Путь к возвышению

Алданон сотни раз заставал смерти в видениях, но на сей раз образ умирающего мужчины засел под веками. Возможно, проблема крылась в Фейн и нездоровой привязанности к ней, которая теперь грозила разбить вдребезги сердце, а может, это место играло с восприятием злую шутку. Алданон так стремился узнать правду, что забывал обо всём остальном, и по странному совпадению он нашёл её образ именно сейчас, стоило отдать кровь жуткому сосуду и пройти под аркой с угрожающими мудростями. Возможно, эта одержимость собственными поисками и держала его рот закрытым: Алданон сначала хотел удостовериться, что Фейн действительно была здесь, а затем раскрыть её цели. Стоит мастеру Салхане узнать, насколько Алданон был одержим ею, как всякое доверие к его предсказаниям тут же развеется. Пока что он сам сомневался в увиденном и понимал, насколько необъективен. — Вы были правы: они говорили о битве с нетерильцами. Этот мужчина — Фаугар — искал здесь какую-то информацию и, видимо, нашёл её. Несмотря на подтверждение возраста находки, мастер Салхана не выглядел довольным и сверлил Алданона проницательным взглядом. — Они? Алданон поёжился, но до сих пор не врал, так что беспокоиться было не о чем. — Да, с его убийцей. Ещё он упомянул каких-то архитекторов. — Вот это уже интересно, — не меняясь в лице, мастер Салхана задумчиво потёр отросшую щетину грязными пальцами. — Не забывайте, что по легендам Иллефарн не уступал в жестокости Нетерилу, а значит, Путь Испытаний мог быть кровавым ритуалом. Магия не стареет, и раз уж мы попали внутрь, то придётся следовать правилам. — И каким же? — с удивлением возразил доселе молчаливый Форд. — «Всё сокрытое считается невозможным»? Очевидно же, что кто-то просто пытался показаться жутко умным, а не помочь нам! Энна, наоборот, широко улыбнулась; пергамент с символами дрожал в её руках. — Это же загадка на сообразительность! Конечно, прямым текстом рассказывать, как пройти испытание, глупо. Вот вспомните хотя бы правила церкви Азута об использовании магии, что порой мудро не использовать её вовсе — очень похоже на «бездействие — тоже действие». — Неужто кто-то признал пользу моего подхода, — буркнул мастер Салхана. — Многие архимаги с возрастом переставали пользоваться Плетением — это не секрет. Алданон по-своему понимал подобное решение: когда-нибудь он будет достаточно стар, чтобы сдаться и отказаться от созерцания чужих смертей, грязных тайн, интриг и в особенности счастья. В бледно-синем свете фонарей лица коллег менялись, казались враждебными и нездоровыми. Чувство тревоги давило не только на Алданона: юный Форд всё никак не мог выпустить меч из рук и дёргался, когда раздавалось шарканье в коридорах. — А часть про разрушенное сознание никого совсем не испугала, да? Думаю, это следует обсудить. Все промолчали, с тревогой прислушиваясь к эху — неизвестности, раскинувшейся впереди. — Держимся вместе и действуем по обстоятельствам! — строго осадил Форда мастер Салхана, словно нутром почувствовав признаки паники, и переглянулся с Энной. Песнь барда могла бы сорвать любой бунт, но проблемы бы не решила. Алданон не хотел идти — ноги словно окаменели и едва отрывались от пола, — но выбора не оставалось. Кинув быстрый взгляд на останки Фаугара, он сглотнул сухой ком и спрятал руки в карманах мантии, нащупав землю и несколько острых камешков. Так некстати вспомнились слова проклятого Джерро, однако и на сей раз камни хранили молчание. Шаги в пустом зале раздавались набатом, сердце стучало о рёбра, мешая вдохнуть; Алданон тянулся к Саврасу, умоляя наделить его третьим благословенным глазом. Обращаться к богу предсказаний считалось опасной затеей, и Алданон, всегда почитавший его, ни разу не просил о помощи. Считалось, что действия Савраса невозможно предугадать, его нельзя обмануть и тем более постичь его замысел; правда не утаивалась, но скрывалась за слоями условностей. Пускай низвергнутый и сломленный, Саврас оставался древнейшим из богов, связанных с Плетением, и до сих пор хранил тайные знания. Вполне возможно, что он застал золотой век империи Иллефарн и знал истинные причины её падения. Ответа не последовало, но Алданон находил утешение в мысли, что он и так всегда старался искать правду, хоть и не раскрывал её до конца — однако же и никого не обманывал! Правда порой только хуже делала, но об этом моменте учение умалчивало. Мастер Салхана как всегда шёл впереди, а Энна замыкала группу, держа Алданона и Форда под наблюдением, хотя большую часть времени она оглядывалась, с жадностью запоминая образ синей комнаты с пьедесталом, который теперь казался жертвенным алтарём. Они наугад выбрали коридор по центру, что освещался самым обычным ровным светом, миновали резкий поворот и остановились на пороге полутёмного зала с низким потолком. Как самая зоркая, Энна первой тихо предупредила о неладном: — Там кто-то стоит. — Ульфгар? — с надеждой уточнил Форд. — Нет, кто-то… побольше. Сердце подпрыгнуло к горлу; Алданон уже не чувствовал собственных пальцев, несмотря на впившиеся в кожу камешки. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел в конце зала массивную фигуру в доспехах, вроде рыцаря в рогатом шлеме, но его вид не походил ни на что знакомое. Как и всё вокруг, он неподвижно застыл в ожидании гостей, чуть сгорбившись. Пол был усеян кусками камня и каким-то мусором, а в арке паук сплёл плотную паутину, набухшую от пыли. После синей комнаты, словно застрявшей во временной петле, руины наконец стали походить на таковые: шесть статуй у стен, расставленные напротив друг друга, осыпались и утратили лица; отвалились части одеяний. Отлично сохранились только руки, смиренно сложенные на груди. Насыщенный тёмно-серый камень здесь отдавал каким-то болотно-зелёным оттенком, который вряд ли получилось бы воссоздать по памяти. — Погодите, хочу кое-что проверить, — тихо проговорил мастер Салхана и попятился, чему Алданон был несказанно рад. Миновав зигзагообразный поворот, он чуть не вскрикнул, снова увидев огромного неподвижного рыцаря в темноте — синяя комната исчезла. Форд от всего сердца выругался, наверное, выразив мысли каждого. — «Ступеней к возвышению не миновать», — Энна процитировала надпись на входе с торжествующим видом «я же говорила», словно решила, что теперь раскрыла тайну всех испытаний наперёд. Алданон не сомневался, что оно не единственное, ведь их ждало на выбор три коридора, словно в насмешку. — А ты, смотрю, наслаждаешься! — огрызнулся Форд, но затем внезапно пошутил: — Словно мастер Дюррант, мне тут угрожают, что образование придётся получить, раз уже начал! Не отрывая взгляда от зала впереди, мастер Салхана спокойно произнёс: — Успокойтесь, господин Форд, это всего лишь иллюзии — мастерские, сложные, но всё же трюки. Думайте головой. Энна права: нам оставили подсказки вместе с предупреждениями, и только испытав их, можно догадаться о решении. — Проблема только в разнице наших культур и норм, — добавила она. — Мы понятия не имеем, какими были иллефарнцы на самом деле, и не можем судить о мире так же, как они. Алданону же оставалось только наблюдать, но не тягаться в умениях с другими мастерами, не мог он и защитить себя, поэтому далеко не сразу решился выйти к первому испытанию. Мастер Салхана сделал шаг и замер, оглядываясь; за ним одним прыжком, словно через лаву, сиганула Энна, а Форд, держась обеими руками за меч — в крови с налипшей землёй, — пристроился сбоку. — Ну… пока ничего, — с облегчением вздохнул он. Место древнее — может, и ловушки давно вышли из строя. Воспылав надеждой, Алданон представил, как они все пройдут несколько залов, найдут Ульфгара и Эрна живыми, выйдут на солнечный свет, наконец-то возьмутся за настоящую работу и будут вспоминать свои страхи с юмором. Он сделал шаг и провалился в пропасть: зал резко перевернулся, отчего желудок едва не покинул тело через рот, и Алданон обнаружил себя свисающим с потолка вниз головой. Кровь хлынула в мозг, зрение сузилось. Не контролируя себя, он мог лишь заорать от ужаса — в унисон своим спутникам. Повернуть голову и осмотреться оказалось тяжелее всего. Инстинкты вопили на все лады об опасности, сковывая при этом тело, словно цепями — Алданон боялся шевельнуться, чтобы не упасть, ведь на гладком потолке ему не за что было зацепиться. Приходилось напоминать себе о дыхании — и думать, думать! Он ещё не упал, а значит, всё это действительно иллюзии: по тому же принципу, если лежать на земле и смотреть в открытое небо, то кажется, будто вот-вот упадёшь вверх. Восприятие с трудом подстраивалось, а тело, так и не разбившееся об пол, наконец чуть расслабилось, только Алданону всё равно хотелось прикрыть голову руками и втянуть шею, чтобы не сломать её при падении. Справа от него на расстоянии вытянутой руки замер Форд — если следовать логике, то на стене, однако для него всё было как раз наоборот. Потребовалось перейти на крик, чтобы успокоить его и привлечь внимание. Форд боялся шевелить головой, поэтому жутковато покосился взглядом, вытаращив бельма белков. — Дыши. Ты не умрёшь. Сосредоточься, — проговаривал Алданон им обоим сразу, и это чудесным образом помогало, словно открылось где-то в сердце затаённое на чёрный день мужество. — Я сознание теряю! — Нет, так только кажется — из-за смены привычных ориентиров восприятие помутилось. Дыши! Что не получалось унять, так это мерзкую тошноту и головную боль, словно Алданона сильно ударили по затылку тупым предметом. На каждое движение разум реагировал паникой и судорогой скручивал мышцы, совершенно не помогая выкрутиться из сложившейся ситуации. Не лихорадило лишь с закрытыми глазами, но тогда Алданон оставался полностью беззащитен. Из исследовательского интереса он задался вопросом, в какую сторону полетело бы содержимое его желудка. Алданон покрутил головой и увидел Энну на противоположной стене — в той же плоскости, что и Форда, но стоящей на коленях с тубусом и лютней в охапке. Даже с расстояния было понятно, что предметы вниз не полетят, но Энна, конечно, не чувствовала себя в безопасности. Салхану занесло дальше всех и подвесило над фигурой в доспехах — теперь Алданон не сомневался, что это статуя. — Здесь дверь! Я проверю, а вы оставайтесь на местах! Двигаться никто и не собирался. Форд выкрикнул что-то неразборчивое и прикрыл ладонью глаза, когда Энна напела небольшой шар света. — О боги… — воскликнул Алданон, когда огляделся. То, что он изначально принял за камни и мусор, оказалось сваленными вповалку костями, доспехами, оружием и мелкими личными вещами. В какой-то прострации Алданон уставился на сохранившуюся фляжку, отлетевшую почти к коридору — двух шагов было бы достаточно, чтобы дотянуться, — однако он не шевелился, точно затравленный на охоте заяц. Энна смотрела в ту же сторону, но вскричала слишком поздно: — Рэндал!.. Краем зрения Алданон увидел, как движется длинный силуэт в тёмной мантии, а в следующее мгновение раздался душераздирающий скрежет металла. Закованная в железо фигура расправила плечи и теперь могла посоперничать в росте с Салханой, который инстинктивно пригнулся и ломанулся на полусогнутых ногах в сторону зияющей чернотой арки. Чего он не мог видеть, так это длинного клинка, появившегося из руки рыцаря — не из ножен, а именно из ладони. Каждое движение могучего тела отзывалось лязгом; первые шаги дались ему с трудом, словно приходилось преодолевать толщу воды, а затем он ускорился и шаг в шаг преследовал Салхану. Забыв о страхе упасть, Энна обеими руками схватилась за лютню, с остервенением ударила по струнам и пропела быстрый, едва слышный сквозь грохот мотив. Бледная сеть пут расползлась по ногам рыцаря, но внезапно исчезла — словно растворилась или впиталась. Вместо того, чтобы замереть, он, наоборот, будто бы ускорился, навис над Салханой и одновременно с ним занёс руку. Огненное заклинание ярко вспыхнуло, до белизны, и Алданон прикрыл глаза ладонью. Комната вновь перевернулась и перемешала их, как карты в колоде — уже Энна висела над вновь застывшей фигурой в доспехах в центре зала, Форда закинуло к арке, а Салхана с Алданоном оказались у входа… наверное. На самом деле он уже не понимал, с какой стороны пришёл и куда идти. Пустой желудок словно перекрутило с кишками, к горлу поднимался огненно-кислый ком. Хотелось просто висеть вниз головой — и будь что будет, — но внимание Алданона привлекло новое странное явление: выпущенное Салханой пламя не исчезло, а наоборот, закачалось в воздухе, точно на волнах, по залу и напомнило бумажного змея, которых дети запускали на праздники. В тот же миг Энна пришла в себя и отпрянула. Рыцарь дёрнулся вверх и рванулся за ней, только понизу, а когда упёрся в стену, то просто шагнул на неё и снова вытянулся во весь рост, словно преодолел небольшую ступеньку. В полной уверенности, что раскрыл фокус, Алданон прошептал «обнаружение нежити», однако аура вокруг оживших доспехов не появилась, о чём он предупредил Салхану. Тот промолчал, прикусив нижнюю губу. Форд глядел то на них, то на спасительную арку, но тоже, по всей видимости, сомневался, что это правильный выход. Сделав резкий поворот, огненная стрела поплыла прямо на Алданона и Салхану, готовившего новый пасс, чтобы обезвредить её. — Форд, помоги Энне! — заорал Алданон, но тот как в плиты врос в оцепенении, продолжая вертеть головой, точно болванчик. Однако и Энна не была дамой в беде и накинула на себя «каменную кожу». Рыцарь, словно растерявшись, остановился перед ней с чуть приподнятыми руками, повернув лезвие в сторону её шеи. На сей раз заклинание сработало правильно, что наводило на мысли о случайном порядке реакций, как в зоне «дикой магии» — возможно, это и была она. Салхана наудачу применил телепортацию, когда рыцарь сделал бросок вперёд, как разъярённый бык, и чуть не сбил Энну нагрудником, однако ничего попросту не произошло. Пламя снова изменило направление, качнулось и закрыло обзор. Салхана призвал ледяной конус в надежде отбиться им, но два заклинания, столкнувшись, отскочили друг от друга. Алданон инстинктивно кинулся на пол и лишь макушкой почувствовал пролетевший жар, Салхана же взвыл, схватился за лицо и взмахнул одной рукой без всякой магии, чтобы отогнать пламя, словно дым — это сработало. Алданон поспешил к нему под приближающийся грохот: могучая фигура широким шагом теперь бежала к ним. Словно в бреду он видел, как Салхана с усилием отнимал руку от щеки, а кожа сходила лохмотьями и оставалась приклеенной к ладони. Хлынувшая кровь мигом залила мантию; брызги крупными каплями падали на пол и отскакивали в потолок. Рыцарь остановился рядом и взмахнул рукой с клинком вверх, на уровне плеча, готовясь обрушить удар, но Салхана в ярости метнул что-то на сей раз не элементальное, а из школы Воплощения — «длань Бигби». Вместо того, чтобы откинуть рыцаря, она протянулась куда дальше и пнула Форда прямо в арку. Когда зал перевернулся, Алданон уже был готов и прикрыл глаза заранее, почти без ущерба пережив качку. В нескольких шагах заманчиво зияла спасительная арка, но он не побежал прочь, а пошарил взглядом и обнаружил небольшую груду старого, покрывшегося пылью хлама на стене, где, по всей видимости, изначально был пол. Статуи своё положение почему-то не меняли, мешая тем самым ориентироваться. Пламя истончилось и теперь напоминало оранжевую дымку, тогда как ледяное облако скользило по стенам точно жидкость, пока не забилось в верхний угол над головой несчастного Форда из-за эффекта «длани Бигби». Сам он выглядел невредимым, но испуганным до полусмерти. — Не колдуйте ничего разрушительного! Доспехи отражают заклинания! — заорал Салхана, когда зал только перевернулся. Издалека сложно было судить о тяжести его раны, но выглядела она скверно и без запёкшейся корки не походила на ожог от пламени. Скорее так примораживает куски кожи к металлу на морозе, а значит, элементы каким-то образом также изменили свои свойства, что казалось невозможным: одно дело — иллюзиями переворачивать комнату и менять траекторию заклинаний, но совсем другое — менять заложенные свойства. Запрет он не нарушал, да и заклинание обращалось только на него, так что Алданон решил сделать всё по-своему, как советовал мастер Дюррант: «довериться прошлому». Риск был велик — если в зале действовала не иллюзия, а нечто другое, то он рисковал, например, сойти с ума, — но и выбирать не приходилось. Грохот металла сопровождал каждый шаг; чуть отвернувшись от источника звука, Алданон в несколько прыжков достиг стены, встал на цыпочки, потянулся… и упал на живот перед горой хлама, вдохнув пыль. Маленький паучок испуганно сиганул прочь в темноту. Энна что-то прокричала, ударила по струнам и отвлекла внимание рыцаря на себя, пока Алданон, кряхтя, вставал на колени и лихорадочно прокручивал в голове заклинание. Теперь он знал, к кому именно стоит обратиться, и, зажмурившись до разноцветных точек под веками, потянулся к образу воинственной эльфийки с нежными, почти родными чертами лица — получилось что-то среднее между привычным и настоящим. Сначала Алданон решил, что ничего не вышло, но затем услышал усталый голос, который точно не принадлежал Энне: «Даже не верится, что гильдия расщедрилась на приличного голема из звёздной стали…» Распахнув глаза, он встретился взглядом с Фейн и вздрогнул — всего на миг показалось, что она и правда его видела, — однако сосредоточенный взгляд упирался во что-то за спиной Алданона. Она полулежала, уперевшись в пол коленом и ладонями, пыталась встать после проигранного сражения с тем же противником. «Не пытайтесь атаковать голема — безнадёжное дело: его невозможно победить без подготовки, — Фейн будто объясняла очевидное для спутников Алданона, — но если и нетерильцы смогли здесь пройти, значит, он нас только отвлекает от чего-то важного… или он сам…» Фейн вздрогнула и резко поднялась, ловко оттолкнувшись руками. Грохот — то ли в настоящем, то ли в прошлом — оглушил Алданона, помешав разобрать последние слова. Видение растворилось, однако звук остался и оборвался где-то в шаге от него. Голем замер рядом, словно тоже услышал предостережение. Сгорбившись, Алданон боялся и голову повернуть, не дышал; пускай он теперь знал, что это не оживший мертвец, а рукотворное создание, опасность всё же оставалась реальной. — Беги! — выкрикнула Энна, отчего он вздрогнул и незамедлительно последовал совету. Сделав шаг в сторону практически вслепую, Алданон тут же запнулся о разбросанный хлам и снова упал, а следом, едва дух не выбив, на него навалилась груда металла и намертво придавила к полу. Мелкие шипы в броне впились через мантию в тело; перед глазами быстро темнело от недостатка воздуха. Когда же Алданон попытался зацепиться за стык каменных плит и подтянуться, голем обрушил кулак на его руку. Казалось, треснули уже все кости, хотя боли почти не чувствовалось; темнота неуклонно схлопывалась. Словно удушья было мало, что-то влетело прямо в голема сбоку, выбив из Алданона слёзы боли, однако передышки хватило, чтобы прийти в себя и выскользнуть из-под него по пояс. Первый вдох пылью и паутиной казался слаще любой курительной смеси. Затем «длань Бигби», как по велению маятника, ударила с левого бока. — Рэндал, внимательнее! — Да куда внимательнее! — сорвался в ответ мастер Салхана. С каждым словом кровь брызгала в стороны, а правая сторона лица подёргивалась в муке, отчего даже демоны позавидовали бы его страшной гримасе. И всё же он не отрывал взгляда от голема и хитро управлял «дланью» с помощью телепортации. Один раз та перенесла орущего от ужаса Форда поближе к месту событий, но в остальном метод работал безупречно. Голем отодвигался неохотно, почти не реагировал на столкновение, словно сломался, и поднялся будто бы с неохотой, вяло опустив руки вдоль туловища. Он согнулся над Алданоном, но всё равно высился каланчой; огромные рога протыкали пустоту над его головой. — Голем зеркалит не только заклинания, но и нас, каждое движение, а с четырьмя противниками растерялся, что ли… Алданон тяжело выдохнул и схватился за ноющие рёбра; ладонь, на которую пришёлся удар, покраснела и заметно раздулась: подумать только, как его расплющил подражатель! — Мы наткнулись на нечто воистину грандиозное! — с придыханием прошептала Энна, однако даже мастер Салхана уже не разделял её энтузиазма, а к информированности Алданона отнёсся уже без подозрительности. — Видел что-нибудь полезное? Он мотнул головой и робко, как ребёнок, протянул к голему руку. Тот ответил тем же — дрогнуло огромное лезвие, чуть не разрубив Алданона надвое. Привыкнуть и думать наперёд оказалось сложно, особенно в перевёрнутом пространстве, которое теперь просто казалось замкнутым и душным. Чтобы не сломать себе пальцы, он едва шевелился, а когда соприкоснулся с металлом, тут же воззвал к прошлому. «Покажи того, кто тебя создал!» — приказал Алданон, подивившись внезапно появившейся властности. Перед ним появился чумазый дварф в странных очках со множеством линз на крючковатом носу; его синяя туника чем-то походила на ту, что носила Фейн в юности. Сам голем заметно преобразился: исчезли трещины, сколы, вмятины и тонкие прожилки ржавчины, цвет стал насыщенно-чёрным, а на плечах прибавилось шипов. Его нагрудник был распахнут, как створки окна, демонстрируя уязвимое ядро, его сердце — раскалённый шар в окружении перегородки рёбер, почти как в человеческом теле. К сожалению, Алданон ничего особо не понял, да и вряд ли был способен. Когда дварф заговорил с кем-то, его речь не напоминала ничего знакомого. В другой день Алданон бы отчаялся и быстро опустил руки, но сейчас он заглянул куда дальше и чувствовал в себе силы если не манипулировать пространством в прямолинейном течении времени, то хотя бы направлять его в удобное русло. Разум будто отрастил щупальца и цепко ухватился за видение, за уже произнесённые слова: «Только пусть попробуют перепродать его! Видит Ао, я своё творение на Арене узнаю!» К ворчливому дварфу присоединился ещё один — тоже в синей тунике и фартуком поверх неё, с пышной седой бородой и улыбчивый, как мастер Дюррант — и засунул руку по локоть в корпус, тут же измазавшись в какой-то чёрной жиже. «В бои ставят только рубак, а твою идею не оценят, особенно когда на скромный бюджет посмотрят. Я и сам ещё не знаю, гений ты, Мэл, или лентяй!» «А может, всё сразу? — тот подмигнул и от души расхохотался. — Глядишь, заметят меня, к себе примут — стану тобой руководить, старик!» «Так и должно быть». Голем резко развернулся и отвесил Алданону уже реальную оплеуху — больше унизительную, чем болезненную. Теперь он видел островки старой чёрной краски и будто бы слышал размеренный, тихий гул раскалённого сердечника. Могучая рука потянулась к шлему и поскоблила металл с мерзким скрежетом. — Прошу прощения. — Осознав, что происходит, Салхана оставил свою кровоточащую щёку в покое. — Так как отсюда выбраться? Алданон долго не отвечал, пытаясь соединить оба видения во что-то осмысленное. — Голем отвлекает нас от выхода… или он сам… — он повторил слова Фейн и задумался, как же их продолжить. — Может быть, он и есть выход?.. А ещё его создал лентяй. Мастер Салхана одарил Алданона таким взглядом, что захотелось немедленно зарыться в землю с головой прямо сквозь плиты, но Энна, наоборот, ухватилась за мысль: — Не зря же говорят, что всё простое гениально? Если не придираться к формулировкам, то нам останется лишь подчинить хаос — эту комнату! Из всех присутствующих только она избежала ущерба и, преодолев страх падения, смогла хоть немного взять себя в руки, так что бремя решений перешло на её плечи. Сейчас они все стояли в разных плоскостях, а должны были выйти в изначальном порядке, как заходили, и голем также был участником головоломки. Алданон не мог вспомнить название логической игры со схожими правилами, где нужно нажимать на разные стороны неровной формы, чтобы собрать её в кубик. Стоило поставить на место одну часть, как выпрыгивала другая или даже две сразу, а если собрать почти всё, последняя всегда издевательски выпирала и при нажатии разрушала всю конструкцию. С самого детства эта игра доводила Алданона до белого каления; сейчас же от неё практически зависела жизнь. Чтобы не допустить ошибок, Энна что-то быстро нарисовала на углу листа с письменами и начала раздавать команды, кому и куда идти. Голем тенью шатался за ними по очереди и портил расклады, отчего приходилось перетасовывать комнату заново и терпеть головокружение. Однако главной проблемой остались «блуждающие» заклинания: телепорт и «длань Бигби» сбивали с мест; Салхана один раз попал в путы, которые давно наколдовала Энна, но поскольку он стоял правильно, то просто едко комментировал каждый провал; ползающий по стенам конус холода приходилось попросту обходить по широкой дуге. Алданон ещё никогда так не уставал. Болела каждая частичка тела — внутри и снаружи. Стянув через голову мантию, шипя от боли в руке, он осмотрел равноудалённые раны от шипов и пришёл к выводу, что простое лечение ему поможет. Оторвав от последней рубахи рукав, Алданон перевязал ладонь, надеясь, что хуже трещины ничего не будет. Форд, как и Энна, легко отделался парочкой полётов через зал, но старался держаться в стороне, помалкивал и отводил взгляд, когда кто-то хотел к нему обратиться. Перевёрнутый мир странно действовал на разум. Поначалу Алданон боялся упасть, а желудок выворачивало наизнанку, со временем же страх преобразовался во что-то иное: липкая, мерзостная сонливость мешала мыслить здраво, и, осматриваясь, Алданон с трудом воспринимал реальность, где стены слились в сферическую фигуру с острыми углами; апатия заволокла все чувства дымкой. Чем больше времени он проводил в этом зале, тем больше уверялся, что всё вокруг нереально — это было пустое созерцание в чистом виде. Шаги голема громыхали в такт его шагов, сам гигант хищной тенью смерти преследовал по пятам. Тёмный потолок кружился в танце над головой — кроме статуй, разложенных по стенам, точно покойники, не было ни единого светлого пятна. Он очнулся, когда голем врезался в Форда, и его меч с лязгом приземлился на каменные плиты. Тот даже не заметил потерю и просто ждал своей очереди на передвижение. Наплевав на порядок, Алданон — голем повторил те же движения в противоположной части зала — направился к Энне, схватил её за плечи и как следует встряхнул, приложив остатки сил. — Ты уверена в том, что делаешь? — безэмоционально, заплетающимся языком уточнил он. Нижняя челюсть почему-то оказалась настолько тяжёлой, что отвисала, словно у мертвеца. Энна устремила на него остекленевший взгляд, моргнула — и вдруг всё поняла. Лишь чудом никто не наткнулся на морозную жижу или клинок голема. Терять уже было нечего — к тому же положительные эффекты не отзывались колдующему боком, — и Энна с осторожностью, точно боясь собственных способностей, коснулась струн. Мышцы тут же наполнила невероятная благодать, хотелось бежать, сражаться, решать дьявольскую загадку, но ни в коем случае не бездействовать. Больше они комнату не переворачивали, справлялись сами: когда голем зеркалил не того человека, кто-то переманивал его внимание и, как часть от головоломки, покидал нужное место, уступая кому-то другому. Логики Алданон не заметил; скорее они беспорядочно шатались, пока комната не встала правильно, и арка не оказалась прямо перед ними. Голем застыл за их спинами и не последовал, когда они ринулись прочь одновременно, боясь остаться в комнате навечно. В освещённом коридоре Алданон не выдержал и лёг прямо на пол, когда почувствовал мерзкую качку, как на корабле в шторм — точнее, он так себе её представлял. Энну рвало, а Форд учтиво придерживал ей волосы, борясь с собственным желудком. Салхана же первым делом залечил свою рану, затем спросил, как себя чувствует Алданон. Щека бугрилась остатками торчащей кожи и свернувшейся крови. — Шипами проткнуло неглубоко и ладонь, кажется, сломана… А ты как? — робко выдавил он и только сейчас заметил кровавое месиво ещё и на примёрзшей руке, которой отмахнулся Салхана. — На лице полно капилляров, так что пострадала лишь моя гордость. — Вас точно волкодав подрал, честное слово! — пошутил Форд и заботливо погладил Энну по спине, когда кашель унялся. Разгибаться она всё же не спешила. После небольшого магического вмешательства боль во всём теле утихла, но отёк на руке пока не спал. Расстроенный лидерским промахом Салхана прошёл чуть вперёд, чтобы разведать путь. Алданон же глядел назад в смятении: он почти ничего не помнил из пережитого, как целенаправленно вызвал образ Фейн и что она вообще говорила. Коснувшись пола коридора, где она тоже должна была остановиться после испытания, он снова воззвал к ней и даже не удивился, когда всё получилось. Прислонившись лбом к стене и прикрыв глаза, Фейн восстанавливала дыхание, затем она тряхнула головой и взмолилась: «Пожалуйста, Миэль, не сейчас! Я не знаю, почему Фаугар ушёл и что вообще здесь искал, но нетерильцы нашли его раньше нас. Мы нагоним их и отомстим». Когда её собеседница заговорила, то и возникла рядом — маленькая лунная эльфийка с луком за спиной сверлила Фейн знакомым пронзительным взглядом. «Ты никогда не одобряла, что я выбрала человека». «Нетерильца, — уточнила Фейн и сглотнула. — После того, что случилось с папой, с нашим домом — как можно им доверять?» «Фаугар вступил в наш круг, сражался с нами бок о бок, проливал свою кровь — ты должна была его выслушать, а не запрещать расследование… Мне следовало уйти вместе с ним». Сквозь безжизненный голос Миэль с каждым словом рвалась едкая разрушительная горечь, и Алданон, зная часть правды, не мог винить Фейн за молчание. Однако сам он, заглядывая всё глубже в спутанные сети лжи, убеждался в ложности этого пути: рано или поздно всё вскроется, даже спустя тысячелетия. Следовало рассказать о Фейн своим коллегам. Саврас будет рад правде. Алданон услышал крик Салханы сквозь голос Миэль и тут же развеял видения: — Быстро все сюда — я нашёл Эрна!