Рождённая под знаком Змея

      Когда вечерняя прохлада осталась за сомкнувшимися тяжёлыми створками деревянных дверей, я оказалась в неизменно душном, пропахшим едой и выпивкой помещении, даром что окна были нараспашку.       В вечерний час главный зал таверны полнился людьми. Песни, пляски, дружеский гомон и драки перепивших собутыльников оттеняли томные вздохи и сладостные крики с верхних этажей. Стоило кому-то из гостей уловить краем уха волнующие воображение звуки, как зал преисполнялся свистом и аплодисментами. А если уж в таверну заглядывали Соратники, то действо достойное похвалы Сангвина разворачивалось!       Меж гостями с подносом в руках ловко лавировала редгардка Садия, служанка в таверне, доставляя страждущим пиво и мёд. Тёмная кожа девушки блестела в свете свеч от пота, привлекая внимание хмельных мужчин. И хотя она лукаво улыбалась на комплементы, глаза её оставались холодными, а рука твёрдой: пощечину наглецу, шлепнувшему ее по заднице, слышали во всех углах таверны.       Я грустно усмехнулась. О, сколько бы я отдала, чтобы сейчас снова появиться, будто из ниоткуда, рассказывая о своих похождениях за кружкой доброго эля! Но, увы, в родной город на сей раз я принесла с собой грязные помыслы властолюбивой безжалостной богачки, человек которой нашёлся за одиночным столиком прямо здесь, у чёрного входа в таверну.       - Маллий Макий? – обратилась я к темноволосому парню. Молодой имперец резко дёрнул головой, чуть нахмурил тонкие брови, но кивнул, после чего я села. Я мало что знала о помощнике Сабьорна, но маску на всякий случай поправила. – Я от Мавен.       - Чего так долго? – недовольно буркнул он, пристально меня рассматривая сощуренными глазами с прочно залёгшими под ними тенями. Добавить сюда его нездоровую бледность, хриплый голос, срывающийся на кашель, и потрескавшиеся сухие губы – и вот вам любитель продать душу за бутылку. Интересно, Мавен знает, что он скумщик? – И вообще-то я надеялся, что эта ваша Гильдия пришлёт человека посолиднее…       - Уверяю, меня вполне достаточно. Каков твой план?       - Хотелось бы верить, - недовольно буркнул парень. – Завтра утром Сабьорн устраивает дегустацию мёда для капитана стражи. Сусло уже варится, так что осталось его отравить.       - Какой яд подойдёт?       - В этом и есть вся прелесть моего плана, - усмехнулся Маллий, нервно оглядываясь, - старик сам должен тебе его дать. На медоварне крыс развелось, шагу не ступить, об этом весь город знает. Твоя задача наняться к Сабьорну, подбросить яд в чан с суслом, ну и крыс отравить. Как никак, а заведение перейдёт к Мавен, сама понимаешь. В подвале медоварни есть тоннель, который вырыли крысы. По нему можно добраться до варницы, где рядом с нужным чаном я сделал отметку углем.       - Понятно, - протянула я. – Тебе-то какая польза с этого дела?       - А кого, как ты думаешь, Мавен поставит во главе медоварни, когда Сабьорн сядет в лужу? – хрипло и злорадно засмеялся Маллий.       - Так почему же ты сам всё не провернёшь? – прямо смотря на парня, тихо спросила я. – Ты работаешь на медоварне, у тебя есть доступ во все помещения…       - А вы тогда Мавен на что? – огрызнулся в ответ Маллий. Что-то тут нечисто… я помолчала какое-то время, а после поднялась, отмечая, что имперец заметно расслабился.       После духоты таверны вечерняя прохлада казалась сладкой отрадой для вспотевшей под бронёй кожи. Проходя мимо своего домишки, я с тоской посмотрела в тёмные окна. Почему я не ценила покой прежней жизни? Отвернувшись, я зашагала прочь из города, в голове продумывая план предстоящего разговора со старым брюзгой о найме. Забрав Аркилла с мельницы Пелагио, я оставила его у коновязи деревянного строения медоварни, окна которого облепили мотыли, слетевшись на свет. Коротко выдохнув, я толкнула дверь.       Просторное помещение, уставленное столиками, широкой стойкой и бочками, мягко освещалось люстрой из козьих рогов и закоптелыми лампами. Яро орудуя щёткой, полноватый пожилой норд оттирал с дощатого пола красное пятнище, а рядом с дверью лежал внушительный мешок, откуда стыдливо выглядывала крысиная морда. Я осторожно наклонилась, заглядывая туда: два или три мёртвых злокрыса, жирнее ярловых собак, щетинились окровавленными зубами. Жуть.       - Эй, не суй туда рыло своё! – чуть не пришибив меня черенком щётки, прорычал медовар, утирая пот с лица. Я отпрыгнула, выставив руки вперёд:       - Ладно-ладно, я… ничего не видела. Я так-то хотела медку купить, а не…       - Ну так покупай, - чуть смягчился он, вытирая руки о перепачканный фартук и шагая к стойке.       - Да как-то… перехотелось, - я поёжилась. Старик насупился, складывая руки на груди. – Чего вы их не потравите-то?       - Не ты одна тут умная такая! – взбрыкнул старик, смачно сплюнув, потом опомнился и, подхватив щётку, принялся оттирать плевок, зло возмущаясь. – Помощничек, тоже мне! И где носит этого шалопая?! Зарыл своё хайло в сено, точно работу почуял, а! Весь день жду его! Мор припёр, и как Кинарет на него чихнула: пропал! У, попадись мне этот клоподав!       - Слушай, старик, - подскочила я к недовольному Сабьорну, что хмуро на меня зыркнул маленькими глазками, - а давай я тебе помогу? Засыплю мор, всё как подобает, а ты меня медком угостишь. Что скажешь? – недоверчивый по жизни старик, скривившись, окинул мою фигуру презрительным взглядом, поскребя лысину ногтями, а я понеслась дальше. – Сам подумай: помощничек твой поди давно уже с девкой где-то в «Кобыле» развлекается и про тебя не вспоминает, так что его, как явление аэдра во плоти, смысла ждать раньше завтрашнего нет, а я уже тут. Да и кто ещё, сам подумай, согласится в крысиное гнездо за бутылку мёда лезть! А так, считай, мы друг другу подсобим!       - Ладно, будет тебе бутыль, - махнул рукой старик нарочито неохотно. Врёшь, старый скряга, обрадовался, что платить не придётся! Подозвав, он пихнул объёмный мешок мне в руки и указал на дверь. – Вот яд, вон дверь, шуруй в подвал.       Гонимая пристальным взглядом медовара и его воистину ободряющим наставлением, я зашагала по деревянным половицам, отмечая, что настолько дёшево я ещё никогда не работала.       Полутёмное помещение, заваленное старыми бочками, ржавыми кранами и мёртвыми тушками злокрысов в капканах, охватило тревожным холодом, будто склеп или могила. Даже тюль из паутины соответствующий. Я нырнула в высокий каменный коридор, вырытый прожорливыми созданиями. Интересно, на кое даэдрово желание крысам тоннель в человеческий рост?       Идти было непросто. Помимо светящихся грибов, мицелий которых намертво сплёлся с мхом на необтёсанных каменных стенах, иного света не было, так что приходилось идти на ощупь, спотыкаясь. Всё чаще попадалась паутина, а на ладони сползали со стен восьминогие создания Намиры, ещё не выросшие до размера телёнка. Вскоре, однако, я вышла в оплетённый густой паутиной зал, где валялись огромная туша паучихи и её выводка, покорёженные и пожжённые. Решив не брезговать случаем, я набрала паучьего яда, морщась от прикосновений липких волосков и запаха из пасти. А уже через пару поворотов мне попались, о чудо, факелы на стенах, бочки и ловушки…       Рассматривая качающуюся кистень с мою голову, я нервно огляделась, поправляя снаряжение. Теперь крысы настолько, мать твою даэдра, умные, что ловушки ставят и огнём палят в своих давних восьминогих врагов?! Имперец явно о чём-то недоговорил… словно в подтверждение, из глубины пещеры послышалась тихая песня, скорее мычание, будто мать пытается убаюкать дитя. Правда, мать явно перехворала хрипунцом – высокий, дребежащий голос срывался визгливым хрипом надорванной струны.       Я осторожно поползла дальше, выглянув в огромную пещеру. Необтёсанные каменные столбы подпирали своды, откуда свисали жиденькие корни растений, будто волосы ворожеи; на выскобленном полу, устланном соломой, горел врытый костёр, даривший густые тени углам; рядом с огнём, мурлыча колыбельную, сидел худощавый нагой человек, качая на руках злокрыса.       Я отползла назад. Что здесь, шоровы кости, творится? Под медоварней скрывалась целая цепь катакомб, где живёт крысолюб, спаливший огромного паука с выводком, в окружении армии злокрысов! Неужели скумливый имперец пустил диковатого мага под медоварню ради того, чтобы тот согнал сюда полчище крыс?! А теперь Маллий решил от него избавиться моими руками. Я потёрла висок: что-то мне подсказывает, что этот дикий пещерный поселенец крайне силён и бой с магом для меня успехом не увенчается. Оставалось одно: ждать.       И это была, без сомнений, одна из самых трудных ночей. Хеймлин, имя которого я смогла расслышать в его бормотаниях, и не думал спать, играясь с крысами, целуя в грязные рыла или вовсе удовлетворяя пальцами. Иной раз они принюхивались, чуя чужака, отчего приходилось тут же подрываться и убегать прочь, лишь бы не быть обнаруженной. Сидя за каменными выступами, я молила аэдра и даэдра, чтобы умалишённый маг не заметил меня, которую одолевала жуткая зевота и дрёма после проведённой в седле ночи.       Когда маг наконец уснул, я, выпив зелье Невидимости, с Приглушением в подмётках медленно, в полуприсяди, поползла к видневшейся в противоположном конце пещеры расселине. Ступая осторожно, я не сводила взгляда со скрюченной фигуры Хеймлина, не оборачиваясь. А зря: почуяв чужака, несколько тварей выползло из нор, водя по воздуху грязными рылами. Заметив в углу набросанного сена и соломы, я смекнула, что «крысиный король» устроил здесь настоящую выводковую ферму для своих питомцев, а потому щедро высыпала в гнездо мора. Обернувшись, я крупно вздрогнула – из нор успело вылезти столько крыс, что неровный пол пещеры походил на живой шерстяной ковёр! Принюхиваясь, крысы ползли по моим следам…        Губы сами прошептали заклинание, а ладонь уже сжимала алый сгусток. Магия, ухнув в самую гущу злокрысов, тут же завладела сознаниями тварей. Брызжа слюной, они кидались друг на друга, рыча, раздирали зубами плоть, хлюпавшую вязкой кровью, рвали с противным треском сухожилия под омерзительный тонкий вой. Хеймлин, проснувшись, вскочил, улюлюкая, пытаясь успокоить своих «детей», а после десятка укусов, разъярённо вопя, принялся палить их огнём.       Тошнотворный запах палёной грязной шерсти и обуглившейся плоти ударил в нос, перехватив дыхание.       Прошептав молитву Хранителя, я выпустила зеленоватую дымку в спину мага и… промахнулась. Хеймлин, разъярённый, с пеной у рта, резко обернулся. Меня сковал страх. Зелье ещё действовало, он меня не видел, вращая бешеными глазами.       - Ну дава-ай, - тонкий голосок мага яростно звенел, прорываясь грудным рыком, - давай, сука, покажись! Мразь, грязная паскуда, где?! Где ты, ублюдок?!       Если маг увидит меня, то встреча с прародителями мне обеспечена.       Выхватив клинок из-за спины, я подскочила к магу в один шаг. Замах – широкий росчерк черканул по основанию шеи взвизгнувшего мага. Ещё шаг – клинок с хрустом прорезал его шею, пропоров насквозь, порвав сосуды. Кровавый веер брызг покрыл моё лицо.       Опрометчивый ход дал свои плоды: маг понял, что враг прямо перед ним. Одной рукой вцепившись во что пришлось, другой ладонью он добрался до шеи, вцепившись в кожу над ключицей. Секунда – от ключицы до плеча прожгло магией. Словно во мне билась, раскручивалась раскалённая цепь, тело пронзило снопом молнии. Прожжённые враз магические силы оказались почти истощены – меня замутило, выворачивая дикими спазмами пустой желудок.       Я оттолкнула сумасшедшего соперника, хохочущего сквозь хрип. В глазах роились разноцветные личинки, голова кружилась, мысли путались… Маг потерял равновесие, упав на спину. Как только я выдернула клинок, придавив одной ногой тощее, жилистое тело полоумного, забрызганный кровью взбешённый человек принялся себя лечить, норовя бросить в меня огненный сноп. Ударив несколько раз, я наконец разрубила жилистую шею, залив кровью и себя, и пол, и скрюченное нагое тело. Голова безумно улыбалась мне. Пальцы двигались, выжимая последние искорки магии Восстановления.       - Да умри же ты, - прошипела я, пнув головёшку в тёмный угол и пронзив насквозь сердце безумного мага. Тишина расползлась по земляным углам. Отдалённый писк спрятавшихся в запутанных коридорах злокрысов царапал уши.       Я оглядела пещеру, морщась и утирая лицо рукой. От вида выпотрошенных кишок и вони жжёной плоти меня вывернуло. Чтоб ты в Обливион провалился, Маллий, прямиком под Намиру!       Отдышавшись, я продолжила путь. Остальная часть дела не вызвала проблем: добравшись до варницы, я без труда нашла нужный чан и всыпала туда мор. Подобрав тряпок, оттёрла себя от крови и грязи, а потом, дабы не вызвать подозрения, прошагала обратно к подвалу медоварни, дверь которого оказалась заперта. Притулившись на бочках, я всё-таки смогла заснуть беспокойным сном, то и дело просыпаясь от ноющей раны.              Утром меня растолкал Маллий, грубо тряся за больное плечо. Не сообразив со сна, я, морщась от боли, двинула ему по роже.       - Даэдра тебя прокляни, полоумная дура! - зажав нижнюю часть лица ладонью, имперец поднялся с пола. – Ты что творишь?       - Заслужил, - хмуро буркнула я, разминая затёкшее тело. Имперец хмыкнул:       - Значит, он мёртв? – я молча кивнула.       - Мавен нужны бумаги Сабьорна, где их найти?       - Кабинет на втором этаже, - мотнул головой Макий, - можешь заглянуть сейчас, пока Сабьорн ушёл на варницу, но на дегустации ты присутствовать должна, - я удивлённо подняла брови, - на случай, если решила соврать о выполненной работе.       Подивясь, какая же он сволочь, я молча направилась в кабинет старика. Маллий говорил, что на дегустации будет капитан Кай? Дерьмовый расклад. Вздохнув, я принялась ковырять замок, виртуозно сломав за минуту четыре отмычки. День явно не задался…       Среди кучи писем старика я нашла крайне интересную бумажку – уведомление о расчёте. Некий анонимный «доброжелатель» активно спонсировал медоварню, обещая «держать Мавен и её дружков на расстоянии». Меня заинтересовал символ: такой же был на купчей «Златоцвета». Сомнений, что кто-то активно противоборствует Гильдии Воров, теперь точно нет. Подобрав всё, что плохо лежит, и даже заглянув в небольшую «комнатку-сокровищницу» с неимоверно тугим замком, я спустилась вниз, дожидаясь Сабьорна. Как-никак, а он обещал мне бутылку мёда.       Слово своё скряжливый старик сдержал. Попивая мёд в углу, я устало наблюдала за кутерьмой в медоварне: помощники бегали, подметая и убирая; Сабьорн, разодетый в чистую, новую рубаху, натирал в сотый раз бокалы, расставляя их в одному ему ведомому порядке, прикрикивая на «шалопаев».       И вот наступил момент истины. Вальяжно и неторопливо, в помещение вполз капитан вайтранской стражи в сопровождении двух солдат, окинув придирчивым взглядом убранство комнаты. «Свинья везде грязь найдёт», - ухмыльнулась я, поглубже пряча голову в капюшон. После того, как он попробовал мёд, лицо его скривилось, он со злостью отшвырнул кружку, а я довольно расхохоталась про себя. Схватив за грудки растерявшегося Сабьорна, он выволок старика из-за стойки, плюясь ядом на его заведение. Маллий, подпирая плечом косяк двери, довольно ухмылялся. Скрутив старика, стража вывела его на улицу, а мы вышли следом.       - Ты, - ткнул Кай пухлым пальцем в Маллия, - останешься пока за главного. Приберись тут, наконец!       Не перестающий что-то горячо верещать Сабьорн побледнел, растерянно глядя на Маллия, Кая, стражников и… увидел меня.       - Ты! Это ты, шорова шлюха, меня подставила! – заорал он. Вздрогнув от окрика, я пробежалась глазами по лицам людей. – Капитан, девка всё подстроила! Клянусь!       Кай снова прикрикнул на бывшего медовара хриплым голоском, уже собираясь вести его в город, но…       - Твоё лицо мне знакомо, - вдруг протянул стоящий ближе всех ко мне стражник, кладя ладонь на рукоятку оружия. Сердце дало перебой, ухнув в пятки, а я растерялась, бросив взгляд на Кая, что, нахмурившись, стоял поодаль. – Снимай маску и капюшон, и без глупостей!       Мой самый страшный кошмар воплотился в реальность. Я застыла под пристальным надзором десятка глаз вайтранских стражников.       - Т-ты верно ошибся, - со смехом сказала я, но голос предательски споткнулся. – Я… гонец из Маркарта.       - Броню Гильдии Воров я и в темноте узнаю, ты никого не одурачишь! - повысив голос, рявкнул стражник. – Живо снимай маску!       Казалось, мир застыл, а разум сковали дикий страх и отчаяние. И… я рванула прочь. Оббегая медоварню по кругу, я обернулась, с ужасом замечая за спиной целую толпу стражников с оружием наизготовку. Ветер свистел в ушах, даэдров старик что-то истошно вопил, кричали солдаты, дребезжали доспехи… обогнув по кругу здание, я, не помня себя, задыхаясь, вскочила на Аркилла, ударяя пятками в бока скакуна. Конь всхрапнул, лягнув задними копытами подбежавших стражников, что повалились на землю, сбивая бежавших сзади в многорукую и многоногую кучу человеческих орущих туш.       Выбивая гальку из-под копыт, мерин резво гнал галопом прочь от злосчастной медоварни. Я обернулась напоследок: капитан Кай, так и не вынув оружие из ножен, с хмурым удивлением пристально смотрел на моего коня…              Холд Вайтрана остался позади. С неба лил противный мелкий дождь, покрывая моросью запылённую дорогой ткань брюк, но мне было всё равно. Я лишь бессердечно подгоняла коня, что то и дело переходил на медленный шаг, устав от скачки. Вскоре, виновато ржанув, Аркилл встал, опустив морду к земле. Выругавшись на своё безрассудство, я соскочила с седла, бессильно упершись лбом в горячую шею единственно верного друга.       Почему скампов медовар пригласил на дегустацию Кая? Ведь именно он упивался мнимой властью, оставаясь на ночные дежурства несколько ночей кряду, пока мои руки сковывали тюремные цепи. Толстобрюхий выдрочень узнал меня даже под изменённой внешностью, а позже не раз предлагал стать его шлюхой за регулярную плату, угрожая распустить свой поганый язык. Когда же у меня появился Аркилл (коего я увела у великанов), Кай положил глаз на породистого мерина, обсмотрев до каждой шерстинки на яйцах.       Вспоминая выражение рыла капитана, сомнений не оставалось: он узнал моего коня. Если скампов пузочёс узнает о моём пребывании в городе в день краха медоварни (в молчание Изольды слабо верилось) вкупе с красноречивыми шмотками, то немедля настучит Балгруфу, приукрасит хлеще старой сплетницы, и… Лавина мыслей снова накрыла меня обжигающей волной. Спокойная, мирная жизнь рушилась, крошилась в мерзкую жижу, тонула в ней. Тонула в грязи и смраде, в удушливой тухлой воде, в вязкой тьме.             Мавен отбирала у меня куски прошлой жизни, шаг за шагом, будто заживо сдирая шкуру. «Златоцвет», «Медоварня Хоннинга» - жаждала ли она моей смерти? Помру я – останется Гильдия Воров. Но если Вереск не важен висящий на мне долг, то… зачем она привязала меня к Рифту? Зачем заточила в неизменно верную ей Гильдию? Неужели капризному нраву приелись старые гильдейские куклы, и она нашла новую? Просто так…       - Это всё? – резкий голос вернул меня в реальность. Я чуть встрепенулась, поднимая глаза на каменное изваяние из плоти и крови. Дело Сабьорна и правда много значило для медовой стервы: она тут же явилась на назначенную встречу. – Ни имени, ни обратного адреса?       - Ничего, - покачала я головой. Усталость валила с ног. Переживания опустошили меня, так что я сделала лишь одну остановку в пути, дабы мерин отдохнул. Сама, даже изрядно выпив, уснуть так и не смогла. – Разве что… символ. Такой же был на купчей «Златоцвета».       - Хм, - потерев подбородок пальцем с рубиновым кольцом, женщина протянула бумагу обратно, - отнеси это в Гильдию. Передай, что гильдейскому отребью давно пора разобраться с этим знаком. Я не собираюсь ждать, пока Бриньольфу надоест отсиживать задницу и нажираться в умат, - отчеканила Мавен каждое слово с затаённым удовольствием. Я приготовилась, что сейчас и об меня вытрут ноги. – Что ж, работа выполнена чисто, а потому я засчитываю четыре сотни в уплату долга, а это, - она положила на стол ножны, улыбнувшись надменно, - моя тебе личная благодарность. Возьми и ступай.       Я коротко поклонилась, покидая комнату. В ножнах оказался тонкий стеклянный кинжал, отлично сбалансированный, новёхонько отточенный. Я коснулась пальцами холодного лезвия – кожу начало припекать. Я довольно хмыкнула: зачарованные вещи стоят немало, но продавать кинжал я пока точно не буду. Огненное оружие отличное подспорье против магов Восстановления, приноровившихся затягивать раны в бою. Запёкшийся рубец залатать не так сподручно.       В Гильдии я очень удачно столкнулась с гильдмастером, нёсшим в руках полнёхонькую чернильницу. И если на заляпанную куртку он внимания не обратил, то за попавшую на письмо жирную кляксу не на шутку разозлившийся мужчина отхлестал меня словами по ушам, будто чилигой по заднице. Молча выслушав тираду, я флегматично поинтересовалась, где найти его первого помощника. Ответом был запас всяко-разных слов, куда можно посылать неугодных. Недослушав, я молча побрела прочь. А зря…       Рыжеволосого норда я нашла во «Фляге» в компании бутылки и старого бретона, уснувшего сидя.       - Детка, я уже успел соскучиться, - вместо приветствия промурлыкал с улыбкой рыжий вор, явно успевший не одну кружку пригубить. - Что это у тебя?       - Соглашение о сотрудничестве, - помахала я бумажкой. – Сабьорну из Вайтрана кто-то активно помогал продвигать мёд на рынок, и этот «кто-то» использует ту же печать, что и в купчей «Златоцвета», в качестве подписи, разгадку которой, к слову, от тебя ждёт Мавен.       - Даэдра его забери, - буркнул норд, внимательно читая документ. – Метко бьёт, гадёныш, ровно по связи Гильдии с семьёй Вереска. Он понятия не имеет, что мы с ним сделаем, когда найдём, но он ещё узна-ает… Хорошая работа, детка, - я, поймав себя на мысли, что пялюсь на мужчину уже пару минут, поспешно отвела взгляд. - Выпьешь?       - Нет, - покачала я головой и, покосившись на лысую макушку похрапывающего старого вора, твёрдо добавила, - напьюсь.