***
Гермиона застонала, вытягиваясь на кровати, когда звук будильника разнесся по всей комнате. Она потянулась к прикроватному столику, вслепую нащупывая его, когда опрокинула несколько пустых флаконов на пол, услышав, как они разбились при ударе. Она снова застонала, приподнимаясь на кровати и вытаскивая палочку из-под подушки. Она починила их взмахом руки. Плюхнувшись обратно на матрас, Гермиона фыркнула в последний раз, прежде чем, наконец, встать. Она потерла сонные глаза, провела рукой по волосам, морщась каждый раз, когда пальцы застревали в особенно запутанном клубке. Еще раз зевнув, она заставила себя выйти из комнаты. Гермиона остановилась в коридоре, вытянув руки в воздухе, наклоняясь в разные стороны, чтобы избавиться от скованности в суставах. — Доброе утро, Гермиона. Она вздрогнула от неожиданного приветствия; развернулась, направляя палочку на незваного гостя, и встретила зелёные глаза, обрамлённые очками. — Гарри, — сказала она, затаив дыхание. Первоначальное удивление постепенно превратилось в раздражение при виде того, как он сидел на ее диване, закинув одну ногу на другую. — Что ты здесь делаешь в такую рань? — она остановилась, услышав свист чайника, наблюдая, как Гарри левитирует его, чтобы наполнить две высокие кружки на кофейном столике в ее гостиной. — Чай? Или кофе? Гермиона провела рукой по лицу и подошла к нему. — Чай. Почему ты здесь? — девушка смотрела, как он бросил по два пакетика сухих листьев в каждую кружку, а затем добавил немного молока и два кубика сахара. Она села напротив него, прижав конец палочки к мягкому контуру мягкого кресла, на котором сидела. — Вот, держи, — он поставил кружку на ее сторону стола, ничего не говоря, наблюдая, как она делает глоток чая, избегая его взгляда. Он достал из кармана маленький черный мешочек и постучал по нему палочкой, чтобы вернуть к первоначальному размеру. — Что это? Гарри проигнорировал ее вопрос, вытаскивая его содержимое и безмолвно выкладывая на кофейный столик. Гермиона почувствовала, как ее губы приоткрылись, когда она посмотрела на несколько выпусков «Пророка», заполненных фотографиями ее и Малфоя. Когда на столе больше не осталось места, она посмотрела, как друг положил остальное на свободный диван. Гарри положил последнюю копию прямо перед ней — их свидание на квиддиче. — Я ждал, что ты пришлешь мне сову, чтобы все прояснить. — Ты расстроен? — Есть причина, по которой должен быть? Гермиона фыркнула. Она ненавидела, когда Гарри становился таким. Он всегда отвечал вопросом на вопрос, если был раздражён. Она еще раз просмотрела газеты, пытаясь понять, как лучше поступить. Гарри вздохнул. Он знал, что это не его дело. Он действительно не имел права просить ее объяснить ему ее личную жизнь, но он не мог не чувствовать, что что-то… не так. — Вы с Малфоем встречаетесь? Гарри моргнул, увидев странное задумчивое выражение на ее лице. Она смотрела на него так же, как смотрела бы на особенно сложную страницу на уроке Древних Рун. — Вето. Гарри почувствовал, как его самообладание рухнуло от ее ответа. — Что… Это «да» или «нет», Гермиона! Ты встречаешься или нет с Драко Малфоем? — повторил он с раздражением. Гермиона стиснула зубы, многозначительно глядя на него, надеясь, что он поймет. — Вето, — на этот раз она повторила более решительно. Контракт о неразглашении не позволял ей сказать «нет», но казалось, что нейтральный, двусмысленный ответ был ясен. Гарри на мгновение задумался, внимательно изучая ее лицо. Его глаза расширились, а губы медленно приоткрылись, когда он, наконец, понял, что она пыталась ему сказать. — Подожди… Дело не в том, что ты не хочешь рассказывать… — он побледнел, не чувствуя ничего, кроме охватившего его ужаса. — Ты не можешь, — Гарри смотрел, как она с облегчением закрыла глаза. — С тобой все в порядке? Что он с тобой сделал?! — Гарри, успокойся, — Гермиона протянула руки, чтобы успокоить его, когда увидела, как он вскочил со стула. — Мне ничего не угрожает. Есть только некоторые вещи, которые я не могу сказать, — она встала, положила руки ему на плечи и усадила обратно на стул. — Дыши, — послышался ее ровный тон. — Как ты прикажешь мне успокоиться?! — он держал обе ее руки в своих, поднимая их вверх и в сторону, сканируя ее на предмет каких-либо заметных повреждений. Гермиона поджала губы, забавляясь паникой в его глазах. — Гарри, я серьезно. Я не ранена. — Почему ты не сказала мне раньше?! — осознание того, почему она не подошла к нему, поразило его, заставив немедленно замолчать. — Верно, я был ослом, который нарушил твое доверие и разрушил нашу дружбу, — в следующее мгновение он закрыл лицо руками и с досадой плюхнулся обратно на стул. — Я хотела. Просто не могла, — успокоила его Гермиона, ласково взъерошив ему волосы, прежде чем сесть на стул. — Все, что я могу сказать, это «вето», Гарри. Так что тебе придется выяснить, какие вопросы задавать и какие намеки могут иметь мои ответы. Гарри поднял лицо; знакомое чувство решимости горело в груди. Он не был особенно хорош в допросах. Он получил свою долю выговоров от вышестоящих авроров за то, что был слишком… страстным. Но если это была Гермиона, он был уверен, что сможет это сделать. — Значит, ты с ним не встречаешься? — Вето. — Это не по-настоящему? Вы притворяетесь? — Вето. Ее ответы звучали коротко, твердо и, казалось, утвердительно. Он моргнул. Изменять тон голоса было абсолютно блестящей идеей. — Замечательно. Продолжай это делать. Она кивнула. — Позволь просто уточнить. Тебе ничего не угрожает. Он тебе не угрожает. И ты никак не пострадала? — Я в порядке, — она еще раз успокоила его. — Хорошо, ладно, — Гарри вздохнул, утешенный ее словами. — Значит, я могу использовать только вопросы, требующие ответа «да» или «нет», — он скрестил руки на груди, пытаясь придумать, что еще мог бы спросить, чтобы лучше понять, во что именно она ввязалась. — У вас какое-то соглашение? Контракт? — Вето. — Ты ввязалась в это по собственной воле? — Вето. Позитивный тон в ее голосе удивил его. — Почему? — спросил он, прежде чем понял. — Гарри, — послышался ее мягкий, но укоризненный тон. — Точно, точно! — Поттер почесал затылок, злясь на себя. — Только вопросы «да» или «нет», — он подул на выбившиеся пряди, свисающие возле правого глаза, чтобы немного снять напряжение. — Значит, ты добровольно в этом участвуешь? — Вето. — И раз уж ты согласилась, полагаю, ты что-то получаешь от этого? — Вето. — Секс? Гермиона посмотрела на него с досадой, не веря в то, что он мог предположить такое. — Чертово вето! — закричала она в ответ. — Что? Он был в домашней одежде, как раз вышел из душа, когда я был здесь в последний раз! — Гарри усмехнулся ее негодованию, подняв руки в жесте капитуляции, когда в глазах вспыхнул нежеланный образ ее и Малфоя, лежащих в постели. Он подавился. — Я больше никогда не буду так шутить, — Гарри провел пальцами по векам, как будто это движение могло выжечь картинку из его головы. Она фыркнула, решив сделать глоток из кружки, чтобы проглотить свое раздражение. Он вздохнул. Было только одно, что он мог придумать и что имело смысл. — Деньги. Гермиона несколько мгновений молчала, помешивая почти остывший чай в руке. — Вето. Гарри почувствовал, как его плечи поникли от тихого, недовольного, но подтверждающего тона ее голоса. — Ясно, — он фыркнул через нос, поджав губы в знак несогласия. — Почему ты просто не попросила меня? — Гарри наблюдал, как она выдохнула, и это сказало ему, что она устала от этого разговора. — Гарри, ты же знаешь, я никогда не смогу попросить тебя о чем-то подобном. — Это для твоих исследований? Она кивнула. — Сколько он тебе предложил? Гермиона замолчала, понимая, что не может озвучить сумму. Она прищелкнула языком, думая о том, как дать ему знать. Она подняла палец в воздух, жестом приказывая ему подождать, и направилась к своей сумке. Гарри наблюдал, как она копается в ней, вытаскивая маленький кошелёк, который звякнул, когда она направилась обратно. Она схватила со стола копии «Пророка», швырнула их на диван, прежде чем вытряхнуть содержимое своего кошелька на стол. Гермиона соответственно рассортировала валюту, взяв только то, что ей было нужно. Смахнув оставшиеся деньги на край стола, она положила перед ним аккуратно сложенную колонку галлеонов. Гарри уставился на золотые монеты, молча пересчитывая их прищуренными глазами. — Двадцать пять? — он недоверчиво посмотрел на нее. — Он предложил тебе двадцать пять галлеонов? Гермиона уставилась на него, не в настроении выслушивать очередную шутку. Она смотрела, как он хихикает, снова поднимая к ней ладони. — Шучу! Она закатила глаза от его незрелости. Гарри провел рукой по волосам, умоляюще глядя на нее. — Гермиона, ты же знаешь, что я дал Фреду и Джорджу денег, когда они только открыли свой магазин, верно? Я не против финансировать и тебя. Гермиона вздохнула. Она знала, что он отдал им свой выигрыш от Турнира Трех Волшебников, но тысяча галлеонов была мелочью по сравнению с тем, что предложил ей Малфой. — Гарри, — девушка окликнула его, снова указывая на кучку галлеонов. Гарри увидел выражение ее глаз, когда понял, что она пыталась сказать. — Значит, он дал тебе две с половиной тысячи? — он видел, как она покачала головой. — Двадцать пять тысяч? — его брови взлетели до самого лба, когда она снова покачала головой. — Двести пятьдесят тысяч?! — взгляд, который она послала ему, сказал все. Двести пятьдесят тысяч галлеонов — это почти столько же, сколько было во всем его хранилище Гринготтса! — Откуда у него такая… — он прищелкнул языком. — Верно. Он Блэк и Малфой, — на мгновение он забыл о грязно богатом происхождении блондина. — А другого способа нет? Гермиона закрыла глаза, подавляя раздражение, которое она чувствовала, наблюдая, как он начал ходить по комнате. Они уже столько раз говорили об этом. Она не понимала, почему он не мог понять, что это безнадежное дело. — Мы могли бы устроить прием в твою честь, главным образом, чтобы привлечь внимание к твоим исследованиям. Мы могли бы… — Гарри, — Гермиона выдохнула, чтобы избавиться от разочарования. — Я пыталась. Ты же знаешь, я пыталась. Я целый год после войны боролась за финансирование, — она устало посмотрела на него. — Никто не предлагал. — Ну, может быть, есть и другие, которых мы до сих пор не… Она встала и положила руки ему на плечи, надеясь, что твердость ее хватки дойдет до него. — Я говорила со всеми, с кем могла. Поверь мне, Гарри, это был очень длинный список. Никто не хотел вкладывать деньги в то, что, как они были уверены, никуда не приведет. Обливиэйт необратим. Вот и все. — Ликантропия рассматривалась именно так, пока не было создано Волчье противоядие. Уверен, что мы сможем найти желающих спонсоров, если у нас будет правильная мотивация, — он с надеждой посмотрел на нее. — Я могу помочь. Гермиона опустила руки по бокам, делая еще один глубокий вдох, говоря себе, что Гарри просто пытается поддержать ее. Он просто пытается оставаться позитивным. — Я уже знаю, что ты сделал, Гарри. Несколько инвесторов, к которым я обращалась, были теми, к кому ты обратился первым. Уверена, ты изо всех сил старался замолвить за меня словечко, и спасибо тебе за это. Правда, — она горько улыбнулась. — Но даже тогда это никого не интересовало. Если Гарри Поттер не мог получить никакой поддержки в ее исследованиях, чего могла добиться подруга Гарри Поттера? А, так вы мисс Грейнджер, подруга Гарри Поттера? О, вы подруга мистера Поттера, о которой он говорил со мной! Вы знаете Гарри Поттера? Того самого Гарри Поттера?! Не могли бы вы нас познакомить? Вы подруга Мальчика-Который-Выжил?! Я так завидую! Так каково это — дружить с Гарри Поттером? Ее гордости было достаточно. Она покончила с выпрашиванием денег у людей, которые даже не потрудились выслушать ее или которым было все равно на то, кто она такая. Она потеряла счет всем тем случаям, когда излагала свое исследовательское предложение, только для того, чтобы всего через пять минут после ее презентации ей сказали, что в этом не было необходимости. Она так устала посещать послевоенные торжества, чтобы общаться с возможными инвесторами, которых интересовало только то, что на ней надето и надето ли что-то под этим; кого она знала и с кем была связана, или когда они с Роном планировали связать себя узами брака. Она вздохнула. С неё просто… хватит. — Должен быть другой способ. — Гарри, пожалуйста. Просто оставь это. — Но я… Гермиона снова вздохнула, слишком уставшая, чтобы спорить. — Не думаю, что ты поймешь, — она увидела, как выражение его лица изменилось. — И что это должно означать? Она взяла его руки в свои и нежно сжала. — Гарри, ты замечательный, талантливый и добрый, и я так сильно тебя люблю… Но иногда это просто становится… — хватка медленно стала грубее. — Я просто… Просто чувствую… — она отпустила его. — Несправедливость. Гарри взглянул на напряженное выражение ее лица, не зная, что сказать. Он смотрел, как она ходит по комнате, заправляя волосы за уши. Теперь она стояла к нему спиной, крепко обхватив себя за талию. Гермиона закрыла глаза, крепче сжимая себя, чтобы успокоить эмоции, которые угрожали переполнить чашу весов. — Я тоже сражалась в той войне. Она была рядом с ними на каждом шагу. Она столько отдала, стольким пожертвовала и сделала столько же, сколько и все остальные. — Я не прошу, чтобы меня возводили на пьедестал, и последнее, чего я хочу, это соревноваться с тобой, Гарри, — она повернулась и протянула к нему ладони. — Я знаю, что может показаться, что это так, но я клянусь, это не так, — Гермиона опустила руки по бокам и с нежностью посмотрела на него. — Ты заслуживаешь… всего, Гарри. Всех приветствий, всех почестей, всего признания, которые у тебя есть сейчас… Ничто из этого ты не получил просто так. Ты трудился за каждую унцию. Гарри молча смотрел на нее, все еще не зная, что сказать. — Но я тоже этого заслуживаю, не думаешь? — Гермиона приложила руку к груди. — Не слишком ли это преступление — спрашивать об этом? Разве это неправильно — быть амбициозной? Идти за тем, чего я хочу? Или мне просто быть благодарной за то, что у меня есть? — Конечно, нет, — Гарри покачал головой, его взгляд смягчился. — Гермиона, я даже не могу начать перечислять… всего, что ты для меня сделала. Для дела. Для войны. Даже несмотря на то, что все разваливались на части, ты — нет. Ты всегда была спокойной, с ясной головой и… одного твоего присутствия было достаточно, чтобы убедить всех, особенно меня. Без тебя, Гермиона, я бы никогда не выбрался живым. Его слова едва дошли до нее, когда она вытерла глаза, сдерживая слезы гнева. Все, чего она хотела, — это финансирование своих исследований. После войны люди поспешили поддержать остальных, в то время как она не получила… ничего. Почему ее не признавали? Почему ей приходится так усердно работать ради того, что другим дается так легко? Почему она всегда должна доказывать свою правоту? Почему тот факт, что она магглорожденная, всегда был проблемой? Почему она все еще была просто подругой Гарри Поттера? — Во время приемов меня спрашивали, какой бренд я ношу, что у меня в сумке, сколько времени заняли укладка волос и макияж… в то время как вас с Роном спрашивали о ваших карьерных целях, делах, над которыми вы работали, и о том, кем вы видите себя в ближайшие несколько лет. Они спрашивали Джинни о ее играх, о ее тренировках, о ее мышлении… — Гермиона невесело рассмеялась, и ее смех медленно превратился в приглушённые всхлипы. — Я постоянно говорила только о своих исследованиях — куда бы ни шла. Каждая вечеринка, каждая встреча, каждое собрание, каждое событие… Но в тот момент, когда люди слышат, как я упоминаю об обливиэйте, они отмахиваются от меня, — девушка горько покачала головой. — Это невозможно. Это невозможно сделать. Его нельзя обратить вспять… Они прерывали меня этими словами. И поэтому все, что можно прочитать обо мне в новостях… это мой выбор одежды и моя личная жизнь.флэшбэк
— Это вечеринка, Миона. Конечно, они будут спрашивать о твоем платье! — Рон наклонился, чтобы поднять маленькую сумку и пару туфель, которые она швырнула к стене их квартиры. Гермиона развернулась и указала на его костюм. — Ты слышишь, как они спрашивают тебя, где ты купил свой галстук? Рон фыркнул, проведя рукой по волосам. — Ну, это потому, что это неинтересно, — он указал рукой на сапфировое платье, которое было на ней. — Твое платье гораздо красивее. — Как ты не понимаешь, Рон?! — Гермиона в отчаянии топнула босой ногой по полу; ее голос повысился на несколько тонов. — Это единственное, о чем они меня спрашивают! Рон оглянулся на нее, все еще сбитый с толку ее раздражением. — Ну, и о чем они тогда должны спрашивать? Гермиона удивлённо посмотрела на него, находясь в совершенном ошеломлении от его вопроса.конец флэшбэка
Гарри наблюдал, как Гермиона закатала рукав на левой руке, демонстрируя резной шрам на предплечье. Зажившие каракули на ее коже были едва различимы, но ему не нужно было смотреть на них, чтобы понять, что они значат. — Неужели этого все еще недостаточно? — спросила она, задыхаясь, чувствуя, как зрение затуманивается от натиска слез. После того, как она пережила целую войну, которая оставила миллион кошмаров, травм и страданий… Ей казалось, что все стало как прежде. Как будто ничего не изменилось. Она все еще была грязнокровкой Гермионой Грейнджер, что бы она ни делала. Гарри обнял ее, когда увидел, что по ее щекам потекли слёзы; он зажмурился, почувствовав, что его щеки тоже увлажнились. — Просто дело в том, что… Я чувствую, что… Полжизни я пыталась доказать, что мое место здесь. Что я заслуживаю своей магии, — Гермиона уткнулась лицом в изгиб его шеи, цепляясь за рубашку. — Сколько еще мне нужно продолжать доказывать, что я достойна быть здесь? Что еще мне нужно сделать, Гарри? — она рыдала, прижимаясь к нему, чувствуя, как его руки крепче сжимают ее тело. — Что еще мне нужно сделать? — Ничего, Гермиона… Абсолютно ничего, — Гарри потер ее дрожащую спину, другой рукой поглаживая по макушке. — Ты сделала достаточно.***
Гермиона посмотрела на спину Гарри, когда он мыл посуду в ее раковине. Она вздохнула. Он всегда так себя вел, когда его что-то беспокоило. И тот факт, что он не использовал для этого магию, сказал ей, что он был напряжен. — Гарри… — она услышала, как он пробормотал что-то в ответ. Она уставилась на свежезаваренную чашку чая в своей руке, когда тихо села за деревянный обеденный стол на кухне. — Прости. Она услышала, как он остановился, вытирая тарелку, опустил ее и прислонил к стойке. — Почему ты извиняешься? — Ну… за то, что так себя вела, и за то, что вывалила все это на тебя, — пробормотала она себе под нос. Краем глаза она увидела, как он повернулся к ней, но не могла заставить себя посмотреть на него. — Это было ужасно, и я ненавижу себя за это. Гермиона напряглась, когда пара рук обняла ее сзади. Она почувствовала, как Гарри прижался щекой к ее макушке. — Гермиона, это не было ужасным поступком, и ты не должна ненавидеть себя за это, — он сел на стул рядом с ней, держа руки на ее плечах. — Все, что ты сказала… Это правда. Я был с тобой во время войны. Я видел все твои усилия… все, что ты сделала для этого дела, — он остановился, чтобы заправить выбившуюся прядь волос ей за ухо. — И я видел, как по-разному люди относились к тебе по сравнению со мной, Джинни и Роном, и это… расстраивает. Он знал, что люди смотрели на нее свысока из-за ее происхождения, но до сегодняшнего дня он никогда не знал, насколько. Он не понимал, почему люди не видят, насколько она ценна и насколько велик ее потенциал. — Ты работаешь… так усердно, Гермиона. Усерднее, чем кто-либо другой, кого я знаю. И ты невероятно умная. Абсолютно гениальная. Чего стоят только твои зачарованные галлеоны… без них Орден не выжил бы. — Знаю. Гарри посмотрел, как она кивнула ему головой в жесте, в котором не было ни высокомерия, ни превосходства — просто чистая правда. — Вот почему я… сейчас с Малфоем, — пункт о неразглашении контракта заставил ее перефразировать то, что она изначально намеревалась сказать. — Он был единственным, кто… — Гермиона почувствовала еще один комок в горле, заставивший ее пересмотреть свои слова. — Верил в меня. Больше никто не верил. Два года. Она пыталась найти финансовую поддержку в течение двух лет. Но поскольку она не смогла представить достаточно многообещающих доказательств, главным образом из-за отсутствия субсидий, инвестиции в ее проект являлись риском. Это был цикл, который было трудно разорвать. Единственным ответом на это были деньги. — Несмотря на все мои усилия, два года… ничего не было, — Гермиона посмотрела на свои руки, чувствуя, как на них капают новые слезы. — Через несколько месяцев пройдет три года с тех пор, как я наложила на них обливиэйт, — она зажмурилась под тяжестью этой реальности. — У меня мало времени. Если бы только… Если бы только у меня было достаточно финансирования два года назад, я могла бы… Я могла бы сделать гораздо больше, — она сдавленно всхлипнула от несправедливости всего этого. — Может, мои родители уже вспомнили бы меня. Гарри положил руку ей на затылок, мягко притянул к себе, прижал ее лбом к своему плечу и снова заключил в объятия. Он подумал о письме, которое пришло сегодня утром от профессора Макгонагалл, удивленный тем, что она ответила на его запрос так быстро и так решительно. Гарри вздохнул. Гермиона была права. Он всегда получал то, что хотел, и почти без усилий.***
Драко уставился на котят, спящих на его кровати, раздраженный тем, что они снова на нее забрались. Он прищелкнул языком. Черт, ведь он просто быстро решил принять душ! — Я уже несколько раз говорил вам… — он левитировал их своей палочкой, отправляя обратно в угол своей комнаты на их лежанки. — вот здесь будете спать. Поняли? Драко наблюдал, как один из котят спрыгнул с подушки, подошел к нему и потерся о его лодыжку, прежде чем лечь на его ногу. — Отвали, — приказал он, слегка подтолкнув животное, но оно не двинулось с места. Он щелкнул языком, поднимая котенка за загривок, втайне благодарный, что прочитал этот совет из книги. Он быстро проверил его пол, закатив глаза, когда понял, кто это был. — Джульетта, я знаю, что я совершенно неотразим. Но ты должна сдерживать себя, — Драко приблизил ее к уровню своих глаз, пристально глядя в ее мордочку, чтобы донести свою точку зрения, но все, что она сделала, это лизнула его. Драко сморщил нос, потирая его кончик тыльной стороной ладони, чтобы вытереть кошачью слюну. Прежде чем он успел отчитать ее, он почувствовал, как о его ногу потерся Ромео, тоже требуя внимания. — И ты туда же! Он схватил другое животное за загривок, уложил их обоих обратно на лежанки, трансфигурировав крошечный импровизированный забор, чтобы они не сбежали. — Место, — скомандовал он, не обращая внимания на их мауканье. Малфой отошёл, безмолвно призывая бутылку огневиски. Он плюхнулся на диван, подозвал пустой стакан, наполнил его наполовину, прежде чем полностью осушить. Драко снова наполнил стакан, на этот раз сделав маленький глоток, наслаждаясь его вкусом и жжением, когда жидкость текла по горлу. Он посмотрел на два огромных одинаковых пакета на кофейном столике, раздраженно провел рукой по лицу. Блейз и Тео оставили ему галлеоны, узнав о состоянии его финансов. В каждом из этих пакетов было не меньше тысячи монет. Он прищелкнул языком. Малфой попытался заставить их взять деньги обратно, но они аппарировали прежде, чем он успел закончить фразу. Драко откинулся на спинку дивана, вытянув ноги на пол, и уставился в потолок. Он зажал стакан огневиски между ног, рассеянно проводя большим пальцем по гладкой поверхности. Он их не заслуживает. Он до сих пор не мог понять, почему они с ним. Он был просто якорем, тянущим их вниз. Они не получили от него абсолютно ничего. Так почему же они все еще… рядом? Почему они всегда были рядом? Драко обреченно вздохнул и закрыл глаза. Он почувствовал, как его совершенно измученное тело тает на диване. Он уже давно не чувствовал себя таким опустошенным. Малфой… С тобой все в порядке? Драко распахнул глаза, моргая при виде Грейнджер на матче по квиддичу, очищающей его одежду. Он почти сразу же отодвинул эту мысль на задний план. Что, черт возьми, все это значит? Он моргнул еще несколько раз, не зная, что вызвало это воспоминание. Малфой покачал головой, очнувшись от какого-то оцепенения, в котором находился, прежде чем допить остатки виски. Он поставил пустой стакан обратно на стол, вздохнул и лег на диван. Драко прикрыл рукой закрытые глаза, надеясь на мгновение успокоения, когда в ушах зазвенел мелодичный смех. Никогда не меняйся, Малфой. Пальцы, обхватившие его лицо. Знакомый камин. Вот ты где. Образ океана в сумерках, кружащегося посреди танцпола. Запах дешевого кофе и сладких лакомств. Так что привело тебя к тележке с едой, Малфой? Это вряд ли считается твоим походом на кухню. Пара рук, держащих его. Ты хоть понимаешь, что это значит? Снова смех. Драко подскочил на диване, не глядя ни на что конкретно. — Какого хрена?.. — он сосредоточился на плавающих в голове мыслях, сбитый с толку, почему он не мог избавиться от воспоминания о Грейнджер. Он отодвинул их подальше, одного за другим, надеясь забыть ее, но его догнал образ ее пушистых волос, гудящих от магии. Он откинулся на спинку дивана, крепко прижав ладони к векам, желая, чтобы воспоминания о ней ушли. Что с ним? Возможно, усталость повлияла на окклюменцию. Драко медленно выдохнул с облегчением, когда ему, наконец, удалось прояснить разум. Он усмехнулся. Возможно, то сырое яйцо ударило его сильнее, чем он думал.***
— Входите. Гермиона просмотрела записи, не потрудившись поднять взгляд, чтобы проверить, кто стучит в дверь. Это был простой конъюнктивитус, наложенный несчастным мужчиной на любовницу своей жены, которая, в свою очередь, наложила кальворио, которое муж направил на свою жену, вызвав облысение. Затем жена бросила экспульсо обратно в своего мужа, заставив его вылететь из окна их балкона, что привело к нескольким сломанным костям, травме головы и временной амнезии. В дверь снова постучали. — Войдите, — на этот раз более твердо сказала Гермиона, все еще разглядывая медицинские карты. Это должен был быть довольно простой случай, но Нотт решил вести себя как обычно стервозно и поместил всех троих ее пациентов в одну палату, и это обернулось фиаско. Она вздохнула. В итоге ей пришлось успокаивать двух невероятно разгневанных женщин и совершенно невежественного мужчину. Она была рада, что главная медсестра взяла на себя инициативу конфисковать все их палочки. Она понятия не имела, что Грегори будет так зол на нее. Она прищелкнула языком, услышав непрерывный стук. — Открыто! — этот раз она ответила гораздо громче. Гермиона застонала, в сотый раз за день проводя рукой по лицу. Если еще один человек подойдет к ней и осмелится спросить, встречается ли она с Драко Малфоем, она может просто потерять лицензию на практику. Она не ожидала, что Пророк и все таблоиды сойдут с ума из-за их свидания на квиддиче. Куда бы она ни посмотрела, все читали именно это. Что не так с этими людьми? Были гораздо более интересные новости и литература, которую можно было почитать. Гермиона стиснула зубы, когда стук продолжился. Она бросилась к двери, распахнув ее, чтобы высказать все тому, кто был по другую сторону, когда увидела перед собой коробку с пончиками. — Я пришел с подарками! Она склонила голову набок, недоверчиво глядя на темноволосого слизеринца. — Что ты здесь делаешь? Тео нахмурился, увидев холодный прием, и опустил пончики. — Здравствуй, Тео! Давненько не виделись! Как у тебя дела? Не хочешь ли зайти выпить чаю и перекусить? Гермиона моргнула, не уверенная в том, чего именно пытался добиться Нотт. — О, спасибо, Грейнджер! С удовольствием! Она смотрела, как он вошел в ее кабинет, уселся на диван и поставил коробки на кофейный столик. Она моргнула. Он только что разговаривал сам с собой? Она покачала головой, не веря в его бесстыдство. — У них лучше глазированные. Тео улыбнулся ей, радуясь, что прочитал статью о ней и Драко у прилавка с едой. — Шесть глазированных и шесть разных! Гермиона вздохнула, закрывая дверь и направляясь к противоположному дивану. — В чем дело, Нотт? — Гермиона видела, как он закатил глаза. — Всегда должен быть мотив, Грейнджер? Разве я не могу просто так навестить тебя? Гермиона ничего не ответила. Она просто скрестила ноги, сложила руки на груди и посмотрела на него. — Ладно, я понял. Ты излучаешь атмосферу «пугающей директрисы». Она ничего не сказала, заметив, что ее молчание смутило Нотта. — Ладно, хорошо… — она услышала, как он ворчит себе под нос, потирая лицо рукой. — Ты ему не сказала. — Что? Тео посмотрел ей прямо в глаза, заметив растерянное выражение на ее лице. — Драко. Ты ему не сказала. — О чем? Тео моргнул, она сейчас серьезно? — Обо мне! О нашем разговоре! — он смотрел, как она открыла рот в знак понимания, кивнула головой, наконец поняв, что он имел в виду. — Только не говори мне, что забыла? — он недоверчиво посмотрел на нее. — Нет, конечно, нет, — она покачала головой. — Тогда почему ты ему не сказала? Гермиона приподняла бровь в ответ на его недоверчивый взгляд. — А должна была? — Ну, нет, — проворчал Тео. Он был в полном замешательстве, пытаясь понять, почему Драко последние две недели не Сказал об этом ни слова. Он даже не предположил, что она ничего не рассказала. — Но почему? Она пожала плечами. — Я не видела в этом необходимости. Тео воспользовался моментом, чтобы просто посмотреть на нее, ошеломленный тем, как бесцеремонно она отреагировала на ситуацию. Она могла бы использовать это как предлог, чтобы снова разозлиться на Драко. Это могло быть потенциальной разменной монетой, чтобы попросить Малфоя о чем-то взамен. Или она могла просто использовать разговор, чтобы создать конфликт между ним и его лучшим другом. Но она этого не сделала. Он сузил глаза, сбитый с толку. Почему она не рассказала? Тео вздохнул, решив, что нет смысла пытаться изучать кого-то столь прямолинейного, как Грейнджер. — Я думаю, что гриффиндорцы действительно честные и преданные. Мне точно нужна такая черта. Гермиона усмехнулась этому замечанию. — Опять отсылки на факультеты? — она смотрела, как он пожимает плечами, открывая коробку с пончиками, хватая глазированный и откусывая от него огромный кусок. — Я думала, это мои подарки? Тео откинулся назад, опустив подбородок. — Их двенадцать, Грейнджер. Ты не можешь мне дать даже один? Гермиона скрестила руки на груди, бросая на него вызывающий взгляд. — Я не слышала, чтобы ты спрашивал. Тео провел языком во рту, забавляясь ее наглостью. — Могу я, пожалуйста, взять один из дюжины пончиков, за которыми проделал путь в маггловский Лондон, чтобы подарить тебе, — спросил он невозмутимо — больше как утверждение, чем просьба. Гермиона усмехнулась его ответу, не удивившись, что он не из тех, кто отступает. — Ты отправился в маггловский мир… за пончиками? — он с энтузиазмом кивнул; его рот все еще был полон сладкого лакомства. Гермиона подождала, пока он проглотит, прежде чем спросить его о том, что ее очень интересовало в последние пару дней. — Нотт. Тео оторвался от вытирания пальцев салфеткой и посмотрел на нее. — Да? — он глубоко вздохнул, увидев жест, который она показала ему. — Грейнджер! Гермиона приподняла бровь, увидев его шокированное лицо, когда небрежно подняла средний палец. — Ты просто должен был научить этому Малфоя, да? Тео усмехнулся при этом воспоминании. Он никогда не мог заставить Драко и Блейза показать свой самый любимый рок-н-ролльный жест, но очень заинтересовал их вот этим. Он показывал это наугад одной или обеими руками, а затем смеялся. В конце концов они оба сдались и спросили его, что, черт возьми, смешного. Когда он объяснил, что значит этот жест, все трое начали смеяться, беспорядочно показывая средний палец друг другу, как будто узнали секретное заклинание, которого никто больше не знал. — Они быстро учатся, он и Блейз. Гермиона смотрела на довольное выражение лица Нотта, заинтригованная его заявлением. — Ты их учишь? Маггловским… вещам? Тео кивнул. — Да. Сначала это было сложно, но в конце концов они сдались, — он пожал плечами. — Я могу быть очень убедительным. Гермиона подняла брови и кивнула в знак согласия. Она едва знала его, а он уже был таким настойчивым. Она могла только представить, как он вел себя со своими друзьями. — Мы не… такие, какими мы были раньше, Грейнджер, — Тео откашлялся, глядя в пол. — Я знаю, в это трудно поверить после всего, что мы сделали, и всего того дерьма, которое мы говорили в школе, — парень провел рукой по волосам, чувствуя легкое беспокойство. — Я не утверждаю, что мы изменились… полностью. Я имею в виду, это трудно. Это… отучение от всего, чему нас учили с рождения. Это как… бесконечный процесс проверки самих себя и выяснения того, над чем еще нам нужно работать, — Тео сделал паузу, чтобы, наконец, посмотреть ей в глаза. — Это сложно, но не невозможно. Гермиона почувствовала, как ее губы приоткрылись от мудрости в его карих глазах. Она понятия не имела, какой именно была жизнь Нотта и через что он прошел, но у нее было ощущение, что это было что-то далеко не легкое. — Вообще-то, есть еще одна причина, по которой я пришел, — он почесал затылок, внезапно почувствовав неловкость. — Я хотел… ну, сказать спасибо. Гермиона в замешательстве нахмурила брови. — За что? — За то, что ты сделала для Драко… на квиддиче. Гермиона сглотнула, скосила глаза в сторону и натянуто кивнула ему. Тот факт, что он знал, что их договоренность была фальшивой, делало ситуацию еще больше… неловкой. — Ты заступилась за него. И это одна из тех вещей, которые я всегда хотел бы сделать для него. Она снова перевела взгляд на Нотта и увидела, как он грустно улыбнулся, глядя на свои ботинки. — Спасибо. Правда. Гермиона смотрела на серьезное выражение лица слизеринца, когда он благодарно улыбнулся ей. Она молча кивнула в ответ, не совсем уверенная, как именно ответить. — Знаешь… Если вы когда-нибудь решите устроить всю эту штуку со свиданиями по-настоящему, я полностью за! Гермиона моргнула, удивившись внезапной переменой в дискуссии. Она прищурилась, увидев, как быстро его поведение из искреннего превратилось в поддразнивающее. — Этого не произойдет, — она покачала головой. Окончательность в ее тоне не оставляла места для дальнейших споров. — Боже упаси! Это было бы самым большим заблуждением! Считать милым того, кого я намерена ненавидеть! За что ты так терзаешь меня? Гермиона уставилась на него, совершенно ошеломившись тем фактом, что он только что процитировал одну из ее любимых книг. — Это из?.. — «Гордости и предубеждения», да, — Тео усмехнулся, увидев выражение ее лица. — Видел в комнате Драко. Твое влияние, я полагаю? Она кивнула, все еще глядя широко раскрытыми глазами. — Ты?.. — Читал? Да, Грейнджер. Я читал, — он чуть не рассмеялся над ее безмолвием. Если бы кто-то раньше сказал ему, что все, что ему нужно сделать, чтобы заставить умнейшую ведьму их поколения заткнуться — это прочитать маггловскую книжку, он бы сделал это давным-давно. Гермиона откашлялась, наконец-то обретя самообладание. — Малфой — не мистер Дарси, — она скрестила руки на груди. — Почему? — бросил вызов Тео, ухмыляясь в ответ на сердитый взгляд, который она кинула ему. — Потому что понравиться такому несносному человеку было бы просто несчастьем? — он помолчал. — Или, может, самой полюбить его? Гермиона приподняла бровь в ответ на его намек, раздраженная тем, что он использовал слова Джейн Остин против нее. — Я не знаю, что за образ у тебя в голове, Нотт. Но уверяю тебя, мы с Малфоем никогда не будем встречаться. — Ну что ж… Кто знает, верно? — Тео небрежно пожал плечами. — Просто у любого, кто так заступается за моего лучшего друга, есть мое одобрение, — он несколько раз повел бровями, посылая ей понимающий взгляд. — Прекрати, — Гермиона никак не могла понять, почему образ людей, одновременно шевелящих бровями, так сильно ее беспокоил. Тео широко раскрыл глаза в насмешливом жесте непонимания. — Прекратить что? — он снова поднял брови, глядя на нее. Она прищелкнула языком. — Это. Просто прекрати. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Грейнджер, — он искренне приложил руку к сердцу. — Я ничего не делаю, — Тео повторил жест еще раз, на этот раз подмигнув в конце. Гермиона закатила глаза, услышав, как он усмехнулся. — Ты можешь в это поверить, Грейнджер? В последний раз, когда я был здесь, я спрашивал тебя, что ты сделала с моим лучшим другом. Но сейчас я здесь, чтобы сказать, что если вы когда-нибудь будете вместе, и я имею в виду, действительно будете вместе… — он сделал паузу, чтобы снова пошевелить бровями. — У тебя есть мое благословение. — Простите, целитель Грейнджер, там… О, извините! Я просто подожду у медпункта, когда начнется обход. Тео и Гермиона повернулись, посмотрев на низкого врача, стоящего у входа в ее кабинет, который поклонился им обоим, прежде чем тихо закрыть дверь. — Он двигается, как мышь! Дверь буквально в поле моего зрения! Как я мог не заметить?! Гермиона рассмеялась, увидев веселое выражение широко раскрытых глаз на лице слизеринца. — Ты его слышал. Скоро начнется мой обход, Нотт, так что тебе пора. Тео моргнул, услышав ее резкий отказ, и недовольно прищурился. — Тео, я очень рада! Большое тебе спасибо за пончики, и я очень надеюсь, что скоро снова увижу тебя! Береги себя и всегда оставайся поразительно красивым! Гермиона непонимающе посмотрела на него. Похоже, он невероятно любил монологи. Она смотрела, как он неохотно встал, но через несколько шагов остановился, снова взглянув на нее. Девушка вопросительно подняла бровь, когда он вернулся к дивану, хватая еще один глазированный пончик из коробки. Тео насмешливо смотрел на нее, когда отправил его в рот, уходя. Гермиона фыркнула на его незрелость, но прежде, чем она успела что-то сказать, он быстро вернулся, схватив еще по одному пончику в каждую руку. — Серьезно? — она недоверчиво посмотрела на него, когда он вернулся к двери, на мгновение уставившись на нее, и думала, как он повернет ручку, когда его руки заняты. Гермиона смотрела, как он съедает то, что осталось у него во рту, и кладет еще один пончик между зубами, чтобы свободной рукой открыть дверь. Когда она увидела, что он остановился в раздумье, снова обернувшись, она захлопнула коробку, подтягивая к себе остальные пончики. Она послала ему молчаливый, предупреждающий взгляд. В коробке осталось только два глазированных, черт возьми! Тео усмехнулся. Десерт, находящийся у него во рту, приглушил его голос, сделав его больше похожим на шипение. Гермиона услышала, как он пробормотал что-то бессвязное, прежде чем бросить ей шутливый салют, похожий на тот, который она получила от Малфоя в ее квартире. Она усмехнулась, когда он, наконец, вышел из ее кабинета, закрыв за собой дверь. Теперь она полностью понимала, что они с Малфоем были друзьями. Малфой был невероятно упрямым, в то время как Нотт был раздражающе настойчивым. Они были идеальным сочетанием. Она усмехнулась. Похоже, хорек наконец-то встретил свою пару.