Сердце зверя

Если любовь будет на первом месте, всё остальное будет на своём.

      Очевидного резону уговаривать оставить ребёнка Фа-Риду не было. Тот рос бы живым напоминанием произошедшего и в скором времени стал бы большой проблемой, обернись он не длиннохвостым коричневым пумой, а пушистым серым волчонком. С другой стороны, раз своих детей из-за гибели зверя им не удастся завести, из мелкого получился бы отличный якорь: разбежаться сложнее, если вдруг не заладится, омега по пустякам вряд ли захочет лишать ребёнка «отца».       Однако это Риду в голову не пришло, крутилось одно – Шио же себя изведёт. Не сразу, чуток погодя, когда осознает, что натворил, отказавшись. Проснувшаяся совесть изъест, не давая спокойной жизни. Потому никто не мог Рида упрекнуть, что опять свою выгоду искал, о своих удобствах заботясь. А сладкое «мы», повторенное уже несколько раз, грело душу, наполняя уверенностью – он подтолкнул омегу к правильному решению.       С роднёй снова пришлось объясняться. Теперь уже вместе. Шио на осторожное предложение хорошенько подумать ответил категорическим отказом.       - Нечего тут думать. Со своим ребёнком я сам разберусь. – И неожиданно напустился на старейшину: – скажите мне лучше, с чего у моего альфы рожа кривая. На пару часов разошлись, а его уже удавить пытались.       Рид пошевелил носом, проверяя чувствительность – не такая уже и кривая, отёки почти все спали, даже синева разошлась буро-сизыми пятнами, пропадая. Пара зубов, правда, шатались, ноя. Надо бы сдаться лекарю подправить, но пока откладывал, не до того было.       - Прошлое дело, разобрались уже. Рид не в претензиях.       - А я от себя заявляю. Не сунули бы его в подпол, я, может, и доносил бы спокойно, не надорвался бы, столы неподъёмные толкая.       Старейшина почесал затылок и, сказав, что с этой точки зрения он ситуацию не рассматривал и назавтра тогда новый суд назначит, удалился. Остальных тоже проводили следом. Мелкого нужно было кормить и, поменяв одёжки, в тепло укладывать. Без лишней суеты.       - Чего ты взъелся вдруг?       Шио махнул рукой:       - Надо было внимание деда от нас отвести. Пусть другими делами занимается, а не за тобой бдит. И ничего серьёзного Дэну не будет. Не так много альф здоровых в клане, чтоб его по-настоящему судить и наказывать. Извинится, скажу, что простил, раз хорошо закончилось.       Примерно так всё и вышло. Свояк Яна с компанией заявились на следующий день, вину признали, но настаивали на том, что действовали исключительно из благих намерений, желая проучить мерзавца. А что поленились поначалу выяснить, как дела обстоят – дураки ж, об этом и не спорили. Шио не кочевряжился, при народе подтвердил – зла не держит.       Перед Ридом таких плясок не устраивали, прощения попросили сквозь зубы, он так же им ответил, замечая себе в обязательном порядке припомнить это. Потом, когда придумает, как именно.       Несмотря на то, что помогать им не перестали, количество желающих значительно сократилось, и Риду приходилось крутиться. Успевать и по дому, и по работе, которую он себе у старейшины допросился. Ничего сложного и непосильного – расчищать в клане дороги от снега – но из-за налетевшей метели нескончаемую.       С мелким возился Шио, уставая так, что, прикладываясь на кровать, моментально засыпал. Рид домывал плошки, тушил свечи, проверял как спелёнат ребёнок, переделывая, если была необходимость, и тоже отключался, не донося головы до подушки.       Пару дней мело, носу на улицу не покажешь, махать лопатой не имело смысла. Когда стало стихать, сугробы торчали где по середину окна, где по самую крышу.       - Я так завтра только наш двор буду до вечера разгребать, – пожаловался Рид, тормоша привалившегося к нему Шио.       Омега думал о чём-то своём. Повернулся к нему:       - Забавно… У нас дом скоро свой будет, ребёнок уже есть, и спим мы полгода как вместе, а ни разу даже не поцеловались.       Он сморгнул.       - Чего? – Задремал, наверное, послышалось.       - Мы любиться будем или что?       Точно приснилось.       - Так нельзя же ещё… рано.       Шио скорчил хитрую морду:       - А ты где нельзя не трогай, – предложил шёпотом.       Рид фыркнул и, ещё не до конца веря в происходящее, прислонился к его губам.       Никогда в жизни не подумал бы, что просто целоваться настолько волнительно. Аромат омеги, потускневший на фоне пережитых событий, почувствовался ему вдруг с новой силой. Тонкий, дразнящий, опьяняющий, Рид готов был им захлебнуться, лишь бы не прекращать вдыхать.       - Сладкий… Кися…       Лежать на боку было не очень удобно, никакого простора действий, но менять позу не хотелось. Шаровары омеги – мягкие и тонкие, специально для сна – однозначно натянулись в районе паха. Об ответной реакции волноваться не приходилось, у Рида вся кровь от головы отлила, собираясь в нижней части тела.       - Хороший мой, белёк, маленький.       Оглаживать Шио не втихаря, пока тот спит, боясь разбудить, а с позволения совсем другое дело было. Всё что давно хотел, ощупал, исследуя. Желанное тело охотно подставлялось под ласку, то прижимаясь сильнее, то чуть отстраняясь. Вытряхнуть бы его ещё из рубашки, сам-то Рид без верха укладывался.       - Котик… славный…       Нежные слова лезли сами собой, в груди ширилось, росло что-то тёплое, клокотало, распирая и свербя под горлом. Когда совсем невмоготу стало вырвалось утробным низким урчанием.       Шио услышал, довольно улыбнувшись, быстро провёл рукой Риду по спине, рёбрам, легко царапнул живот и, ловко просунув её под пояс, обхватил поднявшийся член.       - Ого! – выдохнул в губы ошалевшего от такой прыти альфы. – А через одежду он как-то меньше казался.       Рид фыркнул.       - Снимай, дай на тебя посмотреть, – потянул за ворот, пытаясь немного отвлечься от поглаживающих пальцев.       От одежды избавились быстро. Шио стянул рубаху, отбрыкался от штанов и, не дав Риду нависнуть над собой, мягко, но настойчиво уложил его обратно. Перекинул ногу, забираясь сверху. Плотные поджарые ягодицы прислонились к бёдрам. Это было слишком яркое ощущение. Рид рыкнул, сжал омегу за бока, дёрнулся перевернуться и подмять под себя.       Шио упёрся:       - Я сам, – мявкнул, пресекая попытку поменяться местами       В голосе чувствовалось лишнее напряжение. Рид опустил руки.       - Хорошо.       Шио отклонился, пошарил где-то под матрасом и достал пузатую баночку. В тёмном зелёном стекле было что-то прозрачное, прохладное – Рид подобрался, когда на член капнуло. Такой подготовке оставалось только поразиться. Получается, пока он свои желания, образно говоря, в узелок завязал, боясь торопиться, омега зря времени не терял.       Шио растёр упущенную каплю масла и завёл руку себе за спину. Зрелище завораживало. При всём своём прошлом опыте, Риду никогда не доводилось видеть столь откровенное.       - Это не обязательно, – наконец отмер он. – Не надо, если не хочешь.       Могли и по-другому поласкаться.       - Окосел? – цыкнул Шио, – не заметно моё «не хочешь»?       Рид неопределённо уркнул, руки сами потянулись проверить. Прощупали всё – от напряжённых ног до подтянувшихся в возбуждении яичек – оттянули мягкую кожицу, обнажив потёкшую смазкой головку, и опустились туда, где кружили скользкие пальцы.       Шио шумно засопел, сверкнул глазами.       - Направь…       Затаив дыхание, Рид послушался. Пришлось до боли закусить губу, чтобы не заскулить как малолетка.       Омега упирался руками, расставив их по обе стороны от его головы, мелко покачивался, пропуская в себя член не больше чем на половину, тёрся о живот своим. Рид не мешал, не подгонял, поддерживал слегка за ягодицы, дурея от ощущений. Он был готов кончить практически сразу. Мешали только тёмные пятнышки на шее Шио, так некстати бросившиеся в глаза.       Волчья метка давно не пахла и оставалась едва видимыми следами – отвлекало.       Рид положил ладонь на плечо, притянул к себе, ткнулся носом, щерясь.       - Я хочу убрать это, – губами прищипнул бугорки шрамов. – Шио? Можно?       Тот на секунду завис, потом пару раз двинулся и кивнул.       Рид полу-морфнулся, выпустил клыки. Кожа лопнула, разошлась под ними, на языке стало солоно. Он рыкнул от прошившего острого удовольствия – коротко вскрикнувший от боли омега так сжал его в себе, что он не сдержался.       - Рид… больно…       Это отрезвило. Он перекинулся обратно в-человека, подтянул Шио, снимая с пульсирующего члена, чтобы не сцепиться, и принялся мусолить пострадавшую шею.       - Потерпи, пройдёт. Сейчас пройдёт, – он целовал его, мажа по щекам и сжатым губам красным, гладил по сгорбленной спине, – всё пройдёт.       Наконец, Шио расслабился, выдохнул и, завалившись на бок, сполз с него на шкуру.       - Эй, подожди, – как бы ни хотелось Риду прямо сейчас свалиться без движения, а омега своего не получил, – мы не закончили.       Он пресёк вялое сопротивление, склонился к его животу. Пара ласковых движений языком, практически на пробу, примеряясь, и Шио выгнулся навстречу.       - Отдыхай, я сейчас, – Рид утёрся, сполз с кровати.       Когда он вернулся с влажной тряпкой, омега уже свернулся клубком, скомкав под собой одеяло, и размеренно сопел. Смотреть на него было приятно. Рид бросил тряпку на пол – потом обмоются, отстираются, не будить же – и лёг рядом, поддаваясь давно забытому чувству покоя.