Спасибо, что живой

Он открыл глаза в серебристо-сером полумраке. Было очень тихо и тепло, и в воздухе плыл нежный аромат благовоний. Он, несомненно, был жив, и эта мысль, сперва пронзившая его абсолютно животной радостью, тут же сменилась черным отчаянием. Он жив. Ублюдочный демон сумел спасти его, а это значит, что мучения Шэнь Цзю не окончены. Он едва не завыл от горя — но тут же захлопнул рот, различив в тишине комнаты шорох одежды. Он был здесь не один. Шэнь Цзю медленно, осторожно приподнял голову. Он лежал на широкой кровати, застланной мягким, как пух, бельем. Четыре резных столбика поддерживали над ним легкий летний балдахин. Сквозь его неплотную завесу Шэнь Цзю видел фигуру, плавно передвигающуюся по комнате. Где-то полилась вода, и он вдруг понял, что ужасно хочет пить. Он зашевелился, садясь, и полы балдахина немедленно раздвинулись. На Шэнь Цзю смотрела смутно ему знакомая миловидная девушка с добрым и самую малость печальным лицом. — Мастер Шэнь, — голос ее звучал успокаивающе мягко, — вы проснулись. Господин очень беспокоился за вас. Шэнь Цзю выгнул бровь. Мало того, что эта девица знает, кто он, так еще и уверяет, что ублюдочный демон о нем беспокоился. Впрочем, наверное, она права, беспокоился — что его игрушка слишком рано сломалась. Он едва зубами не заскрипел. — Где я? — Это ваши покои, — ответила она, ничуть не смущенная его грубостью. — Во внутреннем дворце резиденции Повелителя Демонов. — Во внутреннем… — наверное, у него был очень глупый вид, потому что девушка заулыбалась. — Простите, мастер Шэнь, не сочтите, что я смеюсь над вами. Просто вы теперь… в гареме Повелителя Демонов, — ее улыбка стала несколько виноватой. — Но вам не стоит переживать. Ни с кем из нас господин никогда не был груб или жесток. Шэнь Цзю холодно улыбнулся. — Выходит, я буду первым. Здесь есть вода? Он начал подниматься с кровати, игнорируя протянутые руки девушки, но тут же понял, что это ошибка: его повело на сторону, и он бы упал, если бы девица не подхватила его — руки у нее оказались неожиданно сильными — и не усадила на кровать. — Вы еще очень слабы, мастер Шэнь. Пожалуйста, не вставайте. Я принесу вам воды. Она отошла и тут же вернулась с кувшином и чашкой. Она подала Шэнь Цзю чашку, но он забрал у нее из рук кувшин и принялся пить сразу из него. Вода показалась изумительно вкусной, настолько, что он едва не заплакал. Как давно он не пил такой чистой, прохладной воды… Девушка без слов забрала у него пустой кувшин, отошла от кровати, распорядилась кому-то принести еще воды. Шэнь Цзю меж тем осматривал обстановку, начав с собственного тела. Он не рассчитывал на чудо, и все же осознание, что он все еще в женском теле, было неприятно. Тело было практически безупречно — ни следа от зубов и когтей Ло Бинхэ, только на шее Шэнь Цзю нащупал тонкую полоску шрама. Интересно, кровяные паразиты Ло Бинхэ еще не успели ее заживить? Еще он наконец-то был чистым — видимо, пока он был без сознания, его вымыли. С внутренним содроганием Шэнь Цзю понадеялся, что это был не Ло Бинхэ. Его — если верить заботливой девице — покои совершенно не походили на ту жалкую комнатенку. Здесь хватало и пространства, и дорогих вещиц, и красивой мебели, а за сдвинутой створкой дальней стены Шэнь Цзю увидел кусочек высокого синего неба и зеленый сад. — Это дворец Повелителя демонов, ты сказала? — обратился он к девушке. Получилось грубовато, но она сама виновата, решил Шэнь Цзю — могла бы и назвать свое имя. — Да, — она вернулась к его кровати и присела рядом. — Прошу прощения, — добавила она, словно поняв его затруднение, — недостойная не назвала свое имя. Меня зовут Цинь Ваньюэ. Однажды мы даже встречались с вами, мастер Шэнь — на испытании учеников во время встречи Союза Бессмертных. Шэнь Цзю сильно вздрогнул. Она смотрела на него в упор, и в ее темных глазах Шэнь Цзю почудилась недобрая насмешка. Он ведь даже вспомнил ее — смутно, одну из многочисленных девиц из Цветочного дворца, хорошеньких и безмозглых. Он тогда, помнится, обсуждал даже с кем-то этих девиц, наговорив изящных скабрезностей. Он имел привычку делать вид, будто западает на каждое хорошенькое личико, что попадается ему на глаза: это казалось хорошей броней. Но содрогнулся он, конечно, не из-за воспоминаний о ней. Именно на том испытании он совершил самую страшную ошибку в своей жизни. Какого гуля он столкнул мальчишку в Бездну, вместо того чтобы перерезать ему глотку? Тем временем Цинь Ваньюэ поднялась на ноги. — Мастер Шэнь, — проговорила она, слегка поклонившись, — на этом я оставлю вас. Осматривайтесь и отдыхайте, — и она пошла к двери. Шэнь Цзю, спешно спустив ноги с кровати, позвал: — Цинь Ваньюэ! Погоди! Она остановилась, оглянулась. — Где здесь можно добыть еды? Я давно ничего не ел. — О, — она снова непонятно улыбнулась. — Господин сказал, что лично позаботится об этом. Он скоро вас навестит. И она ушла, оставив Шэнь Цзю наедине с поднимающимся из глубины души смертным ужасом. Больше всего ему хотелось свернуться в клубок, забиться в какой-нибудь дальний угол и надеяться, что не найдут. Но он отлично знал, что надежда бессмысленна, и это знание неожиданно придало ему сил. Шэнь Цзю поднялся с кровати. Ноги все еще держали его нетвердо. Не то чтобы они ощущались слабыми, скорее ему казалось, что у него что-то не так с равновесием. Возможно, подумалось ему, так и есть. Он же не привык двигаться как женщина. Даже зеркало в этих покоях было лучше, чем в той ужасной комнате: в изящной светлой раме, начищенное до блеска. Шэнь Цзю шагнул к нему ближе, внимательно разглядывая знакомо-незнакомое отражение. Ему пришло в голову, что ему бы эта девица не понравилась. Слишком худая, и даже если откормить, все равно резко выступающие скулы и острая линия челюсти никуда не денутся. Раскосые глаза смотрели настороженно и голодно. Тонкий нижний халат обрисовывал гибкую фигуру, и Шэнь Цзю слегка поморщился — кажется, Ло Бинхэ перестарался с грудью. Озабоченный гаденыш. Во всяком случае, сейчас он был чистым, волосы лежали на спине гладкой волной. И у него была какая-никакая одежда; хотя, конечно, Шэнь Цзю предпочел бы что-нибудь поплотнее этого халата. Он огляделся вокруг — и приметил у изголовья кровати большой сундук. Весьма вероятно, что в нем могла храниться одежда. Но прежде чем Шэнь Цзю успел проверить, дверь отворилась снова. Ло Бинхэ шагнул в комнату, и от вида его Шэнь Цзю замутило. Он инстинктивно шарахнулся назад, хотя Ло Бинхэ не сделал еще ни одного угрожающего жеста — так и стоял в дверях. Взгляд Шэнь Цзю заметался по комнате — что же он за дурак, почему он сначала кинулся к зеркалу, а потом к шмоткам? К бабьему телу прилагаются бабьи мозги?! Оружие надо было искать! Взгляд его остановился на подзеркальном столике, где россыпью лежали украшения для волос. В этот же момент Ло Бинхэ заговорил: — Там только деревянные шпильки. Это будет еще сложнее, чем в прошлый раз. Если, конечно, вы не в настроении проткнуть себе глаз. Голос его звучал странно — не так, как он говорил с Шэнь Цзю раньше. Без патоки, без ядовитой фальшивой вежливости. Так… обычно. Шэнь Цзю не ответил. Тогда Ло Бинхэ шагнул к нему — и движение это, и выражение его лица были странными, словно он… колебался? Шэнь Цзю едва не фыркнул вслух. Да как такое вообще возможно. — Тронешь меня, — собственный голос звучал как змеиное шипение, — и я выдавлю тебе глаза. А не выйдет — откушу себе язык и все-таки сдохну. Это были пустые угрозы, он знал. Ему не удастся навредить Ло Бинхэ, а самому себе… Ло Бинхэ быстро подключит своих кровяных паразитов. Они не дадут Шэнь Цзю умереть. И все-таки это было сильнее него. Он не мог больше выносить всей этой боли, всего этого омерзительного унижения. Он не дастся больше, даже если для этого придется вылезти из собственной шкуры. Лицо Ло Бинхэ потемнело. — А мне казалось, — медленно проговорил он, — учитель сказал, он сделает «что угодно», если я не попытаюсь навредить его драгоценному главе и всему ордену. Было такое? — Я не сказал, что ты можешь делать со мной что угодно, — огрызнулся Шэнь Цзю. Ло Бинхэ хмыкнул. — И у вас еще хватает наглости играть словами, учитель? Не боитесь, что я сочту это нарушением сделки? Шэнь Цзю открыл рот — и закрыл его снова. В висках мучительно заныло. А на что он, собственно, рассчитывал, произнося свое роковое «что угодно»? Что Ло Бинхэ его безыскусно замучает в своей пыточной? Так он мог сделать это и безо всякой сделки. С другой стороны, он и превратить Шэнь Цзю в женщину и затрахать до сумасшествия мог безо всяких сделок. — Чего ты хочешь? — спросил он резко, отводя глаза и вцепившись в ворот халата. Тот не слишком хорошо сходился на груди, и Шэнь Цзю казалось, что взгляды Ло Бинхэ оставляют на нем огненные отметины. — Чего я хочу? — голос Ло Бинхэ сделался насмешливым. — Вашей любви, учитель, чего же еще может хотеть этот скромный ученик. Но, боюсь, до этого нам пока очень далеко. Пока меня устроит ваша покорность. — Как-то ты не очень хотел покорности три дня назад, — огрызнулся Шэнь Цзю. И тут же дал себе мысленно по губам — ему бы перестать дерзить! Но проклятый демон будто лишал его разума. — Во-первых, учитель, это было больше, чем три дня назад, — от Ло Бинхэ веяло пугающим спокойствием. — Вы очень старались умереть. С тех пор, как вы столь изобретательно перерезали себе горло, прошло две недели. Шэнь Цзю промолчал, мысленно похолодев. Это что же, Ло Бинхэ две недели тащил его с того света? Это был какой-то новый, неведомый Шэнь Цзю уровень ненависти и мстительности. Нет, он, конечно, очень бы хотел, чтобы Цю Цзяньло сдох еще несколько раз. Но в целом и одного вполне хватило. Отбивать мудака у смерти он бы точно не стал. — Во-вторых, — продолжал тем временем Ло Бинхэ со странной, неописуемой улыбкой на губах, — я никогда не насиловал женщин. Решил попробовать. Вы идеально подошли для этой цели. Шэнь Цзю захотелось его ударить. С силой, так, чтобы нос впечатался в лицо, чтобы хрустнули кости под кулаком, чтобы все залито было кровью. Он стиснул кулаки — и остался на месте. — Возможно, я бы в какой-то момент просто затрахал вас до смерти, — продолжал тем временем Ло Бинхэ совершенно невозмутимым тоном, — но вы решили все по-другому. А я не мог позволить вам уйти так легко. Но если я попробую все то же самое снова… во-первых, это скучно. Во-вторых, вы же снова попытаетесь. Вдруг на второй раз получится? И так я не знаю, какую удачу благодарить, что вы дождались меня, вместо того чтобы вонзить эту шпильку себе в глаз, пока меня не было. Я бы нашел ваш остывший труп… Он вдруг вздрогнул, а потом — Шэнь Цзю едва заметил движение — стремительно шагнул к нему и навис сверху, схватив Шэнь Цзю за руки. — Я не могу вас потерять, учитель, — прошептал он, и в глазах его полыхнуло алое. — Не таким образом. Не так быстро. И, к изумлению Шэнь Цзю, он склонился и коснулся губами рук Шэнь Цзю — сначала одной, потом второй. И отступил на шаг. — Я не успел приготовить вам завтрак, учитель. Распоряжусь, чтобы вас накормили. В сундуках вы найдете все, что нужно благородной госпоже. Вы вольны покидать ваши покои и гулять где вам вздумается. Если, — тут он улыбнулся, — вам куда-то окажется нельзя входить, вы это поймете. И он, церемонно поклонившись, ушел. После визита Ло Бинхэ Шэнь Цзю какое-то время просто сидел на кровати, вцепившись в ее край так, словно разожми он пальцы — и сорвется в глубокую пропасть. Ему принесли еду, но Шэнь Цзю едва ли заметил. Внутри его колотило бешеной дрожью, но снаружи казалось, что он совершенно неподвижен. Он в плену у чокнутого Повелителя Демонов. И если раньше в намерениях своего мучителя Шэнь Цзю был совершенно уверен — тот собирался запытать его до смерти, — то теперь… Теперь он дарил Шэнь Цзю призрачный шанс выжить. Судорожно вздохнув, Шэнь Цзю поднялся на ноги и подошел к столику, на котором стоял поднос с едой. Он не видел ни кусочка пищи с тех пор, как его забрали в Водную тюрьму — но он мог подолгу обходиться без еды и справедливо полагал, что раньше умрет от рук Ло Бинхэ, чем от голода. Он полагал, что вообще забыл, как испытывают голод. Но при виде еды живот скрутило, во рту моментально скопилась слюна, а на глаза навернулись слезы. Шэнь Цзю схватил миску с кашей. Он с дикой скоростью забросил в рот больше половины миски, прежде чем опомнился. Нет, так нельзя. И так весь рисом уделался. Кроме того, он знал, что если слишком жадно есть после того, как долго голодал, может стать плохо. Он медленно доел кашу. Она была жидкой и почти совсем пресной — Шэнь Цзю оценил заботу, еда тверже или более пряная могла бы ему навредить. Но порция была к тому же еще и слишком мала, и он залил остатки голода чаем, не успев различить вкус. Оставалось надеяться, что не все трапезы во дворце Ло Бинхэ будут такими же пресными и скудными. Помимо еды, ему принесли воду для умывания и какую-то мутную белую жидкость в отдельной плошке. Вода пахла розовыми лепестками, а в мутной жидкости Шэнь Цзю с изумлением узнал рисовый отвар. Это уже совсем походило на издевательство, и в сердцах Шэнь Цзю едва не перевернул плошку — но остановился. Вероятно, Ло Бинхэ не имел к этому никакого отношения — за гаремом присматривали слуги, и они просто принесли новой наложнице те же средства ухода, что и всем остальным. От мысли о себе как о наложнице во рту на мгновение стало кисло, но Шэнь Цзю задвинул это на задворки сознания. Он подумает об этом позже, когда выживет. Он умылся рисовым отваром и розовой водой и после этого залез в сундук в поисках одежды. Однако тут его ждал неприятный сюрприз. Среди красивых и богатых одеяний множества разных цветов не было ничего цвета цин. Мелкий мстительный ублюдок. Тихо ругаясь про себя, Шэнь Цзю облачился в одежды глубокого синего цвета. Они удивительно шли ему — и все же привычный цвет он бы надел с большей радостью. Не то ли и было целью Ло Бинхэ? Цвет цин, цвет Тихого пика, давал Шэнь Цзю защиту, выстраивал вокруг него непреодолимый барьер. И Ло Бинхэ лишил его этой защиты. Какой еще защиты лишил его Ло Бинхэ, Шэнь Цзю осознал в тот момент, когда понял, что во всей комнате, во всех сундуках и ящичках нет ни единого веера. От этого открытия ему снова пришлось присесть на кровать. Он просто не представлял себе, как будет обходиться без веера. Веер был его щитом и мечом, лучшим оружием, какое только можно было придумать… — Идиот, — прошипел Шэнь Цзю и оскалился. О веере он плачет! Три недели назад у него не было ног, языка и одного глаза. Две недели назад его имели во все дыры, как последнюю шлюху. Он переживет и без веера. Он уложил волосы и собрал их заколкой. В шкатулках нашлись потрясающей красоты головные украшения, но с ними Шэнь Цзю точно не справился бы в одиночестве, а слуг ему звать не хотелось. После этого он поискал косметику — но и ее тут тоже не оказалось. Ло Бинхэ считал, что ему не нужна косметика? Что ж, известная правда в этом есть, подумал Шэнь Цзю, взглянув на себя в зеркало. Удивительно, что, не особенно изменив его лицо, Ло Бинхэ сделал из него весьма красивую девицу. Но косметика позволила бы в некотором роде надеть маску. Ло Бинхэ лишил его и этой защиты. Но если он полагал, что Шэнь Цзю будет прятаться в своей комнате, он жестоко ошибался. Да и сколько уже можно сидеть в тюрьме. Он решительно распахнул дверь. За ней никого не было. Только терраса с резными столбиками, прикрытая навесом, и небольшой сад, потонувший в зелени. Из глубин его доносилось журчание воды и женский смех. Он спустился с террасы на посыпанную мелкими камешками дорожку и пошел на голоса. Женское общество всегда было приятнее ему, чем мужское: женщины были безопасны, добры и заботливы. В тот момент Шэнь Цзю забыл, что теперь он — одна из них. За пышными розовыми кустами расцветал серебристыми струями фонтан, и возле него Шэнь Цзю увидел группку девиц. Кто-то сидел на бортике, кто-то валялся на траве, кто-то расположился вокруг разложенных покрывал, на которых стояли чаши с фруктами и вином. Внимательным взглядом Шэнь Цзю сразу выхватил знакомые лица: Цинь Ваньюэ, что приходила к нему, демоница в красном — он помнил ее по нашествию демонов на Двенадцать пиков, — Лю Минъянь в неизменной вуали, Нин Инъин… Почему-то именно при виде нее в сердце словно что-то защемило. В этот момент его заметили. Голоса и смех разом стихли, все головы повернулись в одном направлении. Цинь Ваньюэ свела брови, окинув товарок пронзительным взглядом. Девушка рядом с ней, очень на нее похожая, надула губы. Глаза Нин Инъин широко распахнулись. Еще одна девица, не знакомая Шэнь Цзю, вскочила на ноги, сжимая в руках кнут. Лицо демоницы в красном сделалось злым и насмешливым. А на глаза Лю Минъянь словно грозовая туча набежала. Именно она шагнула навстречу Шэнь Цзю первой. — Мастер Шэнь, — голос ее дрожал от едва сдерживаемого напряжения. — Не думала, что вы осмелитесь показаться здесь. — Я теперь здесь живу, шимэй Лю, — отозвался он холодно. Собственный голос звучал странно — как у… стервы. Он не мог подобрать другого определения. — И наш господин, — он выделил слово, — сказал мне, что я свободен в передвижениях. Лю Минъянь поморщилась, и он понял, почему — из-за мужского рода. Его и самого покоробило, но иначе он пока не умел. — Тем не менее, мастер Шэнь, — она посмотрела ему прямо в глаза. — Вы убили моего брата, и между нами не может теперь быть ничего, кроме кровной вражды. Когда вы будете готовы, я вызову вас на поединок. И убью. И она резко развернулась и ушла в дом. Нин Инъин, до того стоявшая как вкопанная, в этот момент будто очнулась, кинулась за ней с криком: — Сестрица Лю! После ее ухода напряжение сгустилось — а может, так показалось Шэнь Цзю, потому что он, неизвестно почему, немного рассчитывал, что Нин Инъин будет на его стороне. Следовало бы догадаться, что здесь никто не будет на его стороне. Девица с кнутом качнулась в его сторону — кнут скользнул к ее ногам, свиваясь спиралью. — Значит, это и есть тот самый мастер Шэнь, — голос ее был звонким и злым. — Тот самый, который так жестоко обращался с Бин-гэ! Демоница в алом оскалилась, показав острые клыки. — А еще выгнал его на поединок с демоном в десять раз сильнее, — пропела она. — И столкнул в Бесконечную бездну. Было такое, мастер Шэнь? Не говоря ни слова, Шэнь Цзю отвернулся — и взгляд его упал на лицо, которое он не увидел раньше. Он должен был догадаться, что она тоже будет здесь. Цю Хайтан смотрела на него, ее прекрасное и когда-то такое родное лицо было искажено ненавистью, губы дрожали. — Ты… — выдохнула она. — Ты еще жив! И, одним движением выхватив из-за пояса тонкий кинжал, она бросилась на него. В то же мгновение с другой стороны с визгом подскочила девица с кнутом, и плеть понеслась в лицо Шэнь Цзю. Он растерялся. Он не ждал этого, у него не было оружия, а с его меридианами происходило что-то странное, он не мог заставить энергию течь так, как нужно, он не мог ничем им ответить… В это мгновение перед глазами мелькнуло алое. Плеть намоталась на сильное, в золотых браслетах, предплечье. Второй рукой Ша Хуалин перехватила запястье Цю Хайтан, вывернула ей руку и отшвырнула ее в сторону. — Вы, сестрички, никак с ума посходили? — в голосе ее звучала ласковая угроза. — Этот… — она обернулась, глянула на Шэнь Цзю со злой насмешкой в глазах. — Эта. Принадлежит повелителю. И только когда повелитель наиграется, он, может быть, и отдаст ее вам. — Что ты себе позволяешь?! — взвизгнула девица с кнутом. — Забыла, кто мой отец?! Почти одновременно с ней Цю Хайтан закричала: — Он убил всю мою семью! Я хочу его смерти! — Встань в очередь, — Ша Хуалин повернулась к Шэнь Цзю, и взгляд ее был оценивающим и злым. — Сестрица Лю тоже хочет его крови. — Я была раньше! — в голосе Цю Хайтан звучала подступающая истерика. — Ты не знаешь, что он сотворил с моим домом… — Да мне плевать, — бросила демоница, но Цю Хайтан не унималась: — Повелитель обещал мне, что этот человек умрет! Почему тогда он здесь и жив?! Да еще и… стал одной из нас? Где справедливость?! Я требую объяснений! — У кого ты их требуешь? У меня? В дворике стало тихо, настолько, что, кажется, даже вода перестала шуметь. Шэнь Цзю обернулся — ему казалось, он двигается ужасно медленно, словно сквозь вязкий сахарный сироп. Ло Бинхэ стоял напротив него и впивался в него своим бешеным, алым взглядом. Но это длилось всего мгновение — и вот он уже смотрит на свой курятник и лучится нежной, слегка застенчивой улыбкой. — Сестрица Цю, — он повернулся к Цю Хайтан, — кажется, я виноват перед тобой. — Мой господин, — в голосе ее звучали слезы, — я не понимаю… — Не понимаешь? — повторил Ло Бинхэ, склонив голову. — Ты не думаешь, что преступлениям этого человека нет числа? Ты не думаешь, что он заслуживает самых страшных мук? За то, что он сделал с твоей семьей? За то, что он сделал с Лю Цингэ? — Да, — прошептала Цю Хайтан, — но все же… Ло Бинхэ шагнул ближе, рука его, тяжелая, властная, легла на загривок Шэнь Цзю, примяв волосы, пригибая его к земле. — Он должен пережить унижение и муки, он должен осознать свои преступления, — голос Ло Бинхэ звучал одновременно рычаще — и мягко. Девицы смотрели на него, не отрывая глаз, все, не исключая Ша Хуалин, а Шэнь Цзю переживал приступ острого раздражения. Ну что за чушь он несет! Наказание в гареме, скажите, пожалуйста. Хотя… его пробила дрожь. Разве то, что было до сих пор, не было теми самыми муками? Впрочем, осознать он все равно бы ничего не смог. Другое дело, что Ло Бинхэ об этом знать было неоткуда. — Твоя семья будет отомщена, — ворковал тем временем Ло Бинхэ, глядя на Цю Хайтан, а она роняла слезы. Шэнь Цзю опустил взгляд и раздраженно уставился на свои руки. Как же ему не хватало веера. — Сестрица Ша, — Ло Бинхэ перевел взгляд на свою демоницу, и она скользнула к нему вплотную, на миг прижавшись всем телом. У девицы с кнутом задергалось лицо, и Шэнь Цзю едва не фыркнул вслух. — Благодарю тебя за вмешательство. Она расцвела так, словно ее объявили любимой женой. И у этой нет мозгов, подумал Шэнь Цзю, а ведь была надежда… В следующее мгновение, однако, ему перестало быть смешно. — Я как раз хотел просить тебя, — Ло Бинхэ заговорил негромко, так, чтобы не услышали остальные девушки, но Шэнь Цзю стоял рядом и все слышал — и наверняка в этом была цель демона, — забрать нашу гостью в твою… игровую комнату. Только будь нежна, — и он провел рукой по ее щеке. Демоница улыбнулась, широко и жадно. — А ты будешь смотреть, повелитель? — спросила она, приникая к нему. Он в ответ провел ладонью по ее шее, плечу, до локтя, обвил одной рукой тонкую талию. — Посмотрю с удовольствием, моя драгоценная. Это было настолько противно, что на мгновение Шэнь Цзю стало глубоко плевать, что там с ним сделают в этой «игровой комнате» — лишь бы не видеть этих обжиманий. Он отвернулся было, но Ло Бинхэ другой рукой поймал его за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. — Убери руку, — холодно произнес Шэнь Цзю. Второй рукой этот ублюдок продолжал тискать свою демоницу, и Шэнь Цзю не собирался быть частью этого. Что-то опасное мелькнуло в глазах Ло Бинхэ, но руку он убрал. — Учитель, следуйте за Ша Хуалин. Вы в ее распоряжении, пока я не скажу обратное. Шэнь Цзю пожал плечами. Ша Хуалин смотрела на него так, словно готова была растерзать на месте — но сделать этого при Ло Бинхэ явно не могла, и потому, приторно улыбнувшись, протянула руку и сказала: — Мастер Шэнь. Прошу вас. Пришлось следовать за ней, глядя, как призывно покачиваются бедра под тонкой алой тканью. С тем же успехом демоница могла вообще ничего не носить — эти тряпки все выставляли напоказ. Ло Бинхэ следовал за ними, и Шэнь Цзю спиной ощущал жар его тела. Сейчас, понаблюдав за Ло Бинхэ в окружении его цветника, Шэнь Цзю не мог не думать, что, пожалуй, демон действительно привлекателен. Он умел нравиться девицам — и, судя по всему, начисто лишал мозгов даже не самых дурных из них. С некоторой опаской Шэнь Цзю задумался, не повлияет ли это и на него тоже теперь, когда он стал девицей. Пока, правда, ему хотелось только прирезать демона в каком-нибудь темном уголке его проклятого дворца. И он, может, даже и попытался бы, если бы не знал доподлинно, что из этого ничего не выйдет. А если даже каким-то чудом и выйдет, эти стервы немедленно разорвут его на куски. Подумать только, а он ведь никогда раньше не опасался женщин. В этот момент длинные коридоры кончились. Ша Хуалин отперла неприметную дверь, почти сливающуюся со стеной, толкнула ее и вошла первой. Ло Бинхэ, распахнув дверь шире, издевательски галантным жестом придержал ее перед Шэнь Цзю. Это была огромная комната, выложенная темным, оттертым до блеска камнем. Окон здесь не было, потолок уходил высоко вверх, а стену на высоте в три человеческих роста опоясывала галерея, будто для зрителей. В следующее мгновение Шэнь Цзю подумалось, что, наверное, так оно и есть — в этом месте было на что посмотреть. Комната была уставлена разными предметами, похожими то ли на снаряды для тренировок, то ли на орудия пыток. Странные вещи висели на стенах — какие-то из них, например кандалы, Шэнь Цзю еще мог опознать, другие же выглядели так, что он и представить себе не мог, для чего они. — Хуалин, — голос Ло Бинхэ заставил его вздрогнуть, — я поднимусь на галерею, посмотрю, как ты играешь, — он улыбнулся. — Тебе ведь не понадобится помощь? — О нет, мой господин, — демоница, снова прижавшись к нему, будто облизала Шэнь Цзю взглядом. — Я сделаю все, чтобы вы насладились зрелищем. — Учитель, — Ло Бинхэ повернулся к Шэнь Цзю, — не рекомендую вам сопротивляться. Даже если вы каким-то чудом одолеете Хуалин, отсюда вам не выйти. Но вы не одолеете Хуалин. Только сделаете свою участь горше. Демоница рассмеялась. — Благодарю господина за столь лестную оценку. В ответ Ло Бинхэ церемонно приложился губами к ее руке и действительно ушел. Шэнь Цзю не стал провожать его взглядом — все его внимание принадлежало демонице. Та уже достала неизвестно откуда тонкий острый кинжал и игралась с ним, ловя на острие клинка факельный свет. Когда Шэнь Цзю посмотрел на нее, она демонстративно облизала лезвие, и взгляд ее полыхнул. — Ты меня очень порадуешь, если будешь сопротивляться, гаденыш, — прошептала она, не сводя с Шэнь Цзю полного ненависти взгляда. — Может, тогда повелитель поймет, что ты просто драная сука и не нужен ему. И отдаст тебя мне, чтобы я порезала тебя на тысячу кусков. Шэнь Цзю стоял неподвижно, ничего не отвечая. Сопротивляться он не собирался, но и помогать ей — тоже. Ша Хуалин скользнула ему за спину — Шэнь Цзю проследил ее движение взглядом, насколько смог, но поворачиваться не стал. Ша Хуалин потянула с его плеч верхнее одеяние, и он не стал противиться. Потом она снова зашла спереди — и, подцепив кончиком ножа край его лифа, протащила лезвие до самого низа, распарывая ткань. — Я это зашивать не буду, — холодно проговорил Шэнь Цзю. Демоница фыркнула и одним движением вытряхнула его из остатков одежды. Теперь он стоял посреди комнаты совершенно обнаженный, ощущая на себе две пары горящих глаз. Но он стоял спокойно, не дрожа и не прячась. В конце концов, это даже не его тело. Просто одна из фантазий Ло Бинхэ, этого озабоченного демона. Ша Хуалин шагнула к нему вплотную, ее рука с ужасающе длинными алыми ногтями накрыла его грудь, несильно сжала, прихватив, потянула сосок, огладила, острые ногти прошлись под грудью. Шэнь Цзю вздрогнул от неожиданных, непривычных ощущений, почувствовав на мгновение, как внизу живота будто что-то сжалось. — Это надо украсить, — проворковала Ша Хуалин. Отошла в сторону — и вернулась с чем-то, похожим на странное громоздкое ожерелье. — Госпоже учителю понравится, — заверила она, сверкнув глазами, и в этот момент холодные зажимы сомкнулись на сосках Шэнь Цзю. Он ахнул, непроизвольно содрогнувшись, но демоница будто и не заметила — она сосредоточенно надевала на груди Шэнь Цзю стальные обручи, затем протянула цепь, что свисала с одного из обручей, через кольца на зажимах, и закрепила на втором. Цепь немедленно потянула зажимы вниз, и Шэнь Цзю застонал сквозь зубы, ощущая, как напрягаются соски. — Повелитель, вам нравится? — спросила Ша Хуалин весело, отойдя от Шэнь Цзю, пока тот не слишком успешно пытался справиться со своим дыханием. — Очень, — прозвучал низкий, почти рычащий голос Ло Бинхэ. — Продолжай, Хуалин. Но будь нежна. Мой драгоценный учитель… снова невинен. Шэнь Цзю не удержался — метнул на него взгляд, полный ненависти. Неужели же этот гаденыш, спасая его от смерти, не преминул нарастить все заново и там? И ведь наверняка делал это после каждого своего мерзкого визита к Шэнь Цзю... — О, вот как? — надула губы Ша Хуалин. — Ну что… — она обошла Шэнь Цзю, ее палец неожиданно скользнул в ложбинку между его ягодиц. — Есть ведь и другие способы. И она заглянула ему в лицо, проверяя реакцию. Шэнь Цзю улыбнулся ей в ответ со всей язвительностью, на которую был в тот момент способен. Он не боялся ее. Какие бы извращения она для него не выдумала, это совершенно точно не будет так страшно, отвратительно и больно, как то, что он пережил в доме Цю. Подумав так, он моментально удивился сам себе — почему он вспомнил дом Цю, а не Ло Бинхэ? Но демоница отвлекла его — на этот раз она замкнула на его талии тонкий металлический пояс, а затем, бесстыдно сунув ему руку между ног, протащила между ними тонкую цепь и закрепила оба ее конца на обруче. — Тебе идут цепи, — проворковала она. И потянула за цепочку — медленно, пока та не врезалась в нежные места между ног Шэнь Цзю. Демоница то тянула, то ослабляла цепь, позволяя ей тереться там, и это было одновременно больно — и… будоражаще. Шэнь Цзю прикусил губу — он ощутил, как между ног становится влажно. Демоница будто поняла это. Ее рука вдруг скользнула ему между ног, проехалась по нежным складкам, собирая влагу. Ша Хуалин подняла руку, демонстрируя ее Ло Бинхэ. — Повелитель, а ваш учитель не безнадежен. Кажется, ему нравится то, что я делаю. — Учителю всегда нравились красивые женщины, — голос Ло Бинхэ звучал ласково и в то же время угрожающе, будто первые раскаты грома. — Ничего удивительного, что он готов получить удовольствие от твоих действий, Хуалин. Учитель в бытность свою адептом частенько посещал веселые дома. Наверное, в том числе полюбоваться, как барышни ласкают друг друга. Какой мужчина не мечтает однажды испытать подобное. — Как же мне благодарить повелителя демонов, что он исполнил мои мечты, — с сарказмом отозвался Шэнь Цзю. Ша Хуалин повернулась к нему — в ее глазах блеснула ярость. — Кажется, еще одного украшения не хватает, — проговорила она сквозь зубы. И снова отошла и вернулась, и тогда еще один металлический обруч сомкнулся на шее Шэнь Цзю. К обручу крепилась цепь — Ша Хуалин потянула за нее, пригибая Шэнь Цзю к земле. Она была удивительно сильной — не то чтобы он совсем не мог сопротивляться, и все же это требовало изрядных усилий, да и стоило ли того? Ло Бинхэ был прав — бежать Шэнь Цзю из этого места все равно было некуда. Он подчинился. Он встал на колени, повинуясь натягивающейся цепи, а потом и вовсе на четвереньки, как собака. Ло Бинхэ смотрел на него сзади — Шэнь Цзю кожей ощущал этот горящий, жадный взгляд. — И еще одна маленькая деталь, — пропела Ша Хуалин. Парой мгновений спустя что-то коснулось задницы Шэнь Цзю, а потом он ощутил, как туда начинает вторгаться нечто. Он заставил себя не дергаться и расслабиться, позволив демонице делать то, что она хочет. Вторгающийся предмет был небольшим — он неприятно растянул мышцы, но хотя бы не продвинулся очень глубоко. Потом Шэнь Цзю ощутил, как бедер касается что-то легкое, невесомое, будто… волосы? Ша Хуалин рассмеялась. — Повелитель, учителю идет хвост? — Очень, — в голосе Ло Бинхэ звучала улыбка. — Вы бы покатались на этой лошадке? — не унималась демоница, а Шэнь Цзю чувствовал, как заливает лицо краска стыда. В ушах стучала кровь, он даже не услышал, что ответил на это Ло Бинхэ. Но в следующее мгновение что-то коснулось его губ, понукая открыть рот — демоница надевала на него не то намордник, не то узду. Он позволил и это. Теперь он стоял перед ними, обнаженный, в ошейнике и цепях, униженный — и противоестественно возбужденный. У демоницы горели глаза — кажется, она возбудилась тоже, но это сейчас Шэнь Цзю совершенно не утешало. — Повелитель, — прозвучал ее хрипловатый голос. — Лошадка упрямая и необъезженная, мне кажется, ей не помешает хорошая порка. Что вы предпочитаете? Кнут? Плеть-семихвостку? Розги? — Розги, — немедленно отозвался Ло Бинхэ — его голос тоже звучал хрипло. — Но не рви кожу. — Конечно, мой господин. Кажется, она скрипнула зубами, но Шэнь Цзю не был в этом уверен до конца. Ему предстояла порка, и он стиснул зубы, собирая в кулак всю свою волю — только чтобы не орать. Розга несколько раз свистнула в воздухе — демоница примерялась и разминала руку. Шэнь Цзю зажмурился, собирая себя в кулак для первого удара. И все равно боль пришла внезапно. Почти без предупреждения, удивительным образом даже без свиста розга обрушилась на его ягодицы. Он ахнул, невольно подавшись вперед, сжался, ощутив, как шевельнулась внутри проклятая пробка. Ша Хуалин дала ему мгновение отдыха — и снова ударила, на этот раз по спине, и Шэнь Цзю прогнулся — тело его прогнулось, против его воли пытаясь уйти от ударов. Демоница била сильно, отменно сильно — он знал, что такое избиение розгами, ему было с чем сравнивать, и он знал, что распоряжение не рвать кожу не означает, что к нему будут милосердны. В руках искусного мастера розга жалила со всей силы, при этом не причиняя видимого вреда. А Ша Хуалин была, очевидно, искусным мастером. Третий удар пришелся на промежность, и Шэнь Цзю вскрикнул высоко и тонко, почти взвизгнул, так пронзительна была эта боль. Смех демоницы ударил по ушам, розга хлестнула бедра, снова спину, снова ягодицы. От боли хотелось уйти, уползти, и только отчаянным усилием воли Шэнь Цзю заставлял себя оставаться на месте — он не доставит им удовольствия, ползая тут, как червяк. Крики рвались из груди, но он старался сдержать и их тоже, потому что на каждый его вскрик демоница отвечала смехом. Вдруг все прекратилось. Ша Хуалин толкнула его ногой в бедро, и Шэнь Цзю повалился на бок, не в силах больше держаться на четвереньках. Тело невыносимо горело. Ша Хуалин смотрела на него сверху вниз, отводя когтистым пальцем пряди волос со взмокшего лица. Потом она наклонилась, подхватила цепочку на ошейнике Шэнь Цзю и поволокла его куда-то — он еле успел встать на четвереньки снова, чтобы она не протащила его по каменному полу. Не говоря ни слова, Ша Хуалин почти швырнула его спиной на узкую скамью, завела его руки за голову и защелкнула на нем оковы с цепью, крепившейся к стене. Потом подхватила его за бедра и резко дернула вниз — и что-то уперлось в промежность Шэнь Цзю. Приподняв голову, он увидел, что между ног торчит грубо вырезанный деревянный член. — Не смотри так гневно, — пропела демоница и облизнулась. — Это чтобы тебе было обо что потереться… а тебе захочется. — Она сдернула его ноги вниз, под скамью, и мгновением спустя Шэнь Цзю ощутил на них тяжесть кандалов. Его неприятно выгнуло в неудобную позу, и деревянный член притерся к обнаженной промежности еще плотнее. — Больше скажу, скоро тебе захочется сесть на него, сладенькая сучка. Но повелитель великодушен — он хочет сберечь твои девственные местечки для себя. Она вдруг резко перекинула длинную ногу через Шэнь Цзю и опустилась на него чуть ниже ребер. — Красивые сиськи, — прошипела она, обхватывая рукой его грудь. — Тебе нравится? Ты бы подержался за такие, да, мерзкий ты развратник? — Она сжала его грудь сильнее и кончиками пальцев пошевелила зажим на соске. Нехитрое это действие вызвало странную реакцию — по всему телу Шэнь Цзю будто пробежал слабый разряд тока, он выгнулся, не удержав стона, и демоница рассмеялась. — О, я доставлю тебе удовольствие, хочешь ты того или нет, — пропела она, склоняясь над ним, так, что ее едва прикрытая тонкой тканью грудь прижалась к его. — Будешь еще скулить и умолять, чтобы тебе дали кончить. И она склонилась совсем низко и провела языком под его грудью. Новая волна сладкой дрожи прошла по телу, Шэнь Цзю прикусил губу, но демоница и не думала прекращать — она облизывала его грудь, играла с зажимами, тянула цепочку, и между ног Шэнь Цзю будто пламя разгоралось. Деревянный член нагрелся от тепла его тела, об него неистово хотелось потереться. Вытянувшись в тугую, напряженную струну, Шэнь Цзю прикусил губу едва не до крови, вынуждая свое тело не двигаться. Ша Хуалин выпрямилась, заглядывая ему в лицо. — Вот, значит, как, — проворковала она. — Ну что, тогда продолжим по-другому. Она слезла с него и снова взяла розги. Первый удар обрушился на грудь, и в этот раз Шэнь Цзю таки прокусил себе губу до крови, пытаясь не кричать. Демоница была немилосердна — розга взлетала и опускалась на грудь, на живот, на бедра. Не кричать становилось все сложнее и сложнее, и все же он держался, держался из последних сил, уже перестав понимать, почему не позволяет себе крика. И все же он молчал. Демоница отбросила истрепанную розгу. Взгляд у нее был такой, словно она готова сожрать Шэнь Цзю живьем; и вероятно, так бы она и сделала, наплевав на все запреты, но тут раздалось рычащее: — Хуалин, отойди. Сквозь пелену, застилающую глаза, Шэнь Цзю увидел, как надвинулась огромная темная тень. В руках Ло Бинхэ держал плеть. — Подвесь его. Кандалы с ног исчезли. Что-то заскрипело, и Шэнь Цзю потянуло за руки вверх, и мгновением спустя он повис на цепях. Это так жутко напомнило о Водной Тюрьме, что его затрясло. Ло Бинхэ обошел его кругом. Его рука сжалась на груди поверх зажима, потом поиграла с пробкой в заднице, потом потянула цепь между ног, болезненно вмяв ее в нежные складки. А потом Ло Бинхэ отошел на шаг — и ударил Шэнь Цзю плетью, хлестким, опоясывающим движением, по ягодицам и ногам. Шэнь Цзю закричал. Ему показалось, плеть сняла с него кожу, и он больше не мог сдерживаться. Демон обрушивал на него удар за ударом, и он кричал, вытягиваясь в струну, едва-едва дотягиваясь ногами до пола, чиркая по нему самыми кончиками пальцев, пытаясь найти опору, отстраниться, уйти, вытерпеть… Вдруг избиение прекратилось. Сквозь грохот крови в ушах Шэнь Цзю различал голоса — кто-то что-то говорил, робко, трусовато, но настойчиво, а Ло Бинхэ отвечал, едва не рыча. — Хуалин! — голос хлестнул не хуже плети, и демоница подобострастно отозвалась: — Да, мой повелитель? — Я скоро вернусь. Пока остаетесь здесь. — Да, мой повелитель! Отзвучали шаги. Шэнь Цзю обвис в цепях, ощущая, как ноют натянутые руки. Но ему не дали передышки — когтистая рука вздернула его за подбородок. — Что в тебе такого, а? — прошипела демоница. — Почему… почему ты так волнуешь его? Никого из нас он не касается так! Она вдруг размахнулась и влепила Шэнь Цзю пощечину. Он вскинулся, ошарашенно глядя на нее. — Сука, — глаза Ша Хуалин горели ненавистью. — Отвратительная тварь. Ты за все мне ответишь. — Она вдруг рассмеялась, коротко и зло. — О, я знаю, что я с тобой сделаю. Повелитель, конечно, рассердится… но он простит меня, он всегда меня прощает. Но я не дам тебе добраться до него, ты, гнусный ублюдок! И она исчезла из поля зрения, а через мгновение что-то заскрипело, и Шэнь Цзю вдруг обрушился на пол, больно ударившись бедром и локтем. — Это все нам не нужно, — прошипела Ша Хуалин, срывая с него кандалы и цепи — Шэнь Цзю охнул, когда один из зажимов больно оцарапал сосок. — Значит, молчал? Весь такой сдержанный и благородный заклинатель? Говорят, ты поначалу молчал даже в Водной Тюрьме, верно? Лишь потом начал орать, когда боль стала вовсе невыносимой. Ничего. У меня ты сейчас тоже заорешь. Шэнь Цзю встал на колени. Он попытался подняться на ноги, но тело слушалось плохо. Тем временем Ша Хуалин открыла дверь, но не ту, через которую они вошли, а дальнюю, едва заметную, и что-то крикнула туда. Когда она обернулась, на лице ее цвела дикая торжествующая улыбка. — О, не вставай, — проворковала она, заметив попытки Шэнь Цзю. — На коленях тебе будет удобнее. И она пошла к нему, а за ней, будто три огромные ее тени, двинулись к Шэнь Цзю три демона. Они были будто из ночного кошмара: нечеловечески большие, невероятно уродливые, едва ли даже похожие на людей — разве что ходили на двух ногах. Они выглядели как чудовищная смесь обезьяны и ящерицы: огромные головы, выдвинутые вперед нижние челюсти, слюнявые клыкастые пасти. Тела их покрывала шерсть и чешуя. И они были обнажены — и он видел их детородные органы, огромные и возбужденные. Он не знал, что отразилось на его лице, но Ша Хуалин, глядя на него, расхохоталась. — Что, нравятся? Нет? А вот им очень нравятся человеческие женщины. Давайте, мальчики, — она скрестила руки на груди и плотоядно ухмыльнулась. — Угощайтесь. Мастер Шэнь заждался. Первый из монстров — особенно большой и уродливый, а может, Шэнь Цзю показалось так со страху — протянул к нему лапу. И тогда Шэнь Цзю ударил волной ци — со всей силы, которую только нашел в себе. Монстр, взревев от боли, сгреб его и дернул на себя. Ша Хуалин хохотала так, словно в жизни не видела ничего более веселого. — Вот дурак! — крикнула она. — Да ты же просто не умеешь! И она добавила что-то еще, но Шэнь Цзю ее уже не слышал. Паника накрыла его с головой, он рванулся из вцепившихся в него лап, но толку от этого не было. Его сгребли за шею сзади и швырнули лицом в пол. И тут же вздернули за волосы, поднимая голову, и в губы сунулся огромный, омерзительно вонючий член. Стиснув зубы, Шэнь Цзю замотал головой, но лапа сгребла его под подбородок, нажала на челюсть, разжимая, едва не ломая ее. Он невольно открыл рот — и мерзкий кусок плоти протаранил его прямо в глотку. Шэнь Цзю захрипел, его согнуло дугой в судорожном приступе тошноты. Но монстрам не было до этого дела — его вздернули за бедра вверх, и в следующее мгновение второй жуткий член въехал ему в задницу. Он заорал бы, если бы смог. Его пронзило такой страшной болью, что все прежде пережитое, даже то, что он ощутил, когда Ло Бинхэ вырвал ему ноги, моментально сгорело и осыпалось пеплом. Он ощутил, как что-то рвется внутри, забился в смертном ужасе, сжал зубы — но чудовищам, терзавшим его, не было до этого никакого дела. Его подняли и перевернули. Теперь он висел в воздухе на их лапах и членах. Длинный раздвоенный язык облизал его грудь, оставляя липкие слюнявые следы. Потом его повернули боком, и каким-то непостижимым образом в него стал толкаться третий член — на этот раз во влагалище. По лицу текли слезы, и он ничего не мог сделать, чтобы их остановить. Демоница решила его прикончить. Она убьет его вот так — затрахав этими мерзкими тварями. Он сдохнет в их семени, слюне и собственной крови. Свет в глазах начал меркнуть. Лучше бы ему было умереть в Водной тюрьме… — Ша Хуалин! Демоница отчаянно завизжала. Вслед за этим раздался чудовищный рык, что-то омерзительно хрустнуло, и Шэнь Цзю окатило горячим, густым, вонючим потоком. Кусок плоти во рту обмяк, и он смог выплюнуть его и наконец-то вдохнуть. Красно-черная тень мелькнула перед глазами. Монстры, рыча, пытались отбиваться, но они были не ровня повелителю демонов: он метался между ними, отрывал лапы, члены, головы. Шэнь Цзю казалось, это длится и длится — он хотел отползти подальше от бойни и потоков крови, но тело не двигалось совершенно. Наконец все стихло. Ло Бинхэ, с ног до головы залитый кровью, повернулся к нему, в его глазах горело алое пламя. Шэнь Цзю смог рассмотреть Ша Хуалин — она валялась у стены, пытаясь подняться, но движения ее походили на дерганья поломанной марионетки. Ло Бинхэ даже не обернулся на нее. Он стремительно подошел к Шэнь Цзю и подхватил его на руки. — Учитель, — позвал он. Показалось Шэнь Цзю или нет? Голос его как будто дрожал. — Учитель… все будет хорошо. Я это исправлю. Моя часть сделки выполнена, хотел сказать ему Шэнь Цзю. Но тело не слушалось, даже губы не хотели шевелиться. Кажется, он действительно умирал — снова, в этот раз как-то особенно отвратительно. Неужели же Ло Бинхэ и из этого попытается его вытащить? Не проще ли было бы выбросить, как использованную, сломанную вещь?