Рождённая под знаком Змея

      Холод. Боль в животе и вкус стали на губах. Запах старой козы и костра… Где я?       Медленно я открыла глаза. Тканевой полог, шкуры и старое стёганное покрывало. Я с усилием повернула голову на бок. Методично оттачивая стрелы, данмерка с необычными лиловыми глазами сидела совсем рядом, прокаливая тонкие смертоносные иглы. Глаза расширились, сердце гулко забилось в глотке. Я неуклюже забарахталась в попытках встать, но получилось лишь сесть, морщась от боли и разлившейся по языку крови.       - Спокойно, спокойно, - отбросив кинжал и стрелы, мерка выставила ладони вперёд, - не вскакивай так.       - Т-ты… ты в меня выстрелила. Чуть не убила! - не придумав ничего умнее, выдала я.       - Нет же, - нахмурилась девушка, тряхнув пепельно-русыми волосами, - я спасла тебе жизнь! Моя стрела была отравлена особым паралитическим ядом. Он замедлил твоё сердцебиение и предотвратил кровопотерю. Хотела бы убить – мы бы сейчас не разговаривали.       Я забегала глазами в поисках своего оружия, но сорвалась на кашель, выплюнув в руку кровавые брызги.       - Зачем? Зачем меня спасать?       - Я хотела выстрелить в Мерсера, - спокойно отвечала мерка, - но всё никак не могла прицелиться. Тогда решила убрать тебя с дороги, и это предотвратило твою смерть.       - Ты думаешь, я тебе поверю? – хмуро спросила я, прямо глядя на данмерку. Та надулась, фыркнув:       - Без противоядия, которое я тебе дала, ты так и лежала бы окоченевшей статуей. Я позаботилась о твоих ранах и не бросила тебя без защиты, пока ты восстанавливалась. Я год потратила на создание одной дозы этого яда, спустила редкие ингредиенты, и мне пришлось выстрелить в тебя. А ведь… я так надеялась взять Мерсера живым!       Мерка повернулась к тлеющему огню. Худые плечи напряглись, девушка прищурилась.       - Почему именно живым? – прохрипела я. Лиловые глаза собеседницы сверкнули.       - Гильдия должна судить Мерсера за то, что он сделал. Он должен ответить за убийство Галла.       Я успокоилась, сев поудобнее, но не спуская глаз с собеседницы. Поверив на слово один раз, я поплатилась дыркой в пузе.       - Тебе есть, чем это доказать? – коротко спросила я. Та кивнула:       - Я не случайно выбрала Святилище Снежной Завесы, чтобы заманить Фрея. Прежде чем вы пришли, я успела забрать дневник Галла. Уверена, там есть нужные сведения.       - Ты его прочла? Что там? – полюбопытствовала я.       - Да если бы, - вздохнула мерка, покачав головой. – Он написан на неизвестном мне языке.       - И… это всё? Тупик? – подняла я брови. Девушка смяла губы, смахивая выпавшие пряди со лба:       - Я не могла продолжить поиски, иначе пришлось бы бросить тебя в ледяной пустоши.       - Сколько я провалялась?       - Третьи сутки пошли, - коротко ответила тёмная эльфийка. Я округлила глаза.       Если это правда, то девушка действительно спасла мне жизнь, положив на алтарь Азуры утекающее сквозь пальцы время.       - Почему ты не убила Мерсера? – продолжила я.       - Мерсер солгал Гильдии, заклеймил меня убийцей и использовал свои связи, чтобы распространить свою гнусную клевету, - проговорила Карлия с бездонной болью и гневом в глазах. – Двадцать пять лет я скрывалась, никогда не спала два раза в одном месте и тщательно заметала следы. (в голосе эльфийки проскочили озлобленные нотки) Мерсер не должен умереть просто так… Он должен почувствовать неотвратимую поступь судьбы, когда жизнь его рассыпется в прах и за ним начнёт охотиться Гильдия.       Я растерянно гуляла взором по протопленной палатке, наконец проговорив:       - Карлия, я хочу узнать правду. В благодарность за спасённую жизнь я помогу тебе с поисками ответов.       Лиловые глаза, распахнувшись, воззрились на меня весенними склонами горноцветовых равнин. Кажется, она и так рассчитывала на мою помощь. Мерка кивнула:       - Как твоё имя?       - Эрлин, - не раздумывая, ответила я. А потом снова зашлась в кашле.       Данмерка покачала головой, сведя брови к переносице и роясь в сумке.       Как объяснила Карлия, зачарование на мече Фрея нанесло магическую рану, через которую незаметно, но продолжала выходить жизненная сила. А потому как ни пыталась данмерка, а излечить меня целиком зельями не вышло. «Рану породила магия, - проговорила Карлия, помогая сменить повязку, - магия её и излечит». Слабость, противный липкий пот и кашель не шибко, но изматывали, а потому не мешало бы излечиться до конца.       Я всё ещё жива. Всё ещё могу вернуться в Гильдию. И на сей раз они узнают правду!       - Расскажи про Галла, - повернувшись к данмерке, попросила я. Девушка чуть улыбнулась. Голос наполнился теплотой:       - Галл Дезидений был прирождённым лидером, учёным и отличным вором. Все уважали его и беспрекословно слушались. Он привёл меня к Соловьям, отточил моё мастерство до острия бритвы. Я ему всем обязана.       - В последнее время слишком часто слышу про «соловьёв», но, ставлю единственный септим, это не про птиц, не так ли?       Карлия мягко улыбнулась:       - Верно. Нас было трое: Галл, Мерсер и я. Мы были тайным ядром Гильдии Воров в Рифтене. Возможно, позже я расскажу тебе об этом, а пока что… нужно решить, что делать дальше.       - Ты про расшифровку дневника? – девушка кивнула. – Ты ведь… хорошо знала Галла?       - Да, - эльфийка снова тепло улыбнулась слабому пламени, - мы… были близки.       - Так значит, вы и правда любили друг друга?       Девушка закивала:       - Галл говорил, что со мной он может забыть о тревогах. Я не могу избавиться от мысли, что это я виновата в том, что произошло.       «У Галла было богатство, у него была ты», - вспомнились мне слова Фрея. Неужели он тоже был влюблён в данмерку, но та выбрала Дезидения, на что бретон озлобился?       - Карлия, если не тебе Галл доверил тайну шифра дневника, то кому он ещё мог доверять?       - Очень многие уже давно погибли, - печально покачала головой девушка, - Фрей не жалел средств, так что…       - Но ведь кто-то же остался? – не унималась я. Девушка вдруг просияла, хлопнув себя по лбу:       - Энтир! Ну конечно! Друг Галла из Винтерхолдской коллегии. Он единственный из непосвящённых знал, что Галл – Соловей. Галл сам сказал ему!       «Непосвящённый? Значит, Соловьи связаны с каким-то обрядом», - отметила я в голове. Оставалось надеяться, что данмерка передо мной не связана с фанатиками или ритуалистами, одичав за двадцать пять лет изгнания.       - В таком случае, пора действовать, - подвела я итог. Девушка задумалась:       - Это верно, нельзя задерживаться на одном месте, да и Энтир может помочь тебе с раной. Ты сможешь в одиночку добраться до Винтерхолда и отнести дневник?       - Ты не пойдёшь?       - Позже, - коротко ответила Карлия, - нужно предать останки Галла земле… К тому времени, как Энтир переведёт текст, я надеюсь уже прибыть в Винтерхолд.       «Хочет попрощаться с Галлом?» - предположила я, решив, что разговор наедине с неким «Энтиром» может быть лучшим вариантом, чем в присутствии данмерки. Если это, конечно, не ловушка каких-нибудь поклонников Боэтии.       Сказано – сделано. Перед дорогой Карлия отдала мне почти все свои зелья Лечения, доложив сверху три склянки яда – «на всякий случай» - вернула подточенный клинок и кинжал. На прощание она предупредила: «Никому не доверяй. Помни – говорить можно только с Энтиром».       Поскольку день только занимался, я решила немедленно выдвигаться в Винтерхолд – опустевший, заброшенный после обвала город, венчаемый Коллегией Магов. Первая проблема дал знать о себе тут же: трусливая животина по кличке Паслён давно сбежала. Покачав головой, я двинулась в сторону тракта: может, повезёт встретить конного попутчика или увязаться за пешим путешественником?        Нет и нет – я не встретила ни одного попутчика. Только силуэт ледяного тролля меж снежных бархан, махающего когтеносными лапами-лопастями в бою против волчьей стаи. Пришлось немало так пробежаться, дабы уйти подальше, за заснеженные ели и пригорки.       Задыхаясь на ледяном воздухе, хватая грудью снежный ветер и выплёвывая россыпь рубиновых капель, я тащилась до города, с каждым шагом всё глубже вступая в метель. Идти в гору по промерзшей, отполированной ветрами не хуже серебряных тарелок дороге оказалось для меня крайне тяжёлой задачей. За грудиной жгло от мороза, пока я дышала полным ртом, будто выловленный хисткарп. Горло было забито мокротой, вязкой и тяжёлой; пот лился градом от немощи.       Чем ближе был городок, тем сильнее метался ветер, норовя сорвать с головы капюшон, разбрасывая полы плаща и выдувая тепло. Промокшее от пота тело зябко подрагивало. Перед глазами метались белые снежные мухи, забиваясь в складки, за шиворот, где неприятно таяли. В довершение на меня упал большой рыхлый ком с каменного уступа, сметённый еловой лапой, точно рука хозяйки смахнула крошки со стола. Лицо и руки щипало, в уши будто стекла насыпали.       К таверне «Замёрзший очаг» я пришла похожей на снежную бабу – хоть сейчас морковку в рот и кадушку на голову. Отряхнувшись, я ввалилась в помещение таверны вместе с воем ветра и клубами мелкого снега. Немногочисленные посетители не преминули осмотреть с ног до головы оценивающим взглядом. За время своих северных похождений я пару раз бывала в Винтерхолде, даже бегала по мелким поручениям торговки всякой всячиной Бирны, но в городишке настолько мизерно платили, что я предпочла ошиваться вокруг Виндхельма.       - Приветствую, Дагур, - кивнула я из-под намёрзшего капюшона. Норд с пшеничными волосами кивнул дежурной улыбкой:       - Милости просим, путница. Бывала у нас?       - Было дело, - кинула я, кашляя.       - Небось в Коллегию? – подмигнул он мне. Я замотала головой:       - Нет, но… ищу человека оттуда. Знаешь, как с магами связаться?       - О, туда просто так не попасть, - протянула подошедшая жена трактирщика, Харан, поправляя ярко-рыжие локоны, - но ученики, вон та компания дармоедов, возможно, смогут тебе помочь.       Поблагодарив, я заказала горячего напитка, из-за плеча осторожно наблюдая за компанией. Студенты-маги что-то отмечали, стрекоча о своём: норд, данмерка с красными глазами и синим отливом кожи, бретон и кошколюд. «Была ни была», - решила я, направляясь к ним.       - Доброго вечера вам, - начала я на подходе. Ученики резко вздёрнули на меня головы. – Прошу прощения, что прерываю ваш отдых, но… мне очень требуется ваша помощь, господа.       - Чего надо? – нахмурился норд.       - Я ищу Энтира. И целителя… Если Энтир, конечно, не является таковым.       - По какому делу? – продолжал норд. Я чуть растерялась:       - Есть разница?       - Ты тут не шлюху выбираешь, - дерзко бросил бретон уверенным голосом, мелодичным и поставленным, - а справляешься об учёном, тревожить которого по пустякам как минимум невежество по отношению к науке! Но учитывая серость умов простолюдинов…       - Перестань, Элбиниан, - оборвал болтовню каджит, поднимаясь из-за стола. – Я помогу. Я знаю чары Восстановления, а что до Энтира… он тут почти каждый вечер бывает.       Студенты разом грянули смешками: «Я же говорила, Ва обязательно откликнется!.. Вастеш как всегда-а!.. Иха-ха-ха, продержался на пару секунд дольше, надо же!».       Галдёж недо-исследователей остался за спиной, когда я прошествовала за каджитом в комнату. Скинув с головы тряпичный полог, он расправил пшеничного цвета уши, забавно звякнув кольцами-серёжками. Когда я улеглась на кровать с жёстким соломенным матрасом, он проговорил что-то, - лапы хозяина Эльсвейера окружили хороводы мелких золотистых частиц, - и принялся изучать рану. Вастеш заворчал что-то под нос, хмурясь, а потом строго взглянул на меня глазами цвета красного вина:       - Откуда такая рана?       - Удар в спину, - мрачно отшутилась я. Кошколюд понял:       - Твой «друг» знал, как бить. Как твоё имя?       - Э… Эрлин. Ты сможешь меня вылечить? – Каджит сосредоточился:       - Я этим и занят. Однако… до чего необычный случай! Словно металл рассёк саму связь телесного и духовного, открыл дверь во внешний мир…       Тепло разливалось по моему телу. Каждит всё говорил и говорил, и… я не заметила, как заснула.       Разбудила меня Харан: «Мисс Эрлин, Вастеш просил разбудить вас, когда придёт Энтир». Я быстренько вскочила.       Энтир оказался босмером с прижимистым характером и деловой хваткой. Сложив тёплый плащ на скамейку рядом, маг в синих одеждах попивал крепкое из кружки, чиркая в записях отточенным графитом.       - Энтир? – окликнула я его из-за спины. Эльф поставил кружку на стол, полу оборачиваясь:       - Да-да, в чём дело?       - Меня прислала Карлия, - коротко выдала я, понизив голос. – На счёт Галла.       - Значит, она всё-таки его нашла, - ничуть не удивившись, кивнул босмер, освобождая место за столом и махнув пригласительным жестом. – Дневник Галла у тебя с собой? Давай скорее.       - Есть кое-какая проблема…       Эльф, казалось, меня не слушал, цепко ухватившись за кожаную обложку и быстро открывая книжонку. Хмыкнув, он с улыбкой покачал головой:       - Воистину, горе от ума. Это так похоже на Галла! Он написал дневник на фалмерском языке.       - Он знал фалмерский?! Зачем?       - Я почти уверен, что он собирался устроить какое-то дельце, которое требовало глубокого знания фалмерского языка. Лишь горстка людей во всём Тамриэле знает этот язык. Жаль, что мы так и не успели обговорить детали дела…       - А ты знаешь фалмерский? – лелеяла я надежду. Напрасно.       - Нет, но знаю, кто сможет сделать перевод. Галла я некогда отправил к этому же, гм, учёному. Придворный маг маркартского ярла – Колсельмо. Он поможет тебе. Наверное…       - Наверное?       - Видишь ли, - вздохнул Энтир, отдавая мне дневник и отпивая из кружки, - Колсельмо упрям, как осёл. Он яростно оберегает свои исследования от посторонних. Добиться от него помощи будет нелегко. Я могу лишь надеяться, что ты сможешь выучить язык не хуже, чем Галл.       Месяц? Два? Сколько мне потребуется для изучения языка? Сердце заныло в вуали тоски: когда же я смогу вернутся в Гильдию?       - Карлия, - осторожно начала я, - и правда… невиновна в смерти Галла?       Энтир уставился на меня красными раскосыми глазами с проблеском осуждения:       - Они друг в друге души не чаяли. Я видел их за некоторое время до смерти Дезидения: они были безумно счастливы вдвоём…       - А как ты вообще с Галлом познакомился? – полюбопытствовала я. Энтир хмыкнул:       - О, это довольно забавная история. Я поймал его, когда он пытался проникнуть в мою лабораторию. Я уже собирался научить его уму-разуму, когда Галл отпустил потрясающе деловое замечание по поводу моих рабочих заметок. Я был поражён, и у нас завязался разговор. Кто бы мог подумать, что это приведёт к такой крепкой дружбе? – эльф коротко рассмеялся, погружённый в далёкие воспоминания. Я улыбнулась, глядя на босмера. Потом тот горько покачал головой. - Я был потрясён, когда его убили. Он был действительно одарённым учёным и очень хорошим другом. Определённый риск его ремесла всегда имел место быть, но я никогда не верил, что удача ему изменит.       История Галла Дезидения заставила меня задуматься. Забрав из конюшни одну из лошадей Братьев Бури, я гнала к Виндхельму, наморщив лоб.       Глава Гильдии Воров был уважаемым человеком, приведшим организацию к процветанию. А после смерти имперца всё рухнуло. Вот так просто: он не вернулся в Гильдию, а Гильдия не вернулась к достатку. Всё решилось за мгновение, когда удача –капризная любимица Кинарет – отвернулась от него, блеснув напоследок сталью бледных глаз бывшего друга. Если бы не Карлия, я повторила бы судьбу соплеменника.       Я не стала дождаться эльфийки в Винтерхолде.       Я шлёпнула украденную лошадь по крупу. Безымянная кобылка потрусила по снегу на север, кивая на ходу. Ветер бился пойманным в сети лососем под капюшоном. Виндхельм снова навис надо мной. Я обошла город с востока, смотря на корабли. На реях восседали разные птахи, нахохлившиеся от холода. Шпили мачт чуть качались туда-сюда, словно указатели тычась на южные дали – холд Рифта лежал за Дунметским перевалом и западными холмами Велоти. Сердце рвалось туда, на юг. Наказ Карлии никому не доверять бил набатом в голове. А могу ли я доверять ей? Я отчаянно прогоняла мысль, что старый вор или первый помощник могут быть нечисты на мысли. А ведь… могут. Упрямая натура твердила, что согльдийцы не при чём в произошедшем, что они сами прозябают в неведении. «Поговорю с Бриньольфом, - думала я, - передам сведения только ему, а там уже будь, как будет». Первый помощник хотя и был близок с гильдмастером, но его самоотдача, тревоги и обеспокоенность судьбой Гильдии – искренние. Или я внушила себе это?       Взгляд метался с минуту, перебегая с казавшихся в отдалении игрушками кораблей до южных далей, куда звало меня сердце. «Да что ты, в самом деле?! – раздосадовано обругала я саму себя. – С каких пор ты стала такой размазнёй?!». Быстро скатившись по заснеженному склону, я перемахнула через каменные перилла, оказавшись на пристани. Людоящеры, портовые рабочие, таскали торбы муравьиной вереницей, нагружая очередной галеон, когда я прошмыгнула через пристань, выскакивая на окрепший лёд белой реки. Над головой навис массивный каменный мост на каменных ногах, будто огромная туша мамонта. Пробегу под мостом по льду, заберусь по протоптанной дороге к конюшням и заберу Аркилла. И тут же в Рифт!       Когда каменная громада была над моей головой, я осторожно, шаг за шагом, ступала по поющему где-то глубоко внутри от трещин льду, выискивая местечки по-шероховатее. Я беспечно задирала голову, отчего лёгкое головокружение туманило сознание, в попытках обсмотреть мост – что крошечный муравчик под коленом путника.       Тень на белом покрывале. Я заметила, тут же всматриваясь. Никого? Застыла, приглядываясь и осторожно рассматривая чёрные силуэты каменных опор.       - Следопыт из Вайтрана, - отчётливо, но тихо прозвучало где-то передо мной, - Мавен прощает твой долг.       «Невидимость!» - озарило меня. Прежде, чем я сказала хоть слово, послышался свист, и ниже ключицы меня насквозь пронзила стрела аккурат под наплечником. Я пошатнулась, вскрикнув и ошарашено глядя во все стороны. Неужели… Тёмное Братство?!       - Я из Гильдии Воров, - жмурясь, я попыталась вытащить стрелу, но тщетно, - как же соглашение!       - Тебя оно не касается, - холодно ответил воздух. – Тем более что Глава выразил надежду о твоей смерти. Не страшно – теперь она оправдается.       Я хотела выпить зелье Лечения, но пузырёк лопнул от очередной метко пущенной стрелы, с сухим треском покатившейся по льду. Убийца стрелял почти вплотную. Я крутилась, загнанная в тупик на открытой местности, бегая глазами в удушливом страхе. В памяти всплыл Нарфи с мертвенно мутными глазами.       «Успокойся, успокойся! – вертелась я, пятясь. – Стреляет с близкого расстояния: не очень опытен в стрельбе и боится промахнуться, или хочет расправиться быстро, а потому близкая дистанция может быть мне на руку. Надо поймать его. Если спина упрётся в опору, то он не сможет напасть сзади, и я сокращу на половину варианты его нахождения. Надо тянуть время».       - Слушай, - голос дрожал, трепыхалось сердце у основания шеи, пальцы похолодели до ледяной корочки Белой реки, - ты ошибаешься! Я просто вор, я не… я даже не знаю, кого ты ищешь!       По стреле стекала кровь, пропитав чёрное оперение. Капли алой жидкости дорожкой попадали на лёд. Я снова и снова, сжимая зубы, дёргала стрелу.       - Клянусь тебе! – продолжала я, радуясь, что убийца хотя бы перестал стрелять, и продолжая пятиться к каменной опоре.       - Как тебя зовут? – прозвучало рядом, почти в паре шагов. Не подавая вида, что поняла направление звука, я продолжала вертеть головой.       - Эрлин.       Вспышка – слева от меня появилась фигура в чёрно-красном доспехе. Закутанное по уши существо с луком в руках сверлило меня эльфийскими глазами. Ни капли раскаяния.       - Дери тебя даэдра! – решила я играть свою роль до конца, хотя испуг только усилился при виде слуги Ситиса. – Ты меня чуть не убил!       - Бывает, - бросил ассасин. Низкий грубоватый голос, но, кажется… женский?       - Ты… девушка? – я постаралась максимально придать голосу удивления. – И… что значит «бывает»?! Напасть, будучи не уверенной в выборе цели, выпустить стрелу не в того!       - Заткнись и перестань орать, - прорычала ассасин. – Ты жива, так что уймись.       - Тоже мне, «профессионалы своего дела», - будто передразнив кого-то, выдала я, пытаясь выдернуть стрелу. Тщетно. Вроде деревянная, может, разрубить?       - Пф, - убийцу мои слова задели, та принялась оправдываться, - как будто сама с первого раза септимы из кармана вытаскивала, не попадаясь! Небось секли не один раз.       «Значит, ты и правда новичок», - обрадовалась я.       - Это не тоже самое, что убить по ошибке! Погоди-ка… так ты новичок?       - Отъебись, - рыкнула девица, чуть отворачиваясь. – Проваливай, пока я не передумала пришить тебя заодно.       - Не будь ты такой сукой, то, может, я даже помогла бы тебе найти твою цель, - я наконец обломила стрелу. Девица фыркнула, пробормотав что-то.       Я с ужасом узнала знакомый цвет магии Ясновидения. Так она тоже иллюзионист?!       Не тратя более времени, я выхватила кинжал, сделав выпад, но убийца отреагировала молниеносно, выставив лук – «трень» - тетива лопнула под натиском стеклянного кинжала. Я даже заметить не успела, когда она выхватила оружие: пока я была на расстоянии меньше шага, она полоснула широким росчерком мне по животу. Боль. Волна тепла и боли излилась наружу. Так ещё и, поймав моё замешательство, убийца всадила кулак мне под дых, оттолкнув от себя.       Упав на лёд, я сжалась, выплёвывая кровь. Рану щипало, закружило голову, пощипывая пальцы – яд Опустошения магии. Умно. Ассасин отбросила испорченный лук, вытаскивая ещё один кинжал. В два шага подскочив ко мне, убийца хотела было меня пнуть, но я успела схватить её за сапог, дёрнув на себя. Ассасин потеряла равновесие, но, дабы не напороться на мой кинжал, ловко сделала длинный перекат. Это дало мне время встать хотя бы на колено.       - Изворотливая с-сука, - прошипела слуга Ситиса, - прими свою смерть с честью!       - Наивная идиотка, - фыркнула я, утирая рукой кровь с губ, - просишь о чести вора!       Она рыкнула, напыжившись. Я поднялась, вынимая клинок из ножен. У меня есть туз в рукаве – молитва звёздного Хранителя, но придётся подпустить ассасина на смертельно близкое расстояние, что грозило опасным разменом в бою. «Выживет один», - понимала каждая.       Выпад – ассасин приближалась рывками, уповая на слабое место слева, и не зря: левая рука едва могла шевелиться – мешали остатки стрелы в плече. Приходилось парировать удары, кое-как успевая сбить её кинжал в замахе. Когда я дала слабину, эльфийская сталь убийцы дрязгала по стеклянному кинжалу – искры падали на промёрзшую реку, а вскоре трещина рассекла лезвие цвета морской волны. Зачарование спало, разлетелись осколки. Голова начала противно покруживаться, а живот мутить – слишком много я теряла крови. Пришлось рисковать – сыграв усталость и подвёрнутую ногу, я припала на колено, прося передышки.       Убийца подскочила, будто саблезуб в прыжке. Я скоро шептала молитву Хранителя, но ассасин не сдавалась. Один кинжал я успела перехватить, зажав правой рукой кисть слуги Ситиса, другой же, летевший остриём в лицо, пришлось встретить собственной ладонью – лезвие с хрустом прорезало насквозь пястье, но оказалось сбито с траектории. Мерка зарычала, дёргаясь и пытаясь освободиться. Девка с слой навалилась на меня. Истощённое, вымученное тело не выдержало, падая на лёд. Убийца нависла сверху.       «Не вышло», - мелькнуло в голове, когда жнец смерти сжимала моё горло. Из моей левой ладони торчал кинжал, правой я пыталась достать до глаз ассасина. В какой-то момент, когда я уже начала задыхаться от забившей глотку крови, взгляд убийцы остекленел, сила хвата застыла на месте – паралич сработал.       - С-сз… змея-я, - выдавила эльфийка.       Кое-как сбросив тело ассасина, я выдернула из ладони кинжал, поспешно всадив по рукоять в основание черепа убийцы, а потом ещё и ещё – остервенело, поспешно, я вбивала в плоть мерки эльфийский метал, боясь, что раны не смертельны, и у убийцы ещё будут силы свершить экзекуцию.       Я остановилась, когда шея и лицо слуги Ситиса напоминало говяжий фарш, а льды Белой реки заалели кровавыми лужами. Меня трясло, мутило. В ушах билось сердце. Залитыми кровью и белком, изувеченными глазницами на меня смотрела альтмерка или босмерка, отправившись на суд перед своим тёмным повелителем. Я отползла от охладевающего тела, упираясь затылком в каменную опору виндхельмского моста. Изо рта клубился тёплый воздух. Я жива.       Сквозь слабую улыбку посыпались горячие слёзы из обращённых на небо стеклянных глаз.