Прошлое
Я просыпаюсь резко от пронзительного визга. Подскакиваю и морщусь от вспыхнувшей головной боли. Черт! В помещении все еще темно. Через щели между досками, заменяющих стекла на окнах, пробирается тусклый серый свет предрассветного неба. Несколько секунд не двигаюсь. Прислушиваюсь. Ни звука больше. Ночью меня несколько раз будили крики, но мне так и не удалось к ним привыкнуть, — каждый раз мой организм воспринимает их как опасность, от которой надо бежать. Заваливаюсь обратно. Время идет, а я все лежу, уставившись в грязный, облезлый потолок. Не думаю, что мне удастся уснуть. Я не выспался, но напряжение после визга не уходит, и слух продолжает цепляться за каждый малейший шорох снаружи. Я нашел эту заброшенную лачугу ближе к вечеру. Она расположилась в Четвертой зоне, которая является крайней в Приюте, а поэтому самой тихой и мирной (если что-то в Шизленде так можно описать). Тут вообще много свободных лачуг, так как половина шизов валяются снаружи — либо под кайфом, либо в отключке. Но вид этих хибар не самый гостеприимный. У этой тоже. Но зато здесь целая дверь и забитые досками окна. Желудок дает о себе знать, прося еды. Я морщусь. О Приюте я многое узнал у одного из разговорчивых и надоедливых шизов, в том числе о том, что еду выдают утром в Центральной зоне на целый день. Поэтому мне нечего было есть до конца дня. Второй день без пищи. Теперь такое ощущение, будто желудок принялся разъедать сам себя. Даже пить нечего. Если так будет продолжаться: обед с Боссом вскоре покажется мне благословением. Усмехаюсь и поднимаюсь. В глазах темнеет, голова кружится, но быстро проходит. Получу еду, и думать забуду о Боссе. Этот отморозок меня напрягает, и добровольно идти в его логово я не собираюсь. И дело не только в нем. Он сказал, что собирает войско — это подразумевает под собой войну, а я не хочу в этом участвовать. Я устал, и единственное чего хочу: умереть до того, как перейду Черту. Мне надоело выживать. Надоело воевать, когда все бесполезно. Я выхожу, полной грудью вдыхаю прохладный воздух и морщусь, уловив отвратительный запах гнили и человеческих отходов. Больше не останавливаясь, быстро добираюсь до Центральной зоны, на пути наткнувшись на пару шизов со стеклянными глазами. Ближе к центру становится оживленнее — людей больше. Значительная их часть толпится у более-менее уцелевшего здания с зарешеченными окнами и железной массивной дверью. Видимо, это единственное место, которое может укрыть от шизов припасы, не считая дома Босса — не думаю, что кто-нибудь осмелится посягнуть на его добро. Но и не думаю, что Босс из тех, кто делится со своими подданными. Вообще, этот Босс довольно… — Здорова, братан, — звучит у самого уха быстрый высокий голос. Я невольно вздрагиваю от неожиданности. В следующую секунду, на мне повисает носитель этого голоса — Крис. Черт. Чертов Крис. Он жутко тощий, словно недоедал всю жизнь. У него сбрита половина волос. В носу золотая серьга, которую никто еще, на удивление, не отобрал. На лице постоянно присутствует широкая улыбка, которая со скоростью света из глупой преобразуется в зловещую. И он вечно хихикает, что бесит. Ужасно бесит. А его быстрый темп речи и частое перескакивание с одной темы на другую постепенно взращивают раздражение, которое стремится перерасти в ненависть. Именно он вчера рассказал мне о быте в Доме шизов. — Крис, — аккуратно избавляюсь от его объятий. Главное, держать себя в руках. — Да, чувак, я еще помню свое имя, — хихикает, — а вот твое, прости, позабыл. Вновь хихикает и в очередной раз пытается на мне повиснуть. Я борюсь с раздражением и желанием его с силой оттолкнуть. Он видит мое раздражение, но ему плевать. — Не дуйся, друган. Ну, плохая у меня память, — хихикает, — я же шиз. Хочешь, я тебе очередь за пайком «первого класса» обеспечу? Докажу свою железобетонную дружбу. Он облизывает губы, его рассеянный взгляд перепрыгивает от одного шиза на другого. Нужно держать себя в руках. Нужно держать себя в руках. Нужно… — Сегодня слышал: Босс поставил слежку за одним мальцом. Типа представляет угрозу власти. Хихикает. Я невольно напрягаюсь. Неужели за мной? Но я слежки не заметил. Хотя и не думал, что она может быть. Может, была? Но почему? Мне плевать на Босса и его власть! Он этого еще не понял? — У меня вчера намечался такой шикаррный ррроманс с девицей. Ух! Видел бы ты ее бампер! Сочная! Дерзкая! … но она перебежала к самцу попривлекательней. Так и сказала: «Только конченый шиз может со мной трахаться». Представляешь? Так и сказала. «Только конченный шиз». Ууу…стерва. Сексуальная стерва, следует заметить. Черт! Бесит! Долгий вдох не помогает. Я стараюсь пропускать мимо ушей дальнейшую болтовню Криса. Оглядываю значительно выросшую толпу. Замечаю Гарри и Бобби. Они, не скрывая, пялятся на меня. Неужели, правда, слежка? Заметив мой взгляд, они скалятся и перешептываются. Главное, держать себя в руках. Дверь продовольственного склада открывается, выходят два охранника с пушками и один со списком. Он называет имена и выдает пайки. Получив свое, шизы спокойно отходят. Вскоре площадь пустеет, остаются только завсегдатаи-наркоманы, Крис, подчиненные Босса и несколько шизов, вскрывших пайки прямо на месте и впившихся в пищу. Я стою со своим мешком, размышляя куда идти дальше. Вернуться в свою хижину? Или остаться в центре событий, чтобы быть в курсе? Может, здесь я найду себе товарища получше Криса? Невесело усмехаюсь. Тут все шизы — нормального быть не может. Я и сам уже псих… — Охренеть! — толкнув меня в плечо, возбужденно шепчет мне на ухо Крис. — Чувак, гляди кто идет! Я смотрю в указанном им направлении. Сердцебиение ускоряется. Возникший на секунду страх быстро заменяется ледяной ненавистью до желания убить. Двое мужчин в форме ПОРОКа с пушками в руках вместе с высокой, темноволосой, бледной женщиной заходят в Центральную зону. Что они здесь делают? Они оглядываются. Женщина встречается с моим взглядом и, похоже, узнает меня. Она кивает в мою сторону, и они направляются ко мне. Они пришли за мной!Настоящее время
Меня приводит в себя звук разбитого стекла. Все еще не отойдя от нахлынувшего воспоминания, медленно смотрю на пол. Осколки рассыпаны по всему паркету. У ног растеклась коричневая лужица кофе. Я уронил кружку? — Ньют?! — выкрикивает Ким, влетая на кухню. Я поднимаю на него взгляд. В голове все еще звучат крики, визги и безумный хохот, а сердце гулко стучит в ушах. Ким замечает остатки кружки и странно, вроде как настороженно, смотрит на меня. — Ньютти, ты в порядке? — его голос смешивается с глубоким властным баритоном Босса за спиной. Я невольно затаиваю дыхание. Сердце пропускает удар. Это невозможно! Он не может быть здесь! Резко оборачиваюсь. Никого. — Ньют? — сказать, что голос гения пропитан тревогой, это ничего не сказать. Я поворачиваюсь к нему, он подходит ко мне. — Что случилось? — заглядывает в глаза. Я отвожу взгляд. Все еще ощущаю, будто в комнате находится третий человек, но говорить об этом Киму не собираюсь. Пожимаю плечами. Стараюсь ответить, как можно невозмутимее: — Извини. Я, как последний ушлепок, уронил твою кружку. Не заметил ее на столе и локтем… — встречаюсь с его взглядом и осекаюсь. Он видит, что я вру. Нахмурился, губы сжаты. — Не хочешь говорить, не говори, — впервые в его голосе слышу злость на меня, выражающуюся в ледяном тоне и в отстраненном холодном взгляде. — Только не ври мне. Я не дурак, и прекрасно вижу, когда ты врешь. Я не отвечаю. Вижу, что его обидела моя ложь, но не знаю, что сказать. Я точно не смогу открыть ему правду, а лгать и притворяться как-то больше не хочется. Ким, осознав, что от меня больше ничего не услышит, включает робот-пылесос и выходит. Пылесос с тихим жужжанием передвигается по полу, заглатывая в себя кусочки стекла. Мой взгляд примагничивается к его плавному движению. «Только не ври мне». Появление Босса ударило по стене, что защищала меня от черной бесконечной бездны, и на ней появилась трещина, через которую вместе с жуткими воспоминаниями пробирается тьма, несущая с собой нечто страшное. Я, как идиот, игнорирую ее. Говорю себе, что все пройдет — что, если я не буду заострять на ней внимание, она уйдет. Но нет. Она не уйдет. Она растет и поглощает меня, пугая своей беспросветностью и странной заманчивостью. «Только не ври мне». Как мне не врать Киму, если я лгу самому себе?Прошлое
— Ньютон, постойте! Мы пришли только поговорить, — женщина выставляет перед собой руки. Я останавливаюсь. Ненависть к ПОРОКу кипит в груди, толкая накинуться на троицу передо мной, наплевав на явное преимущество с их стороны в виде пушек. Сжимаю кулаки. Не позволяю себе безрассудно броситься на них. Боль в голове усиливается, но я не обращаю внимания. — Поговорить? — я не скрываю ярости. Да и это невозможно: сейчас она заполнила каждую мою клеточку. — Теперь вы разговариваете, а не насылаете Гриверов и шизов?! Женщина с деланным сочувствием улыбается и качает головой. Мужчины медленно движутся ко мне. Думают, я не вижу? Ошибаются! Сейчас все мои чувства обострены. Я даже вижу, как приспешники Босса перешептываются, в шоке поглядывая на нас, как у одного шиза от удивления изо рта вывалился кусок хлеба, как остальные шизы медленно отступают, толком еще не осознав что чувствовать, лицезрея прямо перед собой в Доме шизов представителей самого ПОРОКа. Я вижу все. И как эта дамочка нагло врет мне и притворяется тоже. — Ньютон, я доктор Фрост из ЭТО ПОРОК. Мы пришли только поговорить. Мы надеемся, что вы выслушаете нас и примите благоразумное решение. Прошу только выслушать нас. — Нет. Я уже принял решение. Уходите. Она удивленно смаргивает. Не ожидала такой категоричности? Или думала, что я, боясь Вспышки, кинусь им в ноги? Я лучше умру, чем вновь окажусь у них руках! — Ньютон, Вы видите к чему привела ваша импульсивность? Посмотрите, где Вы оказались. Вы ушли, лишив возможности вылечиться не только себя, но и всех их! — она разводит руками, указывая на окружающих нас шизов, при этом она ни разу с того момента, как увидела меня, на них не посмотрела. — Вы прекрасно знаете, что только ЭТО ПОРОК обладает всеми ресурсами для создания лекарства. Но нам необходима ваша помощь. Как и наша Вам. Какие выражения… но на них только дурак поведется. Черт! Придушить бы этих тварей! Даже в последние разумные дни моей жизни не могут оставить меня в покое! Им надо закончить дело, верно?! Замучить меня своими Переменными до самой смерти или Черты! Я должен держать себя в руках. — Я вам не верю, — не знаю, как мне удается говорить не поднимая голоса. — Если бы вы могли создать лекарство, то за эти два чертовых года их было бы уже четыре. Но вы не можете. Вы стебанутые садисты, которые прикрылись благим делом, лишь бы мучить нас. А результат нескольких лет вашей работы — смерти моих друзей! Я не пойду с вами. Мужчины продолжают медленно приближаться: один из них уже подобрался довольно близко — достаточно близко, чтобы начать действовать. Шизы продолжают молча наблюдать, только Крис тихо хихикает, шурша нашими пакетами с пайками. Женщина вновь качает головой, в глазах разочарование — в этот раз неподдельное. — Неужели вы не хотите помочь своим друзьям? Неужели не хотите спас… Я ее больше не слушаю — мужчина справа делает очередной шаг, и я устремляюсь в его сторону. Он этого не ожидал. Чудесно. Воспользовавшись его замешательством, я одним ударом в грудь вывожу его из равновесия. Выхватываю пушку и прикладом бью его в лицо. Раздается хруст. Мужчина с криком валится на землю, а я направляю дуло на доктора Фрост. Она, не скрывая удивления и страха, поднимает руки. Второй ее телохранитель возводит оружие на меня, но одного моего взгляда ему хватает, чтобы понять — я выстрелю быстрее. — Ньютон, мы… — вновь начинает доктор Фрост. — Заткнись. Если не хочешь заряд, уходи. — Вы поступаете неразумно. — Нет, это вы, идиоты, поступили неразумно, раз решили, что я добровольно вернусь к вам. Зачем вам вообще шиз, а? В ее взгляде проскальзывает нечто, что дает мне понять, зачем я им сдался. Черт. Я невесело усмехаюсь. Как я сразу не догадался? — Я — приманка, да? Женщина старается скрыть, но ее лицо выдает возникшее напряжение. Я прав. — Да. Я прав. Я должен был стать вашим заложником, чтобы вы могли вернуть Минхо и Томми. Ведь они вам нужны, а не я. — Вы ошибаетесь. — Врешь. Уходите, пока я вас не застрелил. — Ньютон… — А если попытаетесь взять меня с силой, то оглянитесь. Они все готовы кинуться на вас и растерзать на части. Мне стоит только сказать, — я не обманываю, я вижу, что у всех шизов при виде крови из носа поверженного мужчины загорелись глаза. Я уверен, стоит мне только крикнуть, как они кинуться на ублюдков из ПОРОКа. Они хотят их смерти не меньше, чем я. Доктор Фрост оглядывается и замечает кровожадные взгляды шизов — их оскалы, напряжение и жажду выплеснуть вечно зудящую в голове злость. Ей становится страшно, как и ее телохранителям. Они прекрасно понимают, что с одной пушкой они не справятся с более чем с двадцатью шизами, к тому же у меня тоже есть пушка. — Ньютон, мы… — Валите, пока я не передумал! Почему я их отпускаю? Я и сам не знаю. Всем своим существом мне хочется прикончить их, но что-то держит меня, убеждая, что убив их, я перейду Черту. Что я должен сопротивляться собственным безумным желаниям. И я слушаюсь его. Возможно, это «что-то» единственное, что осталось от разумного меня. В висках пульсирует боль. Свет кажется чересчур ярким. А сомнения сотрудников ПОРОКа только сильнее разжигают ярость. — Валите! Сейчас же! Женщина с секунду пристально смотрит на меня, затем окончательно принимает решение и кивает своим телохранителям. Они быстро ретируются, оставляя меня наедине со сворой озадаченных и все еще распаленных шизов под пристальным взглядом двух верных псов Босса.Настоящее время
— Ты совсем не учишься на своих ошибках, — бормочет Ким, настороженно оглядывая ярко освещенные фонарями, ухоженные, длинные аллеи парка. Пожимаю плечами. Честно говоря, я уговорил его отвезти меня в парк, потому что перспектива встретить Босса показалась мне наименее жуткой, чем сойти с ума, запертым в четырех стенах. Но не похоже, что прогулка помогает. Мы медленно углубляемся в центр парка. Капюшон и медицинская маска на лице маскируют меня от любопытных глаз, которых немало. Но я не обращаю на людей внимания. Я ни на что не обращаю внимания. Уже который день я не могу заставить себя сконцентрироваться на чем-то одном. Стоит мне сесть за составление плана перехода в Нью-Лэнд, как, не проходит и секунды, мои мысли погружаются в прошлое, цепляя и вытаскивая на свет самые темные и жуткие воспоминания, от которых желудок сворачивает до тошноты. Кошмары снова стали моими постоянными гостями, а с ними и бессонница. И чем больше я вспоминаю, тем меньше мое желание возвращаться к друзьям. Я убивал людей. Убивал. И получал удовольствие. Я не могу вернуться к Минхо и Лиззи. Не могу прийти как ни в чем не бывало, когда мои руки покрыты кровью невинных жертв. Когда я хуже ПОРОКа. Я не смогу посмотреть им в глаза, особенно Минхо. Не смогу сказать ему всю правду. Но и жить, обманывая их, тоже не смогу. И плевать, что тогда мой мозг разъела Вспышка! Ведь дело было не в Вспышке, когда я прогнал друга вместо того, чтобы пойти с ним. Дело было не в Вспышке, когда я пошел с Боссом на Денвер вместо того, чтобы остаться в Доме шизов. Все эти выборы были сделаны мной осознанно. Вместо того, чтобы подавить ярость, я поддавался ей, и из-за этого погибло множество людей. Я виноват в их смерти, не Вспышка. В горле собирается ком. Сердце разрывается от боли и бесконечного отвращения к самому себе. Я просто не смогу вернуться к своей семье. Не смогу. Минхо хотел помочь мне, но я, угрожая, прогнал его. И теперь из-за этого мои руки в крови. Я не смогу посмотреть ему в глаза. Уж лучше… — Лучше ли? Вздрагиваю и смотрю в сторону прозвучавшего голоса. Снова послышалось. Это не Босс. Краем глаза гляжу на задумавшегося Кима — он ничего не услышал. Черт… Протираю лицо. Прогулка, которая должна была помочь мне развеяться, по-моему, только ухудшила мое состояние. Может, Ким прав, и мне не справиться самому? Но как поможет Ким? А если не он, то кто? Как вообще кто-нибудь сможет мне помочь? Это невозможно. Ничто не стерет того факта, что я убийца. А значит, мне не может стать лучше. Я убийца. И мне придется жить с этим до конца своей жизни.Прошлое
— Босс хочет тебя видеть, малец, — изрекает Бобби. Он единственный из всех припершихся приспешников Босса, кого не напрягает пушка в моих руках. В ответ хочется послать их, но я вижу явное преимущество с их стороны. Их шестеро, а я один. И пока заряды пушки ликвидируют одного или трех, остальные без проблем скрутят меня. Я усмехаюсь. Пожимаю плечами, поднимаюсь и следую за ними. В груди все еще кипит ярость, оставленная приходом ублюдков из ПОРОКа, но я продолжаю ее сдерживать. Пока я держу ее в узде, я могу с уверенностью сказать, что не перешел Черту _ что все еще не конченый шиз. Пока. Дом Босса встречает нас сигаретным дымом. Пушку у меня не отбирают, даже когда я прохожу в кабинет правителя Шизленда. Он поднимает на меня взгляд — властный, холодный, но все же с плохоскрываемым интересом. — Прошу прощения, что вместо обещанного обеда, я вновь встречаю тебя, как пленного, Ньютти. Как преступника, — он закрывает глаза и выпускает клуб дыма. Как же меня бесит стиль его общения! Зачем тянуть? Сказал бы четко и ясно, зачем я ему, или что ему надо, вместо этих долгих и пафосных речей. Открыв глаза и вновь уперев в меня взгляд, Босс продолжает: — Но ты поймешь меня, когда узнаешь, каково было мое удивление, когда я узнал, что один из жителей нашего чудного поселения выходец из ПОРОКа. Тут уже не до формальностей. Как ты думаешь? Я ничего не говорю, хотя за его слова о моей принадлежности к ПОРОКу возникает жуткое желание пустить в него заряд. Я должен держать себя в руках. Мужчина не обращает внимания на мое молчание. Он слегка отодвигается от стола, продолжая говорить: — ПОРОК не из тех, кто отправляет своих сотрудников в Приюты, ведь они прекрасно знаю, что их здесь ждет, — с этими словами он открывает ящик и достает блеснувший в свете лампы пистолет. Вытаскивает обойму и, убедившись, что она полная, помещает ее на место. Все это время в комнате висит напряженная тишина, которую он неспешно нарушает: — Каждый, кто работал на ПОРОК, наш враг. Мой враг. Как ему удается говорить так выразительно, при этом без какого-либо выражения? Наверное, именно благодаря такому тону и его вечному спокойствию он пугает людей и завоевывает неоспоримый авторитет. Но меня его драматические паузы не пугают, как и манера говорить. Да и угрозы до сих пор я не чувствую. Или это самообман? Он поднимается, тушит окурок и, продолжая держать оружие в руке, подходит ко мне. Да… моя пушка — ничто, по сравнению с пистолетом. Разряд током не убивает, а пуля… Может, так и лучше? Лучше умереть сейчас? Да, пусть лучше он убьет меня сейчас. Кто знает, явится ли ПОРОК за мной снова. Может, следующий раз у них получится? И Вспышка. Ее действие никто не отменял — я продолжаю сходить с ума. И скоро перейду Черту, так что лучше умереть сейчас — быстро и без мучений. Но почему я до сих пор не чувствую угрозы? Босс наклоняется, его лицо оказывается в нескольких дюймах от моего. Его холодный, пристальный взгляд словно пробирается сквозь мои глаза в самый мозг. Через мгновение, показавшееся вечностью, он все с тем же нечитаемым выражением лица отступает. — А теперь представь мое удивление, когда я узнал, что именно ты мой враг, Ньютти. А знаешь, что я делаю с врагами? — он поднимает пистолет, направляя дуло на уровень моей груди. Прямо в сердце. — Я посылаю их на тот свет, чтобы на этом не мешали. Сейчас я впервые ощущаю угрозу. И, несмотря на мое желание и готовность умереть, я невольно затаиваю дыхание. Сердце пропускает удар. Я сейчас умру.