Рождённая под знаком Змея

      Пошёл снег. Огромные белые хлопья мягко засыпали Нирн, неслышно танцуя в воздухе. Тишина и белый туман обступили два окровавленных тела, скрытые столпами каменного моста и кружевным тюлем резных снежинок.       Ураган поверг мысли в беспорядочный хаос. Боль сковала мышцы. Слёзы застекленели на ресницах. Я сгребала руками горсти снега, прижимая к ранам, расцветшим алыми розами на белоснежном ковре.       Напротив меня лежал недвижимый ассасин Тёмного Братства, чьё тело припорошил тонкий слой белоснежного покрова.       Я выиграла ещё один бой. Однако… надолго ли?       Ноги отказывались идти, подгибались, слабые и будто бескровные. Забитый кровью нос не давал спасительного воздуха. Я сделала всего пару шагов, после чего рухнула рядом со слугой Ситиса. Я не мародёр, но мертвецу ни к чему пожитки. Письмо с указаниями, где чёрными чернилами написано «Следопыт из Вайтрана, Энн» рядом с заказом на убийство.       Мавен спустила на меня шавок Братства. Внутри – клокочет пустота, будто невидимый скимитар изрубил душу. Я сидела на коленях, сжимая в ладони злополучный заказ, запачканный чужой кровью. И теряя свою с каждой минутой.       Дура. Нельзя возвращаться в Рифтен. Там Мавен, а Гильдия исполнит любую её волю. Так Фрей наказал – веление Чёрный Вереск необходимо исполнить любой ценой. А зависимость Гильдии от Мавен ставила меня под удар. В Рифте каждая блоха и грязекраб прислуживают медовой стервятнице – следующий необдуманный шаг может стоить мне жизни. Я медленно поднялась на всё ещё слабые ноги, зажимая рану рукой.       Всё, пора окунуть голову во льды, а не нежиться в тёплой водичке. Я размякла. Расслабилась. Повелась на шёпот мягкого сердца, забыла про разум, слепо доверяясь душе.       - В шорову задницу, - прорычала я.       Выдохнула. Нельзя оставаться на одном месте – пора вставать, пора действовать.       Закидав тушу ассасина снегом, припорошив кровавые следы, я добралась до конюшни, забрав Аркилла. Погладив на прощание мерина, я ударила того по крупу: «Не знаю, свидимся ли. Пошёл, пошёл!». Тряхнув гривой цвета сажи и растерянно глянув на меня, верный мой друг припустил по белесой равнине, чеканя копытами ритм галопа. Тоска сжала израненное нутро.       Я еле доковыляла до храма Аркея, где рухнула на пол. Хелгрид – жрица-нордка в годах, - нашла меня спустя четверть часа. «Дело серьёзное», - покачала та головой, и тут же убежала, будто увидала поражённого миазмами. Спустя некоторое время, пока я провалялась в тяжёлом забытье, она вернулась с ещё двумя монахами в рясах. Йора и Лортхейм, чьи имена я уловила в разговоре, были служителями ненавистного Империей героя-легенды – что ни фраза, то «слава Талосу». Втроём они весьма быстро привели меня в чувство. Свалив вину на нападение Мясника, держащего в страхе Виндхельм, я ускакала «доложить сведения капитану стражи», петляя под пологом капюшона по узким скользким улочкам к таверне.       Поймав мальчонку за рукав, я щедро заплатила посыльному за письмо для Карлии. В нём я подробно указала, что должно сделать в Виндхельме: спрятанный под снегом труп худо-бедно снарядить в кожаную кирасу, оставить отпечаток алой ладони и сдать находку в храм Аркея, а потом по всему Виндхельму распространить весть о найденном теле Следопыта из Вайтрана, отписать в Вайтран о гибели «цепной ярловой суки» кому и какими словами.       На рынке я сыграла дурочку Валину, которая потеряла свою коллежскую форму, пока изучала корни Нирна у подножия Глотки Мира. К счастью, у одной торговки, Нирании, нашлись различные тряпки и одеяния волшебников, в которые я и снарядилась, схоронив гильлдейскую броню в снежной перине под раскидистым кустом замёрзшего снежноягодника. Размалевав лицо на манер подобия татуировок, я отправилась в порт, где Валина села на корабль «Алая заря», отправляясь на обучение в далёкий Солитьюд.               Ветер трепал прядки чёрных засаленных волос. Я облизывала губы раз за разом, сухие, будто старый пергамент. Раны ныли. Рваный незаживший шрам от скулы до верхней губы, подаренный разбуженным драугром, неприятно тянул кожу, чесался под красноватым панцирем давно засохшей крови. Не давала покоя левая рука: слабая, она перенесла несколько ранений за короткий, Акатош свидетель, срок. Не раз я выблёвывала еду вперемешку с тонкими прожилками крови, будто вновь рвались нежные магические спайки или же слуги Талоса отрастили себе руки из места ниже пояса.       Наблюдая за приближающимися флагами Синего дворца, я медленно пила зелье Лечения. Половина пути была за плечами. Покидая корабль, я незаметно заглянула в чью-то открытую каюту, прихватив сиротливо лежавший на виду плотный кошель септимов. «Мне нужнее», - хмыкнула я, прикинув кругленькую сумму скорого пути до Маркарта.       В Солитьюде простушка Валина канула в Каирн Душ, а на смену пришла Виола, служительница Аркея – спасибо Нирании за тряпки. «Моя племянница больна, прошу, быстрее!» - щедрая плата легла в натёртую вожжами ладонь возчика. И снова дороги, дороги, дороги.              В Маркарт я прибыла после полудня. Каменный город, наследие двемеров, славился своей архитектурой и богатой историей. А ещё особой тюрьмой – шахты Сидна прослыли жесточайшей мерой наказания, откуда ни сбежать, ни выбраться, разве что Аркей заберёт с собой страдальца. Или Принц Даэдра, если заключённый не уберёг ни тело от грязных дел, ни душу.       Я не любила город «Над Картом» (ричманское название, как меня учил отец когда-то); холодный камень Нчуанд-Зел отталкивал меня подобно пружинам хитроумных двемерских механизмов, а диковатые Изгои, налетающие вороньём на караваны и путников, отбивали охоту путешествия по скалистым берегам Карта. Слухи про укрепившуюся власть Доминиона марал общую картину: альтмеры крепко схватили за яйца ярла Предела, диктуя свои правила и проглатывая целиком почитателей Талоса. Но как же был прекрасен чистый горный воздух, свежий от хладных вод извилистых истоков Карта, ниспадающего ревущими водопадами, точно белоснежные локоны своенравной нордской красавицы. Дышалось свободно, легко.       Моя легенда была проста: Нирну явилась Феодея Ведечи, глубоко интересующаяся начинающая исследовательница древних тайн. Надо сказать, опыт в общении с механическими чудесами исчезнувшего народа у меня был, хотя и небольшой, а потому запудрить мозги простолюдинам красочными рассказами «опытного исследователя» я точно была способна.       Для начала я решила навестить местный рынок, притаившийся в тени массивной городской стены рядом с вратами – скрытый от лучей Магнуса, он так и просился «ощипаться», точно ошпаренная кура с отрубленной головой. Ожидания мои согреть уши на сплетнях вовсе не оправдались: о драконах и новых пленных, о нападениях Изгоев и наглости альтмеров, схвативших ярла за загривок, велись толки, но ничего о приземлённых делах маркартского учёного. Пораскинув мозгами, я успела подхватить головку чахлого лука, выпавшего из чужой руки, замечая косые взгляды стражников. «Чужак», «пришлая» - так и сквозило в их прищуре. Меня передёрнуло от излишнего внимания.       Затем, прячась от лишних глаз, спустилась в низовье города - в ветвистых каменных коридорах, вырубленных в основании горного массива, влачили своё существование бедняки и нищие. Бряцнув обещанными девятью десятками септимов, я, закутав лицо, явилась воочию перед забившимися под камни людьми, выразив готовность купить любую информацию о Колсельмо и его исследовании фалмерского языка. Среди кучи бесполезного хлама я выудила настоящие сокровища: во-первых, альтмер уже закончил "словарь", о чём хвастался ещё дней пять-шесть назад, а во-вторых, у торговки украшениями, некой редгардки Керы, он заказал украшение, которое, говоривший был уверен, Колсельмо так и не забрал. План родился сам собой.       Состроив растерянную мину и нюхнув сочных хрустящих бледных листьев лука для общей картины, я неуверенно подползла к самой разговорчивой и улыбчивой торгашке. Редгардка, уперевшись локтями в дощатый прилавок, радовала глаза прекрасным видом маячившим поодаль мужчин, нет-нет да ронявших взгляд на задницу женщины.       - П-п-ростите, - обратила я на себя внимание, теребя пальцами рукав, - вы не п-п-под… под-дскажите, г-г-где алхимическая лавка?       - Конечно, милая, - улыбнулась женщина ласково, - «Ведьмина настойка» находится в Речной стороне, это вон та часть города. Видишь кузницу? Лавка алхимика находится за ней. Тебе нужно обойти сторожевую башню, можно обойти по Сухой стороне…       Она детально расписала путь до лавки до каждого камушка. Опасная у неё память…       - Сп-пасибо, я вам очень б-благодарна, - я чуть поклонилась, утирая неприятно болевшие от ветра раскрасневшиеся глаза. – Я и п-п-подумать не могла, что лавка т-так д-д-далеко, а с-с… с моим недостатком… не т-так просто найти п-п-помощь в незнакомом г-г-городе.       - Откуда ты прибыла к нам в Маркарт? – с интересом спросила женщина. Я чуть вскинула подбородок, позволив себе неловко улыбнуться:       - Моя родина Сиродил, но я п-прибыла в С-скайрим д-д… д-давно, к-когда решила отдать себя науке. Я д-давно изучаю д-д… древние расы.       - Да ну? – женщина закивала. – Есть у нас в Маркарте один исследователь, которого свежим салатом не корми, дай про двемеров монологом поучительным разразиться. Колсельмо, слышала про такого?       Я просияла обрадованной улыбкой:       - Д-д-д… Д-да, к-конечно! Я ведь п-п-п… П-прибыла в Маркарт как раз, чтобы к-к нему в уч… ученики п-пройти! Он мне экзамен назначил, вот я и п-приехала в Мммаркарт. Но-о моя речь, - я снова стушевалась. Женщина сочувственно закивала. – П-п-поэтому я ищу алхимика: з-знаю от-тличное зелье, что мммне всегда п-п-помогает. Ненадолго, но й… й… Я могу г-г-говорить, хорошо г-говорить. К-как т-т-только его сд… с-сделаю, сразу п-п-пойду к… к-к… Колсельмо.       На секунду мне стало жаль бедную женщину, тратившую мамонтову гору времени на выслушивание меня с полным сострадания взглядом.       - Ох, милая, тогда не откажи в помощи! – встрепенулась редгардка, открывая прилавок и роясь там. Если б не пузочёсы ярла, стащила с прилавка прехорошенький кулон. – Видишь ли, Колсельмо у меня кольцо заказал, да не заберёт никак. Занятой он очень. Да и альтмер крайне ворчлив бывает, а так, глядишь, смягчится.       - Й…Й-й. Я с радостью вам п-п-помогу, мисс? – я растеряно заглянула ей в глаза. Та расхохоталась, махнув рукой:       - Ой, и что же я даже не представилась? Моё имя Кера. А ты у нас?       - Феодея Ведечи, - кивнула я с неловкой улыбкой, принимая маленький кожаный мешочек от редгардки.       В алхимическую лавку я действительно пошла. Поколдовав с водой и солью, я залпом выпила водичку, почмокала, покряхтела, выдохнула.       - Гораздо лучше. Благодарю за… возможность п-подлечить себя.       Пожилая бретонка с размалёванным чернилами или ежевичным вареньем лицом, будто её Златолист по лицу отходил, сжала губы, принимаясь дальше натирать стеклянные баночки – из-за моей спины она не видела ингредиентов моего «фалмерского зелья».       - Хочу отплатить за вашу д-доброту, - я подошла к прилавку, пока бабка сверлила меня мелкими глазёнками с паучьей сетью морщинок, - имеется у вас зелье Красноречия? Мне предстоит важный экзамен.       - Триста, - бросила она.       «Отсоси у семинариста», - чуть не брякнула я, заткнув себя кашлем. Дорого. В кошеле осталось только три с половиной сотни. Я замешкалась. Бабка коромыслом скривила губы, облизывая меня взглядом. Я улыбнулась ей:       - Что ж, не сегодня. Прощайте! Да будет воля Кинарет, наши пути не пересекутся.               Поток Ясновидения привёл меня в Подгорную крепость – врезанный в скалу замок ярла. Огромные каменные хоромы, просторные и величественные, немало меня поразили. Задрав голову, я с открытым ртом рассматривала высокие потолки, резьбу и каждый орнамент, от которого веяло чем-то двемерским (или я так думала). Огромным минусом была запылённость ярловского обиталища. Конечно, не обошлось и без пристального внимания от ярловых псов: завидев чужака, они бросились ко мне подобно морозны паукам, увидавшим в паутине новую жертву, принимаясь терзать ядовитыми клыками. Отбиться помогла посылка Керы, да предложение прочитать лекцию на тему двемеров – стражники скорчили рожи и со словами «да вот тут уже они!» проводили к Колсельмо. Мне не повезло: маг и прочая свита во главе с ярлом восседали за огромным столом, поедая отменные блюда – ужинать изволили.       К Колсельмо меня не подпустили, оставив в компании стражи, не спускавшей с меня глаз, пока я нервно теребила рукав ученической формы. Посылку высокородный маг забрал, передал «спасибо», а «незапланированную встречу» перенёс на завтрашнее утро. Маркартская стража смерила меня взглядом:       - Говоришь, встреча назначена, девка? Ты кто такая и откуда, а ну отвечай! Или направишься в Сидну!       Пришлось повторять легенду снова и снова, доказывать, что я исследователь, что я прибыла к Колсельмо, что хочу стать его помощницей, ученицей или ещё кем бы то ни было, не забывая заикаться для пущей жалости. Было страшно. Они спрашивали одно и тоже, пытаясь исказить смысл слов, найти подвох, выковырять из каждого слова обличающее признание в нечестный делах – изгоев разведчик, мятежница-лазутчик, наёмная убийца. В конечном итоге, я начала теряться из-за напряжения. И тут, я даже не поняла как, меня «поймали», тут же хватая за руки со словами «Сидна тебя ждёт». Паника достигла пика, и я заголосила на всю крепость:       - Я исследователь! Исследователь, и никто другой! Пустите, я ни в чём не виновата!       - Что происходит? – мелодичный властный голос прервал потасовку, я замерла, будто заяц в пасти лисицы, а гнилоротые успели покрепче меня скрутить. Альтмер в богато расшитой тёмно-синей робе, украшенной невычурно и весьма гармонично, смотрел на происходящее, чуть приподняв подбородок.       - Господин Айнкантар, девка-лазутчица в крепость пробралась, - не очень уверенно отчеканил один стражник. Эльф сдвинул тонкие брови к переносице, переведя взгляд на мою персону, успевшую знатно так обосраться от возможности засесть в местную душегубку. Ещё чуть-чуть и я бы применила магию.       - К-к-левета! Ложь! – выкрикнула я снова, но получила по щам: ушлёпок в остром шлеме дал под дых. Я попыток не оставила, сипло выдавливая. – Колсельмо! Мне к нему надо!       - Сейчас же перестаньте! – эльф гремел будто на всю крепость. На его голос прибежали альтмерские воины, закованные в качественные красивые доспехи. – Отпустите девушку, немедленно!       - Но, господин…       - Я сказал, живо! Это приказ! Не заставляйте меня идти напрямую к леди Фалин или ярлу Ингмунду.       - Есть, - оскорблённо выдавил стражник, махнув рукой. Хватка ослабла, меня отпустили. Я осела на пол, размазывая по лицу солоноватые капли из глаз, которые на сей раз не были последствием близкого знакомства с головёшкой лука.       - А теперь пошли вон, - дёрнув подбородком твёрдо сказал альтмер жестким голосом, подав знак своим сородичам разойтись. Только после этого он обратил внимание на меня, смотря сверху вниз. Подавать руку челяди он не стал, а потому, хлюпая носом, я поднялась сама, принимаясь отряхиваться и кланяться одновременно:       - Спасибо вам, спасибо. Й-й-я не п-п-понимаю…       Эльф поднял руку, жестом меня затыкая.       - По какому делу ты в Маркарте?       - Меня интересуют д-древние расы, фалмеры, - как можно более сконфужено начала я, переминаясь с ноги на ногу под прямым неуклонным взглядом эльфа, будто разящая стрела, - и их й-й-язык. П-п-поэтому я п-прибыла в П-п… Маркарт. К-к-Кольсельмо, я слышала он занимается изучением д-д-древних, и… д-д-думала, что он… п-п-попроситься к нему в ученики.       - Дядя не ищет помощников, - речь лилась спокойно и плавно, точно песня. Я выпучила глаза на альтмера. Так это его племянник?! Хорошо, что не начала плести околонаучную околесицу. – Что до изучения фалмерского… Очень сомневаюсь, что он захочет поделиться с кем-то знаниями, которые представляют собой научный прорыв.       - Но можно п-п-попытаться? – я взглянула на него из-под опущенных ресниц, неловко и смущённо. Эльф хмыкнул, спокойно разглядывая серые камни и размышляя. Тонкий стан, аристократические черты и отточенное поведение – альтмеры хоть и чопорны до жопы, но как же утончённо и соблазнительно выглядят высокомерные ублюдки!       - П-п-прошу вас! – я встала на колени, не смея поднять глаз. – Можете п-п-просить что угодно, что т-только п-п-пожелаете, т-т-только п-позвольте мне хотя бы попытаться!       Чуть подумав, альтмер медленно подошёл; начищенные сапоги чуть не укололи мои колени. Я крайне сконфужено и робко подняла взгляд. Он уставился в мои глаза, молча выжидая. Уверенный в своём превосходстве зверь, сильный хищник, не знающий поражения, где каждое движение – лишь ленивая забава, игра с жертвой.       - Вот как? За тобой должок. Может быть, даже не один.       Последняя фраза так и говорила, что я буду обязана меру до конца своих дней. Альтмер отвернулся, бросив: «За мной».       Привёл меня Айнкантар в просторный зал, полупустой и тёмный, полных каменных глыб-осколков с серыми краями и чёрными тенями в выдолбленных рельефах. Здесь же находился заваленный бумагами и книгами стол, а рядом – магическая приблуда для наложения чар на шмотки и оружие.       - Ничего здесь не трогай, - строго предупредил эльф, заметив мой гуляющий по столу взгляд. – Дядя терпеть не может, когда кто-то нарушает заведённым им порядок. Просто жди здесь.       Я закивала, смотря вслед тёмной фигуре. Темнее него разве что тени, шепчущие и манящие. Полутьма будто придала мне сил.       Только шаги стихли, я бросилась к столу. Книги, свитки, септимы, камни душ – руки методично перебирали одну вещь за другой, пока глаза быстро обсматривали каждое сокровище. Чужой запах будоражил голову, незнакомое, но приятное возбуждение ласкало кожу, приятно оттягивая карманы. Ключ, ещё один. На эльфийском наречии (спасибо матушке за крупицы знаний) значилось: «Лаборатория», «Музей». Я схватила их цепкими пальцами, что, будто податливая глина, действовали мягко, безошибочно и быстро, опережая разум.       На глаза попались планы раскопок, залов Подкаменной крепости, Музея двемеров. Глаза гуляли по нарисованным коридорам, словно в детской игре в лабиринты, откладывая в памяти на отдельную полку раритетные тома с разноцветными корешками. Путь найден, карты спрятаны в сумку, а я, выпивая зелье Невидимости, ринулась прочь, к Музею. Действовать предстояло быстро и аккуратно – пузатая склянка мятно-перцовой жижи всего одна.       Двемерит, поддельное золото, тускло блестел в свете факелов, чьи глаза разрезали полутьму Музея то тут, то там. Будто разъярённые дреморы, они норовили соскочить с обмасленной деревяшки, оскорбительно малой для величия огня. А я ползла. Упрямо двигалась вперёд, обходя зевающих стражников вокруг колонн, шугая их выпущенным из-под вентилей газом, будила уснувшие механизмы ловушек, выпускала на свободу снопы замурованного в железо пламени, и бежала прочь. Кишкообразные коридоры не кончались. Не дослушав разговор наёмников, я ринулась через нижний этаж, где вырвался на свободу сдерживаемый толстыми гусеницами-трубами удушливый газ. Голову кружило, живот выворачивало раз за разом, сводя с ума от спазмов, а ноги и тело опасно расслабило. Спасибо Карлии за лишние бутыльки Лечения – моих совсем не осталось.        Попутно подбирая оставленные игроками септимы, украшенные вазочки, статуэтки, я оказалась наконец в Лаборатории альтмера. Здесь я не стеснялась в методах – на пол летели книги, пергаменты и тарелки. Не до аккуратности. Тени смеялись. Звонкие колокольчики тонкого металла в густых углах, они не помогали, а ползали из одного места в другое, зарывались в складки ковра и смеялись.       - Где же ты? – рычала я сквозь зубы, утирая взмокший лоб.       Распахнув ещё одну дверь, я выскочила на балкончик, который заметила при входе. Тени зазвенели и смолкли.       Огромный камень с высеченными на нём каракулями. Символ к символу, фраза к фразе. Я замерла, не веря своим глазам. Словарь фалмерского языка высечен на плите! Пальцы дрожали, когда я суетно переписывала в журнал символы, корявые фигуры которых походили на очертания выжженного леса. Не совладав с нажимом, проткнула листок грифелем, точно меч вонзился в брюхо. Живот заболел, зуб попал на зуб от воспоминания о Мерсере. Путь к его погибели передо мной! Как же украсть фалмерский словарь?!       Может, похитить Колсельмо? Он знает язык, сомнений нет! «Стоило дождаться мага!» - кляла себя я, понимая, что мне не хватит и целой ночи, чтобы правильно переписать камень.       - Думай, думай! – взвыла я, пока меня не озарила мысль. Вырвав листок и приложив к плите, я яростно чиркала грифелем, оставляющем на желтоватом полотне закорючки. Получилось!       Набрав в Лаборатории побольше рулонов тонкого пергамента и угольных грифелей, я быстро чиркала по листам, марая пальцы в чёрной саже и обтирая об себя – лишь бы не испортить скопированный текст!       Я едва успела закончить, как двери внизу распахнулись. Айнкантар со свитой наёмников в полном обмундировании быстро зашли в помещение.       - Ищите, и не смейте упустить! – властно прозвучал голос эльфа, пока я копировала последнюю фразу. Чирканью по пергаменту вторил механический скрип двемерского паука, что точно послушная собачка сопровождал альтмера.       Я завернула рулоны ценнейших знаний, пихая в сумку и запивая зельем Невидимости. Шаги всё ближе. Схватив вазочку, что не умещалась в сумке, я швырнула её в кабинет эльфа, где она покатилась с гулким грохотом под шёпот затихших теней. Шаги на лестнице, значит решили взять в кольцо. Я напряглась. Всполошившиеся хозяева оглушили криками, топотом и скрежетом.       Я вскочила, прыгнула на каменный карниз, пробежала по нему, оказавшись точно над дверями, откуда пришёл эльф с охраной, запуская во встревоженных людей Ярость. А потом, спрыгнув к двери, бросилась наутёк. Балкон оглушил шумом водопада, окатывая холодным веером жемчужных капель. Умела бы плавать, можно было спрыгнуть прямиком в водопад.       - Ах да, бумаги, - хохотнула я над собой, почему-то радуясь бурлящему азарту.       Я неслась быстрее северного ветра по кишками каменных коридоров, петляя зайцем среди колонн, увиливая змеёй меж серыми камнями. Прочь, прочь, прочь! Хотелось смеяться, хохотать. И тени хихикали, клубились, обнимая незримую меня.       Поздний вечер окатил прохладой, пробираясь под пропаренную одежду и едва касаясь разгорячённой от бега кожи. Я остановилась в закоулке, спрятавшись за большим ящиком во тьме, наскоро переодеваясь в одежды паломника цвета крыльев монарха. Оставаться в городе нельзя. Прочь из каменной тюрьмы, серого страха и тесных улочек!       На воротах я, снова нанюхавшись вдоволь луку, слёзно причитала об известии о смерти матушки в Фолкрите. Стражники не успели узнать о случившемся в Подкаменной крепости, так что пропустили без церемоний и допросов – хотя вряд ли бы они возмущались, сдобренные магией и золотом. Наглым образом уведя из-под носа конюха лошадку, я с диким хохотом неслась по каменному тракту, пока недалёкий парнишка под действием Успокоения махал мне ладошкой в добрый путь.       Я неслась, отгоняя зверей магией и ловя ветер прядями. Сердце радостно трепыхалось в костяной клетке, будто распускается вереск у вожака Изгоев по весне. Раны тупо ныли, раздразнённые ядовитыми парами и скорым бегом. Я лишь улыбалась – чувствую боль, значит жива. Я жива!       Тухлые мшистые камни Святилища, обагрённые моей кровью, обледенелые серые плиты моста над кровавым льдом, двемерские рельефы Подкаменной крепости мышиного цвета казались страшным сном. Домой. Я скоро вернусь домой.