"Клетка для Инкуба"

      Утром следующего дня в голове был уже оформившийся план действий. Оставалось только понадеяться, что все части мозаики окажутся в нужном месте и в нужное время. А это уже от меня не зависело. Если правильно донесут послание нужным представителям картеля — всё получится. Главное — не давить до определённого момента. А вот дальше, выпустить суккуба, выдернуть сердца ублюдкам, и проблема, в сущности, решена.       Черти радовались предстоящей бойне с азартом самоубийц. В силах не сомневались. Как и в том, что справимся с кем угодно. А это так же значило ещё и то, что вполне вероятно, будет пройдена ещё пара ступеней. Эволюция слишком долго стоит на месте. А тут кормёжки на полудохлых божках было полным-полно. Вот только нападать на них смысла не было. Шибко мирные все до единого. Да и что с тех садоводов-погодников можно выкачать? Так же, как с Шолотлем получится — долгое оттягивание, абсорбирование незнакомой силы.       Я с кривой усмешкой полезла в чемодан, выуживая джинсы, туфли и чёрную блузку из мятого шёлка. Настроение было пакостливо-предвкушающим. Рихтер продолжал спать, но, кажется, сон изменился — словно он невольно двигался. То голова чуть под углом, то рука на животе чуть выше, то ещё какие-то детали: глубокие вдохи, движения пальцев, периодически подрагивающие веки под тонкой сеткой застарелых ожогов. Это давало мне надежду.       Закончив одеваться, я собрала волосы в пучок и поправила его одеяла, подушки, перетянула ширму, чтобы скрыть постель со стороны входа в шатёр. Кабинет оставался для меня знаковым местом. Местом, куда меня допустили далеко не сразу. Полагаю, не пожелай Дамиан, чтобы я его нашла в иллюзии годы назад — ничего бы так и не увидела. Но это же место стало отправной точкой в полное и бесповоротное принятие отношений, себя, и своего статуса, как носителя, пары Дамиана. Как и знания, что выжить мы сможем только вдвоем…       «Вот только большой вопрос — а выжили ли мы в итоге?.. Да, здесь и сейчас я себя чувствую живой. Да, у меня появилось какое-то непредсказуемое желание жить, а не существовать. И вот сейчас, если за оставшиеся две с половиной недели всё не уляжется — вернуться в штаты и снова коротать дни, месяцы и годы со спящим… телом…» — с тоской подумала я. С другой стороны, он как минимум рядом, верно?.. В другой ситуации, это было бы лишь очередным давлением на больное. С другим мужчиной…       Я наклонилась над постелью, поцеловав безучастные тёплые губы Рихтера:       — Скоро вернусь. Не скучай…       В шатрах никакой суеты.  Кажется, все вымерли. Уродцы в своих персональных шатрах-комнатах. В довольно длинном коридоре слышно повизгивания, какие-то шепотки. Спорят в тысячный раз близнецы. Шлепки карт в коморке акробатов. Подвывает какие-то песни Мордогрыз. Только в комнате Жоззи постоянная тишина. Эта сучка старается не отсвечивать лишний раз, чтобы не выводить меня из себя. А, ещё слышно мычание Хилла, которого пришлось подселить к упомянутому Мордогрызу. Создавать дополнительные жилые шатры я так и не научилась пока. Вопрос времени и техники, очевидно.       Выйдя из коридора обратно в гримёрку, я прошла в зрительный зал. Музыка не играет. Только немного подбешивает мелькание иллюминации. Отключить невозможно — это часть цирка, которая работает сама по себе. Музыка же… Старый патефон за кулисами с заезженной пластинкой, которая никогда не заканчивается. Но его хотя бы можно остановить, подняв иголку. Убогое место, которое я не могу ненавидеть — это его детище. Это его вотчина и создание, которое живёт и существует только благодаря демону, который теперь живёт во мне.       По шатрам проходит удар силы. Звуки обрываются, меняются на шаги. На моё удивление — на призыв откликается даже Лила. По спине ползут мурашки: это стоит обсудить. Я не давала ей маску, и не собираюсь — так почему она — человек в полном смысле этого слова улавливает те эманации, которые направлены исключительно на уродов?.. То ли сила совершенствуется, то ли она начинает полностью попадать под влияние шатров, как большинство американской публики, которая уродство и пороки тела и разума видит только как развлечение?..       Уродцы встали под сценой, которую я мерила шагами, встревоженно переглядываясь.       — Вояж наконец-то обрёл смысл. Нужно оказать услугу местным, чтобы получить ключ к каким-то вратам… — я осеклась, вспомнив слова Рихтера о каком-то «ключе». — Словом, вполне вероятно, ваш ресурс будет нужен в промежутках между выступлениями. Скорость, сила, если кто-то сдохнет — обещаю покой. Заберу маску, если это не повредит Хозяину…       Радостное блеянье Хилла, который, кажется, понадеялся, что первым полезет на амбразуру, лишь бы всё кончилось.       Мордогрыз отвесил ему тумака:       — Вряд ли это относится и к тебе, чудище… — хихикнул уродец. — Ты слишком грешен перед Хозяйкой.       Я усмехнулась:       — Совершенно верно. Господин Хилл связан со мной не только маской, но и проклятием. И он знает почему… Ведь по сути — он и пытался убить Хозяина. Я лишь смогла направить проклятие себе во благо. — кривая усмешка стёрлась, как и не было, стоило взгляду переместиться на Аарона. Кажется, на дне снова вспыхнул аквамарин, поскольку труппа шатнулась от сцены в сторону. — Сегодня у меня будут гости. До обеденного выступления, надеюсь, удастся уладить все вопросы. Шатёр столовой не проходной на это время. Если не управимся: Жоззи — выступление на тебе. Конферансье так же ты. И напоминаю, про комбинезоны. Найти все, что могут быть мне по размеру, отнести в кабинет и развесить на ширме. Свободны…       Чудики расползлись по своим обителям, и я подманила к себе Лилу, испытующе глядя в глаза. Гримёрша вздохнула, махнув рукой. Выглядела куда бодрее. Очевидно, успела выспаться впервые за всё время, что мы оказались на территории Мексики. Да, прицеп был куда удобнее и уютнее шатров, хоть и куда меньше места. Впрочем, на безрыбье, как говорится…       Я прошла в сторону кабинета, махнув, приглашая следовать за собой. Занавес опустился, скрывая звуки и события от остальной части цирка. Я прислонилась бёдрами к угловому тяжеленному столу, заваленному книгами и инструментами. «А ведь когда-то стебала Рихтера за свинарник… Надо уборку сделать, и всё разложить по местам. А то как-то неприлично…» — хихикнул внутренний голос. Лила переступила с ноги на ногу, внимательно глядя на меня.       — Тебя накрасить?.. — робко поинтересовалась она.       Хохотнув, я переместилась за столик, отдаваясь на волю её золотых рук:       — Было бы не плохо. Почему ты появилась сейчас, хотя я звала только уродов?..       Она чуть нервно поёжилась:       — Не знаю. Я просто ощущаю призыв. Только, кажется, в отличие от чудиков могу не приходить. Даже не знаю, с чем оно связано. — она вздохнула, начиная растушёвывать на моём лице основу под макияж. — Думаю, сегодня лучше что-то нюдовое, не броское. И не толстым слоем. Иначе ты упаришься…       Я согласно кивнула, всё ещё встревоженно глядя на неё:       — Ты не должна отзываться. Да и призыв чувствовать. Маску я не давала тебе. Это подчинённая функция, понимаешь?.. Ты не из проклятых.       Лила сглотнула:       — Из них, но не тобой. Я проклята отцом за побег из общины. Может, это тоже имеет значение. Чёрт его знает… — она вздохнула. — Я просто буду приходить, если ты не против. Может, кстати, я слышу это ещё и потому, что доверяю тебе, как уже давно никому не доверяла. Подчинение своего рода, принятое безоговорочно.       Перехватив её руку с кистью для теней, я вздохнула:       — Рано или поздно я должна буду уйти. Навсегда. Ты ведь понимаешь это?.. — Лила кивнула, заметно погрустнев. — Сто процентов ближайшее время, если Рихтер проснётся. Если нет — чуть позже. Если хочешь, помогу с покупкой жилья, и…       Женщина неожиданно вспыхнула, покосившись в ту сторону, где за тканевыми стенами был прицеп:       — А можно, это будет трейлер?.. Я хочу путешествовать. — румянец стал гуще. — Мои перемещения всегда были ограничены. Фактически от резервации до Рот-Айленда, оттуда в Балтимор. И только с тобой я оказалась здесь. Это незабываемые впечатления — выбраться из несуществующих границ… — она осеклась, взглянув на ширму, которая скрывала спящего Рихтера. — Прости. Не стоило это говорить. Он веками был заперт в черте одного единственного города, который вправе был ненавидеть.       Я улыбнулась:       — Всё нормально. Последний десяток лет из-за нашей связи он смог выбраться из Сентфора. Цена была высока, но оно того всё равно стоило. Это были… лучше годы для нас обоих. — я прикрыла глаза, загоняя слёзы, готовые сорваться. — Словом, та часть прошлого уже почти не имеет значение. Важно только то, что происходит здесь и сейчас.       Гримёрша благодарно кивнула. Непродолжительная возня с макияжем, волосами. Через четверть часа из зеркала на меня смотрела уже не Сара — вечная девочка, а миссис Рихтер. Молодая женщина, навечно застрявшая в своём возрасте. Лила ушла, оставив меня смотреть на себя и думать, в очередной раз думать о том, что изменилось бы, не увязни я в этой кабале?.. «Я просто не стала бы ничего менять. Впрочем, если только не стала бы связываться с наркотиками, вероятно… Хотя, памятуя Фавна… Нет. Наркотики всё же оставила бы. Тогда это помогло выжить…» — вздохнул внутренний голос.       Встав из-за столика, я подошла к постели, спрятанной за ширмой, усаживаясь на край и обхватывая двумя своими ладонь Дамиана. Безмятежность, которой я немного завидовала. Сонное глубокое дыхание, поднимающаяся грудная клетка, венка на шее под грубыми узелками шрамов. Пальцы погладили русые волосы, перебирая их, поглаживая голову. Почему-то закралась мыслишка о том, как бы он выглядел, если был бы пострижен короче. Пришлось прогнать — я любила его именно таким. Длинноволосым, высоким, сильным… И живым, мать его…       За пологом послышалось покашливание и возня.       — В чём дело?..       Лила снова заглянула в шатёр:       — Гости прибыли. Проводить в столовую?..       — Да, разумеется. Если есть какие-то фрукты и вино, пожалуйста, сервируй стол.       — Хорошо. — она снова вышла.       «Гости?.. Вроде же только Франческо собирался… Кого там ещё могло принести?..» — я тронула губами тыльную сторону руки Дамиана, поднимаясь с места. Снова взгляд на себя в зеркало — явно получше того, что на мне было вчера во время «завтрака с бизнес партнёром». Я нервно хихикнула, припоминая свой облезлый прикид туристки, которую даже в Макдональдс не пустили бы, будь я дома, и чуть менее борзая.       Из шатра вышла, уже совершенно по-хозяйски направляясь к столовой. Тихо, мирно, спокойно. Здесь — моя территория. И вести я себя должна не как дёрганый нарик в последней стадии угашенности. Расправились плечи, голова выше, во взгляд немного надменности и навыка смотреть на окружающих, как на говно. И всё же было любопытно: кто же там ещё среди гостей?..       Пройдя в шатёр, увидела первым Франческо, стоящего по центру, с любопытством рассматривающего антураж бордовой столовой. Та же массивная мебель, пустой, слава всему святому, стол, подсвечники, лампы под потолком. Ширмы. Всё как в старые добрые времена. За столом сидела Рамона с Рафаэлем и ещё одна высокая стройная мексиканка с карими жгучими глазами. Смуглая, немного хищное лицо, тонкий нос с горбинкой немного нависал над верхней губой. В ней было что-то птичье. Даже в повадках, в том, как она повернулась в сторону занавеса при моём появлении.       Я чуть улыбнулась, сохраняя холодность:       — Доброе утро, и добро пожаловать в цирк уродов.       Франческо, не изменяя манерам, попытался подхватить мою ладонь, чтобы запечатлеть поцелуй, но я увернулась, приглашающе указав на стул. Мексиканец удивлённо вскинул бровь:       — В чём дело?..       — Если слышал новости с границы, должен знать, что прикасаться ко мне не совсем безопасно. Проклятие работает на износ. Впрочем, здесь его влияние слабнет, судя по всему, но это не имеет решающего значения. — я устроилась за столом, уловив, что стул он всё же культурно подвинул за мной. — Итак, полагаю, следует познакомиться, для начала…       Франческо устроился за столом, откинувшись на спинку стула:       — Верно. Рамону и Рафаэля ты уже знаешь, повторяться смысла нет. А это Катарина Варагос — он приглашающе указал раскрытой ладонью на мексиканку. — Последняя в пантеоне покровителей смерти… Собственно, она пожелала узнать тебя ближе, прежде чем вступать в диалог о том, как вытаскивать твоего партнёра…       Я сдержано кивнула:       — Сара Рихтер. Рада знакомству, сеньора Варагос.       Чуть каркающий голос с акцентом, но вполне разборчивый и понятный английский:       — Взаимно, миссис Рихтер. Добро пожаловать на землю Истока. — она растянула губы в ледяной улыбке. — Буду рада оказать услугу, если наша проблема будет решена, хоть вы и не являетесь кровной роднёй Семьи.       Хотелось закатить глаза. Да, моё родство было только юридическим. И, по сути, повлечено было безвыходным положением. Если бы Ванда почти четырнадцать лет тому назад не решилась мне помочь и пойти навстречу, думаю, я бы сдохла несмотря на все старания Рихтера. Сейчас же, я часть семейки Локвудов, как бы это не давило на мои извилины. Выбирать не приходилось. Как не приходится и сейчас.       Лила принесла кувшин с вином и пять бокалов. Ваза с нарезанными фруктами встала в центре стола. Мы разлили красное полусухое побокалам. Франческо уловил нарастающее напряжение, повернувшись ко мне:       — Итак, какие идеи?       Я пожала плечами:       — Задумка проста как мир: пригласить ублюдков в стрип, небольшое шоу для отвода глаз, обсуждение того, как вы готовы разделить сферы влияния на город…       — Мы не собираемся делить свои территории… — надменно проговорила Рамона. — Тем более с колумбийцами…       Закатив глаза, я чуть усмехнулась её нетерпеливости:       — Повторяю: для отвода глаз. Судя по тому, что рассказал Франческо, эти мрази не заслуживают даже на своей территории жить. Рабство… Это уже даже не прошлый век… — я осеклась, вспомнив, какое количество «рабов» у меня самой осталось в Балтиморе. — Словом, мне нужно, чтобы вы изобразили охотное желание найти компромисс. Дальше… Я постараюсь вывести их из строя за максимально короткий промежуток времени. О том, во что превратится после потасовки клуб, судить не берусь. Возможно, придётся делать капитальный ремонт… — я усмехнулась, припомнив звуки погрома, который был в ресторане гольфклуба Росса при устранении Гонсалеса. — Возможно, понадобится помощь тех, кто физически наиболее подкован. Просто удержать колумбийцев, пока буду справляться. Я не многорукая Шива, по счастью, или к сожалению.       Рафаэль робко поднял руку, словно школьник:       — Я помогу.       — Категорически нет… — торопливо проговорила Рамона. — Пусть кто-то другой.       — Мама, это не только проблема Франческо. Это проблема всей Семьи. Мне хватит яда, чтобы парализовать пару как минимум. — молодой ящер спокойно улыбнулся, частичная трансформация — выехали клыки. — Мы должны защитить потомство, которое смогли зачать на позавчерашнем банкете. Это и моя забота…       Я приподняла бровь:       — Не рано ли делать выводы? Двое суток. Может, вообще никто не забеременел…       Рамона закатила глаза:       — Дитя, вы ещё слишком человек. Есть некоторые детали, которые уже через двенадцать часов позволяют определить у представителей нашего… вида наличие беременности. Из трёх десятков тех, кто попал под влияние ваших сил минимум у половины всё получилось. — её взгляд неожиданно смягчился. — Именно поэтому, я согласилась участвовать в этой заварушке.       «Странно, а я-то думала, чтобы малолеток на работу проститутками не воровали в Колумбию…» — хмыкнул внутренний голос. Чертовка же внутри озадаченно чесала рогатую голову, удивляясь новостям о том, что оказывается мы можем не только благословлять на божественный перепихон. Выходит, можно ещё и по центрам репродукции с гуманитарной помощью прошвырнуться. «Услуги демонического ЭКО!» — ржал внутренний голос, которому вторили демоны, спрятанные за щитами, чтобы не светиться.       Отмахнувшись, я откинулась на спинку стула:       — Суть не в этом. Я покажу небольшой номер. Без пилона. Просто танец с элементами балета. Если я буду сидеть со всеми за столом — вылезут вопросы. А так — смогу незаметно прощупать и понаблюдать, как они под влиянием похоти будут себя вести и раскрываться. — боковым зрением уловила азартный блеск в глазах Локувуда, ехидно добавив. — Просто танец, никакого раздевания… Так что, подбери слюни… Радовать каких-то уродов, которые пытаются выдавить коренных — нет уж…       Рафаэль прикрыл глаза ладонью, пряча усмешку. Рамона любопытно покосилась на племянника. Тот покраснел и отвернулся. Безучастной оставалась только Катарина. Всё те же птичьи повадки, улыбка, которая, кажется, была закреплена изнутри на булавках. Не живая… «Впрочем, как может быть полноценно живым человеком та, кто носит в себе хранительницу мира мёртвых?..» — отмахнулась я внутренне. Она вслушивалась в мой голос, присматривалась к жестам. Взгляд хватался за какие-то детали, словно компонуя новые знания в ей одной понятную картинку.       Я продолжала рассказывать план, под немного опечаленным взглядом Франческо, краем глаза наблюдая за гостьей. Черти сигналили, что она пытается как-то подковырнуть щиты, чтобы познакомиться ближе. На банкете не была, очевидно. Вообще странно с одной стороны — член семьи. С другой стороны — а в каких культах хозяева мира мёртвых были весельчаками, которые тянулись в компании к общению?.. Да вроде и не в каких. Впрочем, из того, что я помнила у ацтеков, смерть не была наказанием, разве что за провинности. Во всех прочих ситуациях — скорее нелюдимые, как похоронные агенты, которые ещё не нашли для себя клиентов. Пока что не нашли…       Скосив глаза на наручные часы, поняла, что уже даже прошло выступление. Невольно стало странно — до какой степени я ушла в этот навязанный диалог. Зато удалось выяснить пару деталей. О том, что девочек выбирают строго определённого типажа. Средний и малый рост, худощавое телосложение. Аномалии генетики — тёмные волосы, голубые глаза, светлая кожа, фигура разной формы… Словно тоже для какого-то определённого фрикшоу, хотя, умом понимала, что это для борделей. Вполне реальных.       Я чуть опустила голову:       — Нужно направить им официальные приглашения. Как-то вроде того, что было передано мне с банкетом. Может, маски… Как-то иллюстрировать, что вы настроены миролюбиво. — чуть усмехнувшись, я посмотрела на Франческо. — Следует указать, возможно, что это встреча двух кланов. Попытка решить всё миром.        Рамона было дёрнулась, но всё же правила игры приняла, кажется. Только кивнула, поднимаясь с места и уводя за собой сына. Франческо обратился к Катарине на испанском, предлагая подвезти. Мексиканка что-то гортанно ответила, повернувшись ко мне, уже на английском произнесла:       — Я могу увидеть… носителя. Инкуба?       — Зачем?.. — я вскинула бровь.       — Есть малый шанс, что врата в город мёртвых не будет нужды открывать. Тот ритуал… достаточно трудоёмкий, и опасный прежде всего для вас и для него. Мне бы хотелось… попытаться вытащить его без открытия врат. — она чуть склонила голову к плечу. — Вреда я не причиню.       Я со вздохом поднялась из-за стола. Франческо увёл Рамону и Рафаэля, оставив нас наедине. Катарина продолжала сидеть, рассматривая меня исподлобья, сканируя, судя по ощущениям. Мне почему-то вспоминалось, как Рихтер в бытность ещё директором сентфорского цирка так же прощупывал зрителей на гниль. Внимательно, словно перебирая внешние признаки и внутренние качества, собирая то, в конечном итоге, что примет маску, или оттолкнёт её, стремясь избежать участи.       Выдавив вежливую улыбку, я тихо поинтересовалась:       — Есть какие-то проблемы?       Катарина снова улыбнулась, оставляя глаза без какого-либо выражения:       — Я лишь пытаюсь понять — почему столь специфичный демон выбрал такую… несовпадающую со своей натурой носительницу для инициации.        «Это наезд?» — осведомился внутренний голос. Нет, я понимаю, что когда моя рогатая подруга вылезает к поверхности, я накидываю ещё более полуметра роста, да и вообще куда более агрессивный образ, который только можно представить для вечных двадцати двух. С другой стороны — а я не выбирала. Да и если бы выбирала, всё равно хапнула бы суккубу, а не какого-то озеленителя-конаплевода. Как мелкие бабы, которые гасят комплексы за рулём больших внедорожников. Или там про мужчин с маленькими членами было?..       Удалось удержать лицо от того, чтобы не отразить скепсис и ехидство:       — Можно считать, что это отвлекающий манёвр. Никогда не ждёшь, что из маленькой сучки карманного масштаба выберется собака Баскервиля. — я криво усмехнулась. — К тому же, стоит думать, что во многом, если не внешне, то уж точно внутренне я соответствую ей. Соответствовала в момент инициации как минимум.       Катарина грациозно поднялась из-за стола:       — Наслышана… Наркотики, алкоголь, беспорядочные половые связи.       Вежливость почти сползла с лица. Почти… Если бы мне не была нужна её помощь, выпустила бы суккубу и прикопала бы этот скелет в чёрном платье где-то в лесочке за цирком. Чертовка внутри тоже едва не взъерепенилась. Инкуб успел перехватить сущность, придавив её в бездне. Если бы я не была в скрытом тщательно сдерживаемом бешенстве, думаю, посмеялась бы над его попыткой осадить чертовку. Пожалуй, сейчас как раз мне был нужен Рихтер для тех же целей.       Я сохранила лицо:       — За всю жизнь у меня было всего двое партнёров. Дамиан Рихтер, и Эштон Росс. Первый показал, что блуд и порок это не обязательно множество мужчин в моей постели; второй… второй доказал, что есть мрази, которые ради собственной выгоды готовы накачать женщину транквилизаторами, а после — поиметь. Мне было семнадцать. — я наблюдала, как её лицо вытягивается по мере повествования. — Но эти детали, видимо, вам не раскрывали, верно?.. Ванда — моя опекунша, заменившая мать… Со скольки лет Армандо пользовался её беспомощностью? С тринадцати… После был коп, выбивший у суда запрет на приближение доброго дядюшки, который насиловал несовершеннолетнюю. Потом мой отец, с которым она сошлась вопреки страхам вообще оказываться на квадратном футе с мужчинами. Мою подругу насиловали помощники Шолотля. Я самолично прикончила всех их. Эштона, Армандо, того тёмного божка… Представителей вашего картеля… И готова повторить этот «подвиг», при необходимости. — я чувствовала, как на лице ярким заревом вспыхнули аквамарины демона, который так же проваливался в мельтешащие в моей памяти кадры. Злости ощутимо поприбавилось. — И именно по этой причине я, не раздумывая, согласилась помочь Семье с колумбийцами. Не только в Дамиане дело, хотя это и приоритетная цель. Будь у вас лишь войнушка на почве наркоты — вывела бы одного, а дальше сами как хотите, так и дрочите со своими заморочками. Но нет. Там дети. Девушки. Как я, как Ванда, как Миранда Барнс… За каждую, кого берут силой; за каждую, кого обидели те, кто считает, что место женщины, которая является носителем демона — у ноги мужчины; за каждое отнятое детство, сломленную психику и отобранное право быть счастливой с тем, кого выбрали мы сами…       В шатре стало душно и жарко. Инкуб не смог удержать рогатую, мгновенно вышибившую меня на задворки, оставляя только речевой аппарат рабочим, чтобы не звучать затёртой пластинкой. Торопливый речетатив гневной тирады на языке демонов, в которой я слышала лишь гнев, злость, обиду. Рык и отвращение. Суккуба воспринимала всего одного партнёра — Дамиан, с Инкубом или без.       Вспышка силы дёрнула тканевые стены в стороны:       — Первый носитель, которого я помню и осознаю — также всего раз бывшая замужем, всего с одним мужчиной проведшая свою, пусть и короткую, жизнь, сотню лет назад. Блуд и Порок? Воплощение не всегда соответствует функции, но не забывай, Чимальма. Ты так же, как и я обязана благословлять на плодородие и зачатие, но выбрала лишь одну функцию — управление измерением, которое ближе к Инферно, чем к смертным. — Суккуба оскалилась, склонившись над столом, и выдохнув в лицо собеседницы волну жгучего гнева. — Не смей указывать мне на слабость, которой нет, не зная полной картины событий. Не смей унижать моего носителя. Не смей думать, что твоя сила чище моей… Потому что в противном случае меня бы не выдернули сюда спасать вас от вражеского клана.       Катарина сглотнула, на подрагивающих ногах обойдя стол. Рваные движения. Словно цапля, перемещающаяся по болоту. Длинная юбка с оборками, подметающими пол шатра, скованные, словно ломанные конечности царапают изнутри, широкие рукава, готовые раскрыться, будто крылья, унести её куда-то. Я пристально следила за приближающейся мексиканкой, опустившейся на колени в позу подчинения, которую я видела уже не раз и не два. Опущенная голова, тихий клёкот, снова что-то от птиц.       Прокатившаяся трансформация прошла легко и просто, показав… Да, чёрного аиста. Вытянувшийся клюв, сложенные крылья, непропорциональное туловище — наполовину птичье, наполовину женское. Уж до какой степени Франческо неприятно выглядел, но это было вообще выше моего понимания и восприятия. Чертовка продолжала злобно скалиться, словно это могло помочь затолкать обидные слова в глотку родственнице. Катарина молчала, ожидая вердикта. Мы с суккубой ждали извинения. С одной стороны, понимала, что не стоило так категорично выступать с той, кто по сути по доброй воле должна была помочь вытащить Рихтера.       Наконец клёкот:       — Прости, сестра…       Я внутренне вскинула бровь: «Сестра?..». Чертовка отмахнулась, продолжая сверлить неприязненным взглядом родственницу. Несмотря на агрессию, поддела пальцами со втянутыми когтями голову Катарины, прошептав, стараясь не злиться больше, чем есть:       — Не суди, пока не знаешь деталей, сестра. Я не хочу быть тебе врагом. Я не искала бы встречи, если бы моя пара не оказалась погружённой дьявол знает куда. Я не привыкла просить о помощи, предпочитая справляться со всем сама. Но не в этой ситуации. Беспорядочны ли мои связи, ответь?..       — Н-нет…        — Рада, что мы поняли друг друга… — чертовка схлынула, возвращая меня в человеческую форму. Так же быстро прошла обратная материализация названной сестрицы. — Всё ещё есть желание и необходимость видеть Дамиана?       Катарина шатаясь поднялась на ноги, рассматривая меня с пристальным вниманием, теперь уже где-то на грани между страхом и уважением. Не хотелось бы, чтобы преобладало первое, но… Если это в конечном итоге приведёт к цели — отлично. Если нет — придумаю что-то значительно более злобное и имеющее определённый уровень давления.       — Лучше увидеть своими глазами. — выдохнула она. — И мне следует искупить вину за свой несдержанный язык.       Я вздохнула, спокойно покидая шатёр и приглашая следовать за собой. Боковое зрение улавливало мертвенно бледное лицо, полностью скрывшее все эмоции. Божество уже не силилось даже выбраться. Кажется, с позиции силы я показала себя достаточно значимой. Политика?.. Что ж, политиканить будем позже. И всё же быстро вернувшаяся к ней статусная надменность, прямая спина и холодность. Карие глаза, если бы могли, кажется, просверлили бы мою спину насквозь, но, увы и ах, на моё везение — этого она устроить не могла.       В кабинете я задумчиво обошла ширму, приглашающе поведя ладонью в сторону спящего мужа. Катарина не выказала от шрамов никакого отвращения. Всё было воспринято спокойно. Я встала над душой, стоило ей опуститься на край постели. Тонкие пальцы зависли над грудью Дамиана, стоило ей протянуть руку. Мексиканка закрыла глаза, прислушиваясь к отголоскам жизни в спящем теле. По моему загривку прошла волна мурашек, увлекаемая силой, которая, кажется, погладила, пытаясь дотронуться до нити.        Нахмурившись, она подняла руку выше, пальцы зависли над лицом Рихтера. Шёпоток какого-то заклинания. Я нервно отметила, как он, кажется, нахмурился, чуть отвернув голову от неяркого света потолочных ламп, дрогнули губы, шевельнулись пальцы. руки покрылись гусиной кожей от очередного шепотка. Отчего-то хотелось плакать — впервые на моей памяти последних трёх лет, он подавал даже такие незначительные признаки жизни. Надежда, или всего лишь очередная временная иллюзия, как с культами Вуду, которые вроде как способны оживить мёртвого…       В ладонь вцепились пальцы. Я вздрогнула, едва не отскочив подальше от гостьи. Она пошатнулась, раскрывая глаза. Кажется, по лицу прошла рябь, искажая черты, радужка из карей, свойственной латиносам стала серой. Губы другой формы, нос тоньше и уже, морщинка мыслителя между бровей, волосы короче, оттенок медно-русый… Женское тело, голова Рихтера. Всё спуталось. Слишком контрастное изображение, не вяжущееся в единую картинку в измученном разуме. Хочется всхлипнуть, осесть коленями на пол — слишком близко к истине.       Вздох, кашель:       — Как ты здесь оказалась?..       — Д-дамиан?..       — Сара, уходи немедленно!..       — Это иллюзия. Меня нет рядом. Что за ключ?! О каком ключе ты говорил?..       Кашель, попытка помотать головой, но не выходит, руки схвачены, подрагивающие пальцы зависли над головой Дамиана, словно приклеенные.        — Нить. Нужно вернуть нить. И ключ…       Катарина вскрикнула, снова одёрнув руки. На сей раз успешно. Всё схлынуло в мгновение ока. Она сидела, уронив лицо в ладони, нервно ощупывающие гладкую кожу. Отчаянный, почти слепой взгляд перед собой. Подрагивающие пальцы. Она кашляла, силясь, кажется, надышаться воздухом, который горел в лёгких.        Я судорожно огляделась по сторонам, подхватывая со стола графин и стакан, наливая воды, и подходя к постели. Катарина продолжала дрожать. Пришлось опуститься на корточки, отставив стакан. Руки отнять от лица удалось с трудом. Накрепко зажмуренные глаза, мечущийся под веком зрачок, тяжёлое дыхание. Шлёпать по щекам было страшно. У каждого от истерики свои последствия. Если бы мне кто-то внезапно в таком состоянии вкатил оплеуху, демон мог бы вылезти и оторвать конечность обидчику. Пришлось действовать чуть менее радикально на сей раз…       Лёгкая ментальная встряска от чертовки заставила Катарину вздрогнуть и изогнуться. Суккуба подло хихикала, моими глазами наблюдая, как женщина сжала колени и, охнув, склонилась вперёд от микрооргазма. Я подождала, когда она отдышится, сможет осознанно смотреть, после чего протянула стакан воды. Рихтер снова вырубился… «Если вообще «врубался», а не я словила глюки…» — тоскливо вздохнул внутренний голос. Только немного изменилось положение.       Гостья выпила всё до капли, хрипло попросив добавки. Я не жадная — воды хватало. Осушив второй стакан, она наконец куда более осмысленно посмотрела на меня:       — Что-то странное. Он не мёртв…       — Это я и так знаю. — отмахнулась я, нервно глядя на Катарину. — Нить — то, чем нас связал Фавн. Она не позволяла Дамиану уйти в сон. Проклятие повлекло за собой сон десятилетиями, чтобы на месяц цирк проснулся, набирая новых уродов. Сейчас она фактически есть только между демонами…       — Её нет. Он пуст. Инкуба нет внутри носителя… — хмуро «обрадовала» меня богиня царства мёртвых.       «Угу, там его нет, потому, что он во мне…» — ворчливо отозвался мой внутренний голос. Озвучивать это было пока не слишком мудро. Я прикусила язык, подбирая отмазку правдоподобнее, чем про подкроватного монстра в которого превратился демон. Последний внутри обиженно надулся. Я опустила голову, тяжело вздохнув:       — Инкуб в его маске. В противном случае я бы не могла его кормить и поддерживать.       Недоверчивый взгляд, но она всё же произнесла:       — Допустим. Но Фавнов больше нет. Проклятие теперь — твоя ноша. Его оно почти не затрагивает. Надо как-то суметь протянуть «нить» между телами носителей. Две связи всегда предпочтительнее одной. Страховка своего рода. — Катарина потёрла глаза пальцами. — Мне нужно поговорить со жрецами, чтобы определить то, как мы сможем помочь… При благоприятном исходе разноса колумбийцев…       «Хорошая оговорка. То есть, если кто-то из Семьи скопытится, вполне вероятно, меня пошлют нахер невзирая на обещания…» — фыркнула я внутренне. Начинало ломить виски. Я поднялась на ноги, меряя кабинет шагами.       — О каком ключе он толкует?..       — Понятия не имею. Быть может, если удастся протянуть нить, всё станет понятнее. Пока для меня это так же понятно, как для тебя — набор слов. Особенно с учётом, что я вообще впервые на своей практике вижу такого рода магию древних, как та, которую наложил рогатый. — Катарина сморщилась, сочувствующе поглядев на Рихтера, — Он где-то в прошлом. Не может выйти, уйти. Он боится света, потому, что он слишком горячий и приносит боль, которую он уже пережил единожды и теперь боится до безумия…