Идеальное оружие

Сэр Райпэн подумал, что утренние часы перед построением — самое лучшее время, чтобы зайти к милорду и разобраться с одним или несколькими вопросами. Он спокойно поднялся по лестнице и уже шел по коридору, сжимая в одной руке какие-то мутные бумаги, а в другой — бутылку коньяка, как вдруг увидел, что из кабинета милорда пулей вылетела фея, красная, как рак. Рыцарь многозначительно проводил ее взглядом. Ему не слишком нравилось ее новое платье, он не хотел, чтобы кто-то такой, как она, носил гербовые цвета его господина. Странное поведение феи вызывало слишком много вопросов. Но откладывать свой визит к барону Райпэн совершенно не желал. Милорд находился в удивительно приподнятом состоянии, рыцарь не мог вспомнить, когда в последний раз заставал его настолько спокойным. Он что-то бормотал под нос и размашисто черкал на листах. Как будто фея вчера не облажалась. Барон поднял голову, уставившись на Райпэна. Глаза милорда смеялись. Это только подтвердило смутную догадку рыцаря, содержание которой ему не слишком нравилось. — А, Райпэн, — он своеобразно поприветствовал свою правую руку, оторвавшись от записей, — я тебя ждал. Тут остались кое-какие вопросы. Тон барона был слишком спокойным, что не внушало доверия — спокойствие могло за долю секунды обратиться в бурю. Увидев в руке рыцаря бутылку, лицо милорда расплылось в улыбке. Он достал пару бокалов из глубокого ящика стола, а потом раздражённо хмыкнул. — Чем мы будем закусывать? — Райпэн понял, что у него ничего нет, а просто так пить крепкие напитки, не было принято. — У Вас ведь остались те шоколадные конфеты, милорд? — осторожно намекнул ему рыцарь, поглядывая на тот же ящик стола, — ну, те, которые Вы хотели послать Леоноре с едкой эпиграммой. — Я их съел, — зло выдохнул барон, — взял и съел. — Не знал, что Вы любите сладкое, господин, — заметил Райпэн, получив в ответ раздраженный взгляд милорда. — Нет, черт возьми, их съела фея! Я же сказал, конфет нет! — ни с того, ни с сего вспылил барон. Рыцарь поставил бутылку на стол, чтобы случайно её не разбить. — А, может, и фея, — задумчиво пробормотал Райпэн, не подумав, что это может вызвать шквал негодования. Барон прожёг своего рыцаря взглядом, взяв штопор. Он вытащил пробку с глухим хлопком. Янтарная жидкость наполнила бокалы. Понюхав коньяк, милорд ничего не сказал, а его лицо ничего не выражало. — Ничего страшного, — спокойно сказал он, поднимая свой бокал, — все равно скоро завтрак. Им и закусим. — Но ведь на пустой желудок вредно… — начал было рыцарь, но, получив ещё один разгневанный взгляд, благоразумно заткнулся. Было кое-что, что не давало ему покоя, поэтому он решил подколоть милорда, хоть и знал, что получит за это. Райпэн поднял свой бокал в тосте, спокойно и невероятно торжественно, стараясь не заржать, произнес: — За совращение малолетних фей, да, милорд? Он залпом выпил огненную жидкость, следя за господином. Лицо того поменяло несколько выражений, прежде чем он подавился воздухом и закашлял. Потом кашель сменился хохотом. Он смеялся, наверное, пару минут, а потом, вытерев выступившие слезы, уже серьезно поглядел на Райпэна. — Что это сейчас было?! — он жёстко выделял каждое слово, не сводя злого взгляда с рыцаря, уже успевшего пожалеть о сказанном. Барон осушил стакан, почти не скривившись. Его правая рука набрался смелости. — Вы бы ещё на ней женились, — так же зло процедил он. — Захочу, и женюсь, — мирный разговор перетек в словесную перепалку. — Тогда Вам придется забыть о троне, — Райпэн решил напомнить барону о его главной цели. — Придется, — спокойно согласился он, — о, как же я жалею, что мне придется выйти из этой идиотской игры! Он сарказмом протянул последнюю фразу, взгляд стал ледяным. — Иногда мне кажется, что это не я ваш с Форшизаком начальник, а, наоборот, это вы управляете мной, — холодно заметил он. И не то, что бы ошибался. — Разве Вы не хотели жениться на Леоноре? — Райпэн словно пропустил его слова мимо ушей. — Эта свадьба была бы трамплином, доставившим меня к трону, — выплюнул барон, — не думаю, что дерзкая принцесса прожила бы после нее дольше нескольких месяцев. Я польщён, что вы считаете меня столь хорошим актером, — он плеснул себе ещё коньяка, — но даже таким, как я, надоедает притворяться. Я чуть не блеванул, когда мне приходилось играть роль «влюбленного женишка», — он сделал добродушное лицо и выделил это словосочетание приторно-слащавым тоном. — Я думал, что Вы, сэр Райпэн, сразу уловили суть моего плана, — зло добавил он, — но нет, как оказалось, и Вас ввело в заблуждение мое упорство. Он мастерски умел давить на чувство вины. Поняв, что рыцарь готов, милорд резко перевел тему: — Перейдем к плану. — Подождите, господин, — Райпэн не стал играть по его правилам, — я Вас не осуждаю, но четверка? Вы не боитесь, что они в сговоре? Сможет ли фея причинить вред своим дружкам? — Нет, не сможет, — коротко ответил милорд, — она фея. Феи вообще никому не могут причинить вреда. Я убедил ее участвовать в игре. — Но Вы нарушите правила… раньше Вас это очень тревожило. — Король первым нарушил правила игры, — возразил ему барон, — когда попросил помощи у четверки. Я лишь уравнял наши шансы. Милорд на секунду задумался. — Вчера к нам влезла пиратка. Посмотрите, не пропало ли ничего из сокровищницы. Райпэн вопросительно посмотрел на господина. — Но, откуда Вы знаете? — Она приходила к Твинкл. Странно, что ты их не слышал, они так бурно общались… — улыбнулся милорд, — пиратка думала, что я не замечу ни ее, ни борозды от ее абордажного крюка. Так что проверьте сокровищницу. После завтрака поможешь мне с планом. Сейчас я уже не хочу ничего объяснять. Барон выглядел уставшим, но продолжал держать доброжелательную улыбку. Райпэн решил не дожидаться, пока он сорвётся, и поспешил вовремя убраться. Скоро построение.

***

Руби проспала до обеда: дорога до замка барона и обратно ее измотала. Ей не терпелось рассказать друзьям обо всем, что поведала ей фея, но клятва крепко держала длинный язык. Пиратка сладко потянулась, похрустев спиной, и вышла к парням во внутренний двор замка. Те о чем-то спорили. Руби не было особого дела до их разговора, поэтому она быстренько начала свой: — Ну, что как? — И тебе тоже доброе утро, Руби, — несколько раздражённо начал было Алекс, но его перебил Джин. — Сейчас уже двенадцать часов и тридцать шесть минут, если смотреть по вашему примитивному временному устройству, уже обед. Так что доброго дня, Руби, — он, как всегда, был в своем репертуаре. — Я думаю, вам нужно поговорить с Твинкл, — выдохнула пиратка. Друзья со странной смесью удивления и сожаления посмотрели на нее. — Руби, после того, что она сделала, — четко проговорил Джин, — это нелогично, думать, что она захочет поговорить. — Ее действиям нет оправдания, — грустно отрезал Алекс, — она предала нас и примкнула к вражескому лагерю. — А моя пиратская интуиция, гнилая морская капуста, говорит, что сейчас самое время. Иначе будет уже поздно, — топнула ногой Руби. — Откуда ты это знаешь? — в один голос спросили парни. — Знаю, и все, — ответила пиратка таким тоном, словно этот вопрос задел ее честь. — Твое «знаю, и все» — это не повод влезать в замок барона, — справедливо заметил Алекс, поправляя перевязь с мечом. — Хорошо, я вчера ночью говорила с Твинкл, — сдалась пиратка, — но что она сказала мне, я вам не скажу — поклялась пиратской клятвой. Друзья переглянулись. Решение было принято мгновенно. Добраться до замка барона на «Хамелеоне» было несложно: им потребовалось около получаса. Ещё проще было в него влезть — часовые со стен почему-то всеми собрались где-то, так, что оставалось лишь воспользоваться крюком и веревкой. Алекс и Руби помогли запыхавшемуся Джину подняться на стену со стороны хозяйственных построек. Пришелец что-то призывно булькал, глядя вниз. Спуститься тоже было несложно. Сложно было угадать, где же сейчас Твинкл. Пиратка указала на окно ее комнаты, сейчас закрытое. Джин запустил в стекло короткий световой луч. Не прошло и десяти минут, как старая деревянная рама распахнулась, и из проема высунулась фея. Она увидела друзей, приветственно ей помахавших, и вылетела к ним через окно. Ее тонкие крылья мерцали в солнечном свете. Руби заметила некоторые изменения. Не считая нового платья, лицо феи стало чуть более серьезным, а волосы немного короче, чем раньше. Вчера она не обратила на это внимания. Твинкл опустилась на землю, беззвучно коснувшись белыми туфельками каменной дорожки. Она смотрела на друзей со смесью радости и сожаления. Алекс выглядел странно. Кажется, почти все его внимание было приковано к ее платью. — Что это на тебе? — немного невежливо, особенно после разлуки, поинтересовался принц, словно увидел змею, или даже дракона, и получил болезненный тычок в бок от пиратки. Твинкл, счастливая от встречи, не заметила его раздражённого тона. — Это мое новое платье, — широко улыбнулась она, — правда, красивое? Платье, по скромному мнению Руби, и правда было довольно симпатичным. Странным был его цвет. — Твинкл, тебе же никогда не нравился черный, — удивилась пиратка, Алекс кивнул. У него были какие-то свои соображения по этому поводу, но он держал их при себе. Джин тоже молчал, он спокойно смотрел на фею, Руби даже показалось, что ученый ничего не понимает, — и где твое старое платье? — Я, я порвала его на тренировке, а потом случайно прожгла заклинанием дыру в лепестках, и не смогла исправить, — Твинкл виновато посмотрела в пол, — но сэ… барон выделил мне новое… Тут она как-то смутилась. Руби закатила глаза, а Алекс скривился. — Знаешь, мы ведь здесь не из-за платья, — пиратка не удержалась и подколола принца, — мы волнуемся о тебе, Твинкл. — Я тоже волновалась о вас, — всхлипнула фея, обнимая ее, — мне очень жаль, что тогда я накричала! — Лучше бы объяснила, почему ты предала нас и моего отца, — сурово заметил Алекс, прерывая трогательную сцену. На него это не похоже, что-то подобное характерно для Джина. — Я… что? — Твинкл разжала руки, отходя назад на несколько крохотных шагов, — но… — Без но. Ты, — жесты принца кого-то очень напоминали, — ты устроила саботаж и ударила сэра Ульфа парализующим заклинанием. — Она и тебя ударит, если не заткнешься, — огрызнулась Руби, — рыбья требуха, Алекс, что с тобой! Мы столько времени не виделись, а ты вот так нападаешь… — Руби, это все было вчера, вчера, понимаешь, — нехарактерным для обычно спокойного Алекса движением он потер переносицу, — Твинкл, тебе же стыдно? — вот теперь он больше напоминал себя, а не кого-то другого. — Да, — тихо проговорила фея, потупив взгляд, — мне очень стыдно. Но я говорила Руби, и скажу вам тоже, я не могу отступить. — И почему же? — Это договор. Клятва, подписанная на бумаге. — Ты заключила с ним договор?! — лицо Алекса перекосило от смеси нескольких ярких эмоций, он даже подавился воздухом. Твинкл тактично этого не заметила, попытавшись взять Пришельца на руки. Но тот что-то пробормотал и огрызнулся, так ей и не давшись. — Что значит, от меня пахнет злом? — фея выглядела… разочарованно. Радость от встречи сменилась тянущим чувством стыда о содеянном. — Да, Твинкл, мой газоанализатор уловил, что от тебя пахнет продуктами брожения винограда, — начал было Джин, кажется, он так пытался развеять обстановку. Увидев непонимающие взгляды, учёный пояснил, — вино. Анализ показал остаточные следы вина. — Но феи не пьют вино, — развела руками Твинкл, удивлённо глядя на друзей. — Зато его очень любит кое-кто другой, — Руби не дала Алексу сорваться, — ставлю свою шляпу на то, что весь этот сырой и мрачный замок провонял винищем и плесенью, — подшутила она. — Не то, что бы весь… — пробормотала Твинкл. Принцу надоело, что она уходит от ответа. — Твинкл, что за договор ты подписала с бароном? — Ну, там говорится о том, что он поможет мне с жильем и заклинаниями, а я помогу ему в ответ, — смутилась фея, поглядывая на обиженного Пришельца. — Поможешь и станешь преступницей? — Алекс сжал кулаки, — Твинкл, почему… как… Мы же твои друзья… — Но я ведь… никому не навредила, — как-то вяло возразила волшебница, — заклинание паралича абсолютно безвредно, оно просто погружает тело в сон… — Ты таким образом остановила невиновного человека. — Он схватил меня за шиворот, — продолжала отпираться Твинкл, но по ней было прекрасно видно, насколько ей за все стыдно. — Разве ты не понимаешь, что это может быть больно? — А разве ты не понимаешь, Алекс, — его слова почему-то задели фею, — что твоему врагу тоже больно. Почему ты не сказал мне, что, когда я отшвыривала вражеских солдат заклинаниями, у них были сотрясения мозга и переломы? Почему ты радовался, когда заставил барона весь вечер протанцевать в заклинивших туфлях Джина? Ему ведь тоже было очень больно. А когда попросил поджечь стрелу? Ведь разорвавшийся сундук чудом его не убил! — Лучше бы убил, — зло выдохнул принц, совершенно не похожий на себя, — они никогда не были нашими союзниками и всегда пытались навредить. Пусть получат за это. Они — враги. — И это значит, что их можно убивать? Им можно причинять боль? Если ты играешь в игру, нужно играть по правилам, — разозлилась Твинкл. Руби встала между друзьями, заслоняя каждого из них друг от друга. — Вы угомонитесь или нет? Орете так, что нас слышно в другом конце двора! Друзья поникли. Твинкл замолчала, опускаясь на землю, руки ее подрагивали. — Прости меня, Твинкл, — Алекс потупил взгляд. Он чувствовал себя очень неловко. — И ты прости меня, Алекс, — прослезилась фея, обнимая принца. Всё-таки, она не слишком изменилась. Волшебница обняла по очереди каждого из друзей, расплакавшись от переполнявших ее чувств. От радости, кажется, друзья даже как-то забыли, зачем собрались. — Так что задумал барон? — принц сразу перешёл к делу, скрестив на груди руки, — и как мы можем это предотвратить. — Никто ничего не будет предотвращать, — тон Твинкл, спокойный, с ноткой обвинения, свойственной учителям, шокировал друзей, — в этот раз вы должны позволить ему победить. Это, что, так сложно? — Ты хоть понимаешь, о чем говоришь, Твинкл?! — Алекс хлопал глазами в непонимании, — он же хочет всем нам зла! Он хочет захватить власть! — Он хочет победить, — строго заметила фея, — а это не одно и то же. Сэ… Барон нуждается в этой маленькой победе как никто другой. Как вы нуждаетесь в горечи поражения. Он не казнит проигравших и не причинит вам никакого вреда, правда. — Кто тебе это сказал? — встрял Джин. — Он сам и сказал, — резко огрызнулась Твинкл, вызвав у друзей недоумение, — я понимаю, вы думаете, что он не заслуживает доверия, но я, — ее лицо немного порозовело, — я считаю: он не слукавил. Когда она произнесла эти слова, ее синие глаза, кажется, стали ещё синее, а порозовевшее лицо выражало такую уверенность, что она передалась всем, даже, в какой-то мере, и Алексу. Принц, однако, постарался не измениться в лице — он чувствовал, что здесь что-то не так. Твинкл стеснялась и путала слова больше, чем обычно, а то, как менялось ее выражение, при любом упоминании или нападке на барона, совершенно не нравилось Алексу. Он до последнего старался заверить себя, что все ее мелькания - симптом какого-нибудь проклятия, но упорно побеждала мысль о том, что его подруга влюбилась в этого подонка. Твинкл расценила напряжённое молчание по-своему. — Поэтому я не могу сейчас уйти, — эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, поразив всех, кроме, пожалуй, Руби, — я ещё не выполнила свою часть сделки. Мне… — она замешкалась, подбирая нужные слова, — мне очень нужно сделать все правильно. Мне нужно ему помочь, — последняя фраза, кажется, сама собой вырвалась у нее, заставив фею смутиться и закрыть лицо руками. Друзья смерили ее недоумевающими взглядами.