***
Воробей каждые пять минут сверялся с карманными часами, он пребывал в состоянии нервной бодрости. Когда до заветных четырех часов осталось всего около пятнадцати минут, он покинул укрытие, бойко преодолевая небольшое расстояние до замка. В это время сменялся караул на стенах, даже дракон пролетел бы незамеченным. Не говоря уже о каком-то маленьком солдате. Жан зацепил верёвку с крюком за стену, и скоро влез на нее — их учили и этому. Дальше было проще. Конечно, он сильно нервничал, спускаясь с двадцатиярдовой высоты. Одно неверное движение — и ты труп. Но у Воробья вышло и это. Он оставил верёвку висеть на месте — часовые ее не заметят, она слишком хорошо сливается с каменной кладкой. Окно уборной первого этажа оказалось открытым. Юркий парень забрался через него. Как раз пробило четыре часа. Он все правильно рассчитал и не подвёл милорда. Только сейчас юношу ошарашило осознание того, что он запросто мог умереть, сломав себе шею, или его могли поймать стражники. До этого он не испытывал страха. Только спокойствие и сосредоточенность, может немного нервного напряжения. Хотя нет, много. Но теперь это был настоящий страх. Воробью едва хватило сил справиться с ним, когда в уборную вошла его копия, не менее бледная и испуганная, чем он сам. Под его лицом скрывалась могущественная ведьма Твинкл, которая чуть не убила сэра Райпэна. Одно это знание заставляло солдата трястись от страха. Но он смог вытерпеть несколько минут, после чего вышел из уборной, закрывая за собой дверь. Воробей выполнил первую часть плана. Он мог бы собой гордиться. Фея очень нервничала. Она съела весь салат, дергаясь от каждого косого взгляда сэра Гарета. А тот слишком часто смотрел на нее странным взглядом, это очень сильно напрягало Твинкл. Незадолго до нужного времени, внимание правой руки Его Величества отвлек сэр Райпэн. Они тут же начали молчаливую игру в гляделки. Волшебница почувствовала, как потяжелел ее пояс — он впитывал в себя их негатив. А потом часы пробили четыре раза, заставив фею нервно вздрогнуть. Она отправилась в условное место встречи. Там, как и говорил барон, ее дожидался настоящий Воробей. Он кивнул своей копии, Твинкл почувствовала, как холод страха сковывает ее внутренности. Выждав всего пару минут, бледный и кисло выглядевший парень покинул ее, оставив фею в одиночестве. Она на секунду задумалась, что он боится и что его страх как-то связан с ней, но переключилась на другое. Теперь нужно произнести заклинание и не облажаться. — Слушай команду, палочка моя! Был цвет барона — стал короля! — фея скороговоркой протараторила двустишие, направляя золотистую звезду на себя. Розовое марево всколыхнулось, и в маленьком зеркале над умывальником отразилось бледное лицо солдата Воробья, но уже в форме королевской стражи. Твинкл вышла из уборной, выждав пять минут. Она знала, куда ей идти. Все собрались на празднике, никто не должен ей помешать. В этом же нет ничего сложного, верно? Ее сердце бешено колотилось, когда она шла по пустым коридорам. Позже барон объяснил, что лучше сделать копию не в казармах, где всегда полно народу, а в комнате, смежной с залом заседания круглого стола. Твинкл была в ней бесчисленное множество раз. Но никогда не слышала об огромной таблице, висящей на стене. Она так же знала, что ей нельзя попасться никому. Она просто впадет в ступор и не сможет ответить ничего вразумительного. Но в коридорах никого не было. Все веселились на празднике, только один раз фея увидела стражников, играющих в карты, но они так громко кричали и были так увлечены, что не заметили ее. Двери нужной ей комнаты выросли перед ней настолько внезапно, что Твинкл чуть не подскочила от неожиданности. Схема находится внутри. Волшебница только прикоснулась к ручке двери, как чей-то голос заставил ее вздрогнуть от страха. Она закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Это был Форшизак. Фея облегчённо выдохнула и гневно посмотрела на колдуна. — И долго ты ходишь по коридорам в таком виде? — спросил он, кивком головы указывая на одежду волшебницы. — Не слишком, — ответила она, не совсем понимая, к чему он клонит. Вдруг фею осенило: вместо синего цвета туника была жёлтой, а одна из штанин — синей. Она испуганно ойкнула. Такое важное задание, а фея умудрилась снова все перепутать. Форшизак тяжело вздохнул, взмахивая посохом. Цвета одежды вернулись в норму. — А что ты тут делаешь? — спросила у него фея, тупо уставившись на свою тунику. — Барон попросил меня проследить, чтобы ты не напортачила, — с кислым видом протянул он. Удар посохом об пол, и колдун был таков. Он оставил ее в одиночестве, хотя сейчас волшебница была бы рада даже его компании. Твинкл закашлялась от рыжего дыма, окутавшего мага. Но уже через несколько секунд была готова продолжить свое дело. Она дернула за ручку двери, но та не поддалась — комната оказалась заперта. Фея должна знать заклинание взлома, но не должна его использовать. Никогда. Твинкл прекрасно знала это правило. Но сейчас оно было очень нужно, просто необходимо. Она вспомнила, что все, что она сейчас делает — низко и подло, недостойно феи, но думать о морали было некогда. Холодная рукоять палочки легла в ее ладонь, наполнив волшебницу уверенностью. Она должна закончить. — Холодной стали чистый звон, дверь откройся напролом! — заклинание вышло слишком мрачным, тяжёлым и густым. Замок противно лязгнул, его погнуло, а потом он вылетел внутрь комнаты. Грубая работа. Она перестаралась. Твинкл сжалась, но почему-то не услышала звона упавшего металла. Она как можно быстрее ворвалась в комнату, врезавшись в человека. Он схватил ее за шиворот и потряс. — Маленький лазутчик попался, — прогремел голос сэра Ульфа. Волшебница сжалась от страха, когда увидела перед собой его разгневанное лицо. Ее тяжёлое тело вмиг наполнил гнев, скопившийся в поясе. Руки горели от наполнившей их силы черной магии. — Простите, — всхлипнула фея, — паралич! Лиловая искра сорвалась с ее пальцев, окутав рыцаря сиреневым светом. Он разжал руку, и Твинкл глухо приземлилась на пол, встревожено наблюдая, как оседает мешком сэр Ульф. Твинкл едва оттащила его от двери, упираясь и фыркая — рыцарь был очень тяжел, бормоча обездвиженному телу, что он будет в полном порядке уже через час. Она бросила ещё один испуганный взгляд на сэра Ульфа, и обратила внимание на таблицу. В ее памяти тут же всплыл порядок действий, она не колебалась — колебаться было некуда. Она теперь преступница и злодейка. Ее никогда не простят, ведь она пошла на дело по своей воле. Алое зыбкое окно сжалось с гулким щелчком, сохраняя таблицу в память красного камня. Твинкл почувствовала вспышку боли. Теперь нужно подать знак милорду. Для этого надо коснуться камня ладонью. В ушах раздался яркий, пронзительный свист, но волшебница прекрасно знала, что кроме нее и милорда никто его не услышит. Шум стих так же скоро, как и раздался. Фее стоило уйти. Она решила не искушать судьбу и использовать телепорт. В ее голове всплыл образ уборной, где они и должны были встретиться, а жгучий холод заклинания не заставил долго ждать. Оказавшись на месте, Твинкл оперлась руками на умывальник, по ее щекам покатились слезы. Фее было страшно и стыдно за то, что ей пришлось сделать. Она никогда раньше не задумывалась: не были ли плохими ее действия. Когда она заключала врагов в пузыри, отшвыривала ураганным ветром. Друзья всегда хвалили ее за это, а она, она даже не пыталась поставить себя на место противника. Твинкл понимала, что делает это не просто так — это единственный способ восстановить справедливость. Ее можно использовать только как оружие, и никак иначе. Но это были глупые утешения. Система ценностей маленькой феи сейчас трещала по швам. Ее мораль устарела и оказалась неправильной. Твинкл могла только плакать. Она хотела сдаться сэру Гарету, Король не заслужил этого, Алекс не заслужил этого — он ее друг. Но… барон тоже ее друг. И он тоже не заслужил постоянных унизительных поражений. Одно поражение против их безграничного количества? Фея осознала, что это справедливая плата. Но ощущение того, что ее внутренний стержень надломился, не спешило ее покидать. Твинкл плакала так увлеченно, что, когда в комнату буквально ворвался барон в сопровождении Воробья, она заметила их не сразу. Лицо и одежда милорда были перепачканы салатом, он выглядел воодушевленно. Пока не увидел фею. Сначала на его лице отразилось удивление, а потом и раздражение. Он все понял. Милорд отдал приказ Воробью, чтобы тот вернулся к Дыбе в лес. Солдат легко пролез наружу через окно и был таков. — Твинкл, что ты сделала? — спросил барон, но волшебница не смогла дать ответ — к горлу подступил ком, — ты кого-то прикончила? Отвечай! У нас не так много времени! Он умудрялся говорить тихо, но так, чтобы это походило на крик. Фея всхлипнула. — Сэр Ульф… я использовала паралич, — протянула она, шмыгая носом и с трудом сдерживая рыдания. Барон закрыл ей рот рукой. — Ори потише, — строго шикнул он, — ну, использовала ты паралич. Он тебя видел, да? — Твинкл кивнула, — дело дрянь. Сделала копию? — снова кивок. Барон снял с ее шеи амулет и надел его на себя, на секунду скривившись от боли. — Ты облажалась, — строго сказал он, — по полной программе. Теперь они усилят охрану замка. Это было простое задание, — прошипел он. Фея не плакала, она смотрела на него широко открытыми глазами, — и с ним ты справилась лишь наполовину. Это плохо. Очень плохо. Не жди, что я буду тебя жалеть и утешать, нет. Ты облажалась, и это факт. Твинкл ошарашено смотрела на него, не зная, какие слова подобрать. Друзья всегда утешали ее в такие моменты. Неужели, так он дал ей понять, что никакой он ей не друг. — Твинкл, ты дура, — милорд потер виски, подходя к умывальнику — его лицо всё ещё было перепачкано салатом, — если считаешь, что утешениями можно чего-то добиться. Если ты ошиблась, то нужно исправить ошибку или загладить вину, а не делать вид, что все прекрасно и замечательно, — пояснил он, — я мог бы наорать на тебя, потому что сейчас ты мой солдат. Но я не буду этого делать, — барон вытер лицо полотенцем, — умойся и, давай, меняй цвет тряпок. У нас мало времени. Фея отвернулась и уставилась в пол. Она поняла, что ничего не чувствует. Совсем ничего. Никаких эмоций, ни печали, ни злобы. Их было так много, что вместе они погасили друг друга. В голове было столько мыслей, они так плотно переплелись, что фея не смогла сконцентрироваться ни на одной из них. Она широко раскрыла глаза. Пусто. Ничего. Даже если она сейчас взмахнет палочкой и придумает двустишие, ничего не произойдёт. Ее резервуар магии пуст, потому что она ничего не чувствует. Ей стало страшно. Фея чувствовала себя беспомощной, чужое лицо побледнело и вытянулось. Она даже не совсем поняла, что барон развернул ее к себе и обеспокоенно рассматривал фею, пытаясь хоть в чем-то разобраться. — Нет, нет, нет, — быстро проговорил он, сжимая ладонями плечи волшебницы, — сейчас не время тупить. Не время думать о морали. Я не могу так долго приводить себя в порядок, как и не могу без тебя выйти. Тебе не нужна эта идиотская мораль, — он выглядел действительно обеспокоенным, — все, что тебе сейчас нужно — быть глупой феей и взмахнуть своей глупой палочкой! Ты только что уложила на лопатки одного из рыцарей, неужели ты не сможешь использовать какое-то простейшее заклинание? — Я, я — запинаясь, начала Твинкл, — я не могу коснуться магии. Я ничего не чувствую, мой резервуар пуст! — она заплакала. «Так вот о какой грусти, их ослабляющей, говорили феи», — подумал барон, потирая подбородок. — У тебя уже есть резервуар, — резко прошипел он своим фирменным ледяным тоном, сделав самый холодный взгляд, который только смог. Ему помогло и то, что он смотрел не в синие глаза феи, а в карие солдата Воробья, — вот он, — милорд указал на пояс Твинкл. — Но там же… там же черная магия, — оторопела она, не в силах выдержать его взгляд. Страх даже помешал ей снова расплакаться. — Тебе ли не все равно, какая здесь магия?! — теперь барон разозлился не на шутку, — я приказал ее использовать. И точка. Ты сейчас не в том положении, чтобы думать о морали, Твинкл. Ты теперь мятежник. Как и мы, — он, кажется, стал целой горой, заслонившей небо. Фея сжалась в комок. Из всей мешанины чувств отчетливо выбился страх. Твинкл все ещё была запутана, ее руки дорожали, когда она перекачивала силу из пояса в палочку, но именно он сделал ее чуть увереннее. Фея с первого раза справилась с приказом. — Теперь умойся. Мы покидаем этот идиотский замок, пока сэр Ульф не очнулся, — привычным тоном, хоть и не без раздражения, проговорил барон. Он снова отбил ногой какую-то незамысловатую мелодию, фея едва смогла сойти с места. Холодная вода немного отрезвила ее сознание. Твинкл посмотрела на свое отражение в зеркале — мертвенно-бледное лицо солдата Воробья с покрасневшими от слез глазами выглядело неважно. Милорд скривился, заметив это, но ничего не сказал.***
Когда они вернулись в зал, там все было по-прежнему. Кажется, рыцари слишком сильно налегали на спиртное — у многих раскраснелись лица, теперь уже вместо нудного вальса звучали знакомые и несколько торжественные песни. Многие танцевали. Тарелки опустели наполовину, хотя до вечера ещё далеко. Его Величество заснул прямо на троне, музыка заглушала его храп. Барон умудрился перекричать ее, наезжая на оторопевшего от такой наглости сэра Арчибальда. — Как Вам не стыдно портить мой камзол! — визгливым тоном кричал милорд, указывая на пятно, — я очень разочарован этим вечером и Вами, сэр Арчибальд! Хмпхф… Он развернулся и гневно потопал к выходу с высоко поднятой головой, притягивая к себе удивлённые взгляды. Послышался шепот. Барона, кажется, это совершенно не волновало. Он сделал незамысловатый жест рукой в сторону сэра Райпэна, тот сразу же потопал к нему вместе с Осиной. — МЫ УХОДИМ!!! Я больше сюда не вернусь! — высокомерно фыркнул милорд, обернувшись в высоких дверях. Из общего гама выбился резкий выкрик сэра Александра: — Ну и проваливайте отсюда, барон! Тот последовал его совету и вскоре скрылся из виду. Веселье продолжилось, как ни в чем не бывало. Снова играла музыка, танцевали немного захмелевшие рыцари, слышался громкий смех и непринуждённые разговоры, звенели бокалы и стучали о фарфоровые тарелки серебряные ложки. Барон словно и не появлялся в замке. Через полчаса на торжество ворвался красный от злости сэр Ульф. Громким голосом он приказал выключить музыку, говоря о том, что в замке появился лазутчик, обладающий страшной силой. — Это ведьма, я своими глазами видел! — кричал рыцарь, потрясая кулаками, — она выглядела как солдат, но я никогда не ошибаюсь. Она ударила меня заклинанием! Прямо сюда, — он ткнул пальцем в грудь, подтверждая правдивость сказанного. — Ведьма? — Ах, ведьма! — Ведьма, — раздавались в зале возмущенные, удивлённые или, наоборот не слишком взволнованные выкрики. — А я ведь знал! Во всем виноваты ведьмы! — крикнул откуда-то сзади изрядно поддатый сэр Себастьян. — Ведьмы угрожают нашей безопасности, Ваше Величество, — сэр Гарет удивительным образом оказался рядом с королем, растолкав его от такого сладкого сна. — А, ведьмы? Нет-нет, сэр Гарет, они не так страшны, как о них говоря… а-ах, — зевнул Кендрик, смакуя ещё не до конца ушедший сон. — Отец прав, господа, — крикнул из зала Алекс, не желая, чтобы пьяные рыцари наделали дел, о которых потом серьезно пожалеют. — Сэр Ульф, а как она выглядела? — спросил Джин, не спеша подходить к рыцарю. — Вот-вот, — поддакнул ему Доктор Икс, — ведьм не существует, этот достопочтенный все просто выдумал. — Да не выдумывал я! — сэр Ульф в то же мгновение оказался рядом с учёным, сжимая кулаки, — у нее были вот такие глазища! А когда я ее схватил, ну, думал, поймал ее! Поймал лазутчика! А она как зарядит мне! — он размахивал руками, показывая, как именно все это произошло, — потом оттащила меня в угол! Сильная, зараза! А потом — две вспышки! — Да как вы не видите, старику все привиделось по пьяни. Вы, рыцари, такие суеверные, — хмыкнул Доктор Икс, указывая на стоящего в опасной близости сэра Ульфа. Алекс, решил принять меры, прежде чем глава Технополиса получит сотрясение мозга. — Стойте! — закричал принц, заставив всех обратить на него внимание, — если сэр Ульф говорит, что в замке лазутчик — так и есть. Нужно усилить охрану отца, Леоноры и королевской сокровищницы! Мы с друзьями разберемся, кто является преступником! — И вам поможет величайший на свете, неотразимый, популярный детектив Рок Брок! — начал было рослый мужчина в ковбойской шляпе, но его быстро перебили. — Нет! — резко выкрикнули все друзья разом. — Вы останетесь здесь, вместе с другими гостями! Никто не покинет зал, пока мы во всем этом не разберемся! — Алекс ловко навёл порядок. Как будущий король, он должен был уметь это делать. Раздался вздох, полный негодования: люди хотели веселиться, а не пребывать в состоянии болезненного ожидания, не зная о том, что же будет дальше.