Путь к возвышению

Рассмотрев сосуд при свете и вблизи, Алданон убедился, что тот — часть какой-то ритуальной пытки. Острые шипы хранили следы засохшей крови. Касаться следовало осторожно, за какой-нибудь безопасный участок, но Алданон всё равно мешкал, чувствуя пронзительный взгляд мастера Салханы. — Не дави так на парня, — проворчал Ульфгар. — Я и сам чувствую неладное: вдруг эльфийская ведьма нас в западню загоняет? Энна невесело хмыкнула. — Ты хоть конкретизируй, о ком говоришь! — Да всё ты поняла, девочка! Пока они спорили, Алданон протянул руку к основанию сосуда; ему и самому было интересно заглянуть вглубь времён и узнать, что же здесь происходило. Пальцы скользнули по ледяной шершавой поверхности — ничего примечательного, если закрыть глаза, — а затем Алданон прочитал заклинание. Возникшая фигура склонилась над сосудом напротив него. Из-за надвинутого почти до подбородка капюшона Алданон не мог разглядеть лицо человека, однако по суетливым движениям понимал, что тот торопился или боялся быть пойманным: оглядывался назад, переступал с ноги на ногу и шептал что-то невнятное себе под нос. Собрав наконец всё своё мужество, как Алданон только что, человек резким движением, словно боясь передумать, приложил ладонь к шипу и ругнулся сквозь сжатые зубы, затем обернулся к арке и рванул в ту сторону. — Ну как, получается? — полушёпотом спросил Форд, завороженно глядя на руки Алданона. — Да, — так же тихо выдавил он. Несмотря на увиденную жестокость, Алданон едва не задыхался от восторга и призвал новое видение. На сей раз перед ним стоял лунный эльф в тёмно-синей, богато украшенной мантии. Самодовольная улыбка не исчезла, даже когда он пустил себе кровь шипом и будто специально держал на нём руку подольше. Эльф наслаждался моментом триумфа, а Алданон не сомневался, что тому нашлись живые свидетели — так искренне никто не мог радоваться пытке. Образ не шёл из головы, навевая тревожные мысли, пока Алданон помогал разбирать поклажу и придерживал за узду беспокойную лошадь. Все были настолько увлечены находкой, что не поинтересовались деталями видений. Мастер Салхана распорядился разбить лагерь над входом в руины, но на сей раз палаткой занимались ассистенты, пока Ульфгар изучал кладку и земляной нанос. — Неоткуда ему здесь взяться естественным образом, — резюмировал он. — Так что кто-то засыпал вход и приложил к этому немало усилий. Голову даю на отсечение, что это работа друидов! — когда Салхана сделал замечание о поспешных выводах, Ульфгар с недовольным видом продолжил рассуждать: — Пока сложно судить о глубине, но даже одноэтажное здание так просто не спрячешь! Если только оно… не стоит тут несколько веков. Перспектива подобной находки мигом воодушевила группу — и даже немного пугала ответственностью: следовало заранее всё обдумать и просчитать. К тому же вряд ли одно здание стояло в чистом поле, так что рядом могли ждать своего часа другие находки, законсервированные под землёй — заброшенный храм с интересной историей или целый забытый город! — Начнём копать, а там и запасной выход найдём, — мастер Салхана заметно нервничал, представляя потенциал этого места. — Если наткнётесь на что-то, сразу всех зовите: мы не должны допустить проникновения воздуха! Есть вопросы? Форд бойко отрапортовал: — Копать, но не сильно — понял! — Проще спросить меня или Рэндала, — подмигнул Ульфгар, — а то вдруг насыпь поедет, ещё вас завалит насмерть. Эт я не шучу, парни: будьте внимательны! — Думаю, вы опираетесь на личный опыт, не одну собаку в экспедициях съели, так сказать… в смысле… я не это имел в виду, простите, — Алданон вконец смутился под взглядами совершенно серьёзных коллег и предпочёл уже взяться за инструменты. Он заметно приуныл от перспектив предстоящих раскопок. Впрочем, Алданон и так знал, что большая часть экспедиций заключалась в тяжёлом труде и скучной описи битой посуды, оттого и так манила загадка содержимого забытых руин. Найти нечто действительно редкое сложно — такое, что перевернуло бы все представления о древних империях или открыло бы новые, раз за жизнь попадётся, если сильно повезёт. Начали они с арки и земляного вала вокруг неё, откопав части той же кладки: поток был настолько мощным, что сорвал верхушку здания. За лопату взялся даже мастер Салхана, подвернув рукава мантии и надев на голову маленькую шляпу. В куче вещей Алданон нашёл смену одежды поскромнее и стал практически неотличим от обычного землекопа. Из-за недостатка опыта вечно что-то шло не так — то рукав рвался по шву, то ладони приходилось обрабатывать от ссадин, — и Алданон, чтобы не бегать до палатки, не расставался с рюкзаком. Ульфгар потешался над ним, но не злобно. Зато мастер Салхана постоянно одаривал строгим взглядом, точно на уроке. Алданон настолько устал его бояться, что в итоге перестал обращать внимание. Форд копал куда лучше, руки у него были сильные, рабочие, но болтал за троих, тяжело дыша от натуги. Энна снимала через кальку письмена, а также делала зарисовки с разных ракурсов. Из любопытства Алданон старался пройти мимо, чтобы взглянуть на рисунки, но когда Энна его подловила, то сама предложила оценить свою работу. Перекинутый через плечо тубус был забит листами. Штрихи грифелем казались небрежными, но в точности копировали каждый неровный край разрушенной крыши, в то же время передавая печальное настроение разрухи — это было прекрасно, и Алданон, стесняясь, признался, что как раз учится рисовать. — Ты рисуешь свои видения? — с восторгом уточнила Энна, чем смутила его ещё больше. — А мне покажешь? Обещаю не критиковать! Алданон согласился до того, как успел сообразить, чего от него хотели: он так устал, что хватался за любую возможность прикоснуться к привычному. Когда солнце село, и даже магические огни едва спасали, мастер Салхана отпустил измождённых товарищей на ужин, а Алданон присоединился к Энне у костра со своей книгой набросков, запоздало вспомнив, что рисовал в основном лишь одну женщину. — Она красивая, — улыбаясь, тихо сказала Энна. Понимая неловкость момента и как сложно художнику делиться работами, она никому не позволяла вмешаться и не демонстрировала на потеху особенно неудачные зарисовки — словом, Энна была взрослой и тактичной коллегой, а также профессионалом, указавшим на ошибки в пропорциях тела. Как загипнотизированный, Алданон следил за её рукой, выводящей на чистой странице изящный эльфийский силуэт. — Ого, ничего себе, — только и мог пробормотать он сокрушённо. — Тебе так легко это даётся… Энна в ответ скромно пожала плечами. — Вынужденные годы практики. Меня с детства память подводит: лица не запоминаю, ориентиры. Рисование — это не просто работа: скорее способ вспомнить. А уж такую красавицу я упустить не могу! Алданон прокашлялся, провёл пальцем по свежему наброску и сменил тему: — Её звали Фейн. Я нашёл принадлежащий ей амулет в описи артефактов с чёрного рынка, но так и не смог узнать, кто она такая. — Думаешь, она пытается дотянуться до тебя? Я бы на её месте не хотела пропасть в забвении, — призналась Энна уже с толикой грусти, а сам Алданон содрогнулся от навязавшейся параллели с неупокоенными призраками. — Не совсем так, ведь у образа нет сознания вне своего времени, но ты говоришь правильные вещи: никто не хочет исчезнуть бесследно. — Было бы здорово объединить наши работы и заодно вернуть хоть какие-то имена истории. Может, интереса к археологии станет больше, если та станет более личной? Благодаря своим талантам, Энна умудрялась украшать даже самые скучные вещи, вроде отчётов с места раскопок, грезила о чём-то большем и фантазировала почти как сам Алданон, но куда глобальнее. Широте её взглядов можно было только позавидовать — всё благодаря творческой натуре, стремящейся воспеть каждый камень. Конечно, её вдохновила мёртвая девушка, оставшаяся на задворках истории. Звон колокольчиков заставил их подскочить — сработала звуковая ловушка, — однако в темноте ничего нельзя было разглядеть. Алданон сжал посох трясущимися руками, пока коллеги тоже хватались за оружие. Тишину ночи нарушил вой на десятки глоток, как казалось, доносящийся со всех сторон, затем уже ближе Алданон услышал рык и топот. Звери их окружали, как добычу. Салхана первым выпустил в темноту конус пламени. Звери взвыли, завоняло палёной шерстью, однако атаку это не остановило. В лагерь, сминая палатку, ворвались кабаны, и Форд едва успел отпрыгнуть с их пути. К нему тут же подскочил волк, но парень вовремя выставил вперёд острие меча. Алданон едва заметил низкорослого Ульфгара в центре волчьей стаи, но размеры тот компенсировал громкими ругательствами и лихими взмахами топора. Когда Энна подоспела к нему, на ходу наиграв защитные чары, волки уже пытались отползти; на шкурах проступили тёмные росчерки ран. — Эрни! — вопил Ульфгар, срывая голос. — Он был в палатке! Глядя на опавшее, бесформенное тряпьё на земле, по которому топтались кабаны, Алданон уже не верил, что Эрн мог выжить, как и в возможность вообще к нему приблизиться. Напев призвал огромного медведя, и тот тут же рванул на помощь Салхане и Форду. Алданон же прибился к Энне и Ульфгару, моля Савраса о помощи в трудную минуту. Фантомный, полупрозрачный образ вепря пронёсся перед ними и поднял дварфа над землёй на выпирающих клыках, а затем растаял. С той же стороны из темноты Алданон услышал топот копыт. На объяснения не было времени, поэтому он со всей силы толкнул Ульфгара посохом. Тот развернулся, угрожающе замахнулся на него топором и едва не столкнулся с пробегающим кабаном. До палатки Алданон добежал как во сне, не помнил и когда успел найти свой рюкзак. Эрн лежал в спальном мешке и тихо стонал, пока Ульфгар пытался его вытащить. Плюнув, он потащил его прямо так, волоча за вшитый капюшон. Лошади сорвались с привязи и разбежались; одна выскочила прямо перед Фордом и едва не сбила его с ног. Волки тоже побоялись попасть под копыта и попытались их обойти в суматохе. По огненному зареву Алданон понял, что мастер Салхана до сих пор сражается. Энна наиграла всем эфирный облик и прокричала: — Бегите в руины, я вернусь за Рэндалом! Алданона не пришлось просить дважды: бросив бесполезный посох на землю и даже не подумав о последствиях такого решения, он подхватил Эрна за ноги и вместе с Ульфгаром побежал к спуску. Волки безуспешно прыгали сквозь них, пытаясь укусить, однако столь полезный эффект тоже не мог держаться вечно. В узком проходе к арке Ульфгар дал бой всем, кто пытался пробиться, и едва не зацепил Форда, выпавшего словно с неба. Весь в крови, запыхавшийся, он отважно продолжал держаться за меч и выглядел куда лучше бледного как мел Эрна. — Там люди! Друиды, кажется! — заикаясь, тараторил Форд под бухтение Ульфгара. — Я же говорил! — Некогда ждать, заходим, — принял решение Алданон и уставился на сосуд для крови, тут же растеряв весь пыл. В кармане он сжал амулет Фейн, вдохнул поглубже и нерешительно провёл внутренней стороной ладони по шипу, лишь поцарапав кожу. Чтобы пустить себе кровь, нужна решительность потвёрже… или же безрассудность. Помогло Алданону возвращение мастера Салханы под музицирование Энны — да такое, что уши едва не разрывало от сокрушительных волн. Перебрав с напором, она обрушила пласт земли на уже выкопанный проход, чуть не похоронив всю группу. К счастью, воздух ещё остался, однако его не хватило бы надолго. — Я просил прикрыть меня, но не до такой же степени! Над их головами взмыл шар света. Ульфгар откопал Эрна, чтобы тот не задохнулся без сознания и наконец с помощью Форда вытащил племянника из спального мешка. Кроме наливающихся синяков и ссадин Алданон других ран не видел, но допускал сотрясение — тогда они ничем Эрну помочь не смогут. — У нас всего один путь, — сплёвывая комья земли, сказала Энна. Лютню и тубус, как самые дорогие сердцу вещи, она держала над головой. — Спрячемся в руинах, переведём дух и найдём запасной выход. Алданон, ты же видел, как открыть дверь? Тот кивнул, хоть и не рвался проходить ритуал прямо сейчас. Мастер Салхана тоже не был так уверен: — Всё завалило, там может оказаться ещё одна стена земли! Пока коллеги спорили, Алданон подполз к сосуду и со злостью ударил вдоль шипа, чтобы ненароком не пробить ладонь. Кожа лопнула и залила сосуд горячей кровью, затем раздался щелчок, и монолитная створка двери с грохотом отъехала вбок. За ней зияла чернота. Сердце стучало как бешеное, когда Алданон высвободил ноги из оползня, подошёл ближе к арке и протянул внутрь окровавленную руку. Из недр руин тянуло затхлостью, плесенью и могильным холодом. Салхана попытался пройти первым, но словно столкнулся с чем-то невидимым и отлетел обратно на рыхлую землю, чуть не сбив сосуд — впрочем, Алданон сомневался, что его можно так просто уничтожить. Он вполне допускал, что постамент и руины — одно целое, как дерево и корни. — Видимо, всем придётся пролить кровь, — вздохнув, догадался Салхана и следующим подошёл к сосуду. Ульфгар ещё пытался упираться, но быстро передумал, когда земля начала проседать и падать им на головы. Энна разрезала себе ладонь кинжалом и накапала кровью на шипы — это сработало. Так же сделали с Эрном, который до сих пор не пришёл в сознание. Ступени уходили ещё на уровень ниже, но преодолели они их уже вместе. Мрачные цвета и минимализм остались и у основания руин, где какие-нибудь жрецы прошлого должны были с шиком встречать всех прибывших после кровавого ритуала. Здесь члены группы решили перевести дух и обработать раны, чтобы не занести заразу, а Салхана осмотрел Эрна и влил ему в рот несколько пузырьков из поясной сумки. — Это всё, что есть. Только Алданон в суматохе схватился за рюкзак, однако особо полезных для Эрна вещей внутри не оказалось. Его завернули в мантию, точно в одеяло, и положили на спальный мешок. Как бы всем ни было жалко молодого дварфа, сохранившаяся в целости часть руин, где они оказались, завладела вниманием группы. Несколько широких колонн надёжно держали потолок — возможно, не без помощи зачарования, — серые стены украшала изящная и простая вязь выцветшей позолоты, напоминавшая вьюн без листьев. Плиты на полу тоже были сделаны из серого камня с тёмными прожилками. Скорее всего краски давно померкли из-за циркуляции воздуха. Скромное убранство сохранилось настолько хорошо, что возникали сомнения в подлинности этих древних руин. Мастер Салхана не спешил с выводами, однако его лицо не покидало выражение едва сдерживаемой эйфории. — Ульфгар, есть ли возможность без инструментов установить возраст камня? — Конечно, мать твою за ногу, — сплюнул тот в ответ прямо на потенциальный памятник истории, — но руины твои никуда не денутся, а Эрн ждать не может! — Лошади сбежали, да и те, кто напал на нас, будут ждать наверху, — потупив взгляд, Энна встала на защиту своего начальника. Алданону и самому было тошно от мысли, что она права. — Так что, бросим мальчишку помирать? Нет, я матери его на смертном одре клятву дал, что сберегу племянника, в люди выведу. Только попробуй меня переубедить! Ульфгар бережно подхватил Эрна на руки и сделал несколько шагов в темноту неизвестности, пока Форд его не окликнул: — Стойте, это может быть опасно! Вы же знаете, сколько в руинах ловушек… а если захоронение попадётся… Ульфгар резко остановился и с горькой усмешкой громко выкрикнул: — Точно, парень, очень опасно! Ну, кто со мной? Повисла тишина; только скреблось что-то вдалеке — то ли землеройка, то ли камень трещал от натуги после звуковой волны, — но Алданон и без того был напуган до тёмных пятен перед глазами. Пришлось выровнять дыхание и призвать Фейн в утешение, как осколок чего-то родного и знакомого. Однако даже она молчаливо глядела в темноту руин, сжав кулаки и кусая нижнюю губу. Почему-то Алданон решил, что нашёл то самое последнее воспоминание амулета о ней, когда кончились детские иллюзии. — Ульфгар, не делай глупостей. Как и ты, я желаю помочь Эрну, но не губи и себя тоже безрассудством. Голос мастера Салханы отливал сталью. Казалось, сделай хоть кто-то шаг в сторону, он начнёт швыряться молниями из глаз. Вновь наступила тишина. — Чтоб вас бесы вечность драли! — сквозь зубы выплюнул Ульфгар, развернулся и быстрыми шагами направился дальше. Ещё несколько минут они прислушивались к удаляющимся шагам и шарканью вдалеке, пока не стало совсем тихо — вполне возможно, что стены столь больших залов зачарованы на тушение резких звуков, отчего и магия Энны только землю взбороздила (в этом случае напевы могут вовсе не сработать). Размышляя о строительстве, Алданон пытался прийти в норму, но вздрогнул всем телом, когда Форд с виноватым видом похлопал его по плечу. — Без припасов мы всё равно долго не продержимся, — признал мастер Салхана, возвращая контроль над ситуацией. Он говорил ещё что-то, но Алданон рассеянно пропустил первые указания мимо ушей, в чём боялся признаться. — Мы догоним этого старого дурака и поможем ему, но для этого придётся внимательно глядеть по сторонам. Смотрите под ноги, ничего не трогайте! — И я тоже? — уточнил Алданон. Мастер Салхана поджал губы в тонкую линию и окинул его тяжёлым взглядом, словно подсчитывая, скольких ещё сотрудников придётся вытаскивать из беды. — Да, и ты тоже, пока я не скажу обратное. Надеюсь, «истинное зрение» ты оттачивал не хуже этого «взгляда в пустоту», так что пойдёшь со мной впереди. Сначала Алданон подумал, что Салхана обращался не к нему, а затем чуть было не рассмеялся: ну какие из него ищейка или защитник? Это рейнджера надо с собой брать, а видения будущего носили скорее эпизодический характер. Однако ему польстило доверие мастера Салханы, да и напутствия старика Дюрранта о семье вовремя вспомнились — как ни крути, они все в одной лодке. Коснувшись всего пары струн, Энна осветила им путь, и вид узкого выцветшего зала стал особо неприятен. Алданон сосредоточился на заклинании, но не заметил никаких изменений. Потолок тоже не внушал доверия, но с ним уже никакая магия не совладает. Серый коридор с колоннами быстро кончился очередной аркой, но уже открытой. Здесь отчётливо читались красиво вырезанные символы на вытянутых каменных щитах, точно могильных плитах старых кладбищ. Освещая себе каждую строку, Энна начала читать по слогам: — «Отсюда начинается Путь Испытаний. Ступеней к возвышению не миновать, как нельзя донести устно мудрость: только испытав знание, можно постичь его. Как ни один инструмент не имеет смысла без умельца, так и магия не имеет формы без сознания. Даже хаос подчиняется порядку, бездействие — тоже действие. Всё сокрытое до поры считается невозможным или несуществующим. Если сознание мешает знанию, оно будет разрушено». Во рту отчего-то стало сухо, и Алданон негромко прокашлялся, боясь нарушить хрупкую тишину. Шарканье усилилось, будто ответило ему. Каждая фраза была очевидной и непонятной одновременно. Впервые обещание знаний казалось настолько опасным предприятием, что Алданон предпочёл бы остаться в блаженном неведении. Такие, как самодовольный эльф из видения, с радостью идут на риск, ищут приключения и славу на свою голову, хотя результат может и не стоить принесённых жертв. Тем временем Энна стряхнула с рук грязь и быстрыми движениями перенесла символы с помощью кальки. Так и не поняв, что происходит, Форд сосредоточился на вытряхивании земли из карманов. Ударив себя по груди, он выбил из мантии целое облако пыли. Алданон достал из рюкзака последнюю рубаху и предложил всем вытереть хотя бы лица, а мастер Салхана, словно не замечая их, жадно вгрызался взглядом в письмена. — Коллеги, несмотря на все неприятности, мы обнаружили что-то действительно невероятное. Конечно, следует собрать достаточную доказательную базу, но уже сейчас я готов установить принадлежность этого места к древней империи Иллефарн — второй, если быть точным! — Жаль, что это не Пути Песен, — вздохнула Энна, продолжая скрести грифелем по бумаге. — Алданон бы услышал бардов древности и передал мне хотя бы мотив. — Это намного лучше — нечто доселе неизведанное! — отмахнулся мастер Салхана, и его ассистентка отвернулась. Тревогу как рукой сняло, когда Энна назвала его имя. Барды пока не попадались в видениях, но Алданон решил, что смог бы восстановить и утерянное искусство, попадись по пути правильный предмет: в идеале требуется найти сам портал. Затем он смутился, представив, каким образом бы передал Энне музыку — разве что мычанием. Впрочем, идея была замечательной. Шарканье раздалось совсем близко, а затем исчезло, словно кто-то быстро пересёк зал перед ними. Форд, конечно, подумал об Ульфгаре. Энна закончила работу, так что больше их ничего не держало, и группа, держась близко друг к другу, вступила в круглый зал с пустующим массивным постаментом в центре, годящимся под какой-нибудь памятник. Алданон тут же вспомнил кафедру в лекционной, где читал сонным студентам о словах силы, которыми и сам никогда не пользовался. От зала выходило ещё три коридора из серого камня, и они сворачивали в разные стороны, мешая обзору. Идеально гладкие вогнутые стены казались подвижными, когда Алданон крутил головой, а магические лампы по периметру мерцали голубоватым болезненным светом. Время здесь словно остановилось, и ощущение ненормальности всё нарастало. Мастер Салхана был напряжён не меньше Алданона, но, видимо, помня об инструкциях, первым прошёл к центру зала коротким шагом и оглянулся. — Здесь действительно уже побывали… и я должен Ульфгару золотой. Алданон проследил за его взглядом и наконец заметил растянувшуюся на полу фигуру. Из кучи трухлявого тряпья торчали кости, но больше его напугала протянувшаяся к постаменту рука, едва коснувшаяся нижней ступени. Очевидно, сокровище, погубившее его, давно было украдено — возможно, к добру. И без отмашки руководителя Алданон понимал, что следовало сделать. Пальцам не за что было зацепиться, поэтому он опустил руку прямо в центр рыхлого тряпья, где, по логике, должна быть спина. Остатки костей тут же просели под напором и рассыпались, и Алданон практически упёрся в пол. Он ни разу не присутствовал на месте смерти, да и вовсе не горел желанием смотреть на трупы, но подозревал, что отпечаток должен остаться яркий. Этот человек походил на образ из первого видения у сосуда — те же тёмные одежды, схожее телосложение, разве что капюшон уже был откинут, — но теперь он лежал, опёршись на локоть, и хохотал во всё горло, глядя на кого-то снизу вверх. Из раны в боку сочилась кровь, однако человек не собирался её останавливать. Кожа лица отдавала желтизной и точно трескалась под бороздой морщин в уголках натянутых до оголённых дёсен губ. Тело содрогнулось, подалось чуть вперёд, и Алданон впервые увидел кого-то ещё, кто трогал останки, в одном видении: воительница в лёгких доспехах и синем плаще держала умирающего мужчину за грудки, пачкая пальцы в его крови. Она сжимала окровавленный кинжал правой рукой у его горла. «Я верила тебе, Фаугар, пустила в свой круг и позволила обрести мудрость наших предков, а ты воткнул нож мне в спину! И ради чего? Как и все люди, ты жаден и завистлив — жаль, что я не разглядела корни зла раньше!» Алданон похолодел, услышав родной голос, но искажённый злобой до неузнаваемости. Её лицо также изменилось: посуровело и будто бы заострилось, исчезли округлые детские черты, а скулу делил пополам неглубокий шрам. Перед ним стояла взрослая женщина, лишь отдалённо напоминавшая ту мечтательную девушку из грёз. Если Салхана прав, то между ними лежала пропасть в тысячи лет. Сплюнув слюну с кровью, Фаугар перестал смеяться, но улыбался Фейн с печалью и мрачным весельем. «Ты служишь архитекторам, но даже не подозреваешь, что они готовят против моего народа. Я видел — наконец, здесь я прозрел!» «Слова изгнанника, — Фейн презрительно сощурилась. — Как своенравный пёс, ты продолжаешь кусать руку хозяина, не в силах отказаться от волчьих повадок». «Думай что хочешь, мне плевать. Дело не в верности: никто не должен знать, как создать собственного ручного бога». Фейн мотнула головой и нахмурилась, словно на миг пыталась поверить ему, но затем придвинулась чуть ближе. Кинжал мазнул по горлу, оставив тонкий красный след. «Сердце Миэль не вынесет правды. Я скажу ей, что ты пал в битве с нетерильцами. Большего ты не достоин». Одним движением Фейн выпустила из горла бывшего соратника поток крови и исчезла, ушла. Алданон остался один на один с умирающим человеком — всего на несколько мгновений, пока тот переворачивался на бок и протягивал руку к постаменту. На его лице застыла безумная улыбка.