***
Остальная часть утра, к удивлению Энди, прошла довольно спокойно. После того, как они вышли из колеса обозрения (Кэролайн быстро выпрыгнула, пока Энди, пошатываясь, буквально вывалилась из кабинки), они пообедали, как и договаривались, жирной рыбой с жареным картофелем, завернутыми в бумагу, а затем поспешили обратно в таунхаус на метро. На обратном пути они не обменялись больше, чем парой слов, и совсем не говорили о Миранде, о ребенке, об отцах и отчимах, или о любой другой теме, которую Энди не хотела касаться. Единственное, что сказала Кэролайн было: что бродяга, сидящий возле станции метро, выглядел очень грязно и мерзко, и ему следовало бы найти работу. Они прибыли в особняк, почти к тому времени, когда Кэролайн и Кэссиди нужно было уезжать в дом их друзей с Падмини. Кэссиди выглядела счастливой, а Падмини, казалось, хорошо провела утро, хотя взгляд, который она бросила на Энди, был довольно настороженным. Энди вздохнула. В конце концов, она уже дала понять на чьей она стороне. По словам Падмини, Миранда все еще отдыхала в своей комнате, хотя «мисс Пристли сказала, что она пообедала и чувствует себя лучше сегодня». Энди сначала обрадовалась, услышав это, но потом подумала, что если Миранда находится в своей комнате, вероятно, все же она чувствует себя не очень хорошо. Когда Энди закрыла дверь за Падмини с девочками, она обнаружила, что ей совершенно нечего делать. Она забыла это чувство с тех пор, как начала работать в Подиуме. Но теперь, после прогулки с Кэролайн, у нее не было поручений, ей на самом деле нечем было заняться. Миранду она определенно не хотела беспокоить. В то же время, ей казалось, что она не может просто пойти наверх и отдохнуть без разрешения. Ведь она могла понадобиться Миранде в любой момент. Поэтому Энди, слишком напряженная, чтобы читать или смотреть телевизор, и ощущая некую тяжесть после жирного обеда, решила, как можно тише побродить по особняку и впервые хорошо все рассмотреть. До этого момента у нее была возможность рассмотреть только свою спальню. Теперь она внимательно изучала коридор, заставленный шкафами с книгами и прекрасными фарфоровыми тарелками, а также со вкусом подобранные картины и гравюры на стенах. Но что было интереснее всего — она заметила здесь семейные фотографии. Энди и раньше приходилось мимоходом наблюдать личные фотографии начальницы, например, в Подиуме на офисном столе Миранды всегда стояла фотография близняшек. Когда-то там было фото Стивена тоже. Еще Энди видела два больших детских портрета в доме Миранды на Манхэттене. Но, конечно, у нее никогда не было возможности рассмотреть все эти снимки должным образом. Сейчас перед ней стояли фотографии людей, которых Миранда знала, и которые, вероятно, были ей дороги. Энди не узнала большинство из них, и она не заметила ни одной фотографии, кто выглядел так, что можно было бы предположить, что это родители Миранды или братья и сестры, или еще какие-то близкие родственники. Было всего несколько фотографий с работы, а также большой групповой снимок важных людей из Элиас-Кларк, включая Миранду и Ирва. И еще пара фотографий с близняшками. Энди не могла оторвать глаз от одной конкретной фотографии, и она осторожно взяла ее с полки. Это был очень личный снимок: Миранда держала одну из новорожденных девочек, а рядом стоял ее бывший муж Грег и держал вторую. Он улыбался в камеру, а Миранда смотрела на ребенка на своих руках. Сложно было разглядеть выражение ее лица, но было заметно, что она держит сверток немного неловко, как будто еще не привыкла. Она по-матерински заботливо обхватывала крошечное тельце и крепко прижимала его к себе в защитной позе. Глядя на это трогательное фото у Энди внезапно подступил ком к горлу. Волосы Миранды на фото были довольно темными, хотя на висках уже просматривалась легкая седина. Вероятно, в молодости Миранда была брюнеткой, с волосами немного светлее, чем у Энди. Близняшкам сейчас было почти одиннадцать, а это означало, что этой фотографии уже больше десяти лет. Миранде тогда было бы почти сорок. «Старородящая мать» уже тогда. Несомненно, она думала, что никогда больше не пройдет через подобное. Боже. Почему она вообще приняла решение не делать аборт? Энди не знала точно, как она сама поступила бы на месте Миранды... «Я не знала, что с ними делать», — вдруг раздался голос позади нее. К счастью, Энди не выронила фотографию, но она не могла сдержать испуганного вздоха, когда обернулась. Миранда совсем не выглядела раскаивающейся, а, похоже, наоборот, даже обрадовалась, что напугала Энди. Конечно. «Ну… похоже, Вы это поняли позже», — слабо сказала Энди, аккуратно возвращая фотографию обратно на полку, слегка дрожащей рукой. «Думаешь? — лукаво спросила Миранда, а потом задала другой вопрос, уже более серьезно. — Как вы с Кэролайн провели время вместе?» Миранда скрестила руки на груди и склонила голову набок. Ее голос не был особенно враждебным, а глаза, на этот раз, не были такими холодными, как прошлой ночью, но Энди понимала, что ее допрашивают. Она старалась не подавать признаки волнения, когда сказала: «Мы покатались на колесе «Лондонский глаз». И пообедали. На это ушло почти все утро. Это было… весело». «А Кэролайн? — спросила Миранда. Теперь ее голос стал резким. — Как она себя вела? Что она говорила?» Энди решила не упоминать, что Кэролайн назвала Миранду сукой. «Она сказала, что не хочет со мной говорить. И ещё, что все пытаются с ней разговаривать, а ей это надоело». Энди пожала плечами, как будто говоря, что ничего особенно больше не произошло. «Знаете, мы не слишком много что-то говорили друг другу, а просто… смотрели на вид. Хотя, еще она сказала, чтобы я держала свои глаза закрытыми», — попыталась пошутить и рассмеяться Энди. Губы Миранды сжались, а ее плечи слегка опустились. Она выглядела разочарованной, но Энди никак не могла рассказать ей, что на самом деле говорила Кэролайн: не только о том, что ее мать сука, но и о том, что Миранда избавляется от людей. Может это и было правдой, но какой смысл в этой правде, кроме как заставлять Миранду чувствовать себя еще хуже, в то время, как Кэролайн будет знать, что Энди предала ее? Энди попыталась придумать, что еще сказать такого, что понравилось бы Миранде, но не было полной ложью. Она уже почти сдалась, когда Миранда произнесла: «Уже половина второго. Позвони Найджелу, он уже должен проснуться. Передай, что я хочу, чтобы он прислал мне отобранные им заявки на замену Люсии». «О, — сказала Энди, обрадованная сменой темы. — Хорошо. Хм... Как Вы себя чувствуете сегодня?» «Прекрасно», — ответила Миранда и прошла мимо Энди к лестнице. Она не дала ей никакой другой информации, не сказала, что она планирует делать и куда собирается пойти, и Энди вздохнула про себя, когда достала свой сотовый, чтобы набрать Найджелу. «Конечно, — сказал он, когда Энди передала ему слова Миранды, — Я пришлю ей электронное письмо через несколько минут. Но почему она сама мне не позвонила?» «А?» «Ты тоже в Нью-Йорке, — терпеливо сказал Найджел. — Почему она позвонила тебе и сказала, чтобы ты позвонила мне?» «Э-э… — Энди вспомнила, что сегодня 28 число, день, когда она должна была вернуться из Огайо в Нью-Йорк. — На самом деле, я не… — ее голос оборвался, а затем она сказала: «не знаю». «Слишком рано для тебя, да? — сказал Найджел. — Что ж, я очень не хочу сокращать твой отпуск, но если мне нужно прийти сегодня в офис, то ты мне там понадобишься». «Что?» «Давай без нытья. Я куплю тебе хороший обед. Как думаешь, ты сможешь быть в Подиуме через час?» «Хм… это будет проблематично, — сказала Энди, и ее желудок сжался при одной мысли о том, что сейчас скажет Найджел. — Я вообще-то не в Нью-Йорке». «Разве ты не говорила, что вернешься сегодня?» «Да, ну, планы… изменились». «Отлично, — сказал Найджел. — И ты, конечно, никому не удосужилась сообщить. Энди, я рассчитывал, что ты будешь здесь хотя бы завтра». «Мне очень жаль, Найджел, — сказала Энди. — Я… я действительно ничего не могла изменить». «Будем надеяться, что Миранда об этом никогда не узнает. Ты нарушаешь правила игры. Ей это не понравится». «Эээ…» «И если ты думаешь, что ей все равно только потому, что ты ее личная помощница, ну, я думаю, мы оба знаем, чем закончится эта история…» «Она в курсе, что мои планы изменились», — сказала Энди, решив, что нет смысла что-либо скрывать. Найджел достаточно скоро узнает, что Энди (вопреки всей логике и здравому смыслу) была с Мирандой в Лондоне. Все узнают. И тогда он разозлится, что Энди не сказала ему об этом по телефону. «Она поменяла их для меня». «Она… Что?!» «Я в Лондоне», — призналась Энди. Наступило очень долгое молчание. Энди попыталась прервать его, неуклюже сказала: «Кара заболела пневмонией, ей пришлось вернуться домой». «Вот оно что, — сказал Найджел. — И Миранда вызвала тебя позаботиться о близняшках? Ты этим там занимаешься?» «Ну не совсем», — сказала Энди и закусила губу. «Я так и думал. Иисус Христос, Энди…» «Найджел, я не знаю, почему…» «Ладно. Послушай, у меня нет времени… Хорошо, я напишу Миранде об этих кандидатах». Затем он повесил трубку. Энди уставилась на свой телефон и замерла. Почему Найджел так себя повел? Он точно не был похож на сумасшедшего. По крайней мере, не для Энди. Он, как никто другой, знал, какими причудливыми могут быть прихоти Миранды. Вдруг к Энди пришла мысль, которая тут же вызвала у нее приступ тошноты: не ревновал ли Найджел ее к Миранде, как это делала Эмили? Не возмущался ли, что она больше всех обласкана господской милостью? Это было бы глупо и несправедливо. Несмотря на то, что, возможно, Энди стала немного ближе к Миранде, но это было исключительно для выполнения всяких странных вещей. И она определенно не была Найджелом. Никто не мог заменить Найджела. В этом была его проблема, не так ли? «Андреа?» — позвала Миранда снизу. Энди подскочила и поспешила к лестнице. «Извините, Миранда, — сказала она, спускаясь. — Найджел передал, что отправит вам письмо через несколько минут…»***
Энди еще раз посмотрела на свое коктейльное платье из органзы и тюля, лежащее на ее кровати, и громко вздохнула. Она должна быть готова к отъезду через час, и она могла представить насколько хорошо будет выглядеть в этой чертовой вещице. Только ей совершенно не хотелось идти на эту вечеринку. Энди знала, что все обязательно будут удивляться почему она находится среди них (если, конечно, ее вообще кто-нибудь заметит), сама же она, наверное, узнает всего несколько человек, а ее туфли начнут причинять боль ногам примерно через двадцать секунд после того, как она их наденет. И если ей повезет — она прольет шампанское на платье, и придется взять новый кредит, чтобы расплатиться за него. Но делать было нечего, потому что Миранда убьет ее, если Энди попытается отказаться от бала. Глупо было бы полагать, что Миранда на самом деле могла оставить Энди дома, если бы та не соответствовала. Энди скинула с себя рубашку, размышляя о том, что последние три дня были не такими уж и плохими. Хотя тревожно было осознавать, что она даже начала привыкать к жизни в доме Миранды, и с самой Мирандой, с ее детьми и разной прислугой. Но Миранда определенно для чего-то держала ее рядом, наверное, потому что ей не хотелось заботиться о себе самостоятельно. Энди больше не выходила на улицу. Была лишь одна прогулка в парк с Мирандой, близняшками и Падмини. Миранда отдыхала на скамейке и смотрела на детей, играющих с няней, с безэмоциональным, непонятным выражением лица. Вместо того, чтобы присоединиться к игре, Энди сидела рядом с ней, чего, казалось, и хотела Миранда. По-видимому, это была единственная причина присутствия Энди в Лондоне. Миранда постоянно молчала и это было очень неловко. Так что за исключением того дня, когда Миранда напугала ее ночью и пригрозила увольнением Роя, Энди только и делала, что танцевала вокруг самой Миранды, либо вокруг близняшек, либо вокруг всех сразу. Она все еще не знала, как себя вести с близняшками. Кэссиди, очевидно, придерживалась нейтралитета, но Кэролайн, та самая девочка, которая поклялась не заботиться об Энди, внезапно стала садиться рядом с ней за столом или во время поездок в машине. Но она никогда не разговаривала с Энди, и редко на нее смотрела. С ней могла соревноваться только Миранда, которая поступила примерно так же. Энди понятия не имела, что с этим делать, но одно она знала точно — она никогда не расскажет об этом Найджелу. Однако обе близняшки предпочитали больше общество Падмини, чем Энди или Миранды. Энди это полностью устраивало. Хотя она была почти уверена, что Миранду — нет. Но это не было проблемой Энди. Абсолютно. Сегодня Падмини должна была задержаться в доме Миранды допоздна. Она собиралась научить девочек готовить кхир из риса и они были в восторге от этой идеи. Энди предпочла бы тоже остаться и научиться готовить рисовый кхир, но нет, она стояла в нижнем белье и, глядя на крошечное платье, чувствовала себя толстой. Это платье, конечно, выглядело хорошо. Так сказали Джорджи и Дженис, по крайне мере. Хотя, возможно, они просто хотели показаться вежливыми. Энди задумалась, в чем будет Миранда. Наверное, она-то остановилась на чем-то менее рискованном. Бормоча и бубня себе под нос, она надела платье и долго крутилась около зеркала, поправляя и передергивая тюль и рюши, прежде чем напомнить себе, что платье должно выглядеть очаровательно асимметричным и несобранным, что было вполне нормально, если ее волосы, макияж, и все остальное будет выглядеть абсолютно безупречно. Остаток часа ушел на то, чтобы красить и смывать косметику, собирать и укладывать волосы, а также на срочную помощь бровям. Когда пришло время выходить из комнаты, Энди потеряла всякую объективность к себе и уставилась, с некотором чувством неприязни, на женщину в зеркале. Она понятия не имела, выглядит она «приемлемо» или нет. Как бы то ни было, что есть — то есть. Спускаясь вниз с вышитым бисером клатчем в руке, она услышала, как близнецы и Падмини болтают на кухне. Что ж, они будут первыми, кто ее увидит, а это значит, что, вероятно, первая критика будет самой резкой, поскольку дети Миранды могут быть даже более жестокими, чем их мать. В каком-то смысле это будет облегчением. Покончим сначала с худшим. Они подняли глаза, когда она вошла на кухню. Лицо Падмини расплылось в широкой теплой улыбке, и она сказала: «Мисс Сакс, вы прекрасно выглядите!». Кэссиди не улыбнулась, но небрежно заметила: «Красивое платье». Два неплохих отзыва из трех — это уже победа. Энди взглянула на Кэролайн, но Кэролайн не обращала на нее внимания, а продолжая что-то усердно перемешивать в кастрюле. «Что скажешь, Кэролайн?» — многозначительно спросила Кэссиди. Кэролайн пожала плечами и не захотела поднимать глаза на Энди. «Это просто платье, — небрежно сказала она. — Какая разница?» «Ну, мне оно нравится», — заявила Кэссиди, и Энди благодарно улыбнулась ей и Падмини, застенчиво потянув за подол. Но прежде чем она успела сказать «спасибо», все четверо услышали, как Миранда спускается по лестнице, и все, даже Падмини, затаили дыхание, пока Миранда не зашла на кухню. Затем Энди полностью лишилась дара речи и потеряла дыхание, без всякой надежды его вернуть. Она привыкла видеть Миранду в черном. Миранда всегда прекрасно выглядела в черном. На официальных мероприятиях она почти всегда носила черное, и хотя ее платья никогда не выглядели строго, покрой и модели всегда были актуальными, без единой лишней строчки или стежка, потраченных впустую из-за ненужной шалости или романтики дизайнера. Так что это стало шоком для Энди увидеть Миранду в тонком шелковом платье цвета шампанского, с не сковывающей движения, юбкой до пола, которая ниспадала с лифа, в стиле ампир. Цвет, который мог сделать Миранду невзрачной, вместо этого так идеально подходил к ее тону кожи, что она казалась почти обнаженной под тонкой пленкой золотого кружева. Платье также было с очень глубоким декольте. Это не было платьем для беременной пятидесятилетней матери-одиночки. Это было, это было… Энди не знала, как охарактеризовать то, чем это было. Она лишь смутно понимала, что ее сердце забилось чаще, в ушах зашумело, а все ее тело заполыхало. Где-то в затуманенном сознании, она вдруг поняла, что никогда раньше не думала о сексе с другой женщиной. Но теперь она отчаянно желала заняться любовью с Мирандой Пристли. Казалось, что каждый день, когда они знали друг друга, просто подготавливал и подводил ее к этому моменту — прямо здесь и сейчас. У Энди возникло ужасное чувство неизбежности, что что-то внезапно встало на свои места. И это произошло как раз тогда, когда она перестала обращать внимание на странности Миранды и ослабила бдительность. Она вспомнила, как увидела Миранду на благотворительном вечере, и как подумала тогда «Вау!». Сейчас произведённый эффект был в сто раз сильнее, и он, как лавина, накрыл Энди с головой и вырвался наружу, в глупом: «Ваууу». И на этот раз Миранда действительно могла это услышать. Миранда взглянула на нее, приподняв брови, и не опускала их, когда с удивлением посмотрела на Энди. «Я правда так считаю…» — сказала Энди. «Ты великолепно выглядишь, мама», — согласилась Кэссиди. «Да, это очень красивое платье, мисс Пристли», — искренне сказала Падмини, и Энди увидела тоску в ее глазах. Жаль, что они с ней не могли поменяться местами на вечер. Хорошо бы, чтобы Миранда тоже могла остаться дома и провести Новый год со своими детьми, в то время как Падмини оделась бы как королева и пошла на бал. Но если бы это случилось, Миранда не была Мирандой, и мир стал бы гораздо беднее. «Хммм», — сказала Миранда, все еще оглядывая Энди с головы до ног, постукивая по губам кончиком пальца. Впервые в жизни Энди подумала, каково это целовать ее, и тут же пожалела, что она не послушалась отца и не улетела домой. Золотой браслет на запястье Миранды поймал свет. Затем, не говоря ни слова, Миранда развернулась и вышла из кухни, направившись обратно к лестнице. Энди беспомощно смотрела ей вслед, и только когда шелковое платье цвета шампанского исчезло из виду, она почувствовала, что снова может дышать свободно. Боже… Боже… Боже мой… «Мне больше нравится твое платье», — сказала Кэролайн. Энди моргнула, и вышла из ступора, а потом обернувшись, увидела, что Кэролайн помешивает что-то в кастрюле еще с большей яростью, чем раньше. «Спасибо», — сказала Энди, и если бы она могла нормально соображать, она бы серьезно обеспокоилась здравым рассудком Кэролайн. Тем временем она попыталась сделать глубокий вдох, при этом не привлекая внимания, и успокоить сердцебиение. Близняшки и Падмини, похоже, ничего не заметили. «Кэролайн, не мешай так быстро», — сказала Падмини, и Кэролайн притормозила свою ложку, все еще не поднимая глаз. Энди услышала снова шелест шелковой юбки и поняла, что она смотрела на близняшек и Падмини, почти не моргая, все это время, пытаясь успокоиться. Ей нужно было больше времени, но у нее его не было. Так что она сделала еще один глубокий вдох и, обернувшись, смогла посмотреть на Миранду со своей обычной легкой и приветливой улыбкой. Миранда, которая ни на грамм не стала менее красивой за последние пять минут, протянула ей руку. На кончиках ее пальцев блестели прекрасные украшения: ожерелье и браслет. Они были сделаны из кованого металла, удивительно тонкого и хрупкого, и на них свисали крошечные кристаллы. «Надень это, — сказала Миранда. — Тебе не хватает аксессуаров». «Спасибо, Миранда», — сказала Энди и окаменевшими руками взяла их. Естественно, они идеально подходили к ее образу. «Это хорошее платье», — сказала Миранда, снова окидывая ее взглядом с головы до ног, поджав губы, что теперь (очевидно) свидетельствовало о ее одобрении. Энди поняла, что она была слишком ошеломлена, чтобы чувствовать себя неловко. «Спасибо», — повторила она, как идиотка. Она все еще возилась с застежкой ожерелья, когда Миранда сказала: «Девочки, мы уходим. Поцелуйте мамочку. Обещаю, что мы вернемся до полуночи». Кэссиди сразу подбежала и довольно храбро поцеловала Миранду. Кэролайн бросила быстрый взгляд на Энди, а затем подошла еще быстрее поцеловала Миранду в щеку. Энди надела ожерелье и сказала близняшкам слишком наигранным голосом: «Надеюсь, вы оставите нам немного этого рисового пудинга?» «Хорошо, оставим — сказала Кэссиди. — Мы собираемся положить туда лепестки роз», — добавила она, очень впечатленная этой мыслью. «Как мило, — сказала Миранда. — А теперь пошли, Андреа». Она направилась к гардеробной в холле, а Энди интуитивно последовала за ней, стараясь по дороге справиться с застежкой браслета. К тому времени, когда Миранда открыла дверцы шкафа, Энди почти восстановила самообладание, и она не была уже так потрясена, когда Миранда вытащила две вещи: одно — меховую накидку, а другое — сшитую на заказ куртку. «Теперь, — сказала Миранда тоном человека, который проводил какой-то эксперимент. — Скажи, что мне надеть?» Энди секунду подумала об этом, а потом сказала: «Куртку» Миранда выглядела недовольной: «Я бы предположила мех». «Я знаю, — сказала Энди. Миранда удивленно моргнула. — А как на счет того, чтобы рискнуть?» — осмелилась добавить Энди и задумалась, откуда, черт возьми, в ней взялась эта наглость. Что ж, подумала она, как только ты осознаешь, что умираешь от жажды секса с Мирандой Пристли, ничто другое больше не может тебя напугать. На самом деле, если ее уволят может это не так уж и плохо, поскольку это даст Энди время, чтобы обратиться в ближайшую психиатрическую клинику. Миранда фыркнула, но убрала обратно меховую накидку и надела куртку. Затем залезла снова в шкаф, достала пальто для Энди, и швырнула его ей, в свойственной для нее манере, как будто она бросала свое собственное пальто на стол Энди в Подиуме еще до того, как Эмили понизили в должности. «Все?» — спросила Миранда, надевая перчатки. Энди вернулась в реальность и открыла входную дверь.***
Все это превращалось в худший вечер в ее жизни. Хуже, чем, когда она в старшей школе застала своего парня, целующимся с ее лучшей подругой на школьных танцах. Хуже того, когда отец поймал ее, крадущейся пьяной домой в полпервого ночи после школьной дискотеки. Хуже, чем церемония награждения журналистов в Северо-Западном Университете, где она заняла второе место, а первое досталось ее самой ненавистной сопернице, маленькой пустоголовой блондинке, переспавшей как минимум с двумя профессорами. То, что она ощущала сейчас было намного хуже всего этого. Во-первых, сидеть в машине рядом с Мирандой было ужасом. Энди приходилось вникать в то, что Миранда говорит или притворяться что она слушает ее, в то время как Миранда продолжала и продолжала говорить о кандидатах, выдвинутых Найджелом на замену Люсии, и о том, что почти все они совершенно не подходят. «Одна из них была просто волосатая», — сказала Миранда, презрительно фыркнув, и Энди начала думать о том, как собственные волосы Миранды щекочут ее уши и шею. Сегодня они выглядели мягче, чем в ночь благотворительного вечера, когда она полностью убрала их со лба. Сегодня вечером ее челка свободно закрывала один глаз и создавала впечатление, будто она только что встала с постели, после того, как занималась там чем-то очень интересным. Миранда прервалась посреди своей тирады, и спросила: «На что ты смотришь?» «Ни на что, — услышала Энди сама себя, как будто издалека. — Разве Найджелу не понравилась та, кто работает в Elle?» «О, боже мой, эта…» — сказала Миранда, закатывая глаза, а затем снова начала говорить, в то время как Энди сидела и думала о мочках ее ушей и изо всех сил старалась не смотреть на ее грудь. К тому времени, когда они наконец прибыли на бал, Энди была почти уверена, что она израсходовала по крайней мере четверть своих нервов на предстоящий год. И это еще не конец. Ей пришлось наблюдать, как куртка Миранды соскальзывает с ее плеч и падает в руки швейцара. А потом она поняла, что снова смотрит на Миранду, только теперь они были перед другими людьми, и ей пришлось остановиться. Поэтому ей нужно было притвориться, что она не замечает, и ее не беспокоят восторженные мужские взгляды, которые Миранда получала даже от мужчин вдвое моложе нее. Эти взгляды заставляли Энди задыхаться, и ей становилось трудно дышать. Кроме того, было куда труднее замаскировать чувство убийственной ревности, чем замаскировать свою похоть — по крайней мере, так казалось. Энди было легче пережить завистливые взгляды, которые Миранда получала от других женщин. Энди даже гордилась, что ее начальница выглядела лучше, чем все они. Теперь они с Мирандой находились в центре вечеринки, где Миранда болтала и улыбалась разным знакомым и представляла Энди, которая даже не замечала их лиц, не говоря уже о том, чтобы помнить их имена. Вероятно, она выглядела так, будто приняла наркотики или что-то вроде того. К счастью, Миранда, похоже, не заметила ничего плохого. В какой-то момент Миранда взяла бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта. Энди внезапно охнула, и ей пришлось превратить это в приступ небольшого кашля, когда нынешний собеседник Миранды в смокинге удивленно взглянул на нее. Миранда тоже пристально посмотрела на Энди, но не переставала с ним разговаривать. Когда он отошел от них, взгляд Миранды стал более острым, и она пробормотала: «Держи себя в руках». «Но… но Вы не можете, — пискнула Энди, — я имею в виду, Вы не…» «Я не собираюсь пить из этого бокала. Я собираюсь подержать его в руках, чтобы никто другой не пытался мне предложить другой и не проявлял любопытства, когда я отказываюсь. Сомневаюсь, что кто-то заметит, что я не выпускаю из рук один и тот же бокал весь вечер». «О… — протянула Энди. — Это правильно… Вы действительно сегодня хорошо выглядите». Миранда уставилась на нее. Энди хотела умереть под этим взглядом. Она быстро оглядела комнату, надеясь, найти там какое-то спасение, и молясь, что Миранда не заметит, как она краснеет, или, по крайней мере, спишет это на что-то еще. «Я имею в виду, что все здесь такие красивые, — пробормотала она. — Это… удивительно, сколько здесь прекрасных людей». «Почему бы тебе не пойти и не пересчитать их? — сказала Миранда. — Выпей шампанского, познакомься с людьми и, ради бога, перестань витать в облаках». Познакомиться с людьми? Разве Энди находилась здесь не для того, чтобы сопровождать Миранду? Знакомится с кем-то без нее было намного труднее. Что Энди должна была сделать? Подойти к какой-то группе богатых и знаменитых людей и неожиданно им представиться? Ну, остался всего час до того как они должны были уйти. Надо было его пережить. Возможно, ей удастся найти какой-нибудь горшок с папоротником, за которым можно спрятаться, пока не придет время снова искать Миранду и напоминать про время. Чувствуя себя потерянным щенком, Энди ускользнула на поиски собственного бокальчика с шампанским, оглядываясь по сторонам в поисках ближайшего официанта. «Позвольте мне», — сказал знакомый голос позади нее. Энди обернулась, уверенная, что ей показалось. Но нет — перед ней, с легкой улыбкой на лице, стоял Кристиан Томпсон, и протягивал ей бокал шампанского. Это была не та, его прежняя очаровательная улыбка, которой он всегда заманивал девушек в постель. Энди удалось понять это и смириться уже после их совместной ночи. «Не ожидал увидеть тебя здесь», — сказал он. Энди преодолела шок ровно настолько, чтобы принять шампанское. Она определенно не собиралась выпивать больше одного бокала. Она, Кристиан и алкоголь были смертельной комбинацией. «Я могу сказать то же самое о тебе, — сказала она и с трудом смогла рассмеяться. — Как поживаешь?» «Бывало и лучше, бывало и хуже, — сказал он. — Ты здесь с Мирандой?» Его «Ты здесь с Мирандой?» звучало так, будто он спросил: «У вас здесь свидание с Мирандой?». Нет, подождите, это определено возбужденное воображение Энди шутило с ней. «Да, — сказала она и огляделась, гадая, куда делась Миранда. — Это произошло вроде как в последнюю минуту, но, хм, я здесь». «Ты прекрасно выглядишь», — тихо сказал Кристиан. Энди глубоко вздохнула. «Ох. Хм. Спасибо». Он ухмыльнулся: «Извини. Я знаю, это странно». «Это не странно, — слишком быстро сказала Энди, на что он приподнял бровь. — Ладно, это странно, но это не должно быть неловко». «Да, я часто думаю о тебе, — сказал Кристиан. Энди покраснела. — Я знаю, что мы расстались плохо. Я сожалею об этом». «Я тоже», — призналась Энди. В глубине души она испытывала жалость к Кристиану, хотя все еще думала, что он поступил подло. Тем не менее… у него не было причин беспокоиться о Миранде, не было причин испытывать к ней какую-либо преданность. У него не было причин не предать, если это было в его интересах. Он не знал, что муж Миранды бросил ее, что ее жизнь рушится и что потеря Подиума станет последним гвоздем в ее гроб. Он не мог всего этого знать. «Она наверняка застала всех врасплох, не так ли? Полагаю, включая тебя», — сказал он. «Да. Включая меня, — Энди вздохнула и отпила шампанское. — Ну, у нее всегда это хорошо получалось, но чем ты занимаешься здесь?» «На самом деле, у меня здесь сотрудничество. Моя последняя коллекция эссе продавалась хорошо, поэтому мы с Бенни Дораном собираемся вместе работать и попробовать общий проект. Эссе и рассказы. Кошки живут с собаками, массовая истерия и все в этом роде». «Звучит довольно неплохо, — сказала Энди. — Как твои дела?» «Отлично. Бенни веселый парень. Мы надеемся издать его через несколько месяцев, если повезет». «Выпьем за вас, — произнесла Энди, и они вместе чокнулись. — Как долго ты уже в Лондоне?» «Прилетел после Парижа, — сказал он и пожал плечами. — Все еще не могу никак встретиться с Нью-Йорком. Думаю через несколько месяцев скажу ему: «Привет», — он приподнял одно плечо. — Так мы снова друзья?» «Конечно», — сказала Энди, внезапно почувствовав какое-то беспокойство. «Тогда, не возражаешь, если я найду тебя, когда вернусь? Я не пытаюсь настаивать и торопить. Но мне всегда нравилось проводить с тобой время». «На самом деле мы никогда не проводили много времени вместе», — напомнила ему Энди. «Верно, — сказал Кристиан. — Но у меня остались самые теплые воспоминания о том немногом, что у нас было». Он пошевелил бровями, а Энди засмеялась. Затем она быстро опомнилась и сказала: «Ты явно меня искушаешь, но Миранде, вероятно, это не очень понравится. Она знает, что ты был причастен ко всему, вместе с Ирвом и Жаклин». «Хм, — Кристиан потер подбородок. — Тогда это должно быть очень скрытно. Даже тайно. Знаешь, мне всегда нравилось это слово — «тайно». Энди закатила глаза и обвела рукой переполненную комнату: «Неплохое начало». «На самом деле, все плохо, — сказал Кристиан, посмотрев через ее плечо, и снова поднял брови. — Я бы сказал, что мы приближаемся к худшему из возможных вариантов. Упс». Вот, Дерьмо! «Не говори мне это», — взмолилась Энди. «Извини. Угадай кто там? — сказал Кристиан, а затем добавил — Боже мой. Она действительно идет сюда». «Не буду я ничего угадывать, — быстро сказала Энди. — Я тут ни при чём. Фактически, это ты ко мне подошел. На самом деле…» «А ты пыталась сбежать, — сказал Кристиан, торжественно кивнув. — Давай скорее заведем совершенно невинную тему, прежде чем она придет сюда. Ты сделала какие-нибудь хорошие инвестиции в последнее время?» «Инвестиции… э-э… нет. У меня нет денег, чтобы инвестировать. Но если бы я сделала… э-э, они… наверное, это было бы хорошо?» Кристиан кивнул, пытаясь выглядеть задумчивым, когда было очевидно, что ему хотелось рассмеяться ей в лицо. «Что ж, тебе следует следить за рынком субстандартного кредитования, — сказал он, позволяя своему голосу стать немного громче, что означало, что Миранда была совсем рядом. — Ты, наверное, слышала об этом во всех новостях. Сейчас худшее время для продажи недвижимости. Однако хорошее время, чтобы ее покупать». «Ах, да, — сказала Энди, осознав, как давно она даже не видела вечерние новости. Когда-то вся ее жизнь была связана с новостями. — Да. Моя сестра занимается недвижимостью, на самом деле, она говорила о…» «Андреа», — произнес за ее спиной очень холодный голос. Энди вздрогнула, выпрямилась и повернулась, придав своему лицу удивление, но стараясь не выглядеть шокированной. «О, Миранда!» «Добрый вечер, Миранда», — вежливо сказал Кристиан. Энди взглянула на него и заметила усмешку в его глазах, которая, вероятно, не скрылась и от Миранды тоже. «Добрый вечер, — коротко сказала Миранда, прежде чем она кинула взгляд на Энди. — Пойдем. Мы уезжаем». Теперь Энди действительно был удивлена. «Мы уезжаем?» — переспросила она и посмотрела на огромные позолоченные часы. Они должны были остаться здесь еще как минимум на сорок пять минут. «Да», — коротко сказала Миранда, а затем развернулась и, не сказав больше ни слова, ушла прочь, представив Энди свои идеальные плечи. Энди уставилась на них, загипнотизированная на мгновение, и едва услышала, как Кристиан говорил ей что-то о том, что собирается ей позвонить. Она помахала ему, пробормотала «До свидания» и проследила за Мирандой к входной двери. Она надеялась, что ни для кого это не будет столь очевидно, что она откровенно пялится на Миранду сзади, но она не могла ничего с собой поделать. Они получили свои пальто. Миранда не сказала ни слова и даже не взглянула на Энди. Она немного покраснела, но это могло быть от жары и отсутствия свежего воздуха. Однако она выглядела напряженной. Энди подождала, пока они не оказались на холодном ночном воздухе, и тогда поинтересовалась: «Что случилось?» «Ничего», — сказала Миранда, все еще не глядя на нее. Вспышки фотоаппаратов начали сверкать вокруг них, когда фотографы, бродившие по зданию, поняли, что одна из знаменитостей только что вышла из него. «Где автомобиль?» — спросила Миранда. Энди вытянула шею и указала на «Ягуар», подъезжающий к тротуару. Слава Богу, Джимми заметил их сразу же. Миранда начала быстро спускаться по ступеням, а Энди с тревогой следила, чтобы она не поскользнулась. Ступеньки не были ледяными, но высокие каблуки всегда могли сыграть злую шутку. Прежде чем они сели в машину, она осмелилась спросить: «Вы хорошо себя чувствуете?» «Да», — снова отрезала Миранда и проскользнула внутрь. Энди последовала ее примеру и молча пристегнула ремень безопасности. Джимми, почувствовав напряжение, опустил панель разделяющую салон с водительскими сидениями. Затем, к изумлению Энди, Миранда сказала: «Я вижу, Кристиан Томпсон все еще слоняется поблизости». «Эээ… На самом деле, я не знала, что он… хм… в городе. До сегодняшней ночи». «И он сам нашел тебя?» «Да, — смущенно сказала Энди. — Я имею в виду, я просто обернулась, и вот он». «Что он хочет?» «Что?» «Не заставляй меня повторяться», — сказала Миранда. «Он сказал, что просто хочет, ммм, снова пообщаться со мной, когда он вернется в Нью-Йорк, — честно призналась Энди, совершенно сбитая с толку. — Знаете, мы не расстались на хорошей ноте, но…» «Нет? — Миранда внимательно посмотрела на свой браслет. — А в каких отношениях вы были раньше?» О Боже. «Мы были друзьями, — сказала Энди. Миранда посмотрела на нее очень пристально. — Хорошо. У нас было кое-что, — очень тихо признала Энди. — Я имею в виду, короткая интрижка», — поспешно добавила она. «Интрижка?» «Да, — сказала Энди и покраснела, очень надеясь, что Миранда не заметит ее стыда в полумраке. Затем она почему-то решила добавить: Но я была пьяна. И это было коротко, как я уже сказала». Миранда выглянула в окно. «Кристиан Томпсон, Рой… — сказала она. — Список неуместных мужчин продолжает расти, не так ли?» «Миранда! — потрясенно воскликнула Энди. — Это не правда!» «А что не так?» «Нет», — отрезала Энди. Если Миранда хотела быть в курсе, когда Энди была расстроена из-за нее, значит, они были на пути к первому тесту. «Я сказала Вам, что не собираюсь встречаться с Роем. И с Кристианом… Ладно, это была плохая идея, но именно так я и узнала об Ирве, Жаклин и всем остальном в Париже. А потом я сразу пришла к Вам и рассказала правду». Разве Миранда не понимает, что Энди предпочла ее всем: Кристиану, Нейту, Дагу и Лили, Эмили, черт, ее собственной семье? Что еще нужно было сделать, чтобы доказать это? Миранда нахмурилась. «Кажется, я припоминаю… — она прищурила глаза. — Да, ты говорила, что он рассказал тебе об этом. Только ты забыла упомянуть, при каких обстоятельствах он это сделал». «Э-э…- Энди внезапно захотелось оказаться в другом месте. — Я не уверена, почему я должна… Какое это вообще имеет значение?» «О, Боже», — сказала Миранда и сжала губы, ухмыльнувшись. «Миранда…» «Ты хотя бы позволила ему надеть трусы, прежде чем… ?» — спросила Миранда, ее глаза заблестели. «Он был в полотенце», — не подумав сказала Энди. Миранда уставилась на нее. Энди замерла. Затем Миранда Пристли рассмеялась. Сильно и правдоподобно. Ее плечи задрожали, глаза расширились, а губы приоткрылись в недоверчивой радости. «Что?» — выдохнула она, и не в силах сдержать приступ смеха, начала закрывать рот рукой в перчатке. «Миранда! — пробормотала Энди. — Я… он…» «Боже мой», — сказала Миранда и прижала ладонь к груди, снова засмеявшись. Энди зарычала и уставилась в окно, в то время, как ее щеки пылали. Когда Миранда вдоволь насмеялась, а унижение Энди было полным, она, наконец, остановилась. «Ну, я надеюсь, на тебе хоть были трусы? — фыркнула она. — Это уже что-то. Они же были, не так ли?» «Да», — слишком быстро ответила Энди. «Ты точно была одета?» — снова рассмеялась Миранда, выглядя так, как будто она собиралась согнуться от смеха. «Я была!» — сказала Энди, решив, что она скорее умрет, чем расскажет Миранде, что выбежала из гостиничного номера Кристиана без рубашки, показав миру свое кожаное бюстье, прежде чем она вспомнила о рубашке и надела ее в лифте. «О, — сказала Миранда и прижала кончики пальцев ко лбу, чтобы снова вернуть себе контроль. — Ну что ж, — она глубоко вздохнула. — Тогда я очень надеюсь, что мы снова встретимся с ним». «Нет, — не веря своим ушам произнесла Энди, задыхаясь от ужаса. — Вы… Нет, Миранда, Вы ничего не скажете ему об этом…» «О, конечно же, нет, — усмехнулась Миранда, махнув рукой. — Я просто посмотрю на него и он все поймет». Затем она посмотрела на Энди, когда они проезжали мимо фонаря, и его свет проник в машину. Тогда Энди заметила, что щеки Миранды были привлекательно розовыми, ее улыбка была естественной и непринужденной, а глаза все еще сияли весельем. Она выглядела почти… нежной. Энди мгновенно простила этой женщине все. Абсолютно все, что она когда-либо ей сделала. Затем Энди отвела взгляд в собственное окно, прежде чем Миранда смогла заметить, как она смотрит на ее рот. Да уж. Это была худшая ночь за долгое время.