Разбей систему!

«Как житель деревни, моя прямая обязанность — подчиняться высшей власти, даже если если это означает копание в чьих-то мозгах из-за моей специализации. К нам не так уж редко приводят разных беженцев разных возрастов и национальностей, правда, детей не чаще. Особенно хочу уточнить вот здесь: одна из подкорок в их головах довольно чувствительна, и если копнуть глубже, то произойдет разлом нервной системы или чего еще похуже… И я до сих пор удивляюсь, почему я забыл об этом при встрече с тем мальцом?» Иноджин Яманака

На следующее утро Сакумо все же решил отвести своего подопечного на психотест от Хокаге-сама; сегодня были выходные, так что насчет занятий можно было не беспокоиться. Молодой человек встал в пять утра, как обычно, принял освежающий душ и плотно позавтракал. Встреча с главой клана Сарутоби и его помощником из отдела пыток Яманака была назначена в половине девятого, так что разбудить своего маленького подопечного он намеревался максимум через два часа, а пока мужчина с хвостом сел за стол и взял форму с ручкой для заполнения отчета о миссии. Для него было несложно изложить начальную стадию и середину, однако на концовке рука остановилась и колебалась продолжить писать дальше, на что Сакумо потер переносицу для успокоения. Сакумо сомневался, что в документе следует упоминать о встрече с Изаной и о том, как пятилетний мальчик убил всю армию Ивагакуре. Спустя несколько минут раздумий он все-таки решил, что лучше отрапортовать начальству в устной форме как можно полнее, но избегать слишком подробных и пошлых описаний, так как тогда Изане вряд ли смогут доверять и его станут считать опасным для общества. Уборка после написания отчета заняла еще около часа или немного меньше. Внезапно раздался стук в дверь и Сакумо открыл ее, чтобы увидеть члена АНБУ в фарфоровой маске с изображением птицы. Тот в сухой форме уведомил о перенесенной встрече на более раннее время. Сакумо кивнул и закрыл дверь, направившись в верх по лестнице к комнате Изаны, где услышал тихое сопение в полной темноте. Шторы были закрыты, только тонкая полоска света проникала туда, но Сакумо был опытным воином, поэтому его глаза быстро адаптировались к среде. Он осторожно ступил к футону с мальчиком, чье плечо схватил и легонько встряхнуть для подъема, но не успел дозваться, как на него тут же налетел сжатый кулак. Благодаря реакции он избежал угрозы сломать нос и вскочил на ноги, чтобы спросить, то за дела Изана вытворяет. Его планы стали растворяться, когда до этого еще спящий мальчик попытался ударить по ребрам, и Сакумо справился с отдачей. Но он абсолютно не ожидал повторного удара кулаком по лицу. Как выяснилось позже, Изана — лунатик и действует исключительно на инстинктах, следовательно, сделал вывод Сакумо, это была плохая идея подходить к нему и попытаться встряхнуть. Гипотеза альбиноса построилась исключительно на том факте, что, когда атака Изаны удалась и парень упал, прошло несколько минут, прежде чем Изана спросил: «Почему ты лежишь на полу, Сакумо-сан?» К унижению опытного шиноби прибавился еще один вопрос, что случилось. «Отлично, — подумал он, — я оказался побежден п я т и л е т к о й, и теперь у меня на щеке красуется привлекательный фингал.» Никто из них двоих не упоминал этот случай. Тем не менее, Изана все еще не сумел понять, что случилось утром и почему его арендатор, так сказать, лежал на полу схватившись за лицо и дрожа всем телом. Дуэт из взрослого и ребенка вышел пораньше, и Сакумо решил потратить время с пользой, проводя для другого небольшую экскурсию. Любопытство светилось в темных глазках Изаны; он старался впитать как можно больше информации: где можно поесть, в каком месте ты найдешь продуктовые магазины, или для одежды, про оружейные лавки ему поведали и даже краткую историю деревни рассказали, добавив, что это он станет изучать в академии в понедельник. Аудиенция с Хокаге и мужчиной Яманака состоялась комнате Башни «Тэндзин». Это была комфортная комната с как можно более минимальным количеством мебели и со специальным оборудованием. Обычно ее использовали менталисты во время контакта с детьми-сиротами от нуля месяцев до десяти лет, чтобы пациент не чувствовал дискомфорт и не противился. Сакумо открыл дверь и сопроводил туда сироту, закрывая за собой на специальную печать-замок. Их двоих встретили Сарутоби и еще один другой мужчина. Он выглядел на тридцать пять лет, имел завязанные в тугой конский платиновые волосы и носил бордовый плащ поверх формы джонина. Его бледно-зеленые глаза внимательно изучали цель обследования. Сарутоби откашлялся. — Господа, я хочу представить вам Иноджина-сана. Изана-кун, надеюсь, ты понимаешь, что так как ты прибыл в Коноху несколько дней назад, и нам ничего не известно о твоей биографии, то я не могу позволить себе довериться тебе в полной мере, как бы то ни говорил Сакумо. Поэтому Иноджин-сан проверит твое подсознание на предмет психических расстройств, тайн и секретов, угрожающих деревне. В зависимости от теста будет дан ответ, будешь ли ты дальше проживать здесь. — Прояснил он ситуацию и получил кивок от мальчика; ему нечего было скрывать от этих людей; Сакумо-сан говорил ему, что это его дом, поэтому ему нужно было довериться им. Изану посадили на кожаное кресло, его запястья и ноги были закреплены ремешками, а на голову одели шапку с проводами, подсоединенными к аппарату с горящим монитором. Иноджин встал перед ним и добавил: — Доброе утро, Изана-кун. Я хочу пробраться в твое подсознание, поэтому тебе придется расслабиться. Если тебе не по себе, ожешь сосчитать до пяти и закрыть глаза. Мне нужно твое полное доверие, я также узнал, что ты хочешь присоединиться к рядам Конохи, оэтому давай поможем друг другу, так как я тоже хочу тебе подсобить. Светловолосый беженец посмотрел на стоящего рядом Сакумо. Джоунин всем своим видом показывал легкую обеспокоенность, однако на немую просьбу поддержки улыбнулся, по привычке также согнув глаза в букву U. Это дало достаточно Изане, чтобы успокоиться; он кивнул мужчине в бордовом плаще и посмотрел на образованный его руками треугольника. Через секунду его зрение погасло в темноте. Попадание в воспоминания мальчика было подобно тропе с освещенными светом стенами с длительностью в несколько секунд. Настала темень, Иноджин открыл глаза и осмотрелся вокруг, уже зная, что попал куда нужно. Он сделал несколько шагов, прежде чем смело направляться, пытаясь сориентироваться в пространстве. Странно, но он чувствовал сырость неподалеку, что подсказывало, что, скорее всего, наткнулся на какой-то водоем. Глава клана Яманака дошел. Его глазам представилось самое ни на что настоящее болото. Нос его дернулся; запах не был застоявшимся, что удивляло менталиста, но он не стал заострять на этом внимание и двинулся дальше, однако, к его досаде, засунул ногу не туда, и штанина промокла. Он выругался и вспомнил, что нужно расследовать, а не отвлекаться, но донесшийся из ниоткуда смех отвел его от раздумий. — Что? — Иноджин определить источник смех, но возникший туман мешал ему. Смех донесся снова, и мужчина различил это как женский. Тень возникла перед ним. Она была стройной и невысокого роста, судя по очертаниям, с длинными волосами ниже пят. Тут же она сорвалась с места. Иноджин растерянно моргнул и, воскликнув: «Подождите!», погнался за ней. Из-за быстро осточертевшего тумана было сложно проследить за незнакомкой, но чутье подсказывало о правильном направлении. Он переступил через болото, которое до этого казалось слишком большим и углублявшимся для него, но это было всего лишь воображением, как посчитал Иноичи. Ноги привели его в старый традиционный дом. Что-то говорило ему искать силуэт здесь, но следы как будто пропали совсем. Услышанное заставило его замереть в исступлении: — Боже правый, я в порядке, говорю тебе, — словно повторял одно и то же по десять раз мелодичный голос. — Ничего не хочу слышать, — возразил мужской, — тебе нужен покой и отдых. Неожиданное возникшее искушение говорило сладким тембром шептало ему подойти скорее и сорвать завесу. Однако твердый глас мозгов советовал не приближаться ни на шаг, предвещая возможную опасность. Иноджин не знал, что делать и кого прислушиваться: с одной стороны, Хокаге-сама приказал ему разведать личность мальчика и хоть что-нибудь еще связанное с ним, но, с другой стороны, опыт и чувства кричали ему бежать подальше и попадаться на мышеловку с заветным сыром. Голоса неизвестных мужчины и женщины становились все тише и тише; Иноджин надеялся услышать как можно больше из диалога между ними, но никак не удавалось. Не было никаких предположений, кем являлись незнакомцев, хотя даже если появлялись, то для опытного чтеца ментального разума они становились совершенным бредом из разряда «фантастика». Перешедший на уровень шепота люди давали Иноджину дальше упорствовать, в надежде хоть что-нибудь уловить и разгадать их личности и отношение к Изане Ясухару. Он поздно заметил для себя, что воздух стал непонятно по каким причинам ледяным. Сердце забилось сильнее и готово было выпрыгнуть из груди, разум орал бежать или прекратить технику переноса разума. Вместе с тем мужчине хотелось узнать, то заставило его так напрячься, и он осторожно повернул голову. Его глаза расширились от изумления. Сзади него стояла та же самая фигура, что находилась около болота в тумане и сбежала в направлении этой старой постройки. Вот только если раньше она казалась ему хрупкой, теперь таинственная незнакомка выглядела на полголовы его выше, даже больше. Ее лицо закрывала белая вуаль, тело покрывало точно такого же цвета одно кимоно, на котором была еще одна накидка красного цвета с расшитыми золотыми нитками цветами. Он оказался прав насчет прически, ведь ее черные локоны с синим отливом достигался почти ее пят и были заплетены несколькими шпильками. Иноджин тихо выдохнул от облегчения и приложил руку к груди. У него присутствовало ощущение, что еще полсекунды назад на него смотрели с чудовищным желанием расчленить вторгшегося или еще чего похуже (Иноджин помолился про себя), а оказалось, что это та безобидная на вид дворянка. Отчего-то возникла наивная мысль, что эта мисс станет его проводницей и поможет с его поручением, хотя раньше никогда он не позволял себе довериться кому бы то ни было в мире разума. — Кхм, извините, госпожа, — смутился мужчина, — я здесь кое-что ищу, поэтому… не могли бы вы сопроводить меня? Неподвижный стан дамы находился таковым несколько минут, прежде чем двинуться и встать впереди него, чтобы идти дальше. Жестом рукава попросила она следовать за ним, что Иноджин сделал с необычайным даже для самого себя удовольствием. Больше пяти минут он шел за девушкой с вуалью, осматриваясь и анализируя особняк. Деревянные стены имели трещины, на полу в некоторых местах лежали осколки разбитых мраморных статуэток и исцарапанные, будто когтями, картины. Портрет висел в одной из комнат, очевидно, нарисованный карандашом, но даже он не уцелел. После прохождения одного из коридоров спутница остановилась, и Иноджин вместе с ней. Она снова превратились в безмолвную статую. Менталист все-таки решил прервать тишину: — Э-э… Прошу прощения, почему мы остановились? Возникшее подергивание хрупких плечей заставило мужчину замолчать. Однако это переросло в хриплый смех, что заставило совсем обеспокоиться. Инстинкты шиноби подвели его. Бледная рука схватила его за шею и стала душить не на шутку острыми когтями, покрашенными в черный. Как бы ни пытался Иноичи выбраться из хватки, кислород покидал его легкие. — Ты ворвался не в то место, — сказала глухо его мучительница, — именно поэтому ты сейчас пожалеешь и узнаешь все проклятие из глубин ада! Ногти впились, словно шипы роз, пуская кровь в разы стремительнее. Однако это оказалось еще совсем ничего, пока Иноджин, отчаянно пытавшийся спуститься на пол, не почувствовал нахлынувшую боль. Это было чудовищно, неописуемо: его будто ошпарили водой из ключа, только в сотню раз ниже по температуре, заставляя биться в конвульсиях. Он чувствовал, как по его венам и другим сосудам бежит странное ощущение наслаждение и желание получить еще, что противоречило смыслу. Усилием воли мужчина поднял руку и сорвал вуаль с лица женщины. Зрелище было неприятным. На него глядела бледнокожая девушка с мягкими чертами, челка разделялась надвое, красиво обрамляя ее лицо, но… ее глазницы были пусты. Абсолютно пусты, демонстрируя уродливые дыры в глазницах, а красоту исказила мерзкая ухмылка со сжатыми зубами. Шея Иноджина вырвалась из плена, и тот откашливался, жадно вдыхая воздух. — Ты увидел его… — дама бессвязна бормотала и пыталась прикрыть свою физиономию рукавами. — Ты у в и д е л его! Из темноты позади заоравшей выскочили странные создания. Все они выглядели по-разному, но факт в том, что они выглядели как уродливые женщины. Ноги не подвели мужчину с хвостом — пусть они ослабли от усталости, — и он устремился к выходу из этого места, судорожно ища, но каждый раз он натыкался на стену и встречал выходившую оттуда последовательницу сумасшедшей. Удача улыбнулась ему на сей раз, и Иноджин увидел свет выхода. Но не успел он совершить нескольких шагов, как на него разом прыгнули со спины. Повторная агония боли пронзила тело, когда лапищи схватили его руки, ноги, голову — вообще все. Попытка избежать ужасных острых зубов из воняющих пастей не увенчалась успехом. Мысль о том, что он настолько оплошал, хотя был очень опытным мозгокопателем, и умрет здесь, отрезвила разум Яманака, но никак не придала ему сил. Но что-то вдруг помешало ему принять несправедливую участь. Топот ног отвлек женщин-чудищ. — Прекрати! — послышался мужской крик. — И з, а н, а м и! — …ин! Иноджин, проснись ты уже! Иноджин моргнул. Его ошалелые глаза расширились, и дыхание было прерывистым, как после марафона. Запоздало он осознал, что находится не в том ужасном месте, где его могли сожрать, а в офисе и с него капал пот. Но не это его заботило, нет. Он со все еще безумными бледно-зелеными глазами смотрел на мальчика, чьи глаза были прикрыты. Будто через наушники плеера менталист услышал вопрос обеспокоенного Хокаге: — Что там случилось? Ты метался, и показатели показывали тревожную диаграмму. — Х-Хокаге-сама, я буду вам благодарен, если вы разрешите мне сдать отчет завтра днем, — пролепетал Иноджин и, с разрешения Сарутоби, покинул комнату. Хирузен был озадачен ответом своего подчиненного: обычно этот человек почти сразу после чтения мозгов отчитывался, а не проси л досрочного. Что-то явно произошло, и он был уверен, что это связано с Изаной. Сакумо разделял с ним это мнение, но больше его беспокоило состояние подопечного. Изана открыл глаза. Его освободили, и он недоуменно посмотрел на двоих взрослых.