Идеальное оружие

Отчего-то барону совершенно не нравилось, как сильно изматывали фею тренировки. Он все прекрасно понимал, но не мог ничего с собой поделать. Он и сам работал на износ, когда учился фехтовать, так тренировали абсолютно всех. Но даже постоянное повторение этих незыблемых фактов не помогало. Милорд чувствовал ответственность, он должен был разыграть эту партию безупречно, идеально. Он не мог понять причину собственного поведения, что выводило барона из себя. Так же сильно почему-то выводил его вид Твинкл, уставшей и растерявшей весь свой фейский оптимизм. Барон следил за ее состоянием, прекрасно понимая, что не может доверить это кому-то другому. Вот и сейчас он сел на стул в ее комнате, без видимого интереса наблюдая, как действует на фею теплый компресс с травами. — Завтра никаких тренировок, — спокойно сказал милорд, когда она наконец открыла глаза, — тебе нужен отдых. — Но, — хотела было возразить Твинкл. Барон снова заметил, как пошла рябью ее тень. — Без «но», — так же холодно оборвал ее он, — я редко позволяю своим подчинённым отдыхать. Пользуйся, пока тебе позволяют. Потом придется работать в три раза усерднее. Вдруг фея уставилась куда-то за спину милорда совершенно пустым взглядом. Это напугало человека, он резко, насколько позволяли ему возможности его тела, развернулся, направляя меч на незваного гостя. Лицо Форшизака вытянулось, кажется, у него едва не остановилось сердце. — Я не слышал, как ты вошёл. Нужно стучаться, — зло бросил барон, отправляя меч в ножны. Колдун нервно икнул. Фея сбросила оковы оцепенения, к ней вернулась ясность взгляда, — почему ты ее напугал? — Вот у нее и спросите, милорд, — Форшизак сам никак не мог отойти от испуга. Он решил, что сейчас самое время, чтобы трясущимися руками начать разглаживать складки рыжей мантии. Барон нервно огляделся, пытаясь найти другие объекты опасности. Но в комнате не было никого кроме них, только шли рябью их тени. Это могло значить лишь одно. — Ты точно не учил ее черной магии? — барон слышал, как колотилось сердце колдуна, даже стоя от него на расстоянии, — отвечай. Твинкл приподнялась на локтях, со страхом смотря на двух мужчин. Но куда сильнее она боялась того, что в ней действительно пробудилась черная магия. — Я, что, похож на самоубийцу? — Форшизак сжал кулаки, — я ни за что не допустил бы появления серой магии. Все заклинания, изученные ей — чары фей. Это просто усталость, ничего больше. Феи могут становиться от нее невменяемыми. Но, даже если и допускать использование черной магии, не было ни одного случая, чтобы у феи, использовавшей проклятье, отвалились крылья или пропала способность к волшебству, — уверенно проговорил колдун, четко, без тени сомнений. Барон кивнул, Твинкл облегчённо выдохнула. Но ощущение чего-то не такого не покидало фею. В замке поселилось что-то. И барон это знал. Знал это и колдун. Их тоже пробрало холодом. Милорд повернулся к Твинкл. — Сейчас нам всем нужно заняться своими делами. Ты можешь полежать или прогуляться куда-нибудь, только если будешь выходить за пределы здания, лучше предупредить меня или сэра Райпэна, — его тон напоминал тон учителя, спокойно объясняющего своим дурням-ученикам материал, — я буду во дворе, займусь тренировкой. Если, что, как выйти отсюда, ты прекрасно знаешь. Он легко развернулся и вышел из комнаты, аккуратно закрыв дверь. Но было в его действиях что-то взвинченное. Колдун последовал за ним. Скорее всего, сейчас он пойдет в лабораторию. Твинкл выдохнула, собираясь с мыслями. В замке появился призрак: на это указывало нервное поведение людей и рябь, которой идут тени, и могильный холод. Фея поднялась с кровати, обулась, взяла палочку и вылетела в коридор на поиски того, кто сможет дать ей ответ. Сейчас мрачные каменные стены коридоров пугали ее, все стало холодным и жутким. Как будто сюда вернулся настоящий владелец, чтобы вернуть своему дому его истинную суть. Эта мысль была чужой, ее кто-то внушил фее. Возможно, призрак. Такой вывод заставил ее вздрогнуть всем телом, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от страха. Нет, Твинкл сильная, она не должна бояться каких-то призраков, а если и будет, то совсем чуть-чуть. Сначала фея хотела спросить у сэра Райпэна о призраке, но потом подумала, что будет лучше, если она задаст вопрос барону напрямую. Волшебница нашла его в коридоре, ведущем к выходу. Милорд о чем-то беседовал со своим рыцарем, она нечаянно услышала обрывок разговора. — Тебе не о чем беспокоиться, — голос барона подрагивал от раздражения, Твинкл чувствовала колышущуюся волнами негативную энергию, исходящую от него, — все в полном порядке, и будет лучше, если ты перестанешь додумывать. — Как прикажете, господин, — рыцарь спокойно ответил милорду, его тяжелые шаги стихли через несколько секунд после скрипа двери — сэр Райпэн вышел во внутренний двор. Твинкл с опаской подошла к барону, он все еще зло смотрел на дверь. — Что-то случилось? — вежливо поинтересовалась она, заработав тяжелый взгляд в ответ. — Это не твое дело, — резко ответил милорд, после чего глубоко выдохнул, вдохнул и продолжил уже спокойным тоном, — что тебе понадобилось? — Я хочу узнать, правда ли у Вас в замке призрак?, — Твинкл боязливо огляделась по сторонам, но тут же взяла себя в руки, стараясь не казаться глупой девчонкой в глазах барона. — Да, это так, — после слов феи он скривился, как от зубной боли. Видно, не хотел рассказывать об этом, — это призрак моего покойного отца, — неохотно продолжил милорд, — он периодически приходит сюда, просто не делай ничего необычного и не пытайся его искать или трогать, он, как правило, уходит на следующий день. Было видно, что барону совершенно неприятна эта тема. И говорить больше он не намерен. Фея собралась уже поблагодарить милорда за рассказ, но он уже ушел во двор, тренироваться. Она удалилась. В коридорах не было никого, только магические факела отбрасывали на стены пляшущие тени. Почему магические? Потому что на потолке не было гари. И в воздухе не было тяжелого запаха. Фея тяжело задумалась. В ее голове кипела серьезная работа — мозг интуитивно искал информацию в отдаленных уголках сознания. Несмотря на запрет барона что-либо делать, она не могла перестать строить в голове логические цепочки. Твинкл, вопреки устоявшемуся мнению, не была глупой. Точнее, ее разум балансировал на грани между глупостью и пытким умом. Отчасти, это связано с ее памятью, которая так упорно не желала открываться перед феей. Волшебнице стало интересно, как выглядел отец барона, но блуждая по коридорам замка, она не нашла ни одного его изображения. Вообще, картин на стенах практически не было: все, что смогла вспомнить Твинкл — портрет самого барона с замком на фоне, висящий на одном из лестничных пролетов. Она заметила, что к каждой ступеньке лестницы прибит толстый ковер, с какой особой тщательностью подвернут он под бортик каждой из них. Твинкл тут же отвлеклась на новую идею, совершенно забыв свое рассуждение о коврах: внезапно в голове возникло решение помочь Форшизаку с зельями. Она даже не задумалась о том, почему столь внезапно оборвалась в ее памяти цепочка. Феи не должны были об этом задумываться. Далеко-далеко отсюда, волшебный шар нежно блеснул жемчужным светом, следуя мановению руки в полосатом рукаве.

***

Колдун что-то нервно помешивал в котле, стараясь не смотреть по сторонам. Он боялся, боялся даже больше, чем Твинкл. Когда фея постучалась, он чуть не опрокинул котел на себя. Увидев волшебницу, Форшизак выдохнул с облегчением. Он даже не стал спрашивать, зачем она пришла, просто вернулся к зелью. — Форшизак, это Вы смогли закупорить дух покойного в замке короля в бутылку? — вопрос заставил колдуна поежиться. Но ответить ему пришлось. — Ну, я, и что, — он отвечал как-то скованно, слишком сильно упираясь в подбор нужных слов. Их слышали. Призрак слышал все. И, даже если он и был совершенно безвреден, откуда взялась эта губительная аура страха? Твинкл просто не могла оставить все так, как есть, фея слишком привыкла к постоянному контролю над мыслями, чтобы его бояться. — Что Вы готовите? — она указала на котёл, с интересом поглядывая в бурлящее варево. — Зелье укрепления, — как-то резко ответил Форшизак. Он нервно перебирал склянки с ингредиентами. — Это то, в котором используются жабьи глаза? — фея вспомнила один из рецептов: замок на памяти открылся под действием страха. — Оно самое, — присутствие другого живого успокаивало, — я закончу его и отправлюсь в замок короля. У меня появилось срочное дело. Форшизак собрался сбежать. Твинкл поступила бы точно так же, но ей было некуда идти. Так что она вызвалась помочь колдуну. Работа отвлекала от страха. Сушеные жуки были размолоты в труху, потом фея закинула к ним несколько вяленых ножек тритона. Большая физическая сила позволяла ей размалывать мелко-мелко даже немного влажные продукты. Кости птицы, скорее всего горлицы, легко довести до нужной консистенции. Колдун даже похвалил ее за аккуратность и дал фее перемешать получившуюся жижу лопаткой. Потом он высыпал туда перца, мускатного ореха и немного шафрана. Мерзкий запах, исходящий от зелья, сошел на нет. Готовое снадобье должно было быть зеленоватым, с мелкими золотистыми искорками. На вкус оно просто ужасно, но позволяло увеличить выносливость человека или животного на несколько часов. Твинкл нашинковала специальным ножом сморщенные стручки перца и уродливые зелёные фрукты со сладким запахом. Ей нравилось готовить, но из-за забывчивости она слишком часто портила блюда. Форшизак читал над зельем заклинание. Колдун в рыжей мантии расправил плечи и пристально всматривался в книгу, не переставая произносить отрывистые слова. Фея глядела на склянки с разноцветными жидкостями. Лаборатория Форшизака в этом замке была немного больше и длиннее, но также находилась на втором этаже, также была хорошо освещена из окон, и также у нее был маленький темный чулан, в котором колдун мог готовить зелья, требующие полной темноты. Маг ценил стабильность и комфорт. Волшебница улыбнулась. На секунду ей показалось, что хватка страха ослабла. Но только на миг. Через секунду мрак объявился вновь, ещё сильнее. Фея тихо чертыхнулась. Колдун тактично сделал вид, что не заметил. Твинкл продолжила возиться с ингредиентами, раскладывая нужные по тарелкам. Ей нравились зелья, и нравилось их готовить. Но им запрещали это делать. Почему? Потому что зелья, якобы, забава только для колдунов и ведьм. А приличные феи таким не занимаются. Возможно, у этого правила было объяснение. Раньше Твинкл принимала все запреты как должное, только недавно она научилась злиться на некоторые из них. И эта злоба пугала ее. Хорошие феи не злятся. А она злилась. Злилась на глупые правила, злилась на призрака, злилась на себя. Злость открывала сердцу путь темной магии, и волшебница ужасно боялась того, что ее аура станет черной, словно деготь, навсегда отрезав путь к светлым чувствам. Твинкл сжала рукоять ножа, возвращаясь из мира мечтаний. Ей нужно было дорезать сушёную гадюку. Твинкл стояла рядом с Форшизаком, помешивающим уже готовое варево. Оно приобрело нужную консистенцию, цвет и запах. Теперь — самое главное. Твинкл легко взяла большую чугунную крышку, стоящую в углу комнаты, и так же легко водрузила ее на место, оставляя зелье томиться. Почему-то у нее не получилось лететь, пока она несла ее, видимо крылья сочли этот вес слишком большим. Колдун погасил огонь. В его глазах читалось удивление. Он глядел на фею так, будто увидел ее впервые. — И как долго вы обладали нечеловеческой силой? — его взгляд был серьезным. Очень серьезным, пытливо смотрящим, пробирающим фею насквозь. — Мы же ничем таким не обладаем, это ведь нормально, — Твинкл не понимала причины его вопроса. Ей казалось, что такое простое действие может сделать любой человек. — Нормально, говоришь? — колдун взялся за ручку двумя руками. Он, кряхтя от натуги, приподнял ее только на половину ладони, после чего резко опустил. Не смог удержать. — Обычно я звал двух солдат, чтобы они мне помогли, или использовал заклинание, — фее стало немного неуютно после этих слов, — почему вы, феи, такие сильные? — Я не могу знать, — покачала головой Твинкл, — для меня самой это открытие. Колдун негодующе фыркнул, взял стоящий в углу посох и телепортировался. Скорее всего, в замок короля. Фея осталась одна в лаборатории, вмиг опустевшей. А до вечера оставалось слишком много времени, хоть и обед уже давно прошел. Она легко оказалась у двери в покои милорда, громко постучала, прокричала через закрытую дверь, что пойдет в оранжерею, совершенно забыв, что барон сейчас тренируется на улице, и побежала по коридору до лестницы, ведущей к запасному выходу. Ей не хотелось лететь. Фея мечтала поскорее вырваться из мрачного здания замка. Она легко открыла высокую дверь, оказавшись на улице. Было приятно дышать свежим воздухом, уже по-вечернему прохладным. Твинкл взлетела к верхушке самого высокого клёна, легко отыскала нужную ветку и уселась на нее, совершенно не опасаясь за свое платье. Оно и так было порвано в некоторых местах. Заклинание отказывалось его чинить. Наколдовывать нитки, которые не исчезнут через два часа у нее получалось гораздо лучше, но у феи не хватало времени на сам процесс шитья. Сегодня оно у нее будет, после ужина. Хорошо, хоть чернильные пятна удалось снять заклинанием. Этот наряд был ей очень дорог, она носила его столько, сколько помнила себя феей, и оно было самым удобным платьем в ее жизни. С высоты ветки открывался чудесный вид. Когда у тебя есть крылья, она так сильно не впечатляет, но Твинкл, как фею, впечатляло все. Она смотрела на замок с уровня третьего этажа, и ни о чем не жалела. Хотя нет, чего-то ей всё-таки недоставало. — Пламя бросило гореть, дай предмет, чтоб вдаль глядеть! — взмах волшебной палочки, и в ее руке оказался большой, примерно с голову феи, прибор. Две трубки, расширяющиеся к одному концу, соединённые перемычкой. Бинокль! Твинкл очень любила доставать новые предметы. Ну и что, что всего лишь на полчаса, зато бинокль теперь у нее. Фея не особо задумывалась над тем, откуда берутся все эти вещи, вот и сейчас она с улыбкой спрятала палочку в складки платья, разбираясь в принципе работы странного прибора. Она направила широкую часть его к окнам замка, а другую приставила к глазам. Изображение было размытым, тогда Твинкл подкрутила колёсико. Отлично. Окна — как на ладони, она могла видеть даже то, что происходило внутри здания. В одном из окон первого этажа мелькнуло слабое зеленоватое свечение. Фея чуть не выронила бинокль. Призрак! Она его видела! Твинкл оправилась от шока и продолжила наблюдать дальше. Окно на третьем этаже распахнулось. Точнее, его распахнул барон. Там находился его кабинет. Фея могла видеть его так, будто он был на расстоянии вытянутой руки. Милорд тоже заметил фею, помахал рукой, ушел в кабинет и задернул шторы. Твинкл скорчила гримасу, общий смысл которой можно было выразить как «ну и ладно». Ее внимание снова привлек первый этаж. В дверь просочился светлый, немного мерцающий сгусток, принявший вид высокого и широкоплечего мужчины в годах. Он отдаленно напоминал сэра Гарета, но когда фея смогла разглядеть лицо призрака, это сходство исчезло. Безымянный неупокоенный напоминал барона, хоть многим и отличался от него. Призрак не носил ни усов, ни бороды. Зато у него были длинные волосы непонятного цвета, собранные в низкий хвост. Тело духа было белесым и прозрачным. И он направлялся к клену, на котором сидела фея. Твинкл ничего не успела сделать, как призрак материализовался прямо на этой же ветке. Он стоял так, словно это была брусчатка. Неупокоенный молчал, от него веяло жутью и пахло прелой землёй и чем-то затхлым. Могилой. Также от него исходила аура какой-то печальной задумчивости и холодной неприязни. Призрак даже не посмотрел на нее, видно, она ему очень не нравилась. Фея ощутила растущее раздражение. — Оборванкам и нищенкам не место в моем замке, — призрак не говорил, но фея трактовала изменение его ауры как угрозу, облекая ее в понятные слова. Твинкл испугалась. Ее сдерживала только высота третьего этажа и осознание того, что если она закричит, то точно упадет. А если упадет — не успеет сконцентрироваться и разобьется в лепешку. К тому же, раздражение победило страх. Кем себя возомнил этот дух? Да, ее платье не такое красивое, как прежде, но это не даёт неупокоенным право насмехаться над ней. — А наглым мертвякам не место среди живых! — резко бросила фея, стараясь не выдать страха, с силой сжимая в руках бинокль. Призрак молчал, взвешивая ответ. Его аура дрогнула, выдав его агрессивный настрой. Если бы он был живым, слова, сказанные им, очень сильно задели бы фею. Твинкл легко спрыгнула с ветки, зависая в воздухе прямо напротив духа. Она окончательно разозлилась. Больше фея ничего не боялась. Только понимала, что сейчас она может развоплотить духа лишь на время. Бинокль повис на шее на специальном ремне, а палочка снова оказалась в руке. — Ветер, солнце, пыль и пух, упокойся мерзкий дух! — заклинание прошло мимо. Призрак уже спустился вниз. Фея понимала, что не сможет сейчас закидать его заклинаниями. Иначе она не упокоит его навек. Пришлось отпустить духа. Нужно дождаться ночи. Когда фея спустилась на землю, ее трясло от страха и ярости. Она побрела в замок, чтобы дождаться ужина там.