Сердце зверя

Смятение возникает внутри нас, а не приходит извне.

      - Ты чего? Сопли пускаешь опять?       Шио испуганно ойкнул – так засмотрелся в маленькое окошко на кружащиеся снежинки, что не заметил поднявшегося к нему на чердак Рида.       - Нет. И чего это «опять»?       - Вот и не начинай, – альфа раскинул на балке куртку, отряхнул с волос капли и завалился рядом. – Лекарь увидит твою морду опухшую, заставит снова пить всякую гадость.       Шио скривился. Настойки, которыми его периодически потчевали, были исключительно вонючими и отвратными на вкус, как специально попротивнее подбирали. Отбрыкаться, заявляя, что чувствует себя хорошо, не удавалось – А-Вуто и его сосед Ма-Саши, у которого они сейчас жили, взяли омегу под плотную опеку. Кормили как на убой, ежедневно осматривали, чуть не спеленали как младенца, когда заикнулся о помывке полов или другой работы по дому в качестве платы за жильё.       - Нормальная у меня морда, спал я просто на ней.       Рид хохотнул:       - Так и скажешь, если спросят. А то меня деды уже затыркали, что чуть голодом тебя не уморил. Подумают, что из-за меня ревёшь, вообще побьют.       - Да не ревел я! Чё пристал?!       - Не вопи. Дожевывай лучше, – кивнул на плошку с остатками сметаны и надкусанной оладушкой.       - Не, в меня больше не лезет.       - А ты запихни, лишним не будет. Тощий же, ребра как на стиральной доске.       Шио вспыхнул, отвернулся. Рид знал, о чём говорил – недавно щупал.       Стесняться альфу после того, как тот дважды его видел голым да полудохлым, было бы глупо, но за вчерашнее стыдом пронимало до горящих ушей.       Всего-то попросил помочь спину натереть мазькой, от которой тепло становилось – не мог сам дотянуться. Рид не отказал, осторожно размял плечи, погладил бока и растер остатки вдоль хребта, чуток не доходя то того места где появляется хвост. Тело, изголодавшееся по ласке, отреагировало неожиданным образом – каждый волосок приподнялся, в приятном предвкушении защекотало где-то внутри, в груди потянуло жаром, разгоняя кровь. Рид бы, конечно, не заметил его взбудораженного состояния, мурчать только при этом не следовало.       К счастью, альфа не заикнулся, что услышал.       - Что там на улице? – спросил Шио, спешно меняя тему разговора.       - Так же. Метёт.       - Ясно.       Задерживаться в клане барсов со смешным названием Грибов Куст они не собирались – встал бы Шио твёрдо на ноги, дальше пошли бы. Но природа распорядилась иначе. Закружила такая пурга, что за порог не ступишь. Ветер хлестал жёстким снежным крошевом, заметая всё вокруг, завывал в трубе не хуже дикого зверя. По такой непогоде выходить было опасно. Слишком просто заблудиться и околеть под быстро растущими сугробами.       Старики их не гнали, наоборот, постоянно талдычили, что беременному нельзя шляться неизвестно где, что надо хорошо кушать и по возможности делами не напрягаться.       Причина такого радушия открылась случайно. Ма-Саши, как-то заговорившись, Шио другим именем назвал, ну а потом, немного помявшись, рассказал почему.       Сын у него был примерно такого же возраста, тоже беременный, сроком побольше. Когда разнеслась весть, что волки горы пересекли, в клане началась суматоха. Детей и пожитки кое-какие похватали, побежали через леса ближе к столице. Муж его – сынок лекаря, между прочим – вместе с остальными альфами задержался, чтобы дать селянам стариков да котят подальше увести. Серых они так и не встретили, те южнее зверствовали, а вот беженцы на разведчиков напоролись.       Пятёрку волков, явно не ожидавших, что на них целая толпа котов вывалится, своими силами растерзали. Без потерь, даже без серьёзных ранений обошлось, несмотря на то, что одни деды с омегами бились и порода мелкая. А вот из-за начавшейся среди молодняка паники несколько детей потеряли. Глупые со страху повызверивались и, задрав хвосты, драпанули во все стороны. Искали котят по бурелому долго, кого-то безуспешно. Сын Ма-Саши тоже участвовал, да сам не вернулся. Его альфа, догнавший беженцев, след вроде взял, но и его потом не дождались. А-Вуто волосы на себе рвал, что одного отпустил. Война давно закончилась, в клане жизнь заново закипела, а два деда так и живут одни, не оставляя надежду, что их дети рано или поздно окажутся дома.       У Шио, когда Риду эту историю шепотом перед сном пересказывал, от переживаний голос дрожал.       - Я бы очень хотел, чтобы они вернулись…       Альфа накрыл плошки с остатками ужина полотенчиком, отодвинул их подальше, чтобы не перевернуть случайно, опустился на лежак.       - Это вряд ли. За столько времени не нашли дороги домой? Скорее всего, в том же лесу в те же дни ещё волки были.       - Не смей заикнуться об этом при дедах! – он и сам в первую очередь так подумал, но усиленно гнал эту мысль, боясь озвучить.       Рид пожал плечами, перекатился на край, отворачиваясь:       - Они сами всё знают. Но это не мешает им ждать. – Добавил тихо: – Все надеются. Всегда… Если только не уверены, что ждать больше некого.       От последних прозвучавших слов стало грустно. Шио не знал, как лучше и чего бы хотел он – быть уверенным в судьбе близкого человека, знать, что с ним случилось, или до конца дней тешить себя угасающей надеждой.       Он свернулся клубком, прикрыл глаза. В голове было пусто, но сон почему-то не шёл. Оставалось лежать и прислушиваться к окружающим звукам. Так себе развлечение – кроме размеренного дыхания альфы и порывов студёного ветра, бушующего над ними, ничего не различал. Даже Ма-Саши, довольно громко бормочущий что-то сам с собой по вечерам, в этот раз молчал.       Рид вдруг прерывисто всхрапнул и резко выгнулся, раскинув в стороны руки. Сжатый кулак с размаху опустился Шио на плечо.       - Сдурел? – он подскочил, отмахиваясь от внезапного нападения. Но сразу понял что происходит. – О, блин!       В свете маленькой масляной лампы, подвешенной на крючке ближе к выходу, застывшая на лице Рида гримаса выглядела просто жутко. Глаза закатились, сверкая пустыми белыми пятнами, зубы скрипели в невольном оскале, между ними проступила, пузырясь белыми хлопьями, слюна. Огрызок хвоста, затерявшийся в штанах, юлил под тканью как змея.       Альфа булькающе засипел, завозился, сбивая к трубе одеяла.       - Рид! Рид, успокойся!       Давно его не выгибало – последний приступ случился ещё на волчьих территориях. И был не такой сильный.       Шио ухватил лупящую по лежаку руку, подтянул ближе к себе. Перекатился, придавил собой мечущееся тело. Альфа забился сильнее, взвыл диким голосом.       - Рид! Терпи! Сейчас пройдёт! – Шио не был в этом уверен.       Он крепко обхватил его ногами, не давая больше вертеться, подсунул под сведённую судорогой шею ладонь. Принялся растирать закаменелые мышцы, как когда-то видел Рид делал себе сам. Не помогало. У альфы лицо стало белее снега, губы, наоборот, налились синевой. Нужно было срочно позвать лекаря.       - Рид! Рид!       Их возня не осталась незамеченной. Скрипнула дверца, показалась белая макушка старика.       - Чего тут творите? С потолка труха сыплется!       - Помогите!       - Вот ведь скорёжило-то! – в отличие от омеги, Ма-Саши не растерялся. – Ну-ка слезь. Чего давишь лежишь, не видишь, ему и без того тяжело.       Шио послушался, свалился с Рида.       - Когда такое происходит, уложить надо на спину. На твёрдое. И загнуть вот так. – Ма-Саши, комментируя каждое действие, ловко согнул ноги Рида в коленях и, надавив, сложил его чуть не напополам, скручивая в крендель. – Голову ему поднимай. Медленно! И руки на затылок заведи.       Сделать это было не просто, но когда получилось, и подбородок альфы коснулся груди, Шио сразу почувствовал, как того отпустило. Напряженное тело расслабилось, Рид выдохнул со стоном, заморгал.       - Я… пусти… встать, – прошипел.       - Молчи лежи, – оборвал Ма-Саши. – И часто такое с ним?       - Не знаю. Бывает. – Шио ослабил хватку, дал опустить руки, продолжая поддерживать голову.       - Попить надо ему мелиссы или мяты. И маслом ромашковым натираться. А лучше горчичным. Как рукой снимет.       - Так вы тоже лекарь?       - Нет. А-Вуто мне компрессы делал, когда в спину вступило. Ладно, – старый кот похлопал Рида по бёдрам, распрямил колени и поднялся, – смотрю, полегчало. Отдыхайте. И я пойду уже спать, а то расхожусь и вообще не лягу.       - Подождите! А может вы здесь? – оставаться одному с Ридом Шио не хотелось. – А если он опять начнёт так? Я же не смогу один справиться.       - Не должен, гляди, уже сморило. – Альфа на самом деле успокоился, закрыл глаза, снова задышал размеренно, изредка замирая перед тем как сглотнуть. – Но если что, кричи… Только я не поднимусь, сразу за Вуто побегу.       От такого напутствия не сильно полегчало. Шио было откровенно страшно. Вдруг дед его не услышит или будет долго ходить за лекарем? Что ему тогда делать? Сидеть и смотреть, как Рид помирает? Хуже не придумаешь, если только самому попытаться помочь и сделать что-нибудь неправильно, ещё больше навредив.       Он наклонился к лицу альфы, шепнул, прося:       - Ты давай больше не дёргайся, пожалуйста. Переспи до утра. А потом, может, тебе тоже какой травнИк подберут от этой заразы. Покрепче и горький. Будем вместе пить и морды кривить.       Шио как сидел, так и привалился боком на ком одеял, не решаясь тревожить затихшего на его ногах Рида. Спать, конечно, так будет неудобно, но переживёт, лишь бы припадок не повторился.       Лекарь, появившийся перед завтраком, раскритиковал и действия своего соседа и озвученное им лечение.       - Мята? Спред ромашковый? И какой дурак надоумил в бараний рог его крутить? – возмущался, попутно ощупывая постанывающему Фа-Риду плечи и шею.       Тот за столом сидел смиренно, хотел бы воспротивиться, ничего бы не вышло – из цепких лап лекаря так запросто не выкрутишься, Шио на себе уже испытал.       - Ты ж меня и учил. Если защемит или колоть начнёт, до колен носом тянуться, – Ма-Саши из горшка всем по тарелкам ячневую кашу раскладывал, обиженно пыхтя.       - Так то у тебя от старости перекашивает, а то у него… от хрен знает чего… А если это падучая? Захлебнулся бы слюнями и всё!       - Но живой же!       - Живой-то, живой… И здоровый… Вроде… – А-Вуто прихватил альфу за короткие волосы, покрутил его головой вправо-влево, как кукольной.       Шио от раздавшегося хруста поёжился.       - Не вижу я ничего, что б тебя так крутило, как рассказывают, – закончил осмотр лекарь. – Или знатно преувеличивают, или корчи твои все вот отсюда, – постучал по макушке пальцем. – Пожалуй, притащу пустырника вытяжку. Успокаивает. Попьёшь с месяцок. А там поглядим… Ещё чего-то болит?       - Нет, – Рид подтянул приспущенную рубаху, подвинулся, освобождая на лавке место, переставил за собой тарелки. – Нормально всё, пока не перекидывает. – К омеге повернулся: – масла добавить?       Шио кивнул, стараясь не пересекаться с ним взглядом.       Полночи за альфой следил, потом задремал, а Ма-Саши разбудил, оказалось, что спали в обнимку. Собственно, как и последние несколько месяцев, но на теплом чердаке, где не нужно было жаться друг другу в страхе замёрзнуть насмерть, это показалось ему неуместным и каким-то чересчур интимным.       - Если б зверь помер, я бы почувствовал? – спросил Рид лекаря.       - Сильно ранили? – А-Вуто устроился рядом, потёр подбородок.       - Прилично.       - Ну, зверь, пока силы не восстановит, обернуться не даст. А это долго может длиться.       - И как понять тогда, лечится он или всё уже?       - Никак, – встрял Ма-Саши, ломая на куски свежий колобок хлеба. – Если б сразу погиб, то переболел бы, как в лихорадке. Свояк мой неделю горел как печь, когда барсом в грозу упавшим деревом придавило... А если не смог залечиться, то и не заметишь, как без зверя останешься. Просто морфнуться не получится.       - Снова врешь, недоучка. Можно узнать, жив ещё или нет. У беззверных с мужьями в постели проблемы.       Рид чуть кувшин с узваром на Шио не опрокинул, передавая.       - Не стоит что ли? – округлил глаза.       - Кто о чём, а! – лекарь недовольно цыкнул. – Треснуть бы тебе по лбу, что б за столом рот открывал, когда жрать туда положить хочешь, а не глупости всякие говорить! Детей у них не бывает!       - Ешьте уже, балаболы. Стынет.       Шио совету последовал. Быстро опустошил тарелку и выскочил из-за стола. Никакого желания не испытывал слушать про постели и прочее, да и если задержаться, оба деда ему начнут подкладывать то хлеба, то каши, пока из ушей не полезет.       На улице было хорошо. Ветер стих, с неба падали крупные пушистые хлопья. Всё вокруг преобразилось, стало ослепительно белым, блестящим. Из домов вывалила радостная, укутанная в тёплые одёжки ребятня. Совсем малышня с визгом прыгала по сугробам, кидалась плохо лепящимися комками. Постарше – с лопатами и пустыми ведрами громко спорили, куда идти заливать горку.       Шио смахнул с перил крыльца снег, опёрся спиной, плотнее запахивая выделенный ему полушубок. Смотреть за вознёй было интересно и одновременно тоскливо. Сразу вспоминалась Ольховка. Там сейчас, наверняка, тоже детвора куролесит, а Лю, как предводитель ватаги ровесников, устраивает битву. О том, что брат мог не выбраться из-под обвала, Шио мысли не допускал, предпочитая представлять, как скоро сможет вместе с ним катать на саночках мелких близнецов.       - Не стой долго, замерзнешь.       Рид со скрученным в рулон ковром подмышкой протопал мимо. Прихватил длинную палку, неизвестно почему торчащую у ступеней.       - А тебе не надо отдохнуть? Ну, из-за того что ночью было.       - Ага, обязательно. – Он швырнул ковёр на снег. – После того как побатрачу сразу. Вуто сказал, труд лучшее лекарство.       Шио усмехнулся:       - Тогда ладно.       Его ничем не обременяли, а вот с Рида не слезали, постоянно находя, чем занять. Он не отказывался – надо же было своё проживание и кормёжку отрабатывать – с видимым удовольствием занимался мелким ремонтом, периодически махал метлой, расчищая дорожку к дому, выколачивал пыльные шкуры, полы мыл и плошки перетирал.       К тому моменту как альфа развесил на заборчике присыпанный снегом ковёр и принялся охаживать его палкой, на улице стало ещё оживлённее. Несколько раз Шио ловил на себе любопытные взгляды, но всё больше замечал, что таращатся в основном на Рида и в основном омеги. Не те, что с попискивающими кульками на руках болтали между собой или гоняли слишком разошедшихся котят, а молодые, крутящиеся вроде как по своим делам, но рядом, стреляя глазками. Ничего удивительного – Рид и в Ольховке привлекал внимание. Сейчас, конечно, похудел и выглядел не так холено, но в целом, вполне себе ничего. Красивый можно даже сказать.       Шио фыркнул – дожил, Рида как альфу оценивает, смешно. Но когда к тому, набравшись смелости, подошёл один котик из топчущейся недалеко компании, неожиданно напрягся.       Работа стала, Рид оперся на палку, забросив ковёр. О чём эти двое говорили, слышно было плохо, иногда доносившееся хихиканье слишком смешливого барсика, его ужимки, постоянные как бы невзначай легкие касания до рукава альфы раздражали. Но неприятнее всего оказалось смотреть на появившуюся на лице Рида улыбку.       Шио, плюнув с необъяснимой досады, поспешил в дом.       ****       Рида, пока человеком ходил, шея не беспокоила, страшное могло начаться ночью – не подгадаешь когда полу-морфнешься и над кроватью подбросит острой болью. Давно не повторялось, из-за того опять понадеялся, что прошло, и опять обманулся. Вчера так внутри всё спёрло – не вдохнуть, ни слова сказать. Если б не Шио с Ма-Саши, точно помер бы в этот раз.       Лекарь долго мял его, что-то выщупывая, но ничего вразумительного не сказал. Пустырник не лекарство – его омегам давали излишне впечатлительным – и каким образом он помочь мог, Рид не понимал. Возражать не стал, всё равно слушать никто не станет, только кряхтел под сильными жилистыми пальцами старого кота, надеясь, что тому, наконец, надоест крутить его в разные стороны и сядет за стол вместе со всем завтракать.       А-Вуто на секунду отпустил и вдруг, схватив за волосы, задрал голову на себя. В затылке оглушительно треснуло. Рид едва вскрик удержал. Вдоль спины как хлыстом огрело – расползлось горячим до самого зада, пробежало по ногам противной дрожью.       - Блять, – прошипел он сквозь зубы, чтобы точно никто не услышал, резко накинул на плечи рубашку. Хватит его вертеть, как неживого.       Между тем с ощущением постепенно затихающей, даже в чём-то приятной тянущей боли пришла уверенность, что такого, как этой ночью было, больше не повторится. Объяснить Рид это не мог, просто чувствовал. Словно у него из хребта занозу огромную вытащили – раньше не замечал её, но как пропала, в разы легче стало. Задышалось по-другому, спокойнее. Делиться наблюдением он не стал – лекарь обещал наварить молока с маком, чтобы если совсем плохо будет принимать – не отказываться же.       Шио какой-то странный был. В разговоры не влезал, из-за стола как пробка вылетел. Вроде выспаться должен был – не так долго Рида корячило и поднялись они практически к полудню, так что, по сути, не завтракали, а обедали. Про здоровье можно было не беспокоиться, его первого ощупали да расспросили. Ничем не пичкали, значит, всё в порядке.       Спросить бы, чего успел себе напридумывать, что на лице сплошные сомнения, но Рида сейчас другое занимало больше. Хоть лекарь и пояснил, чем чревата потеря третьей формы, а страх за бессилие пониже пояса никак не отпускал. Пытался вспомнить, когда желание потрахаться настигало его последний раз. Давно, ещё до обморожения. Примерно тогда же он его и удовлетворял. Потом ослабленное болезнью тело точно ничего не хотело, да и не могло – боль крутила так, что думать о сексе времени не оставалось. А потом вообще не до того стало, обвал да волки на нужный лад не располагали.       Потому предложение молоденького омеги пришлось как нельзя кстати, и Рид особо не раздумывал, соглашаясь. Нужно же было проверить всё ли с ним в порядке.       Шио на его заявление пройтись на пол часика огрызнулся обиженно. Наверное, тоже хотел прогуляться, но с собой Рид его не позвал – мешаться будет.       - Я быстро. Посмотрю, как тут развлекаются. Понравится, в другой раз вместе сходим, – пообещал, заранее зная, что этого не будет.       Если ему сегодня что-нибудь перепадёт от делавшего вполне однозначные намёки омежки, резона таскаться с Шио не будет. Третий лишний. А если тот просто хвостом крутил, перед своими дружками красуясь – такой смелый не испугался пригласить взрослого кота – то Риду там и одному делать нечего.       На вечерней сходке оказалось скучно – пожилые коты общались между собой, обсуждая что-то бытовое, молодняк шушукался в углу о своём, пофыркивая, никто не спешил уделять внимание новичку.       Рида это полностью устраивало. Тихо-мирно проторчал полчаса, слоняясь по хате. Уже надоедать стало, подумывал, не вернуться ли обратно на чердак, как в сенях появился приставший к нему накануне омега – махнул рукой, всех приветствуя, и улыбнулся, едва заметно кивая на улицу.       Снаружи опять замело, ветер усилился, засыпая снегом одиночные следы и расчищенные недавно тропинки. Жаровни не разжигали, и свет лился только из окон домов.       - Я вон там живу, – показал куда-то вглубь клана барсик. – Но мы поближе пойдём. Через двор дружок мой живёт.       - И зачем мы к нему?       - А его там нет. Умотал с роднёй в другой клан до весны. Я за домом присматриваю, – улыбнулся хитро.       Рид фыркнул. Его новый знакомец оказался не промах и вполне конкретен в своих желаниях, ни уговаривать, рассыпаясь в похвалах не придётся, ни место искать где уединиться, не отморозив себе ничего.       - Ну, пошли, проверим, чё там с домом.       В избе омега запалил тоненькую лучинку, приладил на окно одеяло, чтобы с улицы заметно не было. И сразу полез к Риду ластиться, замурчал, губами в его губы тыкаясь.       - Зябко тут, – расстегнул курточку, поёжился, – согрей меня.       Задрав до груди рубаху, прижался, потираясь.       У Рида в штанах едва ли не дымилось, член стоял так, что вся кровь от головы отхлынула. До звона в ушах. Мягкая кожа, с холода казавшаяся просто раскаленной, жгла озябшие ладони – хотелось сжать мягкие бока до синяков, протянуть ногтями, оставляя красные полосы, и зубами впиться покрепче, на вкус пробуя.       - Стой, стой, – Рид перехватил тонкое запястье, вытащил из-за своего пояса.       Непомерно шустрый омега успел руки ему в штаны засунуть.       - Холодно? – прыснул барсик, поднёс ладони ко рту, дуя, заодно по его пальцам мазнул кончиком языка.       - Тебе лет сколько?       Рид руку отнял. Заметная молодость его не волновала, половина клана видела, как омега с ним уходил по доброй воле. Был бы совсем сопляком, из дома бы так поздно не выпустили. Но сказать что-то нужно было, притормозить немного.       - Уже всё можно, – расплылся тот многообещающе, провокационно потираясь бедром.       - Да? И когда стало? Вчера?       - Чего? – брови омеги удивлённо поползли вверх.       - Того самого. – Рид не меньше его был обескуражен.       Барсик сам себя предлагал – хватай, да заваливай – а он чушь какую-то несет. В паху жмёт, что пару раз рукой проведи и кончит, а он стоит одеревенев. Мешало что-то. Может, запах излишне яркий? Никогда с этим проблем не испытывал, быстро свыкся за время пребывания в отряде. Там выбирать не приходилось – какая шлюха прибилась, тем и довольствовались.       Или напористость не понравилась? Или сам омега?       Рид отклонился, придирчиво его осматривая. Цыкнул. Трахаться хотелось, больше дня себя настраивал, только об этом и думая. А вот именно с этим котиком – нет.       - И для начала познакомиться было б не плохо, – припечатал, окончательно отступая.       Омега растерянно захлопал глазами, не понимая как на такое реагировать.       - Ну, я, это… Хасси.       - Вали-ка ты, Хасси, спать. И я пойду.       Нисколько не заботило, какое впечатление произвёл на беззвучно раскрывшего рот барсика. Подрастёт, подумает, ещё спасибо скажет, что не воспользовался, потому как не дело это омегам на альф кидаться даже имени не узнав.       У дома Ма-Саши Рид навернул пару кругов. Оттёр одежду снегом, уничтожая малейшие намёки на лапавшего его омегу и, остыв немного, прокрался на чердак, стараясь ступать бесшумно.       Шио, обычно разваливающийся на всём лежаке, свернулся на самом краю, оставив слишком много места. Рид подлез к нему, захватив своё одеяло, привычно прижался грудью, подцепил за локоть, слегка обнимая.       От чистых, отросших волос приятно пахло летней травкой, название которой крутилось на языке, никак не вспоминаясь. Рид пригладил торчащую кверху прядку и нахмурился – где воротник великоватой рубахи отходил, обнажая кожу, отчётливо темнел отпечаток клыков. Метка, поставленная одним из насильников. Затянувшаяся рана уже, наверное, и не болела, но прекрасно напоминала о случившемся.       Перебороть желание накрыть её ладонью Рид не смог.       - Вот ведь… Снюхался, – усмехнулся он возникшему от прикосновения волнению.