SAY MY NAME

Ванцзи приоткрыл дверь, впуская в полутемный дом немного света, запаха улицы и себя со спящим Юанем на руках. В гостиной послышалось тихое шуршание, и через мгновение в коридоре показалась высокая фигура. В неизменно белой кофте и с книгой под мышкой. — Ох, как же нагулялись, — Сичэнь мягко улыбнулся и, отложив книгу, аккуратно принял из рук младшего брата вовсю сопящего сынишку. — Раздевайся, я сейчас. — Да я пойду лучше, — кивнул на дверь Ванцзи. — Пожалуйста, — Сичэнь поймал рукав чужой куртки. — Мы давно не виделись. И Ванцзи не смог отказать старшему брату. Он кивнул и, дождавшись, пока Сичэнь унесет Юаня в комнату, стянул с себя кроссовки и вжикнул молнией. Потом подобрал книгу, зашел в гостиную и включил пару гирлянд над кухонным углом. Он любил квартиру Сичэня. Хоть она и была маленькой, но в ней было много тепла и света. Сичэнь всегда был таким и всегда придавал уюту большое значение. Ванцзи поставил чайник и достал из верхнего шкафчика пару кружек: на одной из них кривым иероглифом было написано «Папа», а на другой — «А-Чжань» — Юань никогда не называл Ванцзи дядей, исключительно А-Чжанем. И Ванцзи не сопротивлялся. — Хочешь есть? Я приготовил немного карри, — Сичэнь прикрыл в гостиную дверь и улыбнулся. Он всегда улыбался и всегда был готов помочь. Наверное, поэтому его совсем не хотелось волновать. — С самого утра ничего не ел, — признался ему Ванцзи и сел за небольшой столик у окна. — Как дела? — Все отлично, — Сичэнь поставил кастрюлю на плиту. — Дети не любят музыку, но стараются по мере сил не выводить меня из себя.  — Если будут обижать, скажи мне, — буркнул Ванцзи. Он не понимал, как можно было обижать человека с такими грустными и добрыми глазами, какие были у его брата. А еще Ванцзи знал, что Сичэнь почти не злится, но всегда переживает и ему всегда больно. — А у тебя? — Сичэнь поставил перед Ванцзи небольшую тарелку и сел рядом, сжимая кружку руками. — Не волнуйся, я уже поел. Ванцзи чуть прищурил глаза, пытаясь понять — врет ему брат или нет, но прочитать по этому лицу хоть что-то было очень не просто. — У меня все спокойно, — теперь пришла очередь Ванцзи врать. Только проблема заключалось в том, что делать этого он не умел. Сичэнь вскинул бровь, но ничего не сказал. Ванцзи вздохнул. — Есть кое-что… Сичэнь кивнул, призывая продолжать. — Ну, — Ванцзи мучительно выдохнул. — Один человек не дает мне покоя… Доктор один… — Симпатичный? — улыбнулся Сичэнь. — Ну, зачем ты так?! Ванцзи надеялся, что на ресепшене сегодня будет не та девушка, которой он нагрубил в прошлый раз. Он сжал пакет в руках и аккуратно подошел к стойке. — Добрый день, могу я узнать, свободен ли сейчас доктор Вэй? — Ой, господин Лань! — послышалось из-за спины и этот добрый, взволнованный голос невозможно было не узнать. — Добрый день, — Ванцзи поклонился. Вэнь Нин сияя, как новогодняя лампочка, отвесил ему ответный знак почтения. Только глубже и официальнее, что было совершенно лишним. — Вы к доктору Вэю? — поинтересовался он. Ванцзи снова сжал пакет в руках и, после коротких раздумий, кивнул. — Я провожу! — переполошился Вэнь Нин и вытянул руку, предлагаю Ванцзи пройти первым.  — Вам не нужно быть настолько вежливым, — стушевался Ванцзи. На самом деле, еще в прошлый раз Вэнь Нин поставил его в тупик. Таких внимательных, кротких и добрых людей, Ванцзи еще не встречал. Вэнь Нин тогда отвел его в комнату отдыха для персонала, отнес его вещи в прачечную (там был сушильный шкаф), налил ему вкуснейший чай и поделился своим домашним печеньем и при всем этом не переставал извиняться. За что, Ванцзи до сих пор не смог понять. — Доктор Вэй много работает, — улыбаясь, рассказывал Вэнь Нин, пока вел по коридорам центра. — Он очень хороший человек. Заботливый, участливый, так беспокоится за своих пациентов. — Я заметил, — буркнул Ванцзи и пакет в его руках сжался. — А о вас беспокоится даже больше, чем о сложных больных! — закончил Вэнь Нин и, улыбнувшись, опешившему Ванцзи, постучал в дверь. — Доктор Вэй, к вам тут по личному! — Я не то чтобы по личному… — попытался возразить Ванцзи, но Вэнь Нин уже предлагал войти и что ему оставалось? Ванцзи бросил негромкое: «Спасибо» и снова оказался в кабинете, который уже несколько раз ему снился, вместе с лохматым хвостиком и черными-черными глазами. Ванцзи замер на секунду, разглядывая очень красивого чудо-доктора — волосы, падающие на лицо, родинку под нижней губой (ой, сколько же нервов из-за нее он потерял!), длинные, сильные пальцы, от которых хотелось умереть, даже если они к тебе не прикасаются (интересно, другие пациенты с этим как справляются?) и чернющие глаза, с чертями на дне. Ванцзи сглотнул. Красивый. Они не виделись неделю и вряд ли сейчас к нему хорошо отнесутся, но Ванцзи не мог. Не мог прийти сразу. Ему надо было подумать. Ему надо было решиться. — Вот, — без приветствия, решительно подходя к столу и укладывая на стол вспотевший пакет. — Я возвращаю ваши вещи. Спасибо. И еще… — он на секунду замешкался, но тут же тряхнул головой, понимая, что промедление в его случае смерти подобно. Сичэнь его предупредил. — Хочу спросить вас о том, что вы делаете сегодня после работы. Усянь, не успевший даже моргнуть на внезапное явления своего любимого редкого гостя, обалдело выронил ручку из пальцев, растеряв не только гулявшие в голове мысли, но и дар речи. Он забыл о том, как сверлил взглядом свой телефон, когда смешивал масла. Забыл, как ныл своей чудесной шицзе о том, что все чудное бежит от него в другие миры и дальше. Забыл, как его отчитывал Цзян Чен, не стесняясь в выражениях объясняя, что Вэй Усянь — это самое худшее, что может произойти с кем-то. Он с удовольствием забыл обо всем этом, смотря снизу вверх на аккуратную челку, решительные глаза и желанные (зачем скрывать) губы. — Я уж думал, ты и не спросишь, Лань Чжань, — Усянь расплылся в беспрецедентно счастливой улыбке. — Тогда я зайду за вами вечером, — отчеканил Ванцзи. — Напишите мне, во сколько вас устроит. Я буду ждать. Он поклонился и четко, без лишних движений вышел за дверь. И вот уже там ноги его подвели, роняя на ближайший стул. — Все хорошо? — Вэнь Нин, оказывается, ждал его под дверями. Он присел на корточки напротив и прижал свои пальцы к запястью нереагирующего Ванцзи. — У вас пульс зашкаливает, господин Лань! А еще вы такой бледный и испарина… — Вэнь Нин не на шутку разволновался. — Это похоже на паническую атаку. Да, это определенно была она. Ванцзи закусил губу и приподнял уголки губ. Кажется, Вэнь Нин испугался пуще прежнего. — Да что ты будешь с этим делать… Лань Чжань! — Усянь подорвался с места, стремясь догнать свой нерадивый предмет обожания, но в дверях столкнулся с очередным пациентом и ее встревоженным: «У вас все хорошо, милый?». — Да-да, госпожа Не, все замечательно. Проходите, прошу Вас! Усянь приветливо улыбнулся и отошел в сторону, пропуская пожилую даму внутрь. — Вы такой взволнованный, милый, — бросила она. — Я переживаю за вас. — Не стою ни йоты Вашего беспокойства, — Усянь все-таки бросил беглый взгляд в коридор, цепляясь взглядом за кончик кофты, что быстро скрылась за поворотом, и снова улыбнулся. Ох уж этот Лань Ванцзи. Усянь со смехом расписывался в каких-то бумажках на ресепшене, пытаясь одновременно натянуть на плечи черное пальто, удержать коленом свой рюкзак, а в зубах — кровавый шарф, подаренный шицзе. — Цзян Чен фа топой фаедет? — Усянь чувствовал, как ткань во рту начинает намокать. — Только ты его не увидишь. Прошлый раз, его попытки эффектно припарковаться заняли минут сорок и расстроили его планы, поэтому сегодня я велела ждать у остановки, — Вэнь Цин поставила аккуратную подпись в своих документах и, скептично глянув на страдания рядом, сжалилась и вытянула слюнявый шарф изо рта. — И кто из вас рыцарь, — вздохнул Усянь, неодобрительно покачав головой. — Может тебе кого другого приглядеть? — А тебе? — усмехнулась Вэнь Цин, кивая на телефон Усяня, прекрасно зная, кого тот ожидает увидеть в дверях их маленького центра. Вэнь Нин ей все рассказывает. — Кругом уши, ай, — заулыбался Усянь, даже не пытаясь сделать вид, что не понимает, о чем речь. — Не тащи его по своей кривой дорожке, — красный шарф с улыбкой Вэнь Цин прилетел в грудь Усяню. — Дождусь темноты? Там уже все дороги одинаковые, — вернул улыбку тот. Вэнь Цин закатила глаза и направилась к выходу, махнув рукой на прощание. Где и столкнулась с бледным, но очень серьезным Ванцзи. Тот ее и не заметил даже, разглядывая черное пальто и кровавый шарф на чужой шее через большое окно, открывающее прекрасный обзор. Интересно, этот доктор специально выглядел так, чтобы у Ванцзи дыхание перехватывало? Он переступил с ноги на ногу, оправил куртку, волосы, проверил кроссовки, и тут Вэнь Цин уже не смогла молчать: — У тебя все отлично, кроме лица. Ванцзи вздрогнул и на ненужного доброжелателя обрушился взгляд, который вполне мог отбить охоту общаться с кем бы то ни было еще лет эдак на 300. Только вот Вэнь Цин на это не повелась, она подняла указательные пальцы и устроив их у уголков своих красных губ, потянула те вверх. — Улыбнись, — посоветовала она еще раз и, наконец, с чувством выполненного долга, отправилась искать свое эффектно паркующееся недоразумение, оставив Ванцзи одного. Тот еще какое-то время стоял, полыхая от стыда и неловкости, но стоило только знакомому смеху долететь до него, как ему расхотелось думать о чем-то еще. Доктор смеялся над чьей-то шуткой и выглядел так, что можно было влюбиться, просто проходя мимо. — Ужасно, — выдохнул Ванцзи, а потом понял, что улыбается. Приехали. Он достал телефон и спешно набрал: «Жду у входа», но отправлять не стал, выкрадывая у времени еще несколько секунд — предупредить о себе он успеет, а вот посмотреть на доктора, который об этом не знает — нет. Правда, доктор будто заподозрил о чем-то и сам (или ему помогли? В телефон же он заглянул) и через мгновение он уже смотрел прямо в испуганные глаза Ванцзи и торопился к нему. — Лань Чжань! — Усянь вовсю улыбался, совсем не обращая внимания на болтающийся бесполезной змеей яркий шарф на собственной шее. Какое там, когда у входа стоит сама стойкость Лань Ванцзи. Очевидная мечта (модель с обложки), сплошной фетиш (кому не нравится топить лед в руках?) и безукоризненная выдержка (это очевидно, даже если ты видишь его первый раз в жизни). И все это стоит и перепугано моргает у входа. Боже, само очарование. — Лань Чжань, ты будто вор, пойманный с поличным, — рассмеялся Усянь, почти касаясь своими ботинками носков белоснежных кроссовок. Подходить к понравившимся людям на приличное расстояние его так и не научили. Ванцзи заставил себя сделать вдох, а вот шаг назад делать даже заставлять себя не пришлось — чтобы вдохнуть это было обязательным условием. Кто вообще так близко подходит? Ванцзи сглотнул и не нашел ничего лучше, как отвесить поклон, здороваясь. А когда понял, насколько нелепо смотрится, было уже поздно. Он досадливо поморщился и снова вытянулся по струнке. Чудо-доктор стоял все также — красивый, какой-то даже слишком и улыбался так, что очень хотелось присесть. Ванцзи неловко забрался кончиками пальцев в свои волосы и прокашлялся, бросая негромко: — Там есть кафе… не одно, конечно… можно выбрать… вы могли бы… если хотите, конечно… Ванцзи поджал губы — вышло как-то абсолютно нелепо. Почему он не спросил Сичэня о том, что нужно делать после того, как ты пригласил человека на свидание? Почему не расспросил дотошнее, удовлетворившись «Пригласи доктора выпить с тобой чашку кофе». Как это сделать, чтобы не выглядеть абсолютным идиотом?! Как сделать так, чтобы не хотелось провалиться под землю или немедленно дать деру?! Черт возьми, почему это так сложно?! Ванцзи нахмурился. — В общем, идемте, — он вытянул руку вперед (совсем, как Вэнь Нин когда-то) и это тоже, пожалуй, выглядело совершенно глупо. — Лань Чжань… — Усянь честно старался не лыбиться так откровенно, но выходило плохо. За их короткое знакомство он видел Ванцзи таким смущенным (а это точно было смущение, Усянь знал!) впервые. И, черт побери, это самое трогательное зрелище за его недолгую жизнь! — Ты на свиданиях всегда такой милый? — весело спросил Усянь, тут же цепляя пальцами официально протянутую в сторону руку. Легко сжимая запястье пальцами. — Предупреждать же надо, — цокнул языком доктор, улыбаясь и беспардонно утягивая Лань Ванцзи за собой. … Усянь настукивал пальцами простенький ритм, в ожидании кофе, и, то и дело, украдкой поглядывал на Ванцзи, так забавно смотрящегося в этой микро-кофейне, где уместилась только стойка у окна и пара стульев. Но здешний кофе, его аромат и весьма разговорчивые бариста с лихвой окупали отсутствие места во время обеда в здешних стенах. — Готово, — милая девчушка, которую едва ли можно было рассмотреть за рабочим местом, с улыбкой протянула два стаканчика. И с надеждой бросила взгляд в сторону неприступного Лань Ванзци. Усянь не смог сдержать усмешки. Ах, этот Лань Ванцзи, ах, сердцеед. — Знаешь, я даже завидую тебе, — тут же выдал Усянь, стоило только двери кофейни хлопнуть за их спиной. — Ничего не делаешь, а на тебя западают! — присвистнули улыбчивые губы. — Поделись тайной! — Усянь снова проигнорировал все правила приличия, почти прижавшись к чужому плечу. Ванцзи не ответил. Он смотрел на стаканчик в своих ладонях и никак не мог прийти в себя. Он на свидании! На свидании! Божечки святы! Он на свидании с чудо-доктором! Красивым до одури в своем этом черном пальто и кровавом шарфе, с этим кофе, с этой улыбкой, этими глазами, этим разлохматившемся хвостиком, с какими-то вообще глупыми вопросами, а еще… Ванцзи посмотрел на кончики изящных пальцев. — Вы замерзли, — он всучил в руки доктора свой стаканчик и потянулся к шарфу, бездельничавшему на чужой шее. Ванцзи вытянул один конец и старательно замотал чужую шею, на секунду все же поймав чужой взгляд и даже успев в нем потеряться (Красивый же! Красивый!). А когда закончил, выдохнул короткое: «Вот» и забрал свой стаканчик обратно. На доктора он больше не смотрел. — Вэй Ин, — послышалось рядом. Усянь опять сократил расстояние между ними. — Зови меня Вэй Ин, — он смотрел на Ванцзи и все еще чувствовал эфемерное тепло от неприкоснувшихся пальцев. И определенно хотел так еще. Определенно хотел видеть Лань Ванцзи не иначе, как очень близко к себе. — И перестань от меня шарахаться, — снова улыбнулся Усянь, без спроса обхватывая чужое запястье пальцами и в очередной раз утаскивая младшего за собой, с легкомысленным: «Я знаю хорошее место тут». … Ванцзи понимал, что вечно гулять у них не получится. Они прошли чуть ли не всю набережную: длинную, долгую, полную парков, детских площадок, дорожек для велосипедов и небольших магазинчиков. Они выпили не один стакан кофе. И уж точно сделали недельную норму по любому шагомеру. Но Ванцзи не мог заставить себя остановиться. Он упрямо игнорировал телефон, который кричал, что на дворе почти ночь. И отказывался принимать тот факт, что вообще-то его куртка не предназначена для нескольких часов безостановочного ветра. Он смотрел на чудо-доктора и не хотел, чтобы тот уходил. Да, его, наверняка уставшего от бесконечного рабочего дня, стоило давно уже проводить до метро, но Ванцзи не мог. Доктор был таким изумительным. С каждым своим неосторожным взглядом (наверное, он и не знал, как смотрит), с каждым необдуманным словом (разве можно было просить почти незнакомого человека называть себя таким личным именем?), с каждой глупой шуткой (интересно, он вообще бывает серьезным?). Очередной налетевший порыв ветра разлохматил длинные волосы, и Ванцзи почувствовал, как у него екнуло сердце. Ох, старший брат, кажется, в этот раз ты дал очень плохой совет. А потом заметил, как магические пальцы прячутся глубже в карманы. Лань Ванцзи, ты настоящий эгоист! — Я провожу вас до метро, — бросил он, резко останавливаясь. Над их головами большая табличка велела им вернуться по темному переходу в людную часть города. — Что, уже собираешься от меня избавиться? — рассмеялся Усянь, поднимая голову и щурясь, разглядывая слабо освещенный указатель. — Или… — взгляд доктора задумчиво скользнул по предложенному пути, а затем с охотцой вернулся к Ванцзи, — просто хочешь со мной уединиться в темноте? Усянь вскинул бровь и с хитрой улыбкой, сделал шаг вперед. За этот вечер он нарушил личные границы Ванцзи множество раз. Намеренно касался чужих пальцев. Шел ближе положенного. Даже спиной вперед, чтобы поймать серьезный взгляд. Собранный, статный, почти неприступный Лань Ванцзи беспощадно манил к себе. Чем меньше он говорил, тем больше хотелось его услышать. Чем больше хмурился, тем желаннее было увидеть его улыбку (чей яркий намек Усянь почти заметил и чуть не потерял сознание). Чем дальше он становился, тем ближе хотелось оказаться. Вэй Усянь хотел нарушить каждое правило в этой чудной голове. Ванцзи поперхнулся и, оступившись, бросил напряженный взгляд в туннель. Он вовсе не это имел в виду! Он же… Он лишь хотел… Он даже не предполагал! Зато теперь этот переход представлялся ему вымощенной асфальтом дорогой через семь кругов ада. Он просто ни о чем другом думать не сможет! Отлично! Ванцзи в очередной раз свел брови к переносице. — Давайте вернемся на пару метров, — бросил он, разглядывая носки чужих туфель. Смотреть в глаза после такого заявления было просто невозможно. — Там была вполне прилично освещенная улица. Вам будет спокойнее. — А зачем нам освещенные улицы? — двусмысленно поинтересовался Усянь, улыбаясь пуще прежнего. Он был готов часами смотреть на то, как самообладание мелкими крупицами слетает с собранного Лань Ванцзи. Как тот испуганно чуть раскрывает глаза, как нервно цепляет пальцами карманы изнутри (чтобы было не видно), как неосознанно кусает губы в смятении, вызывая в Усяне желание узнать их вкус. Спасите же, ну! — А спокойнее мне станет, когда ты перестанешь звать меня на вы, я не такой уж и старый! — длинные пальцы по-хозяйски обхватили чужой рукав, заставляя его хозяина следовать за собой. Прямиком в туннель. Туда, куда Ванцзи боялся попадать больше всего сейчас. Лучше бы он настоял и увел чудо-доктора на людную улицу, лучше бы он открыл, наконец, рот и выиграл время какой-нибудь тирадой, поясняющей, почему возраст и «вы» совершенно несовместимы. Да что угодно было бы лучше этого места, где он определенно точно не сможет думать ни о чем кроме той самой мысли. Той самой, которую и воплотить-то не сумеет. Ванцзи принялся жевать нижнюю губу, избегая смотреть на идущего чуть впереди чудо-доктора. Интересно, а тот хоть догадывается? Догадывается, что Ванцзи совсем ничего не смыслит в подобном? — Лань Чжань? — обернулся Усянь через плечо. — Ты меня слушаешь? Тусклый свет оранжевых фонарей мягко путался в аккуратно стриженных волосах, коротких ресницах и игриво скользил по обветренным губам, элегантно сбивая с мысли. Настойчиво возвращая к другой. Боже, этот туннель лучшее, что могло произойти за сегодня. — Лань Чжань, — Усянь резко развернулся, позволяя Ванцзи без подготовки вписаться себе в грудь и встретиться с его глазами. Какие же те чудные все-таки. — Ты когда-нибудь целовался на первом свидании? — выдали улыбчивые губы. Ванцзи в ужасе уставился в чужие глаза. Ч…что? Целовался ли он? Целовался?! Ванцзи почувствовал, как у него земля уходит из-под ног. Ну, кто же так делает, в самом деле?! Кто же задает вот так вот такие вопросы?! Как же так можно-то?! Ванцзи прямо сейчас захотелось развернуться и слинять в какие-нибудь кусты, чтобы его не нашли. — Вы не должны задавать такие вопросы, — в панике прошептал он, дергаясь назад, но оставаясь на месте из-за крепко сжимающей его руки. — «Ты», — поправил того Усянь, расплываясь в неоднозначной улыбке. Ох, что же он видел в этом взгляде напротив. Такая жгучая смесь. Такое несметное количество эмоций. Такое, в чем с блаженством Усянь утонул бы без лишних предисловий. — «Ты» не должен задавать такие вопросы. Но все же? — шепнул доктор, сокращая расстояние до ощущения чужого дыхания на собственных губах. Ванцзи судорожно выдохнул и на всех парах рванул назад. В этот раз у него получилось. Получилось так, что он отлетел от чудо-доктора на несколько шагов. И тут же испугано вскинул голову — чудо-доктор стоял озадаченный и какой-то напряженный. Ванцзи поджал губы. — Не спрашивайте, — мрачно буркнул он, сминая пальцами кончик кофты, торчащей из-под куртки, и крейсером прошел мимо растерявшегося врача. Ему было неловко, стыдно, страшно и… он замер где-то у выхода из туннеля, потоптался несколько секунд, а потом тем же решительным атомоходом двинулся обратно к ничего не понимающему доктору. Ванцзи фактически сбил чудо-доктора с ног, сминая его пальто дрожащими пальцами и прижимая того спиной к стене. Он сглотнул, глядя на чужие губы. Было бы невозможным обманом сказать, что он не хотел. Хотел. Так хотел, что внутри все сворачивалось и болело. Но ему было страшно. Дико страшно. Он зажмурился, втягивая носом воздух (от доктора так пахло его маслами!), а потом подался вперед, но уже через мгновение тихонько застонал, до боли сжав в пальцах отвороты чужого пальто, и вернулся на исходную точку. — Не умею я, — жалобно признался он, отходя на несколько шагов и прячась за челкой. — Ничего я не умею… Это было фиаско. Ванцзи прекрасно это понимал. — Не… умеешь? — Усянь, все еще подпиравший бетонную стену, заморгал. Часто, обалдело и совсем неверяще. Как так? Вот этот вот офигенный парень с обложки, с идеальными чертами, строгих нравов и ни разу? Да быть того не может. Только если… — Лань Чжань, — Усянь чуть прищурился, пытаясь разглядеть чужие глаза за короткими прядями. — Ты в первый раз на свидании? — И, кажется, последний, — обреченно прошептал Ванцзи, прекрасно понимая, что вряд ли заработал очки в свою пользу за последние несколько минут. Было так обидно. Он сжал рукава своей кофты и кивнул на выход. — Пойдемте? Если не захотите, то я не буду вас провожать. — Нененене, — тут же зачастил Усянь, ловко отталкиваясь от своей опоры и еле удерживаясь от слишком уж широкой улыбки на своих губах. Ведь это считалось неприличным, так умиляться с чужих эмоций. Но это было просто невозможно. Лань Ванцзи бил все рекорды в голове Усяня, разрушая мировые стереотипы одним лишь взглядом. — От первого свидания должно остаться совсем другое послевкусие, Лань Чжань, — цепкие пальцы ухватились за карманы светлой куртки, беспардонно подтягивая ее хозяина обратно к себе. — Я тебе покажу, — заверил Усянь, без лишних слов подаваясь вперед и улыбчиво целуя шершавые губы. Устраивая в голове Лань Ванцзи атомную, бактериально-вирусную и кибер войны разом. Ванцзи вцепился пальцами в концы кровавого шарфа и сжал их с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Он не умел целоваться, но ему хотелось. Так хотелось. — Боже, — Ванцзи сделал шаг вперед, возвращая чудо-доктора к стене, и сгреб пальцами уже не только шарф, но и отвороты пальто. Эти руки, эти губы, дыхание, запах… Ванцзи сжал пальцы еще сильнее и едва слышно всхлипнул. Он, кажется, не понимал вовсе, что делает с ним доктор. Чьи ладони с охотой скользнули мимо карманов, по боковым швам, к чудесной точеной талии. С наслаждением обнимая и притягивая к себе. Ох, как же долго он об этом думал в самое подходящее и не очень время. Как же эти изгибы дразнили его каждый раз (и сейчас под руками, несмотря на куртку), стоило только Ванцзи стянуть с себя одежду. Стянуть… Усянь приоткрыл губы, выдыхая от этих мыслей. И неосторожно задевая языком чужие. Срывая с них еще один выдох — неровный и взволнованный. Ванцзи почти ничего не мог предложить взамен опытным губам, кроме своей искренности. Но он надеялся, что это тоже может подойти. Его тело было незнакомо с такими прикосновениями и от того, ощущалось острее. Он чувствовал крепкие, очень горячие руки за своей спиной каждым миллиметром кожи, даже запрятанной в кучу слоев одежды. Любое движение чужих пальцев Ванцзи ощущал до пронзительных, одичавших мурашей, ураганом носящихся по спине (а иногда и дальше). И теперь уже, кажется, он не держал доктора, а держался за него сам. Позволяя Усяню бессовестно улыбаться в поцелуй, чувствуя, как чужие губы становятся мягче. Теплее. Податливей. Они охотно проминались под легким давлением, кружа голову и путая мысли. Ночная прохлада не имела значения, гуляющий ветер совсем не чувствовался, а стылая стена за спиной казалась лучшим изобретением человечества. Как и мысль, что хочется чуть больше Лань Ванцзи. Длинные пальцы ощутимо сжали тонкую талию, одним резким движением разворачивая Ванцзи, прижимая к той самой стене. Ванцзи охнул и распахнул глаза, с большим опозданием поняв, что это было очень плохой идеей. Для Ванцзи просто чувствовать чудо-доктора так близко было уже совершенно много, но теперь… теперь он не мог списать все на свою нездоровую фантазию (признаваться в том, что такое он иногда проделывал, Ванцзи не собирался. Его тайна. Страшная и постыдная. Он унесет ее с собой в могилу!). Теперь он видел, что происходящее не плод его воображения — чудо-доктор действительно его целовал, это правда его руки сжимали девчачью талию (так ее прозвали на занятиях и вечно потешались над Ванцзи из-за этого, он слышал) — крепко сжимали, горячо (Ванцзи не знал, что это так приятно) — и запах принадлежал не воспоминаниям, а настоящему доктору. Ванцзи зажмурился. Это чересчур! Это перебор! Это… божечки, он этого так хотел. Ванцзи сжал свои пальцы, запутанные в чужом шарфе, а потом потянулся ими глубже, внутрь, добираясь до чужой шеи, осторожно, едва-едва касаясь ее кончиками промерзших пальцев. Какая же она оглушительно горячая! Ванцзи захлебнулся — ему так сильно нравился чудо-доктор. Который был совсем не готов. Ни к такому контрасту температуры. Ни к самому факту. Ни, уж тем более, к пальцам именно Ванцзи. Этой катастрофической малости было достаточно, чтобы Усянь с коротким «ммм…» оторвался от чужих (уже порядком подраспухших, о боже) губ. Совсем не отдаляясь. Не открывая глаз. Обжигая дыханием раздраженную кожу. Чтобы секунду спустя снова потянуться за новым поцелуем, с тихим насмешливым: «не так уж и не умеешь, Лань Чжань». Выбрасывая Ванцзи из тягучего омута прикосновений прямиком к обжигающему голосу — тихому, слишком тихому, чтобы не сжаться от ощущений ухнувшего куда-то вниз сердца. Нельзя было позволять чудо-доктору так шептать. Нельзя. Ванцзи судорожно выдохнул, зажмуриваясь, и аккуратно повел пальцами, едва-едва касаясь горячей, мягкой кожи, уводя ладони все дальше, к плечам, а потом испуганно вздрогнул, когда туннель взорвался смехом и громким: «Ребят, давайте сюда, здесь будет короче!».