Слизеринская грязнокровка

Наступило очередное лето, минуло четыре года уже, как я провела первое и последнее лето у бабушки Раннвейг. Когда то лето подходило к концу, бабушка была твердо уверена, что наследственного дара у меня нет, и мне предстояло лишиться всех знаний о пещере. Но когда мы пришли к постаменту инструмента, разразился скандал. Ну, инструмента там давно нет. Пришлось сознаться, что я его взяла. Они обе были в глубочайшем шоке. Они уже ничего не могли поделать с этим всем, особенно беря во внимание предполагаемое назначение инструмента, и из-за этого же назначения они не нашли в себе силы отобрать его у меня. Когда мы возвращались паромом домой в Гастингс, они были сильно разбиты и раздосадованы, каждая своими мыслями, выражая это косыми взглядами и вздохами в мою сторону. Инструмент я так и не отдала, но и к бабушке больше не возвращалась. Впрочем, к концу лета в моем чертоге были сохранены все обучающие писания, поэтому мне и не было нужды туда возвращаться. Я уже многое освоила, но что-то мне не давалось, причиной тому я считала недостаток силы. И без того не приятельские отношения с бабушкой стали очень холодны, она могла игнорировать в отсутствие родителей и быть куда более строгой при них. С Бирлой у нас случился полный раскол отношений, вероятно про причине зависти, хотя она не знала о моем даре вёльвы, скорее завидовала моей бесстрашности и возможно то, что инструмент, по ее мнению, мне ничего не сделал. Бывшая кладовая отошла мне, после того как Бирла уехала учится в шестнадцать, теперь она занимала гостиную, когда приезжала. Сейчас после ужина я сидела на своей узкой кровати, накрывшись покрывалом, подсвечивая себе инструментом, сейчас я могла спокойно регулировать необходимую силу чар, чтобы свет был не такой яркий, как когда я добилась максимума в практике этой руны. Сейчас я училась накладывать охлаждающие чары на предмет, судя по описанию. Мне не всегда был понятен ожидаемый результат, чаще всего, что точно имелось ввиду, я узнавала только тогда, когда в полной мере могла применить чары. Ну и помимо того, что цепочка рун была сложная, мне трудно давалась руна исаз -"лед». Утром шел сплошной июльский ливень, наконец-то морская взвесь осела благодаря ему, и можно было вздохнуть чуточку свободнее. Агнес как обычно хозяйничает прямо с утра, не уставая радовать каждый день необычным завтраком из разных стран, у отца выходной, он пил свой черный кофе читая свежую газету, которую почтальон заботливо отдал ему прямо в руки (именно по причине заботы, а не потому, что что папа в очередной раз мог сделать ему выговор, если бы газета была мокрой). Тем не менее, в столь ранее и неторопливое утро, на пороге появился забавно выглядящий гость. Агнет, как и полагается хозяйке, пошла открывать дверь, отец перестал вжиматься лицом в газету и обратил заинтересованный взгляд на вход. — Д-д-доброе утро, з-з-здесь ли про-ро-роживает Ли-лисбет… Б-б-берг? — мужчина на пороге замелся немного, не увидя второго имени на том, что держал в руках. Такова была традиция этой семьи — второе имя было все равно, что прозвища у американских индейцев — определяло жизнь и судьбу, и мне его еще не пожаловали. Судя по всему дать его должна была бабушка, а мы с ней ныне в разладе. — Доброе, да, здесь. Но какое у вас к ней дело? — теперь, Агнет аккуратно встала так, чтобы загородить меня от взгляда незнакомца. — Я-я з-з-здесь чтобы со-со-сообщить к-к-кое-что и п-п-передать это пи-пи-письмо. М-м-могу ли я-я з-з-зайти? — Мужчина в странном турецком чурбане был смутно знаком, и это заикание тоже было чем-то смутно узнаваемым. — Да, конечно, проходите, — Агнет пропустила внутрь незваного гостя. — Вы пока можете пройти в гостиную, там мой муж, Николас, и моя дочь, Лисбет, мне нужно сделать звонок соседу, он должен как раз прийти в после завтра, — женщина аккуратно подошла к тумбе с телефоном, уже вводя нужный номер на номеренабирателе. — Привет Джек, ты не забыл, что сегодня планировал зайти? Да-да, мы же договаривались неделю назад, — разговор стал тише для странного мужчины, после того как он прошел в гостиную. — Джек, приди пожалуйста, к нам пришел мужчина одетый, ну ты знаешь, как некий фанатик, но он знает нашу Лис! Приди, пожалуйста, как можно скорее, — прошептала Агнет, как только мужчина скрылся за поворотом. Странный мужчина еще не успел представится, как Агнет тоже вошла в комнату. — Дорогой, Джек опять забыл о своем обещании прийти. Прошу прощения уважаемый, сегодня мы ждали другого гостя, не вас, — произнесла Агнет, намекая на незванность гостя данной семьей. — Джек скоро придет. Пусть Лисбет мужчина казался смутно знакомым, внешним своим видом опасения он все же вызывал, так что меру того, что Агнет вызвала Джека Лоейнса, офицера полиции, жившего на этой же улице, она приняла вполне целесообразной. — Д-д-доброе у-у-т-тро, м-мое имя К-к-кви-ри-ринус К-квир-релл, я-я-я при-ришел, ч-чтобы пе-перед-дать э-это пи-письмо, — и протянул прямо в руки Лисбет, логически предположив, что дочь здесь единственный человек. Лисбет взяла его в руки, от увиденной в первую очередь сургучной печати, где-то раздался едва слышный треск, девочка не обратила на него внимания. Девочка упала в обморок, развернув письмо, желая узнать, кто же адресант этого письма, и увидев лишь витиеватую надпись адреса изумрудного цвета — «Миссис Берг, графство Восточный Суссекс, город Гастингс, улица Глин Драйв, дом десять, старая кладовая». Чертог разума трещал по швам, на самое свежее воспоминание накладывалось давно забытое воспоминание: «желтоватой пергамент, запечатаный пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». На конверте было написано изумрудными чернилами: «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей». — Что вы дали моей девочке?! Что с ней случилось?! — Закричала Агнет, в тот момент, когда глаза девочки начали закатываться и она обмякла прямо там, на диване, на котором сидела. Мужчина же на пороге, который вот-вот собирался постучать, немедленно открыл дверь и вошел в гостиную, наводя пистолет на незнакомого человека. — Руки вверх! Стойте на месте! Наряд мне на Глин Драйв, дом десять, — последнее было сказано в шипящую рацию, «отправлю к вам ближайший патруль, этого будет достаточно?» — «пока да, до связи». Лисбет очнулась много позже, у кровати сидел Николас, читая книжку. — Пап? Что случилось? Ты же на работе должен быть? — слегка хриплым голосом сказала девочка. — Отгул взял, сразу, когда более-менее уладилось, — протянул стакан с водой мужчина. Помолчал. — Того Квиринуса Джек сразу повязал, конверт тоже изъяли на исследование. Лисбет помолчала, посмотрев недолго в одну точку. — Не найдут там ничего, наверное, я просто испугалась. Ты выдел что там вообще в адресе написано? Любому будет жутко, а тут еще странный мужчина его принес, переволновалась. Ты меня прости, что и тебя с мамой заставила понервничать. — Ничего, дочь моя, тут не за что извиняться. Джек должен утром зайти, новости сказать. Повезло нам, что он как раз с дежурства был, даже переодеться не успел. — А конверт открыли? Не знаешь, что там написано было? — Мы сами нет, следственный отдел у Джека это сделал, а тот уж нам в середине дня позвонил, сказал, что там написано, мол, что тебе предоставлено место в школе Колдовства и Магии… Далеко зашла чья-то шутка… — Шутка ли, Отец? — Николас дочери ничего не ответил на это, только подумал: «Для шутки это и впрямь зашло далеко, может и впрямь секта какая была? Много их развелось в последнее время». — Ты спать? Время вечернее уже, мы уже поужинали. — Да нет, отец, выспалась немного, думаю почитаю, попозже может и поужинаю, обещаю не шуметь! — на веселой ноте закончила девочка. — Хорошо, Агнет легла уже, и я пойду. — Мужчина поцеловал уже счастливо улыбающуюся девочку и вышел, тихо прикрыв дверь. Улыбка с лица Лисбет тут же сползла. «Гарри Поттер! Вселенная Гарри Поттера! Ужас какой! А ведь помню что-то такое, после смерти, выбор был… Неплохой рандом, конечно, да и умудрилась ведь сопливый период, так сказать, пережить. Письмо триггером к открытию воспоминаний стало что ли? Та-ак, в Хогвартсе к пятому курсу репрессии, война, да и остальное веселье не стоит забывать. Так, значительная часть меня говорит, что я должна умереть в битве, с оружием в руках — конкретно с палочкой, дабы вознестись в Вальхаллу, часть меня говорит, что нельзя пропасть второму шансу. А современная русская часть говорит о революции в магической Англии… Думаю, по первым двум будем ориентироваться по ситуации, против третьей возражений не имеется. Может вообще не в Хогвартс поступить? Шармбатон, Дурмстранг? Дурмстранг мне ближе даже к душе, если там конечно девочек принимают. Ха-а, ладно, опять же по ситуации решаем, если до, так прикинем, числа двацатого августа предложений не будет, то отправлюсь в Хогвартс, пока же надо порядок навести в чертоге разума… А-а-а! Надо поглубже спрятать знания о истории Гарри Поттера, о! О будущем тоже… И русский! Русский надо затолкать как можно глубже! Ну что за денек!» — с последней мыслью Лисбет откинулась обратно на подушки с громким стоном. — Лисбет? Все хорошо? Что-то болит? — послышался скрип половиц и голос отца, мужчина даже попытался тихо открыть дверь, но остановился, услышав ответ: — Нет, пап, просто трудный день! — Да, дочь моя, и впрямь трудный, спокойной ночи. Услышав ответное пожелание, мужчина негромко поскрипывая половицами отправился в спальню. «Еще и им все объяснить… что я и впрямь колдунья». Утро следующего дня началось с пугающей новости всех, кроме Лисбет, Лисбет все понимала. - Агнет, прошу, присядь, у меня для вашей семьи ужасные новости, - начал Джек после обмена любезностями, Николас был еще тут, не успел уйти на работу. - Тот вчерашний ваш гость... он исчез ночью из камеры, просто пропал, может выпустил кто, это расследуется, возможно у него сообщник в рядах офицеров, возможно подкупил вчерашнюю смену, но я не думаю, все сыты, живут в достатке, работу терять не хотят. Так что высока возможность сообщника, так как я и Николас думаем, это некая секта, направленная как раз таки на молодых, которые могут поверить в магию. Либо того хуже - рынок детских органов, поэтому он и пришел сюда, пока вы оба тут - заверил бы вас, что ваша девочка попадет в частную, мало кому известную школу, ну, понимаете вроде школы-пансионата, сказал бы что увидите девочку свою через год, а потом пропал бы с концами. Лисбет, которую выгнали в комнату, когда сказали что взрослым надо поговорить, сидела на верхней ступени лестницы, ей было и смешно, и становилось все трудней объяснить, что, дескать, она действительно должна уехать в школу-пансионат. - Мы усилим патрули в этом районе, да и я, когда не на работе, тоже буду на связи, это и моему сыну может грозить. В течение нескольких дней мы доведем сведения до остальных по району, Агнет, если вам не сложно, проинформируйте соседей по улице, что возможна охота на детей. Самих детей нужно мягко предупредить, что незнакомцы некоторое время представляют для них опасность. Что же, на этом все, мне надо идти, будьте осторожны. Николас видимо ушел вместе с Джеком. Потом Агнет, успокоившись и приняв все это с боевым настроем, позвала меня и проинструктировала на тему "Незнакомцам дверь не открывать, пока родителей нет, с незнакомцами на улице, особенно если они меня сами окликнули, не разговаривать" и ввела комендантский час. Потом собралась и решила разносить плохие вести. Перед уходом Агнет Лисбет остановила ее почти в дверях, сказав с тяжелом вздохом: "Мам, не пугай никого сильно и мне надо поговорить с тобой и папой, очень серьезно". День Лисбет выдался бы весь на иголках, если бы она не занялась своим чертогом разума, тщательно все пряча и укрепляя. Остаток времени, до прихода Николаса и ужина, у Лисбет и Агнет выдался в молчании, Агнет предполагала, что дочери нужно время на подготовку к серьезному разговору, пока сама же гадала о чем пойдет речь, изредка бросая свой взгляд на медитирующую дочь через открытый нараспашку дверной проем. Николаса Агнет предупредила еще днем, позвонив от соседей. Ужинали так же в молчании. Сразу после того, как было убрано со стала, Лисбет птичкой влетела на второй этаж, забрала из своей комнаты - точнее из старой кладовой, маленький потрепанный дневник и гладко отполированную палочку, так же слетела со второго этажа обратно и выложила свои вещи на столик в гостиной, где уже сидели Агнет с Николасом. - Мам, пап, вы помните мое первое и последнее у бабушки Раннвейг? В то лето я нашла вот это, - придвинула она поближе к родителям палочку. Потрогав ее родители заключили, что палочка перед ними - просто палочка, кусок дерева, ясеня - предположил последнее Николас. - Так... сейчас, расскажу по порядку. Мам, наша бабушка и Бирла - они пророчицы, сестра каждое лето училась и улучшала свое мастерство в гостях у бабушки, там скала есть, на том острове, на стенах той скалы написаны наказы твоей далекой праматери Гиды, она вёльва - в современном значении, она - ведьма, ведунья, вот! И эта палочка некогда принадлежала ей, но после Гиды палочка была артефактом, который стирал память тем, кто не унаследовал дар провидицы. А я, я! Я ведьма, настоящая! Я колдовать могу! Эмоции родителей по порядку сменяли одна другую - непонимание, шок, а потом просто смех и немного разочарования - просто ребенок размечтался и поверил в розыгрыш - хотелось верить, что это был просто розыгрыш - странного незнакомца. - Да-да, дочка, ты у нас великая и могущественная ведьма! - Посмеялся Никалас, - может и колдовать чего можешь? А тут что? - Могу, - деловито беря палочку в руки, сказала Лисбет, - А тут чары, я их старалась записать от легких к сложным, вот смотри - тут чары света, простейшие, - на кончике палочки появилась маленькая точка, которая постепенно светилась все сильнее и так же погасла, - тут чары огня, - огонь повторил историю световых чар, - воды, - из палочки в кухонную раковину полилась сначала маленькая струйка воды, становясь потоком воды словно из целого ведра, но слив не справился и раковина сразу заполнилась водой, пришлось быстро прекращать чары. - Воздух еще вот, - она подняла перед лицом родителей свой дневник, дав им проверить, что никаких фокусов, она не подвесила его как либо, он действительно парил в воздухе. -Моя дочь, - Агнет потеряла дар речи, - как же так? Как же так, Лисбет? За что ты так с нами? Лисбет тут же не на шутку перепугалась, подскочив к оседающей от шока матери, и, так как палочку еще не выпустила, тут же приманила из шкафчиков валерьянку и стакан, тут же наполнив тоненькой струйкой воды, в который Николас накапал лекарство, не смотря на то, откуда взялась вода. - Дочка, и давно это? - Уточнил Николас, пока Агнет приходила в себя с помощью принятого лекарства. -Давно, пап, говорю же, как в первый и последний раз погостила у бабушки, то есть в семь лет, вот с тех пор. - А вода-то для питья безопасная? - Безопасная, уже проверяла, даже чище, чем любая прочая, никаких солей и металлов. - Как проверяла? - Так пила и кипятила, а как еще? -Лисбет, за что ты так с нами? Кто ты теперь? - Агнет успокоилась, и решила разобраться более конкретно, чем отец. - Мам, я совсем не понимаю что значит твой вопрос "за что", но я никем не стала, я всегда была и буду Лисбет, твоей дочерью, просто тогда, в семь лет, я открыла в себе то, что давно было во мне, с самого рождения. Открыла магию и развилась я рано, это я признаю. - Рано? - в один голос спросили родители. - Ну, письмо-то о школе магии пришло-то только сейчас, может других с такими способностями и учат лет так с одиннадцати. Ну, или, может, меня только сейчас нашли. - Как думаешь, придут странные люди еще? - Вероятно, придут, им, наверное, неуправляемые не нужны? - Неуправляемые? - переспросила Агнет. За ней же Николас уточнил: - Да, откуда думаешь, что, ну, такие люди со способностями, могут быть неуправляемые? - Мне легче, после того как поколдую, словно лишнее напряжение ушло. Возможно энергия прибывает и прибывает, потом находит выход. Помните, что в детстве творила? Что-то горело, летало, вещи цвет меняли? - родители синхронно кивнули. - Мама моя еще говорила, - с заминкой начала говорить Агнет, - что в семье такое бывает, еще говорила, что, когда подрастешь и приедешь к ней в гости, она поможет тебе успокоить это. Я-то после твоего приезда вспомнила на секунду это, да успокоилась и забыла, странные вещи перестали происходить. А получается - ты тогда уже втайне колдовала? - Ну, не колдовала, училась только, да и сейчас продолжаю учиться, но можно считать, что сила находила мирный выход. - Ох, жаль мне родителей таких детей, если такое действительно до одиннадцати лет творится, - вздохнула Агнет, Николас пока сидел молча и внимал, - все-таки иной раз нет-нет, да волосы на голове вставали дыбом от страха. - А тот мистер Квиринус? Мы просто так причинили ему вред? - Насчет вреда сомневаюсь, - отвела Николасу его дочь, - только день там просидел, в полицейском участке, а как вечер - сбежал, есть такая магия, можно переместиться в другое место. Да и вообще странный человек, в тюрбане-то, сомневаюсь что здрав он. Может и нужно было ему голову немного прочистить, потому что к людям надо аккуратнее идти, вы же слышали мистера Уолкинса? Можно подумать, что он реально пришел ребенка на органы стащить! - Так ты подслушивала! - мигом обвинили родители дочь. - А, нет-нет, что вы! Мам, пап, время позднее, спать пора! - и шустро стащив палочку и дневник, девочка молнией залетела в свою комнату. "Комната это! Комната, старый маразматик! А не кладовка!" - с этой мыслью Лисбет сладко заснула, пока родители решили повспоминать старое и упомнить все детские выбросы, которые в прошлом заставляли родитей думать, что у них что-то не в порядке с головой. Как например, улетевшая в окно тарелка овсянки, про которую Агнет подумала, что еще не приносила Лисбет еду, а Николас задавался вопросом о том, что делают на газоне две опрокинутые тарелки с подсохшей овсянкой. В тот раз маленькая Лисбет смиловалась отобедать яблочным пюре.