Рождённая под знаком Змея

      Я сидела на кровати в «Смеющейся крысе», обхватив голову руками и чуть качаясь.       В гостевом зале разливался нежный голос лютнистки под стройный аккомпанемент коллежских студентов-музыкантов. Звенела посуда, говор людей забивал голову обрывками фраз, чужой смех доводил до исступления.       Хотелось кричать. Подкупить стражу в Мрачном замке – не просто, а порой и бесполезно. Закинут следом за пособничество, и Хермеус свидетель их помыслам.       Перед глазами застыл взгляд воровки. Слишком живой, слишком говорящий, слишком… Сапфир надеялась на меня, мою помощь, а я… я струсила. Да, именно так: не предприняла ничего, потому как слишком много глаз смотрело на меня, а ведь в моих силах было сделать хоть что-то. А что теперь?       Лезть в одиночку в темницу Мрачного замка? Абсурд, Хермеусова ересь, дурь поклонника Шеогарата! Я потёрла висок, вскочила, походила по комнате туда-сюда, снова села. Нет, лезть в тюрьму нельзя – иначе я стану проводником Аркея для нас обеих. А ведь завтра поутру назначена казнь мятежников, «неплохой затравкой» для которых, как сказали часовые, станет петля для вора.       День медленно угасал. Рассыпался янтарь по морским дюнам водного зеркала, подёрнулись золотом облака у горизонта, затянувшись серым пологом над столицей. Народ спешил на тёплый ужин к семье, щедрое угощение радушных хозяев дразнило пустые желудки дорогих гостей и уличных гуляк, заглядывающих в окна любопытными глазами. Я отвернулась от окна, зашторив его.       Для начала надо бы закончить дело Гильдии. Людоящер скажет мне должное, пусть даже на последнем издыхании.       Скатившись по лестнице, я уверенным шагом покинула таверну – Гулум-Ая в пропаренном от очага зале не наблюдалось, но мне ведомы были пути Кинарет – поток магии Ясновидения полозом заскользил по замызганным и затёртым половицам прочь из «Смеющейся крысы». Пробившись через почитателей Сангвина, я оказалась под вечерним хмурым небом. Ветер дерзко сорвал капюшон, раскидав по плечам чёрные локоны блестящих ужей.       Разума коснулась легко, будто начинающий лютнист струн, мысль: «Алвор из Ривервуда. В столице ли он?». О, благословенны пути Кинарет! Неужели сама Судьба постаралась сплести тонкие нити, дабы натолкнуть на избавление от несчастий? Быть может, сама Азура в звёздный час соткала предсказание из моих обращённых в Этериус желаний, подарив удачу? Ведь сейчас, когда мой разум был полон смятения, а душа металась в тревоге, магия заскользила вглубь Солитьюда, радушно приглашая навестить выжившего в Хелгене легионера. Я застыла, кусая губу. Отправиться на поиски Довакина, умаслив собственную судьбу и рифтенскую богатую стерву вырученными деньгами, или закончить дело Гильдии? Пока я в Солитьюде вместе с Сапфир, у меня есть прикрытие и гарантия, что я не сбегу; останется лишь послать весточку ворам, что всё обстряпано. Ах да, Сапфир… к счастью, о нашем разделении никто не знал, а, возможно, и не узнает никогда.       Я поспешила в погоню за людоящером. Пробегая мимо конюшен, я притормозила, пошарившись по задам. Нашлись порванные поводья и старый мешок: на безрыбье и грязекраб – рыба. А затем ринулась за синеватой дымкой магического потока, змеёй скользившего меж выжженых Магнусом в летний зной пожухлых травин. Через мост и за поворот, под гротескной аркой каменной породы, на могучей спине которой раскинулся Солитьюд, спешила магия, а за ней тихим зверем за добычей следовала я, влекомая тугими мыслями в пучину воровских неурядиц и пагуб. Вскоре показались старые причалы, служившие теперь для передержки у торговцев перед столицей или местом сбыта у контрабандистов, под острым взглядом солитьюдского маяка на серых прибрежных скалах. Поток пошёл круто влево, прочь от основного тракта, взбираясь теснее к горе. Интересно.       Крупная расселина утопала в тенях. Рядом с ней стояло пара деревянных ящиков, разбитый масляный фонарь да отсыревшие старые мешки – приют контрабандистов встречал меня в глубине грота, скрытого за небрежно сколоченной дверью. Я поправила снаряжение, осушила склянку с зельем Магии, корчась от приторной сладости, шагая во тьму под прикрытием тьмы и иллюзии Приглушения. Извилистый каменный коридор вывел в неаккуратно обтёсанную пещеру с озером, где, деловито хрюкая, лениво ползали хоркеры. Сытые, они напоминали раздобревших богатеев, задобренных мздой «на лапу», а потому вниманием я удостоена не была. Дверь, массивнее и внушительнее внешней, преградила дорогу. Надо ждать.       В маленькое окошко с решёткой просматривалась некая часть грота, одним даэдра известного в истинных размерах. Огромные леса-этажерки застраивали выскобленную пещеру, сплошь заставленные хламом – товар разного рода тускло мерцал любимыми сердцу Азуры звёздами в полутьме, будто ночной Хонрик под Массером переливались зачарованием доспехи и оружие, пылились коробки, ящики, сундуки. Людоящер грёб себе нещадно. Он был тут: неразборчиво шипя, Гулум-Ай давал указания скудоумного вида межеумкам, таскавших торбы под надзором отморозков посолиднее, с коими рядился ящер. Выманить оттуда лживого гниляка – вот что нужно было сделать.       Дуболомы разбрелись спустя минут десяток споров, Акатош их перетряси. Взвинченный людоящер принялся марать бумагу, а бравые дельцы отправились вглубь грота. Пока рядом с Гулум-Аем всего два скумливых выдрочня, надо действовать.       Магия Ярости алым облаком расстелилась над тихой гладью озерца, поглощая неразумные умы клыкастых массивных животных. Зарычав, хоркеры принялись ожесточённо раздирать толстые шкуры собратьев клыками с моё предплечье, пока я затаилась в тёмном углу. Шаги – ворча под нос, один из контрабандистов плёлся к двери, выглядывая из окошечка.       - Ебучая скотина, сколько же вам жратвы надо?! – в сердцах ругнулся бретонец, открывая рычагом заветную дверь и грозя животинам дрыном-дубинкой. – А ну, жопы по углам растащили! Пшёл в угол, я сказал! На, жри!       Скрытое зельем тело неслышно приблизилось к спине жертвы. Удар – вскрик потонул в сгустке Приглушения, окропив стеклянный кинжал вязкой, липкой алой кровью. Почти беззвучно, под хрюканье хоркеров, опустилось на камень бездыханное тело, а после ушло на воду – разъярённые животные с прежней прытью принялись рвать человеческую плоть. Заалели воды вспенившегося озерца.       Секунды сложились в минуты – людоящер раздражённо встал со своего места, направляясь к открытому проходу.       - Я же прос-сил закр-рывать даэдрову дв-верь, - звенящее шипение донеслось до меня, засевшей совсем рядом с дверью в засаде. Хоркеры довольно мяли тело бретонца, хлюпая челюстями. – Эт-то ещ-щё что тако…       Выглянувший в пещеру ящер получил под колено, в висок и сразу в сплетение – выбитый дух вперемешку с магией не дали проронить и звука, когда в следующий миг я уже прижала его к холодному камню импровизированного «пола», попутно упаивая Страхом и чуть ли не проткнув сухую чешуйчатую шею кинжалом:       - Ни слова! Издашь хоть единый писк – и ты подохнешь прямо тут.       Насильно влив в пасть разведённого паучьего яда и с силой запрокинув треугольную морду несколько раз, я поспешила связать одним обрезком узды лапы людоящера, а другим – закрепить мешок на его голове, перевязав на шее.       - А теперь иди или сдохни, - прошипела я, толкая к выходу остриём магического кинжала растерявшегося под иллюзией Гулум-Ая. Надо было спешить.       Когда людоящер был выволочен под угасающий вечерний свет Магнуса, я оттащила его от входа в грот, подчёркнуто небрежно «усадив» в тень раскидистой сосны. Гулум-Ай, присмиревший, осторожно вертел мордой, накрытой мешком. Я опустилась на колено подле него.       - Церемониться я не буду. Отвечай по делу или ляжешь здесь. Кто покупатель «Залтоцвета»?       - П-погоди, я вессьма ц-сенен, разве Фрей не говорил? Я единс-ственный контакт с Вос-сточной Имперс-ской компанией! Это очень неразумно для Гильдии!       Я вздохнула. Не люблю это делать, но приходится. Рывком поднявшись, я оказалась за спиной Гулум-Ая, резко и с силой затягивая подпруги на шее бедового информатора. Он задёргался, шипя и взрыхляя хвойный ковёр до чёрной земли каблуками, пока я сильнее и сильнее тянула шнур. Когда движения людоящера стали истеричными, дёрганными, а сиплое шипение едва различимым, я ослабила петлю. Ящер жадно хватал воздух, со свистом втягивая ткань мешка в пасть, просипев:       - С-скажу… я с-скажу! Я рас-скажу тебе вс-сё! Это… Карлия… Её зовут Карлия!       Отчаяние и страх? Я смотрела на напряжённую спину людоящера, сжимая челюсти, а после опустив голову и просто усевшись задницей на мягкую хвою. Внутри что-то поменялось, с треском сломалось.       - Ты… с-слыш-шишь? – людоящер завертел головой под мешком.       - Мне ничего не даёт это имя, - гаркнула я, рассердившись на собственную мнительность. – Ты думаешь, я с ней знакома?       - Мерс-сер тебе о ней не рас-сказывал? – торопливо заговорил ящер, вертя головой. – Это воровка, которая убила преж-жнего главу Гильдии, Галла. Теперь она охотится на Мерс-сера!       - И ты с ней заодно, я так понимаю? – я легко ткнула кинжалом в спину Гулум-Аю, дабы подсказать, с какой я стороны. Вздрогнув, он принялся активно махать головой, чуть повернувшись:       - Нет, нет! Пос-слушай, я даже не знал, что это она, пока она не с-связалась с-со мной! Прош-шу, поверь мне!       - Где она сейчас? – я тихо прошептала заклинание Ясновидения на имя Карлии, замечая магическую дымку потока – кажется, не соврал.       - Я не знаю, чес-стно! Когда я её с-спрос-сил, куда она отправилась, она с-сказала только: «К началу конц-са»! Это вс-сё, правда!       Я встала, пройдя чуть вперёд, оглянулась на вход в грот – никого – и уставилась на морскую гладь. Сырой ветер нагнал тяжёлые тучи, где-то там, на горизонте, сливающиеся с океаном. Поёжившись, я обхватила плечи руками. У меня есть информация для Гильдии; я могу прямо сейчас поспешить к Алвору, узнать имя и отправиться на поиски Довакина. Потом в Вайтран, оттуда сразу к Мавен и… на душе гадко. Гулум-Ай может дать ответ, когда именно я покинула город – придётся подчистить гнилые дыры, дабы не всплыло что-то каверзное, придётся его убрать. Совесть осуждающе качала головой: Сапфир, Гулум-Ай – про явление в Гильдию Воров можно забыть. Но ведь… это должно меня радовать?       «Почему я вообще мечусь?» - задавала я себе вопрос раз за разом. Исполнить волю Седобородых, стать приближённой к Довакину – не это ли путь к заветному счастью под ласковыми лучами Магнуса? Помощь воровской братии, живущей в грязных стоках, или забота о будущем в роли тана ярла и обеспеченной старости. Я достала монетку. Септим слабо блеснул ребристым краем. «Ниспошли мне мудрость свою, о, Кинарет! Решка – иду к Алвору и точка!» - скомандовала я сама себе, подкидывая золотой.       Сердце странно ухнуло, когда холодная монетка упала в ладонь. Осталось только открыть пальцы – и вот он, мой путь. Секунда, две, десять… я тупо пялилась на сжатые теснее переплетений ползучей лозы пальцы с пресловутым кусочком метала внутри. «Есть воры, а есть Гулум-Ай, - всплыли слова Бриньольфа. – Он тебе руку пожмёт, и в тот же момент ножом в спину ударит». А разве я делаю не то же самое? Всплыли воспоминания о проведённых в Гильдии днях, о ворах, что дружески хлопали по плечу и пили за одним столом, вспомнились песни и радость удачной проделки…       - Аэ… т-ты з-сдес-сь? – аккуратно прошипел Гулум-Ай. Ах, да, совсем забыла.       - Да, здесь, - тихо ответила я, сжимая кулак.       - Я… я могу быть полезен Гильдии! – продолжил людоящер горячо. – И Мерс-серу я вс-сё с-собирался рас-сказать! Ты… ты только не руби с-с плеч-ча, я… обещаю, я снова буду ис-сполнять договорённос-сть!       - Да не собираюсь я тебя убивать, - бросила я через плечо, наблюдая за крутившим головой Гулум-Аем. Магия рассеялась, так что теперь он, видимо, решил побороться за свою шкуру. Он выглядел весьма забавно, будто кот, пробующий лапой глубину лужи. Я чуть дёрнула уголками губ. – О твоей афёре я умолчу перед Фреем, но за тобой должок.       - Я… Я вес-сьма признателен!       - Но купчую я заберу, - добавила я, людоящер согласно кивнул. – И ещё… какое-то время постарайся не светить, отсидись. Не хватало, чтобы тебя пришибли…       Я сдёрнула мешок с его головы, разрезала путы на лапах. Освобождённый принялся растирать шею и запястья.       - Заслужил, - буркнула я в ответ на его косой взгляд. Он неразличимо что-то прокряхтел, но не злобно. – Купчую принеси в «Смеющуюся крысу». Можешь дождаться меня, либо отдай документ Корпулу.       - Я о тебе раньш-ше не слышал в Гильдии… Кто ты?       - Попала в Гильдию за долги, - буркнула я, а потом, чуть подумав, добавила. – Эрлин. Моё имя Эрлин.       Ящер на прощание кивнул, направляясь к гроту. Я проводила его взглядом, вспомнив, что до сих пор держу монетку в ладони. Я прикрыла глаза. И, размахнувшись, выбросила клятый кусочек золота в морские воды.       - На счастье, - сказала я сама себе с улыбкой. На душе стало легко. – А теперь ещё одно важное дело.       Я поспешила в город со всех ног – мне срочно требовалась помощь одной давней знакомой.       Виттория Вичи – влиятельная, богатая кузина императора Тита Мида II, являющаяся руководителем Восточной имперской компании в Солитьюде. Надменная имперка с большим самомнением забралась на вершину благодаря своим родственным связям, плюясь ядовитыми колокольчиками на подобные заявления, разжилась богатейшим особняком в Солитьюде и лобызала ежесекундно пропитанные духом богатства счета Компании точно корус свои яйца. Мне удалось заполучить её расположение с большим трудом, выполнив на высокородного негоцианта контракт, чуть не стоивший мне седых волос и собственной души – тогда я впервые встретилась лицом к лицу с ворожеей и чародеем магических камней, едва не отправившим меня в неведомый Каирн Душ. Однако, я дорожила связью со столь влиятельной персоной, а потому отзывалась на просьбы и не лезла на рожон в попытках перейти ей дорогу.       По Солитьюду быстрокрылыми оригмами носились толки и слухи о деликатной связи Виттории с кем-то из Братьев Бури, шепотками донеся убийственную для меня весть – некто из рифтенских Снегоходов завладел вниманием достопочтенной. Фалмера мне в кумы, за что Восьмеро так потешаются надо мной? Ушей коснулась ещё одна весть: недалеко от Пика Древних, что лежал у границ Хьялмарка, да в горах Друадак, что на западных границах Предела, обнаружили огромные костяные скелеты древних драконов – Довакин неслышной тенью втихомолку спасает провинцию от страшной напасти, «точно, как в Вайтране». Я с горечью осознала, что за время пребывания в Рифте оказалась отрезана от остального мира, находясь в слепом неведении.       В вечерний час Виттория, к Хермеус Море не ходи, была в своём уютном огромном особняке близ одной из главных улиц. Украшенное витыми коваными узорами и фигурными флюгерами на башенках, поместье Вичи, утопающее в гармонично взращённой поросли лаванды, колокольчиков и редкой для Хаафингара степной пушицы, приметно выделялось среди прочих – разве что сам Синий дворец мог соперничать в помпезности и грандиозности убранства.       Поджарый дворецкий, коему, кажется, лет уже побольше, чем самому Нирну, как всегда беспристрастно выслушал меня, оставив под надзором мальчишки. Тот с любопытством шарил по мне взглядом; особо его заинтересовал стеклянный кинжал и эбонитовый клинок за спиной.       - Босмеры своих сородичей жрут. Правда? – оскалился вдруг отрок. Я молча выгнула бровь, косясь на него из-под капюшона. – Ты силён. Наверняка, сжевал не одного, да?       К счастью, за мной прислали, так что я покинула общество любопытного дуралея. На ходу снимая капюшон и маску, поправив наскоро волосы в пробегавшим лесным оленем отражении, я оказалась в широкой гостиной, где за огромным обеденным столом восседала воочию Виттория Вичи. Жестом мне указали – у кромки эльсвейерского ворсового ковра, расшитого орнаментами в стиле Империи – стоять здесь. «Чтобы не запачкать», - поняла я, чуть ли не скривясь от учтивости.       - Перестань, Белевин, Энн – мой хороший знакомый, - нахмурилась девушка, жестом приглашая к столу из белого мрамора с гнутыми ножками, выделанный золотым теснением по рельефу. – Прошу, не оскорбляйся, он не желал зла. Отужинаешь со мной?       Девушка поправила лёгкую шифоновую накидку, чуть притронулась губами к белоснежной салфетке, укладывая на колени простого, но явно недешёвого одеяния – даже сорочки она подбирала в «Сияющих одеждах». Тёмно-каштановые волосы, собранные в элегантную ракушку, оттеняли лукаво блеснувшую алым глазом заколку из старого золота. «Наверняка, стоит дороже сердца дреморы на чёрном рынке», - подметила я, приветствуя в поклоне:       - Благодарю за приглашение. Я, право, была бы рада принять твоё предложение, но сейчас… я прибыла по важному делу. На кону стоит жизнь человека.       Виттория подняла тонкие брови, осторожно откладывая вычищенную серебряную вилку и отточенный нож:       - Я могу чем-то помочь?       - Думаю, да. Дело несколько… деликатно, - я замолчала, будто подбирая слова и чуть скосив взгляд в сторону охраны. Виттория элегантно махнула рукой:       - Оставьте нас, господа.       - Благодарю, - я выдохнула, присаживаясь. – Сегодня в тюрьму Мрачного замка угодила одна девушка, за которой я следую уже несколько месяцев. Она сбежала из дома, и её отец, кхм, имя которого я не могу сообщить, нанял меня её найти. Купец уже прознал, что она связалась не с теми людьми, а потому просил сгладить все шероховатости. Только, вот незадача, его дочь прекрасно находит приключения и беды на свою голову без посторонней помощи. Естественно, своим новым друзьям она и словом не обмолвилась о… своём роде и происхождении. Девица не глупа, а потому язык за зубами держать умеет. Я не хотела тревожить твой покой, Виттория, вот только девица попалась на горячем во время моей беседы с капитаном Алдисом. Ты единственная, кто теперь в силах мне помочь!       Последняя фраза хорошо подмаслила самолюбие имперки. Она постучала белыми ноготочками по столешнице с задумчивым выражением, чуть приподняв острый подбородок.       - Всё-таки тебе придётся сказать, чья она наследница, - после раздумий сказала Вичи, воззрившись на меня карими глазами с зелёными вкраплениями, точно поросшая ряской вода в каналах Рифтена. – Сама понимаешь, для тюремщика должен быть веский повод.       - Понимаю, - я мысленно матернулась, абсолютно соглашаясь с Вичи, - но могу лишь попросить купца по возвращении отписать о случившемся. На большее я права не имею.       - Непросто, - получившая отказ Виттория скривила ротик на долю секунды, пригубив напиток. – Я попробую, но… услуга за услугу, не так ли?       Конечно! До чего предсказуема человеческая природа, хотя бесплатным может быть разве сало в крысоловке. Я, не позволяя ни единой морщинке на лице дрогнуть, с готовностью закивала:       - Долг платежом красен, разумеется. Я тебя слушаю.       - На складе Восточной Имперской компании большая утечка, - Вичи вновь промакнула губы белоснежной салфеткой, грациозно поднимаясь со своего места и направляясь к чайному столику, где покоилась внушительных размеров книга. Оттуда имперка выудила пару исписанных листов. – Вот, погляди. Разница колоссальная. Нечестных на руку и помыслы не перечесть, но и урок усвоить они должны. Я полагаю, на складе орудуют контрабандисты. Найди их. Их судьба меня не интересует, а вот доказательства их вины – да. И, конечно, я буду ждать весточки от твоего нанимателя.       - Приступаю сию минуту, - кивнула я, поднимаясь. – Девушка назвалась в честь драгоценного камня. Сапфир, так её зовут.       - Утончённо, - с улыбкой кивнула Вичи, что вызвало лёгкую усмешку: сочла бы она это таковым, зная истину?       За спасение одной жизни Виттория попросила немало, очень немало. Разоблачить отработанную схему, выследить и убить оскумевших нахалов – мне предстояла большая работа ночью. Хотя… я знала, где зарыт корень бед.       Гулум-Ай нашёлся в таверне за поздним ужином. Без лишних слов он протянул мне купчую.       - Вичи послала меня перерезать глотки принесшим колоссальные убытки Компании негодяям, - я осторожно оббежала таверну взглядом, поймав несколько подозрительных глаз. Потом прямо уставилась в маленькие жёлтые глазки людоящера. – Намёк, почему я здесь, понятен?       - Не понимаю о чём ты, - протянул ящер, щурясь и снова ядовито улыбаясь. – Я лишь исполнительный рабочий! Но вс-сегда рад помочь для общего дела.       - Ты самая главная портовая свинья, подрывающая корни дуба, с которого жрёшь. Не заговаривай мне зубы, - я чуть наклонилась вперёд, впиваясь глазами в чешуйчатую морду и почти гортанно прорычав, – мы оба знаем, кто ты. Я могу сдать тебя с потрохами и сплести тебе петлю, крепче корабельного троса, так что перестань паясничать и выебываться, понял?!       Хитрый заливало оскорблённо отвернул морду, сложив лапы на груди, недовольно прошипев что-то на родном языке. Я устало потёрла глаза; выдохнула.       - Гулум-Ай, я не буду церемониться с тобой только потому, что ты работаешь на Восточную имперскую Компанию. Но мне нужно сдать кого-то Вичи, - людоящер скосил на меня глаза, пока я по-хозяйски наливала себе заказанный им эль. – Можешь сколь угодно воротить морду от Гильдии и меня, однако в моих силах сейчас состряпать тебе отмазку перед негоциантом Компании или утопить в болоте.       - Предлагаеш-шь открыть ей грот? – фыркнул Гулум-Ай. Я покачала головой:       - Только при крайней нужде. Назови, кто может мешать тебе работать с Гильдией, или кто висит на хвосте, кого не жалко пустить под нож. К ворожее не ходи, а враги у тебя есть.       - Грот С-сломанное вес-сло, - прошипел Гулум-Ай осторожно, - там оплот людей Чёрной Крови.       - Бандиты Чёрной Крови здесь, прямо под Солитьюдом? – вскинула я брови. Людоящер закивал. – А не брешешь?       - Да будет мне свидетелем смиренная Мара, - ухмыльнулся скупщик, воздев лапы вверх. Я скривилась:       - Боэтия тебе свидетель, Гулум-Ай, а не Мара.       Клан Чёрной Крови – некогда неуловимые пираты, разросшиеся чуть ли не в бандитскую Гильдию, настолько шустрые, что и Магнус едва замечал их в Нирне. Последние года деятельность их поскромнела, но в Хаафингаре они нет-нет, да дают о себе знать громкой выходкой. Я потёрла глаза, устало поборов упрямую зевоту и чуть не порвав высохшую от постоянных ветров губу – мамонту в хобот безопаснее палец засунуть, чем посягать на территорию Чёрной Крови под покровом ночи. Вот только какой выбор? Я глянула на Гулум-Ая, уже активно ковырявшегося в своей тарелке – Шеогарат его знает, истина на его устах или то нити ловко расставленной ловушки.       Я снова отправилась за городские стены, прихватив у Корпула масляный фонарь, бока которого могли посоревноваться в закоптелости с уткой или свиной шейкой. Если обойдётся – точно побалую себя едой по возвращении в Гильдию!