное. «Какой в жопу брак? Какое замужество?.. Мало того, что меня Дамиан прикончит, если узнает, так еще и скрытое до поры проклятие замужество сможет убить нарисовавшегося женишка болью ожогов…» — панически металось в голове. Отставив бокал, я потёрла лицо руками, пытаясь найти выход из положения. С виду всё было паршиво, но была одна деталь, которая явно не вписывалась в события…       Криво усмехнувшись, я сложила руки под грудью, откинувшись на спинку дивана:       — Кому ты втираешь, друг мой?.. Я уже в семье. Меня Ванда удочерила и оформила опеку в шестнадцать лет… — я наблюдала, как Франческо краснеет, отводя глаза. — Один-ноль, сукин сын…       — Попробовать стоило… — усмехнулся он, пригубив вина. — В таком случае, насущным остаётся вопрос твоей помощи, за которую я окажу своё содействие в раскрытии врат.       Я хмыкнула, внутренне радуясь собственной хитрожопости:       — И что от меня требуется?..       — Обезглавить верхушку. Это единственный способ сделать так, чтобы они убрались с нашей земли. Ты это понимаешь не хуже меня — в Балтиморе сработало именно так. Тут едва ли будет чем-то отличаться. Стоит лишить их координаторов, и всё наладится… — Локвуд вздохнул. — Мы пытались как-то уладить всё мирным способом, переговорами. Но в конечном итоге получили головы парламентёров на блюде. Они пострашнее нашего картеля. Беспощадные… И я не только о том, как они решают проблемы с конкурентами, и даже не о качестве товара…       Я невольно хмыкнула, припомнив, как усмехалась над собственным стремлением очистить Балтимор от одной банды, чтобы сдать его «своим». И сейчас предстояло сделать в качестве жеста доброй воли примерно то же самое. Защитить «семью», к которой я относилась лишь косвенно, имея документальное подтверждение своего «родства» только с Вандой и Лиамом. Хорошо, что этого хватало.       И всё же мне было безумно любопытно:       — О чём ещё идёт речь? Что может быть страшнее?       — Они крадут девушек. Рабство, проституция. Возраст от двенадцати и старше. Снотворное, в кузов, и спокойно переправляют морем, минуя пограничный контроль и прочие блага цивилизации. — он поджал губы, лицо стало почти жёстким от сдерживаемого гнева. — С потоком ввозного порошка мы ещё как-то могли ужиться, но не с этим. Это слишком даже для таких ублюдков, уверен, ты так и думаешь, как мы.       Я сморщилась, припоминая всё приключившееся дерьмо. Все попытки изнасилования от того дня рождения, когда Марко попытался пробраться в мои трусы и до того, как я под транквилизаторами угодила сама под Росса. Насилие я воспринимала только как кровавую баню, чтобы донести информацию до тех, кто словами не воспринимал. Но насилие сексуального характера… Простите. За такое я действительно и без просьбы, пожалуй, могла разукрасить кишками колумбийцев весь Мехико.       Пальцы бесконтрольно выстукивали дробь по крышке стола. В голове роились мысли и идеи, которым я пока не могла дать внятную характеристику. Из всего, подходила только та ситуация, когда мы избавлялись от Гонсалеса. Самый безопасный вариант, который можно было предпринять.       Внимательно посмотрев на своего собеседника, я тихо поинтересовалась:       — Говоришь, у них там божок смерти, развитый… — он спокойно кивнул. — До какой степени развит?       — Четвёртая или пятая ступень. Хватает прикосновения, чтобы убить. В деле не видел, но слухи доходили… — Локвуд поморщился. — И ещё с полдесятка примерно прихвостней. Инициированных, но послабее. Полагаю, его сыновья. Сражаются, как звери. Без страха и…       Я подняла ладонь, прерывая поток красноречия:       — Какова численность в городе?       — Около полусотни. Главных шестеро. Все рассредоточены по Мехико, арендуют нехилые особняки. Не подобраться, даже если мы всей Семьёй попытаемся прожать, и…       — Это не понадобится. Нужно выманить. В противном случае — жертв не избежать. Кто от Семьи в состоянии быть парламентёром, чтобы они заглотили наживку и вылезли из особняков?       Франческо задумчиво стянул из миски с закусками кукурузный треугольник начос. Мне почему-то было забавно за ним наблюдать в таком виде — без пафоса, бравады и попытки мериться письками. Уже понимал, что я здесь явно выиграю по всем фронтам. Боковым взглядом я заметила, как безоблачное небо начали затягивать грозовые тучи. Черти внутри настороженно притихли, улавливая изменившийся фон силы. Зарядил мелкий дождик.       Я кашлянула, привлекая к себе его внимание. Локвуд вздрогнул:       — Прости… Я могу, Рамона, ещё пара старейшин семьи.       — Старейшин? — я вскинула бровь. — Сколько ж вам лет?..       Лукавая усмешка:       — А сколько дашь?       — Могу дать в глаз, если не ответишь прямо без своих шуточек…       Азарт немного поубавился:       — Мне сорок один, я как человек, но проживу долго. Рамоне… — он вздохнул. — Если брать все перерождения и передачу сущности, порядка двух или трёх сотен. В текущем теле пятьдесят два.       Я закашлялась, подавившись вином:       — Моё почтение её косметологам. Больше тридцати пяти я бы не дала ей и при желании. — прочистив горло, я поинтересовалась. — Так, ладно… У вас есть какая-нибудь элитная забегаловка, кроме этой?       — Полно. Какого рода? Ресторан? Клуб? Бар? Казино? Стриптиз?..       «А вот это любопытно…» — я внутренне хмыкнула:       — Стрипушка, небось, той девочки со вчерашнего мероприятия?.. — он согласно кивнул, и я продолжила. — Превосходно. Стрипуха сойдёт.       Локвуд удивлённо поднял брови:       — Что ты задумала?       — Пока ничего достаточно адекватного, но опыт подобного рода «мероприятий» у меня есть. Гонсалез вылетел из вашего механизма похожим образом. — я пожевала губу, задумчиво окинув взглядом стол. — Мне надо подумать и обдумать соображения. Полагаю, завтрак мы закончили. Будет наглостью, если я попрошу завернуть остаток мяса с собой?..       Он ухмыльнулся, высунувшись из-за драпи и махнув официантке. Пара команд на испанском, которые я не поняла из-за скорости брошенных реплик, и девица удрала в сторону кухни. Франческо повернулся ко мне:       — Тебе завернут с собой более свежее. Мясо стоит есть горячим и не заветренным. Так что, в машине будет несколько контейнеров угощений. — он покосился на свои наручные часы. — Думаю, мы всё прояснили на сегодня. Я могу приехать в цирк завтра после обеда, чтобы мы могли мирно побеседовать?       Я кивнула, промокнув губы салфеткой, и поднимаясь из-за стола:       — Вполне. Спасибо за завтрак. И завтра ещё будешь рассказывать всё, что знаешь о том, что может предложить ваша богиня мёртвых. — я неожиданно застыла. — Кстати, а чего она сама с тем колумбийцем не разобралась?..       Франческо поморщился, стараясь не начать ругаться от моих тупых вопросов:       — Это разные направления сил. Она дарит посмертный покой и хранит мир мёртвых. Он же — убийца, который доставляет в этот мир души. Вот только не просто отбирает жизнь, если его жертва ещё и носитель — демон так же попадает в этот мир. Без права уйти в то место, где обретаются демоны…       Черти внутри недовольно заворочались. Такой расклад им был явно не по душе. Я торопливо распрощалась и поплелась к выходу. В голове вырисовывался нечёткий план действий, которые стоило бы обдумать, прежде чем выстраивать необходимую цепочку событий. И самое главное — какую роль в этом балагане взять на себя, чтобы меня не прикончили. Особенно с учётом, что на носу вполне вероятно показался выход из комы Рихтера.       Рафаэль уже даже не рыпался, когда я показалась из ресторана. Референта не было видно. Я нагло плюхнулась на переднее пассажирское сидение, потянув носом аромат стейков, разложенных в пищевые контейнеры на заднем сидении внедорожника. Таким количеством можно было накормить роту солдат, а не меня одну. Впрочем, всё можно было разделить с Лилой, угостить своих раздолбаев в цирке, если они что-то жрут, кроме моих нервов…       Внезапно вылезло воспоминание об одном из первых визитов в цирк с Кэнди. Мордогрыз, пожирающий какую-то жирную бурду. Выходит, всё-таки что-то могут сожрать. Что ж, тем лучше. Не хотелось бы выбрасывать такой подгон, если мы не сможем его сохранить без нормального холодильника. А у нас их толком-то и не было. Один в прицепе и сумка с охладительной установкой, в которой в основном лежала вода.       «Заказать холодильник походный для цирка что ли?..» — вяло подумала я, наблюдая, как под колёса стелется дорога. Рафаэль был задумчив и немного хмур. Я не решалась прервать тишину. Что-то подсказывало, что его матушка всё же оказалась не слишком довольна моим вчерашним поведением. Такого леща вкатить Франческо… Думаю, ещё долго в семье будут перемывать кости. А Рафаэль ещё и подобострастно рванул меня отвозить домой, едва я потребовала. «Да пусть обижаются. Моё какое дело?..» — фыркнул внутренний голос.       Через полчаса я вывалилась из внедорожника на арендованную под цирк стоянку, забрала подгон Локвудовского повара, и пошла к прицепу. Рихтер продолжал лежать в постели. «И ведь ещё вчера дала задачу перенести его в кабинет…» — начиная злиться рыкнул внутренний голос. Я пинком распахнула дверь прицепа выходя на улицу.       От ора дрогнули шатры:       — Все сюда, сукины дети! Считаю до одного, если сейчас не вылезете — я вас собакам скормлю!..       Чудики высыпали из центрального шатра, чуть ли не бегом. Сара в гневе — шанс переломов. Последним ковылял Хилл. От одного взгляда на него гнев шарахнул ещё сильнее. Персональная игрушка для битья сегодня, кажется, снова вкусит все прелести моего дурного настроения.       Мордогрыз подобострастно подрагивая, едва ли не тёрся лицом о мои ноги:       — Хозяйка…       Я скривилась:       — Не выйдет. Ко всем встал. Быстро… — чудик рванул к труппе, стараясь затеряться, и я продолжила. — Кажется, вчера я внятно дала команду — перенести хозяина в кабинет. Почему он до сих пор в прицепе? Мне самой это сделать? Я могу… Но потом сломаю каждому из вас руки за то, что приказ был не исполнен.       Бубнёж мистера Эрика:       — Ну-ну…       — А тебе выбью челюсть, за неимением конечностей. — оскалилась я. — Бегом… Цирк вылизать до дневного представления, чтобы ни пылинки.       Акробаты рванулись в прицеп. Слышалась возня. Через несколько минут «спящего красавца» вынесли из прицепа и понесли в сторону цирка. Я обернулась к Мордогрызу:       — Воду вскипятить и наполнить бочку. Мне нужно помыться.       Снова радостное подобострастное кивание, и он унёсся куда-то в сторону подведённых к цирку коммуникаций. Колонка, арендованный бойлер, электричество… Я начинала понимать, что такого плана цирк вполне удобен. С трейлерами, вероятно, было бы удобнее, но их некому водить элементарно. Ну, хорошо. Один мне, второй для Лилы… А остальных куда?.. Взгляд метнулся к Жоззи и сиамским близняшкам:       — В кабинет один из столиков гримёрки перенесите. И ещё… — я придирчиво оглядела акробатку. — Мне нужно посмотреть фонд костюмов цирка. Комбинезоны или что-то подобное. Это во второй половине дня. Цирк сегодня на тебе. Мне нужно отдохнуть.       Смиренный кивок:       — Да, хозяйка…       Послышался шелест протекторов, и я повернулась к дороге. На стоянку зарулил мерседес. Лила вышла из автомобиля, удивлённо рассматривая суетящихся уродцев:       — Что здесь происходит?..       — Раздача горячих пиздюлей… — проворчала я. — Помоги мне перенести косметику и прочую бурду в кабинет, пожалуйста. Кстати, если хочешь, можешь пожить в прицепе. Он меньше, но удобнее.       Она кивнула:       — Только хотела поинтересоваться на эту тему. Спасибо. В шатре… не очень уютно ночевать. — она шагнула в прицеп, отчитываясь. — Биотуалеты привезут к вечернему спектаклю. Думаю, лучше поставить их правее от кассового шатра, там место подветренное… Запахи не будут бесить. Ещё я взяла на себя смелость заказать холодильник. Горизонтальный. Вроде тех, в которых мороженым торгуют. Влезет больше, да и…       — И трупы прятать удобнее… — хмыкнула я.       «Чем чёрт не шутит… С моей жизнью и это следует предусмотреть прежде, чем случится проблема…» — ржал внутренний голос. Мы собрали в пакеты всё, что было нужно и вышли из прицепа. Ключ перекочевал в карман Лилы. Я безошибочно шагнула к нужной стене, где был закрытый занавеской вход в кабинет. Столик уже поставили к «стене», Дамиан лежал в просторной кровати, слава всему сущему. Кажется, даже лицо посветлело — более родная для него атмосфера.       Лила оставила ношу на рабочем столе и ретировалась из комнатушки. За ширмой стояла на половину заполненная бочка и два ведра с горячей и холодной водой. Я с довольным стоном стянула с себя шорты, футболку и бельё, и полезла в воду. Да, конечно, не душевая в мотеле, но хоть так. К слову, вполне неплохо. Даже полочка маленькая, прибитая снаружи под мыло, так же предусмотрительно оставленное Мордогрызом, или кем-то другим, кто организовал мне этот средневековый «спа».       — Что ж, ставки растут… Пора идти ва-банк… — хмыкнула я внутренне, повернувшись к кровати лицом. — И только попробуй не воскреснуть…