Идеальное оружие

Барон зло поднимался к себе в кабинет, думая о самых разных вещах, начиная с четверки и заканчивая собственной матерью. Форшизак не имел права даже упоминать о ней. Они никогда не были знакомы. Никто из рыцарей не был. Отец скрывал факт свадьбы, скрывал личность своей жены, она не нужна была ему. Только ради наследника. Наследника, не оправдавшего его ожидания. Милорд сжал кулаки. Отец использовал глупую фею, а потом свёл ее в могилу. Легко и непринужденно. И он, он тоже идёт по его стопам. Барон стиснул зубы от ярости. Он ненавидел отца, и ненавидел себя за свое сходство с ним. А теперь появились и другие проблемы. Проблемы выстраивались вокруг милорда стенками гроба, и скоро уже его накроет роковой крышкой. Мысли об этом давили на голову. Ему снова хотелось расслабиться и ни о чем не думать. Барон распахнул двери своего кабинета, уставившись на осточертевшую ему комнату. В окно был виден задний двор. Милорд посмотрел вверх, на дерево. На ветке сидела фея, свесив ноги и уставившись куда-то в небо. Если у тебя есть крылья, падать не страшно. Барон усмехнулся. Ему стало не так плохо. Он решил расслабиться и что-нибудь прочитать. Насчёт романов милорд нагло соврал Твинкл. Они у него были. Только вот не предназначались для впечатлительных фей — всё-таки у них были совершенно разные интересы. Но книга не шла. Милорд все время отвлекался и поглядывал в окно. В груди ныло. А он думал, что разделался с вбитыми в каждого рыцаря моральными нормами и совестью. Видимо, ошибался. Ему стоило извиниться перед Твинкл. Дверь с тихим скрипом открылась, барон развернулся, сохраняя невозмутимое выражение лица. Это был Райпэн. Рыцарь понимающе перевел взгляд с милорда на книгу. Барон вопросительно поднял бровь. — Господин, я считаю, сейчас самое время заняться планом, — твердо сказал Райпэн, глядя куда-то мимо его глаз. — А я так не считаю, — возразил милорд, с некоторым раздражением осматривая рыцаря. Тот был в полном порядке, не считая странного выражения лица. — Но, господин, Вы должны закончить его как можно скорее. — К чему такая спешка? — продолжал барон, усмехнувшись, — облажаться мы всегда успеем. Какая разница, когда подвергаться унижению? Сегодня или завтра, или через неделю? — Раньше Вы так не говорили, — упрекнул его рыцарь, — где Ваша решимость? — Там же, где и торговые отношения Короля с пиратами, — развел руками милорд, раздражённо отворачиваясь. Но Райпэн не спешил уходить. — Это все фея, верно? — этот ненавистный вопрос так достал барона, что он еле сдержался, чтобы не выгнать рыцаря взашей. — С чего ты взял? — раздражённо выпалил милорд, ударив по столу, — что вы все ко мне привязались?! Ваша любознательность переходит все границы, — процедил он ледяным тоном, зло прищурив глаза, — знайте свое место. — Так это она, — рыцарь его наглейшим образом проигнорировал. — Да, она. — Так вышвырните ее вон, и все дела, — спокойно предложил Райпэн, милорд зло выдохнул, — если она саботирует Вашу деятельность. — С каких пор это ты говоришь такими умными фразами? — барон, конечно, был бы рад согласиться с его словами. Он был зол. Но терять силу Твинкл ему не хотелось. Тогда все старания пошли бы прахом. — Я говорю, что Вам нужно решить, как с ней быть. Она могла использовать Вас. — Я правильно поступил. И извиняться перед ней не собираюсь, — пробормотал себе под нос милорд, уже не обращая внимания на рыцаря. — Сэр Райпэн, — он с трудом оторвался от раздумий, — Твинкл — ценный кадр и серьезное оружие. Без нее не выйдет осуществить важных планов. — Вы так говорите только потому, что успели привязаться к ней, — рыцарь подвёл весьма справедливый итог. Все же, он был не настолько непроходимо туп. — И это не должно касаться ни тебя, ни других моих людей, — отрезал барон, зло посмотрев на Райпэна. Тот, на удивление, кивнул. Милорд не верил, что его рыцарь может так быстро сдаться. — Вы правы, господин, — спокойно произнес он. Потом постоял, подумал, и выдал, — я просто за Вас беспокоюсь. — Не стоит беспокоиться. Хуже уже некуда. Ты свободен, — барон отвернулся к столу, доставая из ящика шоколадную конфету, о наличии которых он столь бессовестно соврал утром. Милорд снова посмотрел в окно. Фея всё ещё сидела на дереве, она нахохлилась, как маленький воробей зимой. Он тяжело выдохнул. Кажется, придется подавить гордость. Барон ненавидел извиняться первым и, тем более, делать это в устной форме. А в этот раз он был прав, это она, она ошиблась, и она должна была извиняться. Но Твинкл, сидящая на такой высоте, вызывала у него чувство беспокойства и даже вины. А он ведь думал, что смог полностью искоренить его. Барон ещё раз вздохнул, вставая из-за стола. Он размял спину, мерзко хрустевшую после долгого сидения на месте, и вспомнил, что пора бы заняться тренировками. Барон давно уже не уделял им должного времени, а это чревато потерей мастерства, которым он так дорожил. Милорд захватил с собой подзорную трубу. Он спустился по лестнице, вышел на задний двор и уставился на высокий клён. Фея сидела в окружении зелёной листвы, но, кажется, была подавлена. Для того, чтобы понять, так ли это, он и взял трубу. В увеличении сразу стало видно, насколько осунулось и вытянулось от печали ее лицо. Хорошо, что она не плакала. Барон аккуратно сложил прибор на землю и громко крикнул: — Спускайся оттуда! — он ещё помахал рукой для большей убедительности своих слов. Твинкл уставилась на него, не нужно было даже смотреть в трубу, чтобы разглядеть ее удивление. Фея как-то неуверенно встала на ветку и спрыгнула вниз. Когда он смотрел, как за долю секунды тонкое тело девушки падает с такой высоты, то ощутил немой укол совести, и на секунду даже за нее испугался. Однако крылья феи сразу же поймали ветер, и она очень мягко опустилась на землю. — Никогда больше так не делай. Ты так меня в могилу сведешь, — возмущённо сообщил ей милорд. Он понимал, что слишком переживает за ее жизнь, и это ему не нравилось. — Зачем Вы пришли? — Твинкл сжала кулаки, но в ее словах слышалось что-то бессильное, — я думала, Вы обижены на меня. — Это так, — кивнул барон, отмечая, что фея не порвала свое платье, а только запачкала его о кору, — и я пришел, чтобы… — Чтобы что? — удивлённо спросила фея, но милорд сразу же раскусил ее: она все поняла, а теперь ломала комедию, чтобы потешить свое самолюбие. Он тоже любил ради такого прикинуться дурачком. И барон ненавидел, когда его дурачат. Но в этот раз он решил ей подыграть. — Я пришел, чтобы извиниться, — нехотя буркнул он, отворачиваясь, — но все равно считаю, что ты виновата гораздо больше. — Это звучало так по-детски, — возмутилась Твинкл, непонятно с чего, — Вы сами укоряли меня за мои слова! Так почему ведёте себя так же?! — Потому что это мой замок! И я могу делать здесь, все, что хочу, и говорить так, как я хочу, — отрезал барон, снова поглядев на фею. — И в этот раз я хотел извиниться, что был так резок, — продолжил он, смягчаясь. Твинкл захлопала в ладоши. — Вы смогли извиниться! — она улыбалась, и снова лучилась радостью. Милорду стало одновременно и противно, и хорошо, так хорошо, что стало ещё противнее, — я знала, что Вы не такой уж и плохой, как о Вас говорят, но не могла быть в этом уверена! Но теперь точно уверена! Она обняла его, и барону вдруг стало очень стыдно. Он хотел поддеть ее наивность чем-то колким, но так поддался очарованию глупостью феи, что совершенно упустил момент. Твинкл уже не грустила и выглядела так, будто совершенно ничего не произошло. Иногда милорд завидовал ее умению резко переключаться с одного на другое. Он похлопал ее по плечу, улыбнувшись. — Иди, займись делом, — немного строго и недовольно сказал он, поглядев на серые стены замка. У него появилось неприятное предчувствие. Барон поморщился, не совсем понимая причину смутного беспокойства. Он не стал рассуждать о возможной проблеме, а просто отправился обратно в замок, чтобы найти там Райпэна и начать тренировку. После занятий и плотного ужина милорд наконец-то смог расслабиться, ощущая лишь приятную боль физических упражнений. Он заснул, как ребенок, а все его переживания отошли на задний план, скрытые накопившейся усталостью.