Идеальное оружие

Тупой или нет, а делами заняться всё-таки пришлось. Чувство лёгкости сознания ещё не отпустило, но нужно было разобраться с некоторыми вопросами. Например: где принимать «дорогих гостей»? Барон посмотрел в окно, вслушиваясь в стук дождя по подоконнику, и понял, что вынести столы на улицу, как он хотел изначально, не получится. «Больно надо», — подумал он и решил оставить их в обеденном зале, где он и проведет глупые переговоры. Нечестно было втроём атаковать одного, но кто он такой, чтобы говорить о честности? Им выгодно, чтобы он был один, ему — нет, совсем нет. В голове опять щелкнуло, и от мыслей остались расплывчатые воспоминания, которые больше не тревожили мозг. Это не раздражало, как не раздражал и ритмичный шум падающих капель. Барон нашел Твинкл в коридоре, прильнувшей к окну и с наслаждением слушающей этот звук. Феи были очень странными. — Ты же не любишь дождь, — милорд просто обожал подкрадываться со спины, хоть опасался, что получит в нос, и в этот раз не смог устоять перед соблазном испугать задумавшуюся фею. Твинкл вздрогнула, оборачиваясь. Ему удалось ее удивить и озадачить. — Я люблю дождь, — мечтательная улыбка сменила немного осуждающее выражение лица волшебницы, а потом и она растаяла в немного опечаленном виде, — но во время него все становится серым и блеклым, мне от этого грустно, а когда феям грустно, они теряют свою волшебную силу. Вот и все. — То есть сейчас ты колдовать не можешь? — тихо спросил барон, как бы намекая, — ведь так? — Я… не знаю, — опустила голову фея, — я никогда не пробовала колдовать в дождь. Нам просто так говорили… Милорд усмехнулся. У этих фей правил и заморочек было столько же, сколько и у рыцарей, если не больше. В дождь не колдуй, через плечо не чихай, в угол стола не садись, и ещё целый миллиард подобного гов…бюрократии. Твинкл как-то по-своему восприняла смешок, она была чем-то взволнована. У нее всегда была целая тысяча причин для беспокойства. И из них барон был точно в курсе двух. Первая — странное надуманное проклятье, а второе — переговоры с друзьями. — Если ты так волнуешься, то почему бы не отменить встречу, — он вкрадчивым тоном предложил ей отличное решение, которое устроило бы их обоих, — все равно я почти уверен, что она ничего не даст, — «по крайней мере, мне», — добавил он уже про себя. — Так ведь неправильно! Они долго меня искали… и волновались, — Твинкл приобняла себя руками, собираясь с духом, — очень невежливо отказывать! — Глупо ставить чужие интересы выше своих, — процедил он, понимая, что фея не пойдет на уступки, — вот что глупо. Он развернулся на каблуках и потопал по лестнице в главный зал. Нужно было отдать приказы солдатам, проверить, как идут дела у колдуна, которого он ещё утром припахал исцелять Райпэна. А она пусть прохлаждается здесь. Нет, так не пойдет. — Жду тебя у Форшизака через десять минут, — громко бросил он, не оглядываясь. Барон даже не подумал про отсутствие у фей точного времени. Хотя, когда он просил ее подойти, она не опоздала. Пусть выкручивается, как хочет. Сердце Твинкл колотилось как бешеное, фея не совсем понимала, что с ней происходит. Внутри все ощущалось как-то… неловко. Проклятие набирало силу, скоро придётся проститься с жизнью. И это очень пугало фею. Даже больше, чем сегодняшняя встреча с друзьями. Кто бы мог убрать ее лишние мысли! Она была рада тому, что голова у барона больше не болит, но будто бы его тревоги передались ей. Или, она просто снова себя накрутила. Он был, как всегда, прав о том, что никому не нужно было бы накладывать столь дорогостоящее проклятие на столь бесполезную персону. Ему точно что-то от нее нужно. Что это за услуга в договоре? Ради чего он все это делает? Волнение и печаль, вызванная дождем, заставляли ее мозг усиленно работать, выдавая странные решения. Если бы она могла думать как Джин, или, хотя бы, как Алекс, что бы она решила? Для чего ее вообще можно использовать? Твинкл осенило. Оружие. Она может быть только оружием. И, почему-то, это ее не пугало. Ей нравилось чувствовать новую, спокойную силу, ей нравилось ощущать, как заклинание формируется прямо в ее руке, без палочки, как оно оживает, становится сильнее, стоит ей произнести всего одно слово. Ей нравилось варить зелья, смешивая разные ингредиенты. Единственное, что в этой участи смущало ее — оружие убивает людей, причиняет им вред. Будет ли она должна причинять вред, или у нее есть выбор? Она могла бы уйти с друзьями, но нарушение обещания, договора, заключённого с тем, кто стал ей другом… это ужасно. Ни в коем случае фея не должна нарушать собственных обещаний. Конечно, она не клялась собственной силой, но она поставила подпись. Долг был примерно столь же сильной вещью, как и закон. Это точно. Твинкл решила для себя. Она ничего не скажет друзьям про договор. Иначе, они могут причинить вред барону, а этого ей совсем не хотелось. Да, использовать кого бы то ни было в собственных целях — довольно низко, но об этом она поговорит с милордом с глазу на глаз. Чтобы он все ей объяснил. Нужно держать марку. Раз она стала сильнее физически, раз она теперь использует такие сложные заклинания, она должна стать сильнее и духом тоже. Нет, врать она не будет — хорошие феи не врут. Даже ведьмы старались не врать. Они были прямолинейными до грубости, но не лгуньями. У них тоже была честь. И даже ведьмы держали свои обещания. Твинкл сжала кулаки в решимости. Она не маленькая девочка. Она взрослая фея, и вести себя должна соответственно. Волшебница поспешила в лабораторию колдуна. Форшизак привел Райпэна в полный порядок, воспользовавшись каким-то коротким заклинанием и усиливающим его зельем. Рыцарь снова стал полностью готов к бою. Он пробубнил что-то, похожее на благодарность, и отправился куда-то вниз. Последнее время он словно отлип от барона, и тому это очень даже нравилось. Раньше нельзя было вздохнуть спокойно, чтобы Райпэн не поинтересовался о его состоянии. А теперь он не слонялся за ним молчаливой тенью, и у милорда наконец-то появилась возможность действовать самому, без напряжения. Отчасти и это способствовало его расслабленному настроению. Барон заплатил колдуну за проделанный труд, и, почти вовремя — с опозданием всего в пять минут — прибыла фея. Твинкл выглядела воодушевленно, выражение ее лица было спокойным и даже каким-то холодным. — Вам снова нужна помощь с той чугунной крышкой? Форшизак удивлённо вскинул бровь. Он не ожидал, что фея появится у него сегодня. Барон одобрительно кивнул. — Эм, — колдун поглядел сначала на милорда, а потом перевел взгляд на Твинкл, — мне сейчас не… — Форшизак, мне очень нужно зелье невидимости или подмены личины, — издевательски протянул барон, добавляя, — пусть Твинкл поможет тебе с этим. До обеда ещё полно времени, — сказал он с нажимом, не оставляя магу выбора. Ему оставалось только скорчить кислейшую рожу. Твинкл приободрилась, услышав названия зелий. Ей очень нравилась алхимия, что сильно удивляло колдуна. Обычно феи не питали особой любви к различного рода снадобьям. — Для чего нужно зелье подмены личины? — Твинкл озадаченно поглядела на Форшизака, копавшегося в баночках с ингредиентами. — Оно позволяет кому-то принять облик совершенно другого человека на шесть часов, — колдун вытаскивал из ровных рядов склянок нужные ему, — понятия не имею, зачем оно нужно барону. Твинкл тоже было задумалась, но ей быстро нашлось занятие. Ягоды бузины, высушенные на солнце, нужно было растереть в однородную массу с осиновой золой. В ней попадались и угольки — остатки веток. Фея ловко орудовала пестиком. В зелье подмены личины не было ничего слишком сложного. В его составе меньше двадцати ингредиентов, и почти все из них — в свободном доступе. Только один было сложно достать — сопли эльфа. Да, без них не сваришь хорошего зелья подмены личины. Форшизак колдовал над маленьким котелком, висящим над очагом вместо привычного огромного котла. Этот сделан из латуни, но приятных золотистых отблесков металла не было видно в пасмурную погоду. Колдун влил в нагревшийся котелок половину кувшина ключевой воды, бросил туда ветвь чертополоха, пару сушеных лягушек, он пробормотал заклинание, выводя прямо в вареве знак удержания. Жидкость вспыхнула золотистым огнем, соединяя все ингредиенты воедино и опалив чародею брови. Твинкл высыпала растертые с золой ягоды в переливчатое снадобье и, под пристальным взглядом колдуна, отправила вслед за ними нашинкованную редьку. Форшизак размешал его ветвью ольхи и плюнул в котел, выводя очередной знак. Оказалось, он разжевывал сосновую смолу, как предписывал рецепт. Фея подлетела к котлу и насыпала в него немного сияющих частиц пыльцы бархотки. Котел загудел, а жидкость в нем продолжала сиять. Он выбросил удушливый дым, от которого Твинкл кашляла и чихала, пока не открыла окно, позволяя свежему воздуху и каплям дождя ворваться в лабораторию — вряд ли подобным можно долго дышать. Форшизак даже не ворчал — видимо, она все сделала правильно. Колдун громко кашлял и тянулся к последним двум ингредиентам — спиртовой основе и соплям эльфа. Фея его опередила. Она влила в котелок ровно стакан основы, отчётливо проговаривая заклинание — без него зелье не сработало бы корректно, а маг кашлял и мог запнуться. Твинкл не могла допустить, чтобы все их усилия пошли прахом. Стараясь не думать о том, как Форшизак добыл это и что сделал с несчастными человечками, она нацедила ровно чайную ложку соплей эльфа, размешивая ее в вареве деревянной лопаткой. Послышались сипящие звуки — зелье закипело и теперь размеренно двигалось вверх-вниз, словно дышало. Твинкл прочитала последнее заклинание, накрыла котелок маленькой латунной крышкой, и ударила по его боку лопаткой. Протяжный мелодичный звон убедил ее в полной готовности зелья. Когда оно остынет, нужно провести испытание, и снадобье можно разлить по колбам и использовать по прямому назначению. Колокол глухо прозвенел, фея вздрогнула, испуганная внезапностью. После обеда она должна заставить своих друзей помириться друг с другом. Просто обязана.