Я тебя услышал

На следующее утро я поднялся раньше всех, сварил кофе и вышел в сад. Небо было затянуто, заметно похолодало. Я уселся в шезлонг и врубил музыку в наушниках погромче. Краем глаза я уловил чьё-то присутствие. Антон стоял надо мной, раскуривая сигарету. Он бесцеремонно отобрал у меня чашку, растолкал мои ноги в стороны и устроился между ними, откинувшись спиной мне на грудь. Я поёрзал, пытаясь устроиться поудобнее, дождался пока он сделает глоток и отобрал свой кофе обратно. В наушниках бомбили NERD с Рианной: The truth will set you free But first, it'll piss you off Шаст поднял руку, наощупь пытаясь взять у меня чашку, но я перехватил его пальцы и переплел со своими. Он пытался высвободится, но я не отпускал. По вибрации в груди я догадывался, что он что-то говорит и скорее всего матом, но в ушах орало: Hate! Bad bitches wanna be my bae Hate! Hunt me down like the C.I.A… Неожиданно Шаст вскочил на ноги, резко вырвав руку из моей и крепко двинув меня локтем в живот. Над нами стоял доктор Фаррах и гневно жестикулировал, тыча пальцем ему в грудь. Слов я не слышал за грохотом музыки, но с удовольствием наблюдал за комичной сценой. Антон как Пизанская башня нависал над маленьким доктором и виновато моргал. Потом швырнул в меня догорающую сигарету, всем видом давая понять, что это не его. Доктор укоризненно посмотрел на меня и пинками погнал его в дом, а я затушил сигарету в остывшем кофе и остался переписываться с Серегой, наблюдая, как ветер раскачивает деревья в саду. Новости были хорошие, доктор дал добро на наш отъезд, потому целый день мы провели в переговорах с командой, соображая, как и где нам лучше встретиться. К вечеру все было решено и мы втроём собрались в гостинной. Шаст залипал в своих бесчисленных соцсетях и видосах, а мы с Катрин сидели над картой, пытаясь построить удобный маршрут. С ее помощью я нашёл то злополучное место, где сбился с пути, но сейчас нам предстояло ехать в другую сторону. Катрин принесла красное вино с терпким бархатным вкусом. Я смотрел, как она склонилась над картой, на ее тонкую шею, маленькие почти детские руки и меня занимал один вопрос. - Кэт, скажи, как ты не побоялась пустить в дом ночью двух незнакомцев? Она посмотрела на меня, потом на Шаста, поглощенного своим телефоном, и что-то напечатала в своём мобильном. - Моя старшая дочь - наркоманка, - бесстрастно перевёл гугл. Четыре года они сражались за нее. Больницы, полиция, воровство, реабилитационные центры, побеги, срывы, психиатры. В конце концов битва была выиграна и дочка даже сумела поступить в колледж вместе со своей младшей сестрой. Однако болезнь могла вернутся в любой момент. Я сочувствовал Катрин, но по прежнему не понимал, как это относилось к нам с Шастом. Катрин опять посмотрела на Антона. - Когда я увидела его там, в машине, без сознания, я будто вернулась в самые тяжелые времена. Хотела бы я, чтобы в нужный момент нашёлся кто-то, кто позаботился бы и о моем ребёнке. Не зная, что сказать, я не нашёл ничего лучше, чем наклониться к ней и она ответила на поцелуй. Через несколько мгновений мы услышали шаги на лестнице. Шаст ушёл. Я хотел продолжить, но Катрин отстранилась. Остаток вечера мы просидели вдвоём, допивая вино.