Your broken eyes like broken soul

Прежде всего хотелось отметить, что прерывать прощальные утренние поцелуи, и, в принципе, отпускать друг друга в разные стороны на целый день, было теперь невероятно сложно. У Сюэ Яна складывалось впечатление, что стоило им только дорваться до настоящей физической близости и возможности быть рядом чаще — тормоза полетели с какой-то невидимой цепи. Как бы смешно это ни звучало, они вели себя словно бешеные, одержимые сексом, которого хотелось почти всегда, наркоманы. Синчэнь после некоторых особо бурных заходов привычно смущался, краснел, но остановиться тоже не мог. Сюэ Ян понимал, что скорее всего эта одержимость будет лишь поначалу, ведь они только дорвались до полноценного удовольствия после томительного ожидания, а потом обороты сбавятся. Но это нисколько не мешало ему в полной мере наслаждаться их буквально сумасшедшей скачкой. Совместное пребывание дома по большей части превращалось в подобие исследовательского марафона: «все способы, как получить удовольствие и изучить друг друга». Они пробовали везде и по-всякому, на что только хватало фантазии. Смазка и презервативы были раскиданы по всей квартире. Но не сказать, что руки часто доходили до последнего, всё-таки рядом был душ, а вид вытекающего из Синчэня семени доводил Сюэ Яна чуть ли не до трясучки в пальцах. Тюбик смазки, кажется, был закинут даже в кухонный ящик, потому что нашлось отличное применение большому столу, который особо не использовался, зато у него оказалась очень подходящая высота. Завтрак частенько остывал или был вовсе пропущен. Потому что стоило Синчэню как-нибудь слишком соблазнительно облизать губы или потянуться, оголяя плоский живот, как Сюэ Яна переключало на режим хищника. Он заваливал того на гладкую поверхность и почти без подготовки входил в податливое после ночи тело. Самозабвенно и размашисто двигался, слушая глухие стоны, и в исступлении смыкал зубы на тонкой щиколотке, закинутой на плечо. Навеянное внезапным порывом, это могло произойти на любой более или менее подходящей поверхности. В какой-то из вечеров все случилось даже на широком открытом балконе и тогда невероятной остроты добавило ощущение, что их может кто-нибудь спалить. А как-то раз все произошло прямо посреди лестницы. Они просто не дошли до постели, так пригорело. Было жёстко и неудобно, но слишком наплевать. Кое-как найдя устойчивое положение Синчэнь забрался сверху и в прямом смысле укатал Сюэ Яна. Синчэню вообще нравилось быть сверху. Ну, как сверху? Ему нравилось именно положение. Он будто отключался от реальности, пребывая в каком-то экстатическом трансе. Прогибался назад так, что его длинные волосы завесой стекали по спине, прикрывал глаза и наслаждался ритмичными толчками. А Сюэ Ян осоловело смотрел на изящное, прогнувшееся в пояснице тело, как на какое-то божество. И до сих пор не совсем верил, что всё это принадлежит ему. Хотя порой, в Синчэне просыпалось желание покомандовать, и тогда он действительно был сверху, как в их первые разы. В такие моменты ему позволялось абсолютно все, чего бы он ни захотел. Иногда казалось, что на почве массы новых ощущений, Синчэнь почти разучился нормально кончать без пальцев, члена, или раз уж на то пошло, языка в заднице. Сюэ Ян таки претворил в жизнь своё желание облизать его целиком и полностью. Прямо вот везде. Первый раз, когда он поставил Синчэня на колени и скользнул поцелуями по спине, опускаясь всё ниже, тот, почувствовав весьма неожиданные прикосновения, сразу начал вырываться. Но получил за это только смачный шлепок по объекту пристального вниманию и жаркий шепот на ухо, что непременно понравится, ты только разреши. Поддавшись на уговоры, он всё-таки сдался на милость своего искусителя, после чего у него ноги разъезжались и подушка почти не заглушала стоны. Сюэ Ян тогда чуть без рук не кончил, и решив, что языка с Синчэня для начала достаточно, намотав хвост на кулак, вдалбливался в него до тех пор пока в глазах не потемнело, а простыни не залило спермой под громкий вскрик. Они потом ещё долго не находили в себе сил подняться с постели, лежали и лениво целовались, пока тела отходили от выматывающего напряжения. Ещё Сюэ Яна поражало, какие у Синчэня были чувствительные соски. Поэтому он обожал их огромное зеркало в прихожей. Довольно часто, после очередного мотоциклетного заезда до дома, их гнало в квартиру каким-то по-прежнему неутолимым желанием. Поцелуи начинались еще в лифте, а как только захлопывалась тяжёлая железная дверь, Сюэ Ян стаскивал с Синчэня верхнюю одежду и ставил напротив зеркала, крепко прижавшись сзади. Его пальцы поглаживали чужую грудь через ткань рубашки и методично расстегивали мелкие пуговицы, пробираясь дальше. А когда сбитое дыхание переходило в стоны, чуть хриплый голос начинал упрашивать Синчэня прикоснуться к себе. Который довольно быстро сдавался, потому что не хотел лишаться дарящих дразнящее удовольствие рук, а кончить хотел. Он тянул молнию на штанах вниз, а Сюэ Ян ловил взглядом каждое движение его ладони, смотрел на покрасневшие скулы через отражение, и тащился с этого вида. Особенно с того, как потом густая сперма стекала по гладкой зеркальной поверхности. Обычно, после этих коридорных пассажей, разморенный Синчэнь сам опускался на колени и уже привычно расслаблял горло. С того, как сперма стекала по его лицу, Сюэ Ян тоже тащился. И, учитывая все это, он очень радовался, что у них есть домработница, которой было совершенно плевать почему зеркало вечно уляпано белыми потеками (ну, а вообще еще много чего), и чем здесь занимаются, главное, чтобы платили вовремя. Вроде бы Синчэнь даже подружился с ней за те редкие случаи, когда они пересекались дома. Она как-то поймала Сюэ Яна за руку уже у входной двери, когда тот сбегал на работу, и сказала, чтобы он не смел терять этого чудного ангелочка. Сюэ Ян не собирался. В выходные, отведенные на самозабвенное безделье, он старался использовать всё их время по максимуму. Утолял, как мог, свою ненасытную жажду и потребность в Синчэне, часами не выпуская его из постели. Да и не сказать, что тот особо рвался. Изведенный неторопливыми движениями губ и пальцев, он в конце концов не выдерживал тягучей пытки удовольствием и срывался на жалобные просьбы под уже неконтролируемую дрожь. Тогда Сюэ Ян останавливался и начинал все заново, желая слушать эти беспомощные, сладкие стоны бесконечно. А когда у самого сил и выдержки не оставалось, он позволял Синчэню кончить, ловил тяжёлые капли языком и размеренно, но довольно яростно, дотрахивал расслабленное тело, спуская внутрь с длинным удовлетворенным стоном. В такие дни они обычно так и не выбирались из спальни до вечера. Заказывали доставку и перекусывали прямо в постели, цепляя еду палочками друг у друга из коробок. Откинувшись на подушки, смотрели какой-нибудь сериал, а иногда с лёгкой руки Сюэ Яна баловались слабыми коктейлями. Синчэню очень заходил мятный ликер (который Вэй Ин после переезда привез персонально для него) с лаймом, засыпанный колотым льдом. Он невероятно очаровательно краснел, если позволял себе слегка напиться, и нес всякий милый бред, слушая который, хотелось его затискать. Особенно, когда Синчэнь льнул ближе и шептал про прелестного змеёныша без тормозов. Развлечения на месте не стояли, потому что постепенно начинало хотеться какого-то разнообразия, чтобы оценить полный спектр возможностей. Как-то однажды Сюэ Ян обнаглел настолько, что связал Синчэню руки поясом от халата, закрепив на изголовье кровати, и вставил в него вибратор. Который брал еще давно для себя, но руки ни разу не дошли, так сказать. А тут пригодился. Синчэнь сначала немного охренел от неожиданности, но когда режим дошел до максимального, он не сдерживая стоны, забился под Сюэ Яном, который измучивал губами его затвердевшие соски, а рукой член. Оказалось, Синчэнь мог кончить невероятно быстро и сильно, если к нему прикоснуться везде и сразу. Его обнаженное тело так выгибалось и дрожало со связанными над головой руками, что Сюэ Яну почти ничего не стоило за пару грубых движений довести себя до разрядки. Синчэня после этого так размазало по кровати, что он объявил бойкот и напрочь отказался сам вставать, греша на всяких коварных экспериментаторов за бесчинства. И Сюэ Ян, покрывая поцелуями его лицо, с радостью поддался на провокацию — легко подхватил на руки и отнес до ванны. А потом сидел на полу, откинув голову на бортик и курил, наблюдая как сизый дым поднимается к потолку, смешиваясь с паром. Они перебрасывались какими-то ничего не значащими фразами и Сюэ Ян бездумно целовал тонкие пальцы, скользящие по его скуле, а следом выводил губами узоры по стройной ноге, перекинутой через край. Разумеется, чуть позже всё случилось ещё и там. Хотя в воде было не слишком удобно, но зато в большом джакузи оказалось достаточно места, чтобы удачно подстроиться. Сюэ Ян приноровился и кайфовал, держа бедра Синчэня на весу. А тот в этот раз кончал как-то надрывно, долго, и так крепко сдавил в себе член, что буквально выжал все до последней капли. Желания выбираться из теплой воды у них не было, Синчэнь неспеша мылил волосы Сюэ Яна шампунем и улыбался, получая на это едва ли не мурлыканье. А немного погодя, когда блаженная нега отпустила, они пили принесенное с кухни вино прямо из бутылки, швырялись друг в друга пеной, и много смеялись, словно счастливые глупые дети. Но про вибратор Синчэнь не забыл и как-то утром, когда их тела переплелись под тугими струями душа, решил немножко замстить. Сюэ Ян с непривычки сначала тоже охренел, успев почти забыть ощущения. Но тело быстро вспомнило, какое удовольствие можно получить от посторонних предметов в заднице, и порадовало его крышесносным двойным оргазмом, когда Синчэнь насаживался на него ртом. Тогда Сюэ Ян задумался, что неплохо было бы закупиться игрушками. Можно даже взять кольца на пробу. Оба комплекта, раз уж на то пошло. Их семейная жизнь складывалась весьма положительно. Помимо того, что она была похожа на секс-марафон, так же в ней присутствовали самые обычные вещи: очень выматывающая работа, с которой порой было явно не до плотских утех, скучные бытовые дела, и само собой отдых. Когда выдавалась возможность, они выбирались в «Пристань» и тусовались там с Вэй Ином и Цзян Чэном, а несколько раз даже, господи-прости, с Сун Ланем, которого под чутким руководством приводила Вэнь Цин. Не он её, а именно она его, как бы это ни выглядело со стороны. Стоило ей посмотреть своими мрачно-прекрасными глазами, в которых угадывалось обещание чего-то очень жесткого и сладкого, он, кажется, готов был пойти за ней на край света. Сюэ Ян в чём-то его понимал. Он подхватывал Вэнь Цин под локоток и забирал посплетничать, давая их даосским зазнобам пообщаться, чтобы не ныли потом, что скучают друг по другу. Однажды она всё-таки привела брата и Вэй Ин с Сюэ Яном тут же утащили того поделиться последними новостями, оставив Синчэня наедине с новоиспеченной парочкой. Ему не мешало поближе познакомиться с потенциальной невестой своего лучшего друга. В конце концов, она могла рассказать много интересного о том, как удовлетворить мужчину. Кстати говоря, в «Пристани» они тоже отметились. Всё как-то само собой произошло прямо в туалете. Сюэ Ян (он мог даже поклясться, что совершенно случайно) прижался к стоявшему напротив умывальника Синчэню сзади и (разумеется, тоже абсолютно случайно) залез руками под чужую свободную майку, кусая открытую шею. Синчэнь, словив острый кайф, только прерывисто выдохнул и с подёрнувшимся взглядом, прижался задницей к его члену. Очень кстати оказалось, что Вэй Ин радея за безопасный секс (но скорее всё-таки больше для проформы) и репутацию заведения установил в туалетах автоматы с презервативами. Если вспоминать о нём… Сидя за стойкой тёмными вечерами, Сюэ Ян глядел на фигуру напротив и не мог не переживать в силу своих возможностей. Вэй Ин вроде выглядел как обычно, светился яркой улыбкой и озорными глазами. Но его крыло. Раз в пару недель он под вечер мог скинуть сообщение, в котором был только условный сигнал: смайлик спасательного жилета. Тогда Сюэ Ян целовал Синчэня на дорожку, предупреждая, что будет поздно, и вызывал такси. Они вдвоем заваливались в какой-нибудь глухой темный бар, молча садились в углу, и тогда было много сигарет, и крепкой выпивки. Вэй Ин приваливался к его плечу, стискивая за руку, и долго не мог отпустить. Это было единственное время, когда он хоть кому-то мог показать во что его превращает эта разъедающая нутро дрянь. Пусть не было задушевных бесед и очередных обмусоливаний (за что Сюэ Ян был весьма благодарен), зато Вэй Ин находился рядом с тем, кто был способен по-своему понять и оказать молчаливую поддержку. Успокоительные, которые на удивление все-таки можно было сочетать с алкоголем, вроде помогали, но мозги иногда все равно переклинивало, и ему нужно было выпустить из себя хотя бы часть этой ядовитой горечи. Снять приклеенную жизнерадостную маску. В такие моменты на его настоящем лице зияли почти пустые глаза, настолько заполненные тоской, что Сюэ Яну самому становилось тяжко. Было гадко от того, что нет больше этой искренней, и что уж там, давно привычной улыбки, а вместо задорного блеска остался только тусклый взгляд. Если учитель Вэй напивался совсем в хлам, Сюэ Ян, опасаясь что тот в угашенном состоянии начудит дома дури, отписывался Цзян Чэну, и забирал Вэй Ина к себе, прекрасно осознавая, что странное поведение давным-давно замечено. Но насколько он понимал, делая выводы из их отношений в целом, эти двое не всегда умели решать проблемы словами через рот (впрочем, сам Сюэ Ян похвастаться этим тоже не мог), и докапывание до причин сулит только в самом крайнем случае. Или если у Цзян Чэна всё-таки сдадут железные нервы. Видеть, как родной человек что-то недоговаривает — то ещё дерьмо. Вэй Ин отсыпался у них на диване, а наутро вновь улыбался, и делал вид, что по-прежнему живой. Наверное, даже больше для себя. Жалостливый Синчэнь с грустью смотрел на него и отпаивал антипохмельным. Медленно, но верно им обоим становилось за Вэй Ина страшно. Хотелось вернуть его. Но вариантов как, у них не имелось. Походами в клуб свободный досуг не ограничивался, потому что Сюэ Ян всё-таки не мог обойтись без своего адреналина. Так что периодически они мотались на гонки. Находясь там, Синчэнь, не выходя из состояния нервного напряжения, стоически терпел все представленные его взору скоростные выкрутасы, а как-только голова его добровольного суицидника освобождалась от шлема, горячо и с явным облегчением, целовал. Несколько раз на тусовке появлялась А-Цин вместе с Ксин Ли, и кажется, у этой парочки тоже все было хорошо. Сюэ Ян с ухмылкой смотрел, как она что-то возмущенно и эмоционально рассказывала своему парню, тот с умилением слушал её, а потом порывисто зацеловывал в приступе неконтролируемой нежности. Синчэнь посмеивался глядя на них, и говорил, что ему это кое-кого напоминает. По окончании очередных покатушек, он взял Сюэ Яна за руку, посмотрел уверенно, но со скрытым волнением в глазах, и попросил научить его водить. Мотоцикл. Сюэ Ян сначала очень удивился, а затем чуть ли не запрыгал от восторга, обосновывая это тем, что тоже очень хочет поприжиматься к Синчэню сзади. И что теперь будет кому забирать его пьяного из баров. Выделив время и вытащив байк на одну из не особо заезженных трасс, он собрался с духом, вспоминая всё что ему рассказывал Вэнь Чжулю, и потихоньку начал учить. Это было немного страшно и забавно одновременно. Потому что Синчэнь сам сначала очень боялся, был крайне осторожен и внимателен, но потом как-то незаметно вошел во вкус скорости. Видимо, правда давно хотел попробовать ощутить это на себе. Поэтому с первых нормальных заездов он гнал почти без тормозов, окрылённый каким-то вдохновением, отчего Сюэ Яну, если честно, было стремновато. Он, крепко вцепившись в талию впереди, затянутую в его же защиту, молил всех богов, чтобы они не разбились и ругался на Синчэня через гарнитуру, взывая к даосской умеренности. Уговаривал сбавить обороты, потому что для начального уровня, скорости было более, чем достаточно. Но к тому постепенно возвращалась эта хвалёная умеренность, чуть сбитая с курса первоначальным восторгом, и, через какое-то время можно было не волноваться, что они улетят куда-нибудь в кювет. После этого Сюэ Ян пошёл и купил новый белый шлем. Пафосно вручил и с ехидно-ласковой улыбкой сказал, что Синчэнь уже не такая фиалочка, как раньше, поэтому к его белому, пойдет немного брутальности. На шлеме красовались черные изгибы костяных хребтов и абрис челюсти под визором. Смотрелось круто. В тот же вечер они пошли и взяли чёрно-белую защиту уже под размер. Как бы там ни было, если Синчэнь будет кататься, то пусть в полном обмундировании для большей безопасности и кое-чьего душевного спокойствия. Синчэнь стоял напротив стенда с экипировкой и у него глаза заволокло каким-то туманом, когда его взгляд упал на литой комбинезон в чёрно-зелёных цветах с матовыми золотыми вставками. Сюэ Ян подошёл к нему сзади и шепнул на ухо: — Хочешь, чтобы я трахнул тебя в этом? Купить? Синчэнь только заторможено кивнул, потакая своим фетишам. Чиркнула кредитка, и защитный костюм, слившимся с кожей доспехом, сразу же лег на нового хозяина. И Сюэ Ян действительно трахнул. Прямо на подземной парковке. Потому, что ждать никому не хотелось, и кое-что очень твёрдое всю дорогу упиралось ему в поясницу. О существовании камер они предпочли забыть. — Теперь ты точно, как василиск, — восхищенно сказал Синчэнь, когда они слезли с байка. — Давай прямо здесь. Можешь жёстко. Сюэ Ян, не раздумывая перегнул его через мотоцикл, резко сдергивая штаны, расстегнул до самого низа новый комбинезон, и, разрывая зубами одноразовую упаковку смазки, которые теперь часто таскал с собой, с позволения, трахнул грубо и жёстко. Почти безжалостно вбиваясь и натягивая на себя до самого упора. Синчэнь только цеплялся пальцами за железный корпус и пытался сдерживать крики. От этого бешеного темпа, остроты момента, и намертво впившихся в его бедра пальцев, он кончил даже не прикасаясь к себе, забрызгивая спермой асфальт и бок мотоцикла. А Сюэ Ян чувствовал, как его член сжимает от сильных оргазменных судорог, и резко засаживал до тех пор, пока его тоже не накрыло выбивающей дух ломающей волной. Он с глухим стоном привалился грудью к чужой спине, а как только разум немного вернулся, осипшим голосом тут же спросил: — Чэнь-Чэнь, живой? Меня что-то совсем унесло… Не порвал? — Живой, — на выдохе прозвучал судорожный ответ. — Вроде, нет… Только ноги не держат. — Донесу. Через пару минут. Сюэ Ян рвано дышал ему в шею и думал о том, что заплатит сговорчивой охране комплекса любые бабки за эту запись. Все у них складывалось… Он бы сказал замечательно. Они, на удивление, даже не так уж и часто ругались. Бывало, всплывали какие-то бытовые или личные склоки, выливающиеся в демонстративное хлопанье дверьми, внутренними психами или чем-нибудь разбитым. Но что бы там ни было, в итоге это быстро решалось найденным компромиссом. Или сначала по-особенному жарким после ссоры сексом, а затем уже компромиссом. На Синчэня было в принципе сложно злиться, в основном потому, что внутри сразу просыпалась гложущая иррациональная боязнь потери. А еще, тот был терпеливым и хорошо умел договариваться, его язык играл здесь немаловажную во всех смыслах роль. Сюэ Ян учился жить с кем-то. По-настоящему. Без обмана, лжи и предательства. Осваивал науку уступать, выслушивать стороннюю позицию, и заталкивать свой буйный нрав подальше, потому что понимал, на одной присущей ему одержимости далеко им не уехать. Ласковая улыбка, которую он видел по утрам, стоила намного дороже, чем все его порой абсурдные принципы и желания повредничать. Сюэ Ян хотел, чтобы Синчэню было с ним хорошо, и он старался делать для этого всё возможное. При этом, испытывая невольное чувство благодарности за то, что о прошлом никто не вспоминал, на горло ему не наступал, и подстроить под себя не пытался. Сюэ Яну казалось, что за все время существования его перебитой, изломанной личности, он впервые действительно счастлив. Так бы оно, наверное, и было, если бы не один омрачающий факт: прошлое своевольно решило вспомнить о нём само.