флэшбэк
— Мы дали тебе очень строгие инструкции, Эмили. Все было очень легко. — Пожалуйста, миссис Малфой. Пожалуйста. Нарцисса смотрела на миниатюрную ведьму-полукровку, стоявшую перед ней и плачущую после ступефая. Она глубоко вздохнула, прижав свободную руку к талии, а другой крепко сжимая волшебную палочку. Нарцисса смотрела, как гувернантка смотрит на кончик древка, прижатый прямо к ее лбу. — Пожалуйста… Нарцисса сглотнула, глядя в отчаянные глаза. Она почувствовала, как рука медленно обвилась вокруг ее спины, а другая опустилась на плечо. — Только не говори, что колеблешься, Цисси. Нарцисса не сводила глаз с окаменевшей женщины, чей взгляд переместился на другого человека. — Пожалуйста, миссис Лестрейндж… Беллатриса проигнорировала полукровку-ведьму, не сводя глаз с Нарциссы. — Ты действительно собираешься позволить ей уйти безнаказанной? Ты наняла ее с величайшей уверенностью, но она нарушила твое доверие! Кормила твоего сына маггловским шоколадом и читала ему маггловские книги?! Беллатриса подняла палочку в сторону гувернантки, глядя на нее с нескрываемым презрением. — Круц… — Обливиэйт. Нарцисса смотрела, как Эмили упала на пол без сознания. Она чувствовала на себе взгляд Беллатрисы — тяжелый и душный. Рука легла на ее волосы, нежно поглаживая, когда пара губ опустилась рядом с ее ухом. — Не могу сказать, что мне понравился быстрый конец, но молодец, сестренка.конец флэшбэка
Драко отпрянул от удара, который угодил ему прямо в щеку. Его сила заставила парня сделать несколько шагов назад. — Как ты смеешь! — закричала на него совершенно взбешенная Нарцисса. Драко едва заметил боль на лице, сосредоточившись на том, чтобы отгородиться от ощущения дыхания и голоса своей тети над ухом после того, как снова пережил воспоминания матери. Он изо всех сил пытался удержать окклюменцию и отключился от голоса матери. Малфой едва слышал ее крики, когда закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы отогнать ненужные воспоминания. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Нарцисса сразу же успокоилась, когда пара пустых глаз снова посмотрела на нее. Его щека, на которую опустилась ее рука, покраснела и начала опухать. Увидев его с теперь уже синяками от пальцев на шее, она почувствовала себя виноватой. — Откуда она узнала? — Драко посмотрел на мать, сложив руки на груди. Эмили была его последней гувернанткой, когда ему было девять. Он никогда никому не рассказывал о ней, опасаясь, что она в конце концов тоже уйдет от него, как и все остальные. — Тетя Белла. Откуда она узнала? Насчет Эмили. Насчет конфет. Насчет книг. Драко наблюдал, как его мать опустила глаза в пол. На самом деле ему и не нужно было ничего объяснять. Он уже знал как. В конце концов, как он мог не знать? Именно так Беллатриса всегда умудрялась узнавать все и обо всех. — Это была легилименция… на мне, да? При виде молчаливого поведения матери Драко почувствовал, как в груди закипает огонь. Он чувствовал, как стены трескаются под тяжестью нарастающей ярости. Взрослея, он всегда испытывал странные головные боли. Они были настолько случайны и произвольны, насколько это вообще возможно. Не было никаких опознаваемых триггеров — никаких определенных объяснений. Ни один целитель не мог определить, что с ним было не так, и что было причиной этого. Ему было десять, когда Беллатриса была назначена его наставницей по окклюменции и легилименции. Ему было десять, когда он наконец понял, что означают все эти головные боли. Драко почувствовал, как его охватывает паническая атака, изо всех сил борясь с ней. Но вместо обычного чувства тревоги, это чувство было наполнено ненавистью. Никогда прежде он не испытывал такого сильного прилива ярости. Это было… удушающе. Необъяснимый жар пробежал по венам, умоляя об освобождении. Звон в ушах вернулся, перед глазами все расплылось. Он перестал дышать — совершенно забыв, как это делается. — Драко? — тихо позвала Нарцисса, нерешительно подняв руки. Он выглядел так, словно пытался бороться с круциатусом. Она услышала, как он испустил долгий прерывистый вздох, когда наклонился — обе руки на коленях, пока он отчаянно пытался отдышаться. Это движение заставило комнату содрогнуться — перевернуться рамы картин, переставиться мебели, разбиться бутылкам из-под спиртного и упасть книгам с полки. — Драко… — снова позвала Нарцисса, наблюдая, как он вздрагивает, не зная, что делать. — Что случилось? Что с тобой происходит? — она чувствовала, как его магия постепенно ослабевает, пока он борется с ней, один вдох за другим. Она шагнула к нему и остановилась, когда он наконец ответил. — Мне было пять… мне было пять, когда я впервые сказал тебе, что она меня пугает. Нарцисса отдернула руки и прижала их к груди, услышав сдавленный звук его голоса. — Я тебе говорил.… все это время я просыпался среди ночи.… видя, как она нависает надо мной… на моей кровати… погружается в мои мысли, как только я открываю глаза, — он остановился, чтобы удержать тяжесть, которая угрожала выпрыгнуть из груди. — Все это время она использовала легилименцию на мне… ругала меня, чтобы я всегда был готов. А потом она насмехалась над его воспоминаниями, когда только могла. Он всегда ненавидел возвращаться домой после учебного года, потому что это означало, что он снова увидит ее. Но просто не знал когда. Будет она у них в тот день, когда он вернется? Через несколько дней? Через пару недель? Обычно она уходила в конце дня, но иногда оставалась на ночь. И это было самое худшее. Учись лучше прятать их, Драко. Иначе я узнаю все твои секреты. Драко слышал ее хихиканье у себя в голове, как будто она была рядом. Он держал глаза закрытыми, цепляясь за рассудок на волоске от нахлынувших воспоминаний, которые так старался отгородить. — И… что ты сказала? — он приподнялся и оперся рукой о стену, смотря матери в глаза. — Она моя тетя.… Она любит меня… Я не должен быть грубым… неуважительным… Что я должен перестать быть таким… глупым, — Драко судорожно вздохнул, изо всех сил стараясь проглотить подступающую к горлу желчь. — Ты сказала, что она учила меня… таким способом, который знала.… Я думал… Я думал, что слишком остро реагирую. Нарцисса даже не заметила, что начала плакать. Она стояла неподвижно, позволяя слезам тихо течь по щекам. — Но тогда… во время войны… Я видел тебя, мама… Я видел тебя… Ты всегда… избегала смотреть ей в глаза… — Драко остановился, задыхаясь от внезапной силы своего гнева. — Ты ее боялась… Нарцисса отвернулась, не в силах больше выносить осуждение в глазах сына. — Ты тоже ее боялась! — закричал он, не в силах смириться с тем, что его собственная мать позволила ему испытать тот страх в таком юном возрасте. — Как ты могла?! — Драко укоризненно посмотрел на нее, ожидая ответа. — Как ты могла? — спросил он снова, на этот раз шепотом, как будто повторение вопроса могло помочь ему разобраться во всем. — Драко, я… — Нарцисса не могла найти слов, глядя на боль в его глазах. — Я… — она покачала головой, все еще не зная, что сказать. — Даже когда Волдеморт и его армия жили в поместье… ты была просто… ты всегда так быстро говорила мне не поднимать шума… Что я должен просто следовать приказам… — лицо Драко исказилось от боли, когда он прижал свободную руку к груди, хватаясь за рубашку, как будто этот жест мог остановить сердитое биение сердца. — Ты и отец… вы оба никогда не слушаете… Почему вы не слушали? Драко впился взглядом в ее молчаливое лицо, устав от отсутствия ответов. — Почему, мама?! — Я не… — Нарцисса продолжала качать головой. — Я не… — Когда мне сказали… Я должен был убить Дамблдора… — он сделал паузу, чтобы прерывисто вдохнуть. — Я никогда так сильно не желал, чтобы вы с отцом вступились за меня, — он убрал руку с рубашки и поднял дрожащий палец. — Только в этом единственном случае, мама… Только один раз… Просто попросить о пересмотре. Драко почувствовал, что начинает задыхаться, но не позволил себе этого. Он еще не закончил. — Но что ты… и отец сделали, мама? Ты помнишь? Драко оттолкнулся от стены и на дрожащих ногах направился к Нарциссе. — Я смотрел на тебя! — он ткнул пальцем ей прямо в лицо. — Я все это время смотрел на тебя! Нарцисса не могла оторвать взгляда от сокрушенного лица сына, все еще качая головой, как будто этот жест мог забрать все годы боли и страданий. Драко положил дрожащие руки на плечи матери, крепко сжимая их, чтобы не потерять контроль. — Я умолял вас с отцом о помощи… — шептал он, закрывая глаза. — Я не ожидал многого от отца… но я надеялся, что по крайней мере ты… — Драко низко опустил голову, и слезы наконец хлынули из его глаз. — Но ты отвернулась.… Мама, ты отвернулась… Их отсутствие вмешательства, когда он корчился в агонии, надрывно крича от получения метки… которую он мог отпустить. Но только не это. Он просто не мог. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким преданным и покинутым. — Я просто… — Драко упал на колени, отпустил плечи матери и ухватился за край ее пальто. — Я просто хотел, чтобы вы с отцом гордились мной. Он всегда искал момент похвалы, гордого взгляда — любой формы одобрения. Но ничего из того, что он делал, никогда не было достаточно. Люциус никогда не переставал ругать его каждый конец учебного года за то, что его превосходила магглорожденная почти на каждом уроке, даже не обращая внимания, что он постоянно был вторым. Они никогда даже не видели ни одной его игры в квиддич, но всегда спешили послать ему письмо с разочарованием, как только узнавали о результатах. Как ты мог снова проиграть Гарри Поттеру? Они никогда не видели в нем сына. Он всегда был просто наследником — еще одним именем в линии, которую они так старательно защищали. — Просто забери это. Все это, — он посмотрел на мать, которая все еще качала головой. Он почувствовал, как ее слезы текут по его щекам, смешиваясь с его собственными. — Мое имя, эту кровь, это происхождение — все. Просто забери все это, пожалуйста! Включая мою жизнь! — он вцепился в ткань ее одежды, желая просто исчезнуть. — Пожалуйста, пусть это закончится! Просто позволь этому… Драко согнулся пополам, выплевывая содержимое желудка. Нарцисса наклонилась, чтобы поддержать его, но он оттолкнул ее руки. — Не прикасайся ко мне! — он подполз к стене рядом с камином, упираясь локтем в тугой угол. — Драко… — Просто оставь меня в покое, — послышался его хриплый голос. — Я могу это исправить, — Драко прижал колени к груди, раскачиваясь и делая медленные вдохи. — Я могу это исправить, — прошептал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к кому-то еще. — Драко, позволь мне помочь… — Мам, пожалуйста. Нарцисса не могла вспомнить, когда он в последний раз так ее называл. Чистокровных с детства учили, что разговорные термины не годятся для использования наследниками. Поэтому она всегда ругала его, когда он обращался к ней, используя это слово. Я сорвал для тебя цветок, мам! Смотри! Смотри! Ну разве не прелесть? Боже мой, Драко! Твои ногти абсолютно грязные! Почему ты играешь в грязи?! Мам, посмотри на меня! Я могу ходить на руках! Смотри! Прекрати это нелепое поведение прямо сейчас, Драко! Это неприлично! С Днем матери, мам! Смотри! Я сделал тебе бутерброд и… Кто тебе сказал, что ты можешь это делать?! Кто тебя пустил на кухню?! Смотри, мам! Я нарисовал тебя и папу! Мы ужинаем! Смотри! Драко, сколько раз я просил тебя называть меня «мама», а твоего отца — «отец»? Все, чего он когда-либо хотел, это чтобы она смотрела на него, а она посылала его прочь с упреками и лекциями о позорном поведении. Нарцисса смотрела, как ее единственный сын свернулся калачиком у камина, что-то бормоча себе под нос и медленно раскачиваясь взад-вперед. Где же она ошиблась? Что именно она сделала не так? Она позаботилась о том, чтобы воспитать его как достойного наследника, объясняла ему, что приемлемо, а что нет, как он должен себя вести и как не должен — как воспитывали и ее. Я никогда ничего от тебя не ожидала. Просто постарайся не смущать эту семью. Нарцисса сглотнула, когда слова матери зазвенели в голове, отталкивая мысли прочь, когда она двинулась к Драко. Она остановилась в нескольких шагах от того места, где он сидел, опустившись на колени и ожидая, пока он успокоится. Наконец, он перестал раскачиваться, но все еще бормотал что-то похожее на случайные числа себе под нос. Драко сидел с закрытыми глазами и сосредоточенно морщился, пытаясь собрать воедино разбитые кусочки самого себя. Новые слезы хлынули из глаз Нарциссы, когда она придвинулась, тоже прижимая колени к груди. Она была ужасной матерью.***
— Четвёртое из шестнадцати свиданий, — пробормотала Гермиона себе под нос, бросив взгляд на дверь VIP-ложи. Он опаздывал. А он никогда не опаздывал. Именно об этом плане они неустанно спорили, и Малфой был невероятно непреклонен. Предполагалось, что это будет их первое «официальное» публичное появление — свидание на матче по квиддичу. Поначалу она была категорически против, утверждая, что еще слишком рано и что это будет выглядеть инсценировкой. Но после того, как Драко указал, сколько у них осталось свиданий, и что после приема Белби такое развитие событий очень вероятно, это имело смысл. Им нужно было укрепить статус своих отношений с общественностью до окончания контракта, и сейчас было самое подходящее время. В конце концов, только слухи могли помочь. Настало время дать массам конкретные доказательства. Гермиона вздохнула. Она знала, что не должна этого делать. Она могла бы настоять, чтобы они держали все в секрете как можно дольше, но понимала, что это было бы нечестно. По крайней мере, для него. Она щелкнула языком, проклиная свою совесть. Почему она должна быть такой справедливой? На этот раз она хотела, чтобы гриффиндорец в ней просто заткнулся. Гермиона оглядела пустую VIP-ложу, в которой находилась, и раздраженно вздохнула. Но это вовсе не означало, что он должен был поступить именно так. Она снова вздохнула, скрестив руки на груди от ощущения дискомфорта. Быть одной в пространстве, полном пустых мягких кресел не было здорово. Комната должна была вместить десять зрителей, но, видимо, Малфой не любил делиться. Она закатила глаза. Звук открывающейся тяжелой двери заставил ее обернуться. — Ты опоздал! Какого черта ты так… — Гермиона остановилась, увидев его мертвые глаза и пустое лицо. — Долго? — Приношу свои извинения за то, что прибыл позже, чем мы планировали, — ответил он, усаживаясь рядом с ней. — Что я пропустил? Гермиона скрестила руки на груди, повернувшись всем телом к его креслу. Она моргнула, глядя на влажное сияние его безупречной кожи, простирающееся от лица до самой шеи. Он использовал чары гламура? Девушка усмехнулась. Гермиона знала, что он приложил много усилий, чтобы выглядеть так, как выглядел, но она не знала, что он был настолько тщеславен. — Малфой, что происходит? — Гермиона смотрела, как он поворачивает к ней голову — точно робот, каким он был всего несколько месяцев назад. — Драко, — поправил он. — На публике мы обращаемся друг к другу по именам. — Мы не на публике, — Гермиона закатила глаза. — Потому что ты выкупил все места в этой ложе, — она указала рукой на все свободное пространство. — Кто-нибудь может случайно подслушать… — Малфой, я серьезно. Что случилось? — девушка прищурилась, совсем не ожидая, что так скоро встретится с этой его версией. Она смотрела, как он моргает, заметив, что даже это простое движение выглядит странно на его лице. — Несколько минут назад я отправил тебе письмо в квартиру, — начал он. — В нем подробно описаны некоторые вещи, которые могут пролить свет на эту ситуацию. Я прошу твоего терпения. Гермиона наблюдала, как он кивнул ей, не дожидаясь ответа, и снова сосредоточилась на игре. После нескольких недель беспрерывных споров было так странно слышать, как он говорит таким ровным, холодным тоном. Все эмоции на его лице исчезли, даже то, как непроизвольно подергивался его глаз, когда он злился на ее настойчивость. — Я слышал, что Соколы и Стрелы в этом году очень сильны. Интересно, что они в соревнованиях играют друг против друга так рано. Гермиона раздраженно вздохнула. — Ладно, смотри… — короткое объявление о перерыве разнеслось по всей арене, оборвав ее. Похоже, что один игрок был сильно ранен бладжером, поэтому игру приостановили, чтобы команда первой помощи приняла меры. — О, это дорого обойдется Соколам. Гермиона прищурилась. Он всерьез собирается вести себя так, будто ничего не случилось, и вести светскую беседу на протяжении всей игры? Девушка медленно и глубоко вздохнула. Не было никакого смысла пытаться что-то вытянуть из него, когда он был в таком состоянии. По крайней мере, на этот раз она была уверена, что причина не в ней. Она моргнула. Или в ней? Она искоса взглянула на него. Может, он переживает кризис из-за того, что общением с ней запятнал свой имидж и свои убеждения? Нет, это звучало неправильно. Малфой вложил столько мыслей и усилий в эти фальшивые отношения. Невозможно, чтобы он сейчас передумал. Гермиона начала думать о том, что он мог написать в письме, которое послал ей. Зачем ему понадобилось все это записывать? Почему просто не сказать ей прямо здесь, прямо сейчас? Она в отчаянии закрыла глаза. В его словах не было никакого смысла. Гермиона слышала, как в толпе раздаются одобрительные возгласы, заставившие ее выглянуть на поле. Она подняла бровь. Никто из игроков еще не поднялся в воздух, так что же это было за волнение? — Почему все… — рот Гермионы открылся от шока, когда ее глаза наконец остановились на большом, плавающем, похожем на омут памяти сооружении в верхней части квиддичного поля. Как она могла его не заметить? Всего час назад она осматривала площадку! Это был последний проект управления по связям с магглами — имитация телевизора. Но что потрясло ее больше всего, так это розовое сердечко, обрамлявшее изображение ее и Малфоя на экране. Она не могла поверить своим глазам, глядя на слова, которые были написаны жирными буквами на их лицах. КАМЕРА ПОЦЕЛУЕВ! — Что такое камера поцелуев? — услышала она вопрос Малфоя, когда он повернул к ней голову, ожидая ответа. Гермиона услышала, как радостные возгласы стали громче, когда толпа увидела, что они переглянулись. — Это… маггловская традиция в спорте, — она вздохнула. — Когда во время игры делаются перерывы, камеры ищут пару, чтобы они… — Поцеловались, — Гермиона услышала, как он закончил своим пустым тоном. — Понятно, — добавил Малфой, словно спохватившись. — Ты хочешь меня поцеловать? Гермиона слегка отодвинулась назад, опустив подбородок вниз от этого прямого вопроса. Не ожидал же он услышать «да»? — Честно? Нет, — она увидела, как он кивнул в знак согласия. — Я тоже не хочу тебя целовать. Гермиона вздохнула с облегчением, радуясь, что они пришли к согласию. — Как нам от этого избавиться? — услышала она его вопрос, когда он посмотрел на свое отражение на экране. Гермиона взглянула на мигающую розовую рамку на фоне их изображений, недовольно фыркнув от того, насколько безвкусно она выглядела. — Проигнорируем. В конце концов, она двинется дальше. — И сколько времени это займет? — снова услышала она его вопрос. Гермиона фыркнула в сторону экрана, заметив, как раздраженно она выглядит, в то время как выражение лица Малфоя было образцом приличия. — Обычно несколько секунд, — кто бы ни управлял этой чертовой штукой, ему лучше поторопиться, пока она не потеряла терпение. — Прошло уже несколько минут. Она закатила глаза от его ненужного замечания. — Серьезно? — это была одна из самых раздражающих вещей в нем, когда он был таким — считал необходимостью констатировать очевидное. Почувствовав на себе его взгляд, она повернулась и подняла бровь. — Что? Гермиона наблюдала, как он снова повернулся к экрану, слегка склонив голову набок в жесте созерцания. Она прищурилась. Что он задумал? Без всякого предупреждения Гермиона увидела, как он поднял в сторону камеры один палец, что заставило некоторых людей громко ахнуть. Без сомнения, большинство магглорожденных. Гермиона схватила его за руку, как раз в тот момент, когда камера мгновенно уехала в сторону. — Малфой! — Гермиона недоверчиво посмотрела на Драко, держа его средний палец в одной руке, в то время как другой толкнула его предплечье, чтобы опустить его вниз. — Здесь же дети! — Я же убрал камеру, верно? — послышался его ровный голос. — Как ты?.. — она ошеломленно посмотрела на него, не зная, что именно чувствовать. — Как ты вообще узнал об этом маггловском жесте? — Тео, — последовал его бесстрастный ответ. — Ты хоть знаешь, что он значит? — Пенис и яйца. Гермиона недоверчиво усмехнулась. Первоначальное унижение и паника в груди сменились весельем при образе того, как Нотт, объясняет Малфою, что именно означает этот жест. Она попыталась сдержать смех, но он сорвался с губ прежде, чем она поняла. — Чему, черт возьми, тебя учит Нотт? — спросила она между смешками. — Он научил этому и Блейза. Гермиона продолжала хихикать при мысли о высокомерном Забини, пытающемся понять, как именно этот жест выглядит как определенная часть мужской анатомии. — Можно мне вернуть мою руку? Осознав, что все еще держит его, она тут же отпустила его. — Прости, — Гермиона увидела, как он натянуто кивнул ей, прежде чем снова переключить свое внимание на поле. Как по команде, игра снова возобновилась.***
Гермиона искоса посмотрела на Малфоя, когда они вышли с арены. — После травмы их звездного игрока Соколы никак не могли собраться. Для Стрел это была легкая победа, — услышала Гермиона его голос, не чувствуя необходимости отвечать. Не было никакого смысла притворяться, что ей небезразличен квиддич. — У тебя хватает мужества показываться на людях, Пожиратель смерти!? Гермиона остановилась как вкопанная, осматриваясь в поисках источника голоса. Он исходил от группы из пяти подростков, которые стояли, прислонившись к смотровой площадке на следующем этаже. — Эй, Малфой, у меня оба родителя — магглы! Ты вломишься в наш дом и убьешь их? — вскоре после этого раздался дружный смех. Гермиона молча наблюдала за происходящим, не зная, что делать. Она посмотрела на пустой взгляд Малфоя, который смотрел на группу детей так же, как он смотрел бы на случайную стену. Он повернулся, чтобы уйти. — Не обращай на них внимания, — сказал он, схватив ее за руку, увлекая за собой. — Знаешь, моя мама была магглорожденной! Она умерла, сражаясь с тобой, подонок! — Чертов убийца! — Ты и твоя семья должны сгнить в Азкабане! То, что сначала было травлей со стороны разношерстной группы подростков, превратилось в скандирование всевозможных оскорблений в его адрес со всех сторон. Гермиона недоверчиво оглядела толпу, стуча каблуками по земле, заставляя Малфоя посмотреть на нее. — И ты просто собираешься… — Оставь это, Грейнджер, — она смущенно взглянула на его пустой взгляд. Как, черт возьми, он все еще может быть отстраненным? Гермиона открыла рот, чтобы возразить, когда что-то врезалось в макушку Малфоя, и почувствовала, как кусочки мокрых и острых осколков бьют ее по лицу. Гермиона ошеломленно посмотрела на него, когда он смахнул сырое яйцо, только что разбившееся о его висок. — Малфой… — Гермиона видела, как из небольшого пореза на его голове сочится кровь, без сомнения, от удара. Никогда в жизни она не представляла себе Драко Малфоя жертвой издевательств. И никогда в жизни она не представляла себе, что будет чувствовать… — С тобой все в порядке? — Гермиона вытащила свою палочку, быстро очищая его, когда другая пара приземлилась на его плечо и руку. Она повернулась к источнику, заметив, что та самая группа подростков бросила на нее снисходительный взгляд. Они покачивали в ладонях свежую порцию яиц, смеясь при виде белокурого человека, покрытого желтками. Все пятеро приняли позу, бросая еще один залп в Малфоя, когда Гермиона подняла свою палочку, направляя сырые яйца обратно на их лица. Драко почувствовал, как что-то вытягивается из него при виде спины Грейнджер, защищающей его от ненависти толпы. Он судорожно вздохнул, чувствуя, как сердце бьется со скоростью несколько миль в минуту от внезапного наплыва эмоций, которые затопили тело, почти сбивая с ног. Драко изо всех сил старался контролировать дыхание, находясь в огромном недоумении от внезапного поворота событий. Он ошеломлённо и безмолвно смотрел на ее густые волосы, широко раскрыв глаза. — Глупые дети, — пробормотала она себе под нос и обернулась, взглянув на костюм Малфоя, стряхивая с него остатки беспорядка. — Сумасшедшая сука! — Магглорожденная предательница! — Ты серьезно защищаешь проклятого Пожирателя смерти?! — Шлюха! Гермиона повернулась, смотря на незрелых сопляков с твердым намерением поделиться с ними своими мыслями, когда почувствовала, как чья-то рука обхватила ее запястье. Она моргнула, увидев Малфоя, удивленная количеством эмоций в его глазах. Может, он вышел из состояния окклюменции? Он повернулся, безмолвно направляя их вниз по последнему лестничному пролету, выходя за пределы охранных чар, которые препятствовали аппарации. — Малфой, что… В животе возникло знакомое, неприятное ощущение. В следующую секунду она уже была в своей квартире и смотрела прямо в потемневшие серые глаза. Напряженность его взгляда ошеломила ее и заставила замолчать. — Позволь мне быть предельно ясным, Грейнджер, — Драко прижал руки к телу и стиснул зубы, подавляя желание ударить кого-нибудь. — Все, что тебе нужно сделать… это стоять рядом со мной и чтобы тебя видели вместе со мной. Ничего больше, — он впился взглядом в ее открытый рот, в котором не было ничего, кроме злобы. Последнее, что ему нужно, — это быть перед ней в долгу. Гермиона раздраженно прищурилась. Она не ожидала от него никакой благодарности, но его ярость была совершенно неоправданной. Она открыла рот, чтобы закричать, но тут ее внимание привлекла тонкая струйка крови, стекающая по его виску. Она фыркнула, поднимая палочку. Его рука мгновенно обхватила ее запястье, заставив замолчать прежде, чем она успела прикоснуться к нему. — Я не собираюсь тебя заколдовывать, Малфой, — Гермиона закатила глаза на этот жест. — У тебя порез сбоку… — у нее перехватило дыхание, когда она почувствовала, как он схватил ее за обе руки и грубо потянул, пока она не оказалась на расстоянии всего одного дыхания от него. Она смотрела на мертвенно-бледное лицо широко раскрытыми глазами. — Мне не нужна твоя жалость, — Гермиона скорее почувствовала, чем услышала, как он прошептал это ей прямо в лицо сквозь стиснутые зубы. Исчезли тяжелые стены в его глазах. Они горели, как жидкие лужи расплавленной стали. Она не могла заставить себя отвести взгляд. Гермиона вскрикнула, когда он отпустил ее без предупреждения, и упала на пол, поморщившись от удара. Девушка потерла больное место, раздраженно прищелкнув языком. Она резко повернула к нему голову, чтобы… Гермиона почувствовала, что ее гнев удвоился при виде пустого пространства. — Тупой гребаный мерзавец! — она кричала ни на кого конкретно. В чем, черт возьми, его проблема? Она не знала, что с ним происходит, но он не имел права вымещать на ней свое дерьмо! Она просто пыталась… Гермиона моргнула. Один раз. Второй. Внезапно до нее дошло, что она только что сделала. Она сидела неподвижно в своей гостиной, позволяя осознанию, наконец, раствориться в голове. Она… вступилась за Драко Малфоя. Она действительно встала на его защиту. Драко гребаного Малфоя. Хулигана. Проклятия всего ее детства. Она моргнула. Она не могла в это поверить. И она сделала это еще до того, как осознала. Гермиона тяжело вздохнула, заставляя себя подняться, не обращая внимания на тяжесть в груди, которая была странной смесью замешательства, недоверия и чего-то еще, что она не могла точно определить. Ее взгляд упал на сову, находящуюся у окна, и она увидела одинокий белый конверт, лежащий рядом с подставкой для писем. Гермиона подошла к конверту и открыла его, даже не взглянув на имя отправителя. Она точно знала, от кого оно. Грейнджер, Счет семьи Малфоев в Гринготтсе был заморожен, начиная со вчерашнего дня. Я считаю, что в твоих интересах было бы услышать это заявление от меня, а не из новостей. Что касается оплаты, то тебе не о чем беспокоиться. Вторая половина компенсации будет переведена на твой счет без промедления по окончании всех шестнадцати свиданий. Малфой Гермиона тяжело вздохнула. Так вот в чем была причина палки в его заднице и почему он постоянно находился в состоянии окклюменции. Малфой все еще не знал, когда вернет себе поместье, и тут происходит это. Где он возьмет деньги, чтобы заплатить ей? Одолжит? Возможно, у Забини. Или, может, у Нотта? Где он возьмет деньги на свои ежедневные расходы? Успел ли он забрать из своего сейфа достаточно галлеонов, прежде чем его конфисковали? Гермиона моргнула. Почему ее это волнует? Это было не ее дело. Образ Малфоя, покрытого сырыми яйцами, внезапно вспыхнул в голове. Одобрение на его лице и отсутствие уважения в его характере были теми вещами, которые она никогда не могла не увидеть. Он был таким невыносимо гордым и воинственным, что, глядя на него таким, она чувствовала… Гермиона сунула письмо обратно в конверт и, не раздумывая, бросила его в камин. Его дела ее не касались, и он, конечно же, не заставлял ее переживать. Ее это нисколько не беспокоило, даже чуть-чуть. В конце концов, это всего лишь деловое партнерство. Здесь не было ничего личного.***
Драко обхватил голову руками, как только аппарировал обратно в свою комнату. У него была мучительная мигрень, которая затуманила зрение и притупила все остальные чувства. Он медленно подошел к кровати, опустился на колени и прислонился лбом к краю матраса. Он провел руками по волосам так сильно, как только мог. Как такое могло случиться? Как, черт возьми, она могла снова вырвать его из окклюменции? И на этот раз Грейнджер даже не собиралась этого делать. Это было то же самое чувство, когда что-то проникает глубоко внутрь, вытаскивая наружу все здравомыслие. Он вернулся прежде, чем понял это. Драко крепко зажмурился, желая, чтобы его разум вернулся назад. Он не хотел этого. Он не хотел быть нормальным. Он не хотел снова утонуть в этом шуме. Он так устал задыхаться под тяжестью своего прошлого. — Драко, посмотри внимательно, сын. Если мы передадим Поттера Темному Лорду… — Ты заплатишь за это, Малфой! Ешь слизняков! — Ты боишься, Драко. Ты скрываешь это, но это очевидно. Позволь. Мне. Помочь тебе. — Мне плевать, что думает твой отец, Малфой! Он подлый и жестокий… А ты просто жалок. — Клювокрыл! Ах ты, глупое создание! Успокойся, это всего лишь царапина… Он сосредоточился на том, чтобы перетасовать мысли, отчаянно запихивая воспоминания туда, где они должны быть; изо всех сил стараясь организовать хаос, который был в его голове. Ему нужна была тишина. Ему просто нужно было, что все перестало быть таким… громким. Куда делась вся эта тишина? Почему он не может ее вернуть? — На счет «три» сотворите заклинание, чтобы обезоружить противника. Только чтобы обезоружить! — А… Молодец, Драко. Отлично. — Профессор Слизнорт, сэр. Я только что обнаружил этого мальчишку, скрывающегося в коридоре сверху. — Драко, много лет назад я уже встречался с одним мальчиком, который сделал неправильный выбор… Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. — А вы, должно быть, мисс Грейнджер? Да, Драко много рассказал мне о вас… и ваших родителях. В сознании вспыхнуло воспоминание о ее миниатюрной фигурке, охраняющей его. Драко мог видеть различные оттенки коричневого в завитках ее густых волос, когда они гудели от магии — магии, которая защищала его. Ее образ дал ему такое спокойствие, какого он никогда раньше не испытывал. Ни одно из его воспоминаний никогда не было способно на это. Драко сосредоточился на очертаниях ее спины, заставляя остальные свои мысли вернуться туда, куда он хотел. После еще нескольких попыток привести мысли в порядок его дыхание наконец-то пришло в норму. Драко, все еще слегка дезориентированный, поднял голову, чтобы осмотреть комнату. Сильная боль в голове притупилась до вполне сносной пульсации. Он повернулся и прислонился к кровати, вытянув ноги. Он откинул голову на матрас и закрыл глаза, наслаждаясь моментом покоя, за который так упорно боролся.***
Драко проснулся от стука по дереву. Он понял, что находился на полу, прислонившись спиной к кровати. Парень приподнялся и провел рукой по лицу. Он даже не заметил, что заснул. Его внимание привлёк очередной стук в дверь. Он вздохнул. Странные удары и непрерывный стук могли принадлежать только одному человеку. Драко прищурился. Какого черта Тео стучит? Он не мог припомнить, когда в последний раз у него хватало на это такта. Он всегда врывался без приглашения. — Э-э… Драко, я деактивировал все твои чары и так далее.… И я могу заходить, когда захочу… Но если ты не хочешь, чтобы я… знаешь, я могу… подождать? Драко закрыл глаза и направился к дивану, беззвучно призывая бутылку огневиски. Он плюхнулся на диван, делая большой глоток прямо из бутылки, игнорируя призывы Тео. Малфой изо всех сил старался устроиться поудобнее, прикрыв глаза рукой. — Драко, я слышу, как ты там шаркаешь ногами. Перестань меня игнорировать. Драко ничего не ответил, сделав еще один глоток огневиски и желая, чтобы Тео просто ушел. — Ладно, я вхожу… Я серьезно! Я действительно собираюсь… Ты же знаешь, что все твои охранные чары сняты. Я не шучу! Я могу просто… Драко помассировал виски пальцами свободной руки, пытаясь успокоить головную боль, которую все еще чувствовал. Он свесил бутылку огневиски с дивана и почувствовал, как она ударилась об пол. — Просто заходи, — пробормотал он, не желая больше слышать настойчивый стук в дверь. В следующую секунду Тео уже был в спальне. — Ты не должен был заставлять меня ждать так… — он моргнул. — Что, черт возьми, с тобой случилось?! Драко приоткрыл один глаз, увидев выражение ужаса на лице Тео. — Что? — У тебя кровь идет! — Тео бросился к нему и убрал руку с его лба, смотря на след запекшейся крови, стекающий по виску. Он вылупился на Драко широко раскрытыми глазами, отметив, что одна сторона его щеки кажется больше другой. — И что, черт возьми, случилось с твоей шеей?! — эти синяки могли означать только одно. Драко равнодушно закрыл глаза. Похоже, гламурные чары прекратили действовать. Он совершенно забыл и о порезе на лбу. — Ерунда. — Блять, ерунда так не выглядит! Драко слышал, как Тео молча обрабатывал его раны простыми исцеляющими заклинаниями. Нотт всегда умел заживлять порезы и синяки. В конце концов, он тренировался годами. — Драко, какого хрена случилось? — Почему ты здесь? — спросил он, не открывая глаз. — Я читал вечерние новости, — Тео присел рядом с диваном, скрестив ноги. — Я видел, что произошло на матче по квиддичу. — Ага. Тео сглотнул, глядя на исчезающий синяк на его шее. Он не был таким талантливым в исцелении, но заклинания, которые он знал, были эффективными. Если только удар не был слишком… сильным. Он лично убедился в этом, когда попытался залечить синяк на своем ребре после того, как отец пинал его только с одной стороны. — Ты не получил эту травму на стадионе, — заявил Тео, не оставляя места для возражений. — Пожалуйста, скажи мне, что это случилось из-за горячего извращенного секса с Грейнджер. Драко издал веселый смешок, удивленный тем, что он вообще может смеяться. — Драко… — послышался умоляющий тон Тео. — Просто… — Вчера я навещал отца. Ему не понравилось, что я встречаюсь с магглорожденной. Тео закрыл глаза, опустил голову и прижал сжатый кулак ко лбу. — Черт, — он поднял голову и посмотрел на расслабленного Драко, лежащего на диване. Если бы не темные круги под глазами и едва заметные следы пальцев на шее, он выглядел почти обычным. — Эй, Тео… — начал Драко, все еще не открывая глаз. — Как мне перестать быть таким жалким? Тео почувствовал, как его губы приоткрылись от этого неожиданного вопроса. Драко не часто откровенничал о своих мыслях, но когда он это делал, его слова почти всегда были душераздирающими. — Драко, в тебе много качеств, — он слегка улыбнулся, когда услышал тихий смешок от своего лучшего друга. — Но ты вовсе не жалкий. Ты всегда был храбрым. А я… — Нет, ты был храбрым, — Драко повернул голову и посмотрел в удивленные карие глаза. — А я был трусом.флэшбэк
Драко наблюдал, как Нотт-старший шлепнул Тео по затылку, прищурившись при этом. Это был десятый день рождения Тео, черт возьми. Он не мог подарить ему хоть один спокойный день? — Сделай это. — Отец, пожалуйста. Я не хочу. Драко наблюдал, как Тео толкнули в плечо, заставив встать перед серым котом, запертым в клетке. Нотт-старший направил свою палочку на животное. — Круцио. — Прекрати, отец! Драко зажал уши руками, чтобы заглушить визг животного, наблюдая, как Тео ерзает на месте, умоляя отца остановиться. Когда кошачьи стоны наконец прекратились, Нотт передал палочку сыну, наклонив голову в сторону дрожащего животного. — Сделай это, — снова потребовал он. — Нет! — Тео крепко зажмурился, готовясь к новому удару. — Драко. Драко посмотрел на своего отца, который молча наблюдал за всем происходящим. Он увидел, что трость в его руке раскрылась, и показалась палочка, надежно спрятанная внутри. — Как насчет того, чтобы показать Тео, как это делается? Драко сглотнул и потянулся за палочкой отца, содрогаясь от магии, которая пробежала по его венам, едва коснувшись кончиков пальцев. Он никак не мог привыкнуть к этому чувству. Как будто тысячи муравьев копошились под его кожей, зарываясь глубоко в тело. Он неуверенно посмотрел на отца. Однажды он проделал это с Тоби, и эльф превратился в вопящее, дрожащее месиво. — Отец, я… Люциус наклонил голову в сторону ослабевшего кота, не допуская дальнейшего обсуждения. Драко сделал глубокий вдох, произнося заклинание, морщась от бешеной атаки звериных криков. Он убрал палочку в тот же миг, как рука опустилась на его собственную, вырвав палочку из его хватки. Драко поднял глаза и увидел, что отец смотрит на него с гордостью. Он улыбнулся, также довольный собой. Когда мужчины двинулись прочь, Драко увидел, как Тео подбежал к коту и вытащил его из клетки, чтобы проверить, в каком он состоянии. Малфой-младший открыл рот, чтобы посмеяться над ним за то, что он такой трус, но гнев в глазах Тео заставил его полностью замолчать.конец флэшбэка
— Драко, это неправда, — Тео решительно покачал головой. — Это неправда, и ты это прекрасно знаешь. Ты сделал то, что я никогда не мог заставить себя сделать. Ты противостоял моему отцу. Ты был… — Я не так добросердечен, как ты думаешь, Тео, — спасение Нотта изначально было вызвано жалостью, но с годами это переросло в комплекс превосходства. — Я сделал это, потому что это заставило меня чувствовать себя лучше, — по этой же причине он взял под свое крыло Крэбба и Гойла. Окружив себя людьми, которых он считал слабаками, Драко чувствовал силу и контроль. Тео не сводил с него глаз, не веря ни единому его слову. Драко не стал бы так рисковать, если бы все, чего он хотел, — это быстро поднять свое эго. — Это не правда. Драко оторвал взгляд от серьезных глаз своего друга детства. Он молча уставился в потолок, заглушая остальные утверждения Тео. Драко никогда не мог понять искаженного взгляда Нотта на него. Почему он этого не видит? Он всегда был эгоистичным, тщеславным и снисходительным. Все, что он делал, он делал для себя. И никогда ни для кого другого. — Тогда я всегда удивлялся, почему ты так сопротивляешься. Тео успокоился, позволив ему говорить. — Я спрашивал себя: «почему он так сильно хочет, чтобы его избивали?» — он закрыл глаза, вспоминая бесчисленные случаи, когда он видел, как Тео получал удары от своего отца. — Только во время войны я наконец понял, насколько ты храбрый. Тео затаил дыхание при виде ясных голубоватых глаз, благоговейно уставившихся прямо на него. — Ты никогда не делал того, чего не хотел, даже ценой всей этой боли. Тео опустил взгляд в пол, чувствуя, как его глаза защипало от неожиданной похвалы. Он покачал головой в молчаливом несогласии, не в силах сформулировать ответ. Он не был храбрым. Даже близко нет. Он всегда боялся совершить еще одну ошибку, потерпеть неудачу в еще одном деле. Он больше не хотел пытаться. — Эй, Тео… Тео посмотрел в серые глаза, которые все еще смотрели на него. В них была скрыта печаль, которую он часто видел в течение года домашнего ареста Драко. — Как думаешь… Если бы я отказал отцу, меня бы тоже избили?